Текст книги "Пленник Зенды. Месть Руперта (сборник)"

В этот момент сообщение, отправленное мною со станции в Хофбау, достигло моего дома. В дверь постучали. Берненштейн открыл ее и взял телеграмму, адресованную моей жене. Я написал все, что осмелился доверить подобному средству связи:

«Я еду в Штрельзау. Король сегодня не покинет охотничий домик. Граф приезжал, но уехал до нашего прибытия. Не знаю, отправился ли он в Штрельзау. Он не сообщил королю никаких новостей».

– Значит, они не поймали его! – воскликнул глубоко разочарованный Берненштейн.

– Нет, но он не сообщил новости королю, – с торжеством сказал Рудольф.

Они стояли у дивана, на котором сидела королева. Она казалась усталой, но спокойной. Ей было достаточно того, что Рудольф сражается за нее.

– Видите это? – продолжал Рудольф. – «Король сегодня не покинет охотничий домик». Значит, слава богу, у нас есть один день!

– Да, но где Руперт?

– Если он в Штрельзау, мы узнаем это через час. – Судя по тону Рудольфа, ему очень хотелось, чтобы Руперт оказался в Штрельзау. – Я не остановлюсь ни перед чем, чтобы найти его. Если я могу добраться до него только в качестве короля, значит, я буду королем!

Мое послание вселило в них бодрость, хотя оно многое оставляло необъясненным. Рудольф повернулся к королеве:

– Не падайте духом. Через несколько часов наши беды кончатся.

– А потом? – спросила она.

– Потом вы будете в безопасности, – тихо отозвался он, склонившись к ней. – А я буду гордиться тем, что спас вас.

– А что будет с вами?

– Я должен идти, – еще тише прошептал Рудольф.

Но Хельга расслышала эти слова, когда вместе с Берненштейном отходила в сторону.

Глава XIII
Король в рукаве

Высокая красивая девушка снимала ставни с окон фасада дома 19 по Кёнигштрассе. Она неторопливо делала свою работу, но на ее щеках алел румянец, а глаза возбужденно блестели. Старая матушка Хольф, прислонясь к прилавку, сердито ворчала из-за того, что Бауэр до сих пор не появился. Разумеется, он не мог появиться, так как все еще находился в лечебнице при полицейской тюрьме, где двое врачей пытались поставить его на ноги. Но старухе было известно лишь то, что Бауэр вчера вечером отправился шпионить, – она не знала, где, но, возможно, догадывалась, за кем.

– Ты уверена, что он не возвращался? – допытывалась она у дочери.

– Я его не видела, – ответила девушка, – хотя до рассвета ждала здесь с лампой.

– Его нет уже двенадцать часов, и от него никаких известий! Скоро должен прийти граф Руперт, и ему не понравится, если Бауэр не вернется.

Девушка не ответила – она закончила возню со ставнями и стояла в дверях, глядя на улицу. Было начало девятого, и по Кёнигштрассе сновали люди, но в основном это была городская беднота – публика рангом выше должна была появиться не раньше, чем через час-два. Транспорт состоял главным образом из деревенских телег и фургонов, привозивших в город продовольствие. Девушка наблюдала за толпой, но ее мысли были заняты статным господином, который приходил ночью и просил ее об услуге. Когда снаружи раздался револьверный выстрел, она погасила лампу и, стоя в темноте, слышала удаляющийся топот ног, а чуть позже – прибытие патруля. Ну, полицейские не посмеют коснуться короля, а что касается Бауэра, то какое дело до того, жив он или мертв, ей, которая смогла помочь королю в борьбе с его врагами? Если Бауэр был врагом короля, она была бы только рада узнать, что мошенник мертв. Как ловко король схватил его за шиворот и отшвырнул на дорогу! Девушка засмеялась при мысли о том, как мало знает ее мать, в какой компании дочь находилась ночью.

Повозки двигались медленно. Некоторые останавливались у лавки, и крестьяне предлагали купить овощи, но старуха только сердито отмахивалась от них.

– Нам ничего не нужно, убирайтесь! – крикнула она, когда к двери подъехал крытый фургон.

Возница слез с сиденья, не обращая на нее внимания, и подошел к отверстию сзади.

– Приехали, сударь! – крикнул он. – Кёнигштрассе, девятнадцать!

Послышался зевок и длинный вздох, как будто кто-то потягивался после крепкого сна.

– Хорошо, сейчас выйду, – отозвался голос изнутри.

– Это граф, – с удовлетворением сказала дочери старуха. – Что он скажет, услышав об этом негодяе Бауэре?

Руперт фон Гентцау высунул голову из фургона, окинул взглядом улицу, дал вознице пару крон, спрыгнул и быстро вбежал в лавку. Фургон поехал дальше.

– Мне повезло, что я его встретил, – весело сказал Руперт. – В фургоне можно было спрятаться, а какой бы красивой ни была моя физиономия, я пока что не могу позволить жителям Штрельзау наслаждаться ей в полной мере. Ну, мамаша, как дела? А у вас, красавица моя? – Он небрежно провел по щеке девушки перчаткой, которую только что снял. – Прошу прощения, моя перчатка недостаточно чистая для ваших щечек. – И он посмотрел на желтую перчатку, покрытую ржавыми пятнами.

– Все так же, как когда вы уезжали, граф Руперт, – ответила матушка Хольф, – кроме того, что этот мошенник Бауэр ушел вчера вечером…

– Знаю, – прервал Руперт. – Но разве он не вернулся?

– Пока что нет.

– Хм! И никаких признаков… кого-либо еще? – Он взглядом конкретизировал вопрос.

Старуха покачала головой. Девушка отвернулась, скрывая улыбку. Она догадывалась, что под «кем-либо еще» подразумевался король. Ну, от нее они ничего не узнают. Сам король велел ей молчать.

– Но Ришенхайм, надеюсь, вернулся? – продолжал Руперт.

– Да, ваша милость, вскоре после вашего отъезда. У него рука на перевязи.

– Ага! – воскликнул Руперт. – Так я и думал! Проклятье! Если бы я мог все делать сам, а не полагаться на дураков и недотеп! Где граф?

– На чердаке. Вы знаете дорогу.

– Да. Но я хочу позавтракать, матушка.

– Роза сразу же вас обслужит, ваша милость.

Девушка последовала за Рупертом вверх по узкой лестнице высокого старого дома. Они миновали три этажа, где никого не было, и последний пролет привел их под высокую аркообразную крышу. Роза, на чьих губах играла загадочная улыбка, открыла дверь, и Руперт прошел следом за ней в длинную узкую комнату. Потолок, высокий посредине, скашивался вниз по обеим сторонам, находясь у двери и окна чуть более чем в шести футах от пола. Меблировка ограничивалась дубовым столом, несколькими стульями и двумя железными кроватями у стены около окна. Одна была пуста, а на другой лежал полностью одетый граф Люцау-Ришенхайм, чью правую руку поддерживала перевязь из черного шелка. Руперт задержался на пороге, улыбаясь кузену, а девушка подошла к высокому буфету и, открыв его, достала тарелки, стаканы и другую посуду. Ришенхайм вскочил с кровати и подбежал к двери.

– Какие новости? – с нетерпением осведомился он. – Ты смог убежать от них, Руперт?

– Вроде бы да, – беспечно отозвался Руперт. Подойдя к стулу, он опустился на него и бросил шляпу на стол. – Хотя чья-то глупость меня едва не погубила.

Ришенхайм покраснел.

– Я все тебе объясню, – сказал он, бросив взгляд на девушку, которая, подав на стол холодное мясо и бутылку вина, неторопливо заканчивала приготовления к завтраку Руперта.

– Если бы у меня не было других дел, кроме созерцания хорошеньких мордашек, – клянусь Богом, мне бы этого хотелось! – я бы умолял вас остаться. – Руперт поднялся и отвесил девушке поклон.

– У меня нет желания слушать то, что меня не касается, – презрительно отозвалась она.

– Какое редкое расположение духа! – заметил Руперт, открывая для нее дверь.

– Мне хватает того, что я знаю, – с торжеством сказала Роза, выйдя на площадку. – И, быть может, чего-то такого, чего и вы, граф Руперт, пожелали бы узнать тоже.

– Весьма вероятно, поскольку девушки знают много чудесных вещей! – Улыбнувшись, Руперт быстро закрыл дверь, вернулся к столу и снова нахмурился. – Ну, выкладывай, кузен, как они тебя одурачили и почему ты выставил меня дураком.

Пока Ришенхайм рассказывал, как он попал в ловушку в замке Зенды, Руперт Гентцау с аппетитом завтракал. Он не прерывал кузена и не делал комментариев, но когда Ришенхайм впервые упомянул Рудольфа Рассендилла, на момент вскинул голову и его глаза блеснули. Однако конец повествования Руперт выслушал со снисходительной улыбкой.

– Западня была ловко расставлена, – заметил он. – Неудивительно, что ты угодил в нее.

– А что случилось с тобой? – спросил Ришенхайм.

– Со мной? Ну, получив сообщение якобы от тебя, я повиновался содержавшимся в нем указаниям.

– Ты отправился в охотничий домик?

– Разумеется.

– И застал там Запта? С кем-нибудь еще?

– Нет, отнюдь не Запта.

– Не Запта? Но ведь они расставили ловушку и для тебя!

– Вполне возможно, но капкан не защелкнулся. – Руперт закинул ногу на ногу и закурил сигарету.

– Кого же ты там обнаружил?

– Королевского лесника, королевскую гончую и самого короля.

– Король был в домике?

– Ты не ошибся.

– Но, разумеется, с ним были Запт, Берненштейн или кто-то еще?

– Как я сказал, только лесник и гончая. Больше ни одного человека и животного.

– Значит, ты передал ему письмо? – возбужденно воскликнул Ришенхайм.

– Увы, нет, мой дорогой кузен. Я бросил ему коробочку, но не думаю, что он успел открыть ее. Мы не дошли до того этапа беседы, когда я намеревался предъявить письмо.

– Но почему?

Руперт поднялся и, подойдя к стулу, на котором сидел Ришенхайм, посмотрел на своего кузена, сдувая пепел с сигареты и благодушно улыбаясь.

– Ты заметил, что моя куртка порвана? – спросил он.

– Да.

– Пес пытался меня укусить, а лесник – проткнуть пикой. Ну а король… король хотел застрелить меня.

– Ради бога, что произошло?

– Никто из них не добился желаемого, дорогой кузен.

Ришенхайм уставился на него широко открытыми глазами.

Руперт продолжал улыбаться.

– Небеса помогли мне, – пояснил он. – Поэтому пес больше не будет кусаться, а лесник – орудовать пикой. Страна навсегда избавилась от них.

Последовала пауза. Потом Ришенхайм, склонившись вперед, тихо прошептал, словно боялся услышать собственный вопрос:

– А король?

– Король? Ну, король больше не будет стрелять.

Ришенхайм медленно опустился на стул.

– Боже мой! – пробормотал он.

– Король был глупцом, – сказал Руперт. – Я расскажу тебе подробности. – Он придвинул себе стул и сел.

Казалось, Ришенхайм едва слушал кузена. Шутливый тон Руперта усиливал жуткое впечатление от его слов. Но, закончив, он потянул себя за маленькие, лихо закрученные усики и добавил, сменив тон:

– Впрочем, это серьезное дело.

Ришенхайм был в ужасе. Влияние кузена было достаточно сильным, чтобы вовлечь его в историю с письмом, но не в убийство короля. Он вскочил на ноги с криком:

– Мы должны бежать!

– Вовсе нет. Возможно, нам лучше уехать, но не бежать.

– Но как только об этом станет известно… – Ришенхайм оборвал фразу. – Почему ты рассказал мне? Почему вернулся сюда?

– Ну, я рассказал тебе, потому что это интересно, а вернулся, потому что у меня не было денег на поездку в другое место.

– Я бы прислал тебе деньги.

– Мне кажется, попросив их лично, я получу больше. Кроме того, разве все кончено?

– Я больше не желаю иметь с этим ничего общего!

– Ты слишком быстро отчаиваешься, мой дорогой кузен. Добрый король, к несчастью, покинул нас, но у нас остается наша дорогая королева, а также, по милости небес, ее письмо.

– Повторяю: я не хочу больше в этом участвовать.

– Твоя шея чувствует… – И жестом изобразил петлю.

Ришенхайм встал и распахнул окно.

– Я задыхаюсь, – сердито пробормотал он, избегая взгляда Руперта.

– Где Рудольф Рассендилл? – осведомился Руперт. – Ты слышал о нем что-нибудь?

– Нет. Я не знаю, где он.

– Думаю, мы должны это узнать.

Ришенхайм резко повернулся к нему.

– Я не виноват в случившемся! – заявил он. – Меня там не было. Откуда я мог знать, что там окажется король? Я ни в чем не виновен и ничего об этом не знаю!

– Истинная правда, – кивнул Руперт.

– Оставь меня в покое! – взмолился Ришенхайм. – Если тебе нужны деньги, ради бога, возьми их и уезжай из Штрельзау!

– Мне стыдно попрошайничать, дорогой кузен, но я действительно нуждаюсь в небольшой сумме, покуда не смогу реализовать мое ценное имущество. Надеюсь, оно в безопасности? Ах да, вот оно!

Руперт достал из внутреннего кармана письмо королевы.

– Если бы король не был так глуп! – с сожалением пробормотал он, глядя на него.

Подойдя к окну, Руперт выглянул наружу. С улицы его нельзя было увидеть, а в окнах напротив никого не было. Мужчины и женщины отправились по каждодневным делам, и в городе не ощущалось необычной суеты. Посмотрев над крышами, Руперт увидел королевский штандарт, развевающийся на ветру над дворцом и казармами. Он достал часы, Ришенхайм сделал то же самое. Было без десяти десять.

– Подойди-ка на минутку сюда, – позвал Руперт. – Посмотри в окно.

Ришенхайм повиновался.

– Видишь что-нибудь примечательное? – спросил Руперт через пару минут.

– Нет. Ничего, – угрюмо отозвался Ришенхайм.

– Я тоже, и это очень странно. Тебе не кажется, что Запт или кто-то другой из друзей его величества должны были вчера вечером отправиться в охотничий домик?

Ришенхайм сразу насторожился.

– Они намеревались это сделать.

– Тогда они должны были найти короля. Телеграф есть в Хофбау, всего в нескольких милях от Зенды. А сейчас почти десять. Кузен, почему Штрельзау не оплакивает нашего бедного короля? Почему не приспущены флаги? Я этого не понимаю.

– В самом деле, – пробормотал Ришенхайм.

Руперт улыбнулся и постучал пальцем по зубам.

– Что, если старый шулер Запт снова прячет в рукаве короля? – задумчиво промолвил он. – Если так… – Руперт умолк, погрузившись в размышления. Ришенхайм не мешал ему, глядя то на него, то в окно. По-прежнему на улицах не было суматохи, а флаги развевались на верху флагштоков. Известие о смерти короля не достигло Штрельзау.

– Где, черт возьми, может быть Бауэр? – внезапно осведомился Руперт. – Он был моими глазами. Мы здесь взаперти, и я не знаю, что происходит.

– Понятия не имею, где он. Должно быть, с ним что-то случилось.

– Конечно, мой мудрый кузен. Но что именно?

Руперт начал ходить взад-вперед, покуривая очередную сигарету. Ришенхайм сел к столу, уронив голову на руки. Он устал от напряжения и возбуждения, раненая рука сильно болела, и его переполняли страх и раскаяние.

– Лучше бы я в это не ввязывался, – простонал он наконец. Руперт остановился рядом с ним.

– Ты сожалеешь о своих проступках? – спросил он. – Тогда отправляйся к королю и скажи ему, что ты раскаиваешься. Я не шучу, Ришенхайм. Мне нужно знать, что они делают. Поэтому ты испросишь аудиенцию у короля.

– Но ведь король…

– Мы убедимся в этом, когда ты испросишь аудиенцию. Слушай.

Руперт сел рядом с кузеном и объяснил ему задачу. Нужно выяснить, единственный ли король лежит мертвым в охотничьем домике, или есть еще один король в Штрельзау. Если не предпринята попытка скрыть смерть короля, Руперту придется бежать. Он не отказывается от своих планов – в безопасном месте за рубежом он сможет шантажировать королеву ее письмом, угроза опубликовать которое обеспечит ему безопасность и позволит ставить любые условия. Если же граф Люцау-Ришенхайм найдет короля в Штрельзау, если королевские штандарты будут продолжать развеваться на флагштоках, а столица ничего не узнает о мертвеце в домике, то Руперт завладел еще одной тайной, ибо ему известно, кто в действительности король в Штрельзау. Его дерзкий ум тут же начал строить новые планы. Он может снова предложить Рудольфу Рассендиллу то, что предлагал три года назад – партнерство в преступлении и в прибылях от него, – а если предложение отвергнут, он заявит, что открыто выйдет на улицы столицы и объявит о смерти короля со ступенек собора.

– Разве можно определить, – продолжал охваченный вдохновением Руперт, – кто первым прибыл в охотничий домик – Запт или я? Кто застал короля живым или мертвым? Кто был заинтересован в его смерти – я, который всего лишь пытался сообщить ему то, что затрагивало его честь, или Запт, который заодно с человеком, узурпировавшим имя и трон короля, когда его тело еще не остыло? Они еще не покончили с Рупертом фон Гентцау!

Он умолк, глядя на компаньона. Пальцы Ришенхайма все еще нервно дергались, а щеки были бледными. Но теперь его лицо выражало живейший интерес. Дерзость Руперта вновь подействовала на слабую натуру его родственника, вызвав готовность подчиниться доминирующей над ним воле.

– Понимаешь, – продолжал Руперт, – они не могут причинить тебе вред.

– Я готов рискнуть!

– Отважный рыцарь! В худшем случае, они будут держать тебя в плену. Но если ты не вернешься через пару часов, я сделаю вывод, что в Штрельзау есть король.

– Но где мне искать короля?

– Ну, сначала в замке, а потом у Фрица фон Тарленхайма. Хотя думаю, ты найдешь его в доме Фрица.

– Тогда я отправлюсь туда в первую очередь?

– Нет. Это означало бы, что ты знаешь слишком много.

– А ты будешь ждать здесь?

– Разумеется, кузен, если у меня не появится повода уйти.

– И я застану тебя по возвращении?

– Меня или мои инструкции. Кстати, принеси деньги. Полный карман не повредит. Любопытно, как обходится дьявол без кармана в брюках?

Ришенхайм не стал вдаваться в эту интересную проблему. Теперь он был снова охвачен энтузиазмом – его неуравновешенный ум прыгнул из бездны отчаяния к уверенности в блистательном успехе, игнорируя стоящие на пути опасности.

– Мы загоним их в угол, Руперт! – воскликнул он.

– Возможно. Но загнанные звери больно кусаются.

– Жаль, что у меня рука вышла из строя!

– С раненой рукой тебе будет безопаснее, – улыбнулся Руперт.

– Черт возьми, Руперт, я в состоянии себя защитить!

– Верно, кузен, но сейчас мне нужен твой ум.

– Ты увидишь, что он при мне.

– Если Бог поможет, дорогой кузен.

С каждым ободрением и поддразниванием решимость Ришенхайма усиливалась. Он схватил револьвер, лежащий на каминной полке, и сунул его в карман.

– Не стреляй, если можешь обойтись без этого, – посоветовал Руперт.

Ришенхайм, не ответив, направился к двери. Руперт посмотрел ему вслед, потом вернулся к окну. Кузен видел его фигуру, стоящую на свету. На улицах все еще было спокойно.

Ришенхайм спустился вниз. У подножия лестницы он увидел Розу, подметающую коридор.

– Вы уходите, сударь? – спросила она.

– Да, у меня есть дела. Пожалуйста, отойдите в сторону – коридор слишком узкий.

Но Роза не спешила отойти.

– А граф Руперт тоже уходит?

– Как видите, его со мной нет. Он будет ждать. – Ришенхайм сердито осведомился: – А вам какое до этого дело, девушка? Отойдите с дороги!

Роза молча повиновалась. Ришенхайм быстро вышел; она бросила ему вслед торжествующий взгляд и снова стала подметать. Король просил ее быть готовой к одиннадцати. Сейчас было половина одиннадцатого. Скоро она понадобится королю.

Глава XIV
Новости приходят в Штрельзау

Выйдя из дома 19, Ришенхайм быстро зашагал по Кёнигштрассе, а потом хотел остановить наемный экипаж. Но едва он успел поднять руку, как услышал собственное имя и, оглянувшись, увидел щегольской фаэтон Антона фон Штрофцина, подъезжающий к нему. Антон сам правил, а на другом сиденье лежал огромный букет цветов.

– Куда вы направляетесь? – крикнул Антон, склонившись вперед с веселой улыбкой.

– А вы? Судя по букету, к даме? – отозвался Ришенхайм беспечным тоном.

– Этот маленький букетик – подарок от кузена Хельге фон Тарленхайм. Вас подбросить куда-нибудь?

Хотя Ришенхайм намеревался сперва посетить дворец, предложение Антона, казалось, давало ему предлог для начального визита в более вероятное укрытие.

– Я собирался во дворец узнать, где король. Хочу повидать его, если он уделит мне пару минут.

– Отвезу вас туда потом. Садитесь. Это вы остановили экипаж?

Бросив кучеру крону, Антон переложил букет, освободив место для Ришенхайма рядом с собой.

Лошади, которыми так гордился Антон, быстро преодолели расстояние до моего дома. Фаэтон остановился у двери, и оба молодых человека вышли. Канцлер как раз уходил домой. Он знал обоих и остановился, чтобы поддразнить Антона по поводу букета. Антон прославился роскошными букетами, которые щедро распределял среди дам Штрельзау.

– Надеюсь, это для моей дочери, – с хитрой усмешкой промолвил Хельзинг. – Я люблю цветы, но моя жена не дарит их мне, так что, если бы не дочь, я бы их не видел.

Антон обещал преподнести букет дочери канцлера завтра, так как не может разочаровывать свою кузину. Его прервал Ришенхайм, который, глядя на толпу, ставшую многочисленной, воскликнул:

– Что здесь происходит, дорогой канцлер? Что нужно этим людям? А, королевская карета!

– Королева сейчас у графини, – ответил Хельзинг. – Люди ждут, пока она выйдет.

– На нее всегда стоит посмотреть, – сказал Антон, вставив в глаз монокль.

– А вы посещали ее? – предположил Ришенхайм.

– Ну… да, – неуверенно отозвался канцлер. – Я приходил выразить ей свое почтение.

– Ранний визит!

– Он был более-менее деловым.

– У меня тоже есть дело, и очень важное. Но к королю.

– Я не задержу вас, Ришенхайм, – сказал Антон, стуча в дверь с букетом в руке.

– К королю? – переспросил Хельзинг. – Да, но король…

– Я еду во дворец узнать, где он. Если я не смогу повидать короля, то должен буду сразу написать ему. Мое дело крайне срочное.

– В самом деле, дорогой граф?

– Возможно, вы сумеете мне помочь. Король в Зенде?

Канцлер выглядел смущенным. Антон исчез в доме.

– В Зенде? Право, я не… Извините, но в чем состоит ваше дело?

– Прошу прощения, дорогой канцлер, но это секрет.

– Я пользуюсь доверием короля.

– Значит, вас не обидит, если вы не воспользуетесь моим, – улыбнулся Ришенхайм.

– Вижу, ваша рука пострадала, – заметил Хельзинг, желая переменить тему.

– Между нами говоря, это связано с моим делом. Ну, мне пора во дворец. А может быть, ее величество соизволит помочь мне? Пожалуй, я рискну. В конце концов, она может только отказать.

И Ришенхайм направился к двери.

– О, друг мой, я бы этого не делал! – воскликнул Хельзинг, метнувшись следом за ним. – Королева… ну, очень занята. Она не хочет, чтобы ее беспокоили.

Не обратив на него внимания, Ришенхайм громко постучал. Когда дверь открылась, он попросил дворецкого доложить о нем королеве и узнать, не согласится ли она уделить ему несколько минут. Хельзинг стоял в нерешительности. Толпа радовалась появлению знатных особ и не проявляла желания расходиться. Антон фон Штрофцин не выходил из дома. Ришенхайм остановился на пороге холла, прислушиваясь к голосам в гостиной слева. Он узнал голоса королевы, моей жены и Антона. Затем послышался голос дворецкого:

– Я сообщу графу о пожеланиях вашего величества.

Дверь в гостиную открылась, оттуда вышел дворецкий, а за ним Антон и Берненштейн. Лейтенант держал молодого человека под руку и вел его через холл. Пройдя мимо дворецкого, они приблизились к Ришенхайму.

– Мы встречаемся снова, – с поклоном обратился Ришенхайм к Берненштейну.

Канцлер нервно потирал руки. Дворецкий сообщил, что королева, к сожалению, не может принять графа. Ришенхайм кивнул и, стоя так, чтобы дверь было невозможно закрыть, спросил Берненштейна, знает ли он, где король.

Лейтенанту очень хотелось выпроводить его и Антона и закрыть дверь, но он не осмеливался это демонстрировать.

– Вы хотите снова поговорить с королем? – с улыбкой спросил Берненштейн. – Значит, прошлая беседа была приятной?

Ришенхайм не обратил внимания на укол.

– Отыскать нашего милостивого короля крайне сложно, – саркастически заметил он. – Канцлер не знает, где он, или не желает говорить мне это.

– Возможно, у короля есть причины не хотеть, чтобы его беспокоили, – предположил Берненштейн.

– Вполне возможно, – многозначительно отозвался Ришенхайм.

– А пока что, дорогой граф, я сочту личной услугой, если вы отойдете от двери.

– Я вам мешаю, стоя там? – осведомился Ришенхайм.

– Бесконечно мешаете, граф, – чопорно ответил Берненштейн.

– В чем дело, Берненштейн? – крикнул Антон, заметив, что их голоса и лица становятся сердитыми.

Толпа тоже обратила внимание на враждебное поведение разговаривающих и начала собираться в более компактную группу.

Внезапно из холла донесся громкий хрипловатый голос. Звук этот прекратил ссору и заставил умолкнуть толпу. Берненштейн выглядел испуганным, Ришенхайм – нервным и в то же время торжествующим, а Антон – веселым и довольным.

– Король! – воскликнул он и расхохотался. – Вы нашли его, Ришенхайм!

Толпа услышала его и разразилась приветственными возгласами. Хельзинг повернулся, словно желая упрекнуть их. Разве сам король не требовал секретности? Да, но тот, кто выдавал себя за короля, скорее был готов пойти на любой риск, чем позволить Ришенхайму вернуться и предупредить Руперта о его присутствии.

– Это граф Люцау-Ришенхайм? – осведомился Рудольф изнутри. – Если так, позвольте ему войти и закройте дверь.

Что-то в его тоне насторожило Ришенхайма. Он шагнул назад, но Берненштейн схватил его за руку.

– Раз уж вы хотели войти, входите, – сказал он с мрачной улыбкой.

Ришенхайм огляделся вокруг, как будто думая о бегстве. В следующий момент Берненштейна отодвинули в сторону, и в дверном проеме появилась высокая фигура. Приветствия толпы зазвучали с новой силой. Чья-то рука стиснула руку Ришенхайма, и он нехотя шагнул через порог. Берненштейн последовал за ним, и дверь закрылась. Антон повернулся к Хельзингу, презрительно скривив губы.

– Чертовски много тайн на пустом месте, – заметил он. – Почему вы не могли сказать, что король здесь? – Не дождавшись ответа от возмущенного и озадаченного канцлера, он сбежал по ступенькам и сел в свой фаэтон.

Люди вокруг шумно переговаривались, обсуждая, что привело короля и королеву в мой дом, и надеясь, что они вскоре выйдут и сядут в ожидающую их карету.

Если бы собравшиеся могли видеть происходящее за дверью, их эмоции взбудоражились бы до предела. Рудольф, держа за руку Ришенхайма, повел его по коридору в маленькую комнатку на задней стороне дома с окнами, выходящими в сад. Он не забыл планировку моего дома.

– Закройте дверь, Берненштейн, – приказал Рудольф и повернулся к Ришенхайму: – Полагаю, граф, вы пришли что-то узнать. Теперь вы это знаете?

– Да, – ответил Ришенхайм, собравшись с духом. – Теперь я знаю, что вынужден иметь дело с самозванцем.

– Совершенно верно. А самозванцы не могут позволить, чтобы их разоблачали.

Ришенхайм побледнел. Рудольф стоял перед ним, а Берненштейн охранял дверь. Он был в их власти и знал их тайну. Но знали ли они его секрет – новости, которые привез Руперт Гентцау?

– Слушайте, – продолжал Рудольф. – В течение нескольких часов я буду королем в Штрельзау. За это время я должен свести счеты с вашим кузеном – заполучить кое-что, чем он обладает сейчас. Я отправлюсь на его поиски, а вы останетесь здесь с Берненштейном. Добьюсь я успеха или нет, к вечеру я буду далеко от Штрельзау, и место короля освободится для него.

Ришенхайм слегка вздрогнул, и на его лице мелькнуло торжество. Они не знали, что король мертв.

Рудольф шагнул ближе к Ришенхайму, глядя ему прямо в глаза.

– Не понимаю, граф, почему вы в этом участвуете, – продолжал он. – Мотивы вашего кузена мне хорошо известны. Но меня удивляет, что они кажутся вам достаточно вескими, чтобы способствовать гибели вашей королевы. Уверяю вас, я скорее умру, чем позволю этому письму попасть в руки короля.

Ришенхайм не ответил.

– Вы вооружены? – спросил Рудольф.

Ришенхайм молча бросил на стол свой револьвер. Берненштейн подошел к столу и подобрал его.

– Держите графа здесь, Берненштейн. Когда я вернусь, то скажу вам, что делать дальше. Если я не вернусь, скоро здесь будет Фриц, и вам вдвоем придется придумывать дальнейший план.

– Он не ускользнет от меня во второй раз, – пообещал лейтенант.

– Мы оставляем за собой право поступить с вами, как сочтем нужным, – обратился Рудольф к Ришенхайму. – Но я не хочу убивать вас без крайней необходимости. С вашей стороны будет благоразумно подождать, пока решится судьба вашего кузена, прежде чем пытаться предпринять дальнейшие шаги против нас.

Кивнув, он оставил пленника на попечение Берненштейна и вернулся в комнату, где его ждала королева. С ней была Хельга. Королева поднялась ему навстречу.

– Я не могу терять ни минуты, – сказал Рудольф. – Теперь вся толпа знает, что здесь король. Скоро новость распространится по всему городу. Нужно предупредить Запта, чтобы он любой ценой не допускал этот слух до ушей короля. Я должен исполнить свой долг, а потом исчезнуть.

Королева буквально пожирала глазами его лицо, но произнесла лишь одно слово:

– Да.

– Вам надо вернуться во дворец сразу после моего ухода. Я попрошу толпу разойтись и сразу удалюсь.

– Искать Руперта Гентцау?

– Да.

Какой-то момент королева боролась с переполнявшими ее чувствами, потом подошла к Рудольфу и сжала его руку.

– Не уходите, Рудольф, – взмолилась она тихим дрожащим голосом. – Он убьет вас! Я предпочитаю, чтобы письмо попало к королю, чем чтобы вы… Пожалуйста, не уходите!

– Я должен, – так же тихо отозвался Рудольф.

Королева снова стала умолять его, но тщетно. Хельга направилась к двери, но Рудольф остановил ее.

– Нет, – сказал он. – Вы должны оставаться с королевой и сопровождать ее во дворец.

Послышался скрип колес подъезжающей кареты. Я уже встретил Антона фон Штрофцина и узнал от него, что король находится в моем доме. Комментарии и шутки толпы подтверждали эту новость.

– Смотрите, как он спешит! – говорили они. – Он заставил короля ждать. Теперь ему не поздоровится.

Не обращая на них внимания, я взбежал по ступенькам к двери. Мне открыла жена.

– Боже мой! – прошептал я. – Все эти люди знают, что он здесь, и принимают его за короля?

– Да, – ответила она. – Мы не могли этому помешать. Он сам появился в дверях.

Все было хуже, чем я ожидал. Не два или три человека, а целая толпа стала жертвой ошибки. Все они не только слышали, что король в Штрельзау, но и видели его.

– Где он? – спросил я и быстро последовал за Хельгой в комнату.

Королева и Рудольф стояли бок о бок. Мистер Рассендилл поспешил мне навстречу.

– Все в порядке? – с нетерпением осведомился он.

Я забыл о присутствии королевы и не выразил ей своего почтения. Схватив Рудольфа за руку, я крикнул:

– Они принимают вас за короля?

– Да, – ответил он. – Господи, почему вы так побледнели? Мы все уладим. К вечеру я уеду.

– Уедете? Какой от этого толк, если вас считают королем?

– Постарайтесь, чтобы это не дошло до короля. Я не смог этому помешать. Как только я разберусь с Рупертом, я исчезну.

Они втроем смотрели на меня, удивляясь моему испугу и волнению. Рудольф снова попытался меня успокоить.

– Чтобы свести счеты с Рупертом, мне не понадобится много времени. Мы должны заполучить письмо, иначе оно попадет к королю.

– Король никогда не увидит письма, – вымолвил я, опускаясь на стул.

Они молчали. Я испытывал странное чувство беспомощности. Мне оставалось только сообщить им жестокую правду и предоставить действовать самостоятельно. Я ничего не мог предпринять.