Текст книги "Лучше чем когда-либо"

Нет, скорее я знаю, что это такое…

Это когда ты одинок… Когда ты один… Ты протягиваешь руку в темноту, а там… Она! Да! Она! Она всегда там…

Стоит только протянуть руку…

Я и Хана…

– Почему мы ее ищем? Нет человека, который о ней не мечтал, причем в любом возрасте…

– Любовь, что ли? Ах! Как это скучно…

И мне стало неловко, что об этом заговорил.

И вдруг мысль… А что если герой и героиня говорят какие-то идиотские фразы, что-то очень тошнильное, например…

Мы молча думали каждый о своем. Затем она подошла ко мне очень близко, взяла меня за руку и спросила:

– Если бы ты был Модя, а я была бы Жанной, ты бы меня поцеловал?

– Да!

– Так поцелуй меня… Любимый…

И я поцеловал ее.

Перечитываю…

– Ну? Это можно выдержать?

И это говно я написал?

– Эх, как говорила баба Поля с отвращением, как же это тошнильно… И как это мне удается? Я ведь не очень сентиментальный… Или сентиментальный…

А это…

– Я хотела ради тебя отказаться от блестящей карьеры.

– Какая карьера? Мы ведь только еще в институте учились…

Грустно улыбнулась:

– От будущей карьеры. Блестящей карьеры, между прочим… Я хотела ради тебя отказаться от всего… А ты… ты ушел, чтобы больше не возвращаться!

Так! Это уже лучше… Может, пригодится…

И вдруг Хана у моего уха:

– Ну? Ты уже знаешь, о чем пишешь?

Я от неожиданности вздрагиваю:

– Как тебе удается появляться так внезапно?

– Я подхожу. Я не появляюсь…

– Нет, появляешься… И пугаешь меня…

Она не спорит, а мирно так, спокойно говорит:

– Хотела тебе сказать…

– Какую-нибудь гадость…

Улыбается:

– Нет, мысль… Может, тебе пригодится…

– Ну?

– Если у тебя есть эмоция, чувство, то о них нельзя говорить просто так… Их нельзя проговаривать…

– Почему?

– Потому! – И через минуту: – Если о них говорить, то они ослабеют и в конце концов могут исчезнуть… Любишь кого-то и люби, но не говори об этом, молчи! – Чуть-чуть злясь: – Ты что, не понимаешь? – И с каким-то отчаянием: – Они ослабеют, станут обыденными и в конце концов исчезнут навсегда! Как же ты не понимаешь? Писатель хренов! Приятно с кем-то проводить время – проводи и не говори об этом. Ах! Как мне приятно с тобой… Ах! Как хорошо… Спасибо тебе… Поцелуй меня… Обними… прижмись… Эх, как говорила твоя баба Поля, с отвращением…

– Ты что, читала то, что я недавно написал? – изумляюсь я.

– Да! – спокойно заявляет она. А затем с какой-то уверенностью, что сделала или сказала что-то важное, добавляет: – Вот так!

Помолчали. И как будто о другом…

– Так о чем ты все-таки пишешь?

– Я пишу о нас с тобой… Знаешь… Моей маме очень нравились истории о любви… Типа Золушки… Вот я пишу такую о нас с тобой…

– Я Золушка?

– Нет! Но я принц!

– Я так и знала… Настоящий принц… А еще о чем?

– Еще о том, что со мной происходит, какие мысли меня посещают… Что я думаю и что чувствую, когда пишу… И о том еще, как ты мне мешаешь это делать!

– Еще о чем?

– Об одной ночи, в которой остались мои подружки и друзья…

– Еще?

– И еще о том, что надо успеть всех простить.

– Да! Это очень важно… Еще?

– Еще о том, как я бродил по ночному городу и как всех девчонок сводил с ума!

– Скромный ты у меня…

– Ревнуешь?

– Я тебя даже не знаю… Еще?

– О смысле жизни… И как избавиться от зависимости.

– И как же ты назовешь все это, книгу свою?

– «В поисках утраченного времени»…

– Марсель Пруст уже написал об этом.

– У каждого поколения свое утраченное время и свои поиски…

– Ты сегодня такой философ… Эх! Как говорила баба Поля, с отвращением…

– Иди в жопу!

– Это другое дело! А то «У каждого поколения свое утраченное время»! Бла-бла-бла… Фа… Фа… Фа…

Я смотрю на нее и мне как-то очень приятно становится. Оттого, что она есть… и оттого, что она рядом… И у меня внезапно вырывается:

– Амул, вэн их кик аф дир, цы вастмиройс аз их об мазыл мит дир… эвшар ныт… их вэйс? (Иногда, когда я смотрю на тебя, мне кажется, что мне повезло с тобой… а может быть, нет… Я знаю?!).

Хана удивленно, ехидничая:

– Я и не знала, что ты так хорошо говоришь на идиш!

– Какие-то вещи лучше звучат на идиш…

– Эмоции, например…

Я даже смутился. Откашлялся и…

– Пруст, кстати, все время говорит или проговаривает, как ты бы сказала, одну эмоцию, которую он пытался понять или узнать, что она значит… И знаешь что эта за эмоция?

– Ну?

– Это эмоция радости…

– Ах! Как же это грустно…

– И мне тоже так показалось. И еще… Когда Прусту было четырнадцать лет, на вопрос «Как вы представляете себе несчастье?» он ответил: «В разлуке с мамой…»

Хана задумалась, грустно улыбнулась и спросила меня:

– А что для тебя идея страдания?

Я встрепенулся. Задумался..

– Это… Когда нет надежды…

– И это тоже грустно…

Помолчали.

– И когда я говорю, что нет надежды, я вспоминаю историю о Тулуз Лотреке. И его возлюбленной…

Хана посмотрела на меня в ожидании.

– Я думаю, он видел свое уродство, но верил, что она любит его искренне.

– Кто?

– Мари-Клементина Валадон, его возлюбленная…

– Что же случилось?

– Знаешь, Хана… Мужчины более доверчивы, чем женщины…

– Не думаю…

– По крайней мере, он абсолютно был уверен, что она его искренне любит, пока… пока… она не посмеялась над ним… Ах! Как же ему было стыдно… И Гози, его друг, художник, был свидетелем всего этого. Он прибежал к нему в отчаянии: «Мария хочет покончить с собой!» А Гози спокойно: «Не верю! Это, наверное, шутка!» – «Да нет, это правда! – настаивал Лотрек. – Пошли!» Когда они вошли к ней в квартиру, то услышали ругань. «Он не шел на это. Я пустила в ход крайнее средство», – отчаянно говорила Мария. На что ее мать отвечала: «Могла потерпеть еще немного!» Лотрек, а за ним Гози посмотрели на них. Женщины смутились и замолчали. «Мне очень жаль… – сказал Гози Лотреку. – Она над тобой посмеялись!» Лотрек резко побледнел. Посмотрел на Марию. Она на него. Затем он развернулся и вышел. Ах! Как же ему было стыдно… Стыдно жить… «Мне казалось, что она… Она другая…» – прошептал он. Он еле попрощался с Гози. Он не хотел никого видеть! Он хотел быть один! Совершенно один… Он вернулся к себе… Налил коньяк… сделал глоток и стал делать наброски в альбоме… Ему казалось, что это его успокоит. Он пил и писал… И он успокоился…Только было непонятно что его успокоило: работа, коньяк?

– Мне нравится твоя сцена, – сказала Хана – И мне его очень жаль…

А я посмотрел на нее, и вдруг внезапно до меня дошло, почему мы здесь. Мы ищем рай! Да! Мы ищем рай на Земле…

Все! Я, Хана, и… Тулуз Лотрек!

Мой кабинет…

Тулуз Лотрек и Мари-Клементина…

Как должно быть страшно посвятить себя женщине, которая тебя никогда не любила, и понять это, когда уже ничего нельзя изменить!

Как же мы зависимы от любви! Мы знаем, что он или она не для нас и не можем ничего сделать… Летим, как бабочка на огонь, и сгораем…

Милая, люби меня!

Милая, скучай по мне!

Милая, не забывай меня!

Все! Не мешайте мне!

Я пишу…

Самуил в такси…

Самуил едет вдоль улицы и подъезжает к своему кафе. Он садится за свой столик. Смотрит вокруг.

Наша официантка подходит к нему, они улыбаются друг другу… Он заказывает еду она уходит.

Самуил достает свой МакБук, бумаги, раскладывает все на столе, смотрит на компьютер…

– Итак! Что мы имеем? Мы имеем… внутренний конфликт!

Смотрит кругом…

– У меня так мало времени… Мне столько еще нужно написать… Опять! Опять это чувство… Мне кажется, что я ничего не могу сделать… Черт! Что происходит? Дыши…

Самуил медленно носом вдыхает воздух и ртом медленно выдыхает.

– Ну! Еще раз…

Самуил дышит медленно еще раз.

– Так что там произошло у художника? Что такое произошло, если до Самуила дошло, что он никто? Ну, увидел он, что этот ханыга – не ханыга, а художник! Ну и что? Мало ли?

Подошла официантка. Поставила заказ на стол, улыбнулась… Самуил ест. Смотрит кругом…

Его взгляд останавливается на девушке. Она сидит в полном одиночестве. За столиком кафе на другой стороне улицы. Иногда он теряет ее из виду из-за проходящих мимо машин… пешеходов… Но он продолжает смотреть на нее…

Видно, что она ждет кого-то, курит, пьет кофе. Грустным взглядом обводит кафе… Вот пара молодых парней – явных гомосексуалистов, флиртующих друг с другом… Внезапно обвиняющих друг друга в чем-то…

Она смотрит на них задумчиво.

За следующим столом парень с девушкой пьют вино, болтают…

Она грустно улыбается, глядя на них.

И внезапно Самуил видит, как меняется ее лицо… Наверно, он приближается…

Она преобразовывается. Она подсознательно поправляет волосы… нервно затягивается сигаретой… Делает вид, что не смотрит в его сторону…

Самуил заинтересованно глядит на нее… Как будто в кинотеатре…

Вот девушка зажмуривает один глаз, другим смотрит сквозь бокал на окружающих ее людей…

Искаженное изображение кафе… искаженные лица посетителей кафе… искаженное лицо парня, который приближается к ее столу… и все в желто-зеленом цвете…

Когда она чувствует, что он рядом, она опускает бокал. Ставит его на стол. Делает надменное лицо и смотрит на парня с вызовом. А его лицо выражает скуку. Он садится за стол с полным безразличием. Она его абсолютно не волнует. Она это чувствует.

Они о чем-то разговаривают. Девушка смотрит на него с ожиданием… Он со скучающим лицом…

Официантка приносит ему винный бокал. Девушка наливает ему вино, которое он пьет без наслаждения.

Она пытается его разговорить, разговаривает с улыбкой, но его это явно не волнует… Он отвечает ей короткими фразами «да», «нет»…

Самуил не может оторвать от них глаз…

Внезапно парень начинает говорить, не глядя на девушку… Ее лицо меняется с каждым его словом. Это совсем не то, что она ожидала услышать. Самуил видит это по выражению ее лица. Ей не нравится то, что она слышит. Он ее бросает, – понимает Самуил. Парень говорит, что они должны расстаться. Ее растерянное лицо… Неужели? Нет! Это неправда!

А парень, не обращая на нее внимания, все говорит. Он говорит и говорит! Она не может его больше слушать… Она мотает головой.

Она берет бокал. Вытягивает руку. Разнимает пальцы… Бокал с вином, как в замедленных съемках, медленно падает… падает… падает на пол. Осколки бокала и брызги вина разлетаются во все стороны. Громкий, неприятный звук разбивающегося стекла…

В кафе становится очень тихо. Все устремляют взгляды на них. Все, кроме парня, замолкают…

Он не слышит ни тишины, ни разбивающегося бокала. Он продолжает говорить.

Самуил обращает внимание на его лицо… Его грустные глаза… Его губы… Он говорит и говорит…

Самуил смотрит на девушку… Ее красивое лицо… Ее грустные глаза… Ее замкнутые губы… И опять, как в замедленных съемках… Она медленно встает… Медленно открывает кошелек… Медленно вынимает деньги…

Пока парень продолжает говорить, она медленно кладет деньги на стол… И, не обращая на парня больше внимания, медленно, под молчаливыми взглядами посетителей кафе, идет между столиков к выходу… Все! Она ушла!

Парень ничего этого не замечает. Он говорит и говорит. Внезапно он останавливается. Он один за столом. Он изумлен.

Куда она делась? Он озирается и не может поверить, что она ушла… Он еще раз озирается. Ее нигде нет. Нет! Он не может поверить… Он ожидал сцену, аргументы, а она тихо ушла.

Он встает. Он растерян… Он очень растерян… Он не знает, что делать…

От разных столов четыре парня идут к бару. Справа от бара стоит фортепиано, ударные инструменты, контрабас лежит на полу. Один из парней садится за фортепиано. Другой, в черным длинном пальто и в черной шляпе, поднимает контрабас… третий, в длинном твидовом пальто, открывает черный футляр, вынимает саксофон. Четвертый, с барабанными палочками, садится за ударную установку. Он стучит одной палочкой по другой и считает…

– Один, два три четыре… Поехали! – тихо произносит он. И они начинают играть джаз…

Самуил отвернулся… Вернулся взглядом в свое кафе… Задумчиво смотрит вокруг себя, на компьютер… на людей в кафе… и что-то смутное… какие-то ощущения… все это уже было…

И быстрые вспышки воспоминаний…

Солнце. Бьет прямо в глаза… Он ничего не видит из-за солнца!

Лицо молодой, красивой девушки…

Самуила скучающее лицо…

Пляж… много отдыхающих…

Самуил возвращается в кафе…

– Все это уже было… вся эта сцена. Я где-то уже это видел… и эта девушка… и бокал, разбивающийся об пол… и это безразличие… неужели этот шмак – это я? Вау! Неужели, неужели это ОНА? Как я ее мог забыть? Да! Это ОНА! Постой, как же ее звали? Я же говорил: «Я тебя никогда не забуду…» А она: «Великие расставания бывают даже в автобусах городского маршрута». И еще… «Постарайся стать счастливым…» Я вспомнил…

И он там… На пляже…

Солнце. И снова солнце. Бьет прямо в глаза. Он ничего не видит из-за солнца. На горизонте оно сливается с морем. Раннее утро. Солнце очень низко. Оно почти красное.

Самуил стоит и смотрит в сторону горизонта, приложив ладонь ко лбу, защищая глаза от солнца…

– Солнце красно поутру – моряку не по нутру. Солнце красно к вечеру – моряку бояться нечего.

И опять кафе.

Задумчиво:

– Это ведь с ней… это я с ней был… Как давно это было… еще до того… до того, как я стал никем… Ах! Какое счастливое время было…

Подошла официантка и положила щеку на его ладонь… улыбаясь:

– У тебя все в порядке?

Мотая головой:

– Неа!..

– Чем я могу тебе помочь?

– Просто закрой глаза и представь… Пляж. Жара. Она стоит, подставив свое тело лучам солнца. Загорает. Самуил, крадучись, подбегает сзади, поднимает ее на руки… Она кричит… болтает ногами… а он бежит с ней в сторону моря, чтобы бросить ее в воду… «Отпусти.!.. Не смей!.. Вода холодная!.. Я тебя сейчас укушу!..» А он не слушает, с идиотской улыбкой продолжает бежать с ней на руках. Ему тяжело, ноги его плохо слушаются, заплетаются… вот он уже у самой воды… и он… он падает вместе с ней… Его лицо… Смущенная улыбка. Все лицо в песке… А она смотрит на него, качает головой и произносит с ехидной улыбкой: «Ну что? Всрался, мамка!» Все, кто это слышит, укатываются со смеху, а он немного смущен… хочет встать… но она проворнее его. Она вскакивает, садится к нему на спину, как на коня, бьет его правой рукой по заднице и… «Давай! Давай! Топай! Топай в воду…» По его лицу видно, что ему очень тяжело… Он на карачках… она на его спине… он медленно идет в воду…

Назад в кафе…

Он остановился… задумался…

Официантка грустно:

– Ну, а дальше? Что дальше?

Что дальше? Дальше… Купались мы ночью, голые, все на небольшом расстоянии от берега, и вдруг меня ужалила медуза за интересное место…

Самуил с криком выбегает голым на берег, надевает плавки и трет рукой ниже живота. Подходит Ганс:

– Ну как?

– Смотри, как эта блядская медуза меня ужалила…

Он оттянул резинку плавок и показывает Гансу. Ганс смотрит…

– Ни фига себе… Какое все красное!

Подошла девушка и, склонив голову набок, просит:

– Дай посмотреть… Я никогда не видела, что происходит после ее укуса.

И тут Самуил сдуру, не думая, оттянул резинку и показал ей… Она долго, молча, с серьезным лицом, смотрит туда, а потом, не выдержав, начинает истерически смеяться.

Самуил очень смутился… покраснел…

– Ты! Засранка! Ты обманула меня! Вот стерва!.. Ты просто хотела посмотреть туда!

Назад в кафе…

– Как она смеялась… с ней была просто истерика, а я стоял, как идиот, и нечего не мог сделать…

Официантка тихо:

– Потом…

Потом… Потом мы попали под дождь в летнем театре, когда смотрели концерт. Все разбежались, и я оказался с ней под каким-то навесом.

Девушка и Самуил стоят очень близко друг к другу… очень смущенные и тихие. Она положила ладошку на щеку Самуила:

– Нет! Пожалуй ты – урод, что, однако, тебе идет… – И очень нежно поцеловала Самуила в губы. – Мне кажется, что ты будешь известным… Я верю…

Кафе…

– Зачем, зачем она это сказала?

– Она же сказала, что верит…

Самуил встал и пошел к бару. Попросил рюмку водки и выпил ее залпом…

– Почему… почему я ее отпустил? Я же хотел быть с ней… а она хотела быть со мной… она ждала, чтобы я сказал: «Не уезжай, останься, останься навсегда!» А вместо этого…

Они стоят на автобусной остановке. Подъехал автобус. Девушка подошла к дверям. Одни выходят из автобуса, другие ждут, чтобы войти в него…

– Ты не забудешь?

Самуил уверенно:

– Никогда не забуду!

Девушка, как-то грустно улыбаясь:

– Еврей не должен давать окончательного ответа! Никогда! Кто это говорил? – И она посмотрела на Самуила как-то странно. – Знаешь, великие расставания бывают даже в автобусах городского маршрута!

А когда автобус тронулся, она выглянула в открытое окно и сказала:

– Постарайся стать счастливым…

Кафе…

Вот и все!.. И я стал никем…

Он посмотрел через дорогу, где этот парень все еще стоял в одиночестве… И громко сказал:

– Шмак!

Только было непонятно, о ком он говорит – о себе или о парне из кафе через дорогу…

Дом. Ванная.

Самуил в ванной комнате, он открывает оба крана холодной и горячей воды. Вода начинает заполнять ванну. Он сидит на краю ванны в задумчивости.

Опять вспышки воспоминаний…

Девушкино лицо… А вот она смеется…

Ее губы… она говорит, обращаясь к нему.

Вот она на пляже… ее красивое тело под лучами палящего солнца.

Смеющиеся лицо Самуила… счастливая улыбка… Превращается в грустную улыбку в ванной…

– Ты не забудешь?

– Глупая… Как я могу это забыть?

Забыв про воду, заполняющую ванну, он спускается на первый этаж в свой кабинет. Он лихорадочно ищет старые записные книжки…

– Где же они? Неужели я их выбросил?!

Он начал перерывать все в своем столе… и ничего… он вспомнил про папку со старыми записями, письмами на своей полке… Нашел ее… развязал тесемки… бумаги… письма… фотографии стали выпадать из папки на пол… он не обращает на них внимания, лихорадочно ищет то, что связано с его девушкой…

– Неужели ничего не осталось? Были же какие-то телефоны, фотографии, адреса, которые она ему оставляла… Наверное, не здесь…

Он вспомнил о кладовке.

Там он нашел какие-то старые картонные ящики, стал искать там… какие-то бумаги… и еще одна папка… он ее открыл, и посыпались фотографии…

Он их сразу узнал… вот где они под навесом… вот он смотрит, наверно, на нее, а она его фотографирует… вот они на пляже… вот он ее держит на руках и бежит в воду, а она злая… вот он упал с ней на руках, и его лицо в песке…

А вот ее последнее фото у автобуса… он долго смотрит… поворачивает и видит ее телефон….

– Интересно… может… нет! Она, наверно, поменяла его давно, столько времени прошло…

Он подошел к телефону взял трубку… задумался…

– Позвоню, и что? Что я могу ей сказать? Спросить, как прошла жизнь?.. А она спросит, как моя жизнь прошла… без нее… А может, она ждала, что я все-таки ее найду и верну… и спросит, почему я этого не сделал… Она не спросит, она гордая…

Почти бессознательно набрал ее номер. Пошли гудки. Долго никто не брал трубку, и он с облегчением хотел дать отбой, как вдруг…

– Алло?

Он сразу узнал ее голос…

С нетерпением:

– Алло?!

Ему трудно начать разговор. Очень стесняясь:

– Привет… Как дела?

– Это ты, Миша? Чего тебе?

После замешательства… как будто она должна была его сразу узнать за столько лет…

– Нет, это не Миша.

Заинтересованно:

– А кто?

– Это я… Самуил…

– Самуил… Какой Самуил?

Он очень растерялся:

– Мы с тобой… познакомились на пляже… давно…

– Ты чего меня разыгрываешь? Кто это?

Самуилу вдруг расхотелось говорить. Он смущенно улыбнулся:

– Ну, не помнишь – и не надо…

– Нет! Мне уже интересно! Как тебя зовут, ты сказал?

Нехотя, но с надеждой:

– Самуил…

– Самуил…

И после молчания:

– И как давно это было?

– Давно…

– Ха! Ты разыгрываешь меня… давно… на пляже… ты чего? Это даже не смешно…

Самуил засмеялся.

– Ты чего смеешься?

– Вспомнил, как ты спросила меня: «Не забудешь?»

– Не помню… Еще чего говорила?

– Постарайся быть счастливым…

– Ну? И ты стал?

Самуил бодренько:

– А как же…

– Извини… Не помню…

Самуил, возмущаясь:

– Не помнишь, как я тебя уронил возле воды?.. Как мы под навесом целовались?.. Не помнишь, как ты мне в плавки заглядывала?..

Удивленно:

– Я тебе в плавки заглядывала? Зачем?

И тут он разозлился. Бодро засмеялся:

– Это я, Миша! Просто хотел тебя разыграть!

– Фу! Слава богу! А то я подумала, что тихо схожу с ума…

И Самуил бросил трубку. Он не мог поверить.

– Этого не может быть! Этого просто не может быть! Шмак! Какой же я идиот! – Женским писклявым голосом: – А может, она ждала, что я все-таки ее найду и верну?

И он опять засмеялся… и еще засмеялся… Тут неожиданно появилась Белла. Подошла к нему сзади:

– Ты над чем смеешься?

– Над собой! Посмотри на меня… Я идиот!

Белла спокойно:

– Я знаю!

Самуил махнул рукой:

– Ты права!

Белла, улыбаясь:

– И заметь – всегда!

Самуил, игнорируя ее замечание:

– Жизнь – интересная штука…

Они помолчали немного. Самуил философски:

– И прошлое должно оставаться в прошлом… А мы… Мы должны думать о настоящем!

– Поэтому…

Самуил дотягивается до приемника, включает его, увеличивая громкость. Звучит песня:

“If you want my body,

and you think I'm sexy,

come on, sugar, let me know!”

(Если ты хочешь мое тело

и ты думаешь, что я сексуален,

любимая, дай мне знать…)

Он подхватывает Беллу, и они начинают танцевать и петь.

Внезапно вода из ванны начинает протекать сквозь лестницу на них. Они остановились. Они смотрят, откуда течет вода. Она течет из ванной по лестнице и прямо на них.

Самуил смотрит на Беллу… На лестницу… Наверх, откуда течет вода, и все еще продолжая думать о том, что случилось…

Какой же я все-таки идиот!

– И главное… главное, что ничего по этому поводу сделать нельзя.

И они побежали вверх по лестнице, в ванную…

Улица. Вечер.

Белла и красавчик мачо идут по улице.

Поздний вечер. Улица после дождя.

Они держатся за руки. Они идут, не замечая ничего вокруг. Они в фокусе, а вокруг все размыто.

Они разговаривают, смеются, но мы ничего не слышим. Белла смотрит на него снизу вверх, так как она ниже него.

Его рука у нее на плече, на спине, на талии, на попе, и ей это очень нравится. Звучит музыка.

В этот момент мимо них проезжает такси. Самуила такси. В окне мы видим лицо Самуила, он разговаривает с клиентом. Увидев Беллу, идущую с красавчиком мачо, меняется в лице.

Он смотрит в боковое зеркало и не видит их, замедляет ход, смотрит в зеркало еще раз, но их не видит.

Оборачивается, пытается посмотреть в заднее стекло… задние машины его подгоняют, сигналят, не дают ему возможности затормозить или остановиться… И клиент торопит его… заставляет его ехать побыстрей, и он, к своему сожалению, уезжает.

Улица. Вечер.

Белла и красавчик мачо подходят к дому. Белла открывает дверь ключом. Они входят. Белла идет по коридору, впереди красавчик мачо. По дороге она снимет с себя одежду, бросая ее на пол.

Открывает ему дверь спальни. Красавчик мачо входит в спальню.

А она, уже голая, проходит в ванную…Через пару минут открывается дверь ванной комнаты… Появляется Белла. Счастливая и голая, она идет по коридору. Останавливается у двери спальни.

Она открывает дверь. Спальня, залитая красно-желтым светом.

Красавчик мачо, смуглый, в одних трусах, лежит на белой постели и улыбается. Белла смотрит на него со счастливой улыбкой…

Вдруг он резким движением срывает с себя трусы. Беллино лицо… Она удивляется: как это у него получилось?

Опять ее лицо. Оно меняется. Оно меняется на глазах.

Она в ужасе. Она замирает. Она не может дышать.

Она видит красавчика мачо, лежащего на кровати, на белой постели.

Его смуглое, спортивное, голое тело, его улыбающееся счастливое лицо, а на месте его члена мы видим вагину!

Белла вот-вот потеряет сознание от стыда и ужаса.

Она смотрит на него – и глазам не верит. Красавчик мачо с удивлением смотрит на Беллу.

– Ты чего? – спрашивает он, осматривая себя изумленно.

Назад в такси.

Самуил не может дождаться, когда закончит эту поездку.

Клиент попался очень нудный, то они заезжали по одному адресу, то по другому. Он все время думал о Белле и о красавчике мачо.

Вдруг он вспоминает Динин дом и тот вечер…

Играет музыка. Белла и красавчик мачо танцуют.

Наконец он остановился. Клиент очень долго расплачивается. Никак не может решить, сколько дать на чай.

Самуил отказывается… только бы он свалил поскорей! Клиент странно на него посмотрел, но, обрадовавшись, наконец-то вышел.

Запищал компьютер, показывая следующий вызов. Самуил его игнорирует.

Он разворачивается, нарушая правила движения, и с нетерпением мчится на улицу, где он видел Беллу с красавчиком мачо.

Назад в спальную комнату.

Белла машет головой, и мгновенно все становится на место.

Красавчик мачо в трусах, и мы видим, что под трусами у него все в порядке.

Белла осторожно, одним пальцем, дотрагивается до пениса…

– И как мне такое могло в голову прийти! – заливается счастливым смехом.

Звучит музыка, красавчик мачо хитро улыбается, обнимая и притягивая ее к себе. Они целуются…

Назад в такси.

Самуил колесит по улице, заглядывает в кафе и рестораны, но нигде их не видит. Вдруг ему показалось, что он увидел Дину. Он остановил такси.

К нему кинулись клиенты. Он грубо им отказывает. Он выходит из машины и закрывает ее.

Идет по улице и невдалеке видит Дину. Подходит к ней. Она очень удивилась, увидев его.

– О! Привет! Что ты здесь делаешь?

Врет:

– Решил зайти перекусить.

– Ты работаешь?

Осторожно:

– Да! Ты Беллу не видела?

Удивленно:

– Нет! А что? Она где-то здесь?

– Мне показалось, что я видел ее, когда проезжал здесь полчаса назад!

Дина странно на него смотрит, заподозрив что-то.

– Она была одна?

Самуил, смутившись:

– Ладно! Работать надо!

Самуил резко развернулся и ушел. Дина смотрит ему вслед. Она вынимает телефон и звонит Белле на сотовый.

– Абонент временно недоступен…

Дина звонит Белле домой.

Гудки…

Автоответчик…

Самуил набирает Беллин сотовый…

Абонент временно недоступен…

Самуил звонит домой…

Гудки…

Автоответчик…

Назад в спальную комнату.

Красавчик мачо привлекает Беллу к себе. Целует ее.

Они начинают заниматься сексом.

Белле казалось, что она никогда и никого так не любила. Ей казалось, что она умирает с каждой минутой.

Нет! Такого у нее никогда не было… Она умирает от блаженства…

И такого у нее никогда больше не будет! Звучит музыка…

Назад в такси.

Самуил едет очень быстро. Он решил перестроиться в крайний левый ряд. Он смотрит в зеркало заднего вида и видит, как недалеко, в левом ряду, медленно едет машина.

Самуил решает перестроиться. Он резко пересекает полосу, по которой едет медленная машина, и дальше, на следующую полосу.

До машины было очень большое расстояние, но, несмотря на это, водитель страшно возмущен. Он сигналит и очень зло смотрит на Самуила. Когда они подъезжают к светофору, горит красный свет.

Самуил остановился. На полосе злого водителя у светофора стоит машина.

Злой водитель, продолжая двигаться вперед, возмущенно смотрит на Самуила… и его машина врезается в стоящую у светофора машину.

Злой водитель выскочил из машины и с извинениями разговаривает с водителем столкнувшейся машины. Самуил слегка удовлетворенно улыбнулся и на зеленый свет повернул налево.

Назад в спальную комнату.

Белла и красавчик мачо целуются. Танцуют голые. Она трогает его, гладит его татуировку, любуясь его телом, закрывает его рот очередным поцелуем.

Он обнимает ее сзади. Она поднимает руки и через плечо целует его. Все это они делают танцуя.

Они садятся на кровать, она соскальзывает с кровати на пол и тянет его за собой… Он падает рядом, и они целуются. Она резко поднимает его и бросает на кровать. Секс.

Такси подъезжает к дому.

Самуил выходит из машины. Он идет к дому.

Подходит к двери. Вставляет ключ в дверь. Осторожно поворачивает ключ и… В последний момент резко вынимает ключ из двери.

Поворачивается спиной к дому. Делает пару шагов в направлении своего такси с намерением уехать…. нет, он остановился.

– Ну? Что делать?.

Он возвращается. Опять подходит к двери. Нажимает звонок, долго не отнимает палец от кнопки.

Слышен непрерывный, очень громкий, мерзкий звонок. Потное лицо Самуила. Он очень напряжен.

Внезапно резко открывается дверь.

На пороге стоит голая Белла, из-за ее спины выглядывает голый красавчик мачо.

Самуила потное лицо. На него жалко смотреть.

Белла с надменным лицом, ничуть не смущаясь, снимает руку Самуила с кнопки звонка и молча смотрит на него.

Самуил машет головой и… Он стоит у закрытых дверей. Он с облегчением вздыхает.

Он снова берет ключ, снова засовывает ключ в замок…

И вдруг замечает шевеление занавесок в окне спальни на втором этаже. Он осторожно вынимает ключ.

Он осторожно отходит от дома и пытается заглянуть в окно. Он обходит дом. Ищет лестницу. Не находит.

Он залезает на дерево. Всматривается в полузакрытое окно.

Он всматривается… И всматривается…. И… Он видит голую Беллу и голого красавчика мачо.

Самуил бормочет:

– Так! Вот так, значит…

Он прыгает на землю. Стоит и смотрит на дом. Он молчит. Вдруг он хватается за живот и со стоном сгибается пополам. Он выпрямляется.

Он решительно подходит к двери. Дергает дверную ручку. Он хочет открыть дверь. Дверь не поддается.

Он вспоминает о ключе. Вынимает ключ. Вставляет его в замок.

И… Вдруг он останавливается…

– Ну, открою я дверь… Ну, увижу я их… И что дальше. Что?! – в отчаянии кричит. – Ну! Что делать? Что?

Он вынимает ключ из замка. Резко разворачивается. Идет к машине. Он садится в машину.

Он молча смотрит перед собой. Молчит. Заводит машину. Резко, громко включается радио.

Звучит песня «The Thrill is Gone». Он тупо смотрит на радио. Он уезжает.

Кабинет доктора.

Полина, как психоаналитик, сидит в большом кресле с блокнотом и карандашом в руках. На носу у нее очки в большой оправе, сдвинутые на кончик носа. Самуил лежит на диване и смотрит в потолок.

Полина голосом доктора:

– Что ты чувствуешь по этому поводу?! Ты чувствуешь себя виноватым?

Назад в спальную комнату.

Белла берет лицо красавчика мачо в свои ладони смотрит ему в глаза:

– Ну и что? Ну и что?! Ну и пусть я замужем! Значит, не за тем мужем! Разве можно заставить себя не любить?! И зачем?! Зачем насиловать себя? Разве есть на свете то, ради чего нужно себя так мучить?! Разве жить надо с постоянной болью?! Разве можно терпеть такую боль?! Разве можно не смотреть, не слушать любимого?! Да, влюбилась! Кому какое дело! Это мое! Личное! Самое-самое! И все равно, что подумают! Абсолютно!.. А, может, мне все это показалось?.. НЕТ! НЕТ! НЕТ! Я узнала ТЕБЯ! Ты мне снился!

Красавчик мачо смотрит на нее с удивлением:

– Почему с тобой такие сложности? Почему нельзя просто получать удовольствие?.. Расслабься!..

Белла, улыбаясь:

– Ах! Ах!

И они снова занимаются сексом.

Внезапно осторожно, со скрипом открывается дверь… Входит Полина в пижаме… сонное лицо, растрепанные волосы… Белла в ужасе.

Она вскакивает с постели. Накрывает одеялом красавчика мачо и тем же одеялом прикрывает свое голое тело. Полина ничего этого не замечает.

– Ты знаешь, мама, оказывается, мы используем только тридцать процентов своего мозга…

Белла осторожно:

– Да!.. Некоторые люди даже меньше!