Текст книги "Сила монстров"

– Вовсе нет. Думаю, для всех нас будет лучше, если твоя маленькая вроде-как-банши будет довольна. Так что удачной попытки.

Он исчез, оставляя меня с неприятным ощущением в животе. Почему он думал, что так будет лучше для всех?

Но, похоже, ему просто нравилось отпускать такие туманно-зловещие комментарии.

Охваченный одновременно нетерпением и неуверенностью, я поспешил в сторону наших кают, но звук голосов из игровой комнаты заставил меня резко остановиться.

Остальные трое парней собрались вокруг бильярдного стола. Джейкоб указывал на один из шаров.

– Ты должен ударить по этому шару.

Зиан нахмурился:

– Это как-то глупо.

– Джейк прав, таковы правила, – подтвердил Доминик, который стоял в стороне и изучал набор киев. – Но никто не говорит, что мы не можем придумать свои собственные.

Когда я вошел в комнату, все замолчали. Лицо Джейкоба приобрело серьезное выражение.

– На сегодня тренировки закончены? – спросил он.

– Пока да.

Не успев как следует подумать о том, что собирался сказать, и о том, как они к этому отнесутся, я сразу же продолжил:

– Мне нужна ваша помощь. Я хочу, чтобы мы кое-что сделали для Ривы. Кое-что… грандиозное.

Глава 21
Рива

Я поняла, что Андреас и Доминик вместе подошли к двери моей спальни, еще до того, как они постучали, – их появление послало два крошечных импульса через отметину на моей ключице.

Пока я тянулась к дверной ручке, меня переполняла странная смесь радости и дурных предчувствий. Я вот-вот должна была увидеть парня, который делал меня счастливой, и того, кто вызывал болезненные воспоминания.

И я была связана с ними обоими. Возможно, навсегда.

Приоткрыв дверь, я выглянула наружу. Пол под моими ногами слегка вибрировал – яхта снова отправилась в плавание после двухчасовой стоянки в гавани.

Оба парня смотрели на меня с одинаковой смесью надежды и предвкушения. Андреас держал в руках большой сверток, завернутый в белую оберточную бумагу.

Доминик улыбнулся:

– Мы кое-что для тебя приготовили. На самом деле, это сделал Дрей, но остальные помогали. Подумали, что, пока мы здесь, нужно насладиться всем, что есть на корабле.

– И у нас еще не было возможности как следует отпраздновать нашу свободу, – добавил Андреас, но куда менее нерешительно.

– Именно благодаря тебе у нас появился шанс сбежать с объекта. Сомневаюсь, что мы бы преодолели весь пройденный путь без твоей помощи. И уж точно не выбрались бы из дома Энгель живыми. Так что ты почетный гость.

Я открыла рот и снова его закрыла. Слова застряли в горле. Прежде чем я успела придумать, что сказать, Андреас протянул мне сверток.

– Я не знал, что тебе понравится больше, поэтому выбрал несколько вариантов. Надеюсь, ты что-то из этого наденешь – если захочешь, конечно. Дом приведет тебя на вечеринку. Если хочешь, ты можешь не обращать внимания на остальных, но, надеюсь, хотя бы придешь.

Я взяла сверток. Он оказался мягким и податливым, как ткань. Мои нервы трепетали от неуверенности и любопытства.

– Что же вы приготовили?

Наконец губы Андреаса тронула озорная улыбка, от которой у меня защемило сердце. Я скучала по его игривости. По тому, что могла принимать его слова за чистую монету.

– Увидишь, – загадочно сказал он и ускользнул в коридор.

Доминик посмотрел мне в глаза и, протянув руку, нежно сжал мое предплечье.

– Думаю, тебе стоит пойти. И я бы этого не говорил, если бы не был уверен.

Я поджала губы:

– Не думаю, что вечеринка решит все проблемы.

– Я знаю. Андреас на это и не рассчитывает.

Дом ненадолго замолчал.

– Знаешь, он заступился за тебя перед той ночью. В поезде, пока ты спала. Он пытался убедить Джейкоба и остальных, что ты на нашей стороне и мы должны перестать относиться к тебе как к врагу. Никто из нас к нему не прислушался. Это наша вина. Моя вина. Я мог бы с ним согласиться, заступиться за тебя. И, возможно…

В его голосе было столько боли, что я не могла позволить ему продолжать. Подойдя ближе, я прижалась к нему, и, подняв руку, он меня приобнял.

– Но ты не лгал и не манипулировал мной, – пробормотала я, уткнувшись ему в грудь. – Я не в восторге от того, как тогда обстояли дела, но ты никогда не притворялся, что чувствуешь что-то, чего на самом деле не чувствовал. Все по-другому.

Шумно сглотнув, Доминик запечатлел поцелуй у меня на макушке.

– Знаю. Я просто хочу сказать, что, когда вы с ним… когда ты была с ним той ночью… я не думаю, что он тогда хоть в чем-то солгал.

Я понимала, что Дом хотел в это верить. Андреас – его друг, и в течение многих лет после смерти Гриффина и моего ухода у них были лишь они четверо.

Но в памяти до сих пор с болезненной яркостью звучали резкие слова, услышанные, когда я последовала за ним после нашей близости. Я начал с ней сближаться только для того, чтобы она открылась в вещах, о которых иначе ни за что бы нам не рассказала…

Он говорил это уже после случившегося. Говорил о сделке, которую заключил с Джейкобом.

Не похоже, что с ней было покончено.

– Просто приходи, – мягко сказал Доминик. – Я думаю, это немного улучшит ситуацию. Речь не о том, чтобы его простить. Он не собирается ничего требовать, обещаю.

Тихо фыркнув, я выпрямилась.

– Хорошо. Но только потому, что ты меня попросил.

Улыбка Дома развеяла мое беспокойство.

– Спасибо. А теперь мне тоже нужно пойти переодеться.

Когда он исчез в своей комнате, я, озадаченная еще больше, чем прежде, отнесла сверток к кровати. Под оберточной бумагой оказалось три свертка ткани.

Это были платья. Модные вечерние платья, каких я прежде ни разу не надевала.

Я вытаскивала их одно за другим и рассматривала, а затем, надев на себя, изучала свое отражение в большом зеркале гардероба.

С тонких бретелек ниспадал гладкий черный шелк – такой блестящий, что я почти видела в нем свое отражение.

Темно-зеленое кружево сменялось пышной юбкой, напоминающей ворох листьев.

Сетчатый вырез переходил в бледно-голубой лиф, под которым струился водопад шифона.

Все они были прекрасны и совершенно не похожи на то, что я раньше могла себе даже представить.

Задумавшись, я провела кончиками пальцев по гладкой ткани. Мне по-прежнему было неизвестно, что задумал Андреас, но я пообещала Доминику, что попробую.

И я не могла отрицать, что при мысли о том, чтобы надеть одно из этих платьев, по моему телу пробегала дрожь возбуждения. Мне хотелось, пусть даже только внешне, но ненадолго превратиться в человека, который мог бы жить такой жизнью.

Наконец я остановилась на бледно-голубом платье. В нем было удобнее всего передвигаться.

И когда я расправила складки, то обнаружила спрятанные в шифоновой юбке карманы. Теперь мне будет куда положить свои ножи.

То, что я наряжалась, не значило, будто можно забыть про осторожность. Раньше на нас нападали именно тогда, когда мы меньше всего этого ожидали.

В любом случае мне всегда может захотеться зарезать Андреаса. Надо быть готовой.

Я натянула платье, которое доставало мне до лодыжек. К моему облегчению, плотная часть лифа прикрывала декольте, и сквозь сетку виднелись только плечи и ключицы.

Сквозь прозрачную ткань просвечивали две мои теневых метки, по одной с каждой стороны.

Между ними висела серебряная цепочка моего кулона с кошкой и клубком. Он не совсем подходил к элегантному платью, но я не допускала даже мысли о том, чтобы его снять, – это было бы то же самое, что стереть отметины.

Я только повернулась к двери, как вдруг из воздуха прямо перед ней материализовалась Перл. Из меня вырвался удивленный возглас.

Перл съежилась от смущения.

– Прости, прости, я забыла, мне следовало выйти за дверь и постучать. Я могу попробовать еще раз и…

– Нет, – перебила я. – Все в порядке. Ты уже здесь. Что происходит?

– Я тебе помогу!

Улыбнувшись, она протянула мне пару серых балеток.

– Хороший выбор платья. В нем твои глаза кажутся более золотистыми.

Учитывая, что она носила коктейльные платья как повседневную одежду, ее одобрение меня обнадежило.

– Я рада, что тебе понравилось.

– Еще я могу сделать тебе какую-нибудь прическу. Если хочешь.

Я снова перевела взгляд на зеркало. Моя немного растрепанная коса не очень подходила к элегантной одежде.

– Ты теперь еще и парикмахер? – спросила с легкой иронией.

Перл рассмеялась:

– Я хороша во всем, что связано с внешностью. Видимо, это входит в набор базовых навыков суккуба. Я могу сделать все красиво, но не слишком вычурно. Тебе же такое нравится?

Я медленно выдохнула:

– Да, думаю, это мне по душе.

Перл, должно быть, действительно обладала какой-то косметической магией, потому что за считаные минуты она расплела мои волосы и уложила их в пышный пучок на затылке, оставив несколько прядей волнами спадать с одной стороны. Я представляла себе немного не это, но, посмотрев на свое отражение, готова была поверить, что в зеркале кто-то другой.

Перл взволнованно потирала ладонью о ладонь.

– Я пойду скажу ребятам, что ты готова.

Она снова исчезла, даже не потрудившись воспользоваться дверью.

Я влезла в балетки – они оказались достаточно гибкими, чтобы ноги чувствовали себя комфортно. Каблуков не было, но это и к лучшему.

Следующий посетитель удосужился постучать в дверь. Расправив плечи, я открыла.

С другой стороны меня снова ждал Доминик, но выглядел он совершенно по-другому. На нем красовались рубашка и элегантный костюм, а на спине, там, где прятались щупальца, виделась выпуклость. Его каштановые волосы были аккуратно собраны сзади в хвостик, а глаза ярко сияли.

Он выглядел просто потрясающе. У меня чуть не потекли слюнки.

Потребовалось некоторое время, чтобы очнуться от этого оцепенения и понять, что он тоже охвачен восторгом. Его светло-коричневую кожу окрашивал легкий румянец.

– Ты еще великолепнее, чем обычно, – воскликнул он.

В его голосе слышалось столько восхищения, что мое сердце затрепетало.

Он протянул руку, и я взяла его за локоть, воображая нас теми людьми, на которых мы сейчас стали похожи. Пока он вел меня по коридору, я бросала взгляды на двери других спален, но все они оказались закрыты.

Доминик накрыл мою руку своей.

– Все остальные уже там.

Я открыла рот, чтобы спросить, где именно, но в этот момент услышала первые отзвуки музыки. Не грохот клубной музыки, который окружал нас в Майами, а нежную мелодию, наводящую на мысли об элегантных танцах, вполне соответствующих нашим новым костюмам.

Доминик провел меня через дверной проем в помещение, которое Роллик назвал комнатой для вечеринок. Неудивительно – Андреас ведь сказал, что будет вечеринка.

Но внутри все выглядело не так, как я ожидала.

Комната преобразилась. На потолке мерцали светильники, похожие на драгоценные камни. Стены оказались завешены красными, пурпурными и розовыми занавесками.

В одном углу, на столе из красного дерева, стояли несколько бокалов шампанского и несколько бутылок. На другом столе, чуть подальше, были расставлены подносы с изысканными закусками.

И посреди всего этого, под колеблющимся светом, отражающимся от центрального зеркального шара, ждали трое моих парней.

Одетый в костюм Зиан стоял так неловко, словно был не до конца уверен, как его носить. Но, черт, как же хорошо ткань подчеркивала его мускулистую фигуру. Джейкоб, напротив, выглядел в своем костюме невозмутимо красивым.

А вот и Андреас. В шикарном костюме и с зачесанными назад локонами он был просто сногсшибателен.

Когда я зашла в комнату, все трое напряглись.

Глаза Зиана округлились.

Лицо Джейкоба застыло, и он сжал вытянутые по бокам руки в кулаки.

Андреас смотрел на меня с такой жадностью, что через наши метки я почувствовала покалывание от его внимания. Он нервно сглотнул.

Не сдержав смущения, я скрестила руки на груди.

– Я… я не поняла. Ты просто хотел, чтобы мы нарядились?

Андреас обвел рукой комнату:

– Я хотел, чтобы все было как в твоем любимом сериале. Они всегда собираются на модные вечеринки и все такое. Я подумал, что у тебя должно быть что-то подобное и в реальной жизни – настолько похожее, насколько это возможно.

Так вот почему все это казалось таким знакомым. Словно кадр из мыльной оперы.

У меня вырвался нервный смешок:

– И что будем делать?

Андреас пожал плечами:

– Есть. Пить. Танцевать. Все что захочешь. Роллик сказал, что мы можем занять комнату на весь вечер.

– А завтра вернемся к тестам и тренировкам, – добавил Зиан, состроив гримасу.

На душе было неспокойно. Я была выбита из колеи, но в то же время приятно взволнована.

Хотя бы на мгновение мы могли перестать быть беглецами, монстрами или кем-то еще. Мы были просто людьми на вечеринке, у которых нет проблем посерьезнее, чем то, кто кому строит глазки.

Я с улыбкой повернулась к Доминику:

– Тогда давай потанцуем.

На самом деле я не знала, как танцевать с кем-то в паре, еще и под эту изысканную музыку, но все случилось само собой. Дом опустил одну руку мне на талию, а другой взял меня за руку. Я положила пальцы ему на плечо, и мы закружились в такт мелодии, медленно двигаясь по комнате в свете огней.

Когда одна песня перешла в другую, я крепче сжала его руку.

– Я же могу все время танцевать только с тобой?

Доминик наклонился, чтобы быстро поцеловать меня в губы.

– Все будет так, как ты хочешь.

Пока мы продолжали кружиться по комнате, я украдкой бросала взгляды на других парней. Они неплохо справлялись и по крайней мере делали вид, что им нравится здесь находиться.

Джейкоб налил себе бокал шампанского, хотя я не была уверена, пьет ли он его на самом деле. Зиан выбирал с тарелки самые вкусные закуски.

А Андреас непринужденно прислонился к стене и наблюдал за всеми нами так же, как я обычно наблюдала за героями в телевизоре.

Как будто он не был частью этой сцены, которую сам же и организовал.

После первых двух песен в углу материализовался Билли. Он поднес к губам флейту и начал аккомпанировать, заставляя ноги двигаться быстрее.

Мне было трудно сдержать улыбку. Я потянула Доминика за руку, и он, восприняв это как сигнал, немного меня закружил.

Моя юбка раздувалась. Сердце трепетало.

В этом моменте было столько волшебства, сколько не смогли бы привнести никакие сверхъестественные силы.

Фавн придал энергичности еще нескольким следующим песням, а затем появилась Перл и увлекла его за собой на танцпол.

Они восхищались декором и всеми нами, как будто для них это тоже было подарком – маленький кусочек земной жизни, который они могли попробовать. Моя улыбка стала еще шире.

С обеда прошло много времени. Когда у меня в животе заурчало, я отошла от Доминика и направилась к столу с закусками.

Зиан взглянул на меня. Его взгляд скользил по моему обтягивающему платью, и я покраснела от силы исходящего от него влечения.

Он отступил на шаг, словно осознавая, что его восхищение очевидно – и, возможно, пугающе. Я остановилась на некотором расстоянии, давая ему пространство, и взяла одну из аппетитных закусок.

– Не хочешь потанцевать? – спросила я, прежде чем отправить ее в рот.

Зиан дернулся:

– Я… я не думаю, что это хорошая идея.

Сердце упало, хотя мне и следовало ожидать подобного ответа.

– Это не обязательно должно что-то значить.

Он посмотрел в пол, а затем поднял на меня на удивление неуверенный взгляд. Его голос прозвучал хрипло.

– Ну, возможно. Не знаю… мне нравится наблюдать за тобой с Домом. Приятно видеть тебя счастливой. Лучше продолжай танцевать с ним.

Это самый странный отказ, который я когда-либо слышала. Не думаю, что даже героини моих мыльных опер нашлись бы, что на такое ответить.

Так что, возможно, и к лучшему, что в этот момент подошел Джейкоб, чей настороженный вид с лихвой компенсировался его обычной напускной важностью.

– Если ты хочешь сменить обстановку… – начал он, но затем замолчал, будто не знал, как закончить это предложение. Он сделал глубокий вдох.

– Я буду рад потанцевать. Если тебе все еще некомфортно, можем не подходить слишком близко друг к другу. Как скажешь, так и будет.

От того, как он на меня смотрел, по коже побежали мурашки, но я отмахнулась от этого ощущения. Я не собиралась отпускать ни крохи воспоминаний о том, как он со мной поступил.

– Пожалуй, откажусь, – ответила я, борясь с неловкостью. – Но, эм, спасибо за предложение.

Джейкоб склонил голову в знак понимания, и я не могла упустить проблеск сожаления в его глазах.

– Платье просто прекрасное, – сказал он, хотя комплимент прозвучал натянуто. – Но оно не идет ни в какое сравнение с женщиной, которая его надела.

Несмотря на все мои сомнения, от его слов сердце начало биться чаще.

Что мне было на это ответить? Я не собиралась говорить ему, что он выглядит так же потрясающе, как и всегда.

На помощь пришел Доминик, который обхватил меня рукой за талию и увлек обратно на танцпол. Наклонив голову к его подбородку, я понизила голос:

– Я не знаю, как это сделать. Я не знаю…

– Все в порядке, – пробормотал он. – Никто ничего не ждет. Возможно, после всего случившегося в это трудно поверить, но на самом деле мы все просто хотим, чтобы ты наслаждалась.

Наслаждение – это определенно не то, чего мне обычно доставалось от жизни. Но если я и дальше буду слушать переливы мелодии и кружиться в объятиях Доминика, то, возможно, окажусь весьма близка к этому состоянию.

В какой-то момент Доминик поднял голову и вывел меня в центр комнаты. Я поняла, что Перл с Билли исчезли.

Возможно, чтобы оставить нас наедине. Потому что, когда Дом отошел, мне навстречу пошел Андреас.

– Честно говоря, с тобой я тоже не хочу танцевать, – выпалила я и тут же прикусила себе язык за прямоту. Какой бы ни была правда, мне не хотелось причинять ему боль.

Лицо Андреаса так исказилось, словно он попытался сдержать гримасу боли. В конце концов на его губах появилась лишь кривая улыбка.

– Дело не в этом. Сегодня у нас не просто вечеринка в стиле мыльной оперы. Я подумал, нам стоит устроить такие же разборки, как у них.

Глава 22
Рива

Уставившись на Андреаса, я растерянно заморгала. Разборки, как в мыльной опере?

– О чем ты?

От пристального взгляда его темно-серых глаз у меня перехватывало дыхание.

– Герои постоянно высказывают обиды друг другу в лицо. И зачастую именно в таких местах, как это.

Уголок его рта приподнялся немного выше.

– Уверен, что ты многое хочешь мне сказать, но сдерживаешься, потому что… ну, потому что ты – это ты. Но теперь можешь все это выплеснуть. Скажи, как сильно на меня злишься. Накричи. Влепи мне пощечину или даже пни по яйцам, если хочешь. Я все это заслужил. Дай себе волю. Сейчас самое подходящее время, чтобы высказаться.

Я прекрасно понимала, о чем он, потому что много раз видела, как подобные сцены разыгрываются на телеэкране.

Тогда я и представить себе не могла, что окажусь в ситуации, когда мне нужно будет выплеснуть весь накопившийся гнев на одного из моих ребят.

Мой взгляд переместился на остальных трех мужчин, расступившихся к краям комнаты. Все они следили за нашим разговором, но, судя по всему, не собирались вмешиваться.

Андреас прочистил горло:

– Они тоже должны это услышать. Я не собираюсь скрывать, как сильно облажался.

Он опустился передо мной на колени, так что теперь я смотрела на него сверху вниз, а не наоборот. У меня сдавило горло.

Во мне все еще бурлила смесь боли и гнева. Боль от предательства была свежей, словно рана никак не могла затянуться.

Возможно, мне действительно было это нужно.

– Ты солгал мне, – хрипло сказала я, смакуя обвинение.

Андреас кивнул:

– Да, и не должен был этого делать.

Он не сводил с меня пристального взгляда. Мое зрение затуманилось от слез.

Я повысила голос:

– Ты притворялся, что заботишься обо мне. Ты заставил меня поверить, что я могу тебе доверять. И все это время ты ждал, что я выдам какой-нибудь ужасный секрет, о котором ты мог бы рассказать остальным парням.

Мои руки сжались в кулаки, но даже в гневе я не хотела его ударить.

Я не испытывала ни малейших угрызений совести по поводу крика. Было приятно вымещать на нем свою обиду – это освобождало от тошнотворного ужаса, на который я способна в состоянии ярости.

Мне не приходилось бороться с раздирающим плоть воплем. Монстр внутри меня знал, что, несмотря на гнев, я не желаю причинить кому-то боль, а, наоборот, показываю свою собственную.

– Ты поддерживал меня и был так добр. Позволил мне полностью тебе открыться – и я открылась тебе так, как никому… и все это время… этого бы никогда не случилось… я бы ни за что не позволила тебе даже поцелуй, если бы знала, по какой причине ты вел себя так мило!

– Это самая дерьмовая вещь, которую я когда-либо кому-то делал, – сказал Андреас напряженным голосом, и его лицо исказилось от боли. – Я не собираюсь оправдываться. Я был охренеть как неправ, и жаль, что невозможно вернуться назад и вправить самому себе мозги.

Но по мере того, как слова слетали с моих губ, я поняла, что хочу большего. Его оправдания ни к чему бы не привели, но я нуждалась хоть в каком-то объяснении.

– Почему? – спросила я, сдерживая слезы. – Почему ты так со мной поступил, после всего, что между нами было, после… Как ты мог?

Андреас напрягся:

– Рива, я даже не буду пытаться делать вид, что в этом был какой-то смысл…

– Но это уже произошло, – перебила я. – И в тот момент ты считал, что поступаешь правильно. Я хочу понять.

Последняя фраза повисла в воздухе с твердостью приказа.

По лицу Андреаса пробежала тень, но он не отвел взгляд.

– Я… я не знаю, поймешь ли ты. Но я могу рассказать тебе все, шаг за шагом.

Я уткнула руки в бока, и гладкая ткань платья смялась под моими пальцами. Решимость придавала мне сил.

– Отлично. Давай. Ты постоянно рассказываешь всякие истории, так пусть это будет одной из них.

Мгновение Андреас лишь пристально на меня смотрел, а затем медленно выдохнул.

– Ты уже видела, как все началось. Судя по тому видео, которое показали нам хранители, создавалось впечатление, будто ты заключила с ними сделку и заранее знала, что Гриффина убьют.

– То, которое они подделали.

– Но мы этого не знали. Должны были догадаться, но мы были в шоке и только что увидели смерть Гриффина, а ты так и не вернулась… Они постоянно напоминали нам о том, как ты нас предала, сыпали соль на рану. Учитывая все остальное, через что они заставили нас пройти, у нас даже не было шанса хорошенько задуматься.

Андреас на секунду отвел от меня взгляд, но затем снова посмотрел прямо в глаза.

– Были моменты, когда я задавался вопросом, правда ли это. Но думал, что если все это лишь инсценировка, то ты, скорее всего, тоже мертва. Возможно, какая-то часть меня предпочла думать, что ты нас предала, но все еще живешь где-то там… потому что иначе пришлось бы признать, что ты погибла.

От грубых ноток в его голосе мои глаза защипало еще сильнее.

– А потом я все-таки вернулась. Вернулась, чтобы вас спасти.

– Я даже не знаю, как объяснить, – продолжил Андреас, с каждой секундой распаляясь все сильнее. – Четыре года я считал тебя предательницей. И ты казалась такой отстраненной. Даже после того, как ты начала открываться, я чувствовал какую-то недосказанность. Я пошел на сделку с Джейкобом только потому, что в ином случае мы бы даже не попытались выяснить правду. Ничего другого я сделать не мог. И мне нужно было позаботиться о безопасности остальных ребят. Я так долго старался не дать всем окончательно сломаться…

Он замолчал.

Я сопротивлялась желанию стиснуть зубы.

– Поэтому ты позволил сломать меня.

– Я не хотел. Не хотел. Чем больше времени я с тобой проводил, тем сильнее убеждался, что ты говоришь правду и что ты вернулась нас спасти и хочешь защитить. Но я не мог убедить в этом других парней. И все еще оставалось что-то, о чем ты умалчивала… Я понятия не имел, что это всего лишь поцелуй с Гриффином.

Борясь с тошнотой, я вспомнила, как нервничала, когда наконец ему в этом призналась.

Но он и так знал это из видео. Большая часть записи была подлинной.

– Я же рассказала тебе, – сказала я. – Когда подумала, что могу тебе доверять.

– И я безумно обрадовался, что секрет был лишь в этом. Что ты оказалась именно той женщиной, которую я знал. Тогда мне казалось, что теперь все наладится.

По спине пробежал холодок.

– И ты решил, что будет вполне нормально меня трахнуть.

Услышав такую жесткую формулировку, Андреас вздрогнул. Он опустил голову.

– Ты все-таки была женщиной, которую я всегда любил. И ты тоже любила меня. В тот момент я был так поглощен происходящим, что больше ничего не имело для меня значения. А придя в себя, я понял, что теперь самое важное – это рассказать остальным ребятам, как сильно мы с ними ошибались. Мне хотелось скорее все исправить. Я не знал, что ты пойдешь за мной, что ты услышишь…

– А если бы не пошла, ты бы когда-нибудь рассказал мне правду?

Я не могла этого не спросить.

– Да, – хрипло ответил Андреас. – Поднимаясь по лестнице, чтобы поговорить с ребятами, я уже знал, что должен это сделать. Но важнее было сначала разобраться с ними. Жаль, что я никак не смогу тебе этого доказать.

Он снова поднял голову, чтобы встретиться со мной взглядом.

– Как бы мне ни хотелось загладить вину, я знаю, что не могу просто исправить все то, что наворотил. Но я не оставлю попыток. Если потребуется, то буду пытаться до конца наших дней. Я сойду в могилу, стараясь не сожалеть ни о чем, кроме того факта, что с самого начала так ужасно облажался. Я любил тебя всю свою жизнь и буду любить до самой смерти, даже если ты будешь меня ненавидеть.

Искренность сказанных им слов резонировала в отметине на моей груди. Все это было правдой.

И я не испытывала к нему ненависти. Даже когда мне было очень больно, я его не ненавидела. Никогда.

После этого признания я даже не была уверена, что все еще на него злюсь. Я могла без особого труда представить тот путь, по которому ему пришлось пройти.

Хранители всех нас подставили. Они запудрили нам мозги и сломили наш дух.

Они сломали нас во многих отношениях, и теперь было сложно собрать осколки воедино.

Разве я сама не ошибалась множество раз?

Он просто хотел знать правду, во всем удостовериться. Потому что готов на все, лишь бы защитить парней.

Как и я.

Но даже когда мое тело начало расслабляться, в животе сохранялось напряжение. В голове снова зазвучало эхо его голоса.

Я начал с ней сближаться только для того, чтобы она открылась в вещах, о которых иначе ни за что бы нам не рассказала…

Я тоже должна была узнать всю правду.

– Хорошо, – тихо произнесла я. – Мне нужно еще кое-что.

– Что угодно.

– Я хочу, чтобы ты показал мне свои воспоминания обо всем, что произошло с того момента, как ты оставил меня в подвале того дома. И до того момента, когда я застукала тебя за разговором с Джейкобом.

На лице Андреаса промелькнуло удивление. Прежде чем он успел ответить, стоящий у стола с закусками Джейкоб выругался.

Мое внимание переключилось на него.

– Что? – спросила я, охваченная новым приступом раздражения. – Ты боишься, что из-за этого предстанешь в еще более худшем свете?

Джейкоб провел рукой по губам. Выражение его лица было каменным, но ответил он достаточно спокойно:

– Я знаю, что так и будет. Но я сам во всем виноват.

По крайней мере, он это признал.

Я перевела взгляд на Андреаса. Он кивнул:

– Как только будешь готова.

В прошлый раз, когда он показывал мне воспоминания о том, что случилось после нашей первой попытки побега, то предложил сначала присесть. Я опустилась на пол и уперлась руками в пол по обе стороны от себя.

– Давай.

Глаза Дрея вспыхнули алым, и внезапно я снова оказалась в подвале.

Я вернулась, но уже в другом облике. Мои посеребренные волосы, из-за которых Гриффин назвал меня Лунным Лучиком, рассыпались по одеялу под моим новым взглядом.

На этот раз я смотрела глазами Андреаса, чьи руки обнимали гораздо более миниатюрное тело, чем его собственное.

Андреас напрягся: это был тот момент, когда он сказал, что ему нужно поговорить с Джейкобом.

Кажется, я поняла, почему он начал воспоминания именно с этого. Потому что, хотя я и не могла ощутить эмоции, которые он испытывал в тот момент, но почувствовала, как сильно он не хотел меня отпускать.

Не хотел отпускать меня. Не хотел оставлять.

Но, переполненный решимостью, он быстро поднялся по лестнице и направился прямиком в комнату, где на полу у окна сидел Джейкоб. Дрей остановился на пороге.

– Нам нужно поговорить о Риве.

Джейкоб, каким он был несколько недель назад, ответил тем же холодным бесстрастным тоном, который он часто тогда использовал.

– В поезде я уже все сказал. Мы вернемся к этой теме только после того, как узнаем от Энгель все, что сможем.

Пока я наблюдала изнутри, Андреас, покачав головой, зашел в комнату.

– Нет. Вся агрессия должна прекратиться прямо сейчас. В любой форме. Это вообще не должно было продолжаться так долго.

Ледяной взгляд Джейкоба стал сердитым. Я поняла, почему ему не понравилась идея, что я вернусь к этому разговору.

– Это зависит не от тебя, – огрызнулся он. – Не тебе решать.

Андреас скрестил руки на груди:

– Ты тоже здесь не главный. Мы в этом деле все вместе, разве не так должно быть? Ты не всегда прав, Джейк, и в этот раз ты очень, очень сильно ошибаешься.

– Я думаю, ты сможешь изложить свои доводы, как только все проснутся. А пока…

Прежде чем Джейкоб успел закончить, в дверях появились Зиан и Доминик.

Зиан потирал заспанные глаза.

– Мы проснулись. Что происходит?

Когда Андреас к ним повернулся, его явно охватила тревога.

– Мы ошибались насчет Ривы. Я вытянул из нее всю историю, и она вовсе нам не лгала. Она никогда от нас не отворачивалась.

Невозможно было не замечать уверенность, с которой он произнес эти слова, и то, как сильно он переживал, делая это заявление. Это врезалось в память.

Он ни капли не сомневался. И хотел все исправить.

Нахмурив брови, Зиан присел на край кровати.

– Но мы же видели…

Тон Андреаса стал раздраженным.

– Я знаю, что мы видели. Из-за этого даже я относился к ней как к дерьму, вместо того чтобы радоваться ее возвращению. Они наверняка все подстроили, и мы должны были это понять.

Доминик, так и оставшийся стоять в дверях, нахмурился:

– Выглядело ужасно правдоподобно.

– Дрей просто хочет думать, что это было притворство, чтобы чувствовать себя лучше в компании предательницы.

Будь я в своем собственном теле, то вздрогнула бы от насмешливого голоса Джейкоба.

По телу Андреаса снова пробежала нервная дрожь.

– Она не предательница, – повторил он. – Джейк, ты считаешь себя таким умным, но при этом искренне веришь, что люди, которые управляют лабораторией и способны генетически спроектировать нас – кем бы мы, черт возьми, ни были, – не смогли обработать одну-единственную видеозапись?

– Полагаю, у них не было причин так поступать.

– Не было причин? Как насчет того, чтобы дать нам повод разозлиться на кого-то, кроме хранителей – тех, кто на самом деле убил Гриффина? Как насчет того, чтобы вселить в нас сомнения и заставить задуматься, можем ли мы друг другу доверять? Что угодно, чтобы попытаться предотвратить еще одну попытку побега. Вторая часть не сработала, но первая, черт возьми, очень даже.