Текст книги "Та сторона времени"

В помещении находились четверо. Двое сидели на стульях напротив дверей. Один из них заметил, что двери открываются, и успел послать очередь, но целился чересчур точно – кабина остановилась на их уровне. Ник не дал ему времени исправить ошибку. Второй упал назад, так и не выстрелив. У противоположного угла стоял третий. Я описал дулом небольшой круг в воздухе, и он, сделав два шага, свалился на пол. Четвертый, стоявший у самой стены, в которой находились двери лифта, отскочил за стол, из-за чего вся очередь Ника пошла в мебель, и начал поливать стены шахты почти непрерывным огнем, вынудив Ника отпрыгнуть в мою сторону. Несколько срикошетивших пуль едва не прикончили нас. Ник упал на пол и крикнул что-то в дыру в крыше. Кабина дрогнула и поднялась на метр вверх. Пули из-за стола продолжали лететь вниз, туда, где должны были находиться наши головы. Я вынул из-за пояса «элефант» и, выставив только руку, выстрелил два раза, после чего бросил пустой и уже не нужный револьвер. Ник прыгнул в открытые двери и послал струю свинца туда, где стоял стол. Я тоже выскочил из лифта. Ник остался у дверей. В несколько прыжков я пересек комнату и собрал оружие. Бросив автомат Нику, я заменил свой на другой и оставил себе два пистолета с почти полными обоймами. Посмотрев на стол, я увидел, что с компом тоже покончено.

– Может, погасим свет? – спросил я Ника.

– А эти одежки? – Он сплюнул, глядя в коридор.

– Верно. – Я подошел к двери и выглянул, наклонив голову до уровня пояса Ника. – Идем?

В просвете двери мелькнула тень, и я отскочил в сторону. Ник послал очередь, а я, услышав стон, двинулся туда, откуда он доносился. За поворотом перекрывал проход некто, изогнувшийся в акробатическом трюке – ногами он упирался туда, где стена соединялась с полом, а спиной – о противоположную стену; из шеи била алая кровь. Я пнул лежавший на полу пистолет и перепрыгнул через колени охранника, который безвольно опустился на пол. Несколько метров мы преодолели без помех, затем коридор раздвоился. Можно было бежать туда, где находились наши камеры, или же в другом направлении. Я выбрал второе и сразу же убедился, что выбор мой верен. Что-то ударило меня в бедро, а когда я послал вперед длинную очередь в надежде, что укроюсь за ней, мне обожгло предплечье. Не переставая стрелять, я перевернулся на бок, а затем с бока на живот. Второй рукой я выхватил из-за пояса запасной автомат, и на несколько секунд воздух перед нами сгустился от трех потоков пуль. Потом первый автомат смолк, Ник что-то крикнул, перепрыгнул через меня и побежал по коридору. Я вскочил и поковылял за ним. Через пересечение коридоров Ник перелетел в тигрином прыжке, как в кино, стреляя из обоих стволов в глубь второго коридора. Когда я добежал туда, из двоих еще шевелился только один. Ник, слегка хромая, подбежал ко мне. Теперь уже оба лежали неподвижно. Я пошел первым. Мы оказались невдалеке от выхода или окна, во всяком случае, откуда-то неожиданно повеяло свежим воздухом, и мы услышали какие-то крики. Затем нас застигла врасплох длинная очередь – но направлена она была не в нас. Мы добрались до поворота. Присев и выглянув из-за угла, я увидел два окна, у которых стояли пятеро. Я узнал любопытного детину и толстяка, остальные были мне незнакомы. Через открытое окно до нас донесся усиленный громкоговорителем голос:

– Вам осталось пятнадцать секунд! Сдавайтесь!

Однако этим предложением они воспользоваться не собирались. Я встал и прошелся очередью по ногам, не стараясь делить по справедливости. Нитла находилась вне пределов мира, где еще существовало понятие «поровну». На пол они падали по-разному, к счастью, все выронили оружие. Ник пинками отбросил подальше от них пистолеты и револьверы.

– Они сдались! – заорал он в сторону окна. – Входите! Только нас не перестреляйте.

Я опустил оружие. Что-то большое и темное ввалилось в окно. Это был Дуг. Он мог позволить себе подобное, будучи в том возрасте, когда организм еще сопротивляется мыслям о наступающей старости. Дуг мягко приземлился на пол, и за ним начали прыгать остальные. Он подошел ко мне и издевательски улыбнулся.

– Знаю, что старик мне всыплет по первое число, но вид лысого Оуэна Йитса в разноцветном трико того стоит. Есть у кого-нибудь аппарат? – крикнул он, обернувшись. – Получим премию от шефа.

Увидев кровавое пятно на моей ноге, он пошевелил бровями.

– Пустяки, царапина.

– Аптечку! – потребовал он назад.

Один из его суперменов ловко отрезал штанину и залил рану дезинфицирующим клеем. Пока он искал в сумке ксилокаин, я протянул Дугу руку:

– Дай сигарету, – и, получив требуемое и затянувшись, добавил: – В подземельях – ученые, которых все эти годы Голдлиф отправлял в Кратер Потерянного Времени. Одна большая афера. Он тоже там. Клод мертв.

– Что ты болтаешь? Ведь его…

– Нет, – прервал я, чувствуя, как бедро охватывает холод и жгучая боль смягчается. Специалист Дуга убрал инъектор и закрыл сумку. – Тогда ему удалось выжить. Идем.

Я отвел его в кабинет с лифтом. Я не вмешивался, когда ребята из ЦБР застегнули наручники на запястьях Мозреда Голдлифа, а потом двое поехали вниз. Опершись о стену, я рассказал обо всем Дугу, естественно, коротко, опустив несколько несущественных подробностей, вроде города толстяков или тройняшек. То и дело я бросал взгляд на Голдлифа, спокойно стоявшего под мрачными взглядами троих ребят Саркисяна. Ник подошел и угостил его сигаретой. Он вежливо поблагодарил, не открывая рта – это было нелегко, но ему удалось. Я не мог найти в себе хотя бы каплю ненависти к нему, зато у парней из ЦБР с этим не было, похоже, никаких проблем, и в чем-то я им даже позавидовал.

Наверху начали появляться ученые в цирковых одеяниях – они что-то кричали, плакали, хлопали по спине ребят Дуга. Неизвестно откуда появилась плоская бутылка с виски, и началось празднество. То и дело слышались проклятия в адрес Голдлифа. К нам подошла знакомая шатенка, которая вела себя наиболее здраво. В своем обтянутом трико она выглядела весьма заманчиво – ей стоило бы ходить так все время. Она тряхнула головой, рассыпав по плечам длинные волосы.

– Полагаю, именно вам мы должны быть благодарны. – Она посмотрела на Ника, а потом снова на меня.

– Вы ошибаетесь. – Я покачал головой.

– Вы правы, слово «благодарность» звучит по-идиотски. – Она обняла меня и поцеловала.

Возбуждающий холод ее губ я ощущал еще долго после того, как она вышла. Послышался театральный вздох одного из парней Дуга, и я вдруг кое-что вспомнил.

– В Мюнхене я встретил Грегори Сандерса, – сказал я. – Или камендора Притча. – Я посмотрел на разинутый от изумления рот Дуга и добавил: – Кого именно, мы уже никогда не узнаем.

Он закрыл рот и дважды кашлянул. Впервые в жизни я видел Саркисяна удивленным.

– Ага… – сказал он. – Работы у тебя и в самом деле было немало.

– Угу, – подтвердил я. – Слушай… Мне нужна какая-нибудь одежда. Во-первых, мне наскучил этот клоунский наряд, а во-вторых, мне надо в туалет.

Дуг показал сначала на одного из своих парней, а потом – ему на дверь. Через несколько минут он вернулся с двумя тонкими комбинезонами защитного цвета. Мы с Ником пошли в туалет и, помогая друг другу резать на куски никак не желавшие сниматься трико, выбрались из них. В комбинезоне я почувствовал себя свободно, может быть, даже слишком. Мы вышли наружу. После удушливого запаха пороха в коридоре легкие с радостью поглощали нормальный воздух.

– Сейчас приведут шефа этого цирка, – сказал Дуг. – И едем. Команда уже в пути. Тут хватит разбираться на несколько недель, как мне кажется. Глотнешь? – Он протянул мне огромную флягу.

Я подумал, что обратный путь может оказаться вполне приятным, и сделал большой глоток, но не настолько, чтобы Ник начал чересчур волноваться. Я передавал ему бутылку, когда из здания донеслись выстрелы. Четыре. Бросив флягу» я побежал к двери. Меня опередили один из цэбээровцев и Дуг. Сразу же за первым поворотом я наткнулся на чью-то спину. Отодвинув стоящего у меня на пути в сторону, я увидел лежащего навзничь Голдлифа. На его груди расцветал красный букет. Он спокойно смотрел на нас. Я присел.

– Какой-то толстяк появился как из-под земли, – тихо сказал один из стоявших рядом. – Ведь мы все тут обыскали, но, видимо, где-то он прятался… Это не наша вина.

– Расскажешь шефу! А на пенсии еще раз над этим подумаешь. Чтоб вас…

Я склонился над Голдлифом.

– Что-то не так, верно? – спросил я. – Где-то я ошибся.

Он пошевелил губами и приподнял голову.

– Голдлиф? Я чувствую, что-то не так. Помоги нам!

Он напрягся, втягивая воздух в пробитые легкие. Тем временем к нам присоединился еще один из ЦБР, неся санитарную сумку. Раздвинув коллег, он упал на колени. Голдлиф взглядом оттолкнул его протянутую руку и открыл рот.

– Это… не так… просто, – очень отчетливо проговорил он. У него был усталый и сухой, несмотря на бульканье в горле, голос. Еще раз открыв рот, он безвольно осел на пол.

Я вскочил. Охотнее всего я сейчас стукнулся бы головой о ближайшую стену. Я знал этот голос. О небо! Я знал его не по интервью! Я вспомнил ту же самую фразу, произнесенную им на приеме. Это не он был шефом ТЭК, это тот, второй голос! Тот был настоящим шефом, и его голос я тоже знал. Что за идиот! Я ударил рукой о стену.

– Дуг? Идем! – бросил я за спину и направился к выходу. Когда он меня догнал, я сказал на одном дыхании: – Задержи ученых здесь, не передавай ничего наружу. Сделаем вид, что ничего не произошло. Мы полетим в Кратер Потерянного Времени. Организуй полет как можно быстрее. И пусть в самолете будет оборудование для геологической разведки. Поторопись! Мы отправляемся ловить настоящего шефа ТЭК.

В два прыжка обогнав меня, он выбежал наружу. Выпросив у одного из его парней пачку сигарет, я курил одну за другой, сидя на траве у стены здания. Ник хотел было подойти ко мне, но передумал. Я слышал, как возмущенные ученые разорались при известии о том, что им еще придется какое-то время здесь оставаться. Только теперь я заметил, что в ста метрах от нас четверо ребят Саркисяна, стараясь не попасть друг другу под прицел, прохаживаются перед стоящими на четвереньках двумя десятками мужчин. Двое выпячивали к небу зады в цветастых трико. Я понял, откуда у нас комбинезоны. Через несколько минут Дуг с Ником подошли ко мне.

– Я правильно понял? – спросил Ник. – Он говорит, что Голдлиф – не шеф ТЭК. – Он ткнул большим пальцем в сторону Дуга.

– Только номинальный, – сказал я сквозь зубы и выбросил окурок. – Если я не ошибаюсь, он лишь прикрывал деятельность фирмы. Босс – кто-то другой. Все выяснится в кратере. – Я посмотрел снизу на Дуга.

– Сейчас будет вертолет на аэродром. Через полтора часа будем там.

– Ну так скажи этим беднягам, что еще сегодня они обнимут своих родных. Самое большее через три часа все выяснится.

– А может, и нам что-нибудь расскажешь? – прошипел Дуг.

Над головами раздался рокот вертолета. Ученые радостно махали руками, предвидя скорый отлет. Увидев, что в кабину садятся лишь шестеро, они своими воплями почти заглушили рев двигателя. Я не стал надевать наушники и в течение всего полета делал вид, что не понимаю вопросов Дуга. Десять минут спустя я первым вскочил в самолет и заперся в туалете. Кто-то ударил в дверь чем-то тяжелым, потом оставил меня в покое. Я сунул голову под кран. Шестая сигарета показалась мне совершенно безвкусной. Я почувствовал нестерпимое жжение в желудке и отвратительный вкус во рту. Выпив воды, я снова уселся на унитаз. Через десять минут кто-то постучал в дверь. Я открыл и пошел в кабину.

– Будьте осторожны, – сказал я, подключаясь к бортовой сети. – У них закуплена вся зона над кратером. Облетите его вокруг и сделайте снимки. Нужно найти выход из этого шара, где-то должно быть нечто вроде подземного коридора.

Команда принялась за работу. Ник курил с легкой улыбкой на губах. Дуг демонстративно отвернулся к окну, разглядывая в бинокль местность под нами. Мы описали почти полукруг, когда один из сопровождавших нас рявкнул в микрофон:

– Есть! Длиной в два километра, проходит под теми тремя холмами.

– Лети к выходу, – приказал Дуг и повернулся ко мне: – Что там нужно сделать?

– Если там кто-то есть, нужно их оттуда выкурить. Хватит с меня стрельбы, – сказал я.

– А потом? Пойдем туда?

– У вас ведь есть парашюты?

– Вы двое, возьмите оружие! – Дуг показал пальцем на двух членов своей команды.

– Шеф! – отозвался пилот. – Может, ракету с парализатором?

– Ясное дело! – обрадовался Дуг. – Так и сделаем. И напомни мне, чтобы я тебе выдал премию за дискуссию с начальством.

– Так точно! – радостно крикнул пилот.

Я придвинулся ближе к окну. Из-за холма появилась небольшая ферма – солидных размеров дом и несколько хозяйственных построек поменьше. Грунтовая дорога, но в неплохом состоянии. Из-под крыла вылетела маленькая ракета, описала круг и понеслась вниз. Прежде чем она ударилась о землю рядом с домом, следом за ней стартовала вторая. Самолет накренился, делая крутой поворот. Когда мы снова вышли на прямую, Дуг пробормотал:

– Еще штуки четыре.

Я встал, подошел к шкафчику с парашютами, выдернул один и забросил на спину. Ник сделал то же самое. Дуг окинул взглядом кабину и показал на троих из своей команды. Мне показалось, что один из них съежился, словно от страха, но промолчал. Я выпрыгнул вторым, до этого некоторое время понаблюдав за парнем Саркисяна, чтобы определить направление ветра. Без каких-либо проблем я, как и хотел, пролетел над группой деревьев и приземлился за самым большим зданием без окон. Сбросив лямки, я с автоматом в руках вошел во двор. Двое из команды Дуга ворвались в дом, третий – тот, что прыгнул, вероятно, впервые в жизни – хромая, выбежал из-за угла и осмотрелся вокруг. Я махнул ему рукой и вошел в амбар. Сразу же, за дверью я остановился и огляделся. Здесь стоял тягач – универсальный молох, ощетинившийся приставками и антеннами. Мы обошли амбар, но, кроме различной техники, ничего не нашли. Из дома выбежали двое из ЦБР, таща под мышки какого-то щеголя в костюме, и поставили его перед Дугом.

– Быстро, – ткнул один щеголя стволом под ребро.

– Там, – показал тот носом, торчавшим между вытаращенными глазами.

Все-таки амбар. Пара из ЦБР потащила информатора внутрь. Мы пошли за ними. Внутри щеголь показал на тяжелый верстак и заплетающимися пальцами повозился с тисками. Открылась панель с несколькими кнопками. Дуг придвинулся ближе.

– Что там? Быстро! – прорычал он. – И правду, иначе мы тебя в мясорубку засунем.

– Туннель, – срывающимся голосом быстро ответил щеголь. – Там платформа на рельсах. Восемь минут езды.

– Кто на том конце? – вмешался я.

– Бальзам и Оппи.

– Только двое?

– Да. Там ведь почти никого нет…

– Открывай! – Дуг толкнул его к панели.

У него тряслись руки, но в кнопки он попадал. Стена рядом со столом вместе с полкой и стоявшими на ней предметами слегка выдвинулась вперед и отъехала в сторону, открыв темную трубу с плоским дном. Труба осветилась, и мы увидели восьмиместную платформу. Я пошел первым, слыша, как Дуг поручает охранять щеголя парашютисту-дебютанту. Остальные вскочили на платформу. Я потянул на себя рычаг. Двигатель загудел, с каждым метром разгоняя платформу все быстрее и издавая все более высокий звук. Все молчали. На седьмой минуте я взялся за рычаг, но платформа сама замедляла ход. Я поднялся, но кто-то сзади придержал меня за плечо.

– Сиди, а не то дам по башке! – прошипел Дуг. – Нам за это платят.

Я дернулся, но почувствовал, что он действительно готов меня оглушить, и сдался. Платформа еще не успела остановиться, когда двое людей Дуга спрыгнули на ходу и первыми оказались у двери, которая только что начала открываться. За ней кто-то стоял. Один из агентов ЦБР оказался быстрее. Когда мы медленно вошли в дверь, охранник уже лежал в наручниках и глядел на каждого входящего, разинув рот. Второй стоял со скованными за спиной руками. В большом помещении находились комп, пульт управления и несколько телефонов. Я вернулся к первому охраннику.

– Где девочки? – спросил я, чувствуя, как сердце отчаянно бьется в груди.

Он молчал. Я шагнул вперед и замахнулся, намереваясь пнуть его в пах. Он завопил и замахал ногами.

– Правый коридор! – крикнул он.

– Пойдешь первым. – Я убрал ногу. – Если нас там ждет какой-то сюрприз, ты окажешься проводником и на тот свет. Здесь еще кто-нибудь есть?

– Нет. – У него тряслись губы, но он уже не боялся, скорее весь дрожал от желания меня прикончить.

– Когда смена?

– Через семь часов.

– Кто там? – Я показал головой назад.

Он сжал губы и пошевелил ими. Я не стал ждать, пока он плюнет, и ударил его прикладом автомата в солнечное сплетение. Он со стоном осел на пол.

– Что со вторым? – повернулся я ко второму агенту.

– Ему нужна вода, – ответил тот. – Сейчас.

Быстро подойдя к стеклянным дверям, он через несколько секунд вернулся с кувшином воды, выплеснул ее на голову оглушенного и перевернул его на спину. Охранник несколько раз подвигал головой и затрепетал веками. Агент посадил его спиной к стене.

– Где остальные? – спросил я.

– Здесь только мы двое, – ответил он, блуждая взглядом по нам пятерым.

– А там? С девочками? – Я кивнул в сторону двери.

– Там? Там только няня, – удивился он.

Дуг помог ему встать и открыл дверь. Охранник пошел вперед, неуклюже покачивая руками. Дуг показал мне на дверь. Догнав охранника, я положил руку ему на плечо, предварительно сняв автомат с предохранителя. Я чувствовал себя крайне уставшим. К счастью, идти было недалеко, может быть метров шестьдесят. Коридор вывел нас в большой зал. Проводник выбрал одну из полутора десятков дверей и одним пальцем набрал на клавиатуре замка 12 983 476. Я толкнул его вперед. Когда дверь открылась, я ошеломленно застыл на пороге. Я знал, сколь огромен шар, знал, что при его постройке предусматривалось пребывание в нем нескольких десятков человек, а может быть, и больше. Несмотря на это, размеры зала меня поразили – футбольное поле заняло бы лишь его середину. Вдоль стен стояли всевозможные спортивные снаряды и тренажеры. На одной из стен я заметил огромный экран и три фигуры под ним – одну большую и две маленьких.

– Эй! Привет! – заорал я во все горло.

Они обернулись. Я пошел в их сторону, чувствуя, как на моем лице появляется радостная улыбка. Я видел, что они смотрят на меня с отвращением, словно на гигантскую жабу, но, собственно, как еще они могли смотреть? Я подошел ближе. Девочки схватились за руки и прижались к няне.

– Бонни Ле Фей, я полагаю? – От радости шутка получилась тупой. – Не узнаешь? Это я спас тебе жизнь при последней попытке самоубийства.

Она выдвинула вперед подбородок и прищурилась.

– Ну и?.. – вызывающе бросила она.

– У тебя будет шанс сделать самый сенсационный репортаж в твоей жизни, – сказал я, все еще по-идиотски улыбаясь. Один из признаков старости – когда можешь владеть собой лишь частично. – Там стоят трое из Центрального бюро расследований и мой помощник. А я – Оуэн Йитс, частный детектив. Добро пожаловать в нормальное время.

Бонни еще несколько мгновений стояла неподвижно, беспомощно глядя на девочек, а потом перевела взгляд на стоявших за мной. Я видел, что она боится какого-нибудь обмана. Щелкнув предохранителем автомата, я по широкой дуге бросил его к стене.

– Идем, – сказал я.

Я пошел первым. Через несколько шагов меня догнала Бонни, на всякий случай держась чуть в стороне. Опередив меня, она заглянула мне в лицо.

– Если ты что-то замышляешь, я тебя убью! – сказала она.

Голос ее дрожал, кулаки были судорожно сжаты. Я кивнул:

– Хорошо. Можешь забрать тот автомат. – Не останавливаясь, я показал назад. Еще никогда в жизни я не был так уверен, что мне ничто не угрожает. Я бросил взгляд через плечо. Девочки шли за нами, но очень медленно. Еще долго они не будут доверять чужим.

– Возьми малышек, – попросил я Бонни. – Они тебе верят. Не мучай их.

Она вытерла слезы рукавом фланелевой рубашки и остановилась. Я вернулся к ожидавшим меня Нику и Дугу. Мне очень хотелось ударить скованного охранника в лицо, я чувствовал, что мог бы его убить. Лишь опасение, что девочки и Бонни могут понять меня превратно, спасло ему жизнь.

– Дайте закурить, – прохрипел я.

Я пытался откашляться, но комок в горле лишь рос. Мне хотелось выругаться, хотелось закурить, хотелось, чтобы никто не видел, насколько по-идиотски я выгляжу. Но видели все. В конце концов мне удалось затянуться дымом, я напустил его себе в глаза и долго тер их, пока не смог отчетливо разглядеть каждого.

– Это дочери Голдлифа. Они сидят здесь уже восемь или девять лет. И Бонни Ле Фей. К счастью, ее не убили, лишь сделали няней для малышек. А их отец вынужден был делать все, что от него требовали, чтобы сохранить жизнь дочерям. – Я набрал в легкие дыма и выпустил его с громким шипением. – На приеме у Голдлифа я подслушал несколько фраз, сказанных им и настоящим шефом ТЭК. Вот только, поскольку мне были знакомы оба голоса, я их перепутал. Шеф – Рэм Вуд. Я думал, что он здесь. – Я повернулся к Нику: – На этот раз ни на какую сделку с ЦБР я не пойду. Теперь это уже не дело государственной важности. Это самое обычное преступление гигантских масштабов и неизмеримое несчастье и слезы. И немало смертей.

Саркисян щелкнул предохранителем автомата и отдал его одному из агентов, после чего удивленно посмотрел на меня.

– Откуда здесь взялся Вуд? Все время шла речь о Голдлифе… – Он пожал плечами.

– Этот сукин сын вдвойне подстраховался и сбил меня с толку, – признался я. – Если бы даже кто-то продрался через систему безопасности, то все равно попал бы на Голдлифа, а тот вынужден был молчать, если не хотел, чтобы с его дочерями что-нибудь случилось. Впрочем, когда он понял, что нужно было сразу бороться с шантажом, когда на счету настоящего ТЭК было уже несколько убийств, он не видел иного выхода, кроме как ждать. Потому он не сказал нам в Нитле сразу всего. Он подложил мне револьвер и на всякий случай делал вид, будто это не он. Наверняка он надеялся, что удастся освободить девочек. Только на это он мог рассчитывать. Сам он в любом случае был обречен.

– Но как ты добрался до Вуда?

– Не знаю. Интуиция. Сначала я думал, что меня стали преследовать из-за того, что я расспрашивал о Бонни, но дело было не в том. Вуд по-настоящему перепугался тогда, когда узнал, что я за ним следил. Правда, речь шла о деле о разводе, но, видимо, он не был уверен, не обнаружили ли мы заодно еще чего-нибудь. На всякий случай он начал ликвидировать угрозу. Каким-то образом ему удалось завладеть доказательствами измены, и он вынудил жену отказаться от процесса. Он выиграл время, а когда понял, что она встречалась со мной еще раз, ликвидировал и ее. Думаю, найти его будет не так-то легко.

– Вуда я беру на себя! – быстро среагировал Дуг. – Сейчас распоряжусь об аресте, – затараторил он. – Достану его из-под…

– Не волнуйся, не буду я его ловить, – успокоил я Саркисяна. – Дело закончено.

Ник открыл рот, но тут же его закрыл и посмотрел куда-то назад. Я обернулся. Все трое остановились и посмотрели на нас. У девочек был спокойный, но усталый взгляд. Почти бегом я первым направился к выходу.

Она превосходно владела собой. Я был рад, что именно она наливает виски в бокалы. Бывают дни, когда меня может радовать что угодно. Бывают дни, когда я могу влить в себя, как сегодня, целую бутылку, а мой организм каким-то странным способом выделит из ее содержимого каждый процент и отправит его в космическое пространство. Мы не перешли на «ты», и это меня тоже радовало. Если бы она сейчас предложила мне подобное, я чувствовал бы себя словно мальчишка на поле для гольфа, которому бросают десятку за то, что он достал мяч из колючих кустов.

– Вы должны простить девочек, – сказала она. – Мне пришлось уволить всю мужскую часть прислуги, впрочем, я пока не знаю, как вообще выглядит мое наследство.

– Не о чем говорить, – сказал я, – естественно, речь не о наследстве. А остальное как-нибудь устроится. – Я отказался от последнего глотка и встал. – Рад… – я вспомнил Мозреда и не закончил, как собирался: «что все так закончилось», – что девочки чувствуют себя хорошо. – Она заметила, что я сменил конец фразы. – Мне очень жаль, что ваш муж…

Ди Голдлиф подошла ко мне, протянула руку и погладила меня по щеке. Я знал, что это вовсе не означает того, что означает обычно. Я придержал ее руку и поцеловал.

– Простите, что я так вела себя тогда в бильярдной, – сказала она. – Я ошиблась в вас и наверняка уже не вполне хорошо соображала.

Я отпустил ее руку:

– Обычное дело. Чаще всего люди ошибаются в самих себе, как правило, оценивая себя лучше, чем следовало бы, а потом такая ошибочная оценка начинает касаться и других, но со знаком минус. Я сам – лучший тому пример.

Я вышел на широкое крыльцо, остановился и глубоко вздохнул, затем спустился на дорожку и направился к машине. Обойдя «химеру», я повернулся лицом к дворцу. В окне второго этажа я увидел два девичьих личика, а потом две маленьких руки над их головами. Я поднял руки, высунул язык и кончиком его коснулся носа. Подобного я давно не делал, но очень старался. Никогда до сих пор мне не платили столь щедро. Я быстро сел в машину, чтобы сохранить в памяти эти улыбки, особенно учитывая, что мне нужно было решить очень важный вопрос, и я знал, что лишь в состоянии подобной непонятной эйфории могу это сделать.

– Гм… должен признаться, что я впервые сталкиваюсь с такой просьбой.

Я знал, что заместитель комиссара пытается играть в политику, но все его поведение говорило о том, что ему не хватает необходимой для этого гибкости и умения скрывать эмоции. Он непрерывно твердил о том, насколько он удивлен, о прецеденте и в конце концов едва не убедил меня вырвать у него из руки лицензию и уйти, хлопнув дверью.

– И это теперь, когда вы стали народным героем? Когда люди начинают уважать профессию, которой вы посвятили…

– Это противоречит закону? – прервал я его.

– Нет, нет! – замахал он руками, выронив лицензию, спланировавшую на стекло.

Такая вот работа. Четырнадцать лет тяжкого труда, и какое-то ничтожество упрекает тебя единственным, чего ты достиг. Я почувствовал, что еще немного, и я дам ему в морду и просто отберу у него лицензию. Однако я все же сдержался и встал.

– Тогда прошу принять от меня официальный отказ от исполнения почетных обязанностей детектива без каких-либо обязательств государства и народа перед Оуэном Йитсом. Фирма ликвидирована. Прощайте.

Я пожалел, что у меня нет шляпы. Мне так и хотелось заломить поля выразительным жестом в стиле Хамфри Богарта или Кио Хоукшоу. Спустившись вниз, я сел в припаркованную у главного входа «химеру» и медленно поехал в свою – уже не мою – контору. Вывеску я снял еще утром и выбросил на помойку. Подойдя к двери, я открыл ее пинком. Внешне ничего не изменилось. Я освободил шкаф от огнестрельного оружия, остальное оставив преемнику, и сел за стол. Отключив комп, я достал из ящика коробку «Дюк оф Этернити» и трубку. Тщательно очистив, я точными движениями набил ее и выбросил вместе с футляром в корзину. В очередной раз открыв ящик, я вынул из него «служебную» бутылку. В ней оставалось всего несколько капель на дне. В самый раз. Я без сожаления выбросил ее. Удар о дно корзины совпал со звонком телефона. Я вздрогнул. Подождав десять сигналов, я поднял трубку.

– Вынос трупа через минуту, – сказал я. – Прошу поторопиться.

– Оуэн, – простонал Ник. – Ты понятия не имеешь, какое у меня похмелье. Говори быстро, что принять, чтобы у меня появилось такое чувство юмора, как у тебя. – Он говорил медленно, словно на макушке у него лежало яйцо.

– Сбегай к Дугу, и похмелитесь, – язвительно усмехнулся я.

– Придурок, у тебя же телефон выключен, это Дуг восстановил связь. Мы еще у тебя дома. Дуг хотел похмелиться, но, похоже, лишился чувств при виде бутылки. Помоги!

– Придется потерпеть. Я позвоню через два дня. Если не полегчает, выдам вам один секрет. Возьмите такси и езжайте в бар «Эйч-Ти-Эйч». Бармен вам поможет.

Я положил трубку. Было тихо. Как обычно. Как всегда. Я встал и потянулся.

– Ну что ж, прощайте, – изящно закончил я.

Идя к двери, я включил пылесос, и это был единственный предмет, который не остался позади неподвижным. Его тихое жалобное гудение я слышал еще у лифта. Погребальный обряд завершился на улице.

Я сел за руль и тронулся с места.

Я долго стоял на углу, глядя на дом под номером четырнадцать. Он ничем не отличался от других на этой улице – на первый взгляд он был даже менее ухоженным, особенно газон перед ним. Однако было в нем что-то такое, из-за чего я узнал бы его среди нескольких сотен других. А может, мне только так казалось. Я выкурил две сигареты, прежде чем решился сделать шаг. Машинально проверив, лежит ли в кармане оружие, я погладил Фебу и уложил ее на заднем сиденье, затем вошел в калитку и подошел к двери. Моя рука миновала звонок и нажала на ручку. Я вошел внутрь, не стараясь ступать тихо. Послышались чьи-то приближающиеся шаги. Мне хотелось сесть и сделать вид, что я сижу здесь уже несколько лет, но мне нужно было не меньше часа, чтобы дойти до дивана. Я снова пожалел, что у меня нет шляпы, чтобы мять ее поля, заняв чем-то руки. Мне удалось скрестить их на груди. Для начала годилось.

Вошла Пима, направляясь к окну. Она сдержала крик, но резко подняла голову, а когда до нее дошло, кто стоит в гостиной, сумела лишь пошевелить губами.

– Прости, я вовсе не хотел тебя напугать, – сказал я. – Ты застала меня врасплох.

– Кто тебе сказал, что ты меня напугал? – выдавила она.

Я по-идиотски улыбнулся, потом услышал, что хихикаю, словно кретин. О боже!

– Ты выбрал неудачное время для визита, – твердо заявила она. – Я как раз собиралась уходить.

– Ага. Понятно, – пробормотал я. – То есть… Не знаю… Я был недалеко, и… того…

Я посмотрел в окно. Пима была чем-то обеспокоена, более того – испугана. Внезапно я понял, что она кого-то ждет, и ощутил какое-то странное спокойствие, словно мне вдруг стало все ясно.

– У меня к тебе просьба. – Я вслушивался в собственный голос. Теперь, когда я знал, что сейчас сюда должен прийти мужчина, он звучал нормально, даже приятно. – Я почти двое суток не спал, мне нужно поспать хотя бы часа четыре-пять. Ведь ты же меня не выгонишь?

Я подошел к дивану и, театрально вздохнув, сел, с облегчением вытянув ноги. Стоило мне достать сигареты и выпустить первое облако дыма, как она набросилась на меня и рванула за рукав рубашки. Рукав не выдержал – это не материя из ТЭК. Пима едва не упала, стиснув оторванный рукав.

– Оуэн! – Я застыл, слыша неподдельное отчаяние в ее голосе. – Оуэн, – повторила она, пытаясь найти подходящие слова. – Умоляю тебя, уходи. Позвони мне через час. Здесь недалеко есть гостиница, я приду туда. Но сейчас уходи! Убирайся!!!