Текст книги "Педагогический декамерон"

Сотворенные истории

В историю можно попасть, а если довести это выражение до смыслового завершения, то попросту влипнуть. Так говорят каждый раз, когда человек по недомыслию или неведению, возможно, не по своей воле попадает в ситуацию, полностью управлять которой не в состоянии. Ситуация в значительной мере управляет им, а он, по мере сил и своего разумения, пытается из нее выпутаться. Когда это удается, человек, вытирая испарину со лба и вздохнув с облегчением, произносит: «Фу ты, на этот раз, кажется, пронесло!»

Педагога подобные положения подстерегают буквально на каждом шагу, даже чаще, чем обычных людей. Ведь никогда не знаешь, что могут выкинуть эти дети в следующую минуту. Поэтому от него требуется поистине вратарская реакция, позволяющая держать на контроле все педагогическое поле, находясь в постоянной готовности к неожиданностям. Удар – и посланный мяч придется вытаскивать из самых неудобных положений. Голкиперской подготовке педагога отчасти посвящена эта книга, которая вполне могла бы носить иное название: «Педагоги и положения». Но даже самая надежная оборона не обеспечивает победы, в лучшем случае она позволяет надеяться на ничью. К счастью, в педагогическом арсенале имеются и наступательные средства, позволяющие не плестись в хвосте событий, но создавать их самим.

Учительство – это тот вид деятельности, который включает большое разнообразие профессий. Педагог поочередно оказывается в роли семейного психотерапевта, искусствоведа, конфликтолога и даже, если потребуется, следователя. Выше я сравнивал его реакцию с реакцией голкипера. Но есть еще две родственные педагогическому труду специальности. Это профессии режиссера и сценариста. Я не имею в виду достаточно распространенную ситуацию, когда учитель пишет сценарий школьного вечера, а затем вместе с детьми осуществляет его постановку на сцене. Хотя и эти навыки не окажутся лишними в подготовке педагога. По большому счету речь идет о другом. Педагог в состоянии стать сорежиссером жизни, выстраивая ее мизансцены в соответствии с собственным сценарным планом. Термин «сорежиссер», на мой взгляд, наиболее точно соответствует месту педагога в решении тонкой, деликатной проблемы – права на вторжение в чужую жизнь. Худо, когда педагог осознает себя неким демиургом, вершителем детских судеб. Он высокомерно считает для себя позволительным вмешиваться даже в самые интимные сферы, действуя там, как слон в посудной лавке. А как же иначе? Он хочет ребенку только добра, знает, как поступить правильно. В результате – сломанные судьбы, в лучшем случае – психологические травмы, которые потом изживаются десятилетиями. Нет, не о таком грубом насилии над жизнью веду я разговор. Сорежиссер знает свое место, он не считает себя царем, богом и воинским начальником. Тем не менее, чутко улавливая звуки и ритм окружающей жизни, он направляет ее течение по нужному руслу, не смея при этом осуществлять «поворот рек», опасный для души ребенка.

Первая трепетная влюбленность. Парень, не склонный к лицедейству, только из-за нее часами просиживает на занятиях театральной студии. Она явно польщена, но держит фасон, делая вид, что не замечает его восхищения. Оба стремятся к контакту, но не знают, как его осуществить. Во время перерыва репетиции, когда юные актеры побежали в ближайший магазин за едой, подхожу к незадачливому Ромео.

– По-моему, тебе нужны деньги?

– Зачем?

– Ты ведь у нас на репетиции единственный зритель. Так?

– Ну, так.

– А разве ты не видел, как сегодня Ольга работала в главной роли?

– Видел, здорово играла!

– За такую игру зрители дарят актрисам цветы. Поскольку других зрителей нет, придется тебе. Человеку будет приятно. Усвоил?

– Но у меня с собой нет денег.

– Я с этого и начал. Держи деньги и дуй в палатку. Успеешь до конца репетиции. Вручишь букет после окончания генерального прогона.

– Как же я у вас возьму?

– Молча. Отдашь, когда заработаешь в трудовом лагере.

Домой они возвращаются вместе. Чем не срежиссированный эпизод, в реализации которого у постановщика своя прямая и косвенная выгода? Во-первых, мне будет гораздо спокойнее, когда поздним вечером здоровый, крепкий парень проводит девушку до дома. Во-вторых, все присутствовавшие в зале (без малого шестьдесят человек) получили наглядный урок цивилизованного знакомства с противоположным полом. Между прочим, не такая простая проблема, как кажется на первый взгляд. Этому тоже, оказывается, надо учить. Подавляя смущение, подростки в таких ситуациях принимают для храбрости алкоголь. Второй, не менее распространенный способ знакомства – поднести зажигалку к сигарете девушки. Многие из них признаются, что начали курить исключительно ради облегчения контакта с юношами. А мы, взрослые, потом возмущаемся вульгарным поведением подростков, вспоминая свои благородные ухаживания.

От педагогической режиссуры отдельного эпизода перейдем к постановке целого сценического действия длиной в день. Это день самоуправления, когда все должности в школе, начиная с директора и кончая учителями, замещаются старшеклассниками. Больше всего желающих посидеть в кресле шефа. Почетно, престижно и неутомительно. Так представляют себе молодые люди директорский труд. Что ж, надо создать им соответствующую обстановку для осознания специфики труда администратора в наше время.

Накануне дня самоуправления договариваюсь с пожарниками, СЭС и управой о внеплановом наезде на школу. Узнав о педагогической сверхзадаче акции устрашения, смеются, но соглашаются провести работу со всей строгостью и составлением положенных протоколов. В назначенный день сценарий разворачивается, как по нотам. Волна за волной накатывают проверки. Юная администрация буквально сбивается с ног. Старшеклассник, исполняющий обязанности заместителя по безопасности, вместе с пожарником обследует подвалы всех трех зданий школы. Девушка-десятиклассница (она сегодня ответственная за питание школьников) зависает над компьютером, поскольку бьется над отчетом, который срочно потребовался вышестоящей организации. Все проверки, как и положено, оканчиваются составлением соответствующих протоколов с указанием найденных недостатков. «Разбор полетов» происходит в кабинете директора, но я не вмешиваюсь, предъявляя проверяющим инстанциям приказ по школе о назначении на руководящие должности старшеклассников. С завтрашнего дня я готов взять на себя ответственность. Все происходящее в кабинете фиксирует школьная пресса. Будьте уверены, начинающие журналисты распишут все в красках. Одним словом, сценарий дня удался. О чем свидетельствует всего одна реплика старшеклассника, побывавшего в директорском кресле: «Ну, у вас и работа! Мало не покажется».

Надеюсь, что уже приведенные примеры дают некоторые представления о педагогической режиссуре. Разумеется, все это можно описать в традиционных педагогических и управленческих терминах как организацию жизнедеятельности детей и юношества. Но научные категории, при всей их важности и неоспоримой емкости, не всегда передают тот неуловимый оттенок педагогического труда, который из технологической плоскости переводит его в творческую ипостась. Между тем именно заражение творчеством, как метод работы, в одинаковой степени присуще и педагогам, и режиссерам. Только на этом пути высекаются подлинные смыслы и ценности педагогики, происходит восхождение на ее вершины. Чтобы зажечь других, надо гореть самому.

 
Где нет нутра, там не поможешь потом.
Цена таким усильям – медный грош.
Лишь проповеди искренним полетом
Наставник в вере может быть хорош.
 

(В. Гёте)

Есть существенное отличие созданных или смоделированных педагогом ситуаций от сотворенных. Описанный выше день самоуправления – это, по сути дела, заранее смоделированная деловая игра, где молодые люди были вынуждены вписаться в предложенные (навязанные им педагогом) обстоятельства. Эпизод с преподнесением цветов – ситуация, сотворенная вместе с парнем. Подлинность чувств его собственная, достойная форма их предъявления девушке подсказана педагогом. Как говорят сегодня в рекламе, почувствуйте разницу. В этом эпизоде педагог действует подобно художнику, создающему свои произведения из корешков. Природа уже достаточно поработала над своим материалом. Художнику остается лишь увидеть ее творение и представить на свет божий. Зрители же искренне удивляются тому, как мастер увидел в обыкновенном невзрачном корне переплетенные руки влюбленных.

Но и это еще не высший педагогический пилотаж. Гораздо сложнее разжечь в сердце любовь, которой до поры не было. Нет-нет, я совсем не претендую на лавры графа Калиостро, который утверждал, что вывел некую формулу любви. Интимная сфера, к счастью, не поддается педагогическому управлению. Но влюбить молодых людей в природу, в искусство, включить их в контекст культуры вполне возможно. В этом я не раз убеждался на собственном и чужом опыте. Решение этой сложнейшей педагогической задачи совершенно невозможно без создания ситуаций «со-творчества», «со-творения». На каких педагогических путях создаются эти ситуации?

В отечественной педагогике в последние годы приветствуется проектная деятельность учащихся, поскольку она ставит школьников в исследовательскую позицию, помогает им приобрести навыки командной работы, учит самостоятельно добывать и обрабатывать информацию. Бесспорно, что это направление организации учебной деятельности надо всячески поощрять и поддерживать. Но я долго думал над тем, что же все-таки, при всех неоспоримых достоинствах этого метода, меня в нем смущает. А беспокоит вот что: подчеркнуто технократический, прагматический подход к формированию личности молодого человека. В современных условиях вполне возможно осуществить любой проект, не выходя из дома. Достаточно научиться ориентироваться в сетях Интернета, овладеть навыками обработки и компоновки информации. В этом как будто бы нет ничего плохого. Напротив, такой подход отражает стиль современной жизни, соответствует ее ускоренному ритму. Но при этом он мало затрагивает эмоциональную сферу личности, не рождает сильной, пропущенной через сердце привязанности к культуре.

По законам менеджмента проект должен иметь строго ограниченные временные рамки, четко определенный состав исполнителей с разграниченными функциональными обязанностями. С позиций управления и бизнеса иначе нельзя: не достигнешь эффективности, не получишь результата. А с педагогических позиций? Как быть, если реализация проекта затягивается на десятилетия, а за это время постоянно меняется состав его исполнителей?

Я веду речь о долгосрочных педагогических проектах, отдачу от которых начинаешь получать спустя годы. Строго говоря, само воспитание ребенка – это долгосрочный педагогический проект с негарантированным результатом. Говорить о его эффективности можно, но ее критерии крайне размыты, оценки субъективны. Тем не менее на житейском уровне мы легко выделяем из окружающих людей деликатного, воспитанного человека. Особенно в последнее время, когда их все меньше и меньше. Внешний облик, манера поведения, ценностные установки – все говорит о том, что этот человек в детстве получил правильное воспитание. «Правильное воспитание» – сегодня архаичное словосочетание, пришедшее к нам из девятнадцатого века. Оно включало и круг чтения, и непременное общение с достойными людьми, являвшими эталоны поведения во всем, начиная со строя речи, кончая манерой одеваться, но прежде всего – привычку жить напряженной духовной жизнью.

Двадцатый век сделал все от него зависящее для искоренения этой редкой породы людей. Начавшееся двадцать первое столетие по-своему продолжило эту истребительную работу в новых рыночных условиях. К счастью, вопреки усилиям предшествовавшего века, полностью уничтожить таких людей не удалось, они непостижимым образом продолжали воспроизводиться, являя высшие образцы культуры. Во всем: в творчестве, в гражданской позиции, в мудром, несуетном отношении к жизни. Редкие люди, их в пору заносить в Красную книгу. Тем более мы должны открывать юношеству образцы достойного существования. Помогала нам в этом, говоря современным языком, проектная деятельность. Но проект проекту рознь.

Встарь, а точнее, в восьмидесятые годы прошлого века, когда новый термин еще не прижился в отечественной педагогике, успешно развивалась и доказывала свою эффективность теория коллективных творческих дел. По сути дела, она формулировала тот же проектный подход. Но упор делала не на обучение, а на воспитание активного, неравнодушного человека, нацеленного на преобразование своей и окружающей жизни. Во всем остальном (формулирование проблемы, постановка цели, создание команд и т. п.) она вполне отвечала новомодному подходу. В педагогике, как и в искусстве, важны акценты. Да, коллективное творческое дело – это своего рода проект, в который вовлечены десятки, а иногда и сотни ребят. Но проект не ради игры ума, получения нужной информации и развития творческой фантазии школьников. Его важнейшая задача – украшение жизни, преображение самого человека, облагораживание среды его существования. Коллективное творческое дело должно иметь обязательный практический выход, а его реализация должна непременно поднимать дух участников, создавать оптимистичный, радостный настрой. Такого рода проектами я занимаюсь на протяжении всей своей профессиональной жизни.

Этот краткий, надеюсь не утомительный, историко-педагогический экскурс потребовался для того, чтобы прояснить дальнейшее изложение. Напомню, первоначально речь шла о сотворении вместе с детьми воспитывающих ситуаций. Некоторые из наших педагогических проектов растянулись на десятилетия, вошли в стилистику школы, стали определять ее лицо. Их подробное описание не входит в задачу этой книги. Но каждый из них состоит из десятков сотворенных историй, присмотреться к которым имеет смысл. Это как в хорошем фильме, где каждый выстроенный режиссером кадр имеет самостоятельное значение, а все вместе они создают художественное полотно. И еще одно предваряющее эти истории напоминание. Все они создавались с ясно осознаваемой педагогической целью: включить подростков в контекст культуры, дать почувствовать биение ее пульса. Только через чтение книг и просмотр видеорядов это затруднительно. Тут крайне важны волшебные встречи, пересечения с людьми, уже оставившими свой след в культуре. Простое приглашение выдающихся мастеров в школу для общения с учащимися, конечно, полезно, но, на мой взгляд, малопродуктивно. Такое живое общение, разумеется, дает больше, нежели наблюдение за мэтром с экрана телевизора, но все равно оставляет молодого человека в потребительской позиции созерцателя, а не деятеля: «Посмотрим, что ты нам такое расскажешь». Ситуация меняется в корне, когда подросток оказывается в творческой позиции.

Однажды я, не без задней мысли, пригласил в школу замечательного актера В. Татарского. Его блистательный моноспектакль по «Мастеру и Маргарите» проходил в гнетущей тишине. Никто не смеялся даже в самых комичных местах текста. После выступления я пояснил смущенному актеру, что ребята знают это произведение почти наизусть. Через неделю премьера их спектакля по мотивам произведений М. А. Булгакова. Поэтому они наблюдали прежде всего за его актерской работой, им была дана такая установка. Излишне говорить, что зал буквально забросал его вопросами. Так обычный школьный концерт приглашенного чтеца повлек за собой высоко профессиональный заинтересованный разговор о том, как точнее донести слово писателя до аудитории. Замечательный актер и старшеклассники не могли оторваться друг от друга более двух часов, поскольку их объединяла общая высокая цель. Именно такие ситуации я называю сотворенными. Еще важнее, когда молодые люди осознают уникальность поставленной творческой задачи, ее безупречный нравственный посыл и высокое гражданское звучание. Тогда буквально каждая встреча превращается в волшебную.

Волшебные встречи

У Б. Пастернака есть строка, подсказывающая педагогу наилучший путь постижения творчества художника: «Другие по живому следу пройдут твой путь за пядью пядь…» Разумеется, опасно воспринимать поэтическую метафору буквально, ибо за ней целые миры: многообразные и до конца неуловимые смыслы. Но в тот год я сознательно сделал упор на «живой след» в его прямом значении. Позади уже был спектакль, посвященный творчеству М. Булгакова, вечер памяти В. Высоцкого. Школьные театралы ждали от меня новой творческой задачи. И тогда я предложил нарушить печальную российскую традицию, сформулированную еще А. С. Пушкиным: «Они любить умеют только мертвых», – и создать спектакль о живом поэте и пригласить его самого на премьеру. Так более двадцати лет назад в школе возникла окуджавская тема, которая общими стараниями не умирает по сей день. Я честно предупредил старшеклассников: будет трудно, этого никто никогда не делал. Отношение к поэту в стране, мягко говоря, неоднозначное. Его любят люди, но не сильно приветствуют власти.

Легко сказать, создать спектакль о жизни и творчестве живого и здравствующего поэта. Его произведения хотя и опубликованы в разных книгах и журналах, но полного издания нет. А где взять биографические материалы? Монографии с жизнеописанием выходят в соответствии с той же грустной традицией лишь после ухода мастера из жизни. Делать нечего, придется в буквальном смысле слова идти по живому следу художника, встречаться с теми людьми, судьба которых в разное время пересекалась с судьбой поэта, восстанавливая шаг за шагом его жизненный путь. Благо, что многие из них пока еще живы.

Записать их рассказы важно не только для подготовки сценария, но еще в большей степени для сохранения истории культуры. Придет время, и эти записи станут бесценными. Многие из тех, с кем предстоит встречаться, сами являются гордостью российской культуры. Ловите каждое их слово, подмечайте буквально все: детали интерьера кабинета, манеру речи, форму общения. Уверяю вас, спустя десятилетия вы с гордостью будете рассказывать своим детям об этих волшебных встречах. Но к ним нужно подготовиться. Неприлично входить в дом, ничего не зная о его хозяине, не будучи знакомым с его произведениями. Кроме того, творческая перекличка товарищей по поэтическому цеху – распространенное явление в культуре. У Б. Окуджавы есть стихи с посвящением своим собратьям по перу. В свою очередь, и они не остались в долгу. Такие художественные пересечения не менее интересны, чем реальные, происходившие в жизни встречи, ибо биографии поэтов – это прежде всего их творчество.

Говоря все это, я не лукавил, не проводил «воспитательный момент», я так чувствовал и страшно волновался, отчетливо осознавая, за что мы беремся. И это искреннее переживание за успех нашего общего дела передалось ребятам. Так была заложена основа целой череды сотворенных историй. Каждая из них стала яркой, незабываемой страницей в биографии самих старшеклассников.

Прежде всего мы обратились к Л. А. Шилову, главному хранителю звучащих голосов писателей в Литературном музее. Об этом выдающемся человеке речь впереди. Он достоин отдельного рассказа. Лев Алексеевич горячо поддержал нашу идею, снабдив нас адресами и телефонами тех писателей и деятелей культуры, кто мог оказать помощь в нашем общем деле. Общим он назвал его не случайно, поскольку мы условились о том, что после завершения работы записи интервью и фотографии, сделанные во время встреч, будут отданы на хранение в Литературный музей. Услышав это предложение из уст профессионального архивиста, старшеклассники убедились в огромной значимости своего будущего труда, в его подлинной исторической ценности.

И началась напряженная работа. Имя Б. Окуджавы, как волшебная палочка, открывало нам все двери. Нас буквально передавали по эстафете от человека к человеку. Увлекательное это дело – писать историю культуры по живым следам, когда прямо перед тобой участники реального литературного процесса. Но самое главное, старшеклассники получили редкую возможность полными легкими вдыхать чистый воздух культуры, еще не отягощенный архивной пылью. Со временем они полюбят и этот терпкий аромат истории, но только тогда, когда сами приложат руку к пополнению хранилищ Литературного музея. Не все сразу. А пока одна волшебная встреча сменялась другой. Подробное их описание выходит за рамки книги. Сосредоточусь лишь на педагогических деталях некоторых из этих сотворенных историй.

Мы в гостях у поэтессы Нины Белосинской. Она вместе с Б. Окуджавой в начале пятидесятых годов прошлого века входила в знаменитое литературное объединение «Магистраль». Там же начинала свой творческий путь молодая Б. Ахмадулина.

Так получилось, что в этот раз брать интервью пришли одни барышни. Рассаживаемся, готовимся записывать. Но «поэт издалека заводит речь» (М. Цветаева). И действительно, бросив лукавый взгляд на юных девушек, мудрая женщина заводит разговор совсем не об истоках литературного творчества интересующего нас автора. «Вам сегодня шестнадцать. Скоро, очень скоро вы влюбитесь. И вам захочется, чтобы ваш избранник пел и играл на гитаре, как Окуджава. А он по вечерам собирает лодку в пыльном подвале, это его любимое занятие. Любимое, но очень вредное, потому что у него астма. И лучше бы заняться чем-то другим. Так вот, если хотите быть счастливыми, идите к нему и собирайте вместе его лодку. И не требуйте, чтобы он пел, как Окуджава». Девушки замерли, а я подумал о том, что на моих глазах родился новый предмет, который никогда не будет преподаваться в школе: методология счастья. А жаль!

В квартире Н. Я. Эйдельмана, замечательного историка и пушкиниста, набились преимущественно парни. Яркий, колоритный человек, потрясающий рассказчик, он широким жестом обвел нашу толпу и представил ее супруге: «Окуджавия!» Так мы неожиданно с порога удостоились почетного титула.

«Окуджава и история? Замечательная тема. Вот я профессионал, сижу в архивах, изучаю документы. Но вы знаете, я с ним советуюсь. У меня такое впечатление, что он там жил, в девятнадцатом веке. Да он и сам история. Его любит слушать моя мама, а она родилась в прошлом веке, слушаю я, и обожает моя дочь, которая будет жить, как и вы, в двадцать первом столетии. Представляете, его почитатели – люди, принадлежащие трем столетиям. А вообще занятия историей – замечательный способ продления собственной жизни. Не понятно? Продлевать жизнь в будущее бесконечно – нельзя. Есть естественные границы каждой жизни. Зато никто не мешает удлинять свою жизнь в прошлое. У меня уже такое ощущение, что я лично знал Лунина, Герцена и их друзей. Они как близкие знакомые. В сущности, все это было так недавно. Вот я, например, был знаком с одним из праправнуков Пушкина, он жал мне руку, а ему – отец, отцу – дед. Между мной и великим поэтом всего три поколения. Представляете, можно считать, что я связан с Пушкиным всего через три рукопожатия!»

На спектакле, посвященном творчеству Булата Окуджавы, 23 марта 1985 г.

Зиновий Гердт – великий актер и благодарный зритель

«Я совершенно поражен…»

Поэт благодарит юных актеров

Когда мы вышли из квартиры знаменитого историка, один из моих юных попутчиков произнес: «Впечатлений на двадцать лет жизни!» Сегодня ему уже за сорок. А его жена, тоже наша бывшая ученица, работает учителем у нас в школе.

И был вечер, и приехал Булат Окуджава. В финале спектакля он поднялся на сцену. Старая магнитофонная пленка сохранила его обращение к ребятам:

Я совершенно поражен. У меня такое ощущение, что это не обо мне все… Оказывается, я не так уж мало понаписал… И когда я искал дорогу к этой школе, я никак не представлял, что такой уровень может быть. Я очень признателен вам всем. Всем организаторам этого дела, вашему горению, вашему доверию ко мне. Мне очень лестно это… Сейчас мне просто трудно подбирать слова, соответствующие моему состоянию и вашему труду. Но когда-нибудь я найду, очевидно, слова, и вы узнаете, что я прочувствовал и продумал за эти два часа. Спасибо вам большое.

Так вместе с ребятами мы прикоснулись к истории, а она отметила наше в ней присутствие. Но на том памятном вечере череда событий не прервалась. Их связующую нить можно проследить вплоть до сегодняшнего дня. На дворе 2007 год. Мы готовимся к открытию памятника Б. Окуджаве на площади перед школой. Мы – это педагоги, школьники и их родители, наши бывшие ученики, участники того памятного спектакля. Ну, конечно, ученики художественно-графических классов уже побывали в мастерской автора памятника, замечательного скульптора Георгия Франгуляна. Идут вечера, встречи… Творятся новые истории. Некоторые из них полны драматизма.

Звонок из Переделкино, из музея Б. Окуджавы. Предлагают выступить на вечере памяти поэта. Это высокая честь. В Концертном зале им. П. И. Чайковского соберутся две тысячи человек, цвет московской интеллигенции. Среди выступающих – выдающиеся актеры и музыканты: А. Баталов, Т. Доронина, О. Табаков, Е. Камбурова, А. Макаревич и др. Вечер ведет знаменитый писатель и друг поэта В. Аксенов. Среди этого созвездия мы – единственные не профессионалы. Страшно, но соглашаюсь. Подбираем репертуар, старшеклассники начинают готовиться. И тут, как назло, у меня две подряд научные командировки, которые невозможно отменить. Спустя две недели, прямо из аэропорта спешу в репетиционный зал и немедленно получаю шок. Пока меня не было, ребята проявили творческую инициативу и поменяли репертуар. Им страшно захотелось исполнить песни из знаменитого спектакля театра «Современник» «Вкус черешни», слова и музыка которых принадлежат Б. Окуджаве. Слов нет, песни красивые, но сам поэт их не исполнял, на дисках их нет. Старшеклассники скачали мелодии из Интернета. В Интернете ведь есть все, чего ни пожелаешь. Но, увы, скаченные мелодии оказались фальшивыми, лишь отдаленно напоминающими оригинал.

Еще через полчаса звонок из Переделкино. Вдова поэта, Ольга Владимировна Окуджава, хочет сегодня вечером прослушать наш номер. До концерта остается всего два дня. С тяжелым сердцем, не глядя друг на друга, едем на просмотр. Чуда не происходит, показ проваливается. Я первым прерываю тягостное молчание, установившееся после выступления: «Моя вина. Ольга Владимировна, это показывать нельзя, номер надо снимать». Глаза солисток переполняются слезами. Легко сказать, снимать. Вся Москва уже обклеена афишами, где среди плеяды звезд черным по белому написано: Центр образования № 109, школа Е. Ямбурга.

Открытие памятника Булату Окуджаве, 7 сентября 2007 г.

«Возьмемся за руки, друзья …»

Е. Ямбург и скульптор Г. Франгулян – автор памятника Булату Окуджаве

Е. Ямбург, Б. Ахмадулина, Г. Франгулян, Б. Мессерер

«Еще рокочет голос струнный, но командир уже в седле…»

«Она по проволоке ходила …»

«Девочка плачет – шарик улетел». Поет С. Никитин

Мудрая женщина принимает свое решение: «Сейчас мы все вместе поедем в одно место». Ночью приезжаем в квартиру, где живет сын поэта, Булат Булатович Окуджава, у него дома уникальный архив. Он включает компьютер, и я замираю от неожиданности. Перед нами уникальные кадры. Оказывается, во время репетиции спектакля «Вкус черешни» кто-то догадался поставить кинокамеру. За роялем (!) Булат Окуджава. Он учит петь свои песни молодого О. Даля, юного О. Табакова. У них ничего не получается. На сцену выходит сам режиссер О. Ефремов, тоже безуспешно пытается петь. Все смеются. Тогда Булат Шалвович сам исполняет все от начала до конца. Скачиваем с компьютера подлинные мелодии, обещаем приложить все силы, дабы поправить ситуацию. На обратном пути в автобусе обращаюсь к ребятам: «Вы, надеюсь, понимаете, какие уникальные кадры сейчас видели? И хотя вы самонадеянные нахалы, но, с другой стороны, только благодаря вашему провалу я имел счастье увидеть это чудо». Начиная со следующего утра (воскресенье), почти сутки юные актеры не выходят из зала.

День выступления. Концерт начинается в девятнадцать часов, но уже с одиннадцати мы репетируем в Концертном зале Чайковского, шлифуя свой номер. Когда объявляют их выход, я буквально замираю от страха, покрываясь красными пятнами. Вперед выходит один из солистов: «Мы исполним песни из спектакля, которого не видели, потому что опоздали родиться».

Если быть точными, то опоздали родиться и их родители. Спектакль 1962 года. Зал реагирует добрым смехом. Поют они действительно замечательно. Безукоризненно звучат партии саксофона, рояля, гитар. Зал взрывается долго не смолкающими аплодисментами. Это, помимо приличного исполнения, выглядит очень трогательно. Среди присутствующих в зале по большей части люди, которые не опоздали родиться и своими собственными глазами видели тот знаменитый спектакль.

А через неделю на адрес школы пришло письмо.

Суетливое и вместе с тем равнодушное и циничное время. И мы теряем, теряем. Теряем друг друга, теряем любовь, благородство, искренность, бескорыстную дружбу…

И посреди этого – зал Чайковского, 11 ноября. Когда собрались достойные, когда, пожертвовав своим временем, послужили доброму делу и для бедной интеллигенции в честь ее последнего певца устроили замечательный праздник.

От всей души благодарим! И спасибо вам, ребята, за ваш маленький подвиг!

От фонда Окуджавы ваша Ольга Окуджава.

К письму была приложена книжка поэта «Ах ты, шарик голубой». Подлинник письма занял свое место в школьном музее, а копии были розданы всем участникам этой драматической и одновременно вдохновляющей истории с наказом: хранить вечно в семейных альбомах.

Своя череда сотворенных историй связана с именем ныне живущего писателя А. И. Приставкина, автора пронзительной повести «Ночевала тучка золотая». Способ их сотворения все тот же: творческое, непосредственное погружение школьников в историко-культурный процесс. Поэтому, пропуская большую цепь событий, опишу финал, в котором просматривается вся предварительная работа. Как автор сценария и режиссер, я, разумеется, субъективен, поэтому сошлюсь на свидетельство объективного наблюдателя.

В битком набитом зале стояла тишина, которая дороже шумных аплодисментов. Зрители напряженно следили за судьбой детдомовских братьев Кузьменышей и их сверстников – голодных, раздетых, обойденных заботой и лаской. На сцене юные герои, одетые бог весть во что, привезенные бог знает куда, скандировали: «Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство!» А со стен зала смотрели на нас увеличенные фотографии «отца народов», «любимого друга всех детей», прижимающего к себе светлые и темные детские головки.

На одном снимке Сталин, улыбаясь в усы, держит на руках маленькую девочку с букетом цветов. Это Геля Маркизова, дочь наркома земледелия Бурят-Монгольской АССР Ардана Маркизова. В 1936 году, во время приема руководителями партии и правительства трудящихся Бурят-Монгольской АССР, шестилетняя Геля преподнесла цветы Сталину, и он взял ее на руки. Этот момент был запечатлен на снимках, стал плакатом. Отца Гели наградили тогда орденом Трудового Красного Знамени, а вскоре арестовали и расстреляли. Мать тоже погибла. Геля, оставшись сиротой, долго жила в нищете и безвестности.