Текст книги "Апокалипсис с небес. Кровавая жара. Ледяные трущобы"

Ждать – затея сама по себе не из приятных. А вот ждать неизвестно чего – во сто крат хуже. Костер потухал, а натасканные бандитом части мебели и макулатура закончили свое существование горсткой пепла и углей. Сквозняк в подвале был сильный, и дым не заполнял помещение, однако вместе с ним уходило и тепло.

Руки, в напряжении держащие автомат, затекли, глаза ломило, они, почти не мигая, буравили собой тьму вокруг, частые, но маленькие вздохи, так, чтобы не засорять слух своим шумным дыханием, – мужчина был на пределе своих сил.

Шаркающие шаги он услышал, когда диаметр светлого пространства вокруг сократился до двух метров.

Я не такой как все. Осознание этого пришло далеко не сразу.

Зато когда это стало понятно, удалось избежать множества проблем. В том числе и ту, когда твой разум подчинен Главному и тот вправе распоряжаться тобой как хочет.

Пища – ее и так мало, зачем я буду делиться с десятком других голодных глоток? Это был первый и единственный аргумент, чтобы покинуть блуждающее стадо. Но быть одиночкой нелегко, поэтому я и позвал с собой парочку собратьев. И в очередной раз убедился в своем превосходстве над себе подобными.

Мы сутки напролет бродили по обледенелым улицам, изредка заходя в опустевшие здания. Голод не давал покоя ни на секунду, терзал промерзшее тело, сводил с ума. Перед внутренним взором вставала одна и та же навязчивая картина. Молодая женщина с широко распахнутыми от ужаса и боли голубыми глазами. Она уже не сопротивляется, лежит на полу в растекающейся в стороны красной луже, лишь конечности ее изредка подергиваются, не согласные с тем, что жизнь покинула их. Я наблюдаю за ней, в то время как челюсти пережевывают вырванные из ее шеи куски мяса. Она была первой и единственной пищей за эту неделю, которую к тому же мне пришлось разделить и с остальными.

Но теперь все наладится. Мы уже совсем близко к заветной цели. Человек, притаившийся в подвале осиротевшего здания, ни о чем не подозревает. Я думаю, с ним не будет никаких проблем. А вот с моими спутниками мне почему – то расхотелось делиться. Они стали обузой, лишним ртом, и от них следовало избавиться.

Автомат дернулся в руках, выпуская короткую, резанувшую по ушам очередь. Раскачивающийся силуэт, возникший впереди, завалился на спину.

Началось!

Живой труп зарычал, задергал ногами, пытаясь подняться, и это ему почти удалось. Но второй, более точный, выстрел разнес ему череп.

«Сколько же их там? Сколько?» – пульсировал в мозгу единственный вопрос.

Главное беречь патроны. Он и так уже промазал в первый раз, и все из-за сгущающегося вокруг него мрака, почти поглотившего слабое свечение затухающего костра. Зомби как будто специально дождались того момента, когда станет темней, и перешли в атаку.

«Нет, что-то я уж больно высокого мнения об этих тварях!» – с раздражением подумал бандит, зыркая по сторонам. «Мертвецы – они есть мертвецы, тупые куклы, движимые инопланетной заразой!»

Тяжелые шаги – и массивное тело, вынырнув из объятий мрака, бросилось на него. Это была женщина в сером изодранном пальто, которое едва сходилось на грузной, оплывшей фигуре.

Сивый стрельнул. Черт! Снова промах! На этот раз виной была сама голова толстой тетки, едва державшаяся на шее и раскачивающаяся по сторонам при ходьбе.

На вторую попытку у бандита просто не хватило времени. Мертвячка, расшвыряв ногами-бревнами тлеющие угли, приблизилась слишком близко. Сивому ничего не оставалось, кроме как перейти в рукопашную. Он пнул толстуху в живот, и та рухнула, запнувшись об догорающие дрова. Едкий дым, вперемешку с пеплом, взвился в воздух, затерзал глаза и органы дыхания. Однако медлить было нельзя. Едва различив из-за затмивших глаза слез барахтающееся в костре тело, бандит с остервенением набросился на него. Железная ножка от сгоревшего стола врезалась в полуоторванную голову. Но этого Сивому показалось мало, и он стал бить затихшее мерзкое существо, пока не лопнул его огромный, вздутый живот. Нестерпимая вонь, ударившая в ноздри, охладила его пыл. Мужчина отвернулся, от запаха и отвращения его едва не вывернуло наизнанку. Впрочем, с пустым желудком, на вечное голодное бурчание которого бандит уже перестал обращать внимание, это сделать было проблематично.

Костер почти угас, и первым пошел однорукий. Я приказал, и он пошел! Пусть отвлечет, пусть первым примет удар на себя, если жертва будет в состоянии дать отпор.

В то время как сам я двинул в обход, скрываемый непроглядным мраком. Конечно, непроглядным он был для человека, не для меня нового, переродившегося. Раздался громкий звук. Что-то знакомое услышал я в нем… выстрел. Да, так звучит автоматный выстрел. Человек в нескольких метрах от меня заметил однорукого собрата и открыл огонь. Еще одна короткая очередь – и мой подчиненный, почти поднявшийся с пола, после первого попадания перестал мною восприниматься. Я больше не чувствовал его, не видел именно в том изменившемся восприятии действительности. Телепатическая связь оборвалась. Его не стало.

«Вперед!» – скомандовал я.

И толстая бабища с мотающейся в разные стороны головой, действующая по моему приказу и обходившая человека с другой стороны, бросилась в атаку.

На этот раз жертва сплоховала, очередь из автомата была в молоко. Не оставив возможности для еще одного выстрела, моя подчиненная набросилась на человека. Но удар ногой опрокинул ее прямо в костер. Выудив из груды мусора какую-то железяку, мужчина стал колотить ею поверженную толстуху. Телепатическая связь с ней почти сразу оборвалась, и я остался один.

Я был быстрей. Я был умней. Зачем мне они? Я пожертвовал ими, чтобы заполучить себе все. Все это мясо, кишки и мозги, что еще составляют один живой, притягательный организм!

Не поспешил ли я? Не слишком опрометчиво поступил, оставшись один на один с живой пищей?

Голод сводил с ума, а сомнения только оттягивали сладостный миг насыщения.

Надо действовать!

Сильный толчок в спину снес его с ног. Острая боль от удара лицом о бетонный пол накатила одурманивающей волной. Сивый закричал, беспомощно барахтаясь под придавившим его телом. Напавший мертвец с завидной для обычного зомби скоростью принялся рвать его одежду. И если бы это была не зимняя экипировка, навьюченная в несколько слоев, тварь давно бы добралась до желаемого.

Бандит чувствовал, как силы покидают его. Из разбитого носа и губ хлестала кровь, а он никак не мог сбросить с себя хрипящего какие-то слова мертвеца. Сначала мужчина подумал, что это обычные звуки, которые издают голодные твари. Пока наконец не разобрал выдохнутое смердящим ртом ему в затылок: «Еда. Жрать, хочу жрать!»

А потом мрак разрезал автоматный выстрел. Сивый почувствовал, как его оросило какой-то жидкостью. Мертвец, сидевший на нем, дернулся и завалился на бок. В ту же секунду глаза мужчины резанул яркий свет.

– Смотри, Мишань, еще живой! – неприятный, хрипловатый голос с издевкой прокомментировал положение Сивого. – Ты чего разлегся-то, бродяга? Укусить-то не успел?

– Нет, – прокряхтел бандит, спихивая с себя зомби. – Вы вовремя подоспели.

– А это мы умеем, вовремя! – насмешливо произнес второй голос, судя по всему принадлежащий Мишане. – Тебе повезло, брат, что мы выстрелы твои услышали!

Как они с отцом и еще трое незнакомцев сюда попали, Хельга не помнила. Да и никто из присутствующих не смог внятно объяснить, что с ними произошло, хотя девушка отлично владела английским. Ясно было одно – все они пленники инопланетян. Сиреневый луч, затянувший их наверх, вот и все, что помнили люди. А потом все очутились здесь: три стены из бугристого серого металла, четвертая – решетка, прутья, светящиеся вертикальные лучи алого цвета, низкий, зыбкий, туманный потолок, постоянно меняющий цвет и очертания, дверь в камеру отсутствовала.

Впрочем, долго гадать, как гуманоидам удалось запихнуть их сюда, пленникам не пришлось. Демонстрация этого действия, а заодно и пополнение камеры произошли довольно скоро. Серый потолок засветился оранжевым, в нескольких местах совершенно чудесным образом протаяли отверстия, через которые посыпались бесчувственные тела.

– Не бойся, дочка, – сидевший прямо на полу, привалившись спиной к стене, Кристоф Шнайдер, обнял прижавшуюся к нему дочь. – Это обычные люди, как и мы, только они еще не пришли в себя.

– Зачем, зачем мы им все нужны, папа? – зашептала она, поджимая под себя ноги.

Глаза Хельги встретились с испуганным взглядом изможденной, худой, как веточка укропа, Линды. Она тоже жутко боялась, сидела вцепившись побелевшими пальцами в руку крепкого мулата Глинна. Глинн и Мэтт были военными, они случайно наткнулись на замерзающую на улице Линду, а потом у девушки случился выкидыш. Это все, о чем успела узнать Хельга из коротких разговоров с сокамерниками.

А теперь вот пополнение, сразу шесть человек. Все мужчины, точнее юноши, худые, одетые в бесформенные груды одежды. Парни свалились в разных местах комнаты, ударяя об пол, находясь в бессознательном состоянии. Наверное, Хельга с отцом так же тут лежали, пока не пришли в себя. Интересно, сколько длится этот дурман?

Мэтт поднялся, придирчиво осматривая ближайших к нему мальчишек. Лежавший вниз лицом парень пошевелился, приподнимаясь на локтях, и военный отпрыгнул в сторону, теряя всю свою выдержку.

– Монстр! Глинн, они подбросили нам монстра!

Мужчины вскочили не сговариваясь, с тревогой вперившись глазами в поднимающееся существо.

– Папа, что это? – Хельгу затрясло. – Они хотят нас убить?!

Сутулая фигура в разорванном, заляпанном кровью балахоне выпрямилась, на испуганных людей смотрели человеческие глаза. Однако само существо человеком назвать было трудно, хотя и видно было, что оно когда-то им являлось.

– Стоять! – зачем-то прокричал Глинн, не задумываясь, понимает ли его монстр.

– Н-н-не бойтесь меня, – на ломанном английском проговорило существо, приложив сильно изменившуюся ладонь к груди. – Я не причиню вам вреда. Я человек. Я русский.

Глава 6
В клетке

Спасители Сивого – Мишаня и Костя Черепановы, которых все знакомые называли просто Черепками, вызывали у бандита не больше и не меньше подозрений, чем и все оставшиеся в живых в этом мире. И когда мужчины, закутанные с ног до головы в зимнюю одежду, предложили пойти с ними, он согласился. Холод и голод, конечно же, расслабили бдительность бывалого рецидивиста, Сивый понимал это, но ничего поделать не мог. Ему хотелось совсем простых, но таких редких радостей в теперешней жизни, как сытость и спокойный сон в теплой постели. А потом он, конечно же, подумает о своих друзьях, угодивших в плен к инопланетянам. Бои, совместный быт, поиски пропитания – все это сроднило его с парнями. Все они стали ему больше, чем просто друзьями. Они стали новой семьей, взамен давно утраченной…

Новые знакомые по дороге в их убежище наперебой рассказывали о делах в городе. По словам Черепков, у бойцов сопротивления, к которым сами они не примкнули, не было никаких шансов на выживание. Мол, ежели Сивый со своими людьми объединились с ними в одну группу, ничего из этого хорошего не вышло бы. Слабая организованность, отсутствие дисциплины, глупый, амбициозный лидер – пустышка, вот что представляло собой сопротивление, предложившее возрожденцам объединить усилия в борьбе с инопланетянами.

Запах йода вперемешку с еще какими-то смутно знакомыми оттенками лекарственных препаратов одурманивающей волной ударил в ноздри Сивого, едва открылась дверь подвала. Первым в темный проем шагнул Мишаня, Сивый за ним, замыкал подозрительно засуетившийся возле входа в убежище Костя.

«Эх, не зря этот Черепок остался сзади…» – Мелькнула запоздалая мысль в мозгу бандита, перед тем как рассеяться во мраке бессознательности.

– А мне все по хер, я сделан из мяса… – скрипучий голос, напевавший знакомую песню, прорезался в уши бандита словно через слой ваты.

Он приходил в себя. Вместе со слухом возвращались: боль в отбитой дважды за несколько часов голове, обоняние, что купалось в изобилии тошнотворных запахов, и холод, сковавший его тело.

Сивый пошевелился, открыл глаза. Он лежит на бетонном полу, верхней одежды нет, руки связаны за спиной. Тусклое освещение от керосиновых ламп, приглушенные голоса, неясные тени, отбрасываемые на нехитром убранстве убежища. Убежища-плена.

Продолжать притворяться бесчувственным бревном не было смысла. Взявшие его в плен выродки могли просто потерять терпение и перейти к различным методам приведения его в чувство. Если не убили сразу, то значит для чего-то он им нужен. После нескольких попыток подняться и сесть, чувствуя сильное головокружение и тошноту, Сивый добился своего.

«Как же так получилось? Ведь чуял подвох! Чуял всем своим прожженным зековским нутром и ничего не предпринял. Позволил завлечь себя в ловушку!» – зло размышлял бандит, озираясь по сторонам. Постепенно глаза привыкли к полумраку, и он стал различать отдельные части пропахшего лекарствами помещения.

– Эй, вы посмотрите, кто у нас очухался? – голос Кости Черепка прозвучал совсем близко. Несколько шаркающих шагов – и он оказался рядом. – Вот молодец, прямо к обеду!

Его лицо склонилось к бывшему десятнику, рецидивисту и убийце, но даже он не сумел совладать со страхом и отпрянул назад.

– Не ожидал?! – весело спросил Черепок, обнажая острые клыки. – За массой зимней одежды можно скрыть мноооогое! Добро пожаловать к нам, «крокодильщикам», ну или к «падальщикам», как нас стали называть в народе!

На покрытое чешуей, гнойниками и какими-то наростами лицо Кости было страшно смотреть. Глаза урода, словно и впрямь крокодильи, ну или змеиные, хищно поблескивали.

– Ты что там с ним трешь? Давай его сюда! – зло заорал еще кто-то, и его голосу мог бы позавидовать медведь, разбуженный в период зимней спячки. – Мишаня, помоги своему болтливому братцу притащить обед на кухню!

Не успел Сивый опомниться, как еще один из черепков оказался рядом.

– Эй, ребята, вы что тут твори…

Возражение наткнулось на жесткий башмак Мишани, бесцеремонно прилетевший в челюсть Сивого. Его подхватили и поволокли. В голове взрывалась китайская фабрика по производству пиротехники, принося страдания и яркие вспышки в глазах.

– Сюда, ко мне его! Хочу взглянуть, аппетит, как говорится, нагулять! – продолжал командовать медвежий голос совсем уж близко. – Сява, а ты что встал, дозняк готовь, баран! Тебе что, все время надо напоминать?!

– Ща, ща все будет, Боча! – заскрипел недавнишний певец. – Ты же меня знаешь. Все быстро и в лучшем виде!

Сивый почувствовал под собой что-то мокрое, холодное и липкое и только тогда понял, что его уже не тащат. Из глаз по-прежнему сыпали искры, в голове растекалась густая масса боли.

«Если выкарабкаюсь из этой вонючей ямы, явно стану дурачком. Отбили чердак напрочь. Такого даже на зоне не припомню после рейда мусоров».

Немного приходя в себя, суетливо размышлял бандит.

– Тощий какой-то! – недовольно прорычал Боча и смачно сплюнул. – На один зубок.

Сивый с трудом разлепил опухшие веки. Чтобы ужаснуться вновь представшей картиной, уже не было сил.

На него, выпучив два огромных желтых глаза, смотрело на редкость мерзкое существо. Человеческие черты в нем, конечно, проглядывались, однако в общем оно походило на раздутого, словно шар, крокодила. Только вот задние ноги, на которые оно опиралось, кривые, толстые и короткие, заканчивались когтистыми лягушачьими ластами.

– Что смотришь? Урод я для тебя, да? – с вызовом произнес мутант Боча. – Да нет, это ты урод, пережиток времени! Это таким как ты суждено умереть, сгинуть с лица земли! А за нами будущее, за нами новая жизнь. Свобода во всем!

– Ты кто? – без эмоций спросил бандит. – Что тебе надо?

– Я вижу, мужик ты бывалый, только это тебе не поможет! Не на тех нарвался, не повезло, короче! – Боча сверкнул раздвоенным языком. – В дикой природе выживает сильнейший. А сильнейший – это я!

– Не гони чушь! – Сивый решил идти ва-банк. – Ты и твои шестерки всего лишь мутанты! Инопланетяне вас никогда не примут в свои ряды!

– А нам к ним и не надо! – оживился Костя Черепок. – Мы сами по себе!

Братья Черепановы принялись перечислять свои способности и превосходства над простым человеком.

«Как же изменился мир, Боже? Я грешник, и тот готов взывать к тебе, потому как не вижу ничего более сильного и привычного в этом мире. Что же стало с нами? В кого мы превратились? Нет спасения, его просто не может быть! Нет у нас великой Америки. Она всегда спасала мир на экранах наших телевизоров и в кинотеатрах. Где теперь она? Где все эти тупые, разрекламировавшие себя по всему миру освободители человечества? Да там же, где и мы, – в жопе!»

– А знаешь что – я, пожалуй, поговорю с тобой! – мутант Боча с трудом плюхнулся на жирную, покрытую чешуей задницу. – Ты смельчак, другие при виде нас верещали как дети да срались в штаны, так что приходилось мыть их, перед тем как готовить.

Сивый приподнялся, ему было холодно и неприятно лежать в вязкой луже. Окружающая действительность казалась туманным, зыбким ночным кошмаром, который не отпускал, как бы он ни пытался проснуться. Куда его притащили и почему тут так воняет? Черт, и эта жижа… Да это же кровь!

– Парни сказали, ты гость в нашем городе, – закинув ногу на ногу, деловито и по-хозяйски начал мутант Боча. – Что ж, похвально, похвально, хотели объединиться с сопротивлением и спасти всех. Вышку даже взорвали! И что, что это поменяло?

– Ну а тебя что так поменяло, жирный урод?! – зло прорычал бандит. – Ты же когда-то был человеком, может быть, даже чуточку симпатичней, чем сейчас?!

– А жратва у нас с характером, брыкается! – прогнусил Костя Черепок.

Знать, что сегодня станешь чьим-то обедом, было делом привычным. В любой день тебя могли сожрать зомби или другие твари, коих наплодилось бессчетное количество. Однако сейчас ситуация была несколько другая. Тот, кто скоро будет обгладывать твои кости, сидит напротив и разговаривает. Это не тупой мертвец и даже не мутант, выведенный инопланетянами. Тогда кто или что это?

* * *

Вова Улиткин или попросту Ботан опять был в центре внимания и опять-таки разрулил ситуацию. Единственным членом группы, знающим английский, пусть и не в совершенстве, на разговорном уровне, был только он. У остальных владение заморским языком начиналось и заканчивалось давно обрусевшими «ok» и «fuck you».

Пришедший в себя вперед всех, полумутант едва не столкнулся с новой угрозой. Американские солдаты (как выяснилось позже из разговора) и немолодой немец, приняв его за монстра, повели себя естественно. А это значит агрессивно – что и говорить, перед ними было жуткое существо и его следовало уничтожить. За что они с энтузиазмом и решили взяться. Однако знаменитая поговорка «Знание – сила» в полной мере оправдала себя. Вскоре Ботану удалось убедить разгоряченных мужчин в том, что он человек, ну или почти таковым является. Он, как и его друзья, не желает никому ничего плохого и так же находится в плену инопланетян.

Остальные возрожденцы приходили в себя довольно дружно. Первыми очнулись Лёс и Немец, потом Макс с Климом и Серж.

После того, как молодые люди стали разговаривать, общаясь с полумутантом, недоверие к нему со стороны иностранцев поубавилось. Однако военные по-прежнему бросали на него косые взгляды, а девушки и вовсе старались не глядеть в его сторону.

Разговор о том, что же им всем делать дальше, был первым и самым актуальным на повестке дня.

Американцы, как ни странно, в этом плане почти бездействовали и вообще выглядели загнанно и подавленно. Ну очень большая разница по сравнению с киношными «спасителями мира». Немец же, напротив, был собран и сосредоточен, рядом с ним была дочь, и ему было за кого переживать. Сняв с себя куртку, Кристоф первым решился проверить на прочность алые прутья – лучи решетки. Одежда, едва коснувшаяся преграды, сгорела вмиг и без какого-либо остатка.

Более или менее общаться и понимать друг друга могли только Ботан, служивший переводчиком среди своих земляков и иностранцами, и Хельга, также переводившая все своему отцу. Однако разговоры о том, как выбраться из плена, вскоре поутихли. Где именно они находятся: внутри летающей тарелки, висящей на орбите, или же на дне океана? Что за участь их ожидает? На эти и на многие другие вопросы никто не знал ответов.

– Я больше так не могу! – Клим в отчаянье пнул бугристую стену, позабыв о вывихнутой ноге, и процедил сквозь зубы: – Лучше бы сразу убили, расщепили на атомы, как наши машины! А теперь вот сиди, жди неизвестно чего!

– А Сивый молодец, удрал, – без эмоций произнес качок Макс.

– Ага, бросил нас и свалил! – взвился Серж. – Трус поганый! А еще думал, нормальный мужик…

– Да тихо ты, Серж, правильно ты думал, Сивый нормальный и даже очень! – вступился за бандита Лёс. – Он много раз спасал нам жизни. В этой ситуации он ничего бы не смог сделать. Поэтому и ушел, коль была такая возможность!

– Я бы тоже так поступил, – признался Ваня Немец. – Появился бы шанс спасти вас в дальнейшем, хотя и мизерный.

Возмущенный несправедливостью Серж хотел было продолжить дискуссию, но его пламенную речь прервал испуганный возглас Линды. Девушка мячиком отскочила от странного вида стены, бугристая поверхность которой пришла в хаотичное движение. В мгновения ока две из сотни выпуклостей увеличились, вытягиваясь словно щупальца. Отростки, больше всего напоминающие дождевых червей, только в тысячу раз больше, без промедления перешли в атаку.

Испуганные люди бросились врассыпную, но далеко ли убежишь, находясь в тюремной камере?

Не особо утруждаясь в погоне, действуя, как показалось Лёсу, избирательно, безглазые твари владели ситуацией. Спустя несколько мгновений скрученные по рукам и ногам Ботан и американец Мэтт были подняты к потолку. Раздался громкий чмокающий звук, и меняющий цвета потолок втянул их в себя. После этого черви так же быстро убрались обратно, втянувшись в стену.

Места, где можно было укрыться от ловчих щупалец, просто не было. Наиболее безопасной частью камеры была ее середина, подальше от живых стен и испепеляющей решетки, где и расположились оставшиеся люди. Впрочем, и эта безопасность была всего-навсего иллюзией, но всем так было спокойней. Рано или поздно настанет очередь каждого, и в этом никто не сомневался. Подобно подопытным крысам, их отловят из клетки и предадут в руки сумасшедших ученых. Страх и паника, овладевшие людьми с первых минут пребывания в инопланетном плену, только усилились. Кто им поможет? Что сами они могут противопоставить той силе, во власти которой пребывали?

Оцепенение охватившее людей, понемногу убывало, уступая место смирению и тупому безразличию. А когда спустя некоторое количество времени, за течением которого уже никто не следил, с потолка свалился Мэтт, это не на шутку взбудоражило всех. Американец был жив! Следов насилия и зверских пыток на нем не обнаружилось. Однако рассказать, что же с ним произошло за пределами камеры, он так и не смог. Появилась надежда, что и Ботана они все же отпустят. Но тогда зачем они тут все? Надеяться на то, что над ними поставят безобидные опыты и отпустят, было глупо. Захватчики хотели одного – стереть с лица земли ненавистный вид homo sapiens. И пока у них это успешно получалось.

Глядя на то, как свободно общаются между собой немка Хельга и бравые американские солдаты, Лёс не переставал ругать себя за пропущенные уроки английского. Да что там английский – в последние годы и другие предметы его мало волновали. Ведь были друзья, девочки, выпивка и любимая музыка. Школа, а потом и училище, стали скучной и рутинной необходимостью. Теперь же он, как и его лучший друг, разгильдяй Пашка Клим, пожинали плоды собственной лени и легкомыслия. Возьми и придумай сейчас американцы гениальный план побега, как они объяснят его им?

Как ни пытался Лёс себя отвлечь от мыслей об Эльмире, ничего не выходило. Поблуждав по темным закоулкам памяти, он снова возвращался на исходную. Как она там без него? Все ли у них в порядке или вездесущие монстры нашли-таки слабое место в бомбоубежище?

– Посмотри на них, напуганные сосунки, им еще молоко пить с бутылочки, – вполголоса говорил мулат Глинн, коротко оглядев расположившихся рядом в самых разнообразных позах русских парней. – Нет, с такими далеко не уйдешь.

– Что с ним, что без них, нам не выбраться отсюда, Глинн, – тяжело дыша, проговорил Мэтт.

За последний час самочувствие солдата заметно ухудшилось. Его трясло и кидало в жар, одежда буквально вся пропиталась обильно выступавшим потом. Глаза покраснели от лопнувших в них капилляров, под ними пролегли круги синяков.

– Ты в порядке? – с тревогой смотря на молодого мужчину, спросила тихая и незаметная Линда. – Плохо выглядишь…

– И плохо пахну, – попытался пошутить американец. – Честно сказать, хреново мне, в последний раз так было, когда я на спор выпил десять испорченных бутылок пива.

– Зато мы заткнули за пояс этих выскочек морпехов, их сорвиголова на пятой облевался, – попытался поддержать товарища Глинн. – Да, веселое было времечко.

Воспоминания мулата оборвал хриплый грудной кашель, Мэтт зашелся им, брызжа слюной.

– Что же они сделали с тобой? – вмешалась в разговор Хельга, не отходившая от отца ни на шаг. – Неужели ты ничего не помнишь?

– Нет, – мотнул головой солдат. – Ничего.

– А этого урода русского так до сих пор не отпустили, – решил сменить тему мулат. – Наверное, заинтересовал он их. А вы не думали, ребята, почему он такой? Мне вот кажется все предельно ясным. Русские проводят опыты над своими людьми с целью выведения идеального агента, которого гуманоиды могли бы принять за свое творение, а тот в свою очередь беспрепятственно проник бы туда, куда ему надо.

Хельга быстро перевела отцу высказанное Глинном предположение, и мужчина заулыбался.

– Бред, – сказал Кристоф, но его поняла только дочь.

– Интересно, о чем они это там лопочут? – Клим лежал на спине и вслушивался в негромкий разговор иностранцев. – Немец, – он приподнялся, глядя на снайпера. – Ведь ты же немец, что же даже и этих, своих, не понимаешь?

– Они не мои, – обидчиво произнес Ваня. – У меня от немцев только одна фамилия осталась – Штерн. Ты вон у Лёса спроси, это он по «Рамштайну» убивается, пусть тебе и расскажет!

– Смотрите, парни, а этому америкосу совсем хреново! – воскликнул удивленный анархист Серж.

Солдат Мэтт, несмотря на эмоциональную речь своего товарища, вскочил на ноги и бросился к стене. Тело его скрутила судорога, изо рта толчками забила кровь. Обведя всех присутствующих абсолютно невменяемым взглядом, военный врезался головой в стену. Фонтанчики крови орошали бугристую поверхность, а Мэтт с неистовым остервенением колотил головой, нанося себе увечья.

Пленники вскочили, не понимая ситуации. Глинн первым бросился к безумцу. Быстрый и не по-человечески сильный удар в солнечное сплетение сбил американца с ног. Тем временим сам Мэтт, окончательно потеряв рассудок, стал рвать свое лицо. Пальцы впивались в кожу, вырывая рваные лоскуты. Боль была адской, но Мэтт не проронил ни звука.

– Они что-то с ним сделали! – закричал Клим, говоря о пришельцах. – Это уже не человек!

– Мочить его надо, пока не поздно! – Серж сжал кулаки. – Ну, чего стоим-то, а?!

Анархист бросился на изуродованного до неузнаваемости солдата, поддерживаемый другом Максом. Мэтт прекратил себя терзать и страшно зарычал. Прямо на глазах оголенные на его лице кости стали покрываться новыми тканями. Нападавших он разметал по камере за пару ударов и, рухнув на четвереньки, завыл, задрав удлинившеюся морду.

Человеческого в нем осталось меньше половины. А между тем ужасные метаморфозы продолжались. Одежда на спине Мэтта затрещала, багровея от крови, наружу проступили острые позвонки, не имеющие ничего общего с человеческими. Ладони и стопы ног удлинились, обзаведясь длинными звериными когтями.

На полу все еще корчились от боли первые смельчаки, рискнувшие напасть на монстра. Остальные застыли в замешательстве. Что они могут предпринять? Тварь, недавно бывшая человеком, сильнее их в десятки раз. Какого-либо оружия не было, а кулаки в такой борьбе ничего не решат.

– Эй ты, урод, а ну иди сюда! – в мозгу Лёса возникла сумасшедшая идея. Он вышел вперед, жестом показав, чтобы остальные не мешали и отходили к боковой стене. Несомненно, монстр был силен. Но вот насколько он сообразителен? – Ко мне, псина!

Монстр, в которого обратился американский солдат, и впрямь напоминал крупную собаку или волка, только вот шерсти на нем не было, как и кожного покрова. Переплетение мышц и сухожилий, покрытых слизью, вызывало отвращение. Это было что-то новое и до безумия пугающее.

Оборотень, как про себя окрестил монстра Лёс, с любопытством вылупился на зазывающего его человека. Налитые кровью буркала, казалось, вот-вот вывалятся из не имеющих век глазниц.

– Ну же, иди ко мне! – выкрикивал Денис, чувствуя, как предательски дрожит его голос. – Что трусишь?

Лёс не знал, понимает ли его оборотень, но продолжал кричать, размахивая руками и медленно отходя к решетке. Остальным пленникам ничего не оставалось, как довериться парню и терпеливо наблюдать за происходящим.

Сделав уверенный шаг вперед, монстр жутко зарычал и, скрежетнув когтями о железный пол, взвился в воздух. Произошедшее мигом позднее можно назвать счастливой случайностью или просто чудом. Денис рухнул на пол, уклоняясь от броска оборотня, лишь затрещала вспоротая когтями одежда на спине, а сама бестия врезалась в светящиеся прутья решетки. Короткая вспышка – и монстра не стало. Ни гари, ни дыма, ни пепла!

Пленники заликовали, несмотря на то, что находились в безвыходном положении. И только мулат Глинн остался спокоен и не произнес ни слова. Его можно было понять – погиб его боевой товарищ, а может быть, и друг.

Через час голодных и изможденных людей сморил сон. И поэтому, когда из разверзнувшейся в потолке дыры на пол упал Ботан, не все это заметили.

Клим, спавший всегда очень чутко, вскочил, покрываясь холодным потом. Ботан, закутанный в рваный балахон, лежал не шевелясь. Пашка толкнул Лёса и возбужденно прошептал:

– Ботана отпустили!

Денис открыл глаза. Сна как и не бывало. Перед ними лежал все тот же Вова Улиткин, каким-то чудом оставшийся человеком внутри мерзкого монстра. Но так ли это сейчас? Американец Мэтт был обычным человеком, однако стоило пришельцам с ним поработать – и от его личности, впрочем как и от тела, ничего не осталось. Полумутант вызывал еще меньше доверия.

– Пойдем глянем, – предложил Лёс и, не дожидаясь решения друга, первым подошел к лежавшему. – Он что-то шепчет, Клим.

Денис заглянул в заполненные ужасом глаза Ботана. Губы и подбородок полумутанта дрожали, он едва не плакал.