Текст книги "Святые минуты. Примеры благочестия и добродетели, извлеченные из житий святых"

63. Авва Анувий говорил: «С того времени, как наречено на мне имя Христа (Иак. 2: 7), ложь не выходила из уст моих».

64. Рассказывали об одном старце, что он прожил пятьдесят лет и во все это время едва ли ел хлеб и пил вино. Говорил он: «Я умертвил в себе блуд, сребролюбие и тщеславие». И пришел к нему авва Авраам, услышав слова эти, и говорит ему: «Ты говорил это?» «Да», – отвечал старец. Авва Авраам сказал ему: «Вот ты входишь в келью свою и находишь на рогоже своей женщину: можешь ли ты не думать, что у тебя женщина?» «Нет, – отвечал старец, – но я борюсь с помыслом, чтобы не прикасаться к ней». Тогда сказал авва Авраам: «Итак, ты не умертвил страсть, но она живет в тебе, хотя и обуздана. Далее, когда ты идешь и видишь камни и черепки, а посреди их золото: может ли ум твой мыслить о золоте, как о камнях и черепках?» «Нет, – отвечал старец, – но я борюсь с помыслом, чтобы не взять золота». Старец Авраам опять говорит: «Итак, страсть жива, только обуздана!» Наконец, сказал авва Авраам: «Вот ты слышишь о двух братьях, что один любит тебя, а другой ненавидит тебя и злословит; если они придут к тебе, равно ли ты примешь их обоих?» «Нет, – отвечал старец, – но я борюсь с помыслом, чтобы благотворить ненавидящему меня так же, как и любящему». И говорит ему авва Авраам: «Итак, страсти живут и в святых, только они ими обуздываются».

65. Один брат спросил авву Авраама: «Если случится мне часто есть, хорошо ли это?» Старец сказал в ответ: «Что ты говоришь, брат? Неужели ты столько ешь? Или ты думаешь, что пришел на гумно?»

66. Авва Авраам сказывал об одном старце, жившем в Скиту. Он был писец и не ел хлеба. Однажды пришел к нему брат и просил написать ему книгу. Старец, углубившись умом в созерцание, пропустил несколько строк и не поставил точек. Брат, взявши книгу, когда захотел расставить точки, заметил недостаток смысла и сказал старцу: «Авва, есть пропуски!» Старец говорит ему: «Пойди исполни прежде то, что написано, и тогда приходи, я напишу тебе и остальное».

67. Авва Алоний говорил: «Если человек не скажет в сердце своем: «В мире я один да Бог», – не найдет спокойствия»

68. Еще говорил: «Если бы я не разрушил всего, то не мог бы и созидать самого себя».

69. Еще говорил: «Человек, если захочет, от утра до вечера будет приходить в меру Божественную».

70. Рассказывали об епископе Оксиринхском, по имени авве Апфии. Когда он был монахом, вел весьма строгую жизнь, а когда сделался епископом, хотел вести такую же строгую жизнь и среди мира, но не мог. Повергаясь пред Богом, говорил он: «Неужели по причине епископства отступила от меня благодать?» И было ему открыто: «Нет, но тогда ты был в пустыне. Там не было ни одного человека, и Бог помогал тебе, а ныне ты в мире и люди помогают тебе».

71. Был один старец в Келиях, по имени Аполлон. Если кто приходил звать его на какую-нибудь работу, он шел с радостию, говоря: «Со Христом я ныне буду работать ради души моей, ибо она получит награду».

72. Авва Аполлон говорил о принятии братий: «Должно кланяться приходящим братиям, ибо не им кланяемся, а Богу. Видя брата твоего, видишь Господа Бога твоего, и это, – говорил он, – приняли мы от Авраама (см. Быт. 18: 2). Приняв братий, убеждайте их к успокоению; этому научились мы у Лота, который упросил Ангелов» (см. Быт. 19: 3).

73. Авва Андрей говорил: «Монаху приличны следующие три подвига: странничество, бедность и молчание в терпении».

74. Один старец рассказывал о Василии Вели ком. Посетив однажды Киновию, после приличного наставления, он спросил настоятеля: «Есть ли у тебя здесь брат, который бы отличался послушанием?» «Владыка! – отвечал настоятель. – Все рабы твои и ищут спасения». Святой Василий опять спросил его: «Есть ли кто у тебя имеющий истинное послушание?» Тогда настоятель привел к нему одного брата. Святой Василий велел ему служить при трапезе. После принятия пищи брат подал ему воды умыться, а святой Василий говорит ему: «Подойди, и я подам тебе умыться». Брат допустил Василию подать себе воды. Святой Василий сказал ему: «Когда пойду в храм, приходи и ты: я сделаю тебя диаконом». После этого святой Василий сделал его и пресвитером и за его послушание взял с собою в епископию.

75. Авва Дула, ученик аввы Виссариона, рассказывал следующее: «Шли мы однажды по морскому берегу, мне захотелось пить, и я сказал авве Виссариону: «Авва, мне очень хочется пить!» Старец, сотворив молитву, говорит мне: «Пей из моря». Вода сделалась сладкою, и я напился. После налил я воды в сосуд, на случай, если бы на пути опять захотелось пить. Старец, увидев это, сказал мне: «Для чего ты налил?» Я отвечал ему: «Прости мне, как бы еще на пути не захотелось пить». Тогда старец сказал: «И здесь Бог, и везде Бог».

76. В другое время была нужда авве Виссариону переправиться через реку Хризорою. Сотворив молитву, он перешел ее пешком и вышел на другой берег. В удивлении я поклонился ему и спросил: «Каково было ногам твоим, когда ты шел по воде?» Старец отвечал: «По пяты я чувствовал воду, а прочее было сухо».

77. Некогда шли мы к одному старцу, и солнце начинало уже заходить. Старец, сотворив молитву, сказал: «Молю Тебя, Господи, да стоит солнце, пока я приду к рабу Твоему!» Так и было.

78. Авва Виссарион сказывал: «Я сорок дней и сорок ночей провел среди терния, стоя и без сна».

79. Один брат за какой-то грех высылаем был пресвитером из церкви. Авва Виссарион встал и вышел вместе с братом, говоря: «И я также грешник».

80. Авва Виссарион сказывал, что он сорок лет не ложился на бок, а спал или сидя, или стоя.

81. Он же говорил: «Когда ты живешь в мире и не имеешь борьбы, тогда еще более смиряйся, дабы не хвалиться радостию, приходящею отвне, и не подвергнуться искушению; ибо Бог часто ради немощей наших не попускает нам подвергаться искушениям, чтобы не погибли мы».

82. Один брат, живущий с другими братиями, спросил авву Виссариона: «Что мне делать?» Старец отвечал ему: «Молчи и не меряйся с другими».

83. Авва Виссарион, умирая, говорил: «Монах, подобно Херувимам и Серафимам, должен быть весь оком».

84. Ученики аввы Виссариона рассказывали, что жизнь его была подобна жизни какой-нибудь легкой птицы, или рыбы, или земных животных, ибо он все время жизни своей провел без смущения и без забот. Не заботило его попечение о доме, не овладевало, кажется, его душою желание иметь поля, ни жажда удовольствий, ни приобретение жилищ, ни переноска книг; но весь всецело являлся свободным от телесных забот, питаясь надеждою будущего века и утвердившись оградою веры. Он, подобно пленнику, терпел то здесь, то там: терпел холод и наготу, опаляем был жаром солнца, всегда находясь на открытом воздухе. Он, как беглец, укрывался в скалах пустынных и часто любил носиться по обширной и необитаемой песчаной стране, как бы по морю. Если случалось ему приходить на места тихие, где монахи ведут жизнь однообразную, по уставу киновий, он садился у ворот, плакал и рыдал, как бы пловец, после кораблекрушения выброшенный на берег. Иногда кто-нибудь из братий находил его сидящим тут подобно нищему, скитающемуся по миру, и, приближаясь к нему, с сожалением говорил ему: «Что ты плачешь? Если нуждаешься в необходимом, то дадим тебе, сколько можем, только войди к нам, раздели с нами трапезу, подкрепись!» Авва Виссарион отвечал: «Не могу оставаться под кровлею, пока не найду имущества своего. Я, – говорил он, – различным образом лишился великого имущества. Я и морским разбойникам попался, и потерпел кораблекрушение, и лишился славы своего рода, из знатных сделался незнатным». Если же брат, прослезившись при его словах, уходил и приносил ему кусок хлеба и, подавая, говорил: «Приими это, отец, а прочее возвратит тебе Бог, по словам твоим, – отечество, славу рода и богатство, о котором ты сказываешь», то старец еще более плакал и громко рыдал, приговаривая: «Не умею сказать, могу ли я найти то, чего, потеряв, ищу. Но могу еще более потерпеть, каждый день находясь в смертных опасностях и не имея покоя от безмерных моих бедствий; ибо мне надобно совершить течение жизни среди непрестанного блуждания».

85. Авва Вениамин, пресвитер из Келий, сказывал: «Пришли мы в Скит к одному старцу и хотели дать ему немного масла. Но он сказал нам: «Вот где лежит малый сосуд, который вы принесли мне три года тому назад; как вы положили его, так он и лежит». Услышав это, подивились мы добродетели старца».

86. Он также сказывал: «Пришли мы к другому старцу, и он оставил нас у себя обедать. Он предложил нам редечного масла, а мы сказали ему: «Отец, лучше дай нам немного хорошего масла». Услышав это, он перекрестился и сказал: «Есть ли другое масло, кроме этого, я не знаю».

87. Авва Вениамин, умирая, говорил чадам своим: «Вот что делайте, и можете спастись: Всегда радуйтесь. Непрестанно молитесь. За все благодарите» (1 Фес, 1 Сол. 5: 16–18).

88. Рассказывали об авве Геласии. Имел он книгу в коже, стоящую восемнадцать златниц, в которой написан был весь Ветхий и Новый Завет. Книга лежала в церкви, чтобы мог читать ее всякий желающий из братий. Один брат, странник, пришел посетить старца и, увидев книгу, покусился на нее. Он украл ее и ушел. Старец, хотя и узнал об этом, не погнался за братом, чтобы отнять книгу. Брат пришел в город и искал, кому бы продать книгу; и когда нашел человека, желающего купить ее, то назначил ей цену в шестнадцать златниц. Желавший купить сказал брату: «Дай мне ее прежде посмотреть, я узнаю об ней и тогда отдам тебе эту цену». Брат отдал книгу. Тот, взяв ее, принес к авве Геласию показать ему и сказал о цене, какую назначил продавец. Старец говорит ему: «Купи эту книгу: она хороша и стоит назначенной цены». Но покупавший, возвратясь, сказал продавцу иначе, а не так, как говорил старец. Вот я, сказал он, показывал ее авве Геласию, и он сказал мне: «Книга слишком дорога, она не стоит назначенной тобою цены». Брат, услышав это, спросил: «Ничего больше не говорил тебе старец?» «Ничего», – отвечал тот. Тогда брат сказал: «Теперь уже я не хочу продавать книгу». Мучимый совестию, он пошел к старцу, признался ему и просил его взять книгу назад, но старец не хотел брать. Тогда брат говорит ему: «Если ты не возьмешь ее, я не буду иметь покоя». Старец отвечал: «Если не можешь быть спокойным, то я беру книгу». Брат, получив назидание от поступка старца, жил с ним до самой кончины своей.

89. Сказывали об авве Геласии, что он еще с юности проводил бедную и пустынническую жизнь. В это же время и в тех же местах весьма многие вели одинаковую с ним жизнь. Между ними был один старец самый простой и бедный, который жил до смерти своей в уединенной келье, хотя в старости своей имел учеников. Он до конца жизни соблюдал то подвижническое правило, чтобы не иметь двух хитонов и не заботиться со своими учениками о завтрашнем дне. Когда авва Геласий, при помощи Божией, устроил общежительную обитель, жертвовали ему большими полями, и заводил он также для нужд общежития рабочий скот и волов: ибо Тот, Кто древле внушал святому Пахомию устроить общежительную обитель, помогал и авве Геласию во всем устроении монастыря. Вышеупомянутый старец, искренно любящий Геласия, видя его в этих занятиях, сказал ему: «Боюсь, авва Геласий, чтобы ум твой не прилепился к полям и прочему имуществу общежития». Авва Геласий отвечал ему: «Скорее ум твой прилепится к шилу, которым ты работаешь, нежели ум Геласия к стяжаниям».

90. Рассказывали об авве Геласии, что, будучи часто возмущаем помыслами, побуждавшими его удалиться в пустыню, в один день он сказал ученику своему: «Сделай милость, брат, потерпи, увидев, что я сделаю, и не говори со мною ни о чем в продолжение этой недели!» Он, взяв пальмовою палку, начал ходить по двору монастырскому, утомившись, садился на некоторое время, а потом, встав, опять ходил. Когда настал вечер, он говорил своему помыслу: «Странствующий по пустыне не хлебом питается, но травою, а ты по немощи своей съешь небольшой овощ». Сделавши так, он опять говорит помыслу: «Пустынник спит не под кровлею, а на открытом воздухе, и ты так сделай». После этого он ложится и спит на дворе. Когда ходил он таким образом три дня, вечером вкушал немного цикория, а ночью спал под открытым небом, то весьма утомился. Тогда, укоряя помысл, возмущавший его, он обличал его так: «Если не можешь совершать дел пустынных, то сиди в своей келье, постоянно оплакивая грехи свои, и не вдавайся в обман. Око Божие везде видит дела человеческие, ничто не скрывается от Него, и оно знает делающих доброе».

91. Авва Даниил шел однажды с аввою Аммоем. Авва Аммой сказал: «Когда мы, отец, будем в келье?» Авва Даниил отвечал: «Кто же теперь у нас отнимает Бога? И в келье Бог, и вне кельи также Бог».

92. Сказывали об авве Диоскоре из Нихиаста. Хлеб у него был ячменный и чечевичный, каждый год он полагал начало одной какой-нибудь добродетели. В этот год, говорил он, я не буду никого принимать, или не стану говорить, или не буду есть кашицы, или не буду есть яблок или овощей. Так делал он каждое дело; оканчивая одно, принимался за другое; и это делал каждый год.

93. Один брат говорил авве Пимену: «Меня смущают помыслы, не дают мне подумать о своих грехах, а заставляют замечать только недостатки брата моего». Старец рассказал ему об авве Диоскоре: «Он в келье плакал о себе, а ученик его жил в другой келье. Когда он приходил к старцу и заставал его плачущим, то спрашивал: «О чем ты, отец, плачешь?» Старец отвечал: «Плачу о грехах моих». Ученик говорил: «Ты не имеешь грехов». Но старец отвечал: «Уверяю тебя, сын мой, если бы можно было мне видеть свои грехи, то мало было бы еще троих или четверых, чтобы оплакать оные!»

94. Авва одной обители, находившейся в Палестине, доносил блаженному Епифанию, епископу Кипрскому: «Молитвами твоими мы не оставляем своего правила, но прилежно исполняем его в третий, шестой и девятый час». В обличение им Епифаний сказал: «Видно, что другие часы дня вы проводите в праздности, без молитвы. А истинному монаху непрестанно должно совершать в сердце своем молитву и псалмопение».

95. Святой Епифаний послал однажды за аввою Илларионом и просил его так: «Приди ко мне, повидаемся прежде разлучения нашего с телом!» Когда пришел авва Илларион, они обрадовались друг другу. Во время обеда принесена была птица. Епископ, взяв ее, подал авве Иллариону. Но старец говорил ему: «Прости мне, с того времени, как принял я монашеский образ, не ел ничего заколотого». Епископ ответил ему: «А я с того времени, как принял монашеский образ, не давал уснуть никому, кто имел что-либо против меня, и сам не засыпал, если что имел против кого». Старец сказал: «Прости мне, твоя добродетель больше моей».

96. Говорил еще: «Пророк Давид молился в начале ночи, вставал на молитву в полночь, пред рассветом, на рассвете, молился поутру, вечером и в полдень. Потому он и сказал: Семикратно в день прославляю Тебя за суды правды Твоей» (Пс. 118: 164).

97. Он же говорил: «Приобретение христианских книг для имеющих достаток необходимо. Ибо и самый взор на эти книги останавливает в нас стремление ко греху, побуждает сильнее стремиться к правоте».

98. Говорил также: «Чтение Священного Писания есть великая защита от греха».

99. Спросили его: «Достаточно ли одного праведника для умилостивления Бога?» Он отвечал: «Достаточно, ибо Сам Бог сказал: Не найдете ли человека, нет ли соблюдающего правду, ищущего истины? Я пощадил бы Иерусалим» (Иер. 5: 1).

100. Еще он говорил: «Бог за самую малую цену продает оправдание тем, которые ищут купить оное; как, например, за малый кусок хлеба, за убогую одежду, за чашу холодной воды, за одну копейку».

101. Авва Ефрем, еще быв отроком, видел сон или видение, будто на языке его взошла виноградная лоза, возросла и, будучи весьма плодоносной, наполнила всю поднебесную. Все птицы небесные слетались и ели плоды виноградной лозы сей; но чем более ели, тем более умножались плоды на лозе.

102. Однажды авва Ефрем шел, и блудница, по чьему-то внушению, подходит к нему, чтобы обольстить его на постыдное соединение, а если не получится, то по крайней мере привести его в гнев; ибо еще никто никогда не видал его гневающимся. Авва Ефрем говорит ей: «Иди за мною!» Приблизившись к одному месту, где толпилось множество народа, авва Ефрем сказал ей: «Здесь делай, что хотела». Блудница же, увидев множество народа, отвечает ему: «Как можно нам это делать в присутствии такого множества?» Он говорит ей: «Если мы стыдимся людей, то тем более должны стыдиться Бога». Блудница со стыдом отошла, ничего не достигнув.

103. Однажды воры грабили авву Евпрепия. Он вместе с ними выносил свои вещи. Когда воры унесли все его имущество, но оставили свою палку, авва Евпрепий, увидев палку, опечалился и, взявши ее, побежал за ворами, желая отдать им палку. Когда же воры не хотели взять, опасаясь, чтобы чего не случилось, авва Евпрепий, встретившись с какими-то людьми, которые шли по той же дороге, упросил их отдать ворам палку.

104. Авва Евпрепий говорил: «Все плотское есть брение. Кто любит мир, тот любит преткновения. Посему, если иногда случится нам что-нибудь потерять, мы должны принимать это с радостию и благодарностью, освобождаясь чрез то от забот».

105. Один брат спросил авву Евпрепия: «Как жить?» Старец отвечал: «Ешь траву, носи траву и спи на траве, то есть, все презирай и сделай сердце свое твердым, как железо».

106. Брат спросил того же старца: «Как страх Божий приходит в душу?» Старец отвечал: «Если человек будет иметь смирение, нестяжательность, не будет осуждать, то придет к нему страх Божий».

107. Рассказывали об авве Елладии, что он целых двадцать лет провел в Келиях и никогда не поднимал глаз своих вверх, чтобы посмотреть на кровлю церковную.

108. О том же авве Елладии говорили, что он ел только хлеб с солью.

109. Он же говорил: «Отсекай мирские привычки, дабы ум твой не возмущался и внутреннее безмолвие не было нарушено».

110. Еще говорил: «Не будь искушений – никто бы не спасся».

111. Еще говорил: «Один из отцов сказал: постническая строгая жизнь, соединенная с любовью, скоро вводит монаха в пристань бесстрастия».

112. Сказывали об авве Зеноне, что сначала он ни от кого ничего не хотел принимать. И посему делавшие ему приношения уходили от него, скорбя о том, что он ничего не брал. А другие приходили к нему, желая получить от него что-нибудь как от великого старца, но ему нечего было дать им, – и они отходили со скорбию. Видя это, старец сказал: «Что мне делать? И те скорбят, которые приносят, и те, которые хотят получить. Вот как будет лучше: если кто принесет – возьму; а если кто попросит, отдам ему». Так делая, и сам он был спокоен, и все были им довольны.

113. В другое время тот же авва Зенон проходил Палестину и, утомившись, сел, для принятия пищи, у огуречного огорода. Помысл говорил ему: «Возьми один огурец и съешь, ибо что в этом важного?» Но он отвечал своему помыслу: «Воры подвергаются наказанию; так испытай себя, можешь ли ты перенести наказание». Вставши, он пять дней простоял на жаре и, изнуренный жарой, сказал сам себе: «Не могу снести наказания». Потом говорит своему помыслу: «Если не можешь, то не воруй и не ешь».

114. Говорили, что в одном селении некто много постился, так что прозвали его постником. Услышав о нем, авва Зенон позвал его к себе. Тот с радостию пришел к нему. Помолившись, они сели. Старец начал работать молча. Постник, не находя, о чем говорить с ним, начал сильно скучать и наконец говорит старцу: «Помолись о мне, авва! Я хочу идти домой». «Зачем?» – спросил его старец. Он отвечал: «У меня сердце будто в огне, и я не знаю, что с ним делается; когда был я в селении, постился до самого вечера, и никогда не случалось со мною ничего подобного». Старец говорит ему: «В селении ты сыт был слухом похвал».

115. Авва Макарий спросил авву Захарию: «Скажи мне, какое дело монаха?» «Тебе ли спрашивать меня, отец?» – сказал Захария. Авва Макарий говорит: «Я хорошо знаю тебя, сын мой Захария! Но есть некто, кто заставляет меня спросить тебя». Тогда Захария говорит: «По мне, отче, тот монах, кто во всем делает себе принуждение».

116. Авва Моисей сказал некогда брату Захарии: «Наставь меня, что мне делать?» Захария, услышав, повергся на землю к ногам его и сказал: «Тебе ли спрашивать меня, отец?» Старец отвечает ему: «Поверь мне, сын мой Захария, я видел Духа Святого, сходящего на тебя, и это заставляет меня спросить тебя». Тогда Захария снял со своей головы куколь, положил его под ноги и, попирая его, сказал: «Если не сокрушится таким образом человек, не может быть монахом».

117. Авва Исаия говорил: «Ничего нет полезнее для нововступившего монаха, как поношение. Ибо что дерево, ежедневно напояемое, то и нововступивший монах, поносимый и переносящий поношение».

118. Он говорил еще тем, которые хорошо начали монашескую жизнь и послушны были святым отцам: «Первая краска не теряется, как, например, на багрянице». Говорил также: «Нововступившие монахи, находящиеся на послушании, подобны мягким ветвям, которые легко оборачиваются и гнутся».

119. Он же говорил: «Нововступивший монах, переходящий из монастыря в монастырь, подобен животному, которое от узды бросается туда и сюда».

120. Рассказывали об авве Исаии. Однажды он взял зеленую ветвь, пошел на гумно и говорит владельцу земли: «Дай мне пшеницы». «А жал ли ты, авва?» – спросил он. «Нет!» – отвечал старец. Тогда владелец говорит ему: «Как же ты хочешь получить пшеницы, когда сам не жал?» А старец говорит: «Неужели не получает награды тот, кто не жал?» «Не получает», – сказал владелец. С тем старец и ушел от него. Братия, которые видели, что он делал, поклонившись, просят его объяснить, для чего он это сделал. Старец говорит им: «Это я сделал для примера; так, если кто не будет работать Богу, не получит награды от Бога».

121. Также говорил: «Если Бог хочет помиловать душу, а она упорствует и не повинуется, то Бог попускает ей терпеть то, чего не хочет, дабы таким образом душа сама взыскала Его».

122. Еще говорил: «Когда кто хочет воздать злом за зло, то одним мановением может оскорбить совесть брата».

123. Спросили того же авву Исаию: «Что есть сребролюбие?» Он отвечал: «Неверие Богу в том, что Он печется о тебе, ненадеяние на обетования Божии и любовь к гибельным удовольствиям».

124. Еще спросили его: «Что есть злословие?» Он отвечал: «Неведение славы Божией и ненависть к ближнему».

125. Спросили также: «Что есть гнев?» Он отвечал: «Ссора, ложь и невежество».

126. Авва Илия говорил: «Я боюсь трех событий. Когда душа моя будет выходить из тела. Когда предстану Богу. И когда будет произнесено последнее определение о мне».

127. Авва Илия рассказывал: «Увидел я, что один взял себе под мышку тыкву с вином. Чтобы пристыдить бесов (ибо это был призрак), я сказал брату: «Сделай милость, подними мне это». Когда он приподнял свою одежду, оказалось, что у него ничего нет. Это сказал я вам для того, чтобы вы иногда не верили, хотя бы и сами видели сие или слышали. Особенно же наблюдайте за помыслами, пожеланиями и мыслями, зная, что их часто внушают демоны, дабы осквернить душу помышлением о вещах бесполезных и отвлечь ум от размышления о грехах своих и о Боге».

128. Также говорил: «Если кто любит скорбь, впоследствии она доставит ему радость и успокоение».

129. Он же сказывал. Один старец жил в капище. Демоны пришли и говорят: «Выйди из нашего места!» Старец отвечал: «Вы не имеете места». Демоны начали разбрасывать его ветви. Старец терпеливо собирал их. После сего демон, схвативши его за руку, повлек вон. Когда же старец подошел к двери, то другою рукою он ухватился за дверь и воскликнул: «Иисусе, помоги мне!» Демон тотчас убежал, а старец начал плакать. Господь сказал ему: «О чем ты плачешь?» «О том, – говорит старец, – что демоны дерзают владеть человеком и это делать ему». Господь сказал ему: «Ты был нерадив, а когда взыскал Меня, ты видел, как скоро Я помог тебе». Говорю это к тому, что надобно много трудиться; а кто не будет трудиться, не может иметь Бога с собою, ибо Он был распят за нас.

130. Брат пришел к авве Илии-молчальнику в монастырь при пещере аввы Саввы и говорит ему: «Авва, дай мне наставление!» Старец отвечает брату: «Во дни отцов наших были три следующие любимые добродетели: нестяжание, кротость и воздержание, а ныне преобладают между монахами любостяжание, обжорство и дерзость. Избирай, что хочешь».

131. Рассказывали об авве Исидоре, пресвитере скитском. Если кто имел у себя брата слабого, или нерадивого, или ругателя и хотел прогнать его от себя, то авва Исидор говорил: «Приведи его ко мне». Принимая немощного брата к себе, он спасал его своим терпением.

132. Еще говорил он: «Вот уже сорок лет, как я хотя и ощущаю греховные помыслы, но никогда не предавался ни пожеланиям, ни гневу».

133. Говорил также: «Когда был я молод и жил в своей келье, то не определял времени для молитвословия: ночь и день проходили у меня в молитвословии».

134. Авва Пимен рассказывал об авве Исидоре. Всякую ночь плел он пальмовые корзинки. Братия просили его, говоря: «Отдохни немного, ибо ты уже стар». Но он отвечал им: «Если бы сожгли Исидора и развеяли прах его по ветру, и тогда я не заслуживал бы еще никакой милости: ибо для нас сходил на землю Сын Божий».

135. Авва Исидор рассказывал о себе: «Пошел я однажды на торжище продавать небольшие корзины. Приметив, что мною начинает овладевать гнев, я оставил корзины и убежал».

136. Однажды авва Исидор пошел к авве Феофилу, архиепископу Александрийскому, и когда возвратился в скит, братия спросили его: «Каков город?» Он сказал: «Поистине, братия, не видел я лица человеческого, кроме одного архиепископа». Услышав это, братия смутились. «Не опустел ли город, авва?» – спросили они. «Нет, – отвечал авва, – но помысл не увлек меня взглянуть на кого-либо». Услышав сие, братия удивились и поставили себе за правило – хранить глаза свои от рассеянности.

137. Авва Исидор Пелусиот говорил: «Жизнь без слова обыкновенно приносит больше пользы, нежели слово без жизни. Ибо жизнь назидает и молча; а слово без жизни, несмотря на все возгласы, служит только в тягость. Если соединяются слово и жизнь, то они составляют красоту всего любомудрия».

138. Он же говорил: «Дорожи добродетелью, не заботься о счастии. Добродетель есть бессмертное сокровище, а счастье скоро исчезает».

139. Он говорил также: «Зло удалило людей от Бога и разделило между собою, потому всячески должно убегать зла и стремиться к добродетели, которая приводит к Богу и соединяет одних с другими».

140. Собрались некогда отцы, чтобы поставить авву Исаака в пресвитера. Услышав об этом, он побежал в Египет, пришел на одно поле и скрылся в траве. Отцы побежали за ним и, прибыв на то же поле, решились немного тут отдохнуть, ибо была ночь, а осла своего они пустили на траву. Он отошел и стал над старцем. Утром, когда отцы стали искать осла, к удивлению своему, нашли тут и авву Исаака; хотели связать его, но он не допустил до этого, сказав: «Я более не убегу: ибо на это есть воля Божия, никуда не убегу, не уйду от нее».

141. Авва Исаак говорил: «Я знаю брата, который, когда жал на поле и захотел съесть пшеничный колос, спросил хозяина поля: «Позволишь ли мне съесть пшеничный колос?» Хозяин, услышав это, удивился и сказал ему: «Твое поле, отец, и ты меня спрашиваешь!» Так был осторожен брат».

142. Рассказывали об авве Исааке, что он ел хлеб свой с пеплом из служебного кадила.

143. Авва Исаак говорил братиям: «Отцы наши и авва Памво носили ветхие, изорванные и пальмовые одежды, а вы теперь носите одежды дорогие. Пойдите отсюда: от вас запустели здешние места». Когда собирался идти на жатву, говорил им: «Я уже не даю вам заповедей, ибо вы не храните их».

144. Авва Исаак говорил: «Никогда не вносил я в келью мою помысла против брата, который оскорбил меня; также старался не оставлять брата в келье его с помыслом против меня».

145. Авва Исаак заболел тяжкою болезнию и долго страдал от нее. Один брат приготовил для него немного варенья, в которое положил слив; но старец не хотел отведать. Брат просил его, говоря: «Поешь немного, авва, ради немощи». Старец отвечал ему: «Поверь, брат, тридцать лет желал бы я провести в этой болезни».

146. Авва Исаак сказывал, что авва Памво говорил: «Монах должен носить одежду, которую никто не взял бы, если бы выбросить ее из кельи на целые три дня».

147. Если подвизаетесь в посте как должно – не гордитесь. Если же тщеславитесь этим, то лучше ешьте мясо. Ибо не так вред но для человека есть мясо, как гордиться и надмеваться.

148. Рассказывали об авве Исидоре. Когда пришел к нему один брат, он убежал от него во внутреннюю свою келью. Братия спросили его: «Авва, что это ты делаешь?!» Он отвечал: «И звери спасаются, убегая в свои логовища». Это говорил он для пользы братий.

149. Однажды авва Исаак Фивейский, при посещении Киновии, увидел там брата, впадшего в грех, и осудил его. Когда возвратился он в пустыню, пришел Ангел Господень, стал пред дверьми его кельи и сказал ему: «Не пушу тебя». Исаак с покорностью спросил: «За какую вину?» Ангел отвечал: «Бог послал меня к тебе с повелением спросить: куда велишь поместить падшего брата, которого ты осудил?» Авва тотчас раскаялся и взывал: «Согрешил, прости меня!» Ангел сказал ему: «Встань, Бог простил тебя. Но впредь берегись осуждать кого-либо, прежде нежели Сам Бог осудит его».

150. Рассказывали, что у аввы Аполлона был ученик по имени Исаак, который в совершенстве научился всякому делу благому и снискал безмолвие, какое должно соблюдать во время приношения Святой Жертвы. Когда шел он в церковь, то старался избегать всяких встреч. Обыкновенно он говорил: «Все хорошо в свое время; ибо время всякой вещи под небом» (Еккл. 3: 1). Когда же заканчивалась служба, то, как будто гонимый огнем, спешил он уйти в келью. Часто после службы раздавали братии сухари и по чаше вина; но Исаак не брал никогда: не потому, что отвергал благословение братии, но чтобы удержать то же внутреннее безмолвие, какое соблюдал во время службы. Случилось ему слечь в болезни. Братия, узнав об этом, пришли посетить его. Сидя у него, спросили: «Авва Исаак, почему ты после службы бегаешь от братии?» Он отвечал: «Я не братий бегаю, но козней демонских. Если кто с зажженным светильником долго будет стоять на открытом воздухе, светильник погаснет. Так если и мы, просветившись Святым Духом во время Святого Приношения, долго будем вне кельи, ум наш помрачится». Таково было житие преподобного аввы Исаака!