Текст книги "Нефтяные магнаты. Кто делает мировую политику"

Черчилль блефовал

«Черчилль, – рассказал мне Идеи в 1974 году, – чувствовал, что у нас нет больше хороших карт на руках, и через три дня после встречи Рузвельта с Ибн Саудом мы, в свою очередь, отправились на встречу с саудовским королем. Встреча состоялась в одном оазисе неподалеку от Каира. Мы многое делали во время войны для того, чтобы поддержать экстравагантный образ жизни короля и пополнить финансы его страны. Не успела война закончиться, как наши друзья-американцы, с одобрения монарха, в какой-то степени прикрыли дверь у нас перед носом. Понимаете ли, со времени Тегеранской конференции 1943 года, где Рузвельт, похоже, присоединился к мнению Сталина, который иронизировал над Великобританией, Уинстон лишился многих иллюзий относительно американского президента. Он приехал на встречу с Ибн Саудом, как это часто бывало, в глубоком раздражении, и после нашего приезда с ним произошел один серьезный инцидент. Нам объяснили, что король, правоверный мусульманин, не терпит, когда кто-нибудь курит в его присутствии. Уинстон ответил на это: «Скажите его величеству, что я прекрасно понимаю, что его религия запрещает ему пить и курить, но скажите ему также, что моя религия предписывает мне совсем другое: курить сигары и пить напитки до и после еды и даже во время еды, если это необходимо». Король, – добавил Иден, – с юмором воспринял этот выпад и сделал нам роскошный подарок из драгоценностей, хотя мы ему привезли всего лишь пробные духи. Мы с Черчиллем обменялись смущенными взглядами, и тогда он склонился к королю с широкой улыбкой и заявил: «Ваше величество, то, что вы сейчас получили, это не подарок. Мы дарим вам самый прекрасный автомобиль в мире – «роллс-ройс». Ибн Сауд сиял. Проблема состояла в одном: Уинстон блефовал. У британского правительства не было ни средств, ни права совершить такую трату. Тогда, для того чтобы частично возместить ее, разумеется, в глубочайшей тайне, мы продали подаренные нам драгоценности. Я потом узнал, – заключил Иден с улыбкой, – что король никогда не ездил на этом «роллс-ройсе», хотя это была самая прекрасная модель, поскольку место водителя находилось, конечно, справа. Он же любил сидеть рядом с шофером, а сидеть слева от него было недостойно араба королевской крови».

Нефть приходит на помощь индустриальному размаху

Очень быстро администрация, которая в Вашингтоне меняет одна другую, замечает возрастающую значимость Саудовского королевства для энергоснабжения. Начиная с 1948 года Америка ввозит больше нефти, чем вывозит, и эта тенденция с годами все растет.

Миллиарды добытых баррелей нефти, купленных по чрезвычайно низкой цене, очень помогают индустриальному взлету США и стран Европы.

Ушли в прошлое те времена, когда Ибн Сауд утверждал, что «все достояние королевства можно держать в седле верблюда». С тех пор Эр-Рияд, столица почти неизвестная и презираемая, становится необходимой союзникам.

Когда я вновь возвращаюсь к периоду 1970–1973 годов, у меня возникает чувство, что настоящий политический, военный и энергетический союз США с Саудовским королевством состоялся именно в это время, а не в 1945 году во время встречи на «Куинси». Расплывчатое соглашение между Рузвельтом и Ибн Саудом через двадцать пять лет стало общей стратегией, принятой Вашингтоном, Эр-Риядом и нефтяными компаниями.

Николас Саркис, который находился в центре этих событий, вспоминает: «В начале 1970-х годов Вашингтон решил более уместным выставить себя жертвой увеличения цен на нефть. Это позволяло ему играть на чувственных струнах солидарности с западными странами, для того чтобы получше закамуфлировать расхождение интересов между Европой, Японией и США, а также чтобы сохранить американское первенство на нефтяном рынке, препятствуя развитию двусторонних договоров между странами-производителями и странами – потребителями нефти. Необходимо было создать врага, и ОПЕК очень хорошо подходила для этого».

Поощрение американского противника

Тем временем Соединенные Штаты обхаживают страны ОПЕК, чтобы заставить их поднять цены на нефть. Действие пьесы начинается в 1971 году с Тегеранского соглашения. До подписания договора самые радикально настроенные арабские страны мечтают о поднятии цен с 12 до 17 центов за баррель сверх цены, установленной в Персидском заливе. К общему удивлению, переговоры, которые ведутся «наспех» в Тегеране между представителями ОПЕК и представителями «патриархов», заканчиваются соглашением о немедленном поднятии цен на 35 центов на баррель плюс ежегодное увеличение на 5 центов и еще до 2,5 %, для компенсации инфляции. Тегеранское соглашение, за которым последовали соглашения в Триполи и в Лагосе, должны были действовать до 1975 года. Но через пятнадцать месяцев после соглашения в Триполи Соединенные Штаты уже подготавливают почву для нового увеличения цен в период с 1976 по 1980 год.

Николас Саркис вспоминает волнующие детали.

– Я помню, – говорит он, – этот день, 2 июня 1972 года, когда во Дворце Наций, в предместье столицы Алжира, собрался на свою чрезвычайную сессию 7-й арабский нефтяной конгресс, для того чтобы отпраздновать происшедшую накануне национализацию имущества компании «Ирак петролеум» – консорциума, который контролировал в течение пятидесяти лет разработки нефтяных залежей в Ираке и Сирии. Около пятисот участников конгресса имели право выступления в прениях, не предусмотренных в программе, среди них американский представитель М. Джеймс Эйкинс, который тогда занимал пост директора отдела горючего и энергии в Государственном департаменте и советника по нефти при президенте Никсоне. М. Эйкинс затем был назначен послом в Саудовскую Аравию. Он играл роль первого плана в подготовке доклада второй комиссии, сформированной Никсоном для пересмотра американской нефтяной политики, доклада, который рекомендовал поднять цены на нефть.

– В присутствии многих сотен официальных лиц и арабских экспертов, – рассказывает Саркис, – Эйкинс поднимается на трибуну, чтобы произнести речь, которая начинается с обычных вроде бы любезных слов: «Господа, я присутствовал на сессии этим утром, и я слышал речи и аплодисменты, которыми вы приветствовали национализацию «Ирак петролеум компани». Я разделяю вашу радость, даже если я не могу присоединиться к вашим аплодисментам, выполняя свои официальные обязанности». После этого вступления, по меньшей мере неожиданного, Джеймс Эйкинс развивает свои идеи относительно эволюции нефтяного рынка, прежде чем бросить настоящую бомбу: «Некоторые страны ОПЕК думают поднять установленные цены до 5 долларов на баррель». Рядом со мной, – продолжает Саркис, – сидел нефтяной министр Ирака. Когда он услышал цену «5 долларов», он почесал ухо и посмотрел на меня, пораженный, и спросил, слышал ли я это. Наше удивление было тем глубже, потому что ни одна страна ОПЕК до этих пор и не заикалась о 5 долларах. На самом деле, ОПЕК даже не начинала обсуждать эволюцию цен на нефть, – уточняет Саркис.

Для того чтобы понять изумление делегатов, охватившее их при словах американского представителя, следует вспомнить, что, по условиям Тегеранского соглашения, цена за баррель возросла почти на 50 %, то есть с 1,80 доллара до 2,60 доллара.

– Нужно бы перенести вас в ту эпоху, – объясняет мне один прежний нефтяной министр. – Вся наша цель сводилась к тому, чтобы избавиться от юридических и финансовых рамок, в которые мы были заключены: мы национализируем компании и поднимаем цены за баррель впервые со времени создания ОПЕК в 1960 году. У нас было ощущение, что мы совершаем по-настоящему революционные вещи, и внезапно такой человек, как мистер Джеймс Эйкинс, который является представителем наших главных противников – американского правительства и нефтяных магнатов, выступает и говорит, что мы должны целить дальше и выше. Влиятельный человек из окружения Никсона и совета администрации крупных нефтяных компаний, по существу, преподносит нам урок политического радикализма. Для нас это было бессмыслицей.

С 1970 года американская нефть находится в упадке

Летом 1973 года американцы ввозят 6,2 миллиона баррелей в день, большую часть из Персидского залива, против 3,2 миллиона в 1970 году. Во всем мире не прекращается воздействие на покупку нефти и на ее цену, происходящее из-за обеспокоенности покупателей и ловкости беспринципных продавцов.

В то время как в сентябре 1973 года подходит срок платежей, одно важное событие, происшедшее три года тому назад, остается полностью неизвестным, даже для тех, кто делает политику.

…В 1956 году профессор Кинг Губерт, геолог и директор изысканий в компании «Шелл», приступает к тщательному изучению темпов разведки нефтяных месторождений в Северной Америке. Его труды математически доказывают, что за разработкой всего месторождения следует «изгиб колокола», которому требуется время для того, чтобы взлететь, затем подняться на головокружительную высоту, прежде чем стабилизироваться, а потом снова круто и окончательно упасть. Губерт подчеркивает, что самые важные и наиболее легкие в эксплуатации нефтяные залежи обнаружены первыми и что в настоящее время изыскания приводят к небольшим месторождениям, имеющим более трудный доступ. В конце своего исследования геолог заключает, что американская нефтяная промышленность достигнет своей кульминации в 1970 году и что в последующие годы она будет испытывать быстрый упадок, а это увеличит зависимость от зарубежной нефти.

Губерт окончательно завершает свой труд в 1958 году, через год после запуска первого советского спутника, и представляет его в 1960 году в Американский институт нефти – собранию, на котором присутствуют представители нефтепромышленников и члены правительства. Все присутствующие отнеслись к его докладу с пренебрежением и скептицизмом. Тем не менее Губерт вовсе не фантазер. Перед Второй мировой войной он изучал геологию в Колумбийском университете; его труды по сопротивлению горных пород в земной коре имеют решающее влияние и становятся новшеством в нефтяных разработках.

В ходе своего доклада Губерт изрекает еще одну ересь: упадок добычи нефти произойдет непременно, несмотря на совершенствование методов бурения и применение новой техники добычи нефти. По его мысли, после «пика», или максимальной точки добычи, во всех американских нефтяных месторождениях начнется процесс постоянного и бесповоротного истощения нефтяных скважин.

Однако Губерт с поразительной точностью увидел, что Америка вошла в фазу нефтяного упадка в точно предсказанное время, в 1970 году: упадок на протяжении лет становится все более заметным. Он проживет достаточно долго, до 1989 года, чтобы увидеть воочию справедливость своих мыслей. «Пик Губерта» с этих пор служит моделью для многих планов аналитиков, тревожные результаты которых мы опишем далее.

Во время своего расследования я установил один важный факт. Читая основные книги, опубликованные в течение десяти лет в США по нефтяному вопросу, я заметил, что Кинга Губерта очень мало цитируют. Были ли его труды столь еретическими и столь ниспровергающими, что их стоило вовсе не замечать? Я понимаю, что речь идет о весьма затруднительных вещах. Губерт открыл двери, которые теперь не позволяют главным нефтяным дельцам игнорировать или предавать анафеме инакомыслящих – всех, кто отрицает «господствующее» мнение о «неисчерпаемых» залежах нефти.

Америка игнорировала весь этот спад нефтедобычи и его будущий размах, когда годом ранее с восхищением следила, как и весь мир, за первыми шагами человека на Луне. Тогда, в 1969 году, наблюдая за тем, как Нил Армстронг ступает по поверхности нашего спутника Земли, кто мог представить себе панику, неподвижные автомобили и нехватку бензина, которые можно будет увидеть через четыре года?

Нефть, выкачанная в полной тайне

Посмотрим на расклад карт в 1973 году. Недавно разразился нефтяной кризис, и Никсон приводит американские войска в состояние полной ядерной боевой готовности – впервые со дня окончания Второй мировой войны – в ответ на маневры русского флота в Средиземном море. В действительности за всей политической жестикуляцией идет совсем иная игра – в помещении «АРАМКО» и на саудовских скважинах, по словам Энтони Сэмпсона, «между четырьмя самыми богатыми компаниями в мире».

Без Саудовской Аравии и стран ОПЕК нет западного процветания. Саудовская Аравия – идеальная страна: там король, который, как полагают, безоговорочно зависит от Америки, достаточно слабый, чтобы искать постоянной защиты от возможной угрозы своих соседей, и сверх того, там находятся богатейшие нефтяные скважины, как говорят некоторые, даже неиссякаемые, которые делают королевство самым лучшим союзником индустриальных стран, и Соединенные Штаты стоят в первых рядах ОПЕК. Мировая потребность в нефти заставляет увеличить добычу саудовской нефти, и она быстро поднимается с 6 или 7 миллионов баррелей в день до 8 или 9 миллионов. Если суметь добраться до этой нефти, то можно добывать от 12 до 15 миллионов баррелей в день, и эти гигантские темпы добычи, по словам некоторых саудовских чиновников, можно даже удвоить, чтобы гарантировать добычу в 20 миллионов баррелей в день. В конце 70-х годов шейх Ямани, саудовский министр нефтяной промышленности, обеспокоенный ценами на нефть, ставшими, по его мнению, слишком высокими, предлагает довести добычу саудовской нефти до 20 миллионов баррелей в день. Цель, которая никогда не была достигнута.

Запад может успокоиться, а в ОПЕК пробита брешь. С таким партнером у нее нет никакого пространства для маневра ни в области производства, ни в области ценообразования.

Важная пешка в американской стратегии

В 1964 году к принцу Фейсалу перешла власть его смещенного с трона брата Сауда. У него четкая походка, орлиный профиль. Фейсал не любит США, но еще меньше ему нравятся светские и прогрессивные режимы, воплощением которых является Насер. Фейсал не без оснований считает Египет плацдармом, дающим возможность Москве и коммунизму распространять свое влияние в этом регионе. Существование Израиля – это постоянный предмет трений между саудовским монархом и американской администрацией. Фейсал считает унизительным зависеть, так же как и его злейший враг – еврейское государство, от защиты американцев.

Он внимательно следил за кризисом, который десятью годами ранее потряс его иранского соседа, затем за падением премьер-министра Моссаддыка и возвращением на трон шаха, благодаря помощи ЦРУ. Он потребовал у американских руководителей, чтобы ЦРУ не работало на территории его государства. Он всегда считал, что американцам в этом нет никакой надобности.

Саудовская монархия – важная пешка в американской стратегии. С начала 50-х годов Вашингтон силится противостоять Насеру с его арабским национализмом, поощряя исламский радикализм. В Египте организации «братьев-мусульман» опираются на финансы и поддержку США, которые видят в Саудовском королевстве модель, превосходно отвечающую их целям, – консервативную монархию, далее отсталую, где Сауды, династия, находящаяся у власти, опирается на чистый ислам, непримиримый, исповедуемый союзными племенами, который приведет их к ваххабизму[23]23
  Ваххабизм берет свое название от имени своего основателя Мухаммеда ибн Абдаль-Ваххаба (1720–1792). В 1739 г. он изложил свою религиозную философию письменно в трех книгах. Его учение требует буквального следования Корану.


[Закрыть].

До начала 60-х годов регион Хиджаз, который тянется вдоль Красного моря и где находятся две исламские святыни – Мекка и Медина, будет воплощать еще единую культуру, созданную из терпимости и разнообразия. Но Фейсал поощряет усиление и вездесущность ваххабизма, зародившегося в центральной части страны, в Неджде, и теперь ваххабизм устанавливает мало-помалу свои тоталитарные правила.

В Вашингтоне все этому рады. Как мне признавался один из ветеранов ЦРУ, работавший в то время в районе Персидского залива и просивший не называть его имени: «Мы потешались над ссорами и взаимоотношениями в королевской семье. Единственное, что нас интересовало, можно ли качать нефть в полной тайне, чтобы страна оставалась в покое и чтобы ваххабизм держал народ в повиновении и присматривал за ним так же эффективно, как и политическая полиция».

Фейсал, который настроен против присутствия ЦРУ в его стране, плохо оценивал тесное сотрудничество нефтяных компаний с американскими секретными службами. Когда Кермит Рузвельт, человек, занимавшийся секретными операциями на Среднем Востоке, покинул ЦРУ, то в 1960 году стал вице-президентом нефтяного гиганта «Галф ойл», где стал отвечать за «связи» между нефтяными объединениями и американским правительством. В 1961 году Джон Кеннеди назначает на пост главы ЦРУ Джона Маккона, сделавшего свою карьеру в нефтяной промышленности, он создал компанию, специализирующуюся на строительстве сооружений по очистке нефти в США и на Среднем Востоке, затем руководил нефтяным флотом. Во время своего выступления перед Конгрессом он признается, что располагает одним миллионом долларов оборотных средств в компании «Шеврон», что никак не смутило ни одного из сенаторов.

Тревожная саудовская нефтяная реальность

Этот долгий симбиоз продолжает существовать и в 1973 году, накануне нефтяного кризиса. На этот раз именно «АРАМКО» снабжает информацией разведывательные американские агентства о развитии ситуации. В это время, как предполагают, Саудовская Аравия обладает 25 % мировых запасов нефти. Но структура эксплуатации необычна: 90 % саудовской нефти получают из шести гигантских месторождений, сосредоточенных в крошечной зоне, равной по размерам маленькой части американского штата Юта. Самое впечатляющее из них – это Гавар, самое большое нефтяное месторождение в мире. Обнаруженное в 1948 году, оно тянется на 250 км в длину и 30 км в ширину, на которых 3100 скважин поставляют почти 5 миллионов баррелей в день. По мнению экспертов, месторождение содержит в себе 17 % всех запасов нефти на Земле.

Если оно иссякнет, то это непременно отразится на мировом снабжении нефтью.

В начале 1970-х четыре компании, входящие в состав «АРАМКО», еще сами устанавливают цены на нефть в Саудовской Аравии, выплачивая королевству арендную плату с каждого проданного барреля. Это устаревшая практика, и в начале 1973 года, находясь перед лицом многочисленных напряженных проблем, руководители консорциума прекрасно понимают, что их безраздельному правлению приходит конец.

Партия, которая разыгрывается за кулисами в этот период, чрезвычайно серьезна, чревата последствиями для будущего мира индустрии. Эта партия осталась бы в полной тайне, если бы не смелость двух отважных американских журналистов. Разоблачения Джека Андерсона в «Вашингтон пост» в январе 1974 года были дополнены и подкреплены пятью годами позже статьей, которую Сеймур Херш напечатал в «НьюЙорк таймс». Еще и сегодня Херш является главной фигурой в области журналистских расследований. Тридцать пять лет спустя после его разоблачения бойни в Ми Лай, где американские солдаты зверски казнили жителей вьетнамской деревни, он опубликовал самые разоблачительные статьи об обманах и махинациях администрации Буша.

Андерсон и Херш в своих статьях описывают все возрастающую обеспокоенность руководителей «АРАМКО» в 1973 году, их страх, что консорциум национализируют, и их решимость увеличить уровень добычи, используя возможность добывать максимум нефти до тех пор, пока саудовские руководители не возьмут контроль над месторождениями в свои руки. Что и происходит в 1976 году, когда консорциум был национализирован на 60 %. До этих пор «Эксон», «Тексако», «Мобил» и «Шеврон» предаются безудержному перепроизводству, получая прибыль от высоких цен на нефть. Руководители потребовали от своих специальных служб составить обзоры, предназначенные для их акционеров, доказывающие, до какой точки подъем цен увеличивает возврат их инвестиций. Разработка саудовских месторождений, как показывает Андерсон, совершается с полным пренебрежением к техническим нормам и технике безопасности – из соображений экономии. Необходимые процедуры по герметизации скважин не соблюдаются, а это вызывает технические проблемы. По-видимому, как сообщается в одном внутреннем донесении «Шеврону», эти дикие методы добычи нефти и отсутствие мер предосторожности наносят постоянный ущерб месторождению в Гаваре и еще одному чрезвычайно важному месторождению в Абкаике.

Другой технический рапорт, тоже секретный, предупреждает руководителей «АРАМКО» о том, что давление в резервуарах четырех самых крупных саудовских месторождений падает. И это также указывает на слишком высокий уровень эксплуатации.