Текст книги "Портальная магия для ведьмы"

Глава 30. Родина ведьм

Ночная тишина, окутавшая старый как этот мир и покинутый людьми лес, упала на нас тяжёлым куском камня. Эдвин молчал, хотя я точно знала, что ему есть, что мне сказать. Да и я могла ему рассказать много интересного, но не хотела. Наверное, боялась. Или просто закончились слова, ведь самое главное уже было сказано.

Моя родина, дом, место, которое хотела навсегда покинуть. Говорят, что нельзя убежать от себя и своей судьбы. Я попыталась, думала, что мне это удалось, но, видимо, желания не всегда совпадают с реальностью. И моя реальность вернула меня туда, откуда всё началось.

Звёзды насмешливо подмигивали, и я, чтобы не видеть их, отошла в сторону, спряталась в корнях большого дерева, сжалась в комок, обхватывая колени. Созданный мною светлячок всё так же парил рядом со мной, будто хотел поддержать. Я знаю, что он всего лишь порождение моей магии, и всё же мне так хотелось думать, что он разумный. Потому что очень страшно снова остаться одной. Эдвин не поверил мне, не нужно быть умным человеком, чтобы понять, что он не рад такой правде. Он не мог себе и представить, что однажды окажется там, где давным-давно не было магов. За стеной, которую они создали, чтобы спастись от таких, как я. Моя сказка прекратила существование. Магия решила, что пора вернуться. Здесь я была младшей дочерью, кубышкой с силой, запасом на те времена, когда понадобится важный ритуал. Я не думала об этом, просто жила да жила себе, а когда пришло время, растерялась, сбежала, потому что понимала, я не смогу противостоять матери и всем ведам, что подчиняются ей.

– Нарина, – я вскинула голову, вздрогнула, посмотрев на неслышно подошедшего ко мне Эдвина. – Ты точно не могла ошибиться?

– Не могла, – поёжилась от холода. – Я не сразу это поняла, здесь иная магия… Точнее, здесь нет магии в том понимании, к которому привыкли вы. Даже этот лес, он пропитан ведьминской силой, она не опасна, но её легко почувствовать тому, кто уже сталкивался с ней. Я просто забыла. Расслабилась и забыла, какая она.

– А может…

Я почти догадалась, о чём хотел спросить Эдвин, но в этот момент раздался вой – леденящий душу, страшный, несущий в себе не просто опасность, а чистый, незамутнённый страх. Смерть. Тот, кто его издавал, не знал жалости и пощады, не имел чувств, не был живым.

Вскочила на ноги за секунду, замерла, вслушиваясь в почти сразу же воцарившуюся тишину.

– Нарина? – Эдвин стоял за моей спиной, очень близко, так, что я чувствовала жар его тела, он словно был готов закрыть меня от любой опасности, и невольно сделала шаг назад, прижимаясь к нему. – Что это?

– Атары.

– Атары? Кто это? Или что?

– Порождение злобы. Вы называете их нечистью.

– Но я думал, – руки Эдвина легли мне на плечи, легко сжали. – Ты совсем замёрзла! – он сбросил с себя куртку и прикрыл меня, защищая от ночной прохлады. – Так вот, – словно ничего не произошло. – Я думал, нечисть ведьмы посылают через стену на нашу сторону, точнее, посылали. Что это их способ борьбы с нами, – он упорно не называл меня ведьмой. – Так откуда они здесь?

– Это эксперименты, слитые остатки силы, в основном, конечно, чёрной, той, которую не использовали в ритуале. Изредка атары появляются случайно. В основном это ожившие трупы животных, которые случайно попали под действие ритуала. Но, конечно, – я прикусила губу, стыдясь своих слов, – есть специально созданные, совсем примитивные особи, их-то и отправляли через стену, чтобы уничтожать магов.

– Но откуда они здесь? – задумчиво произнёс Эдвин, прижимая меня к себе.

Я от него такого не ожидала, поэтому попыталась освободиться, когда не получилось, громко вздохнула и всё-таки сказала:

– Не знаю. Я вообще понятия не имею, где именно мы оказались. Скорее всего, недалеко от стены, не думаю, что силами ритуала, который хотела провести Ти Приа, нам бы удалось переместиться на большое расстояние. Всё-таки взломать стену – на это нужно много сил. Очень.

– Всё равно не понимаю, тебе это удалось.

– Я тоже. Я тоже этого не понимаю…

Снова раздался вой, на этот раз я уже смогла определить, с какой стороны он исходил. Даже больше, я смогла различить, что в этом пугающем звуке был не один голос. К нам направлялись три твари.

– Они приближаются, – хмуро произнёс Эдвин. – У меня совершенно пустой резерв, нужно уходить.

Я прислушалась к себе, поняла, что моих сил тоже не хватит. Я едва могла поддерживать светлячка, поэтому понятия не имела, на сколько хватит их возможностей, если атары всё-таки нападут. Может быть, эта свора пройдёт мимо?

– Ты прав, нужно уходить.

Я взглянула на Эдвина, плотнее закуталась в его куртку, перевела взгляд на темноту леса. Ничего не говоря, только слегка нахмурившись, кивнула.

Света, который испускал светлячок, едва хватало на то, чтобы видеть, куда мы наступаем. Та небольшая полянка, даже не полянка, а крохотный пятачок пустого пространства, сменилась густым лесом. Стоило лишь шагнуть под сень высоких деревьев, как мы утонули в траве. То была не обычная трава – мягкая, зелёная, добрая, послушно стелющаяся под ноги. Нет. Жёсткие прутья, пожелтевшие, практически мёртвые, поднимались ввысь. Я цеплялась подолом платья, приходилось всё время останавливаться, освобождаться из этих веток-рук. Порой шарик света подлетал совсем близко, и я могла разглядеть землю. Но потом всё равно отлетал чуть дальше, и я снова спотыкалась, негромко ругалась, поминая всех монстров, которые жили по ту и эту сторону Препоны.

Эдвин шёл следом за мной, но несколько раз порывался уйти вперёд, видел, что я с трудом пробираюсь, останавливался, ждал меня и в итоге всё равно оказывался за моей спиной. Нам повезло, деревья вокруг были высокими, ветви начинались у нас над головами, хотя в некоторых местах всё же приходилось наклоняться. Сладкий запах магии уже не преследовал, мы уходили всё дальше от того места, где нас выбросило, и я теперь могла вздохнуть спокойно. По крайней мере, нам не грозили последствия ритуала, который когда-то совершили на том месте.

Вой тварей всё ещё был слышен, но теперь я точно могла сказать, что они отстали. Или, что вернее, просто нас не учуяли. По вою, который раздавалось время от времени за нашими спинами, я понимала, что атары загоняли дичь. Охотились. И мне было страшно подумать, на кого именно. Надеюсь, это не какой-то бедолага, которому не повезло оказаться рядом с ними. Пусть это будет простой зверь, невинная жертва, которая удовлетворит их аппетит и на какое-то время успокоит.

Дико хотелось спать, сил практически не осталось. Опустошённый ритуалом Ти Прии резерв не хотел восстанавливаться. Сейчас бы горячего чая, вкусной еды, мягкой постели… И не думать о будущем хоть пару часов, расслабиться, забыть о проблемах.

Мы с Эдвином, не сговариваясь, упорно шли вперёд, осознавая, что у нас нет иного выбора. Мы не чаяли увидеть людей, найти помощь, мы просто шли, двигались навстречу неизвестности, уходили от опасности. Не хотелось думать о том, что будет, если мы попадём в сети местных ведьм, ведь у каждого леса всегда есть хозяйка. Может быть, мне ничего не сделают, но Эдвин окажется заложником ситуации. Он маг, а их здесь не любят. Да что там! Магов боятся, а их резерв идеально подходит для большинства ритуалов, не нужно приносить много кровавых жертв. Стоит нам с Эдвином появиться в поселении, и местная Верховная тут же захочет забрать его себе.

Было страшно, так страшно мне не было даже тогда, когда я попала на другую сторону Препоны в первый раз. Тогда я точно знала, всё будет хорошо. Теперь же мне приходилось убеждать себя в этом.

– Ты слишком громко думаешь, – голос Эдвина прозвучал неожиданно близко и резко, я испуганно дёрнулась в сторону, мой светлячок погас.

– Сильт! – возмущённо посмотрела я на мага, но, увы, даже не смогла разглядеть его лица.

Да, глаза привыкли, но синеватые отсветы магии всё-таки позволяли разглядеть больше, чем просто ночной мрак, а теперь я практически ослепла и видела лишь силуэт, и это злило.

– Не подкрадывайся!

– Я не подкрадывался, я всё время был рядом. Тут стоял, – тяжёлый вздох был мне ответом. – Зачем светляк загасила?

Фыркнула и решила зажечь его снова, но ничего не вышла. Сосредоточилась, пытаясь поймать отзвуки ускользающей силы. Но безуспешно. Да уж, в моём нынешнем состоянии лучше к постели лежать и отсыпаться, а не по ночному лесу комаров кормить!

Рядом вдруг что-то вспыхнуло, погасло, а потом между мной и Эдви завис ярко-красный шар, осветивший наши лица пугающе-кровавым сиянием.

– Только огонь, – маг пожал плечами, остальное едва теплится.

– И это хорошо, – я постаралась прогнать дрожь и благодарно улыбнуться.

– Да, но я считаю, что нам нужно остановиться. Мы не знаем, где мы, сколько ещё предстоит идти, чтобы оказаться в безопасности. Стоит найти укрытие и заночевать.

– Я боюсь, – призналась и обхватила свои плечи, чтобы не дрожать.

Страх выполз наружу. Он был где-то глубоко внутри, и мне удавалось скрывать его, потому что вокруг был знакомый мир, и Эдвин оказался в нём чужаком, а не я, поэтому именно мне нужно было держаться. Но стоило светляку погаснуть… И я испугалась.

– Будешь смеяться, но я тоже, – подняла взгляд на серьёзного Эдвина, лицо которого в кроваво-красном полумраке казалось страшной маской. – Но нам нужно хоть как-то отдохнуть. Утром попытаюсь поймать какую-нибудь дичь… Придумаем, как выбраться. Может, наберёшься сил и попробуешь открыть портал.

– На ту сторону Препоны он не перенесёт, – я вздохнула.

Привал – дело хорошее. Но выбрать в темноте безопасное место практически невозможно. Если только…

Прикрыла глаза, позволяя силе вырваться на свободу. Я столько прятала её, что сейчас она была недовольна, болью прошла по всему телу и разлилась по ночному лесу, открывая мне всю его суть. Старые, очень старые деревья, недовольные соседством с людьми. Пусть нас только двое, но вековые дубы хорошо помнят, как когда-то давно их предшественников безжалостно вырубали, чтобы построить поселение. И было это неприятно, больно… Но однажды закончилось, люди перестали приходить, потому что река изменила русло, и на этот берег теперь трудно перебраться.

– Здесь, наверное, недалеко, живут люди, – я открыла глаза, пытаясь соотнести знание леса и человеческими мерками. – Но они здесь не бывают, было большое наводнение, река поменяла русло, и брод исчез. Через реку не перейти.

– Это хорошо, – обрадовался Эдвин. – Значит, по крайней мере, от ведьм нам угрозы нет.

– Нет, – согласилась с ним. – От них нет. Но если ещё звери.

– Зверей я смогу отогнать, – отмахнулся он. – Но знаешь, так странно… Я привык использовать боевую магию, – Эдвин вдруг смутился, но всё-таки продолжил: – А здесь она идёт туго, словно ей что-то мешает. Зато дар земли ощущается иначе и… Я отправил простой поисковый импульс, их учат на втором курсе, они практически не расходуют силы, а он вернулся быстро и с таким точным ответом, какого не было даже на полевых заданиях.

– Я говорила, что здесь всё по-другому.

Подсвечивая путь пугающим светляком, мы направились туда, где поисковое заклинание нашло для нас убежище.

Несколько огромных валунов, словно сложенных в кучу чьей-то гигантской ладонью, образовали навес, подточенный ветром, водой и временем. Сквозная пещера с одним большим входом, через который мы и вошли, и вторым, который, очевидно, служил случайным путникам дымоходом. Под дырой, расположенной над головой, были остатки очень старого кострища – потемневшие камни, уложенные полукругом, не догоревшие головешки и кучка хвороста рядом. Чуть в стороне была лежанка из веток, не внушавшая доверия, но в нашем положении всё равно выбирать не приходилось. Кто бы ни обустраивался здесь когда-то, он хотел сделать пребывание во временном жилище приятным.

Я стянула с себя куртку Эдвина и бросила её на лежак. Ветки хрустнули, ломаясь даже под её весом, и я вздохнула, решив проверить на себе мягкость ложа.

– И? – спросил Эдвин.

Сам он опустился перед очагом, пустил магию по хворосту. Искры заплясали, пожирая сухое дерево, затрещал первый огонёк, освещая пещеру, принося тёплый уют в нашу первую ночёвку на моей родине. Совместную ночёвку.

Я осторожно села на куртку, хрустя всем, чем можно, поёрзала, вздохнула и ответила:

– Пару минут подожди, я всё в крошку весом перемелю, и можно будет спать.

– Нарина?

– Что? – опустилась на бок, понимая, что ветки хоть и гнутся, но кое-какие всё-таки упираются в рёбра.

Закрыла глаза, призывая силу, наполнила старое дерево подобием молодости, делая сухостой гибким и мягким. Это, конечно, едва ли спасёт ситуацию, но даст время хотя бы уснуть.

– Ты хочешь, чтобы я лёг рядом?

– А ты видишь здесь ещё одно спальное место? – прикрыла глаза и зевнула. – Я – нет. Разбирайся с костром и ложись. Нужно хоть попытаться поспать.

– Да, конечно.

Эдвин дёрнулся, подкинул несколько веток покрупнее, огонь всколыхнулся, облизнув их ярко-оранжевыми языками. По стенам пещеры проплыли чёрные тени, задрожали, повторяя контуры нависших над нами валунов. Запах дыма – приятный, со вкусом сладкого дерева – изгнал затхлость, и я расслабилась. Это напомнило мне детство. Не то – злое, а другое. Сестёр, женщин из Цветочного леса, которые относились к нам как к обычным детям. Это было совсем недолгое время, но такое счастливое. Тогда была жива Вирая, играла со мной соседская Дамая… Всего несколько недель, которые безвозвратно ушли в прошлое.

– Я… рядом, да? – кашлянул Эдвин.

– Ложись, – подвинулась, отворачивая к стене.

Он лёг рядом, поёрзал, устраиваясь поудобнее, накрыл меня рукой, прижал к своей груди.

– Чтобы не замёрзла, – пробурчал глухо.

Я только кивнула. И почти сразу провалилась в сон, потому что организм, истощённый ритуалом, переходом сквозь Препону и путешествием по ночному лесу, больше не мог держаться.

А проснулась резко, вскинулась, открывая глаза. Огонь потух, со стороны входа лился солнечный свет, резко очерчивая фигуру Эдвина. Он перекрывал собой проход, словно пытался спрятать меня, и я не могла понять, что там происходит, пока не услышала:

– Так, что делать-то будем, вед?

Глава 31. Вед и веды

Сила взметнулась в груди, стремясь вырваться на волю. Пришлось глубоко вздохнуть, потому что одно моё неосторожное, испуганное движение, и пещера могла обрушиться от случайного всплеска. Так что я успокаивалась и одновременно прислушивалась к голосам.

– А что делать? – лениво спросил Эдвин, и только тут до меня дошло, как его назвали.

Вед? Тот, кто стоит снаружи, принял его не за опасного мага, а за могущественного веда. И раз так, то…

Сбивая колени, я рухнула на пол, запутавшись в куртке, вскочила, пошатнувшись от неприятных мурашек по всему телу. Наверное, Эдвин услышал – удивительно было бы, если бы не услышал! – потому что он развернулся ко мне и дёрнул щекой. Кажется, хотел что-то сказать, остановить меня, но я благоразумно его проигнорировала.

– Нарина…

Растирая одной рукой ноющее бедро, второй провела по лицу и с радостью выдохнула. Под пальцами больше не попадались грубые бугры и жёсткие рубцы шрамов, которые навеяло проклятие Ти Прии. Кожа вновь стала чистой и мягкой. Жаль, нет зеркала, чтобы убедиться в этом. Хотя Эдвин смотрит и не кривится, взгляда не отводит, испепеляет привычным надменным прищуром, который должен поставить меня на место.

– Поверь, я знаю, что делаю, – выпрямила спину, глубоко вдохнула, отодвинула Эдвина со своего пути.

Точнее, попыталась, ведь он снова закрыл своей спиной вход. На этот раз, конечно, встал ко мне лицом, чтобы те, кто остался снаружи, не увидели того, с кем маг разговаривает.

– Там люди. Это могут быть тёмные маги, так что нам надо подумать, как быть дальше, – зашептал Эдвин.

– Это не маги, – подтолкнула его к выходу. – И ты уже встал к ним спиной, открыл им возможность для удара, – напомнила о первом правиле боевой практики – всегда прикрывать спину.

– Я контролирую пространство.

– А я через минуту – ситуацию, – протиснулась мимо него и с лёгкой улыбкой покинула пещеру. – Здравствуйте, господа! – расправила плечи, оглядывая собравшихся перед местом нашего ночлега.

Солнце сверкало высоко в небе, так что поспали мы с Эдвином на славу. Отдохнули, набрались сил, поэтому могли не бояться. Хотя и бояться-то было некого. Разбудили меня обычные крестьяне, не удивлюсь, если жители той самой деревни, которая была через реку. Хотя что они могли здесь забыть, не представляю. Трое мужчин среднего возраста, судя по одежде – добротной, но потёртой – удачливые охотники, смотрели на нас настороженно. Но увидев меня, немного расслабились, один даже несмело улыбнулся, поклонился.

– Веда, рады приветствовать на нашей земле, – обратился ко мне. – Мы не знали, что вед прибыл не один, не подготовили вам даров.

– Я думала, что здесь никого не бывает, – повторяя матушкины интонации, я шагнула вперёд, ближе к говорившему. – Как твоё имя?

– Латас, веда. Мы не переходим на эту сторону реки, но недавно был большой ураган, одно из деревьев перекрыло течение, и мы смогли по нему перебраться, – стоящий за его спиной мужчина чуть пониже ростом и сильно лохматый, толкнул Латаса в бок.

– Это ведь не всё?

– Нет, веда, – мужчина снова покосился на моего мага, но продолжить рассказывать. – После урагана не только мы смогли перейти через реку. Я понимаю, что вы не из наших мест, но Верховная сказала, что ей нет дела до мелких забот деревенских… Я прошу… умоляю, – он, а вслед за ним и двое других, опустились на колени, – веда, не оставь нас без помощи. Мы готовы заплатить тебе столько, сколько ты потребуешь. Можешь забрать наши жизни, но защити детей от беды.

– Кто пришёл с этой стороны? – уже зная ответ, я всё-таки спросила.

– Атары, веда. Их много на этой стороне. Дальше большое старое капище, ещё до Препоны здесь было, до той, самой первой. А потом уже туда стали твари… зверюшки ваши сбегаться, уж прости. Они от нашей деревни никого не оставят, помоги, веда.

Мужики смотрели в землю, молили о помощи, не поднимая глаз. А мне было так больно на душе, что я готова была кричать, что могу, что спасу. Но какая из меня защитница? Собственная сила бунтует, того и гляди, вырвется и натворит дел не меньше, чем атары. Я снова вдохнула, собираясь ответить им, но Эдвин меня опередил.

– Почему вы не просите о помощи меня?

Кажется, в его голосе прозвучало недовольство.

– Так, – от неожиданности охотник даже посмотрел на него, – все знают, что если есть веда, то вед завсегда на неё работу переложит, чтобы не затруднять себя, чтобы силушку свою драгоценную не расходовать.

– Вот как? – хмыкнул Эдвин и почему-то покосился на меня. – Ошиблись вы, уважаемый, я на свою веду ничего перекладывать не собираюсь. Помогу. Мы поможем, но сперва нам надо поесть и одеться во что-нибудь удобное. Проводи в деревню.

Я даже позавидовала, как легко Эдвин вжился в роль всемогущего веда – заносчивого, уверенного в своей силе, пышущего гордыней. А потом вспомнила, что передо мной всё тот же Эдвин Ти Рейн, о котором или с восхищением и придыханием в голосе, или никак. Не нужно ему притворяться, он сам такой.

– Да, да, конечно, – мужики резво поднялись на ноги, одновременно указали в лесные дебри: – Туда нам, тут недалеко.

Что идти недалеко, я знала.

– Нарина, – Эдвин чуть отстал наших провожатых и придержал за руку меня. – Я не понимаю, что здесь происходит. Ты же должна разбираться, всё же здесь родилась и выросла. Почему о помощи попросили тебя, а не меня? Я же мужчина, я сильнее, а просят слабую женщину.

Покосилась на него и хмыкнула. Очень хотелось закатить глаза и высказать всё, что я думаю о его самомнении, но побоялась, что нас услышат.

– Не забывай, что это Варлес, а не Хангорт, здесь другие правила. Простые люди привыкли, что нет никого сильнее ведьм.

– Но он назвал сильным меня, – прошептал Эдвин, наклонившись к моему уху.

– Потому что ты мужчина, от тебя буквально разит силой, этого не скрыть. Тем более, в лесу неоткуда взяться обычному человеку, ты сам слышал, эта часть леса была отрезана от деревни, а значит, здесь нет и не может быть никого. Но есть мы. Поэтому охотники и решили, что ты вед. А когда увидели меня, то ещё больше уверились в этом.

– Но…

– Тихо! – толкнула его локтем. Охотники оглянулись на нас, но тут же поспешили отвести взгляды. – Не привлекай внимания. Старайся говорить тише, я всё объясню… Видишь ли, это у вас за Стеной считают, что здесь живут ведьмы и чёрные маги, – я вздохнула, ведь за то, что собираюсь рассказать Эдви, меня никто хвалить не будет. – У нас нет магов.

– Как это нет? Это же общеизвестно!

– Тише! – шикнула и продолжила. – У ведьм рождаются только дочери, – остановилась, словно налетела на преграду.

Перед глазами встала госпожа Литана. Её смущённая улыбка, когда муж говорил о сыне. О сыне! У ведьм не рождаются сыновья, а если вдруг и рождаются, то становятся сильнейшими ведами, управляют Верховными. Их слово – закон. Но…

У госпожи Литаны родился сын, и она считала его одарённым, но не больше, чем остальные маги, что окружали его. Могло ли так получиться из-за того, что она преодолела Препону и вышла замуж, оставив отца ребёнка в живых? Это слишком невероятно, чтобы быть правдой, а значит, есть другие варианты, о которых мне неизвестно. Но я могу задействовать голову, размышляя логически, вспомнить всех ведьм, что окружали меня и…

Мальчики рождались. Должны были рождаться!

– Нарина, – предупреждающе позвал меня Эдвин, – не надо так резко замирать, нас могут заподозрить.

– У веды Апиры родился мальчик, – я подняла на него взгляд, чувствуя, как холодеет в груди.

Сила недовольно заворочалась, растекаясь внутри живота, обжигая общей яростью. Она, как и я, не хотела принимать, что не только маги Хангорта обманывали себя, но и мы. Я помню ту безумно красивую ведьму, которая так ждала свою доченьку, и совершенно угасло после того, как у неё родился пустой ребёнок. Не пустой, просто мальчик.

– Я не знаю, кто это, но рад за неё. Только не могу понять, какое это имеет отношение к тому, что у вас тут нет магов, о которых у нас знает каждый ребёнок.

– Не надо за неё радоваться, она убила своего сына. Или не она… Верховные, это делают Верховные, забирая себе всю силу. Это не взрослые маги, они не могут сопротивляться. И это означает, что веды – это не чудо, не подарок от силы, а те, кого не уничтожили в младенчестве.

– Значит, они обычные маги, может, конечно, очень сильные, раз уж ты так говоришь, но маги. Нарина, они творят эти ваши чёрные ритуалы?

– Да…

– Вот! – торжествующе прошептал Эдвин. – Они – чёрные маги! Просто в вашей странной системе названий они веды, мужчины ведьмы, – расплылся в довольной улыбке. – И за одного из них приняли меня, так?

– Угу.

– Это же открывает столько возможностей! Что я могу? Я уже понял, что простые люди побаиваются ведьм. Они могут попытаться тебе навредить?

– Нет, это запрещено.

– Хорошо. А веду?

– Если только хотят оставить на месте своей деревни пустырь.

Шум реки стал настолько громким, что можно было говорить в полный голос, нас бы всё равно никто не услышал. Лес расступился, до обрыва, за которым бесновалась вода, было шагов десять открытого пространства, что с этой стороны, что с той. Так что упавшее дерево выглядело инородно, словно великан принёс его и положил между двух высоких берегов, расположив наиболее удачным способом. Неслучайная случайность, готова поспорить, что какой-то ведьме понадобился мост, и она соорудила его самым простым способом.

– Почему пустырь?

– Потому что вед может уничтожить любого даже за то, что ему показалось, будто его оскорбили. С ведьмами они, естественно, ведут себя чуточку лучше, но вот простые люди иногда страдают.

– Вед и веда, мы пришли, – у бревна мялся Латас, нервно теребя пальцами конец пояса. Остальные уже успели перейти на ту сторону. – Вот, бревно не сильно широкое, но вам-то…

– Мы справимся, – презрительно скривила губы.

Охотник стушевался, стал как-то меньше ростом и, отвернувшись от нас, стал перебираться на ту сторону. Он шёл уверенно, переступая мелкими шагами, чуть раскачивал руками, чтобы удержать равновесие. Я подошла к краю, встала на каменный, голый край и заглянула в пропасть. Далеко внизу, слишком далеко для такой небольшой реки, белела несносными барашками вода, притягивала взгляд. Тянула к себе с такой силой, что я не удержалась, пошатнулась и отступила, чувствуя, как кружится голова, а в коленках появляется предательская дрожь.

– Не смогу, – сглотнула рождённый страхом ком в горле и затрясла головой. – Эдвин, ты иди, а я не смогу перейти, я свалюсь вниз!

– Нарина, что за слова? Ты же боевой маг! Взяла себя в руки – и вперёд!

– Вот именно, я маг, – в голове шумело, но не сильно. Я отошла подальше, смогла взять себя в руки и даже криво улыбнуться. – Я маг, Эдвин, и не просто маг, а портальный! Я не полезу на это хлипкое бревно, так и знай! Но я могу переместиться на ту сторону, здесь не так уж и далеко. Только… отвлеки охотников, чтобы они этого не заметили, иначе могут возникнуть вопросы. Ведьмы так не умеют.

Эдвин нахмурился, захотел мне возразить, но заглянул мне в глаза и передумал. Наверное, я выглядела испуганно, а, может, побелела настолько, что он решил встать на сторону моего душевного спокойствия.

Только произнёс тихо:

– Я отвлеку, но ты будь осторожна. Кто знает, какие ещё сюрпризы хранит этот лес.

И словно в ответ на его слова из леса донёсся вой. Охотник, который уже почти дошёл до конца переправы, пошатнулся, потерял равновесие и замахал руками. Он понимал, что это его не спасёт, и через мгновение бурные воды с радостью примут его тело, но всё равно пытался удержаться. Миг отчаяния и… Охотник вцепился в шершавый ствол, зацепившись на ветку.

– Сильт, – тихо выругался рядом со мной Эдви. – Я пошёл. Отвлеку их и заодно спасу жизнь этому несчастному.

– Хорошо, – ответила тихо, а сама отступила подальше и отвернулась.

Боевой маг не должен испытывать страха, но я боялась. И не зря, потому что даже опытный охотник не смог одолеть такую лёгкую преграду. Да, его напугал вой атара, но ведь он и меня не оставил равнодушной. Что, если я не справлюсь?

Именно для этого у меня есть магия.

Я смотрела, как Эдвин помогает охотнику подняться и преодолеть оставшиеся метры переправы, зовёт всех к себе, заставляет отойти подальше, отвернуться от меня. Даёт мне немного времени, чтобы открыть портал и оказаться на той стороне. Магия, бурлящая в крови, не отказала, голубоватые всполохи показались практически сразу, привычно, потянули к себе, и я едва успела задать точку выхода подальше от мужчин. Шагнула из окна портала и тут же свернула его, резко выдохнув.

Под ногой громко хрустнула ветка, и я вздрогнула, а Эдви и охотники обернулись ко мне. Мужчина, который чуть не распрощался с жизнью, был бледен, но посмотрел на меня с присущей местным жителям подозрительностью, впрочем, тут же сменившейся благодарностью во взгляде. Да, ведьмам не следует показывать свои слабости, об этом известно всем.

– Мы идём? – дёрнула уголком губы. – Вед, – обратилась к Эдвину, – разве вам не следует, – замолчала, чтобы не приказывать, охотники этого точно не поймут.

Зато понял Эдвин, отступил от мужиков, махнул, чтобы они вели нас.

Охотники двигались быстро, легко находили только им известные тропки, и лично я была благодарна небесам за то, что они послали нам этих несчастных. Сами мы бы блуждали в лесу очень долго. Правда, как вести себя потом, когда окажемся в деревне, я ещё не придумала, но время было. Совсем немного.

Лес был слишком тих, словно природа затаилась в ожидании чего-то то ли страшного, то ли неизвестного. Ждала. И молчала. Только ветер шумел в кронах деревьев да попискивали комары, больно кусающие открытые участки кожи.

– А вы такой молодой, вед, – Латас нарушил тишину, чуть приотстав от своих друзей, чтобы была возможность поговорить с нами.

– Не сказал бы, – ответил ему Эдвин.

– А, – словно что-то поняв, проговорил охотник. – Вы, наверное, из Тануни, говорят, там большая школа для ваших. Да?

– Из Тануни? – мне достался быстрый взгляд, но я поджала губы и едва заметно мотнула головой. – Вы слишком много знаете для простого охотника.

– А вы внимательны, вед. Не такой уж я и простой. Как и вы, – он замолчал. – Я попросил вас о помощи, хотя знал, что откажете. Но вы не отказали. Веда ещё могла согласиться, она завсегда точнее многих знает, что ей выгоду принесёт, значит, увидела что-то полезное во мне или в деревне моей. Но вы, вед, не такой же. Все знают, если есть веда, веду не по статусу руки марать о простую работу, о честную заботу. А вы за неё заступились, сами пошли впереди… помогли. Молодой ещё, значит, как птенец неоперившийся, школяр, душой не зачерствевший. Хотя я и не видывал таких молодых, не отпускают вас обычно, чтобы мир истинный не увидели…

– А не боишься, что я разозлюсь?

– Не боюсь, – Латас неожиданно широко улыбнулся, – мне теперь нечего терять. Жена умерла, дети выросли. Если вы поможете с атарами, то, считай, всё в этой жизни выполнил сполна, откупился за рождение своё.

Охотник говорил, а я нервничала, злилась, что он слишком быстро распознал нас, но ничего с этим поделать не могла. Эдвин всё равно не из этих мест, он в любом случае стал выделяться, а я уже и забыла, каково это – быть той, кого одновременно уважают и ненавидят. Это чувство свербело где-то в животе, раздражало невыносимо, пока я вдруг не осознала, что это не просто моя мнительность, а нечто большее. Сила, вольготно чувствовавшая себя дома, подталкивала меня в правильном направлении и злилась, что я не хочу её понимать. Щекотала, ругалась, требовала взглянуть на нашего собеседника, чтобы увидеть очевидное. То, что он, кажется, скрывал всю жизнь, а вот сейчас почему-то перестал.

– Твоя мать была ведьмой? – я замерла.

Едва заметные росчерки ведьминской силы окутывали мужчину. Она была слабой, непроявившейся, почти спящей, словно её пытались выкорчевать, запрятать поглубже, и она свыклась, научилась растворяться и не привлекать внимания. Этому ведьма могла научить своего ребёнка.

Если оставила сына в живых.

– Заметила, веда, – ухмыльнулся он. – И я мог ведом стать, да матушка не позволила. Боялась, что меня отберут у неё да и испортят, превратят в чёрного. Она сама светлой была, отца моего любила так, что солнышко рядом с ними светило ярче. В деревню нашу пришла и осталась, скрываясь от внимания Верховной. Трудно было, но отец её любил, поддерживал, вот и научились мы жить с этим. А как отца не стало, я его место во главе деревни занял, Верховной плату исправно отправлял, она и не лезла в наши дела особо, отмахивала, как все чёрные. У нас и мужиков для ритуалов за последние десять лет только троих забрали, и то – по их скудоумию, сами захотели в великом поучаствовать, дураки.