Текст книги "Искательница приключений"

Такие вещи она всегда совершала по ходу столкновения и редко была в состоянии продумать и воплотить, когда это требовалось от нее заранее. В ее уме вспыхивали озарения во время длительных размышлений над чем-либо; несколько раз она составляла разработанные до деталей дерзкие планы, но озарения требовали от нее полного отречения от всего происходящего вокруг (либо, напротив, глубокого погружения в оное), а заранее подготовленные планы рождались из многих часов сосредоточенной работы, когда ни первого, ни второго в нынешней ситуации Лихт позволить себе не могла.

Говоря кратко, здравая мысль не родилась в светлой голове искательницы приключений в то время, пока она пыталась уснуть. Ее серые глаза, покрасневшие от желания выспаться за десять дней пути, несколько раз закрывались и открывались, рассредоточенно разглядывали стены временного убежища, но, наконец, спасительная темнота придвинулась достаточно близко к златовласке, чтобы ее тело полностью расслабилось в спальном мешке и ее посетили сны разные, о которых будет хорошим тоном рассказать какое-то время спустя.

Глава третья

Пока же вернемся на несколько часов назад, к зеленому полю высокой дикой травы у опушки леса, на которое след вывел четырех человек: троих молодых и молчаливых и одного постарше и прямо-таки воплощавшего своим видом безмолвное сосредоточение – зелеными глазами он смотрел на лес. В этих глазах не скрываясь читалась мысль о том, что только что его чуть не провели, почти отобрали у него и его отряда немногие оставшиеся светлые часы суток, и ему повезло, что предчувствие остановило его до того, как он продолжил идти по следу в лес. В лесу он мог проплутать дольше, гораздо дольше, чем покружил там преследуемый им изменник, беглец, при условии, что след не затерялся бы где-нибудь в чаще, чего, если пораздумать, вообще-то и следовало бы ожидать. Поэтому человек с зелеными глазами оглядел траву по пояс вокруг себя, будто она могла сообщить его уму больше, чем уже сказала немногими примятыми тут и там колосками травинок.

Он знал, что след свернул с тракта не потому, что изменник решил, что его настигают, ибо даже человек с зелеными глазами, идя на пределе своих возможностей, не мог догнать это существо. Казалось, его цель могла обходиться без отдыха на протяжении нескольких недель кряду, когда с первого дня погони прошло всего-то полторы. Вдобавок к этому за все десять суток пути на юго-восток человек с зелеными глазами не нашел ни одного пепелища на проплешинах среди растений в степях и полях, как не увидел ни одной вмятины на траве, после того как на ней спало в спальном мешке необычайно легкое и проворное, но все же человеческое тело. Да что там, ни он, ни его ученики не заметили даже крошек хлеба и сыра в местах, где, по мнению человека с зелеными глазами, ночевал беглец. Так недолго было решить, что они шли за порхавшим над землей бесплотным духом, за дувшим вдоль берега реки, а потом – моря, свободным холодным ветром.

Однако, принимая во внимание все эти обстоятельства, следопыт удивился бы, будь оно иначе. Ведь он знал, с самого начала знал, на что шел, и не раз пытался объяснить своему хозяину, как невысоки шансы на успех в этом предприятии, но его господин и слушать не хотел. Что, конечно, было предсказуемо настолько же, насколько предсказуем дождь при закрытом тучами небе и падении ртутного столбца в барометре. Теперь же вот и измученные ученики следопыта понимали и чувствовали на себе все тяжести такой погони.

Изменник дал крюк, то есть вошел в лес и покинул его, а не схоронился в нем, это было очевидно, ибо ему незачем прятаться, под стать загнанной добыче. Человек с зелеными глазами шел за отбросом общества, в силу своего характера не сумевшим жить как все, со своей собственной неповторимой логикой, выкладки которой и основанные на них действия тщились предугадать даже хорошо знакомые с ним люди. Нужно обладать его силой, его умением выживать, его навыком и талантом прятать в сапоге и рукаве смертоносный сюрприз для бедолаг, которые решили, что загнали его в угол, чтобы понять игру, которую он ведет, почувствовать азарт в бегущей в его жилах крови и избегнуть попадания в нечеловечески искусно поставленную ловушку. В самом деле, опушка леса, у которой стояли четверо, очень подходила для неожиданной атаки из-за близких деревьев или прямо из высокой травы, поэтому следопыт подал ученикам знак обнажить мечи. Для этого он обошелся коротким, но выразительным движением пальцев.

Какое-то время ничего не происходило, а человек с зелеными глазами только ждал и сам не предпринимал никаких телодвижений. На самом деле он не ощущал ровно никакой опасности, лишь краем зрения наблюдал за своими учениками в ожидании их дальнейших действий.

Да, он не боялся нападения со стороны искателя приключений, ни из-за леса, ни из-под укрытия травы, ибо сам, неся оружие на поясе, тем не менее шел к искателю приключений не с ним в руках. А даже если ему приказано было бы напасть на беглеца… Следопыт представил себе ушибы, вывихи суставов, переломы костей своих и учеников, но только не опасные для жизни увечья, ибо этот искатель приключений убивал только тогда, когда другого выхода у него не было. А что в плане поединка на холодном оружии могла противопоставить изменнику четверка лесных следопытов, простых людей, в конце концов, предводитель которой уже много лет не работал в таких тяжелых условиях, а остальные трое – трое детей, впервые в жизни вступили в поединок сноровки и выносливости с превосходившим их во всех этих качествах существом?

Говоря короче, человек с зелеными глазами быстро догадался, почему искатель приключений свернул в лес и, очевидно, побродив между стволами деревьев под листьями вечнозеленых ветвей, покинул его. Следопыт хотел, чтобы и ученики поняли это и извлекли для себя ценный урок, поэтому продолжал молчать, предоставив им свободу действий.

Он не пошел в сторону, в которую стали украдкой посматривать молодые люди, когда проблески понимания проглянули в их умах. Он задумался о пока недоступном их разумам послании изменника, с умыслом адресованном ему, ибо слишком уж просто искатель приключений позволил разгадать свою уловку. Нет, тем самым он хотел прояснить свои намерения относительно своих дальнейших передвижений и судьбы упорно шедшего за ним отряда на тот случай, если отряд и дальше продолжит увиваться за ним.

Зеленые глаза порождали мысль за мыслью, анализируя послание, и вот в них зажегся огонек. Следопыт позволил себе отвести взгляд от леса и травы, так что ученики заметили, что он теперь смотрел в другом направлении.

В обращении, смысл которого раскрылся перед следопытом, легко, ибо совсем не был запутанным, искатель приключений без стыда и совести насмехался над ним. Он подтрунивал над следопытом, жестоко и откровенно шутил, сообщал, что не воспринял человека с зелеными глазами всерьез, поэтому даже не запутывал след в лесу, а в свое удовольствие прогулялся по его прохладе и послушал голоса птиц и зверей вместе с шорохами растений. А затем просто продолжил путь туда, куда шел.

В то же время под сей насмешкой было скрыто очередное предложение следопыту пощадить себя и учеников либо спустя неделю-другую оказаться в таких местах, где имя и титул герцога, их хозяина, не значили ровным счетом ничего, а доведенные до отчаяния шайки когда-то обычных крестьян, а ныне жадных до оружия, доспехов, одежды и еды разбойников, промышляли на широкую ногу. Нападали на всех, кто не мог дать им отпор, и в особенности на хорошо снаряженных в путь-дорогу чужестранцев, даже если ради грабежа их нескольким группам бывших землепашцев требовалось объединиться, а затем разделить добычу между всеми ними, кто выжил. Следопыт верил, что изменница могла завести их за собой в такую землю, предупредив и тем самым сообщив, что если с ними что приключится, то ее совесть чиста. Сия искательница приключений, насколько человек с зелеными глазами успел изучить ее, вообще отличалась открытостью высказывания своего отношения к людям.

Еще человек с зелеными глазами был уверен, что она знала, что он не отступит. Сложно сказать, любил ли следопыт своего лорда или нет, жило ли хоть где-нибудь в зеленых глазах участие в положении этого аристократа, но он не смел возвращаться в крепость к тому с пустыми руками, особенно когда после всей спешки и погони порученное ему задание могло оказаться таким простым, если только следопыт правильно понял, смотря на лес, куда дева пошла на самом деле. Он поглядел на учеников.

Его губы не выразили промелькнувшего в глазах подобия улыбки, правда, тут же увядшей при воспоминании о ночи десяти дней назад. О вечере накануне их отправки по родному краю на юго-восток, звездном и лунном его небосводе, под кровом которого он узнал еще чуть больше о своих учениках и девушке, которую ныне преследовал, с виду ровеснице молодых людей. В действительности же человек с зелеными глазами считал, что она появилась на свет лишь чуть позже него или даже на несколько лет раньше.

Следопыт завершил эти мысли и продолжил думать их в другой раз, ибо ученики уже почти опустили мечи и, не скрываясь, смотрели на выросший за день пути из точки на горизонте город о благородном коричневом камне, столицу плодородного и тщательно возделываемого края, в который они пришли. Тут следопыт сказал себе, что конец их путешествия близок, и махнул рукой в сторону широких городских ворот.

* * *

Они заняли место в веренице торговцев, разных ремесел мастеров, охотников, рыболовов, когда мимо них, из города да в сторону заходящего солнца, двигались в свои деревни крестьяне с позвякивавшими после дня на базарной площади кошелями. Человек с зелеными глазами разглядывал сытых и довольных жизнью жителей этого края с культурой уже скорее южных широт, нежели северных. Он вслушивался в их споры, в которых победителями становились скорее громче кричавшие и резвее жестикулировавшие, нежели своими аргументами побеждавшие противника, и два раза в зеленых глазах появлялась веселая усмешка, когда после сотрясания воздуха языками и оживленных пассов рук спорившие замолкали с совершенно миролюбивым видом. Следопыта же ученики смотрели на сцены такого общения с нескрываемым разочарованием, ибо после колких упреков и жутких угроз ожидали несравненно более энергичного конца словопрений.

Следопыт чувствовал на себе взгляды людей, и нельзя сказать, чтобы то, какими они были, ему нравилось. В мешке слуги герцога, висевшем за его плечами, лежал оттиск, которым он мог воспользоваться, чтобы быстро и беспрепятственно миновать очередь, но следопыт предпочел простоять все требуемое время в цепочке людей, слушая новости и разные другие толки. Скоро до его ушей и вправду донеслось кое-что интересное.

Однако чем дальше эта весть разносилась по обитателям города и окрестных земель, тем дольше на человеке с зелеными глазами и его учениках останавливались взгляды преимущественно карих глаз под темными бровями со смуглых, но не слишком, загорелых лиц. Пусть это было неприятно, но это же обстоятельство, в сочетании с вызвавшей его новостью, подтверждало, что следопыт поступил правильно, направляясь сразу к городу.

В своих мыслях человек с зелеными глазами в несколько раз приуменьшил то, что услышал, чтобы определить действительные масштабы постигшего порт города бедствия. Когда он проделал это, то признал, что жалеет о том, что столь мелкое происшествие, просто раздутое южными манерами преувеличения всего до невероятных размеров, не облегчит его работу, а наоборот, усложнит ее. Но все же и это событие, которое, как он полагал, спустя какое-то время многие здесь сочтут забавным, следопыт мог попробовать использовать для своих целей в качестве предупреждения от лиха, которое легко могло разразиться, если не принять необходимые в таком случае меры.

Ближе к воротам города, к концу очереди, люди стали почти грубыми, поэтому зеленые глаза призвали учеников сохранять спокойствие и вести себя так, будто не происходило ничего оскорбительного по отношению к их персонам. Когда некий охотник, у которого явно не задался день, протолкнулся через четверку и занял место впереди следопыта, человек с зелеными глазами отрицательно покачал головой в ответ на заигравшие пальцы и возмущенный взгляд старшего ученика, однако все же стал прочнее держаться на ногах, чтобы больше никому не удалась такая проделка. Естественно, и ученики стали решительнее защищать пространство вокруг себя, поэтому нескольким рыболовам не удалось попасть домой раньше, как им того захотелось. Когда произошло это, в очереди возросло напряжение вокруг следопыта и сопровождавших его молодых людей.

Следопыт знал, что жители города сразу повели бы себя учтивее, достань он оттиск герцога из мешка. Но это повлекло бы за собой и другой исход касательно их разговоров, в которые следопыт все так же тщательно вслушивался в надежде извлечь еще какую-нибудь полезную в его предприятии информацию. Поняв, кто пожаловал в город, вернее, кто послал сюда этих вооруженных господ, люди заговорили бы на нейтральные темы вроде погоды и колебания цен на ярмарке, из нежелания посвящать слуг герцога в по-настоящему горячие дела их графства. Скоро это же дошло до учеников, и они как будто слегка расслабились.

Человек с зелеными глазами хорошо знал, что за время правления графа в этом краю было всего лишь два восстания, причем не по вине графа, а юноши и взрослые мужи редко отбирались из их семей на военную службу императору. Говоря иными словами, военное ремесло было чуждо уроженцам этой земли, оно пользовалось даже своего рода презрением в их быту, поэтому следопыт вполне ожидал такой недоброй реакции жителей города на четверых воинов, коими следопыт с учениками предстали глазам этих людей. Он чувствовал витавшее в воздухе бессловесное требование пойти прочь, унести любое упоминание о войне подальше от стен столицы процветавшего мирного графства. Ведь это было совершенно логично, что они, перепоясанные ножнами с мечами, не полюбятся тут.

Следопыт не удивился юному стражу в смехотворной кольчуге, которому, когда подошла их очередь, он предъявил оттиск, а тот, ознакомившись, моментально передал их в руки капитана стражи с ненамного более добротным доспехом, вызвавшим тщательно укрытые кривые усмешки учеников. С явным неудовольствием капитан вызвался проводить их до пункта назначения, хотя и сквозило в его косо брошенных взглядах какое-то подобие интереса и даже уважения к ножнам герцогских слуг.

Оставив позади толпу, следопыт был рад, ибо еще немного, и дело могло обернуться вспышкой насилия – так густо потяжелел людской дух у ворот. Нет, за себя человек с зелеными глазами не боялся, за учеников – тоже, да и если бы пришлось применить силу, он проследил бы, чтобы никто из побитых горожан не отделался бы даже легкой травмой. Другое дело, что граф, прознав о случившемся, мог совершенно справедливо счесть визит человека с зелеными глазами недипломатичным, даже варварским, ибо следопыт мог избежать драки, и бесполезно отрицать это перед таким опытным в переговорах человеком, как граф. А ежели люди герцога позволили себе такую вольность, как избиение подданных графа, то правитель этого края получал моральное право с гораздо меньшим вниманием отнестись к заготовленной для него следопытом лжи. Этого человеку с зелеными глазами было не нужно.

Идя за капитаном, на чей пояс, зная уровень подготовки стражей графа, следопыт не повесил бы перевязь с ножнами и мечом – из уважения к последним, он вслушивался в обрывки разговоров проходивших мимо людей и с удовлетворением отмечал, что его ученики занимались тем же самым. А город гудел пестрыми фактами и выросшим из их благодатной почвы благодаря щедрому поливу рассказов и пересказов вымыслом, и из всего этого человек с зелеными глазами узнавал подробности зажигательного случая в порту, чтобы ловчее использовать его в скорой беседе с графом.

Он запоминал также предсказания способов графской расправы над провинившимся искателем приключений, среди самых нежных из которых был крупный денежный выкуп, который искатель приключений обязывался внести из своего кармана на восстановление сгоревших зданий, а самым жестоким называлась, разумеется, казнь. Тут жители города не выказывали никакой искушенности касательно способов приведения смертного приговора в исполнение. Следопыт же предполагал в осторожных выражениях поставить графа в известность о том, во что чаще всего выливалось любое насилие над предметом их общего интереса, физическое ли, моральное или материальное, и хотел предложить свои услуги в решении возникшей в городе проблемы в виде этого нечеловечески сильного и необузданного в порывах своих страстей наемника.

Думая о реакциях беглянки на попытки причинить ей вред, он посмотрел на улицы и спешивших по ним людей города так, будто видел их в последний раз. Усмехнулся своим мыслям, но и дал себе отчет в том, что достаточно проработал с обычными наемниками и искателями приключений в своей жизни, чтобы с точностью предугадывать поступки первых из них и хотя бы догадываться о том, что происходило в головах у вторых. А у этой искательницы приключений были проблемы в области самоконтроля, и, если достаточно спровоцировать ее гнев, легко могло произойти несколько непоправимых для города вещей.

Тут следопыт остановил свои мысли, ибо понял, что не принял во внимание опыт работы с людьми графа, а его было уж никак не меньше, чем у самого человека с зелеными глазами, да еще и с людьми совершенно разного толка и профессий, какие только могут встречаться в городах и при дворах знатных и просто богатых особ. В следующую секунду человек с зелеными глазами осознал, что слишком долго жил в черно-белом мире своего хозяина, герцога, и забыл, что другие властители были способны видеть серый цвет, множество оттенков серого цвета. А из этого следовало, что вряд ли городу по-настоящему грозила опасность, если все пойдет так, как граф, без сомнения, уже запланировал относительно искательницы приключений. Могло ли что-либо сорваться, случиться не так, как граф задумал? Недолго поразмыслив, следопыт сильно засомневался в этом предположении, даже зная характер изменницы. Нет, виновница будет формально наказана, и не где-нибудь, а перед глазами как можно большей толпы.

Они пересекали разводной раскрывающийся мост над делившей город надвое судоходной рекой, но человек с зелеными глазами был занят не видом устья и прилегавшей к одному из его берегов части порта, а думал об усложнившихся обстоятельствах своего задания. Конечно, он посмотрел на юг, на то место, где река впадала в море, но лишь мельком. Затем ненадолго отвлекся, чтобы понаблюдать за безуспешными попытками капитана стражи завязать с учениками разговор.

Не без удовольствия следопыт послушал о впечатлениях, которые архитектура и чистота улиц произвели на учеников, внял замечаниям о длинных ногах и грациозных походках встретившихся им по дороге девушек и женщин, и улыбнулся про себя недомолвкам и уклончивым ответам на вопросы капитана, его попытки перевести лениво, неспешно текущую беседу на темы, с помощью которых тот мог составить впечатление о цели визита четверки к графу. Еще прежде, чем зеленые глаза снова стали задумчивыми, а его ноги поумерили шаг (к чему сразу подстроились ученики следопыта), капитан понял, что ничем не порадует своего хозяина в плане предупреждения его о том, о чем хотят говорить с ним почтенные гости.

Капитан явно хотел поскорее вернуться на ворота и сдать караул, ибо его смена подходила к концу. Следопыт отметил не слишком скрытое промелькнувшее на лице капитана неудовольствие, когда тот понял, что несколько оторвался вперед от четверки, и ему пришлось повернуться и подождать, пока следопыт и ученики ныне неторопливым шагом догонят его. Далее человек с зелеными глазами старательно не замечал уже открыто раздраженных взглядов и скривленных губ, даже пропустил мимо ушей пару вполне прозрачных и весьма острых намеков на то, что капитану хотелось бы идти с прежней быстротой. Понаблюдав за легко вспыхнувшим и так же быстро погасшим раздражением слуги закона, в конечном итоге смирившегося с несговорчивостью следовавших за ним людей, следопыт решил, что добился нужного ему эффекта и что капитан обязательно скажет графу, что следопыт вдруг перестал спешить. Для чего это? В изменившихся обстоятельствах человек с зелеными глазами переменил свою стратегию на неспешную, которой хотел показать уверенность в повороте дела с беглянкой так, что требование герцога будет полностью удовлетворено его вассалом графом.

Уже когда до ратуши, по всем признакам, осталось недалеко, следопыт вернулся к самому главному, на его взгляд, вопросу всего путешествия на юго-восток. У него было предположение, со временем все более крепнувшее, о том, почему искательница приключений сбежала. И это же предположение, окажись оно верным, могло пролить свет на поведение беглянки с того момента, как она узнает, что граф поручает ей работу в качестве компенсации за причиненный городу ущерб, – а следопыт теперь был уверен, что именно так граф и поступит.

Следопыт погрузился в мысли о причинах измены искательницы приключений, ибо не верил, что одни только особенности работы на герцога заставили девушку сделать то, что она сделала. Человек с зелеными глазами был в замке во время заключения договора и выплаты ей аванса, был среди свидетелей этого, видел, как хорошо искательница приключений понимала, на что шла, как внимательно выслушивала ожидания своего нанимателя касательно отделения личного чувства справедливости от чувства профессионального долга. Следопыту казалось, что ничто из перечисленного герцогом не затронуло девушку, что ей приходилось делать вещи такие и даже похуже ради денег, которые ей платили.

Следопыту было хорошо известно, что способы правления герцога и поручаемые им задания заставляли сильно приуныть любого притязавшего на хоть какую-нибудь моральность в своих поступках и поступках своего господина человека. Но еще лучше следопыт знал, как щедро его хозяин платил людям с размытыми представлениями о добре и зле либо умевшим не думать о таких вещах наемникам, когда для размышления на такие темы было неподходящее время. На глазах у следопыта девушка расписалась на документе не известными никому из присутствовавших, но изящными символами письменности ее народа, после чего положила в кошель, который извлекла прямо из воздуха, пригоршню золотых монет. Судя по ее виду, она сразу и навсегда усвоила, что герцог в своем правлении не собирался посвящать думы разным философским материям, ни в мыслях не намеревался строить свои действия, опираясь на воспетые в них человеческие ценности. Поняла, что ей, следовательно, тоже нужно оставить такие размышления в покое, на весь срок службы.

Нет, человек с зелеными глазами искал другие причины побега златовласки. Он упорно и не без успеха докапывался до того, что стало последней каплей в разыгравшемся за маской спокойствия девы конфликте – а он был уверен в том, что конфликт этот разразился. И что столкнулись в нем изначально именно беспринципность работы на герцога с моралью златовласки, которую она по каким-то причинам решила обмануть, да еще в первое время весьма преуспела в этом. Потом, спустя год с лишним службы, добавилось что-то еще; оно перевесило чашу весов в невыгодную для хозяина человека с зелеными глазами сторону.

…Больше всего следопыту понравился маленький, но отлично ухоженный сад на заднем дворе ратуши, который он рассмотрел через окна, когда поднимался по широкой чистой лестнице вслед за капитаном стражи. Пришлось преодолеть два пролета, прежде чем они поднялись на третий, последний этаж здания, что позволило человеку с зелеными глазами составить сначала общее впечатление о стройных рядах деревьев, на ветвях многих из которых уже висели спелые плоды, а затем убедиться, что сад действительно был именно таким, каким он восхвалялся в молвах да толках о графстве. Следопыт охотно согласился бы с тем, что этот сад олицетворял собой все владение графа в миниатюре.

Но оценил следопыт также внутреннее убранство ратуши, в котором не углядел ни капли желания его владельца возвысить себя – тому так и следовало быть, ибо, хотя граф был честолюбив, гордыней он, однако, не страдал. Так, место, из которого он правил своими землями, скорее просто соответствовало благосостоянию породившего его города, излишней роскошью не отличаясь, зато во всем соблюдая хороший вкус и тон с некоторым, но не раздражавшим глаз оттенком вычурности. В представлении следопыта как раз таким должен был быть интерьер ратуши аристократа, в чей кабинет четверка слуг герцога вот-вот должна была пройти.

Посередине напоминавшего даже галерею искусства частотой и качеством встречавшихся на его стенах и у них произведений местных художников и скульпторов коридора капитан, наконец, остановился. Постучал в дверь из красного дерева. У этой двери, ожидая возвращения провожатого с учтивым приглашением последовать за ним внутрь, следопыт с учениками простояли несколько минут. Человек с зелеными глазами в очередной раз подумал, что ему, говоря откровенно, не нравилась перспектива насильно возвращать искательницу приключений на службу герцогу из соображений безопасности его светлости и двора.

Убийство последнего законнорожденного отпрыска древней фамилии? Возможно, зная нравы беглянки. Сгоревшая многовековая крепость, гордость рода? Совсем несложно представить. Но вероятнее всего – несчастный случай, недоразумение, в результате которого герцог остался бы без достаточной охраны в одном из путешествий по краю или во время охоты, а об остальном позаботились бы не к месту и не ко времени появившиеся рядом крестьяне. Или помещики из числа не пользовавшихся покровительством его светлости, а наоборот, угнетенные им, потерявшие от его тяжелой руки большую часть или почти все свои владения.

Герцог редко проявлял дальновидность в связанных со своим правлением и жизнью делах. Несколько раз он избегал невероятно удачливым способом расправы над собственной персоной от руки тех или иных людей, но рано или поздно какой-нибудь особенно ловкий мститель должен был прекратить эту череду удивительных спасений. Вот и в этот раз перед стремительным бегом на юго-восток следопыт, чьи попытки отговорить герцога преследовать искательницу приключений вызвали лишь вспышку гнева, получил конверт с печатью знатного дома, а вместе с ним приказание вручить эту бумагу изменнице, после чего проследить, чтобы она прочла ее.

За сим следопыту было велено считать свое задание выполненным, ибо, по мнению его светлости, прочитав письмо, златовласка немедленно отправилась бы обратно в разоренные земли к запуганным и озлобленным людям. Что ж, возвращения к герцогу под давлением написанных на бумаге слов человек с зелеными глазами не исключал, но если кто-нибудь и подходил на роль мстителя, которому улыбнулась бы удача в избавлении южной империи от неугодного аристократа, то именно эта тонкая, грациозная девушка с самоуверенным и заносчивым взглядом. Поэтому, когда дверь из красного дерева широко открылась, следопыт пожелал в течение нескольких часов услышать из уст искательницы приключений отказ на требование из письма, подкрепленный тем, что граф предложил ей работу в своих владениях.

Конечно, отказ златовласки поведет за собой то, что по дороге домой следопыт будет открыто говорить каждому встречному, что она не соблюла условия заключенного с нанимателем договора и предала его. Тяжелейший проступок для искателя приключений, представителя тончайшей прослойки общества, зависимой от доверия этого общества к себе. Обычно, когда какому-нибудь искателю приключений перестают доверять, он лишается большинства способов добывать себе средства к существованию. Герцогское письмо угрожало девушке именно такой участью в случае, если она не вернется к службе у него.

Но златовласка легко обойдется без доверия общества, если окажется достаточно умной, чтобы верой и правдой служить графу. Затем – его преемнику. А спустя столько лет все позабудут, что когда-то эта искательница приключений пошла против основного правила людей своей профессии. С кем не бывает.

Следопыт шагнул через порог в просторный кабинет. Учеников он оставил в коридоре. А уже спустя два часа стоял в порту и имел все основания отправляться сначала на запад, затем – на север, ибо вопрос девушки полностью перешел в область сложных вассальных отношений между герцогом и графом.

Мысленно возвращаясь к разговору в ратуше, человек с зелеными глазами отмечал, как граф, казалось бы, искренне соболезновал герцогу по поводу вероломства искательницы приключений, но не видел возможности восстановить справедливость в ближайшее время. Ввиду того что своенравная девушка и его городу нанесла ущерб, но согласилась возместить его, уже сообщив о своем решении принять и нести службу графу, которая продлится неопределенно долгое время. Но граф немедленно даст герцогу знать, когда искательница приключений освободится, тем, что под отрядом вооруженной охраны вышлет ее прямо к нему. Затем граф осведомился насчет тяжести легшего на плечи девушки греха.

Здесь человек с зелеными глазами лгал и изворачивался так искусно, что оставил седому аристократу недостаточно полуправд и недомолвок, чтобы тот хотя бы подумал в направлении, в каком следопыт не хотел, чтобы граф думал.

Нет, ложь не доставляла удовольствия человеку с зелеными глазами. Он не относился к чтившим ее за искусство людям, но не имел никакого выбора в ту минуту, в тот день, и графу пришлось удовольствоваться тем, что искательница приключений выкрала ценностей из сокровищ герцога на достаточную сумму, чтобы за ней вдогонку отправился следопыт.

Конечно, граф ответствовал, что примет все меры на случай, если девушка затеяла проделать что-то подобное и с ним, в чем следопыт увидел мудрое решение и в последний раз намекнул на то, что мог бы посодействовать этому. Но граф лишь предложил верным слугам своего сеньора провести приближавшуюся ночь в городе, а это предложение человек с зелеными глазами вежливо отклонил, мотивировав отказ немедленной отправкой в путь по причине неожиданного, способствующего скорейшему возвращению на северо-запад обстоятельства.

Следопыт разглядывал покачивавшийся на волнах у причала быстроходный корабль и думал, что капитану этого судна снова повезло оказаться в нужное время в нужном месте, и, как всегда, хватило духа ввязаться в предложенное ему хорошенько щекочущее нервы мероприятие. Человек с зелеными глазами втянул носом воздух, проигнорировал неприятные запахи порта и согласился с наблюдением капитана шхуны о вот-вот подходившей с юга буре, затем повел своих учеников прочь от пристани, обратно в город.