Текст книги "Святые минуты. Примеры благочестия и добродетели, извлеченные из житий святых"

151. Некогда святые отцы пророчески говорили о последнем роде. «Что мы сделали?» – говорили они. Один из них, великий авва Исхирион, отвечал: «Мы исполнили заповеди Божии». Спросили его: «А что сделают те, которые будут после нас?» «Они, – сказал авва, – сделают вполовину против нас». Еще спросили его: «А что сделают те, которые после них будут?» Авва Исхирион отвечал: «Люди века того ничего не сделают. Но к ним придет искушение. И те, которые в то время окажутся добрыми, будут выше нас и отцов наших».

152. Авва Иперехий говаривал: «Как лев страшен для диких ослов, так опытный монах – для похотливых помыслов».

153. Еще говорил: «Лучше есть мясо и пить вино, нежели злословием снедать плоть брата своего».

154. Он же говорил: «Змий изгнал Еву из рая клеветою; посему злословящий ближнего подобен змию. Он губит душу того, кто слушает его, – не спасает и своей!»

155. «Сокровище монаха, – говорил авва Иперехий, – есть произвольная нищета. Брат, собирай себе сокровище на небеси: ибо будешь наслаждаться им в беспредельные веки».

156. Рассказывали об авве Иоанне Колове. Удалившись в Скит к одному Фивейскому старцу, он жил в пустыне. Авва его взял сухое дерево, посадил и сказал ему: «Каждый день поливай это дерево кружкою воды, пока не принесет плода». Вода же была далеко от Скита, так что Иоанн уходил за нею с вечера и возвращался к утру. После трех лет дерево ожило и принесло плод. Старец, взяв с него плод, принес в собрание братий и сказал братии: «Возьмите, ешьте плод послушания!»

157. Рассказывали об авве Иоанне Колове. Сказал он однажды старшему своему брату: «Я решился не иметь никаких забот, как не имеют их Ангелы, которые не делают никакой работы, а непрестанно служат Богу, – и, скинув с себя одежду, пошел в пустыню. Прожив там одну неделю, возвратился к своему брату. Когда постучался в двери, брат узнал его, но, не отворяя дверей, спрашивает его: «Кто ты?» Он сказал: «Я Иоанн, брат твой». Брат отвечал ему: «Иоанн стал уже Ангелом и его нет между людьми». Иоанн упрашивал его и говорил: «Это – я». Но тот не отворял ему, а оставил его скорбеть до утра. После, отворив ему двери, сказал: «Ты человек, и тебе нужно опять работать, чтобы пропитать себя». Иоанн поклонился ему и сказал: «Прости мне».

158. Авва Иоанн Колов говорил: «Если царь захочет взять неприятельский город, то прежде всего удерживает воду и съестные припасы, и таким образом неприятели, погибая от голода, покорятся ему. Так бывает и с плотскими страстями. Если человек будет жить в посте и голоде, то враги, ослабев, оставят душу его».

159. Сказывал также: «Однажды шел я со своим плетеньем по скитской дороге и встретился с погонщиком верблюдов. Он своими словами довел меня до гнева; и я убежал, оставив свои корзины».

160. Еще однажды, во время жатвы, авва Иоанн, услышав, что брат сердито говорит с ближним, убежал, оставив жатву.

161. Однажды авва Иоанн сидел против церкви; братия окружили его и спрашивали о своих помыслах. Один из старцев увидел это и, искушаемый завистию, говорил ему: «Сосуд у тебя, Иоанн, полон яда». Авва Иоанн отвечает ему: «Так, авва, и ты сказал это, видя только одну наружность, а что бы сказал ты, если бы увидел внутренность!»

162. Отцы сказывали. Однажды, когда братия ели на вечери любви, один брат рассмеялся за столом. Авва Иоанн, увидев его, заплакал и сказал: «Что это у брата на сердце, что он рассмеялся, когда ему надлежало бы лучше плакать, потому что ест милостыню?»

163. Однажды некоторые из братии пришли испытать авву Иоанна, ибо он не позволял своему уму развлекаться и не говорил о делах житейских. Братия говорят ему: «Благодарение Богу, в нынешнее лето много было дождя: пальмы напоены и пускают отростки, братия будут иметь себе рукоделие». Авва Иоанн отвечает им: «Подобным образом, когда Дух Святой нисходит в сердца человеческие, – они обновляются и возрастают в страхе Божием».

164. Рассказывали об Иоанне, что он однажды плел две корзины и уже окончил одну корзину, но не приметил сего, пока не приблизился к стене; ибо ум его занят был созерцанием.

165. Авва Иоанн говорил: «Я подобен человеку, который сидит под большим деревом и видит, что к нему приближается множество хищных зверей и змей. Если он не может стоять против них, влезает на дерево и спасается. Так и я: сижу в своей келье и вижу злые помыслы, восстающие на меня; и когда у меня недостает сил против них, прибегаю к Богу посредством молитвы и спасаюсь от врага».

166. Авва Пимен рассказывал об авве Иоанне Колове. Молился он Богу, и был избавлен от страстей, и стал спокоен. Пошел он к одному старцу и сказал ему: «Вот я теперь спокоен и не имею ни какого искушения». Старец отвечает ему: «Пойди молись Богу, чтобы пришло к тебе искушение и то сокрушение и смирение, которые имел ты прежде; ибо посредством искушений душа постепенно приводится в совершенство». Он стал молиться, а когда пришло искушение, уже не молился об освобождении от искушения, но говорил: «Дай мне, Господи, терпение в искушениях!»

167. Опять старец говорил брату о душе, желающей покаяться. В одном городе была красивая собою блудница и имела много друзей. Один правитель области пришел к ней и сказал: «Обещай мне жить целомудренно, и я возьму тебя в супружество». Она обещала, и он взял ее и привел в дом свой. Но друзья искали ее и сказали: «Такой-то правитель взял ее в дом свой. Если мы пойдем в дом его, и он узнает, то накажет нас, но обойдем дом его с другой стороны и свистнем ей, она узнает нас по этому свисту и выйдет к нам; тогда мы не будем уже виноваты. Но бывшая блудницею, услышав свист, заткнула уши свои, вбежала во внутренние покои и заперла двери. «Блудница, – говорил старец, – есть душа; ее верные друзья – страсти и люди; правитель – Христос; внутренний покой – вечная обитель; свистящие ей – злые демоны. Так кающаяся душа всегда прибегает к Богу!»

168. В Скиту был один старец, труженик по телесным подвигам, но неискусный в помыслах. Потому пришел он к авве Иоанну спросить о забывчивости. Выслушав его наставление, возвратился в свою келью и забыл, что ему говорил авва Иоанн. Опять пошел спросить его и, услышав то же самое, пошел назад; но, дойдя до своей кельи, опять забыл. Таким образом много раз приходил к авве Иоанну, и на обратном пути овладевала им забывчивость. После этого, встретившись с аввою, он сказал: «Знаешь ли, авва, я опять забыл, что ты говорил мне, но чтобы не беспокоить тебя, я уже не приходил к тебе». Тогда авва Иоанн говорит ему: «Пойди зажги свечу». Он зажег. Авва сказал ему еще: «Принеси другие свечи и зажги этою». Он сделал так. Тогда авва Иоанн спросил старца: «Ведь не перестала гореть эта свеча от того, что ты зажег ею другие свечи?» «Нет», – отвечал старец. «Так не угаснет и Иоанн, – сказал он, – хотя бы весь Скит приходил ко мне, братия не отдалила бы меня от благодати Христовой. Потому приходи ко мне когда хочешь, нимало не сомневаясь». И за терпение обоих Бог освободил старца от забывчивости. Таковы были дела живших в Скиту: они ободряли искушаемых и делали себе принуждения, чтобы взаимно одним других усовершать в добре.

169. Авва Иоанн говорил: «Смиренномудрие и страх Божий выше всех добродетелей».

170. Он же говорил ученику своему: «Если мы будем почитать Единого, то и все станут почитать нас; а когда будем презирать Единого, то есть Бога, тогда и все станут презирать нас и мы погибнем».

171. Еще говорил: «Кто из животных столь силен, как лев? Но из-за чрева своего и он попадается в сети, и тогда все могущество его смиряется».

172. Говорил также: «Скитские отцы вкушали хлеб с солью и говорили: не должно нам обременять себя хлебом и солью. Потому они и сильны были в деле Божием».

173. Авва Иоанн был духом пламенеющий (см. Рим. 12: 11). Некто, пришедши к нему, хвалил его работу, а авва плел корзину и молчал. Пришедший опять начал говорить ему, и авва опять молчал. В третий раз авва Иоанн говорит посетителю: «Ты удалил от меня Бога с того времени, как вошел в мою келью».

174. Один старец пришел в келью аввы Иоанна и застал его спящим, а Ангел стоял около него и веял над ним. Увидев это, старец ушел. Когда же авва встал, то спрашивает ученика своего: «Не приходил ли кто сюда во время сна моего?» Ученик отвечает: «Да, приходил какой-то старец». Авва Иоанн узнал, что приходивший старец равен был ему и видел Ангела.

175. Авва Иоанн говорил: «Я желаю, чтобы человек, хотя в некоторой степени, имел все добродетели. Посему каждый день, вставая утром, начинай соблюдать каждую добродетель и заповедь Божию в величайшем терпении, со страхом и великодушием, в любви к Богу, со всякою готовностию души и тела, с глубоким смирением, в терпении сердечной скорби, во бдении, в чистой молитве и молениях, с воздыханием, в чистоте языка и хранении очей. Если бесчестят тебя, не гневайся; будь миролюбив и не воздавай злом за зло; не смотри на падения других; не думай высоко о себе, когда ты ниже всякой твари; презирай все тленное и плотское; пребывай под крестом в подвиге, в духовной нищете; утверждайся в благой воле, в духовном упражнении, в посте, в покаянии. Плачь, борись с искушениями, будь рассудителен, храни чистоту души, достойно причащайся, безмолвствуй за рукоделием, пребывай в ночных бдениях, в гладе и жажде, в холоде, в наготе и трудах. Закрой гроб твой, как бы ты уже умер, дабы тебе помнить, что каждый час смерть близка к тебе.

176. Один отец говорил об авве Иоанне: «Кто сравнится с Иоанном, который своим смирением повесил весь Скит на одном малом пальце своем?»

177. Кто-то из отцов спросил авву Иоанна Колова: «Что есть монах?» Он отвечал: «Труженик. Ибо монах всегда работает до утомления. Вот что есть монах!»

178. Авва Иоанн Колов рассказывал. Один старец, исполненный Духа, сделался затворником, и был знаменит в городе, и имел великую славу. Ему было открыто: «Вот один из святых скоро разрешится от тела, пойди простись с ним, прежде нежели он почиет». Старец размышлял сам в себе: «Если я выйду днем, то соберется народ, много будет молвы обо мне и после я не найду покоя. Итак, я пойду вечером, в сумерках, и никто не увидит меня». Он вышел из кельи вечером, думая укрыться. И вот два Ангела со светильниками посланы от Бога светить ему. И потом весь город сбежался смотреть славу его. И чем более он хотел убегать славы, тем более прославился. Здесь исполняется слово Писания: а унижающий себя возвысится (Лк. 14: 11).

179. Авва Иоанн Колов сказал: «Нельзя выстроить дома сверху вниз, но надобно строить от основания к верху». Спрашивают его: «Что значит это изречение?» Авва отвечал: «Основание есть ближний; его ты должен приобретать, и с этого начинать». Ибо сказано: Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим… сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: Возлюби ближнего твоего, как самого себя, на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки (Мф. 22: 37–40).

180. В Киновии жил один брат, весьма сильный в подвигах. Братия в Скиту, услышав о нем, возжелали видеть его; и пришли в то место, где он работал. Он приветствовал их, потом отвернулся и стал работать. Братия, видя, что он сделал, говорят ему: «Иоанн, кто тебя облек в схиму? Или кто тебя постриг в монахи? Видно, он не научил тебя принимать от братий милоть[3]3
  Милоть – монашеская одежда.


[Закрыть] и говорить им: «Помолитесь» или «Сядьте». Он отвечал им: «Грешный Иоанн не имеет времени для таких дел».

181. Некоторые отцы пришли к авве Иосифу в Панефос спросить у него, как принимать братий, приходящих издалека? Должно ли, из снисхождения к ним, беседовать с ними свободно? Еще они не успели спросить его, как старец сказал своему ученику: «Смотри, что я теперь буду делать, и не мешай». Старец поставил два тростниковых стула, один с правой стороны, а другой с левой, и сказал: «Садитесь». Потом вошел в свою келью, надел на себя рубище и, выйдя из кельи, прошел посреди их. Потом опять вошел в келью, надел обыкновенные свои одежды, опять вышел и сел между ними. Отцы с изумлением смотрели на его дей ствия. Тогда он сказал им: «Видели ли вы, что я делал?» «Видели», – отвечали они. «Переменился ли я от рубища?» «Нет», – говорили они. Тогда старец сказал им: «Ежели я одинаков и в рубище, и в своем платье, так что ни то не изменило меня, ни другое не повредило мне, то так же должны мы вести себя, принимая странников, – как говорит и Святое Евангелие: итак, отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу (Мф. 22: 21). Итак, когда приходят к нам братия, будем принимать их с радушием. А когда останемся одни, нам нужно плакать, и плакать постоянно». Услышав это, отцы удивились тому, что старец сказал им о том, что у них на сердце, еще прежде, нежели они спросили у него, и прославили Бога.

182. Один брат спросил авву Иосифа: «Что мне делать? Я не могу ни переносить оскорблений, ни работать, ни подавать милостыню». Старец отвечал ему: «Если все тебе не по силам, по крайней мере храни совесть свою от всякого зла в отношении к ближнему твоему – и спасешься».

183. Авва Иосиф сказал авве Лоту: «Ты не можешь быть монахом, если не будешь весь пламенеть, как огонь».

184. Авва Лот, посетив авву Иосифа, сказал ему: «Авва, я по силам исполняю свое малое правило, соблюдая небольшой мой пост, молюсь, размышляю, и безмолвствую, и по силе очищаю помыслы. Что еще остается мне делать?» Старец встал и простер руки свои к небу, и сделались персты его как десять огненных светильников. Тогда он сказал авве Лоту: «Ежели хочешь, будь весь как огонь».

185. Один брат спросил авву Иосифа: «Я хочу выйти из общежития и жить в уединении». Старец отвечал ему: «Где видишь: душе твоей покойно, безвредно, – там и живи». Брат отвечал: «Мне покойно и в общежитии, и в уединении, что же посоветуешь мне делать?» Старец сказал ему: «Если ты спокоен и в общежитии, и в уединении, то положи эти два помысла твои как бы на весы; и где увидишь более пользы и какой помысл перевесит – тому и следуй».

186. Однажды собрались братия к авве Иосифу. Они сидели и спрашивали его. Старец был рад и с любовию сказал им: «Сегодня я царь; ибо воцарился над страстями».

187. Кого хвалят, тот должен помышлять о грехах своих и признавать себя недостойным похвал.

188. Еще авва Иосиф говорил: «Как светильник, поставленный в темной и потаенной комнате, освещает ее, так и страх Божий, когда вселяется в сердце человека, просвещает его и научает всем добродетелям и заповедям Божиим».

189. Также говорил: «Не слова только нужны: ибо теперь много говорят люди, но нужны дела – они спрашиваются, а не слова, которые не приносят плода».

190. Один брат спросил авву Иеракса: «Скажи мне слово, как спастись». Старец отвечал ему: «Сиди в своей келье; если голоден – ешь; если жаждешь – пей; никого не злословь; и спасешься».

191. Авва Иоанн говорил: «Отец наш Антоний сказал: «Я никогда не предпочитал свою пользу пользе брата своего».

192. Еще говорил тот же авва: «Здесь место подвижников, а не барышников».

193. Некто из отцов рассказывал об авве Иоанне Персиянине, что он, по изобилию в нем благодати, достиг до совершенного незлобия. Жил он в Аравии Египетской. Однажды занял он у брата одну златницу и купил льну для работы. Один брат пришел к нему с просьбою и говорил: «Дай мне, авва, немного льна, и я сделаю себе левитон[4]4
  Левитон – власяной или льняной хитон.


[Закрыть]». Авва дал ему с радостию. Также пришел и другой брат и просил у него: «Дай мне несколько льну: я сделаю себе полотенце». Старец равно дал и этому. И кто только ни просил у него, всем одинаково давал с радостию. Наконец приходит к нему заимодавец и требует своей златницы[5]5
  Златница – египетская монета.


[Закрыть]. Старец сказал ему: «Я схожу и принесу тебе». Не имея чем отдать долг, он пошел было к авве Иакову, раздаятелю милостыни, просить его, чтобы он отдал брату монету. На пути увидел он златницу, лежащую на земле, но не прикоснулся к ней, а, сотворив молитву, возвратился в свою келью. Брат пришел в другой раз и настоятельно требовал у него денег. «Я очень забочусь об этом», – отвечал ему старец, и опять пошел к авве Иакову, нашел монету на прежнем месте, и снова, сотворив молитву, возвратился в келью. Между тем брат в третий раз пришел докучать ему. Старец сказал сам в себе: «Нечего делать, отнесу ему ту златницу». Он встал и опять пошел к тому месту и нашел златницу там же. Сотворив молитву, старец взял ее, пришел к авве Иакову и говорит ему: «Авва, идучи к тебе, я нашел на дороге эту златницу, сделай милость, объяви в окрестности, не потерял ли кто ее? И если найдется хозяин, отдай ему». Старец ходил три дня объявлять, но не нашлось никого, кто бы потерял златницу. Тогда старец сказал авве Иакову:

«Если никто не потерял этой златницы, то отдай ее такому-то брату, я должен ему. Я нашел ее, когда шел к тебе просить милостыни для уплаты долга». Авва Иаков дивился, как старец, будучи в долгу и нашедши деньги, не взял их тотчас и не отдал. То еще было достойно удивления в авве Иоанне, что, если кто приходил к нему взять что-нибудь в долг, он не сам давал из своих рук, а говорил брату: «Пойди возьми сам что нужно». Когда взявший приносил долг, то старец говорил: «Положи это опять на то же место». Если же не приносил, то старец и не напоминал ему.

184. Сказывали об авве Иоанне Персиянине, что, когда пришли к нему злодеи, он принес умывальницу и просил позволения обмыть им ноги. Пристыженные этим, злодеи стали просить у него прощения.

195. Некто говорил авве Иоанну Персиянину: «Столько мы трудились ради Царствия Не бесного, будем ли наследниками его?» Старец отвечал: «Верую, что буду наследником Горнего Иерусалима, написанного на Небесех, ибо верен Обещавший (Евр. 10: 23). И почему мне не надеяться? Я был страннолюбив, как Авраам; кроток, как Моисей; свят, как Аарон; терпелив, как Иов; смирен, как Давид; жил в пустыне, как Иоанн; плакал, как Иеремия; был учителен (1 Тим. 3: 2), как Павел; верен, как Петр; мудр, как Соломон. И как разбойник верую, что Тот, Который по Своей благости даровал мне все эти дары, дарует и Царствие Небесное».

196. Рассказывали об авве Иоанне Фивейском младшем, ученике аввы Аммона. Двенадцать лет служил он больному старцу и сидел с ним на рогоже, но старец не обращал на него внимания, и хотя Иоанн много трудился для него, но старец никогда не говорил ему: «Спасайся!» Когда же старец приблизился к смерти и к нему собрались другие старцы, то, взяв Иоанна за руку, сказал ему: «Спасайся, спасайся, спасайся!» И поручил его старцам, сказав: «Это Ангел, а не человек!»

197. Сказывали об авве Иоанне, ученике аввы Павла, что он имел великое послушание. В одном месте было кладбище, и там жила гиена. Старец увидел около этого места навоз и сказал Иоанну, чтобы он пошел и убрал его. Иоанн говорит ему: «А что я буду делать, авва, с гиеною?» Старец с улыбкою отвечал: «Если она нападет на тебя, свяжи ее и приведи сюда». Брат пошел туда вечером, и вот напала не него гиена. По повелению старца он бросился схватить ее, но гиена побежала от него. Иоанн погнался за ней, говоря: «Авва мой велел связать тебя», – и, поймавши ее, связал. Между тем старец беспокоился о нем и дожидался его. И вот Иоанн идет со связанною гиеною. Старец, увидев это, удивился; но, желая смирить Иоанна, ударил его и сказал: «Глупый ты и привел сюда ко мне глупую собаку!» Потом тотчас развязал гиену и отпустил ее на волю.

198. Авва Кассиан рассказывал: «Некогда пришли мы, я и святой Герман, в Египет к одному старцу; и, когда он принял нас с любовию, мы спросили его: «Почему вы, принимая чужестранных братий, нарушаете правило поста, соблюдаемое у нас в Палестине?» Старец отвечал: «Пост всегда со мною, а с вами не могу пребывать всегда. Пост хотя полезен и необходим, однако же он в нашей воле, а исполнение дел любви необходимо требуется законом Божиим. В лице вашем принимая Самого Христа, я должен служить вам со всем усердием. А упущение против правила поста могу вознаградить, когда отпущу вас. Ибо могут ли печалиться сыны чертога брачного, пока с ними жених? Но придут дни, когда отнимется у них жених, и тогда будут поститься» (Мф. 9: 15).

199. Еще говорил он. Пришли мы к другому старцу, и он предложил нам пищу. Мы были сыты, а он упрашивал нас еще поесть; и когда я сказал: «Не могу», старец отвечал: «Шесть раз предлагал я трапезу приходящим братиям и, угощая каждого, ел вместе с ними; но и теперь еще голоден. А ты однажды поел и так уже сыт, что не можешь есть более!»

200. Авва Кассиан еще рассказывал. Авва Иоанн, игумен великой Киновии, пришел к авве Паисию, который сорок лет провел в самой уединенной пустыне. Имея к нему великую любовь и по любви свободу говорить с ним, Иоанн спросил его: «Какой подвиг совершил ты в столько времени, в таком уединении, не тревожимый никем?» Авва Паисий отвечал: «С тех пор как я уединился, солнце никогда не видало меня за трапезой». «А меня не видало во гневе», – сказал авва Иоанн.

201. Когда сей авва Иоанн был при смерти и отходил к Богу охотно и радостно, его окружили братия и просили вместо наследства оставить им какое-нибудь краткое и спасительное наставление, как им достигнуть совершенства во Христе. Авва, вздохнув, сказал: «Я никогда не творил своей воли и никого не учил тому, чего сам прежде не исполнил».

202. Авва еще рассказывал. Один сенатор, отказавшись от мира и раздав свое имение бедным, оставил некоторую часть для собственного употребления; ибо не хотел смирить себя до совершенного отречения и точного подчинения общежительному правилу. Святой Василий изрек ему такое слово: «Ты и сенатором перестал быть, и монахом не сделался».

203. Еще рассказывал авва Кассиан. Один монах удалился в пустыню и жил в пещере. Родные его по плоти дали ему знать, что отец его тяжко болен и скоро умрет, и говорили ему: «Приходи за наследством, оставшимся после отца». Монах отвечал им: «Я еще прежде его умер для мира, а мертвый не наследник живого».

204. Авва Кроний говорил. Рассказывал нам авва Иосиф Пелусийский: «Когда жил он на Синае, был там один брат, добрый подвижник и благолепный по наружности. Он ходил в церковь на службу, прикрываясь только малым мафорием[6]6
  Мафорий – монашеская узкая мантия, покрывающая шею и плечи.


[Закрыть], и то ветхим, который весь был в заплатах. Однажды, увидев, что он идет в таком виде к Богослужению, я говорю ему: «Брат, не видишь ли, что прочие братия стоят в церкви во время служения, как Ангелы? Почему же ты всегда приходишь сюда в такой одежде?» Брат отвечал: «Прости меня, авва! У меня нет другой одежды». Я взял его в свою келью и дал ему левитон и все, в чем он нуждался. После этого он одевался уже как прочие братия и казался Ангелом. Однажды отцам нужно было послать десять братий к императору за каким-то делом. Вместе с другими они избрали и этого брата. Услышав об этом, он пал перед отцами и сказал: «Ради Господа, простите мне: я раб одного из тамошних сильных людей. Если он узнает меня, то принудит оставить монашество и опять возьмет в услужение к себе». Отцы поверили ему и оставили его. Но после от одного человека, которому хорошо был известен этот брат, отцы узнали, что он в мире был правителем Претории, но скрыл это, чтобы не быть узнанным и не терпеть беспокойства от людей. Так отцы старались убегать славы и удовольствий этого мира!

205. По словам аввы Пимена, авва Коприй достиг такого совершенства, что хотя был болен и лежал в постели, но благодарил Бога, отвергнув собственную волю.

206. Собрались однажды скитские братия рассуждать о Мелхиседеке и позабыли позвать авву Коприя. Спустя несколько времени позвали его и спрашивали о Мелхиседеке. Коприй трижды ударил себя по устам и каждый раз приговаривал: «Горе тебе, Коприй! Горе тебе, Коприй! Горе тебе, Коприй! Ты оставил то, что Бог заповедал тебе делать, а испытуешь то, чего Он не требует от тебя». Братия, услышав это, разбежались по своим кельям.

207. Брат спросил авву Ксоя: «Если где мне случится съесть три хлеба, не много ли это?» «Разве на гумно пришел ты, брат?» – отвечал ему старец. Тот еще спросил его: «Если я выпью три чаши вина, не много ли это?» Авва отвечал: «Если нет диавола, то не много; а если есть, то много: ибо вино – враг монахам, живущим по Богу».

208. Один из отцов рассказывал об авве Ксое Фивейском. Ходил он однажды на гору Синайскую. Когда возвращался оттуда, встретился с ним брат и сказал ему со вздохом: «Авва, мы страдаем от бездождия». Старец говорит ему: «Почему же вы не молитесь и не просите Бога?» Брат отвечает ему: «И молимся, и просим, а дождя все нет». Старец говорит ему: «Верно, не усердно молитесь? Хочешь ли знать, что это так?» И, простерши руки к небу, начал молиться. Тотчас пошел дождь. Видя это, брат ужаснулся, пал на лицо свое и поклонился старцу. А старец убежал. Брат рассказал всем о случившемся. Все слышавшие прославили Бога.

209. Авва Ксанфий говорил: «Разбойник был на кресте и одним словом оправдался. Иуда был в числе апостолов и в одну ночь погубил весь труд свой и с небес сошел в ад. Поэтому никто не должен хвалиться успехом в добрых делах. Ибо все уповающие на себя пали».

210. Однажды пришли к авве Лукию в Енат монахи из так называемых евхитов. Старец спросил их: «Какое у вас рукоделье?» «Мы не занимаемся рукодельем, – отвечали они, – но непрестанно молимся, как заповедует апостол». «Ужели вы не едите?» – спросил старец. «Едим», – отвечали они. «Кто же молится за вас тогда, как вы едите?» – сказал им авва. Еще спросил их: «Вы и не спите?» «Спим», – отвечали евхиты. «Кто же молится за вас, когда вы спите?» – сказал старец. Евхиты не нашли что отвечать на это. Тогда авва отвечал им: «Простите мне, вы не делаете по словам своим. А я вам покажу, что и занимаясь своим рукодельем, непрестанно молюсь. Размочив немного прутьев, с Богом сажусь я и плету из них веревку, а между тем читаю: Помилуй мя, Боже, по велицей милости Твоей, и по множеству щедрот Твоих очисти беззаконие мое (Пс. 50: 3). Не молитва ли это?» – спросил старец. «Молитва», – отвечали евхиты. Старец продолжал: «Проводя целый день в работе и молитве, я зарабатываю около шестнадцати монет. Две из них я подаю нищим, а остальные употребляю на пищу. Кто примет от меня две монеты, молится за меня, когда я ем или сплю; и таким образом, по милости Божией, исполняю непрестанную молитву».

211. Некто рассказывал, что один брат, впадший в грех, пришел к авве Лоту и в смущении входил и опять выходил из кельи и не мог сидеть. Тогда авва Лот спрашивает его: «Что ты имеешь, брат?» Брат отвечал ему: «Я сделал большой грех и не могу открыть его отцам». Старец сказал ему: «Исповедай грех свой мне, и я возьму его на себя». Тогда брат сказал старцу: «Я впал в блуд и неистово стремился достичь этого». «Не унывай, – сказал ему старец, – есть покаяние. Пойди пребывай в пещере и постись по два дня, а я принимаю на себя половину греха твоего». По прошествии трех недель старцу было открыто, что Бог принял покаяние брата, и брат пребыл в послушании у старца до самой смерти своей.

212. Однажды авва Лонгин спрашивал авву Лукия о трех своих помыслах. Он говорит: «Я хочу странствовать». Старец отвечает ему: «Если не будешь воздерживать языка своего, не будешь странником, куда бы ты ни пошел. Но обуздывай здесь язык свой, и будешь странник». Потом авва Лонгин говорит авве Лукию: «Хочу поститься». Старец отвечал: «Пророк Исаия сказал: Таков ли тот пост, который Я избрал, день, в который томит человек душу свою, когда гнет голову свою, как тростник, и подстилает под себя рубище и пепел? Это ли назовешь постом и днем, угодным Господу? (Ис. 58: 5). Лучше обуздывай худые помыслы». Наконец авва Лонгин говорит: «Хочу бежать от людей». Старец отвечал: «Если прежде не научишься хорошо жить с людьми, то и в уединении не сможешь хорошо жить».

213. Одна женщина, имевшая в груди болезнь, называемую рак, зная по слуху об авве Лонгине, искала случая видеть его. Он жил от Александрии к западу в девяти милях. Когда женщина пришла искать его, блаженный Лонгин собирал дрова на берегу моря. Увидев его и не зная, что это сам Лонгин, она спросила его: «Авва, где живет авва Лонгин, раб Божий?» Старец сказал ей: «Чего ты хочешь от этого обманщика? Не ходи к нему. Он обманщик. Какое у тебя дело к нему?» Женщина открыла ему болезнь свою. Авва Лонгин перекрестил больное место и отпустил ее, сказав: «Ступай, Бог исцелит тебя, а Лонгин ничем не может помочь тебе». Женщина поверила слову старца, пошла и тотчас исцелилась. После того, рассказывая некоторым об этом деле и описывая признаки старца, она узнает, что исцелил ее сам авва Лонгин.

214. Авва Макарий рассказывал о себе: «Когда я был молод и жил в келье в Египте, взяли меня и сделали клириком в селе. Не желая быть клириком, я убежал в другое место. Сюда ходил ко мне благочестивый мирянин, брал мое рукоделье и доставлял мне нужное. По искушению диавольскому одна девица в селе том впала в любодеяние. Когда она зачала во чреве, спрашивали ее: «Кто виновник сего?» Она отвечала: «Отшельник». Тогда пришли и взяли меня в село, навесили мне на шею закопченных горшков и ручек от посуды и водили меня по улице, били и кричали: «Этот монах растлил нашу девицу! Бейте его, бейте!» – и избили меня едва не до смерти. Подошел один старик и сказал: «Долго ли вам бить этого монаха-странника?» А мирянин, служивший мне, шел за мною, весь в стыде; и его много ругали, говоря: «Вот отшельник, которого ты хвалил! Что он сделал?» А родители девицы говорили: «Мы не отпустим его, пока не представит нам поручителя, что будет кормить ее». Я попросил служившего мне мирянина, и он поручился за меня. Возвратившись в келью, я отдал ему корзины, сколько имел их, и сказал: «Продай и отдай жене моей на пропитание». И говорил самому себе: «Макарий, вот нашел ты себе жену, теперь тебе надобно немного побольше работать, чтобы кормить ее». Работал я день и ночь и посылал ей. Когда же пришло время родить несчастной, то она много дней мучилась и не могла родить. Говорят ей: «Что это значит?»

«Знаю, – отвечала она, – я оклеветала отшельника и ложно обвинила его. Не он сделал это, а такой-то юноша!» Тогда служивший мне мирянин пришел ко мне с радостию и сказал: «Та девица не могла родить, пока не призналась, что отшельник не виноват и что она солгала на тебя. И вот все село с почестью хочет идти сюда и просить у тебя прощения». Услышав об этом и избегая беспокойства от людей, я встал и убежал сюда, в Скит. Вот первая причина, по которой я пришел сюда!»

215. Авва Макарий жил в глубокой пустыне, он один жил в ней отшельником, а несколько ниже была другая пустыня, в которой жило много братий. Однажды старец смотрел на дорогу, ведущую к братии, и видит, идет сатана в образе человеческом и проходит мимо него. Явился он в длинной льняной одежде, которая была вся в дырах, и в дырах висели сосуды. Великий старец спросил его: «Куда идешь?» Сатана отвечал: «Иду навестить братию». «Для чего же у тебя эти сосуды?» – спросил опять старец. Он отвечал: «Несу пищу для братии». Старец спросил: «И все это с пищею?» «Да, – отвечал сатана, – если кому одно не понравится, дам другое; если и это не понравится, дам еще иное. Хотя что-нибудь одно из этого, конечно, понравится». Сказав это, пошел.