Текст книги "Как истинный джентльмен"

Грейс вздрогнула, но Диккан уже не мог остановиться. Он пристально глядел на отца, чье лицо становилось все суровее.

– Значит, ты погубил жизнь невинной девушки, унизил ее, а потом пытался отравить, чтобы вернуться к своей шлюхе? – с укором спросил епископ.

– А потом, – продолжал Диккан, не слушая его, – вы с мамой вдруг появились в доме, который прежде никогда не посещали, чтобы попытаться выманить меня из страны. Любой здравомыслящий человек поинтересовался бы, почему именно в этот момент вы вдруг проявили такую заботу.

Отец Диккана вскочил на ноги.

– Ты мой единственный сын! Думаешь, я позволил бы тебя погубить? Думаешь, дал бы этому чудовищу зарезать тебя из прихоти? Я твой отец!

Диккан застыл на месте. В глазах отца было столько чувств, и впервые за всю жизнь он не увидел презрения и разочарования. Он разглядел отчаяние.

Диккан ничего не мог понять. Это было слишком неожиданно. Отец беспокоился о нем?

– А Грейс? Ты решил пожертвовать ею? – спросил он.

Епископ отмахнулся.

– Она дочь солдата. Она знает, что ради общего блага иногда надо идти на жертвы. И ты был бы в безопасности. Твоя репутация была бы, конечно, немного запятнана, но ты провел бы несколько лет в Вест-Индии и остался бы жив. Разве не понимаешь?

Диккан понял, и это осознание было для него невыносимым. Его отец говорил правду. Он затеял свою кампанию против Грейс, чтобы защитить сына от собственных союзников.

Он был одним из «Львов».

– Зачем? – наконец спросил Диккан. – Что заставило тебя предать свою страну?

– Предать? – повторил отец голосом, полным ярости. – Я помогаю ее спасти! Разве ты не видишь, что происходит вокруг? Экономический крах! Бунты на улицах! Призывы к революции! И кто нас будет защищать? Безумный король? Неумелый и распутный наследник? Виги, пытающиеся увлечь нас в хаос, и тори, которые не видят опасности? Если мы что-нибудь не предпримем прямо сейчас, Англии больше не будет!

Сердце Диккана пронзила острая боль.

– И чтобы защитить Англию, ты был готов убить одного из ее величайших лидеров?

Отец фыркнул:

– Кто бы стал так называть принца Уэльского?

Диккану казалось, что все это происходит с ним во сне. Они и принца собирались убить? Да, подумал он, конечно, им пришлось бы убить и его. Это был единственный способ возвести на престол принцессу Шарлотту.

– Он говорит о Веллингтоне, – заметила Грейс с дивана.

Отец Диккана порывисто обернулся к ней, словно она появилась из ниоткуда. Но одного взгляда на нее было понятно, чтобы увидеть каменную непреклонность этой тихой женщины.

– Веллингтон? – с коротким смешком повторил епископ. – Не говори глупости, девочка!

– Покушение состоится до начала ноября, – ответил Диккан. – Я сам это слышал.

Впервые на лице его отца отразилась неуверенность. Он огляделся по сторонам, словно ища поддержки. Наконец схватился за крест на груди, но для него это был скорее не символ веры, а символ власти.

– Это нелепо! Зачем им это делать?

Теперь пришел черед Диккана удивляться.

– Разве герцог Веллингтон будет спокойно стоять в стороне и смотреть, как нападут на его страну? Неужели ты не понимаешь, что он с легкостью соберет армию, чтобы сражаться с вами? Нет, отец. Именно с него надо начать, прежде чем они смогут осуществить свои планы. Не хватает лишь стихотворения.

Епископ фыркнул.

– Это не то стихотворение…

Он густо покраснел и замолчал.

– Значит, тебе о нем известно, – сказал Диккан, подойдя ближе. – Стихотворение, которое спрятала шлюха. Разве ты сам не называл мою кузину Кейт шлюхой?

Епископ ощетинился.

– Это правда!

Диккан покачал головой:

– Мы обсудим эту клевету позже. Стихотворение у нее?

Епископ замолчал, как будто только что понял, с кем разговаривает. Не с собственным сыном, а со своим врагом. Он покраснел и покачал головой. На миг прикрыл глаза, словно читал молитву, и опустился на стул.

Диккан встал перед ним на колени, чего не делал уже давно.

– Разве ты не понимаешь? Тебя могут привлечь к суду и четвертовать за то, что ты мне только что сказал.

Епископ не повернулся.

– И ты меня выдашь?

– Мне придется это сделать. – Диккан с трудом вздохнул, подавив острый приступ тоски. – Я тоже люблю свою страну.

Отец промолчал. Диккан ждал, но ответа не последовало. Он чувствовал себя опустошенным и даже думать не мог о том, что теперь будет. Его отец только что сознался в измене. Его собственный отец, брат герцога! Духовный лорд. И хотя Диккан заподозрил его в совершении преступления еще до разговора, ему понадобятся месяцы, а возможно, годы, чтобы до конца осознать случившееся. Его отец предал свою родину.

– Грейс, – сказал он, поднимаясь, – ты не приведешь Маркуса?

Твердо взглянув ему в глаза, Грейс встала. Она не произнесла ни слова, но, проходя мимо, коснулась его руки. Теперь это был для него единственный источник тепла.

– Веллингтон и правда станет мишенью? – спросил епископ, по-прежнему не глядя на Диккана.

– Да, – ответил он, подходя к окну и глядя на небо.

– Подожди! – Отец протянул к нему руку. – И вы тоже, юная леди.

Грейс остановилась, держась за ручку двери. Диккан повернулся.

– Прежде чем ты передашь меня солдатам, – безликим голосом произнес епископ, – тебе стоит кое-что узнать.

Диккан взглянул отцу в глаза и увидел, что тот сдался.

– О чем ты?

Епископ посмотрел на Грейс.

– Она отлично подходила нам. Женщина, способная погубить твою репутацию, если бы ты сбежал, как поступил бы любой здравомыслящий человек. Но я никогда прежде не встречал ее. Я и подумать не мог… – Он бросил взгляд на неподвижно стоящую Грейс и повернулся к Диккану. – Она недостойна носить имя Хиллиардов. Ты заслуживаешь лучшего.

Диккан рассмеялся.

– Не говори глупостей. Она достойнее всех нас, вместе взятых.

– Я так не считаю. Поэтому и не мог допустить, чтобы ты женился на ней.

У Диккана было такое чувство, словно он оказался на краю пропасти.

– Что?

Он с трудом поборол приступ тошноты, потому что отец улыбнулся, как будто преподнес сыну величайший подарок.

– Ты не женат.

Глава 22

Диккан услышал за спиной тихий испуганный вскрик, но не мог отвести взгляда от своего отца.

– Если это попытка отомстить, то она не удалась, отец. Из всей этой путаницы только одно бесспорно – моя женитьба.

– Это не месть, – ответил отец, по-прежнему сжимая рукой крест. – Разве не видишь? Я просто не мог обречь тебя на жизнь с этой женщиной.

– Отец, – произнес Диккан, как будто говорил с ребенком, – как ты мог забыть? Церемонию проводил кузен Чарлз. Он сам произнес слова, которые связали узами брака Ричарда Хиллиарда и мисс Грейс Фэрчайлд. Даже ты не смог бы оспорить действия архиепископа Кентерберийского.

Отец покачал головой:

– Это был не Ричард Хиллиард, а Роберт. Я вписал в бумаги имя твоего брата. Я знал, что никто не станет внимательно их рассматривать.

Диккану показалось, будто он получил сильный удар в живот. Он подошел к отцу и силой поднял его.

– Скажи, что ты лжешь!

Отец отбросил руки Диккана.

– Я никогда не лгу. Знаю, ты не хочешь ничего от меня принимать, но если хорошенько подумаешь, то поймешь, какую услугу я тебе оказал. Я освободил тебя.

Диккан не мог двинуться с места. Позади него тихо отворилась и закрылась дверь. Он чувствовал, как Грейс покинула его сердце, место, где жила последнее время. Но он не сделал попыток ее остановить. У него не было на это права. Что бы ни говорил отец, он поступил подло. И ответит за это.

Он отступил назад и веско и безжалостно произнес:

– Лорд Ивлин Хиллиард, я должен вас арестовать именем короля.

– Я не сяду в тюрьму, – возразил отец, расправляя свое епископское облачение. – Правительство не вынесет этого скандала.

– Это не мне решать.

Он хотел уйти, но отец остановил его.

– Подумай о своей матери.

Диккан отвернулся.

– Я позабочусь о матери и сестрах.

– Она не подпустит тебя близко. Позволь мне уйти.

– Нет, сэр.

Все должно было закончиться. Диккан должен был передать своего отца Маркусу и проводить Грейс из этого дома в такое место, где смог бы загладить все страдания, причиненные епископом. Туда, где они могли бы начать жизнь заново. Но ничего не вышло.

Экипаж Маркуса ждал снаружи. Извинившись перед своим кузеном Эдвином, Диккан сопроводил молчаливого отца через огромный старинный зал к высоким дубовым дверям, которые уже успел распахнуть предупредительный дворецкий герцога. Маркус последовал за Дикканом, а Грейс молча шла позади.

После полумрака замка Диккана ослепил яркий солнечный свет. Он увидел экипаж у подножия лестницы и двоих солдат, готовых взобраться в седло. Принялся спускаться вниз вслед за отцом. Внезапно отец пошатнулся. В эту же минуту Диккан услышал громкий щелчок.

– Ружье! – крикнул он, толкнув отца в сторону. – Ложись!

Он увидел, как Грейс бросилась на землю, внимательно вглядываясь в сторону долины, откуда еще доносилось эхо выстрела. Маркус ринулся вниз по ступеням. Диккан пытался заставить отца лечь на землю, но епископ словно окаменел. Он стоял на месте, и на его лице застыло удивление.

– Отец?

Епископ поднял голову и тут же начал заваливаться набок. Не успел Диккан его подхватить, как он покатился вниз по каменным ступеням и безмолвно упал на гравий.

Диккан подбежал к нему в сопровождении Грейс. Маркус приказал всадникам разыскать стрелка.

– Снайпер, – тихо произнесла Грейс, опускаясь на колени рядом с отцом Диккана. Она указала на группу деревьев справа. – Вон там.

Маркус бегло взглянул на нее. Всадники тронулись в путь. С бешено бьющимся сердцем Диккан перевернул отца на спину. Он был готов сделать все, что угодно.

Но ему уже нельзя было ничем помочь. Отец был мертв.

За день до своего девятнадцатого дня рождения Грейс попала в реку под проливным дождем. Была весна, и ее отец, в то время полковник, вел батальон гвардейцев на помощь войскам Веллингтона в Испании.

Грейс даже в голову не приходило, что она не сможет перейти безымянную горную речку. Ей доводилось преодолевать множество других рек, и она была верхом на своем надежном саврасом коне Джокере. Но на этот раз Джокер споткнулся. Грейс вылетела из седла прямо в бурные волны реки, где торчали валуны, и ее неумолимо потащило вниз по течению.

Конечно, она не утонула, Кит Брэкстон нырнул за ней следом и вытащил на берег на расстоянии одной мили от того места, где она упала в воду. Но от пережитого ей часто снились кошмары.

Сейчас Грейс чувствовала то же самое. Она была ошарашена и сбита с толку, ее терзали гнев и страх. Ее терзало ощущение бессмысленности всех стараний. Она потеряла Диккана. Нет, ей стоит быть честной перед собой. Он никогда не принадлежал ей. Он был добр и старался достойно справиться с выпавшим на его долю испытанием. Но его отец прав. Теперь он свободен.

Конечно, он станет возражать. Он благородный человек. Он не захочет опорочить имя Грейс. Но ведь факт остается фактом.

Они решили, что не станут говорить друзьям правду, пока не состоится свадьба Оливии и Джека. В конце концов все и так были опечалены из-за смерти отца Диккана. Правду о смерти епископа никогда не узнают. Ивлин Хиллиард, епископ Слау, был убит, когда раскрыл заговор против короля. Такую версию рассказали архиепископу Кентерберийскому, когда он прибыл, чтобы совершить прощальный ритуал над телом своего кузена. Только так можно было защитить мать и сестер Диккана.

Грейс наконец-то встретила его сестер – бледную тихую Шарлотту и живую юную Уинни, которые искали поддержки своего брата, а на свою новую сестру смотрели с подозрением. Грейс хотела помочь, но мать Диккана не подпустила ее к себе. Учитывая состояние леди Ивлин, Грейс оставалось только держаться в стороне.

Реакция леди Ивлин поразила всех. Эта несгибаемая, высокомерная женщина, которая надменно взирала на других, была сокрушена смертью епископа. Очевидно, она обожала своего фанатичного мужа.

– Грейс? – послышался голос. – С тобой все хорошо?

– Да, спасибо, – механически ответила она.

Грейс попыталась вернуться к действительности. Кейт сидела рядом с ней за столом в большой гостиной в Оук-Гроув. Вокруг слышалась болтовня, смех и звон стаканов. Мгновение Грейс не могла понять, что она здесь делает. Потом услышала смех Джека. Боже, она совершенно забылась прямо посреди свадебного завтрака! Она чувствовала себя такой беззащитной, и ей было больно видеть счастливые лица Джека и Оливии. Видеть, как они радуются после всего пережитого.

Церемония была простой и душевной, ее провел местный викарий в маленькой норманнской церквушке в Бари. Глаза Оливии сияли, когда она смотрела на своего мужа. Она была невыразимо прекрасна в своем бледно-розовом платье и соломенной шляпке. Судя по глуповатому выражению на лице Джека, он тоже был с этим согласен. Грейс сомневалась, что они замечали присутствие в церкви других людей.

Она редко испытывала зависть. Ей было неприятно это чувство. Но она завидовала своим друзьям. Завидовала их дружбе, верности, их надежде. Но больше всего их радости. О таком браке она мечтала. Именно такой брак заслужил Диккан.

Грейс огляделась, ожидая увидеть его. Конечно, его здесь нет. Он рядом со своей матерью.

– Грейс, – укоризненно произнесла Кейт, – постарайся хотя бы, чтобы повар Оливии не рассердился и не попросил об увольнении. Съешь пирожок с лобстерами.

Грейс заставила себя улыбнуться и взяла изысканное лакомство, которое прожевала без всякого удовольствия.

– Скажи Диккану, что я не собираюсь появляться на похоронах. Эта женщина не захочет меня видеть. Кроме того, я не спешу встречаться со своим достойным семейством, – попросила Кейт подругу.

Грейс нахмурилась:

– Нет, Кейт, ты ему нужна.

– Не говори глупостей. У него есть ты.

И снова сердце Грейс сжалось от боли. Как сказать подруге правду? Правила приличия могут помешать ей присутствовать на похоронах. Диккан клялся, что отец сообщил эту новость насчет его женитьбы лишь для того, чтобы причинить ему боль. Но Грейс видела глаза старика и не могла согласиться с Дикканом. Она знала, что ее брак закончится, как только появится архиепископ с официальными бумагами.

– Что ж, – произнесла Кейт, вставая и расправляя свое пурпурное платье, – кажется, пора проводить наших нежных супругов.

Грейс оглянулась и увидела, что Оливия с Джеком стоят у дверей, готовые отправиться в короткую свадебную поездку на остров Уайт. Их сын Джейми прыгал рядом, а сестра Джека Джорджи удерживала его за руку. Остальные гости собирались вокруг, чтобы проводить новобрачных.

И тут Грейс увидела Диккана. Он с улыбкой стоял в дверях и выглядел, как обычно, непринужденно. Но она видела, сколько усилий ему на это требовалось. Он казался исхудавшим, нервным. Неужели только она одна это заметила?

Грейс поняла все в ту самую минуту, когда Диккан заметил ее. Выражение его лица не изменилось, но она все равно ощутила в нем перемену. Ее сердце забилось сильнее, она застыла на месте. По взгляду Диккана она поняла: что-то произошло.

Грейс пришлось терпеть, пока Джек с Оливией благополучно не забрались в экипаж Грейсчерчей и тронулись в путь: гости смеялись и бросали им цветы, дети бежали вслед за экипажем. Она стояла с Кейт на верхней ступени лестницы, когда к ним подошел Диккан.

– Рада, что ты смог приехать, – сказала Грейс.

Он пристально взглянул на нее.

– Нам надо поговорить.

Грейс кивнула:

– Кейт предложила сберечь для тебя пирожок с лобстером и шампанское.

Кажется, Диккан не нашелся что ответить. Он лишь молча покачал головой и улыбнулся. Грейс шагнула к нему. Она хотела помочь ему, прикоснуться, обнять, чтобы он понял, что ему не придется переносить все свалившееся на него в одиночестве. Но она неуверенно остановилась на полпути. Все ведь изменилось. Диккан больше не обязан терпеть ее участие.

Кейт не была так сдержанна. Она подошла к Диккану и взяла его за руку. Он перевел взгляд на прекрасную герцогиню, и его лицо смягчилось. Они оба не проронили ни слова. Грейс знала, что слова им не нужны, и от этого ей было еще больнее.

– Идемте, девочки, – сказал Диккан, подавая им руки. – Мы должны обсудить важные дела.

От смелости Грейс не осталось и следа. Одно дело обнажить свои раны перед Дикканом. Но совсем другое – когда при этом будет присутствовать Кейт.

Кажется, Диккан понял ее сомнения.

– Идем, моя Боадицея.

Кейт усмехнулась. Но через десять минут, когда Диккан все им рассказал, Кейт уже не была настроена так благодушно.

– Что значит не женаты? – вскрикнула миниатюрная герцогиня, в ярости вскакивая на ноги. – Я купила вам подарок!

Они были в кабинете Джека, куда не доносились голоса уезжающих гостей. Грейс сидела на кушетке, сцепив руки на коленях, и ее сердце сжималось. Диккан прислонился к дубовому столу, скрестив руки на груди. Кейт стояла между ними, сердито блестя глазами.

– Сегодня от кузена Чарлза прибыл посыльный, – печально произнес Диккан, обращаясь к Грейс. – Он решил, что было бы неблагоразумно ждать, пока он лично объявит нам об изменившемся семейном положении. Он очень сожалеет. В документе действительно стоит имя Роберта. Теперь ты вдова, моя дорогая.

Грейс хотелось вжаться в кушетку. Хотелось бежать без оглядки. Но она усилием воли сохраняла спокойствие.

– Это не смешно, Диккан! – отрезала Кейт. – Как только Чарлз приедет сюда, мы заставим его исправить ошибку.

Диккан кивнул:

– Он сказал, что сделает это.

– Отлично. – Кейт принялась расхаживать по кабинету. – Знаю, не дело смешивать свадьбы и похороны, но у вас нет выбора. Полагаю, Джек с Оливией не станут возражать, если мы устроим здесь еще одну свадьбу. Надеюсь, у архиепископа будет специальное разрешение.

Грейс не могла больше молчать. Она поднялась, не разжимая рук.

– Нет, – спокойно произнесла она, радуясь, что в ее голосе не слышалось отчаяния.

Диккан и Кейт удивленно повернулись к ней.

– Что нет? – переспросил Диккан.

Прежде Грейс могла лишь смутно подозревать, что она будет чувствовать, если Диккан разобьет ей сердце. Теперь она это знала.

– Нет, – мягко повторила она. – Твой отец прав, Диккан. Он дал тебе второй шанс. Он дал нам обоим второй шанс сделать выбор самим. – Собрав все остатки сил, она взглянула в лицо человеку, которого считала своим мужем, и, увидев в его глазах выражение протеста, снова уверенно повторила: – Нет.

– Но твоя репутация будет погублена, – тихо произнес Диккан, и Грейс чуть не разрыдалась.

Вместо этого она заставила себя улыбнуться:

– Меня это не волнует, Диккан. Я всегда мечтала поселиться на собственном клочке земли и разводить лошадей. Для этого мне не нужно положение в обществе. А тебе не нужен брак для спасения своей политической карьеры. Думаю, мы сможем пустить слух, что наш союз был всего лишь уловкой, чтобы помочь тебе раскрыть заговор предателей.

Она увидела сочувствие в завораживающих серых глазах Диккана. Увидела боль, сожаление и чувство потери. Но Грейс знала, что он так или иначе согласится с ней. И от этого ее несчастное израненное сердце заболело еще сильнее.

– Хорошо, что Маркус в Лондоне и сможет получить ордера на арест других «Львов», – сказал он. – Хотя бы это. Мой отец был так самонадеян, что оставил доказательства в своих вещах.

– Твоя репутация не пострадает? – спросила Грейс.

– Нет. Маркус пообещал поговорить с генералом Доусом.

Грейс не была уверена, хочет ли она получить ответ на этот вопрос. Какую роль во всей этой истории сыграл ее дядя?

– А как насчет твоей роли помощника «Львов»?

Диккан пожал плечами:

– Мина исчезла. И Смит тоже. Полагаю, придется подождать, не свяжется ли со мной кто-то еще.

– Будь осторожен, – порывисто произнесла Грейс, касаясь его руки. – Пожалуйста.

Он слабо улыбнулся:

– Хорошо.

– Прошу прощения, – вмешалась Кейт. – Я, конечно, очень заинтригована происходящим, но мы должны вернуться к более насущным вопросам. Вашему браку. Вы не можете вот так просто разойтись. Я этого не допущу.

На этот раз Кейт успокоил Диккан.

– Грейс получила второй шанс. Зачем ей соглашаться на жизнь с таким бездельником, как я? На ее месте я бы сразу же помчался в это милое поместье.

От его слов Грейс стало еще хуже. Она поняла, что больше не сможет пройти по Лонгбриджу без того, чтобы не представить себе Диккана как напоминание о том, какой могла бы быть ее жизнь, не вмешайся его отец.

Диккан осторожно обнял Грейс.

– Ты останешься на похороны?

– Если хочешь.

Диккан хотел. И Грейс осталась в Оук-Гроув, пока хоронили его отца, а мать временно поселили в домике вдовы у замка. Она вытерпела затаенную злость миссис Хиллиард, поддерживала его сестер и держала Диккана за руку, когда это было ему нужно. И все это она делала без помощи Кейт и Беа, которая также не появилась на похоронах. Когда Грейс села в экипаж, направляющийся в часовню замка Мурхейвен, ее друзья уже были на пути в Лондон.

Она была совершенно одна, когда ее совместная жизнь с Дикканом подошла к концу. Гости собирались в Мурхейвен после погребения епископа. Архиепископ, не говоря ни слова, прошел мимо Грейс. Мать Диккана даже не показалась. Грейс стояла на посыпанной гравием дорожке, примерно на том же месте, где упал отец Диккана, когда сам Диккан подошел к ней.

Он выглядел таким уставшим, таким напряженным. Но кажется, больше никто этого не замечал.

Маркус Дрейк стоял в стороне, будто исполнял какие-то официальные обязанности.

– Интересно, кто это там? – произнес он.

Диккан поднял глаза и замер. Грейс проследила за его взглядом и заметила экипаж, остановившийся в конце аллеи. Она удивленно посмотрела на Диккана. На экипаже не было герба, но она все равно узнала его. И Диккан тоже его узнал. Грейс хотела что-то сказать. Но тут дверца распахнулась, и на землю сошли Харпс, Бридж и Бханвар.

– Самое время, – проворчал Диккан. Грейс увидела, что он улыбается. – Мне стоило бы привезти их раньше, чтобы они могли тебя защитить.

Грейс хотелось лишь одного: обнять его. На них смотрели люди. Герцогиня Ливингстон фыркнула. Грейс было все равно. Диккан сделал это для нее, а она даже не могла как следует его поблагодарить.

– Будь счастлива, моя Грейс, – шепнул он ей на ухо, крепко обнимая.

Она с трудом сдержала рыдания.

– Ты тоже, Диккан. Ты этого заслуживаешь.

Грейс в последний раз поцеловала его и побежала по аллее прямо в объятия Бридж. Не оглядываясь, она села в экипаж и направилась домой.

В тридцати милях от Оук-Гроув, в Гилдфорде, Фрэнк Шоу остановил экипаж Мертеров за углом «Эйнджел-инн». Он опоздал. Но это была не его вина: конюхам никак не удавалось остановить свежих лошадей. В конечном счете это не имело значения. В его обязанности входило прибывать вовремя. Но поскольку герцогиня была в экипаже, они сумеют придумать, как наверстать упущенное.

Проворно ведя четверку лошадей через переполненный двор, он оценивающе огляделся по сторонам. С правой стороны остановился дилижанс, и оттуда высаживались пассажиры.

Следом за дилижансом появился фаэтон, управляемый молодым щеголем. Должно быть, он отлично знал свое дело, потому что легко выехал через арку на главную улицу, полностью расчистив Фрэнку путь. Он довольно кивнул. Его лошади были свежи и здоровы. Как только он проедет через арку, то сможет пустить их галопом.

Если бы только герцогиня не пила так медленно чай!

А вот и она, вышла во двор – миниатюрная женщина с перьями на шляпке и огромными прекрасными глазами. Она что-то говорила мрачной пожилой ирландке, которая шагала рядом с ней.

Что ж, подумал Фрэнк. Надо работать с тем, что имеешь. Обогнув двор, он остановил своих норовистых лошадей прямо перед женщинами.

– Эй! – крикнул он форейтору. – Помогите леди!

Неуклюжий рыжий мальчишка поспешно вскочил на ноги и схватился за ручку дверцы. Фрэнк натянул поводья. Мальчишка обернулся к пассажирам. Фрэнк замедлил ход. Он увидел, как задрожали перья на шляпке герцогини, когда она поднималась по ступенькам, и украдкой поднял кнут. Мальчик повернулся к пожилой женщине.

Пора, подумал Фрэнк. С громким криком он огрел кнутом коренную лошадь. Лошади заржали и бросились вскачь. Фрэнк услышал, как захлопнулась дверца экипажа, когда мальчик потерял равновесие. Он надеялся, что с ним все в порядке, потому что не собирался останавливаться ради него или ради пожилой дамы, которая продолжала стоять посреди улицы, разинув рот и протягивая руку в сторону быстро отъехавшего экипажа. С силой натянув поводья, Фрэнк повернул лошадей на главную улицу. Он как раз проезжал через арку, когда позади послышались крики. Но они опоздали. Герцогиня у него, и теперь никто не сможет его остановить. Ему надо доставить свою добычу по назначению.