Текст книги "Все – в одном. Книга основана на реальных событиях, но не имеет с ними ничего общего"

Мухамедсадык и Нурби

Мать Мухамедсадыка получила работу в городе Уштобе, и Сакубай пошел в седьмой класс уже на новом месте. Зайдя в школу, первое, что он увидел – это иссиня черные косы, они ниспадали по спине, подчеркивая стать и грацию своей хозяйки. У него перехватило дыхание, коленки тряслись, что, к слову сказать, с ним не происходило никогда ранее. Набравшись храбрости, он подошел к девушке. Превозмогая вдруг одолевшую сухость во рту, обратился к незнакомке:

– Привет. Меня зовут Мухамедсадык, а тебя?

– Меня Нурби, – подняв одну бровь, повернулась она к нему. Ее подруги тут же замолчали и очень внимательно, с ехидным любопытством, наблюдали за происходящим.

– Как я могу тебя найти после занятий?

– Ну сейчас же нашел. Найдешь и после, – она подмигнула подружкам. Рассмеявшись, они дружно сорвались с места и убежали.

Так глупо юноша себя еще никогда не чувствовал. Нурби же, вроде и посмеялась над ним, но почувствовала – это ее мужчина и проведет она с ним остаток своей жизни. Вдруг она ощутила себя взрослой, было приятно осознавать свою нужность кому-то. Несмотря на то, что утром она над ним посмеялась, после уроков с удовольствием согласилась на небольшую прогулку. Так они и подружились. Мухамедсадык обладал веселым нравом, любил пошутить и часто посмеивался над своей девушкой из-за ее постоянной занятости дома. Все спрашивал: «тебя там что, в темнице держат? А дракона, охраняющего тебя, там нет? Может, мне нужно прийти и спасти тебя из заключения?». В отместку, на танцах, она решила потанцевать с парнем из параллельного класса, и никто не ожидал того, что сделал никогда неунывающий парень. Он подскочил к танцующим и залепил Нурби звонкую пощечину. После развернулся и куда-то убежал. Разумеется, были слезы, была обида. Но на следующий день она решилась на невиданный, для девушки поступок: пошла к нему и первая попросила прощения. Больше подобных эксцессов не случалось. По окончании школы Мухамедсадык попросил ее руки у родителей, но получил отказ. Отец считал, что она сначала должна получить образование, а уж потом думать о замужестве. Делать нечего, Нурби поступила в железнодорожный техникум, а Мухамедсадык поехал в Ташкент и поступил в политехнический институт, на специальность горный инженер. Уже учась на последних курсах, приехал к семье, на каникулы. Гуляя по городу, встретил Нурби, она как раз была в городе по делам. Разговор не клеился, они просто молча гуляли. В конце концов, парень спросил:

– Я завтра уезжаю. Ты придешь на вокзал?

– Да, конечно, – как-то отстраненно ответила она.

Ночью Нурби не могла заснуть, она так много хотела сказать и спросить, но почему-то не сделала этого. Словно кто-то запечатал ее уста. Утром она уговорила свою подругу пойти с ней. Подходя к вокзалу, увидела своего мальчика, слезы наворачивались на глаза, к горлу подкатывал комок, так хотелось обнять его, прижать к себе и не отпускать! Но, взяв себя в руки, с веселой улыбкой на лице, легкой походкой подошла к нему. Он стоял, почему-то очень нервный, переминался с ноги на ногу. Они стояли молча, глядя в глаза друг другу. Подруга смотрела то на него, то на нее, и ничего не могла понять – что же они молчат? Наконец Мухамедсадык собрался с духом, и произнес:

– Знаешь, я купил два билета. Поедешь со мной?

Нурби радостно вскрикнула, бросилась ему на шею.

– Конечно, поеду! – запищала она и, повернувшись к подруге, продолжила:

– Кимка, сходи к моим, расскажи им все. Хорошо? Скажи, что я люблю их всех! – и быстро, словно боялась, что ее мужчина передумает, подхватила его тяжелый чемодан, словно перышко, схватила Мухамедсадыка за руку и повела его в вагон. У Кимки челюсть отвисла. Она еще долго глядела вслед удаляющемуся составу…

После окончания института молодую семью направили работать в Таджикистан, там от сильной и непривычной жары у матери пропало молоко. Коровьего молока было днем с огнем не сыскать, а верблюжье дочь пить не стала. В итоге, из-за жаркой погоды и постоянных перебоев в питании, ребенок заболел и погиб в возрасте четырех месяцев.

Зауре

Зауре возвращалась с дискотеки поздно вечером. Подходя к дому, увидела группу парней. От нее отделился один из них и пошел к ней, и заговорил развязным голосом:

– Эй, сестренка! Не хочешь присоединиться к нам?

Но его быстро оттянули назад и Зауре услышала испуганный шепот:

– Ты что, спятил?

– А че такое? Че случилось?

– Не че, а что, это сестра Арсена. Тебе проблемы нужны?

– Я же не знал.

– Короче, пацаны, валим отсюда, покуда еще целы.

Такой гордой она себя еще никогда не чувствовала. Пришла домой в хорошем настроении, мама была в командировке, и можно было себе позволить немного больше чем обычно.

– Зауре, ты где болтаешься? Уже одиннадцать часов! Хорошо еще, родители не дома.

– Ой, Сауле, – старшую сестру изображаешь? Ты лучше послушай, что со мной произошло! Тут несколько парней стояло, один стал ко мне приставать, его друг меня узнал и так сильно испугался, не меня – Арсена. Представляешь?

– И ты такая гордая? Да?

– Ну, конечно! А ты бы не гордилась?

– Ты помнишь, неделю назад мы с мамой пришли, и она весь вечер плакала?

– И что?

– Ну так вот, мы с ней возвращались после школьного собрания, услышали шум около дома, там несколько человек держали Арсена за руки и ноги, а остальные его били и пинали. Их человек семь – восемь было. Как думаешь – это нормально? Да, его боятся, если их два или три человека, но когда толпа, он им не страшен. Скоро его в армию заберут, может, там человеком станет.

Раздался скрип открываемой двери, они вышли в коридор, их взору предстала странная картина: дверь очень медленно открылась, в проеме показалось испуганное лицо отца, потом он крадучись пробрался в квартиру и не включая свет, стал пробираться в кладовку, в руках у него была коробка.

– Пап! – не выдержала старшая дочь, – что случилось?

– Тсс! – приложил он палец к губам, – мама с командировки не вернулась? – прошептал он заплетающимся языком, сразу было видно – отец пришел подшофе.

– Еще не приехала, она завтра будет – ответила младшая

– Смотрите, что я принес! – и потихоньку, поставив на пол коробочку, приоткрыл крышку.

Там лежал и не двигался пушистый комочек. Девушки были в восторге:

– Котенок!

– Щенок!

– Да тихо вы, разбудите. Это щенок, западносибирская лайка. Мне ее друзья охотники подарили. Специально из Сибири везли.

– Это девочка? Они за щенком в Сибирь ездили? – спросила Зауре

– Да нет же, они сибиряки, я с ними в командировке познакомился. А сейчас они у нас в городе по делам, заодно на охоту съездили. Только маме не говорите. Хорошо?

– Как не говорить? Она же ее увидит!

– Даа, что-то я не подумал. Тогда сразу не говорите. Как приедет, накройте на стол. Поест, отдохнет, потом скажем. Вдруг не прибьет… меня. А теперь всем спать. Утро, чувствую, тяжелым будет.

Утром, ни свет ни заря, девушки соскочили с кроватей, разбудили всех братьев и сестренку, даже дальнему родственнику – Болату, гостившему у них, пришлось встать, его девушки недолюбливали. Все возмущались. Арсен, сверкая своими зелеными глазами, грозился всех закопать за такой шум, с утра пораньше. Всех собрали в зале. К ним вышел отец:

– Зупаха, принеси ее.

– Сейчас, – она ушла в спальню к родителям

– Мне нужна ваша помощь, сейчас приедет мама к ее приходу нужно сделать генеральную уборку, накрыть на стол. Как зайдет она ничего не должна делать. В общем, нужно ее задобрить.

– А что случилось? Раньше, когда она приезжала из командировки, никто так не шумел, – спросил Арсен.

Тут в комнату зашла Зауре, неся в руках щенка. Разумеется, все были восторге, пытались взять его на руки, потискать. Только Болат и Арсен были недовольны. Болат фыркнул и вышел из комнаты, его примеру последовал Арсен. Зауре с недоумением посмотрела им вслед. Если к выходкам брата она еще привыкла, то реакция взрослого человека была для нее неожиданностью. К тому же, она недолюбливала своего родственника – считала его грубияном и глупцом. К ней подошла Сауле и прошептала на ухо:

– Не переживай. Я кое-что придумала. Болат глуп и суеверен. Завтра ночью мы над ним подшутим. Он мне уже надоел.

Вечером они стали репетировать.

– Сауле, откуда мы возьмем дым? Все подумают, что пожар начался!

– Не подумают – спать будут, у меня знакомый практику в театре проходит, он нам даст машинку для дыма. Главное, не переборщить, иначе в горле першить будет.

– А ты уверена, что он поверит?

– Попробуем – если не получится, то придумаем что-нибудь.

Ночью дверь в комнату Болата медленно, со скрипом открылась, раздались непонятные стуки и тихие стоны, какое-то гудение. С потолка из-за шкафа, по стене, закрывая проход в двери, полился густой дым и стал застилать пол, в горле запершило от дыма, а разыгрываемый принял это за вонь из преисподней. Гость уже трясся от страха, тут из тумана выплыли белые фигуры, потом исчезли в нем. Затем они появились снова, но уже как будто ползли на четвереньках. Комок подкатил к горлу, сердце сжалось, ноги и руки тряслись. Ему хотелось бежать и кричать, но крик застрял в горле, и его придавило к постели. Суеверный глупец, так и сидел до утра, не проронив ни слова. А тем временем, две сестры одев на себя простыни, то ходили перед единственным зрителем, то ползали, то крутились танцуя вальс. Проделав все это, они «уплыли», резко потянули за веревку и с треском закрыли дверь. Быстро собрав магнитофон брата и отключив дымогенератор, быстро удалились к себе в комнату, с трудом сдерживая смех.

На следующее утро, сквозь стеклянную дверь кухни, они наблюдали такую картину: изможденный Болат закатывал глаза, ползал и крутился, а приехавшая из командировки мама и отец сидели с нахмуренными лицами, что-то отвечали ему и, видимо, успокоили. Когда родственник покинул комнату, девчонки спрятались за угол и так, чтобы он их слышал, стали говорить:

– Ты представляешь, я сегодня ночью привидение видела! – чуть не плачущим голосом заговорила Заре

У Болата, еще не дошедшего до своей комнаты, опять перехватило дыхание и ноги отказывались идти.

– Не может быть! – ответила Сауле, – я тоже видела!

– Неужели опять началось?!?

– Да, теперь как в прошлый раз, пока они не заберут кого-нибудь, не успокоятся!

– Надеюсь, мама с папой уговорят его остаться! Это всегда происходит на следующий день. Тогда мы будем в безопасности. Они же обычно гостей забирают, а если он уедет, то заберут кого-нибудь из нас!

От страха пот тек рекой, рубаха прилипла к спине. Он все понял! Эти коварные родственники, дабы спасти свои шкуры, специально приютили – хотят отдать его потусторонним силам! А сами останутся жить как ни в чем ни бывало! Какое коварство! Нужно бежать, причем срочно! Немедленно! Не прошло и пяти минут, как он уже выбегал из квартиры, взрослые пытались его остановить, но он что-то кричал о привидениях и проклятии, вырвался и побежал, чуть не свернул себе шею, споткнувшись и кубарем скатившись с лестницы.

– Вот видите! Это доказательство! Я так и знал! – убегая, он еще о чем-то кричал, но его никто не понял…

Разумеется, родители догадались, чьих рук это дело и незамедлительно отчитали девочек, вызвав их к себе в спальню. Оставшись одни, они смотрели друг на друга и, не выдержав, стали хохотать. Успокоившись, Сатыбай обратился к жене:

– Знаешь, мне кажется, мы слишком строго с ними разговаривали. Мне самому не нравился этот надутый индюк.

– Да, он высокомерный, чванливый и глупый, но он же гость. Уехал испуганный и недовольный… Нехорошо получилось. Но, может оно и к лучшему. Да, кстати, эта история меня отвлекла, но я еще помню про щенка. Зачем ты его принес?

– Ну, подумал, если… во-о-от… собака же… ну это… – просто удивительно, как такой большой и сильный мужчина, нагонявший страху на своих подчиненных, мог бояться маленькую женщину

– Понятно… будешь брать его на охоту?

– Ага. Только это она. Пальма.

– В каком смысле пальма? Пальма – это же растение…

– Зовут ее Пальма, в родословной так написано.

– Ладно, пусть остается, – сжалилась она – но чтоб в доме, чисто было! Я не потерплю бардака

– Никаких проблем! Зупаха ее воспитает как надо!

– Почему она? Ты же собаку для себя взял.

– Так она любит животных, у нее хорошо получится.

С тех пор Болата никто из этой семьи не видел. Доходили слухи: мол, бедолага вернулся домой очень испуганный и не выходит из дома без кучи оберегов, стал ходить к каким-то бабкам. Никого не пускает на порог. Еще говорили о том, что характер и раньше был не подарок, а сейчас так вообще – возомнил себя провидцем, надел камзол, взял в руки посох и вечно лезет со своими советами, поучает всех и вся, особенно бедного профессора зоологии, проводящего эксперименты в их поселке. Говорят даже, профессор написал заявление участковому, с просьбой оградить его от ненормального, который все говорит о каких-то привидениях и мешающего ставить ему опыты… Правда это или просто слухи мы, пожалуй, никогда не узнаем. Хотя – очень похоже на истину.

Четырехкомнатная квартира, в которую перебралась семья, находилась на втором этаже, в самом центре Алма-Аты. Прямо за забором школа, за ней кинотеатр «Целинный», двор тихий с беседкой. По краю двора, в два ряда, стояли кирпичные сарайчики, по одному для каждой квартиры. Жильцы первых этажей что-нибудь высаживали на палисадниках. Планировка по тем временам была шикарной. Имелась даже большая кладовка, которую использовали для хранения различных вещей, необходимых в хозяйстве и там же было место собаки, а на лестничной клетке был встроенный шкаф. Если Пальма забегала в кладовку и лапой громко закрывала дверь – это значило, что она обиделась. Несмотря на явные преимущества, дети просили родителей вернуться в старую квартиру. Им было жалко расставаться с друзьями.

Сатыбай Хасенович был прав, Зауре хорошо справлялась с воспитанием собаки, трижды в день гуляла с ней и дрессировала. Выгуливая как-то раз Пальму, она наткнулась на рыжую пигалицу, которая осмелилась к ней подойти и заговорить:

– Привет! Меня зовут Айжан, а тебя как?

– Зауре, – нахмурив брови, ответила молодая собачница, поражаясь такой наглости.

Зауре вспомнила ее – эта девица училась в школе на пару классов младше и еще она знала, как Серик с Казбеком краснели при виде нее.

– У меня тоже есть собака, сейчас дома сидит, а я иду на уроки.

– Ага, – нехотя ответила Заря. Эта малолетка нарушила ход ее мыслей, хотелось побыстрее от нее отделаться.

– Ну ладно я побегу, а-то опоздаю. Пока.

– Давай, пока.

Очень часто мы не замечаем, как такие мелкие знакомства перерастают в большую дружбу. Так и здесь, раздражаясь на эту мелочь пузатую, девушка не поняла еще, что завела себе подругу и жизни их сплетутся очень сильно. Они станут, как одна семья, и дружить будут даже их дети.

Избавившись от малолетки, она пошла домой – нужно было собираться в школу, сегодня должны прийти из «Химмаша», они взяли шефство над ее классом. Сидя на уроке и слушая лекцию о нехватке хороших чертежников, решила пойти работать к ним. Тем более, что черчение был один из самых любимых предметов. С трудоустройством проблем не было, работала она полдня и полдня училась. Коллеги были поражены способности новой сотрудницы держать карандаш в обеих руках. Примерно через месяц, после того как она устроилась на работу, ввели сдельную оплату труда. В свои шестнадцать лет, благодаря умению чертить обеими руками сразу, подшефная стала зарабатывать в два раза больше, чем профессора, работавшие в этом учреждении. Эти деньги оказались хорошим подспорьем для семьи. Помимо работы, раз в неделю к ним приходил педагог и все желающие могли освоить азы рисунка и живопись. Преподаватель имел странный вид: всегда был очень важным, на голове лысина, которую он прикрывал длинными волосами с затылка и, тем не менее, ученики его обожали. А старшее поколение посмеивалось над ним, правда за глаза и без особой злости. Ученики же смотрели на него, как на бога. Наверное, благодаря его урокам, через два года, никому не сказав ни слова, она поступила без особых усилий в институт.

Арсен

Сатыбай Хасенович привез большую деревянную бочку.

– Смотри, что я привез! Это виноградный сок! Пусть дети пьют, здоровее будут.

Где-то через месяц, Нурбике стала замечать, что дети забегают в кладовку и выбегают оттуда уже красненькие и необычно веселые. А Арсен так вообще стал приводить своих друзей. Почуяв неладное, она пошла в кладовку и попробовала сок из бочки… Видимо, за это время напиток настоялся и превратился в настоящее вино! Недолго думая, заставила своего мужа вылить все это прямо во двор. Если данное происшествие не сильно сказалось на младших детях, то старший, наоборот, стал попивать. Это изменило и так не самый уживчивый характер, в худшую сторону. Конфликты с отцом стали острее, драки на улице злее.

– Может, устроить его на железную дорогу, у тебя же остались там друзья? – спросила Нурбике

– Кем его устроить? У него нет образования. Разве только – грузчиком

– Да хоть грузчиком, а-то болтается без дела, выпивать стал. До армии еще полгода. Пусть поработает.

– Устрою грузчиком – спиться может. Ну а то, что делом бы ему заняться – это точно. Я подумаю.

Вечером, придя домой, Сатыбай сообщил, что есть место. Нужно сопровождать груз в товарном вагоне. Жена возмущалась:

– Ты же генерал, мог бы найти что-нибудь полегче! Сейчас зима! Он там замерзнет и заболеет!

– Не заболеет. Там буржуйка есть. Вспомни, как я в сорокаградусный мороз, по трое суток на путях кувалдой махал. И ничего, выжил.

– Так тогда война была! А у тебя есть возможность его получше устроить.

– Ты хочешь, чтоб я воспользовался, своим служебным положением? Так вот – этого не будет. Тем более, что это только на полгода. Считай – туда и обратно рейс сделает.

– Полгода – туда и обратно? Это куда же он поедет?

– Повезет груз в Сибирь.

Мать обомлела, в такое место и зимой.

– Давай позовем его. Пусть сам решит.

Так и сделали. Описали все трудности предлагаемой работы. Он согласился. Казалось, даже обрадовался. После того, как оформился на работу, попросил аванс. И пошел на базар.

– Мама, Арсен с другом яблоки принес с базара, целых два ящика, а нам не дает.

– Арсен, ты что не делишься?

– Это я себе в поездку набрал, буду витаминизироваться, чтоб не заболеть в поездке.

В день отъезда старший брат нагрузил Серика и Казбека, заставил тащить ящики с яблоками. Никто не мог понять, для чего ему столько. Яблок не видал, что ли? Он всем объяснял:

– Ничего вы не понимаете, это же алма-атинский апорт! В нем столько витаминов, что вам и не снилось! Я вот поеду и буду их по дороге есть. И никакая простуда мне не будет страшна.

Выехав из Алма-Аты, в товарном вагоне, он даже не представлял себе, во что ввязался. Было невероятно холодно, буржуйка горела, но тепла особого не было. Чтобы согреться, он соорудил некое подобие комнаты из груза, который перевозил. Груз представлял собой какие-то мешки, набитые непонятным мягким материалом. Остановки на станциях были настоящим спасением, там можно было согреться и поесть горячей еды. Приехав в пункт назначения и разгрузившись, он потратил время на то, ради чего приехал на самом деле: стал менять апорт на хрустальные наборы, которые очень ценились, в родном городе. Один апорт на один набор. Провернув свои делишки, отправил телеграмму домой. Написал, чтобы его встретили братья и не забыли попросить у кого-нибудь тележку. Обратная дорога показалась ему бесконечной. Долгие, холодные переезды, от станции к станции, в пустом вагоне, ветер за тонкой стенкой вагона, все это начинало давить. Он считал часы и минуты, когда сможет покинуть это гиблое место… В конце пути было такое ощущение, будто все мысли выветрились из головы и вот-вот разум покинет его. Но у всего есть начало и конец. Так и дорога, когда-нибудь заканчивается. Старшего встречали два младших брата. Они были поражены, увидев тощего, синего от холода человека. И никак не могли поверить, что работа может так сильно изменить человека. Не успев отдохнуть, Арсен стал продавать привезенные наборы. Заработал столько, что хватило бы купить «Волгу». Отец негодовал: как так? Сын стал спекулянтом!

– Папа, ну что плохого? У нас яблок завались, а у них хрусталя. Там все магазин этим хрусталем забиты и стоит он копейки. И им хорошо, и нам… Что мне было делать?

– Просто, раздал бы! Но не спекулировал!

– Почему я должен все раздать? Я же не знаю этих людей, – ворчал Арсен.

В общем, отец с сыном как раньше не понимали друг друга, так и сейчас не поняли. Арсен стал собираться во вторую командировку, но Сатыбай Хасенович сказал, что он никуда больше не поедет и не будет позорить его честное имя. Железнодорожники не понимали, почему он не хочет отпускать своего сына, ведь ничего не пропало, груз доставлен в целости и сохранности… в общем вторая поездка так и не состоялась. За то время, что оставалось до армии, удачливый купец, успел все прокутить. Как ему это удалось, он и сам не понял. Отец категорически отказался пользоваться «грязными деньгами» и запретил матери.

Провожая его все радовались, говорили: Вот отслужит, станет человеком! И только бабушка, которую Арсен безумно любил, плакала. Он и там, стал заниматься коммерцией. Неизвестно каким образом, но арабы, которых обучал в то время советский союз, подарили ему несколько золотых часов, среди них были и очень дорогие, швейцарские. Для советского гражданина это была невиданная роскошь. Служба шла своим чередом и тут пришло известие из дома: скончалась бабушка. Внук бегал по части, пытаясь получить увольнительную, хотел попрощаться с ней. Его не отпускали, мотивируя это тем, что по закону – бабушка, не является близким родственником. Это не мать и не отец. Вот когда они умрут, тогда можно отпустить… испробовав все и не видя выхода из положения, сел в свой танк, завел его и поехал все крушить. Когда его остановили, от части осталось не больше половины. Офицеры, готовы были его четвертовать. Но на его счастье шла проверка. В дело вмешался проверяющий. Разобравшись в деле, он наказал не солдата, а тех, кто не отпустил его домой, мотивируя это тем, что офицеры в этом случае поступили как фашисты, причин не отпускать не было. И дело не в уставе или законе, а в непонятной гордыне и толстокожести. Либо полковнику надо было кого-то из офицеров наказать, либо он действительно пожалел молодого человека, но на этот раз, хулигану повезло. На похороны Арсен уже не попал – пришлось-таки, посидеть на гауптвахте. По возвращении из армии, он ни капли не изменился. Стал гулять, выпивать, часто попадал в милицию. По нынешним временам, причины были странные: зачастую его арестовывали, только потому что он играл на гитаре и пел во дворах, в окружении своих товарищей. Правда были и оправданные аресты, например, за драки или распитие спиртных напитков. Видимо совсем разочаровавшись в жизни, он стал слушать «Голос Америки», запрещенный в Советском Союзе. При этом, младшие дети рассылались на несколько кварталов вокруг и наблюдали, не появится ли большая машина с антеннами. В это время он записывал музыку или слушал новости. Музыка записывалась, отвратительного качества, но она была другой и привлекательной. Записи передавались друзьям, друзьям друзей…. Все знали, что слушать это опасно, но тем интересней казалась жизнь. У него появилось много поклонниц. Раз не помогла армия, то поможет женитьба, решили родители. Заняли баснословную сумму, в пять тысяч рублей, добавили свои накопления и справили свадьбу. Молодые разбежались через три месяца, после рождения сына, а родители еще много лет отдавали долги.