Текст книги "Граница. Россия глазами соседей"

Восточная Москва

Преодолев восемьсот километров в северном направлении, скорый поезд всего за несколько часов доставил меня из Даляня в Харбин. За окнами экспресса промелькнули сотни однообразных современных высоток, а затем и они скрылись из виду. Далее шли луга, кукурузные поля. Затем снова многоэтажки.

Перед тем как отправиться в поездку, я выслушала немало предупреждений о том, что Китай очень напоминает Индию, за исключением, пожалуй, желудочных инфекций. На счет последнего я не переживала, однако ни один из предупреждавших меня сам никогда в Китае не бывал. Согласно расхожему мнению, Китай – место, где повсюду встретишь огромные толпы народа, где все происходит очень медленно и большую часть времени приходится тратить на автомобильные пробки – если, конечно, вы не сели в скорый поезд, который обойдется вам не дешевле, чем перелет на самолете. Однако если не принимать во внимание повисший над мегаполисами смог, то в целом китайские города выглядят чистыми и вполне неплохо организованными. Повсюду длинные очереди, но народ здесь дисциплинированный, и почти никто не пытается прорваться вперед. Эффективность и упорядоченность здесь во всем, чего никак не скажешь об индийских городах.

Тем не менее в этих прекрасно обустроенных аккуратных городах совершенно отсутствуют черты индивидуальности: единственное, что здесь можно увидеть, – это либо квадратные потрескавшиеся бетонные коробки, либо современные глянцевые постройки из стекла, утопающие в океанах неонового света. Один город практически не отличим от другого, они похожи друг на друга как две капли воды, но и среди них есть одно счастливое исключение: Харбин. Вот это уж воистину редкое явление – китайский город с собственным лицом.

Харбин основан русскими в 1898 году в качестве административного центра Китайско-Восточной железной дороги. Название происходит от маньчжурского и означает «место для сушки сетей»[19]19
  В российских источниках существуют и другие версии возникновения этого слова: «баранья лопатка», «брод», «переправа», «красивая могила», однако происхождение названия города до сих пор не выяснено. – Прим, переводчика.


[Закрыть], как бы напоминая о том, что изначально Харбин являлся бедной рыбацкой деревушкой. Русские время зря не теряли, и вот уже вскоре вдоль речных берегов выросли торговые улицы и церкви. Через несколько лет количество городского населения составляло уже тридцать тысяч жителей. Воздвигнутый в 1900 году Никольский собор был разрушен в период Китайской культурной революции. А вот построенная в 1930 годах церковь Святой Софии сохранилась до наших дней, несмотря на уязвимое положение прямо в центре города.

Зеленый купол-луковка в окружении китайских вывесок выглядел очень странно. В течение многих лет церковь служила складом для близлежащего универмага, повторяя судьбу многих русских храмов во время правления коммунистов. Примерно двадцать лет назад ее кое-как привели в порядок в надежде на то, что она послужит приманкой для туристов, и сегодня она функционирует как городской музей. На ветхих стенах с отвалившимися огромными кусками известки развешаны фотографии, изображающие Харбин до прихода русских. На некоторых снимках сидели, склонившись над самодельными рыболовными сетями, крестьяне в ветхой одежде; с других на нас смотрели европейцы, одетые по последней тогдашней моде.

В 1920-х годах Харбин, получивший прозвище Восточный Париж, бесспорно представлял модную китайскую столицу. Однако не следует думать, что русские в Харбине только посещали церковь и помогали беднякам. В 1903 году в городе находилось восемь ликеро-водочных заводов, производивших в день до десяти тысяч литров вишневой водки для многочисленных желающих смочить глотки. Оказывается, русские железнодорожники были не только любителями дешевого алкоголя, но и дешевых женщин, поскольку уже в первые годы своего существования Восточный Париж превратился в рассадник венерических заболеваний. Говорят, что китайские девушки наотрез отказывались мыться, опасаясь, что чистота тела приведет к потере вечного счастья. Пытаясь повысить стандарты гигиены, железнодорожная компания начала импортировать проституток из Японии, но поскольку японские дамы за свой труд требовали не меньшего вознаграждения, чем проститутки Владивостока, то у них не было никаких шансов победить в конкурентной борьбе с местной рабочей силой.

После поражения в японской войне в 1905 году русские потеряли контроль над Китайско-Восточной железной дорогой. Большинству из них пришлось покинуть Харбин, но город продолжал привлекать иностранцев. В последующие годы более 160000 человек из разных стран переехали в Харбин, ставший международным центром. Во время русской революции и последующей кровавой гражданской войны Харбин стал одним из главных пристанищ политических беженцев из России, приютив в общей сложности более ста тысяч человек, что, по сути, делало его уже русским городом. Многие русские, искавшие убежища в Харбине, на самом деле были по национальности евреями, так что Харбин 1920-х годов превратился в первый город на Дальнем Востоке с наибольшим количеством еврейского населения, коего насчитывалось более двадцати тысяч человек. Евреи владели своим банком и школой, собственным домом престарелых, больницей, столовой, а также выпускали более двадцати газет, по большей части русскоязычных. Благодаря развернутой ими торговле благосостояние города росло.

Сегодня в Харбине нет ни евреев, ни коренных харбинских русских. Началом конца Китайского Парижа или Восточной Москвы, – как его тоже именовали, – стало вторжение в Маньчжурию японцев и установление марионеточного государства Маньчжоу-го в 1932 году. В нескольких километрах от Харбина, в комплексе под названием «Отряд 731», были обнаружены следы самых страшных военных преступлений минувшего века. В наши дни в память о совершенных в этом месте преступлениях возвели музей. Это черное мрачное здание напоминает Музей холокоста в Берлине. Японцы довольно быстро поняли, что не смогут победить западные державы с помощью обычных средств войны, поэтому в конце 1930 годов они начали интенсивную разработку биологического оружия. Отряд 731, превратившийся в первый завод по исследованию биологического оружия в Маньчжоу-го, проводил исследования всевозможных вирусов – от сальмонеллы до дизентерии, от сибирской язвы до туберкулеза. Проводя опыты на крысах, хомяках и лошадях, здесь выращивали различные колонии бактерий, которые затем тестировались на военнопленных и местном населении. Одно из деяний японцев – отравление монгольских колодцев вирусами холеры и брюшного тифа, чтобы затем внимательно следить за их воздействием на кочевников. За годы работы Отряда 731 было исследовано более пятидесяти различных бактерий и вирусов, а также произведены целые тонны бактериальных колоний. Врачи регулярно проводили вивисекции, то есть вскрытия живых людей, чтобы выяснить процесс распространения заболеваний, которым они перед этим заражали свои жертвы. Для придания большей реалистичности экспериментам японцы время от времени привязывали военнопленных к столбам на открытом воздухе, а затем взрывали возле них бактериальные бомбы. При этом тела заключенных защищал железной арматурой, чтобы не дать им умереть от взрыва. Здесь также проводились эксперименты по изучению влияния сильного холода на организм человека. Вероятнее всего, произведенное в Отряде 731 биологическое оружие так никогда и не использовали в военных условиях, даже во время драматического, но малоизвестного пограничного конфликта между Советским Союзом, Монголией и Японией летом 1939 года. Одиннадцатого мая японцы атаковали небольшой отряд монгольских кавалеристов, которые, по их мнению, незаконно пересекли границу Маньчжоу-го. Конфликт стал стремительно развиваться, пока не перерос в необъявленную войну между Советским Союзом и Японией. В четырехмесячную военную кампанию были втянуты сто тысяч солдат. В то лето на монголо-китайской границе погибли более пятнадцати тысяч человек. Особо тяжелые потери понесли японцы, которые под конец были вынуждены бесславно вывести из Монголии свои войска. Конфликт стал поворотным пунктом для Сталина, который в августе того же года заключил пакт о ненападении с Гитлером. Любой ценой Сталин стремился избежать войны на двух фронтах – против Германии и ее союзника Японии, а этот договор обеспечивал ему свободу действий на Востоке и на Западе. После этого Япония не совершила ни одного нападения на Советский Союз.

Исследования Отряда 731 продолжались до лета 1945 года. Варварские опыты привели к гибели десятков тысяч человек – как в застенках, так и за пределами этого чудовищного предприятия. Покидая Маньчжурию в конце лета 1945 года, японцы сделали попытку разрушить лаборатории, где проводились все эти зверские эксперименты. Но вместо уничтожения зараженных крыс они выпустили их на свободу, что привело к эпидемии чумы, повлекшей гибель более двадцати тысяч китайцев.

В августе 1945 года Красная армия начала наступление на Харбин, и кольцо вокруг него полностью сомкнулось. Наряду с остальными жителями города от японского режима пострадали и русское население, однако с появлением Красной армии ситуация для многих из них ухудшилась вдвойне: тысячи харбинских русских по обвинению в антикоммунизме или сотрудничестве с японцами были отправлены в советские трудовые лагеря. Уже весной 1946 года Советский Союз передал Харбин войскам Народно-освободительной армии Мао, и таким образом Харбин стал первым крупным городом, попавшим в руки китайских коммунистов. Оставшиеся здесь русские подверглись преследованиям теперь уже со стороны китайского коммунистического режима, и к 1960 году большая часть русских и евреев покинули город, отправившись на поиски счастья в другие края.

В этом месте все еще стоят их дома. Здания, расположенные в пешеходной части старого города, напоминают аналогичные дома на улицах Санкт-Петербурга, хотя после ухода русских из большинство из них успели перестроить и отремонтировать. Согласно определению, данному в брошюре, что мне вручили в туристической компании, «русская пешеходная улица» является «бесплатным музеем под открытым небом». Прогуливаясь вокруг архирусских построек в окружении китайских иероглифов и самих китайцев, я чувствовала всю абсурдность ситуации. Поблизости нет ни одного русского, но при этом полки в магазинах завалены русским молочным шоколадом, банками с растворимым кофе, меховыми шапками, водкой и деревянными расписными куклами – матрешками. Не только архитектура, но и определенные пищевые предпочтения оставили неизгладимый отпечаток на Харбине, единственном городе в Китае, где каждый день принято подавать к столу хлеб. А еще харбинские китайцы являются самыми крупными потребителями мороженого и слабоалкогольного напитка из ферментированного ржаного хлеба под названием квас.

Пытаясь укрыться от навязчивых продавцов сувениров, пристроившихся в музее под открытым небом, по одной из многочисленных лестниц я спустилась в подземный мир Харбина. По сети подземных улиц можно в любом направлении пройти через весь центр, но сюда не проникают ни дневной свет, ни свежий воздух.

Подземная улица – наследие «холодной войны». В 1950-х годах отношения между Китаем и Советским Союзом заметно ухудшились, в том числе из-за идеологических разногласий по поводу того, какая из сверхдержав станет лидером в коммунистическом мире. Хрущев верил в возможность мирного сосуществования с капиталистическим миром, но Мао считал такую позицию ревизионизмом чистой воды. После знаменитой речи Хрущева в 1956 году, в которой он расправился со Сталиным, между двумя странами ужесточилось противостояние, а в последующие годы они даже несколько раз оказывались на грани войны.

Самое серьезное столкновение произошло в 1969 году на необитаемом пограничном острове Даманский на реке Уссури. На китайском языке его именуют остров Чжэньбао, что в переводе означает «Драгоценный остров». Но название это может только ввести в заблуждение: занимая площадь всего 0,74 квадратных километра, остров на самом деле не обладает никакими сокровищами, которые представляли бы хоть какой-нибудь экономический интерес. Когда на реке поднимается уровень воды, остров скрывается под ней целиком. По правде говоря, это скорее песчаная коса, чем остров. Когда в марте 1969 года на Чжэньбао высадились китайские солдаты и открыли огонь по советским пограничникам, в результате вооруженного столкновения погибли нескольких сотен китайских и советских военных и пограничников.

В 1991 году началась процедура официальной передачи острова Даманский Китаю, что вызвало решительный протест многих россиян. Хотя протестующие, разумеется, признавали, что остров не представляет для России никакой экономической ценности, суть была все-таки не в этом. По их мнению, в свете действий китайской армии против русских в 1969 году передача острова китайцам являлась большой несправедливостью.

В течение нескольких недель я пыталась попасть на этот спорный остров, однако все турагентства, которым я написала, даже не удостоили меня ответом.

Шестидесятые годы давали немало поводов для волнений, многие боялись, что конфликт между Советским Союзом и Китаем перерастет в самую настоящую войну. Опасаясь, что русские со своей стороны могут применить ядерное оружие, китайцы приступили к строительству подземных коридоров под Харбином, которые послужили бы бомбоубежищами для населения. Поскольку Харбин расположен неподалеку от советской границы, Мао постарался перенести все важные отрасли промышленности подальше на юг. Другими словами, угроза ядерной войны воспринималась вполне реально, при этом было даже подсчитано число жертв в случае нападения Советского Союза. Китайский главнокомандующий не исключал возможности того, что первая фаза войны повлечет за собой гибель трех сотен миллионов китайцев. Правда, положительный момент заключался в том, что даже после растворения грибного облака в стране должны были остаться еще около пятисот миллионов человек. И все эти миллионы были настроены вести с врагом продолжительную народную войну. Так что, невзирая на потерю нескольких сотен миллионов в начале войны, в конечном итоге победа осталась бы за Китаем, а это единственное, что заботило Мао вместе с его генералами.

Ядерная война так и не разразилась, и в наши дни бомбоубежища превратились в огромный подземный торговый центр, один из крупнейших в мире. В узких километровых коридорах можно купить все, что душе угодно, – от сидений для унитазов до дешевой модной одежды. Лабиринты коридоров сплетались в целый подземный город, с указателями и информационными табло, закусочными и торговыми центрами всех видов и мастей. Сложно спорить с тем, что все это может оказаться довольно практичным в зимний период, когда температура нередко доходит до минус тридцати. Ведь Харбин – самый холодный город Китая.

Сама я решила не задерживаться во всей этой суете. Продержавшись там всего несколько минут, я захотела как можно скорее снова выскочить на белый свет, подышать свежим воздухом.

* * *

– Русские от нас сильно отстали, – считает Том, молодой китаец, который в начале 2000-х годов приехал во Владивосток изучать русский язык.

С ним я познакомилась благодаря одному норвежскому другу, обучавшемуся с Томом во Владивостоке. Подобно многим китайцам, в дополнение к национальному он взял себе еще и западное имя.

– Когда я жил во Владивостоке, то видел, что они отстают от Харбина лет на тридцать, – поделился Том. – В России есть сельскохозяйственные угодья и электроэнергия, и все это необходимо Китаю, поэтому наше правительство поддерживает хорошие отношения с русскими. Все очень просто. Но в Россию я больше никогда не вернусь.

Перед отъездом Тома неоднократно предупреждали о том, чего можно ожидать от русских, но он все равно решил поехать. Поначалу все шло хорошо. Правда, пару раз к нему подходили какие-то незнакомцы и советовали ему вернуться домой в Китай, но при этом ничего серьезного. Так было до Фестиваля Луны, китайского праздника, который обычно проводится в середине осени.

– Мы решили его отметить вместе с пятью другими китайскими студентами, – вспоминает Том. – Было одиннадцать вечера, мы гуляли по улице, разбившись на пары, я шел позади. Когда мы оказались рядом с университетом, то заметили, что не горит ни одного фонаря. Внезапно в нас откуда-то полетели камни и бутылки. Все происходило в полной тишине в кромешном мраке. Не говоря ни слова, они просто стояли и швыряли в нас разные предметы, а затем набросились. Мы бы не стали убегать, но с нами были девушки. Не понимаю, как вообще можно нападать на женщин? Одна из девушек решила свернуть на другую дорогу – она думала, что сумеет сбежать, если отделится от группы. Преследователи ее поймали и, повалив наземь, стали пинать ногами в лицо и живот. Под глазом у нее появился огромный синяк, а на следующий день она мочилась кровью. Сам я получил удар сзади в плечо. Думаю, если уж нападать, то уж лучше это делать лицом к лицу, а не молча из-за спины, скрываясь во мраке.

– А нападающих ты разглядел? – спросила я.

– Нет, не разглядел. Пытаясь скрыться, я бежал со всех ног.

Том пообещал мне, что я не укажу в книге ни его китайского имени, ни места работы. Ему удалось спастись бегством, но все же он считает, что следовало оказать сопротивление.

– После этого происшествия я прекратил выходить на улицу по вечерам и ночью, – сказал он. – Моей веселой студенческой жизни во Владивостоке пришел конец. А еще я узнал о том, что на других тоже совершались нападения, так что мой случай далеко не единичный. Так что нет, русских я очень-то люблю.

Он улыбнулся и пожал плечами:

– Россия сейчас катится вниз, а вот Китай идет вверх.

Перед отъездом из Харбина мне удалось побывать в русской деревне. Повелась я на волнующую рекламу, которая обещала танцы и претворение в жизнь самых экзотических фантазий: Russian Style Town has many European villas and chalets. The dancing of the blond girls, the romantic love songs of the blue-eyed boys and the foreign charm placed people in exotic fantasy[20]20
  Город в русском стиле, с множеством вилл и шале в европейском стиле. Танцы белокурых девушек, романтические любовные песни о голубоглазых юношах и иностранный шарм пробудят в вас самые экзотические фантазии (англ.).


[Закрыть].

Китайцы – мастера реконструкции европейских городов. Например, совсем недавно в Даляне открылась точная копия Венеции со всеми ее каналами и гондолами. Здесь можно встретить реалистичные клоны австрийских и швейцарских альпийских деревень вместе с миниатюрными копиями Лондона и Парижа, имитирующими Лондонский мост и Эйфелеву башню. Русская деревня в Харбине находится на острове Соль – зоне отдыха в центре реки, разделяющей город на две части. У калитки стояли два изваяния – матрешка с нарисованным на ней портретом Президента Путина и скульптура русской крестьянки. Едва я разобралась с билетами и направлялась к входу, как вдруг меня остановила китаянка, которая, хихикая, попросила меня сделать совместное селфи. Я охотно согласилась.

Внутри ограды находилась идиллическая русская деревня XIX века с бревенчатыми домами, пекарней и лавками, торгующими шоколадом, гусями и спиртными напитками. Большинство домов оказались замаскированными сувенирными магазинами, но некоторые из них являлись музеями музеев, экспозиция которых представляла «типичную» русскую жизнь XIX века, которой на самом деле никогда не существовало. Я зашла в первый попавшийся. Мне навстречу вышла пожилая женщина с морщинистым лицом, теплыми глазами и красивой шалью на плечах:

– Здравствуйте.

Я поздоровалась в ответ. Сразу догадавшись о том, что я не русская, она тем не менее очень обрадовалась, узнав, что я говорю на языке Пушкина и Достоевского

– Меня зовут Таня! – Женщина сжала меня в крепких объятиях и потрепала по щеке. – Как удивительно, – пробормотала она, обращаясь в основном к самой себе, – иностранка, но при этом знает русский! – И она с энтузиазмом хлопнула в ладоши.

Таня родилась во Владивостоке; овдовев три года назад, она переехала в Харбин.

– В России невозможно выжить на пенсию, – сказала она. – Одному никак не выжить. Те копейки, которые нам платят, вряд ли можно назвать пенсией! Здесь я получаю две тысячи иен в месяц, бесплатное питание и проживание. Разрешая посетителям меня фотографировать, в сезон могу зарабатывать дополнительно сто пятьдесят иен в день.

Я поблагодарила ее за разговор и уже собиралась уходить, когда вдруг Таня, ненадолго отлучившись в соседнюю комнату, вернулась со стопкой фотографий. Невестка, внук, покойный муж.

– Жизнь у нас здесь, на острове, довольно однообразна, – сказала она. – Я не говорю по-китайски, поэтому стараюсь держаться русских из деревни. К счастью, у нас здесь есть несколько пожилых женщин из Владивостока, с которыми я общаюсь.

Пока мы беседовали, она не переставала восхищаться моими познаниями в русском языке. После того как я сообщила ей о том, что я писательница, она чуть было не расплакалась от счастья. Перед самым моим уходом она снова заключила меня в объятия и расцеловала в обе щеки.

– Обещай мне, что будешь писать, обещай! – Она протянула скомканный листок бумаги с адресом электронной почты. – У нас здесь нет Интернета, поэтому письма я смогу прочесть только весной, но все равно буду ждать от тебя весточки.

Пришлось потратить еще несколько иен на то, чтобы попасть на представление белокурых девушек, развлекающих зрителей романтическими песнями о голубоглазых юношах. Рекламный плакат манил соблазнительными образами русских красавиц в чулках-сеточках и дерзких туфлях на шпильках, но реальность, увы, не совсем соответствовала рекламе. На невысокой самодельной сцене на открытом воздухе перед горсткой китайцев пели и плясали пять молодых русских женщин. К слову сказать, что петь как следует ни одна из них не умела, да и в танцах они тоже не особо сильны. Казалось, будто они вот-вот умрут со скуки. Их немного сомнительные, но все же миловидные наряды также не слишком похожи на сексапильные туалеты с рекламного плаката, однако завершение каждого выступления сопровождалось бурными аплодисментами и возгласами китайцев. Когда все закончилось, мужская половина зрителей полезла на сцену, чтобы сфотографироваться с девушками. Каждый снимок опустошал их кошельки на пять иен.

Покинув русскую деревню, я села на скамейку немного передохнуть. Осенний воздух был чист и свеж, кусты на газоне подстрижены в форме матрешек. За каких-то десяти минут, которые я там просидела, ко мне подошли три китайца, чтобы сделать селфи. Я пыталась им объяснить, что я не русская, но для них это ровным счетом ничего не значило. Светловолосая голубоглазая иностранка – вот что было главным.

На пути в гостиницу мне захотелось прогуляться по зеленой аллее, вдоль которой росли высокие деревья. Судя по табличке, это был парк имени Сталина. Вот и все, что осталось от Восточной Москвы: тематический парк с русскими статистами, торговая улица с сувенирными лавками, несколько церквей, служащих музеями прошлого, да узкие длинные аллеи парка, названного в честь одного из самых страшных деспотов прошлого века.

А еще хлеб, квас и мороженое.