Текст книги "Сила монстров"

Та часть меня, которую я все еще ощущала в сознании Андреаса, испытывала боль от ярости в его голосе. Я скучала по всему этому и понятия не имела, как решительно он за меня боролся.

– Ты не знаешь, – парировал Джейкоб. – Ты купился на роль жертвы и теперь ищешь оправдание, чтобы все уладить.

Андреас сжал челюсти:

– Ты себя вообще слышишь? Мы знали Риву. Она была одной из нас, была рядом с нами во всем том дерьме, через которое они нас заставили пройти. И осталась такой же. Почему, черт возьми, мы вообще верили тому, что показали нам хранители, а не тому, что видели всю свою жизнь? Вот что самое безумное.

– Я спланировал каждую часть этого побега с точностью до минуты. Мы не упустили ни единой детали. Как еще они могли узнать и подготовить засаду?

– О, так вот в чем тут дело. Ты не можешь признать, что где-то оступился или, возможно, просто был не таким гениальным, каким себя считаешь.

Джейкоб вскочил на ноги:

– Дело вовсе не во мне. Дело в Гриффине, который умер, потому что она…

– Она любила Гриффина, – перебил Андреас. – В чем ты бы нисколько не сомневался, если бы потрудился прислушаться к ней, а не к той злобной истории, которую сочинил в своей голове.

Лицо Джейкоба вспыхнуло от ярости.

– Полагаю, тебе она тоже сказала, что любит, не так ли?

Голос Андреаса даже не дрогнул. Он отвечал уверенно:

– Она любит всех нас. По крайней мере, любила. Но, похоже, даже несмотря на то, каким придурком ты был по отношению к ней, все равно могла бы снова тебя полюбить. Если ты придешь в себя.

О Дрей. Мне хотелось и заплакать, и обнять его, и еще миллион других противоречивых желаний.

Джейкоб буквально брызгал слюной.

– Что за дурацкая сказка. Неужели ты веришь во всю ту чушь, которую она несет?

– Да, – твердо сказал Андреас, – я верю. Потому что я наблюдал за ней и слушал ее в течение нескольких дней, и все говорит о том, что это правда. На случай, если ты забыл, я начал с ней «сближаться» только для того, чтобы она открылась в вещах, о которых иначе ни за что бы нам не рассказала. Я выполнил свою часть сделки. Теперь ты должен меня выслушать.

Сейчас, когда я услышала эти слова, они уже не вызывали во мне прежнего озноба. Он использовал их как аргумент, чтобы заставить Джейкоба согласиться с его доводами, и не более того.

Последние отголоски боли, которые меня терзали, исчезли.

Я была не в восторге от того, как поступил Андреас, или от выбора, который он сделал, когда мы впервые воссоединились. Но он не строил против меня козней до самого конца.

Он действительно осознал свою ошибку и боролся изо всех сил, чтобы изменить мнение всех остальных, – так, как умел.

В воспоминаниях взгляд Андреаса метнулся к дверному проему, где появилась та, прошлая я, болезненно бледная и готовая защищаться. И вдруг, вздрогнув, я уже снова была в своей собственной голове и смотрела в встревоженные глаза Дрея.

Первые несколько секунд мне удавалось только смотреть на него в ответ. Внутри все перемешалось – удивительно, что я вообще до сих пор дышала.

Затем я протянула руку и коснулась его щеки.

От этой робкой ласки Андреас закрыл глаза. Из-под одного века выкатилась слезинка.

– Вот и все, Динь, – пробормотал он. – Ты все увидела.

Должно быть, броня, которую я выстроила, дала трещину, потому что эти слова попали мне прямо в сердце. Я ему верила.

Проведя большим пальцем по его скуле, я поднялась на дрожащие ноги. Я не понимала, что произойдет дальше, но знала, что теперь это – моя история.

Моя мыльная опера. Моя мелодрама.

Возможно, мне все еще было больно, но я могла чувствовать нечто большее. Я хотела быть чем-то большим.

Я приподняла Андреаса за воротник его рубашки. Он неуверенно поднял глаза.

По комнате все еще разносилась ритмичная музыка. И я сказала:

– Потанцуй со мной.

Глава 23
Рива

Танцуя с Андреасом, я испытывала очень странные чувства. У меня внутри словно разыгралась битва.

Метку, которую он мне оставил, пронзали щекочущие ощущения. Что-то внутри меня требовало прижаться к нему еще теснее.

Мои мышцы в сопротивлении напряглись, не готовые избавиться от настороженности, которую я так долго лелеяла.

Он тоже был напряжен и держался от меня на почтительном расстоянии, ни на шаг не приближаясь. Одна из его рук лежала на моей талии так легко, что я едва ощущала давление.

И все равно у меня под кожей разливалось тепло.

Его пальцы слегка переплелись с моими, давая мне возможность отстраниться, если понадобится. Пока мы медленно кружились под лирическую мелодию, он смотрел на меня сверху вниз.

Теперь в его глазах не было красного блеска. Мне казалось, он высматривал малейший признак того, что я передумала, что он злоупотребил своим гостеприимством.

Повисшее между нами молчание начало на меня давить.

– Мне понравились все платья, – сказала я ему. – Выбрать было трудно, но вот это показалось самым подходящим. Оно отражает то, что я чувствую в данный момент.

На его губах появился намек на улыбку.

– Здорово. Я не знал, чего ждать… кажется, я вообще никогда не видел тебя в платье. Или с такой прической. Это была идея Перл?

Я неловко рассмеялась:

– Я просто позволила ей делать все, что она хочет.

– Она хорошо поработала, ты выглядишь сногсшибательно. Когда ты только вошла, я едва мог дышать.

Он замолчал, а когда продолжил, его голос сорвался на последнем слове:

– Я и сейчас едва могу дышать.

Я инстинктивно сжала его руку и услышала, как он сглотнул.

– Не знаю… Я еще не знаю, прощу ли тебя окончательно. Часть меня до сих пор испытывает боль. И это может быть надолго.

– Все в порядке, – быстро ответил Андреас. – Я ни на чем не настаиваю. Просто… это было единственное, что пришло мне в голову. Чтобы показать тебе, как много ты для меня значишь.

К горлу подкатил комок.

– Мне все очень понравилось.

Его губы расплылись в улыбке.

– Хорошо. Это самое главное.

За страданиями и страхом, что я все-таки уйду, я увидела в нем того мальчика, которым он был прежде. Дрей, у которого всегда находилось колкое замечание, чтобы разрядить напряженный момент, и история, чтобы отвлечь нас от мрачных мыслей.

У него было четыре года, чтобы замариновать себя во лжи обо мне. Наблюдать, как его друзья борются со своими новыми способностями и своим горем, не в силах им помочь.

Сохранила бы я веру в своих ребят, если бы хранители рассказали мне похожую историю перед тем, как отослать? Если бы они заявили, что нас с Гриффином поймали из-за того, что кто-то из них – предатель?

Откровенно говоря, я не знала. Хотелось бы сказать, что да, но совсем недавно я была так же уверена в том, что не могу уничтожить целую комнату незнакомцев.

Правда заключалась в том, что я хотела простить Андреаса. Я хотела погрузиться в ощущение того, что мы созданы друг для друга, будем друг друга поддерживать и оставим боль позади.

Возможно, это был не самый гладкий путь, но я могла начать путешествие прямо сейчас. Мне не требовалось полностью прощать его за прошлое, чтобы поверить в его преданность в настоящем.

При следующем повороте я подошла на полшага ближе. Прерывисто вздохнув, Андреас опустил голову. Его дыхание щекотало мне лоб.

Мой взгляд на мгновение оторвался от него и остановился на Джейкобе, все еще стоящем у стола с закусками.

Он словно балансировал на грани. Казалось, каждый мускул его тела был напряжен до предела, готов к прыжку – то ли чтобы разорвать нас с Андреасом на части, то ли чтобы в отчаянии лезть на стены. По напряженному выражению его лица было не понять, что именно.

И в тот момент, вглядываясь в точеные черты его лица, я снова вспомнила разговор, из которого я узнала о предательстве Андреаса.

Когда я добралась до их комнаты, Джейкоб с каждым сказанным словом все глубже вонзал и проворачивал нож. Он знал все то, что я только что увидела в воспоминаниях Андреаса. Знал, как непреклонно Дрей боролся за меня и верил.

И даже тогда он сделал все возможное, чтобы убедить меня, будто забота Андреаса была лишь притворством.

«У него так хорошо получилось, правда? Помог тебе расслабиться и все такое».

А затем он сказал стоящему передо мной Андреасу: «Ты уже можешь остановиться. Не думаю, что ей осталось что рассказать».

Мои ноги подкосились на полушаге. Андреас замер, но охвативший меня гнев не имел к нему никакого отношения.

Я повернулась к Джейкобу:

– Ты меня обманул. Ты же знал, что Дрей мне верит и хочет прекратить все это притворство, но специально вывернул все так, будто он продолжал меня использовать.

Была ли боль от этих воспоминаний вызвана тем, что на самом деле сделал Андреас, или же мучительное чувство предательства зародилось из-за тех замечаний Джейкоба?

Какого бы цвета ни было лицо Джейка, оно, казалось, окончательно его лишилось. Каким-то образом его поза стала еще более застывшей.

Я подготовилась было к тому, что парень начнет оправдываться, но он, принимая удар, расправил плечи.

– Прости, – сказал он таким же напряженным голосом, каким было и выражение его лица. – Я думал… я был зол… это был дерьмовый поступок. Врежь мне, если хочешь. Я заслуживаю этого гораздо больше, чем Дрей.

Мои ладони сжались в кулаки, но из-под гнева вырвалось сопротивление.

Я могла бы орать на Джейкоба до конца дня и все равно не выплеснула бы свои обиды до конца. Проведя совсем немного времени с Андреасом, я уже почти начала чувствовать себя нормально.

Момент принадлежал не Джейкобу, и я не хотела его портить, погружаясь во всю эту боль.

– Я даже думать о тебе не хочу, – ответила я таким ровным и холодным голосом, что он мог бы посоперничать с его собственным – в худшем его проявлении, – и повернулась обратно к Андреасу.

Приподнявшись на цыпочки, я обвила руками шею Дрея и притянула его губы к своим.

Осознавала ли я, что этот шаг гарантированно повернет нож, который я только что вонзила в Джейкоба? Черт возьми, да, очень даже.

Но последние несколько дней по моим венам текло страстное желание быть рядом с мужчиной, на которого уже заявило права мое тело. Просто до сих пор боль разбитого сердца пересиливала голод. Когда наши губы встретились, мое желание осталось единственным, что имеет значение.

Андреас издал тихий сдавленный звук и крепко прижал меня к себе. Наши губы слились со знакомой наэлектризованностью.

Каждая клеточка моего тела таяла от удовольствия.

Я скучала по этому мужчине, я жаждала его, и наконец-то все снова было так, как и должно.

Волна эмоций накрыла уже не так сильно, как при первом поцелуе. У меня между ног возникло острое желание окончательно закрепить нашу связь, но я не собиралась трахаться с этим парнем прямо здесь, на танцполе.

Что бы ни случилось после первого раза, его прикосновения по-прежнему заставляли меня чувствовать себя головокружительно живой. Это было не сравнимо ни с чем.

Но не ни с кем.

Меня пронзил нервный озноб, и я отступила ровно настолько, чтобы найти другую пару наблюдающих за мной глаз. Я обнаружила Доминика стоящим у дальней стены.

Я готовилась увидеть на его лице гнев или разочарование, но в тот момент, когда наши взгляды встретились, он улыбнулся. Широкой, открытой улыбкой, как будто ничто не могло сделать его счастливее, чем видеть, как я восстанавливаю связь с его другом.

На глаза неожиданно навернулись слезы. Одной рукой я продолжила держать ладонь Андреаса, а другую протянула к Доминику, подзывая его к себе.

Когда подошел Дом, Андреас оставался расслаблен. Сжимая руку Дрея, я провела пальцами по стройной груди Доминика.

– Это моя вечеринка, верно? Хочу танцевать с вами обоими.

Тихо усмехнувшись, Доминик положил руку мне на бедро.

Андреас улыбался, его глаза светились любовью.

– Все, что пожелаешь, Динь.

Теперь нам больше подошла бы клубная музыка, но все могло получиться.

Закрыв глаза, я позволила ритму мелодии направлять меня, и, раскачиваясь из стороны в сторону, последовала за ее плавными переливами.

Я прошла между парнями, и они, последовав моему примеру, повернулись следом.

Дом провел обеими руками по моим бедрам к талии, а затем обратно вниз. Наклонившись, он поцеловал меня в плечо сзади.

Андреас слегка покачивался то в одну, то в другую сторону, все время оставаясь передо мной. Его большой палец поглаживал костяшки моих пальцев, в то время как другая рука скользила сзади по моей шее.

Я оказалась зажата между ними, но не чувствовала себя в ловушке. Они были топливом для моего пламени, и, питаясь ими обоими, оно разгоралось ярче.

Плевать, что за нами наблюдали двое других парней. Они сами выбрали свой путь – подальше от меня.

И если кто-то смотрел на нас из тени, что ж, пускай, если им так хочется.

Я откинула голову на грудь Доминика и почувствовала, как у него перехватило дыхание. Его пах коснулся моей задницы с такой твердостью, что мой голод стал еще сильнее.

Были вещи, которые я не собиралась выносить на публику. То, чем я желала поделиться только с двумя мужчинами, которые оставили на мне метки и которых я тоже отметила.

Я погладила линию подбородка Дома, а затем протянула руку, чтобы коснуться нескольких прядей, свободно обрамляющих лицо Андреаса.

– Мне нравится вечеринка, которую вы для меня устроили, но, думаю, я бы хотела устроить праздник немного другого рода.

– Что ты имеешь в виду? – хрипло спросил Дрей.

Приблизив к его лицу свое, я ответила так тихо, что меня могли слышать только они с Домиником.

– Отведите меня в спальню.

– Черт, – пробормотал Дом и зарылся лицом в изгиб моей шеи. От прикосновения его зубов к чувствительной коже у меня перехватило дыхание.

Андреас впился в меня взглядом, словно искал хоть крупицу сомнения. Не увидев ее, он потянул меня за руку к двери.

– Думаю, остальные ребята поймут, что вечеринка окончена.

При мысли о Зиане меня пронзила острая боль, но он даже не пожелал со мной потанцевать. Он ничего не был мне должен, как и я ему.

А Джейкоб пусть идет в задницу.

Я едва заметила, как вернулась в свою комнату. Мои ноги, такое ощущение, скользили по ковру, а каждый дюйм кожи трепетал от предвкушения.

Меня опаляло огнем от нетерпения погрузиться в общество мужчин, которых я считала своими.

Мы нырнули в мою спальню, и, инстинктивно скинув туфли у края кровати, я вдруг засомневалась.

Что я творила? Совсем недавно казалось безумием переспать даже с одним парнем.

Андреас тоже выглядел неуверенным и робким, но Доминик развернул меня к себе в поисках поцелуя. Мое тело таяло в его объятиях.

Я знала его. Мы уже познали эту новую сторону друг друга, и никакая прошлая боль не могла омрачить то, что теперь нас связывало.

Схватившись за лацканы его пиджака, я оторвалась губами ровно настолько, чтобы потребовать:

– Снимай.

Пока Дом скидывал пиджак, с его лица не сходила немного застенчивая улыбка. Он прорезал отверстия в верхней части своей рубашки, от плеч до середины спины, чтобы через них можно было легко просунуть щупальца.

Я протянула руку ему за спину и провела кончиками пальцев по атласной коже. Издав низкий стон, Доминик потребовал еще одного поцелуя.

Пока наше дыхание сливалось, Андреас придвинулся ближе и покрыл поцелуями изгиб моих плеч и заднюю часть шеи.

Каждое прикосновение его губ высекало в моей груди искры.

Когда он снял свой пиджак, я подняла руку и провела пальцами по воротнику его рубашки. Застонав, Андреас подался навстречу моему прикосновению.

– Я так по тебе скучал, – пробормотал он мне в волосы. – Ты снилась мне каждую ночь. Я ругал себя за то, что был настолько глуп, чтобы тебя потерять. И это после всего, через что ты прошла, чтобы найти нас.

– Я тоже по тебе скучала, – тихо призналась я, и он, прижав меня спиной к себе, уткнулся носом в уголок моего подбородка.

Воздух наполнился запахом предвкушения и вожделения. Но в этом моменте было нечто гораздо большее, чем простое физическое влечение.

Я схватила Доминика за воротник и посмотрела в его ясные карие глаза.

– Я тебя люблю.

Дом обхватил мое лицо ладонями, и от этого жеста я почувствовала себя еще более желанной.

– Я даже не знаю, как описать, насколько сильно я тебя люблю.

Андреас все еще сжимал меня в руках. Я откинула голову ему на плечо.

– Тебя я тоже люблю.

Он сделал глубокий вдох и наклонил голову ближе к моей.

– Тогда я самый счастливый человек, который только жил на этой планете. И каждую секунду своего существования я собираюсь потратить на то, чтобы доказать серьезность этих слов.

Пальцы Доминика нашли молнию у меня под мышкой и расстегнули ее. Он снял с меня платье и бросил его к моим ногам, но тепло мужских тел защитило меня от холода.

Я ощущала себя слишком голой, но был простой способ уравновесить чашу весов. Нащупав пуговицы на его рубашке, я расстегнула их так быстро, как только могла.

Когда Доминик стянул ее – сразу же вместе с футболкой, – я коснулась руками его груди и наклонилась вперед, чтобы провести языком по набухшему соску. Он издал хриплый звук и снова притянул мой рот к своему – настойчиво, но не грубо.

Щупальца Дома обвились вокруг его тела и теперь поглаживали меня. Присоски прижимались к моей коже по всему телу, покрывая ее множеством поцелуев.

– Это нечестно, – дразнящим тоном пробормотал Андреас. – Как я могу соперничать с ним всего с двумя руками?

Доминик ему улыбнулся, и у меня замерло сердце от того, с какой легкостью он отнесся к упоминанию своей особенности.

– Тебе просто нужно как можно лучше использовать то, что у тебя есть. Можешь начать с того, что расстегнешь ей лифчик.

Прошептав что-то, Дрей обхватил пальцами ткань. Когда чашечки опустились вниз, я повернулась к нему.

И снова оказалась прямо перед ним – еще более раздетая, чем в тот единственный раз, когда мы были близки, – и на мгновение меня охватила неловкость. Я не знала, куда деть руки и куда направить взгляд.

Доминик, видимо, почувствовав перемену в моем настроении, смягчил прикосновения. Одно щупальце нежно обхватило меня за талию, а его руки накрыли мои груди, словно защищая их.

Андреас смотрел на меня сверху вниз, и его коричневая кожа выглядела еще более яркой, чем обычно, однако в глазах все еще читалось страдание.

Он нежно провел пальцами по моей щеке и спустился к подбородку, совсем как в тот раз, когда поцеловал впервые. Задержав лицо в нескольких дюймах от моего, он облизнул губы.

– Поведай мне, чего ты хочешь, – произнес он хриплым голосом. – Для меня большая честь, что ты меня пригласила, Рива. Все зайдет так далеко, как только скажешь. Но ты должна знать, как сильно я тебя хочу.

Я это знала, потому что во мне горело то же желание. Мы соединили наши души, но у нас не было возможности осознать это чудо, потому что все пошло наперекосяк.

Мне хотелось все сделать правильно.

Слова вырвались сами собой:

– Поцелуй меня.

Андреаса не нужно было просить дважды. Наклонившись, он поймал мои губы.

Меня охватил такой же трепет, как и на танцполе.

Руки сами собой оказались у него под одеждой и начали гладить подтянутые пресс и грудь. Дрей застонал и, разобравшись с верхними пуговицами своей рубашки, стянул ее через голову.

Он снова наклонился для поцелуя, на этот раз не дожидаясь приглашения. Пока он завладевал моим ртом, Доминик ловко обводил пальцами мои набухшие соски.

Из моего горла вырвался стон. Боль между бедер усилилась, становясь мучительно требовательной.

На мне остались только трусики, и я не сомневалась, что они уже насквозь промокли.

Когда Андреас в следующий раз отстранился от моих губ, Дом снова притянул меня к себе. Поддерживая своими щупальцами, он осторожно поднял меня с пола и положил на центр большой кровати.

– Я тут подумал… – пробормотал он, оставляя дорожку из поцелуев на моей груди. – Я хочу попробовать… Честно говоря, я не знаю, как это делать. Тебе придется подсказать, как сделать приятнее.

Я откинулась на одеяло, готовая ко всему, что было у него на уме.

– Давай.

Его поцелуи проложили дорожку к краю моих трусиков. Пока я трепетала от предвкушения, он дразняще провел языком по низу моего живота и стянул с меня последний кусочек ткани.

А затем опустил свой рот прямо на мою киску.

Я знала, что люди так делают, но понятия не имела, насколько это восхитительно. По телу прокатилась волна блаженства.

Застонав, я откинула голову на подушку.

Доминик не медлил. Его язык скользил по каждой чувствительной точке внизу, а остальные места он массировал губами.

Я не могла удержаться, чтобы не выгнуться навстречу его рту. Меня сотрясали бесконечные волны удовольствия.

С моих губ срывалось столько вздохов и стонов, что, надеюсь, он понял: получалось просто волшебно.

Андреас, прерывисто дыша, опустился рядом со мной на кровать. Пока он покусывал мочку моего уха и щеку, то поглядывал на лицо Доминика у меня между ног.

Когда Дрей начал ласкать одну из моих грудей, нежно перекатывая сосок между большим и указательным пальцами, от нового прилива удовольствия я выгнулась еще сильнее. Дом слегка приподнял голову, но его язык продолжал мягко скользить по моему клитору.

– Какая она на вкус? – спросил Андреас с таким голодом, что я вздрогнула от нетерпения.

Глаза Доминика сверкнули.

– Слаще сахарного печенья.

И он нырнул за добавкой.

Пока я извивалась под их ласками, щупальца Дома скользили вверх и вниз по моим ногам, а потом одно из них устремилось прямо мне между бедер.

Продолжая водить языком по самому чувствительному месту, Доминик поднял взгляд, чтобы оценить мою реакцию. Кончик щупальца скользил по моему влажному входу.

Проклятье. Я дрожала от удовольствия – как сиюминутного, так и обещанного.

– Не останавливайся, – взмолилась я.

Он проскользил своим гибким отростком прямо в меня, наполняя легким давлением, совсем не похожим на его член, но по-своему волнующим.

Когда щупальце проникло глубже и начало быстрыми толчками двигаться вперед и назад, я застонала. Доминик с силой всосал мой клитор.

Услышав звуки, вырывающиеся из моего горла, Андреас тихо чертыхнулся и опустился ниже, чтобы обхватить губами мою грудь. Одну руку я запустила в его тугие локоны, а другую – в шелковистые каштановые пряди Дома, выбившиеся из его хвостика.

Призрачный дым в моей крови уже не действовал на меня так сильно, как в первые разы с каждым из этих мужчин. Вместо этого он струился по моим венам в пьянящем танце, усиливая наслаждение.

Именно так все и должно быть.

Мы были едины, как одно существо.

Тонкий отросток внутри меня начал скручиваться, и, пока его конец сворачивался в толстый шарик, я ощущала себя все более наполненной.

Задыхаясь, я крепче сжала волосы Доминика. Он принялся посасывать еще сильнее и вонзил в меня выпуклый кончик, будто толстую стрелу.

Я уже настолько возбудилась, что испытывала настоящий экстаз и раскачивалась в такт пульсации, впуская его щупальца еще глубже.

Наслаждение разливалось по моему телу, опьяняя и возбуждая. Когда Дом провел кончиками зубов по моему клитору, я кончила.

Кончила так сильно, что всхлипнула и сильнее вцепилась руками в него и Андреаса. Меня захлестнула волна наслаждения.

Мое тело напряглось, а затем обмякло. Перед глазами все плыло.

– Вот как нужно обращаться с нашей женщиной, – заключил Андреас, пока я куталась в пуховое одеяло.

Эти слова наполнили меня решимостью. Я не хотела, чтобы такое удовольствие испытала только я одна.

Мы принадлежали друг другу, и это работало в обе стороны. Именно так.

Когда Доминик выпрямился и встал на колени, я заставила свои мышцы выйти из оцепенения и придвинулась к нему. Не давая возможности возразить, я толкнула его на кровать. Кулон, который все еще висел у меня на шее, покачивался из стороны в сторону.

– Рива? – спросил он, затаив дыхание.

Я дернула его за брюки с такой силой, что пуговица отлетела в сторону.

– Я тоже хочу попробовать тебя на вкус.

Он вздохнул, словно приготовившись запротестовать, но я уже высвободила его возбужденный член из трусов. Когда я обхватила губами головку, все слова, которые он мог бы произнести, превратились в стон.

– О черт, – умудрился пробормотать он, пока я водила ртом по его напряженному члену. – Как же хорошо, Рива. Никогда… не чувствовал ничего подобного… Боже.

Эти слова только придали мне сил. В таких вещах у меня было не больше опыта, чем у него, но я видела, насколько ему хорошо.

Я провела пальцами по татуировке в виде луны с каплей крови на его бедре – такой же, как у меня.

Мы были связаны кровью и историей, и мое тело точно знало, как доставить ему удовольствие.

Мой язык обвивал его горячую, напряженную плоть. Я впитывала его мускусный аромат.

Доминик явно старался себя сдерживать, но все равно покачивал бедрами мне навстречу. Он положил руку мне на голову, и его пальцы дрожали от наслаждения, которое я в нем пробуждала.

Несмотря на силу испытанного оргазма, моя киска снова наполнилась пульсирующим ощущением пустоты. Она жаждала такого же страстного ритма, с которым сейчас двигался мой рот. И я могла это получить, разве нет?

Я отпустила член Дома ровно настолько, чтобы бросить взгляд на Андреаса, который сидел рядом и наблюдал за нами с горячей завистью.

– Дрей. Хочу почувствовать тебя внутри.

Его глаза расширились, и он бросился ко мне, на ходу расстегивая пояс своих брюк.

– Черт возьми, да.

Сначала он провел пальцами по моему входу, но тот был уже влажным. Я опустилась ртом на член Доминика как раз в тот момент, когда Андреас вошел в меня сзади.

Удовольствие пронзало каждый нерв. Я стонала, не выпуская член Доминика изо рта, и он вздрогнул от нового ощущения.

Внутри меня вспыхивали тени. Если раньше они танцевали, то сейчас в венах бушевал настоящий ураган.

Отметины на моих ключицах горели. Мы соединились. Мы вместе.

Мы одной крови, мы нашли дорогу друг к другу, несмотря ни на что.

Пальцы Андреаса обхватили мои бедра. Он двигался все быстрее, и я старалась, чтобы мои губы не отставали.

Доминик покачивался в такт со мной. Его глаза затуманились от удовольствия.

Щупальца все еще обвивались вокруг моих плеч и рук. Одно из них протиснулось между нами, чтобы схватить меня за грудь, и я не смогла сдержать очередной стон.

Дом ахнул:

– Больше не могу, Рива, я сейчас…

Я хотела его целиком, так что вобрала в себя настолько глубоко, насколько могла, и насладилась толчком его оргазма в глубине горла.

Пока я высасывала его досуха, щупальца стали еще настойчивее, и мои соски покалывало от силы, с которой их сжимали.

Андреас наклонился к моей спине, чтобы поцеловать в лопатку. Обхватив меня рукой за талию, он начал водить по моему клитору в такт своим неистовым движениям.

Это было то, что нужно. Во мне снова взорвался яркий, горячий фейерверк.

Моя киска сжалась вокруг члена Дрея, и он со стоном последовал за мной.

Продолжая держать меня за талию, он резко остановился и начал осыпать мою спину новыми поцелуями.

Прерывисто вздохнув, он прижался влажным лбом к моей раскрасневшейся коже.

– Я тебя люблю. Навсегда.

Меня переполняли эмоции. Повернувшись, я притянула его к себе, чтобы устроиться на кровати между обоими парнями.

– Никогда больше меня не оставляйте, – пробормотала я, и, думаю, они оба поняли, что я имела в виду не только физическую близость.

– Ни за что, – пообещал Доминик.

Он запечатлел на моих губах быстрый, но страстный поцелуй, не обращая внимания на вкус, который оставил у меня во рту.

Андреас крепко обнял меня.

– Понадобился бы чертов конец света, чтобы оторвать меня от тебя.

Но по мере того, как я погружалась в мягкое послевкусие, меня начал пробирать озноб.

Возможно, конец света был уже не за горами.