Текст книги "Портальная магия для ведьмы"

Глава 12. Что такое дружба

Ринель причитала так, словно я не могла ходить. Или как минимум находилась при смерти. Она пришла на практическое занятие в лазарет, увидела меня и впала в неконтролируемое отчаяние, будто моё здесь нахождение – это её вина.

– Тебе точно дали настойку? – наверное, в сотый раз спросила она.

– Меня лечила сама леди Ти Приа, – попыталась успокоить соседку.

– Никогда не понимала всеобщего восхищения, – поджала губы Ринель. – Я признаю, что леди Ти Приа – исключительный маг, отличный целитель, но я знаю не меньше десятка магов, кто лучше и способнее её. Да, они не обладают такой известностью, как она, большинство вообще проявляло свои таланты лишь в полевых условиях, знаешь, сколько мне папа рассказывал? А вся исключительность леди заключается в том, что ей повезло оказаться в нужное время в нужном месте.

– Это как? – радуясь, что мы сменили тему и больше не говорим о моей мнимой слабости.

– Она заменила члена квадра лорда Таргуса, – закатила глаза, увидев моё непонимание. – Лорд Таргус, лорд Ти Рейн, отец великолепного Эдвина Ти Рейна! Их четвёрке не повезло, случилось какое-то несчастье во время практики, они лишись сильного мага, а юная целительница, поддерживая жизнь в раненом, вызвала такое уважение и восхищение, что по возвращении в академию заняла место пострадавшего в лордовском квадре.

– Похоже, она это заслужила.

– Я не уменьшаю её заслуги, – Ринель тяжело вздохнула. – Просто понимаешь, целители тратят много сил, а это принимают как должное. Наша магия требует помогать, мы не можем пройти мимо больного или раненого, так что вся эта история лишний раз доказывает зависимость мага от его сути. Мне тяжело, что я допустила твоё состояние…

– Ты тут ни при чём! – возразила в очередной раз.

– Но мне от этого не легче. И леди Ти Приа не могла бросить того раненного, но все восприняли её тягу как самопожертвование, понимаешь?

– Понимаю, что ты слишком много думаешь, – я решительно поднялась с кровати, намереваясь покинуть палату.

Лежать и смотреть в потолок мне надоело, но Ринель никак не хотела отпускать меня, выпросив у леди Ти Ранье разрешение наблюдать за моим состоянием.

– Ты куда?

– В комнату, – хмуро припечатала, надевая куртку поверх помятой рубашки. – Сил моих нет.

– Что? Тебе стало хуже? – она подпрыгнула на месте, обернулась в сторону двери. – Я немедленно позову…

– Нет! Мне стало легче, но я скоро завою от тоски, если не уйду отсюда. Понимаешь?

– Точно? – с сомнением оглядела меня. – У тебя румянец какой-то лихорадочный…

– Ринель! – взвыла и рванула на выход.

Выскочила и ту же вписалась в чью-то твёрдую грудь. Повезло, что тот, кого я попыталась снести с дороги, оказался проворнее меня, подхватил под руку, развернул, чтобы я не разбила себе нос.

– Привет, болезная. А где вторая?

– Макс! – Ринель топнула ногой. – Тащи её обратно в палату!

– Зачем? – удивился Максимус, аккуратно заводя меня за спину. – Она выглядит вполне здоровой.

– Здоровой? – сощурилась девушка, пока я следовала за рукой парня, исчезая за широким и надёжным укрытием. – У неё магическое истощение. Она свой резерв вычерпала до донышка, а ты её прикрываешь!

– Это правда? – чуть склонив голову набок, обратился ко мне Макс.

– Не до конца, просто плохо стало, а все паниковать начали.

– Это они могут, – усмехнулся он. – Рина, ты перегибаешь. Перед тобой будущий боевой маг, она должна знать, к чему может привести безрассудство и глупость, а ты зажгла в себе мамку-наседку и не даёшь человеку шагу ступить. Успокойся. Думаешь, это её последнее истощение? Э-э-э… Нарина, да? Так вот, Нарина, сколько ты уже учишься?

– Первый день.

– Рина, это её первый… Серьёзно? – Макс оглядел меня, хмыкнул почти уважительно. – Серьёзно первый? И уже в лазарет загремела? Знаешь, если завтра ты окажешься в карцере, я вообще в восторге буду! Каждый уважающий себя кадет обязан побывать в этих двух местах.

– Карцер? – я перестала прятаться, заметила возмущённый взгляд Ринель. – Что такое карцер?

– Чудесное место, куда попадают нарушители дисциплины, – подмигнул мне Макс.

– Не вздумай его слушать! А ты, Макс, раз уж пришёл, то проводи нас. Кстати, что ты здесь забыл?

Парень неожиданно смутился и отвёл в сторону взгляд.

Мы стояли в общем коридоре, освещённом яркими светильниками. Они, словно вытянувшиеся в ряд змеи, покрывали потолок. Монотонно. Непривычно. На каждой двери мигал зелёным или красным значок с номером, на той, из которой вышли мы, он тоже мигнул, сменив цвет. Я уже хотела спросить у Ринель, что он обозначает, но не стала, потому что девушка тоже заметила странное поведение брата. Макс после её вопроса переминался с ноги на ногу, скользил взглядом по дверям и стенам, делал вид, что задумался. И отвечать точно не собирался.

– Макс? – подозрительно сощурилась Ринель.

– За тобой пришёл, – буркнул парень, схватил её за руку и потащил по коридору, успев сцапать и меня. – И теперь очень тороплюсь отвести непутёвую сестричку в общежитие, пока она не нашла приключений на свою толстую…

– Макс!

– Макс!

Один голос прозвучал возмущённо, а вот во втором было такое негодование, приправленное ревностью и обещанием тёмной кары, что мы трое замерли.

– Лолина, это не то, что ты думаешь!

– Лолина? – Ринель вырвала руку и встала, сложив руки на груди.

Мою ладошку Макс выпустил сам, может, и не собирался, но девушку, возникшую перед нами, он испугался сильно.

– Это кто? – спросила Лолина.

Красивая блондинка, которую я бы на месте Макса не стала злить, потому что было в ней что-то от ведьмы, настоящей, чёрной, способной проклясть одним взглядом. Даже завидно стало, я так не умею. Да что там, я даже посмотреть так не смогу, чтобы собеседник ощутил всю свою ущербность.

– Да, Макс, кто это? – Ринель вскинула бровь. – Ты ведь клялся, что Даян – та самая, последняя, яркая, незабываемая. С отцом собирался знакомить. И что я вижу?

– Макс? – прошипела девушка. – Так у тебя, кроме меня и этой, есть ещё и какая-то Даян? Не Даян Ти Мистрел, случаем? Ты… Ты… Ты!

– Гад, подлец и бабник, – закончила за неё моя соседка. – Рада, что вы наконец-то познакомились с моим братом.

– Брат? – растерялась Лолина, перевела взгляд на меня. – И это…

– А он многосестёрный парень, только скрывает это успешно. Домой, Макс! – приказала Ринель, строго кивнув в нужном направлении.

– Мы в академии и живём в общежитии, – смиренно напомнил ей парень, боясь даже посмотреть на Лолину.

– Но у нас сегодня свидание! – возмутилась девушка.

– Врал? Говорил, что меня решил проводить. Не стыдно?

Я встала рядом с Ринель, глаза которой наполнились кристально честными слезами. Она смотрела на брата так, что даже у камня должно было забиться сердце. И Макс не выдержал, подошёл к своей девушке, что-то ей шепнул, отчего та фыркнула и, резко развернувшись, скрылась за дверью ближайшей палаты, а затем подошёл к нам.

– Виноват. Но я не думал, что ты так поздно будешь в лазарете, не замечал за тобой раньше страсти к учёбе.

– Я всегда хорошо училась, если ты забыл. Не стыдно?

– Ринель, хватит меня позорить. Ну, не сошлись мы характерами с Даян! – вспылил Макс, снова ухватил нас за руки и потащил из лазарета. – И отцом я познакомлю лишь ту, кого сильно полюблю, так, что жениться буду готов.

– А на Лолине не готов, значит?

– А она и не пойдёт, у неё жених в столице есть.

– Макс!

– Не ори, – он вывел нас на улицу, и от свежего воздуха у меня закружилась голова. – Эй, Нариша?

Макс обнял меня за талию, и я неосознанно прижалась к нему, чтобы устоять на ногах. Странно, вроде же прошло всё, силы восстановились, откуда же такая дикая слабость взялась?

Сердце Макса стучало быстро-быстро, я чувствовала исходящую от него мощную магию, казалось, могла её коснуться, но боялась. Чужая. Опасная. Нет, он не угрожал мне, но того спокойствия, какое я испытывала днём на руках Ти Рейна, здесь не было. Тепло, капля заботы и отчуждение, словно намёк, чтобы не касалась, не подступала слишком близко.

В обнимку с ним сделали несколько шагов, и я уже собиралась улыбнуться, когда почувствовала возмущение своей сути. Кто-то наблюдал за нами. Он не желал мне зла, но злился. Сильно. Бесился от невозможности высказаться, показаться на глаза, сделать хоть что-то.

Я вскинула голову, но в подкравшихся вечерних сумерках всё вокруг было серым. Вход в лазарет окружали высокие кусты, и за ними мог прятаться кто угодно, не опасаясь быть застигнутым врасплох.

– Нарина? – шагнула ко мне Ринель, и гнетущее чувство пропало.

Тот, кто наблюдал за нами, ушёл.

– Всё хорошо, просто здесь много свежего воздуха, отвыкла за время заключения в лазарете, – попыталась пошутить.

– Знаешь, подруга, попрошусь-ка я в твой квадр, чтобы было кому за тобой присматривать. А то не удивлюсь, если ты во время важного боя в обморок свалишься от истощения.

– Подруга? – почему-то именно это удивило больше всего.

– Ха! – хлопнул меня по плечу Макс. – А ты, Нариша, думала, что Рина с тобой будет просто так возиться? Нет, дорогая, за всё в этой жизни нужно платить, – и рассмеялся.

Глава 13. Без происшествий

Я так и не смогла понять магов. Смотрела на них, но каждый раз, когда казалось, что я наконец-то добралась до их сути, случалось нечто такое, что полностью рушило моё мировоззрение.

На занятиях меня не трогали, лекции проходили спокойно, я много писала, практически не задавая вопросов. Огромное количество знаний, падающих на меня как жёлтые листья по осени, накрывали с головой. Я терялась, осознавая, какую прорву чужой истории нужно вызубрить, сколько привычных для магов основ вбить в голову. Да, я могла поспорить с кадетами в том, что касалось природной магии и даже – частично – в лекарском деле, но это казалось каплей в бурных водах. И я растворялась в них, терялась в большом количестве книг с незнакомыми названиями.

Мне помогала Ринель. Сильно. Я честно призналась ей, что матушка ограждала меня от любых знаний, соседка решила, что всё дело в будущем замужестве и в том, что моему воображаемому супругу не нужна была магичка-заучка. Я не спорила. Но Рина и её братья каждый день сопровождали меня в академическую библиотеку, помогали ориентироваться в пугающем мире книг.

Джоэл, второй брат Рины, оказался таким же весельчаком, как и Макс. Вдвоём они доводили девушку до покрасневших от злости и смущения щёк. Мы с ней рядом с ними словно оказывались в прозрачном пузыре – смотреть можно, трогать и говорить нельзя. Никому. Впрочем, к нам никто и не подходил. Конечно, первые пару дней кадеты уделяли мне внимание, зачем-то подмигивали, странно шутили, приглашали погулять, что бы это ни значило, но Макс и Джо, появившиеся рядом, тут же отбили охоту смотреть на меня.

Ринель это не нравилось, она пыталась кокетничать, стоило братьям отвернуться, но желающих с ней поболтать не находилось.

А на пятый день бешеной гонки за знаниями я проснулась сама, не от колокольного звона. Распахнула глаза, глядя в потолок, прислушиваясь к непривычной тишине. Из-за двери не доносилось ставшего уже привычным гула из голосов и топота. Общежитие словно вымерло.

– Рина? – я повернула голову и приподнялась на локте. Говорить в полный голос оказалось страшновато. – Ты спишь?

– Нариш, спи, – сонно отозвалась она, накрываясь с головой. – Рано ещё.

– Светло уже… Мы же на занятия опоздаем.

– Занятия? Нариш, сегодня выходной, можно выспаться.

– Выходной?

Я уже раньше слышала это словно, но, кажется, до сих пор не догадывалась, какой оно несёт в себе смысл. Казалось, это просто ещё одно название для обычного дня. Ладно, не совсем обычного.

– Сегодня нет занятий, – зевнула Ринель, показываясь из-под одеяла. Её растрёпанная макушка мелькнула и тут же исчезла, когда девушка легла на другой бок. – Можно выспа-аться, сделать все домашние задания. А на следующий выходной выбраться в город, будет королевский праздник, у всех день отдыха, все гуляют, так что кадетов тоже выпускают. Главное, отработку не схлопотать, но мы с тобой примерные девочки, нас это не каса-ается-я, – она снова зевнула, прикрывая рот ладошкой, и с укоризной вздохнула: – А ты, вот, меня так рано разбудила, и тебе совсем не стыдно. А я так мечтала выспаться!

– Я не знала, – говорят, рыжие мгновенно краснеют, вот и сейчас мне показалось, что щёки полыхнули огнём.

– Да поняла уже, – Ринель спустила босые ноги на пол. – Тогда умоемся и уроками займёмся. Братья сегодня точно в город убегут, старшие курсы, увольнительные проще заработать, не то что нам. И за что так целителей не любят? – она надула губы, прошла к стулу, на который вечером кинула свой халат. – Я в умывальню. И ты вставай, раз уж разбудила, пойдём в столовую, может, что повкуснее получим за ранний подъём.

Она вышла из комнаты, а я чуть не застонала. Ринель не скажет, но я же чувствую её внутреннюю злость. Она не хочет меня обижать, но моя глупость раздражает, ведь я порой не знаю самых простых вещей! И когда, а, главное, как я могла вычислить, что значит их «выходной»?

Но с постели встала, привычно заправила её тёмным казённым покрывалом, жёстким и неуютным, от которого меня прорывало в дикий восторг. Рина не могла этого понять, а я не даже не представляла, как объяснить, своё отношение к этой вещи. Дома-то такого не было! Грубое, простое, оно не должно вызывать радости, это обычная вещь, одинаковая для всех. Но эта одинаковость словно объединяла меня с теми, кого мне надлежало ненавидеть.

А мне они нравились.

Маги.

Странные, непонятные, но интересные.

Я накинула халат, тоже казённый, выстиранный, будто до меня его носили лет двадцать, подвязала пояс и вышла в коридор.

И тут же оказалась мокрой с ног до головы.

– Да! – раздался девичий смех, которому вторил и мужской.

С трудом провела ладонью по лицу, стирая холодные капли. Ночная сорочка и халат неприятно липли к телу, вызывая щекотную дрожь и озноб. Одежда потяжелела, начала тянуть вниз, но даже не это было самым отвратительным. Да, я слышала, что смеются надо мной, понимала, что мне попросту решили сделать пакость, в этом для меня не было чего-то нового, но принять произошедшее я не могла.

Что я им сделала? За что?

Открыла глаза, сморгнув горькие капли с ресниц, надеясь, что это просто вода без примеси слёз, и посмотрела на парня с ведром, который так и стоял напротив меня, сияя самой яркой звездой на небе. Ему нравилось то, что он видит, и моя сила, чувствующая его торжество, вдруг всколыхнулась, подняла голову, выползая из закутка, в котором пряталась все эти дни.

Он смотрел и улыбался.

Я смотрела и боялась отпустить на волю чудовищную мощь, что сейчас рвалась из меня к обидчику.

Со стороны казалось, что я застыла в ступоре, возможно, сейчас разревусь и убегу. Я знала это, потому что сёстры, науськанные ведами, часто вытворяли вещи и похуже. И змей в тарелке бывало находить, и гвозди в постели, и битое стекло в туфлях. То было страшнее, но чёрную ведьму иначе и не воспитают, зло нужно уметь творить с детства. Этого я не могла – неправильная ведьма. И тогда всегда себя сдерживала, отчего меня все, даже я сама, считали слабосилком, пыталась и теперь.

– Ну, реви, магичка, – хохотнул парень.

– Ага, боевичка нашлась, – вперёд выступила Магнолия. – Зубришь? Зубри. А в бою тебя это не спасёт.

Я ей не нравилась, но подружиться и не пыталась, просто проходила мимо, стараясь не конфликтовать с заносчивой магичкой. А ей всё казалось, что я гордячка, что игнорирую её лишь потому, что считаю себя лучше. Но как так? У меня и сил-то не оставалось на глупые споры. Я пыталась заучить то, что давали на занятиях, а она…

– А она хоть что-то умеет? – хмыкнула незнакомая мне девчонка.

Рядом с ней стояли ещё трое. Все в форме, значит, собирались уходить, но остались посмотреть на моё унижение.

– Ни разу не видела, за неё всё соседка делает! – выглянула из соседней с нами комнаты ещё одна девица – лохматая и в халате.

– Говорю же, ни на что не способна, только корчит из себя крутую. Ну, как же, сам мастер Ти Нох в академию притащил! А где нашёл – никто не знает, – Магнолия окинула меня неприятным, липким взглядом, после которого мне захотелось попросить парнишку окатить меня водой ещё раз, чтобы смыть её злобу. – Чем заработала такую благосклонность, а, бродяжка?

– Приворожила, ведьма!

– Так, может, проверим, ведьма или нет? – кадет отставил ведро в сторону и шагнул ко мне, поймал за руку и потянул на себя. – Говорят, у ведьм только личико красиво, а тело безобразное? Разденем, чтобы проверить?

И я не выдержала. Слова – это всего лишь слова, но трогать себя никому не позволю. Сила развернулась тугой пружиной, вырываясь на волю. Я испытала непередаваемое облегчение, позволив своей сути взять верх. Теперь перед кадетами стояла не испуганная девчонка, а та, кого лучше не трогать.

Никогда раньше такого со мной не было. Может, дело в том, что я слишком долго прятала силу, может, из-за того, что наконец-то позволила магии занять своё место, но ощущения были… необычными. Воздух сгустился, стал осязаемым, прошёл по коже морозным инеем, взметнул волосы, на миг закрыв мне обзор рыжим покрывалом. Страха не было, лишь предвкушение, азарт, словно мне жизненно важно было доказать самой себе, что теперь я практически всемогуща.

Кто эти кадеты?

Дети.

Они не видели и половины того, что пришлось пережить мне. И пусть я была младше многих из них, но знала, смерть может прийти за тобой в любой момент.

И что если я сейчас просто покажу им это?

Рука парня обмякла, он отшатнулся, на кончиках его пальцев заискрила магия, но я лишь улыбнулась, смотря на его страх. А он боялся. Но смотрел почему-то не на меня, а куда-то поверх моего плеча, за спину, и медленно отступал.

– Всё от-отлично, – заикаясь, произнёс он, но я успела уловить его взгляд, полный злости, который достался Магнолии, и она тут же атаковала.

Я знала, что маги умеют ставить щиты, могут спасаться даже от смертельных заклятий, но что могла успеть выучить дикая ведьма всего за неделю? Вот и пришлось делать то, что умела. Уворачиваться.

Мокрая одежда неприятно липла к телу, прохладный воздух злил, но движение вышло достаточно быстрым, а желание – ещё быстрее, и в следующее мгновение я уже вышла из портала позади Магнолии, которая даже не успела понять, что произошло. Я невысокая, но даже моего роста хватило, чтобы достать до сердца.

Хмыкнула, когда заметила воцарившуюся в коридоре тишину. Со стороны могло показаться, что я обнимаю однокурсницу, прижимаюсь к её спине, нежно положив руку туда, где быстро бьётся её сердце.

– Я могу открыть всего один крохотный портал прямо внутри твоего тела, – шёпотом, так, чтобы меня слышала только она, произнесла я и чуть сильнее нажала на её грудь. – Может, я не знаю всех этих ваших боевых заклинаний, которыми ты так гордишься, но поверь, на то, чтобы убить тебя, моих умений хватит. И я не хвалюсь, я просто знаю, на что способна.

Она молчала, тяжело дышала, замерев камнем. Кажется, я испугала всех, кто находился в коридоре, потому что никто из них не ожидал, что девчонка-первогодка откроет портал и переместится просто так. Я уже поняла, спасибо мастеру Нейву, объяснил, почему в меня так вцепился Ти Нох. И демонстрация моих сил вышла наглядной, пусть теперь думают, что же ещё я умею, если после мгновенного перемещения стою на ногах и улыбаюсь.

– Портальный маг, – протянул кто-то, как мне показалось, с благоговением.

– Побродяжка!

Перевела взгляд на окрик и только и смогла, что кашлянуть и бросить:

– Э-э-э… Здравствуй, Эдви.

Кадет с ведром лежал на полу. Кажется, он пытался им прикрыться от разъярённого Эдвина, потому что мой добрый враг поднимался с колена, сжимая кулаки. А вот на лице неудачливого борца с ведьмами начинала расплываться довольно яркая краснота. Да и губа подозрительно опухла.

– Какого сильта здесь происходит?

– Могу шпросить то же, – сдавленно произнёс парень с пола. – Ти Рейн, ты чего? Подумаешь, подшутили, ты же никогда не был против, раньше и сам…

– Ти Холь, заткнись, – в коридоре возникли близнецы. – Ого! Душ и драка, а мы не у дел? – разочарованно протянул один из них и подмигнул мне.

А я вдруг поняла, что могу различать их, и вот этот разговорчивый – Дан, который однажды уже пытался со мной говорить. Правда, в тот раз я не поняла, что это было и зачем.

– Эдвин, что тут было? Опять решил пошутить над первокурсниками? – поморщился Микаэль, щёлкнул пальцами, и лужа на полу испарилась, поднявшись к потолку облаком пара.

– Если бы, – кадету, который благоразумно не поднимался с пола, достался суровый взгляд.

– Как дела, Нариш? – Дан пошёл ко мне, но быстро осознал, в какой я позе стою. – А ты чем таким занята?

– Готовлюсь к убийству, – ответила мрачно. – Объясняю, что не люблю, когда меня не воспринимают всерьёз. Знаешь же, магия у меня такая… особенная. Чуть что – порталы где попало, и то ноги чьи-то в них попадают, то… сердца.

– О-о, – Дан сглотнул, оглядел наверняка бледную Магнолию и сообщил ей: – Зря ты это затеяла, эта девчонка – сущая ведьма. Чем вообще думала? Нариш, отпусти её, она потом над своими ошибками подумает.

– Подумаешь? – уточнила.

– Да! – рявкнула Магнолия со злостью и отскочила от меня, стоило ослабить хватку.

Те, кто пришёл с ней, чтобы посмеяться надо мной, теперь насмешливо тыкали в неё пальцами и даже не скрывали ехидных улыбок. А мне не требовалось взывать к сути, чтобы понять, если раньше она меня просто не любила, то теперь записала в смертельные враги. А такие долго не живут, так что не только ей, но и мне придётся ходить, оглядываясь по сторонам в ожидании ловушки.

Мы с ней смотрели друг на друга и пропустили момент, когда в коридоре появилось новое действующее лицо. Кадеты расступались, вытягивались, расправляли плечи, принимали смиренный и суровый вид, а к нам приближались ректор, леди Марьет и мастер Ти Ртон.

– Что здесь происходит? – зло выдохнул Ти Полье, почему-то уставившись на меня.

– Она напала на меня и угрожала! – Магнолия выступила вперёд, опустив голову. – Прошу прощения, лорд ректор, но я не могу молчать о поведении, порочащем честь кадета академии Альмерса!

– Ах ты! – выдохнул Ти Рейн, но замер, вскинув подбородок, потому что мастер Ти Ртон обратил внимание на притворяющегося мёртвым кадета на полу.

– Значит, драка, – ректор предвкушающе улыбнулся. – Зачинщики – Ти Рейн и Ти Эльте, так? – ему никто не ответил, но, кажется, этого и не требовалось. – В карцер. Обоих. И никаких увольнительных и выходных на месяц. А вам, Ти Эльте, я напомню, – его улыбка стала запредельной. – Никаких происшествий! Три нарушения – и вы будете исключены! Первое я вам уже записал. Разойтись!

Кадеты тут же быстро начали расползаться по комнатам, чтобы не попасть под горячую руку ректора, который неотрывно смотрел только на нас.

– Ти Рейн, ваш отец столько сделал для королевства в целом и для нашей академии в частности, а вы его позорите!

– Лорд ректор, разрешите обратиться? – Дан, вытянувшись и смотря прямо перед собой, не спешил покидать коридор.

– А, кадет Ти Лорби, – скривился Ти Полье и повернул голову в сторону парня, словно до этого всеми силами старался его игнорировать. – И вы оказались втянуты в историю? Ваш отец будет недоволен, когда я сообщу ему о происшествии.

– Лучше маме, – внезапно улыбнулся Дан, но тут же вернул лицу суровое выражение. – Леди Ти Лорби обязательно оценит моё непослушание.

– Отставить, кадет! – рявкнул мастер Ти Ртон. – Развеселились? Почувствовали свободу? Так, Ти Рейн здесь, Ти Лорби оба тут. Где Ти Вальте?

– Отсутствует, – ответил Микаэль.

– Значит, вы втроём и кадет Ти Эльте отправитесь в карцер! Без снисхождений и поблажек. Можете жаловаться отцу, Ти Рейн, но после того как покинете карцер, – буквально плюнул в равнодушно стоящего Эдви Мастер.

Я даже удивилась такому отношению, но вспомнила, как принял меня ректор, как был недоволен мастер Ти Ртон. Конечно, потом он немного изменил своё мнение, но я так и осталась «всего лишь женщиной». А Эдвина, кажется, не любили из-за его отца. Восхищались, это бесспорно, но считали, что он заслужил место в академии не своим трудом, а родовым именем.

Но они же знают, на что он способен? Тогда зачем?

Кажется, рано мне считать, что я поняла магов.

– О, кадет Ти Лант! – я вздрогнула и скосила взгляд на Макса, который вошёл на наш этаж вместе с Ринель. Брат с сестрой, пропустившие представление, уставились на нас во все глаза. – Отлично, кадет Ти Лант, вы-то и сопроводите наказанных в карцер!