Текст книги "Сибирская эпопея"

И тогда Строгановы решают ослушаться инструкций, полученных от государя. Они срочно отправляют казакам новое послание с просьбой о помощи. Что было написано в этом письме? Оно не дошло до нас. Возможно, напуганные Строгановы пообещали хорошее вознаграждение, чтобы убедить «вольных казаков», степных разбойников, прийти им на помощь. В удачные годы состояние Строгановых могло бы позволить им нанять, вооружить и экипировать армию не меньше чем в тысячу человек, и в лучшие времена они бы так и сделали. Но они на грани разорения, и нужно искать другие способы привлечь казаков на свою сторону. Возможно, самыми убедительными аргументами были перспективы карательной экспедиции в глубь Сибири, в ханство Кучума, восточного властителя, а также обещание бессчетного количества шелковистых шкурок. Может быть, Строгановы также сумели намекнуть казакам, которым грозила смертная казнь за разбой на Волге, что, защищая приграничные территории, они смогут заслужить прощение государя? Приглашение Строгановых попало к атаманам, находившимся между Волгой и рекой Яик (ныне река Урал), также впадающей в Каспийское море. Тем временем на западном фронте события ускоряются: Иван Грозный вынужден подписать унизительное и очень невыгодное для Руси перемирие с Польшей. Казаки-наемники вернулись в свои степи и бездельничали. Ватаги, казачьи объединения, прежде чем начать новую кампанию, действовали в соответствии с традицией: собирали войсковой «круг», на котором выбирали атамана. Атаман обладал большой властью. Вместе с выбранными им самим есаулами он решал, как вести военную кампанию, он определял порядок действий, казнил и миловал непокорных. В боевых походах казаки часто несут большие потери. Бывало, что в станицы на Волге возвращалось меньше половины войска. Но если атамана уличали в трусости, измене или ставили ему в вину поражение, то и ему самому грозила казнь.

Итак, именно на таком собрании обсуждалось предложение Строгановых. Ермак горячо поддерживает идею новой кампании. Согласно летописи, умение убеждать являлось одним из главных его качеств.¹⁷⁰ Другие атаманы возражают, особенно из тех, по ком плачет плаха. Можно ли доверять купцам Строгановым? Путь неблизкий, нужно плыть много сотен километров вверх по Волге, потом по Каме, чтобы, наконец, достичь Чусовой. И ради чего все это? Ради обещаний трофеев, которые придется добывать в незнакомом краю, где-то за горизонтом? Кто вернется из этого похода?

Тем не менее Ермак Тимофеевич выбран атаманом. Он берет в есаулы нескольких казаков[14]14
  Матвей Мещеряк, Яков Михайлов, Богдан Брязга, Черкас Александров и разыскиваемые «преступники» Иван Кольцо, Никита Пан и Савва Болдырь – это имена, названные в Ремезовской летописи, составленной несколькими десятилетиями спустя на основе свидетельств товарищей Ермака, оставшихся в живых.


[Закрыть], в том числе Ивана Кольцо, на которого гневается царь, и, который, возможно, не безразличен к идее заслужить прощение. Казаки, от 540 до 600 человек, согласно разным источникам, следуют за новым атаманом и отплывают во владения Строгановых. Они поделены на сотни, как того требовала традиция, каждую из которых возглавляет сотник. У каждой сотни свое знамя. Казак вооружен саблей, двумя пищалями, у него есть запас пуль и пороха. Кафтан из плотной ткани, рубаха, две пары широких шаровар и традиционная меховая папаха – вот и вся поклажа, сведенная до минимума, чтобы не перегружать судно. В трюмах казаки везут бочки ячменя, из него изготавливают кашу и квас, свой любимый напиток, а также сухари, которые они заготавливают специально для походов.¹⁷¹ Как только начинается кампания, устанавливается «сухой закон», то есть полный запрет на алкоголь. За нарушение «сухого закона» виноватого бьют кнутом, а в серьезных случаях могут и казнить.

* * *

Волжские казаки умеют не только драться, но и строить. Их лодки называются стругами или ладьями – в зависимости от вида. Они небольшие и небыстрые. Конструкция достаточно проста, ведь необходимо, чтобы лодку можно было быстро соорудить, используя минимальное количество инструментов и материалов, когда того требуют обстоятельства, – если предполагается слишком длинный волок или путь верхом через степи. Два или три метра в ширину, десять – двенадцать в длину, без палубы, семидесятисантиметровый надводный борт. Лодка должна легко идти и быть очень маневренной. Для этого казаки, устанавливая руль, часто крепят его так, чтобы можно было быстро менять направление при абордаже.

К июню Ермак со своей командой доплыл до земель Строгановых на Чусовой. Все, что происходило с этого момента, известно по летописям, составленным веком позже. Летописные сведения восходят, по всей видимости, к одной не дошедшей до нас рукописи, написанной всего лишь через несколько лет после всех событий. Некоторые летописные своды заказывали иерархи зарождавшейся сибирской православной церкви, для того чтобы подчеркнуть героический характер похода и принадлежность завоеванных земель христианскому государству. Строгановы, опасавшиеся, что их роль будет преуменьшена, тоже заказали свою летопись. Самая же поздняя летопись создавалась сыном одного тобольского боярина Ремезова, замечательного историка-самоучки[15]15
  Четыре летописи были найдены и опубликованы между 1907 и 1910 годами императорской Археографической комиссией. Самая старая из них, парадоксальным образом называющаяся Новой летописью, датируется, по всей видимости, рубежом XVI и XVII веков. Есиповская летопись – это свидетельства тех, кто вернулся из экспедиции, записанные епископом тобольским с целью собрать воедино картину всех событий и составить синодик, то есть мартиролог всех погибших участников. Затем идет Строгановская летопись, в которой отражены некоторые дополнительные источники, находившиеся в семейном архиве, и, наконец, Ремезовская летопись, более поздняя, составленная около 1700 года Семёном Ремезовым, удивительным человеком, историком российской Сибири и автором атласов, которыми позже будут пользоваться европейские картографы.


[Закрыть]. Однако, как и в Евангелии, составители основываются на более поздних свидетельствах, что несколько уменьшает надежность реконструкции событий.

Когда точно Ермак с товарищами прибыл к Строгановым, не совсем понятно. Некоторые историки, сравнив даты, различающиеся по разным летописям, относят кампанию Ермака к 1578 году. Другие полагают, что самая вероятная дата – 1 сентября 1580 или 1581-го. Современные исследователи[16]16
  См., например, работы Скрынникова, Кузнецова и Гавлина. Андреев занимает промежуточную позицию. Алексей Бычков предполагает, что приезд растянулся: Ермак во главе первой группы казаков прибыл в 1578 или 1581 годах, а позже к нему присоединился Иван Кольцо, чтобы вместе выступить в поход против Кучума (см. Алексей Бычков, Исконно российская земля Сибирь, Москва, Олимп АСТ, 2006).


[Закрыть] сходятся во мнении, что Максим и Никита Строгановы[17]17
  Одним из аргументов в пользу этого стало открытие в XX веке в палатах Строгановых в Санкт-Петербурге затинной пищали с вылитой на стволе ее надписью: «Дарю я, Максим Яковлев сын Строганов, атаману Ермаку лета 1582». А.А. Введенский, Дом Строгановых в XVI–XVII веках, Москва, 1962, с. 97.


[Закрыть] встретили казаков летом 1582-го года. Одним из аргументов является бюджет: для того чтобы содержать это небольшое войско, нужно было иметь немалые средства. Можно ли представить, что бюджета братьев Строгановых хватило на то, чтобы разместить и много месяцев или даже лет кормить армию дерзких головорезов и «конкистадоров», рвущихся за обещанными трофеями? Сохранились смутные отголоски финансовых споров во период пребывания, пусть даже кратком, грозных наемников на земле купцов. Строгановы известны своей бережливостью: когда казаки потребовали выдать им припасы для экспедиции, Максим не отказал, но уточнил, что речь идет о кредите. Тогда, разгневавшись, Иван Кольцо пригрозил купцу, что убьет его. После этого, как сообщает летопись, «Максим же страхом одержим и с подданными своими отворил анбары хлебные, и по именом полковых писарей и весом успевающе, дающе день и нощь коемуждо по запросу числом на струги».¹⁷²

Летом 1582 года начинается подготовка к тому, что потом назовут завоеванием нового континента. Выросшие на Чусовой пристани, склады, деревянные дома, окруженные высокими заборами, – форпосты освоенного мира. Владения Строгановых находятся на самой его границе. Собственно, Строгановы его и освоили. От острогов, где люди Ермака чистят оружие, на восток уходят тропы. Они пролегают вдоль реки, вдоль ее притоков, а затем ведут через Урал – в бассейны Оби и Иртыша; все это хорошо известно. Вот уже много десятилетий промышленники ходят по этому маршруту. И тайные тропы среди кустарников вдоль рек горных хребтов – давно не секрет для следопытов и поставщиков пушнины, которых нанимали Строгановы. В строгом смысле слова экспедиция вовсе не «открывает» Сибирь. Историк Ю. Верхотуров замечает, что настоящее «открытие» Сибири следует приписать тем, кто побывал там задолго до русских и европейцев – воинам Чингисхана. С большой иронией Ю. Верхотуров пишет, что Азия открыла Европу гораздо раньше, чем Европа – Азию.¹⁷³ Но земли, лежащие за Уралом, – это целая вселенная. Пусть туда уже приходили охотники и промышленники, они по-прежнему хранят много тайн. Контуры Сибири неясны. Ее название не устоялось. В те времена русские обычно делят территорию, находящуюся за «Каменным поясом», на две части – на севере, в нижнем течении Оби вплоть до ее устья и тундровых болот, лежит так называемая «Югра»[18]18
  Название Югра, заимствованное из языков хантов и манси, все чаще и чаще звучит в современной Сибири и даже вошло в официальное название Ханты-Мансийского автономного округа. Он входит в Тюменскую область, но является отдельным субъектом Российской Федерации.


[Закрыть]. Южнее слияния Иртыша и Оби в их верхнем течении и в разделяющих их степях находится Сибир. Это географическое название часто путается с названием ханства Кучума. Однако слово «Сибир», вскоре распространившееся на всю Сибирь, используется и в более широком смысле. Промышленники прибегают к нему, как только оказываются за Уралом. И точно так же русские¹⁷⁴ привыкли называть столицу татарского ханства, которую остяки и манси окрестили Искер, а татары – Кашлык. Этот город расположен высоко над Иртышом в 17 км выше впадения в него реки Тобол. Сибир – сердце вражеской страны. Но Сибир – это и загадка.

Ермак, возглавлявший 540 казаков, к которым присоединились триста вооруженных ополченцев¹⁷⁵ из владений Строгановых, выступил в поход. Благодаря ему Московская Русь получит Сибирь и станет могущественной империей. Конечно, казачий атаман не осознавал всей важности своей миссии, как не осознавали исторической значимости момента Кортес и горстка его конкистадоров, осадивших Теночтитлан, ставший потом Мехико. Да и заказчики, хотя и предчувствовали огромный экономический потенциал новых земель, не предполагали, к какому историческому повороту приведет экспедиция Ермака. Казаки шли за трофеями. Татарский хан Кучум уже более десяти лет не платил ясак, значит, его сундуки набиты битком. В ханских подземельях должны скопиться груды мехов, мешки золота. Согласно контракту, который Ермак и его есаулы заключили со Строгановым, казаки должны были, вернувшись целыми и невредимыми с добычей, расплатиться с нанимателями. В случае неудачи, если им не суждено было вернуться, они просили Строгановых помолиться за упокой души. Но, конечно же, казаки надеялись прийти обратно к своим семьям живыми и здоровыми.¹⁷⁶

* * *

В течение следующих веков атаману Ермаку приписывалось множество самых разных замыслов. В соответствии с господствовавшей идеологией и политическими нуждами казаков могли описывать как беглых разбойников, изыскивавших любые средства, чтобы избежать преследований властей. Согласно этой теории, Ермак и его товарищи нашли убежище на краю света, у Строгановых, и те, опасаясь иметь на своей земле опасных бандитов и оборванцев, сумели чудесным образом избавиться от них, отправив еще дальше, к черту на куличики.¹⁷⁷ Такова интерпретация историков XVIII и XIX веков, которые видели в волжских казаках прежде всего людей, находившихся вне закона, жадных до добычи мародеров. Согласно более поздним версиям, казаки являлись завоевателями, героями, потрудившимися во славу царя и государства, или небольшой общиной, действовавшей в национальных интересах. Не меньший разнобой царит и в оценке Строгановых, которым приписывается роль то помощников царя, то провинциальных землевладельцев, то алчных купцов. По одной из версий, они сознательно и целеустремленно реализовывали стратегию, которой сам Иван Грозный не был в состоянии заниматься,¹⁷⁸ по другой – они были насмерть перепуганы появлением в их деревнях нищих казаков.¹⁷⁹ Наконец, согласно третьей версии, купцы готовы были пойти на все, чтобы подобраться к богатствам коренных народов. Очевидно одно: Русь готовилась к неслыханному расширению границ, однако изначальный импульс исходил не от царя и не от государства. Он исходил от купцов, твердо решивших защищать свои интересы, пусть и доверившись наемникам. Они пошли на сотрудничество с казаками, оценив их смелость, их готовность к лишениям и жертвам.

Наверняка у Строгановых были самые противоречивые соображения, но, главное, им хотелось вернуться к спокойной жизни, к порядку и безопасности. Бунты туземных народов, набеги остяков, манси или татар заставляли их остро чувствовать свою уязвимость. Летом 1582 года – третий год подряд – на их владения напало небольшое войско татар под предводительством Алея, сына Кучума. Не было ли оно связано с появлением казаков Ермака? Как бы то ни было, братья Строгановы с облегчением наблюдают, как татары снимаются с места и отправляются севернее, в сторону царских земель, к небольшому городу Чердынь. Строгановы знают, что им не приходится полагаться на царя. Иван Грозный не в состоянии защитить их. Более того, его намерение выслать карательную экспедицию в Сибирь вызывает у них большие опасения. Иван Грозный, вынудив, по сути, Строгановых двинуться на земли Кучума и расширить таким образом границы страны, был не готов после страшного поражения на Балтике вступить в новую войну. Строгановы лучше, чем кто-либо, понимают, как поведет себя царь: что бы ни произошло, он отойдет в сторону, а они станут единственными ответчиками. Каждый, кто жил при Иване Грозном, понимал, какой может быть цена за неосторожность.

Экспедиция, к которой готовится Ермак, должна была проходить по следующему плану. Было решено выйти в конце лета 1582 года. Кажется, что это поздновато для перехода через Урал, где первый снег выпадает уже в сентябре. Возможно, дата начала экспедиции связана с ограниченными ресурсами Строгановых, не готовых содержать казаков еще целый год. Кроме того, конец лета давал и некоторые преимущества: жатва окончена и зерна вполне хватает, чтобы наполнить трюмы и мешки с припасами. К тому же в это время года уровень воды в реках достаточно высок. Этот аргумент решающий – можно было пройти притоки Чусовой, не перетаскивая суда на спинах. Кроме того, Ермак, по всей вероятности, рассчитывал на эффект внезапности: хан Кучум вряд ли ожидал нападения, поскольку войско во главе с его сыном как раз действует на русской приграничной территории. Но именно такова была задумка атамана: совершить стремительный бросок на восток, до ворот татарской столицы в тот момент, когда она осталась без лучших воинов, отправившихся на запад. Замысел коварен, но у него есть и слабая сторона: русским деревням и городам, подвергнувшимся нападению, необходима защита от татарской конницы. Ведь Алей мог стереть их с лица земли. Как объяснить тем, кто находится в опасности, не говоря уже о государе, что казаки бросают население на произвол судьбы ради отчаянной авантюры, пусть даже и небесполезной для государства? Шли ли на этот риск Максим и Никита Строгановы осознанно?

1 сентября казацкие струги покидают торговые пристани и направляются вверх по Чусовой. Согласно летописи, на стругах восемьсот сорок человек. У каждого – по три фунта пороха, три фунта свинца, три фунта ржаной муки, два фунта крупы и толокна, фунт сухарей и солонина.¹⁸⁰ Эти детали содержатся в книгах Строгановых, тщательно записывающих все, что было выдано каждому из участников похода в надежде, что, в случае успешного исхода дела, они вернут себе за провизию и запасы сполна. А это немалый довесок к трофеям экспедиции.

Экипировка каждого участника состояла из двух с половиной килограммов боеприпасов и 80 килограммов продовольствия. К этому еще надо добавить 850 килограммов сала, 210 килограммов ветчины и восемь знамен для казачьих сотен. Что касается оружия, то, кроме пищалей, казаки получили небольшие, специально отлитые, пушки. Они давали казакам преимущество – огневую стрельбу, неизвестную татарам, но, вместе с тем, не слишком затрудняли переходы во время волока. Для боя пищали объединяли по семь штук, и они, стреляя по очереди, палили, будто «Катюши» в миниатюре.

Ермак тщательно продумал маршрут. Выйти из европейской части Руси и попасть в безбрежную тайгу можно было тремя путями. Эти пути – «пушные», по ним караваны охотников, промышленников и купцов ходили в богатые зверем северные земли. Перейти через Урал легче в его средней части, где высота перевалов не превышает трехсот или пятисот метров. На этой широте горный хребет похож скорее на гряду холмов, чем на настоящий горный массив. Реки, текущие на запад к Каме и Волге, отделены от бассейна Оби, расположенного восточнее, только участками водоразделов шириной 30–50 км. Но путь, который проходит через стойбища коренных народов, уже давно контролируется татарами и закрыт для русских. Это самая прямая дорога в ханство Кучума, именно по ней скачет татарская конница, чтобы напасть на русские земли. И именно эту дорогу выбрал Ермак. Атаман предполагает подняться по Чусовой до небольшой реки Серебряной, которая в то время года была еще судоходна. Если уровень воды слишком низок, казаки обычно тянули лодки, идя по берегу и прорубая себе путь топорами. Ермак хочет подняться как можно выше по реке, чтобы сократить волок через Уральский хребет на высоте примерно трехсот метров. Казаки не взяли ни одной лошади, поэтому оружие, припасы и лодки предстояло перенести до реки Баранчи на плечах. Волок составлял 30 км. Лодки следовало сначала разгрузить, а потом тянуть, стараясь держаться заболоченных участков.¹⁸¹ Самые тяжелые лодки предполагалось бросить на берегу. Достигнув скромной реки Баранчи, казаки должны были построить новые. Оттуда предстояло спуститься к Иртышу – по Баранче, Тагилу, Туре и, наконец, Тоболу. Всего 1 600 км, из которых триста – против течения. Это как проехать из Парижа в Варшаву, но по враждебной территории, не зная точного направления, следуя за рекой и готовясь за каждым поворотом столкнуться с неприятностями. Несколько лет назад студенты Пермского университета прошли этим путем на лодках, похожих на те, что были у казаков в XVI веке. Путь занял у них четыре месяца. Но Ермак знал, что у него мало времени: если реки замерзнут и остановят его поход, он окажется в руках вражеской конницы, и это будет конец.

Итак, в мягком свете заканчивающегося лета казаки поднимают паруса на больших лодках, составивших целую флотилию. Согласно историческим реконструкциям, чтобы везти пятьсот тонн экспедиционного груза, нужно было не менее трехсот стругов. Как сообщает летопись, Строгановы вложили в это предприятие двадцать тысяч рублей золотом – значительную часть свободного капитала, больше, чем в те трудные времена мог бы вложить сам царь. Такая сумма свидетельствует о том, насколько важной считали купцы эту экспедицию. Они надеялись, что наконец-то сумеют положить конец бесконечным набегам татар. По всей видимости, до самого последнего момента обсуждалось участие Максима Строганова, которому в то время было от 18 до 25 лет. В качестве кого? Контролера-«первайзера», почетного свидетеля успеха или заложника? Летопись об этом умалчивает.¹⁸² Но серьезность подготовки показывает также, что и Ермак с товарищами ставят все на кон. Хотя лодки нагружены до краев, припасов не хватит до следующего лета. У Ермака есть осень и зима, чтобы перейти через Урал и добраться до земель врага. Остановка и зимовка исключены. Как только казаки достигнут Сибири, дороги назад не будет, и выживание всей ватаги будет зависеть исключительно от военных трофеев. «Завоевание или смерть»,¹⁸³ согласно формуле патриарха сибирской истории Герхарда Фридриха Миллера. В сложившихся обстоятельствах важнейшей задачей атамана является поддержание настроя людей, а это не так уж и просто. Горе строптивцам! Некоторые казаки казнены во время кампании «по донскому закону», по всей видимости, за отказ продолжать путь: связанного казака в сорочке, набитой песком, в мешке бросали в воду. Летопись сообщает, что более двадцати человек отправили на дно.¹⁸⁴

* * *

Завоевание Сибири шло вдоль водных путей. Именно по рекам русское влияние постепенно распространилось на гигантской территории, большей, чем вся Европа или даже Соединенные Штаты (включая Аляску). И Ермак отправился в поход по реке. Вода – излюбленная стихия казаков, к тому же Ермаку, люди которого были известны умением брать лодки на абордаж и сражениями на Волге и Яике, она давала тактические преимущества. Армия хана Кучума состояла главным образом из всадников и пехотинцев, прекрасно владевших саблей и кинжалом и предпочитавших рукопашный бой. Что до Ермака, то ему было выгоднее избегать прямых столкновений вплоть до решающей битвы. Немногочисленность войска не позволяла ему рисковать людьми. Из летописи следует, что во всех стычках, во всех боях и в засадах атаман прежде всего старался сохранить своих людей, экономил силы и никогда не выпускал сразу все сотни. Огнестрельное оружие, которое было у Ермака, давало ему решающее преимущество над противником в том случае, если казаки держатся на дистанции и не подпускают атакующих близко. Поскольку татары, пришедшие из степей Центральной Азии, были плохими моряками, казаки останавливаются на островах или труднодоступных берегах. Они избегают деревень, хотя могли бы напасть на них, разграбить и поджечь. Ватага предпочитает как можно быстрее достичь более широких рек, прямо ведущих к главному городу хана. Кучум, конечно же, достаточно быстро узнал о вторжении. Когда ему сообщили, что манси захватили казачью лодку, отправленную на разведку, он был поражен. Что делают эти русские посреди Урала в то время, как за их спинами его собственный сын Алей разоряет и грабит их города? Почему воевода Чердыни, главного города ближайшей к нему части Руси, не отозвал назад своих защитников? Сначала Кучум подумал, что речь идет о какой-то хитрости, об отвлекающем маневре, предпринятом для того, чтобы заставить вернуться Алея и его людей. Однако его армия находится в Прикамье и поэтому недостижима. Потом Кучум решил, что это карательный набег на его владения, и стал выжидать, когда нападающие, довольные захваченными трофеями, повернут назад. Наконец, встревоженный происходящим, он послал своего племянника Маметкула наперерез Ермаку. Казаки, добравшиеся до Туры, первой из больших рек, вынуждены вступить в бой. С этого момента по берегу за лодками постоянно следуют всадники. Как только лодки оказываются в их досягаемости, на них обрушивается град стрел. Дважды татары перегораживали реку стволами деревьев – они валили поперек реки даже дубы! Но каждый раз казакам удавалось прорваться[19]19
  Согласно легенде, которую пересказывает Миллер в 1750-м году, Ермак прибегал к хитрости: лодки плыли с чучелами на борту, тогда как казаки атаковали на берегу; см.: Terence Armstrong.Yermak's Campaign in Siberia. Londres, Routledge. 1975, p. 132.


[Закрыть]. В отчаянии Маметкул развязал бой выше по течению, у слияния Тобола и Иртыша, где у татар были укрепления и где местность позволяла перегородить путь казакам и действовать сразу с двух берегов. Риск велик, поскольку столица Кашлык уже недалеко. В случае поражения татар дорога до стен города оказывалась практически открытой. В этом сражении Ермак впервые пустил в ход пищали. «Погание же противу нашедших крепце и немилостивно наступаху на конех, копейным поражением и острыми стрелами казаков уязвляют велми, – сообщается в летописи. – Русскии же людие начаша стреляти ис пищалей своих и ис пушечек скорострелных и из дробовых и из за-тинных и шпанских и из аркобузов, и сими побивающе поганых безчисленое множество».¹⁸⁵ Казаки, мастера абордажного боя, построились в два ряда на самых больших лодках и стали приближаться на веслах к противнику – на расстояние выстрела. Маневр состоял в том, чтобы быстро развернуться, подставив врагу борт лодки. Первая линия казаков стреляла, а потом приседала, чтобы перезарядить оружие, а в это время стреляла в свою очередь вторая линия. Почти непрерывный огонь произвел огромное впечатление на армию татар. Они, конечно же, знали о существовании такого оружия, поскольку уже оценили в предыдущих сражениях против Московской Руси его силу. Хан даже сумел раздобыть несколько пушек и водрузил их на крепостную стену. Однако самые опытные воины, которых мог выставить Кучум, как раз в это время грабили русские земли. Те же, кого он выслал навстречу испытанным в боях казакам Ермака, впервые попали под огнестрельный огонь и были оглушены ужасающими залпами пищалей. Об их испуге и последовавшей панике написано в Строгановской летописи: «Таковы бы суть рустии воини сильни: егда стрельнут из луков своих, тогда огнь вышен и дым великий исходит и громко голкнет, аки гром на небеси. А ущититься от них никакими ратными сбруями не мочно: куяки, и бехтердцы, и пансыри, и кольчуги наши не держат: все пробивает навылет».¹⁸⁶ Ряды татар редеют, начинается паническое бегство. Когда дым и пыль осели, Ермак понял, что теперь он может беспрепятственно добраться до столицы хана Кучума. Его ждало новое сражение, и оно должно было оказаться решающим.

Пока казаки продвигаются все дальше и дальше по земле Кучума, сын хана разоряет русские земли, грабит население Урала. Строгановы встревожены гуляющими уже несколько месяцев слухами о подготовке нового набега татар и их союзников из местных народов. Небольшая армия под предводительством Алея, несомненно, одна из самых опасных из всех, с кем русским уже приходилось сталкиваться. 1 сентября 1582 года, в день, когда флотилия Ермака отправилась в поход по реке Чусовой, 700 человек внезапно появились у стен Чердыни, главного города пермского края. Перед тем как приступить к осаде города, татары напали на близлежащие деревни, призывая местные народы присоединиться к ним и восстать против Руси. Чердынь устояла, а город Соликамск, важнейшее место производства соли, взят, разграблен и сожжен, его жители перебиты с такой жестокостью, что память об этом сохранилась до настоящего времени[20]20
  На протяжении нескольких веков, включая советское время, жители Соликамска устраивали процессию в знак памяти об этом дне (Введенский, цит. соч., с. 100).


[Закрыть]. На этом татары не остановились, а двинулись дальше, осаждая один за другим остроги Строгановых.

Воевода Пелепелицын, наместник царя в Великой Перми, в бешенстве: как могли Строгановы в тот момент, когда их соплеменникам грозила верная гибель от татар, отпустить Ермака с казаками – единственным войском, способным выступить против врага? Предательство! Ради собственной выгоды они бросили города на произвол судьбы. К тому же у воеводы Пелепелицына свои счеты с казаками Ермака: именно ему был поручен контроль над Волгой в то время, когда те напали на татарских и ногайских князей и посланников, возвращавшихся в Москву по реке. Некоторые из участвовавших в разбое казаков стали есаулами Ермака. То, что эти бродяги, завербованные Строгановыми, бросили его, да еще после того, как несколькими годами ранее выставили Пелепелицына на посмешище, приводило воеводу в бешенство. Он поспешил доложить царю о коварстве казаков. Ответ Ивана Грозного полон гнева. Послание царя, залитое черным сургучом, с личной печаткою государя, через несколько недель оказывается в руках у Строгановых: «Писал к нам из Пермии Василий Пелепелицын, что послали вы из острогов своих волжских атаманов и казаков, Ермака и товарыщи, воевать вотяки и вогуличей и пелымския и сибирския места сентября в день. А в тот же день, собрався, пелымский князь с сибирскими любьми и вогуличи приходил войною в наши пермские места, и к городу к Чердыни к острогу приступал, и наших людей побили, и многие убытки нашим людям починили. И это сделалось вашею изменою! Вы вогулич, и вотяков, и пелымцов от нашего жалованья отвели, и их задирали, и войною на них приходили, да тем задором сибирским с салтаном ссорили нас; а волжских атаманов к себе призвав, воров наняли в свои остроги без нашего указу. А те атаманы и казаки преж того ссорили нас с ногайскою ордою, послов ногайских на Волге на перевозах побивали, и ардобазарцов грабили и побивали, и нашим людем многие грабежи и убытки чинили. И им было вины свои покрыты тем, что было нашу пермскую землю оберегать – и они сделали с вами вместе, потому ж как на Волге чинили и воровали! В который день к Перми, к Черды-ни, приходили вогуличи 6 сентября в 1 день – и в тот же день от тебя из острогов Ермак с товарищи пошли воевать вогуличи! А Перми ничем не подсобили! <…> А не вышлете из острогов своих в Пермь волжских казаков, атамана Ермака Тимофеева с товарыщи, а учнете их держати у себя, и пермских мест не учнете оберегати, и такою вашею изменою, что над пермскими месты учинитца от вогулич, и от пелымцов, и от сибирскаго султана людей вперед – к нам в том на вас опала своя положить большая! А атаманов и казаков, которые слушали вас и вам служили, а нашу землю выдали, – велим перевешати! И вы бы тех казаков однолично отпустили от себя в Пермь». А на обороте – как это было принято в XVI веке: «Писана на Москве, лета 7091 [1581], ноября 16 дня. Царь и великий князь всея Руси. Дьяк Андрей Щелканов».¹⁸⁷

Этот документ с угрозами вошел в русскую историю под названием «опальная грамота». По прочтении грамоты, сообщает летопись, братья Строгановы испытали ужас. Вряд ли нашелся бы человек, способный сохранять хладнокровие после получения письма подобного содержания за подписью Ивана Грозного! Хотя государь и ограничивает свои угрозы обещанием «большой опалы», все понимают, что стоит за такими словами: разорение, потеря всего имущества, конец делу Строгановых и, скорее всего, физическое истребление именитого семейства. Им приказано вернуть Ермака. Но как? Атаман далеко, он отсутствует уже три месяца. Да и незачем его возвращать: остроги Строгановых все-таки устояли под ударами армии Алея, татары свернули лагерь и пустились в обратный путь. Сделать уже ничего нельзя, но ничего не делать тоже нельзя, иначе гнев Ивана Грозного вспыхнет с новой силой. Историки, внимательно изучив даты и содержание посланий, пришли к выводу, что царь Иван Грозный, потерпевший поражение от поляков, хорошо понимал, что его приказ невыполним. Они предполагают, что он прежде всего искал, на кого можно было бы свалить ответственность за возможное поражение на востоке. Для Строгановых потянулись дни тревожной неопределенности. После грамоты с запада от царя они ждали новостей с востока от Ермака, новостей, от которых зависела судьба их рода.

* * *

Что же происходила в то время с казаками? Разные летописи, словно евангелия сибирской эпопеи, иногда расходятся в датах или в последовательности действий. Однако история не должна сильно отличаться от реконструкций фактов, положенных в ее основу.¹⁸⁸ В последние дни октября люди Ермака наблюдали, как каждое утро прирастает лед на реке. Зима уже близка. Вместе со льдом увеличивается угроза застрять посреди этого чужого мира. Ермак понимает, что, как только река замерзнет, преимущество перейдет к противнику. Татарские всадники смогут передвигаться по льду, и у казаков уже не будет шансов спастись. Было ли это 23 октября? Днем раньше? Днем позже? Казаки внезапно показались на Иртыше, оставив позади Тобол. Ширина Иртыша в тех местах не меньше километра. Вдалеке, на высоких холмах с северной стороны они уже различали стянутую к берегу армию хана. Пехота стоит на берегу, а всадники выстроены вдоль бровки склона, и потому казаки на лодках их отлично видят. После поражения Маметкула на Тоболе Кучум собрал все силы, которые нашел в своем ханстве. Прежде всего татар, но также способных воевать остяков и манси с их лодками. Зрелище было настолько величественным, что казаков, плывших посреди реки, охватили сомнения. Было решено собрать «круг». Посовещавшись, постановили атаковать противника и взять столицу Искер (Кашлык). На самом деле, как, собственно, и говорил Ермак, у них просто не было выбора.

Кучум, со своей стороны, извлек уроки из первых боев. Его столица Искер (Кашлык) совсем не приспособлена для обороны. Город стоял на высоком красно-коричневом плоском холме, круто спускавшемся к Иртышу. Два небольших рва ограничивали город, окруженный также земляным валом, отдельные участки которого полностью обрушились. В самом центре находились мечеть и широкая площадь, вокруг располагались дворцы самого хана, его семьи и приближенных. Склады и дома из земли и дерева занимали оставшуюся часть этой нависшей над рекой террасы[21]21
  В 1711 году историк Ремезов, автор летописи, которая носит его имя, посетил место, где раньше находилась татарская столица. Города уже не существовало, однако еще сохранялись следы укреплений и в центре – несколько строений. Когда же Миллер, в свою очередь, побывал там (Герхард Ф. Миллер, История Сибири, Москва – Ленинград, 1937, с. 12) через 20 лет, все следы практически исчезли. В середине XIX века русский историк Небольсин по пути из Тобольска в Омск отправился туда и сумел отыскать несколько фрагментов стен и рвов. В 2008 году автор этой книги также побывал на месте города Ку-чума, расположенного в 17 км от Тобольска. Туда можно было добраться только на вездеходе. Дорога пролегала метрах в пятнадцати над Иртышом. Береговую террасу разрушает эрозия. Единственные следы города – несколько небольших бугров, по всей вероятности, на месте стен. В 1915 и в 1988 годах здесь проводились раскопки. Они позволили определить границы города, который был сравнительно небольшим, не имевшим ничего общего с роскошными восточными городами. Укрепления тянулись вдоль реки на протяжении примерно пятисот метров, продолжаясь еще 630 м глубокой долиной ручья. с третьей стороны город защищали земляной вал и несколько рвов. Археологи обнаружили четыре культурных слоя, указывающие на то, что люди жили там в разные времена, начиная с XIV века (Верхотуров, Покорение Сибири. Мифы и реальность, Москва, 2005, с. 116).


[Закрыть]. Для сражения с Ермаком хан и его племянник Маметкул[22]22
  Согласно некоторым источникам, Маметкул был родным братом Кучума. Захваченный в плен несколькими месяцами позже, он был отправлен к царю и, получив дворянское звание, как это было принято по отношению к представителям элиты народов, входивших в русскую империю, стал одним из воевод русской армии. По всей вероятности, именно он и был тем собеседником, с которым разговаривал в Москве английский купец, и сообщил о таинственном чужеземном корабле, якобы проплывшем по Оби, который так заинтересовал англичан.


[Закрыть] выбрали небольшой мыс несколькими километрами выше, недалеко от современного города Тобольска. На берегу, у подножья склона, Маметкул приказал соорудить стену из земли, бревен и кустарников, способную оградить от огня казаков. Там он построил лучников и пехоту. Выше на холме, поодаль, куда не могли долететь ядра небольших русских пушек, всадники под предводительством Кучума ждут команды, чтобы вмешаться, как только на берегу начнется рукопашный бой.