Текст книги "План соблазнения"

Его черные брови взлетели вверх.

– Неприятность?

Эбби решила не поддаваться на его уловки и обсуждать темы, не имеющие отношения к работе.

– Да, неприятность. В течение нескольких недель мы должны работать вместе, Лео. Будучи профессионалами, мы сможем сосредоточиться на сохранении здоровья жителей Бандарры.

Лео шлепнул ладонью по дверце шкафа, закрывая ее, и повернулся к Эбби, усмехаясь. Однако выражение его глаз было мрачным.

– Я непременно сосредоточусь на сохранении здоровья жителей Бандарры.

Его слова должны были успокоить Эбби, но она услышала в них некую недосказанность, и это ее обеспокоило.

Глава 5

Пройдя на кухню, Лео обнаружил, что Анна стоит у кофемашины и разливает пенящееся молоко в чашки с капучино. Он пребывал в дурном настроении после того, как всю ночь ворочался с боку на бок. Его сон состоял из беспорядочных отрывков с воспоминаниями то о прошлом, то об Эбби. Поначалу ему снилось, что он целует ее горячие и сладкие губы, а в следующее мгновение Эбби исчезала.

– Сегодня утром мне нужен эспрессо.

Сестра подняла темно-каштановые брови и оценивающе его оглядела:

– Слишком много выпил вчера вечером, братец?

– Я работал допоздна, а не выпивал. – Лео скривился и уселся в кресло, вспоминая, как Эбби изменила место проведения их встречи.

Они разговаривали не в поликлинике, а в больнице, и Эбби намеренно уселась в дальнем конце длиннющего стола для заседаний. Они обсуждали первостепенные операции, пили растворимый кофе, в то время как еда и вино, которые он попросил доставить, остались лежать нетронутыми в поликлинике.

Во время рассмотрения первых двух историй болезни он старался примириться с тем, что сидящий напротив хладнокровный врач-профессионал и волнующая и раскрепощенная женщина, которую он страстно целовал в палате своей бабушки, – один и тот же человек. Подобного предложения убраться восвояси он не получал с… Лео не мог вспомнить, когда ему отказывали. А еще не помнил, когда в последний раз был так сильно возбужден. После одурманивающего поцелуя Эбби спокойно отошла от него и поразила холодным и бескомпромиссным поведением. Складывалось впечатление, что она щелкнула выключателем и блокировала сексуальное влечение. Лео окончательно доконало ее заявление о том, что самое чудесное из пережитых им ощущений – «обыкновенная неприятность», которой можно избежать.

Анна поставила чашку для эспрессо под раструб кофемашины.

– Работа? Значит, теперь это так называется? Я видела твой заказ в ресторане, и все говорило о том, что ты придумал план обольщения. Кого из медсестер ты выбрал на этот раз?

Лео хмыкнул:

– Я сказал тебе, что работал, и очень усердно. Эбби Макфарлан решила досконально рассмотреть историю болезни каждого пациента, который будет оперироваться здесь или в Буджери.

Если Лео придется остаться в Бандарре, то, по крайней мере, он будет занят делом. Анна рассмеялась:

– Я говорила тебе, что Эбби – отличный доктор.

«Она отлично целуется», – подумал он.

Послышался скрип открываемой двери, затем топот ног по половицам. Лео обернулся и увидел дочерей Анны – одиннадцатилетних близнецов в широкополых шляпах и с зелеными ранцами за спиной, которые ввалились на кухню.

Лео и Доминико тоже были неразлучны в этом возрасте.

– Дядя Лео? – Девочки бросились к нему, от удивления округлив глаза. – Бабушка Роза сказала, ты приехал в длительный отпуск.

Лео обнял девочек и прижал их крепче, чем следовало, стараясь подавить воспоминания:

– Ну, я побуду тут некоторое время.

Донна – та, что была старше сестры на пять минут, и поэтому во всем старалась быть первой, с мольбой произнесла:

– Ты поиграешь со мной в теннис после школы?

«Игра поможет тебе занять мысли, Лео».

Лорен прижалась к нему сильнее:

– Мне нужно, чтобы ты поиграл со мной в бейсбол, чтобы я стала хорошим игроком команды.

– Звездочки мои, я могу сделать и то и другое. На самом деле я даже могу приехать и посмотреть на ваше участие в соревнованиях в субботу.

Девочки, вцепившись в него, завизжали от восторга и крепко его обняли. Анна хлопнула в ладоши:

– Ну-ка поторопитесь! Вы пропустите автобус. Идите скорее.

Они поцеловали мать в щеку и, попрощавшись, ушли.

Анна подала Лео кофе, взяла свою чашку и присела за стол. На ее лице читалось удивление.

Не в силах вынести волнение и видя изумленное выражение лица сестры, он спросил:

– Что?

– Извини, я просто удивлена, что ты предложил посмотреть на соревнования девочек.

– Почему бы и нет? – Он услышал нотки раздражения в своем голосе и глубоко вздохнул.

Сестра пожала плечами:

– Потому что ты все время напряженный и отстраненный, когда находишься здесь.

Лео потер шею, стараясь придумать отговорку, но не смог.

– Обычно я приезжаю сюда на день или два, но теперь у меня есть время.

«Слишком много времени».

– Мама вне себя от радости. Ты бы посмотрел на нее вчера в городе. Должно быть, она останавливалась поговорить с каждым вторым знакомым, чтобы рассказать, что ты проработаешь здесь в течение месяца. Ведь ты не проводил в Бандарре более двух дней с тех самых пор, как окончил университет.

Лео не нужно было об этом напоминать. Он преднамеренно так поступал. Пребывание в Бандарре было для него невыносимо, ибо он постоянно вспоминал о Кристине и Доминико и упрекал себя за то, что стал успешным человеком, а Доминико так и не получил шанса выбиться в люди. Здесь все напоминало ему о том, что он загубил две жизни. Лео пожал плечами:

– Я хирург особой специализации, и у меня работа в Мельбурне.

Анна протянула руку и в нехарактерной для нее манере похлопала его по руке:

– Твой приезд много значит для мамы и папы. Нечасто все четверо их детей собираются под одной крышей.

«Пятеро детей!» Он вынужденно усмехнулся:

– О да, ты забыла о трех зятьях и восьмерых внуках.

– По крайней мере, твои сестры подарили маме и бабушке большую семью, которую они любят. – Она взволнованно коснулась руки брата. – История с Кристиной в прошлом. Я слышала, она вышла замуж и преподает в школе в Италии. Ну а ты, брат? Почему бы тебе не попытаться снова наладить жизнь?

«Ты женился на мне только из-за того, чтобы быть ближе к Доминико. Я больше не буду мириться с твоими оскорблениями».

Он помнил горькие слова Кристины, словно она произнесла их только вчера. Едва он открыл рот, чтобы ответить, что никогда не станет пытаться снова наладить свою жизнь, как перед его глазами возник образ Эбби с кудрями цвета карамели и пухлыми алыми губами. Какого черта? Эбби Макфарлан невероятно сексуальна, но он не намерен ни с кем связывать свою жизнь. Он попытался быть счастливым в браке с Кристиной, но ничего не получилось. Также не получилось сделать счастливым Доминико. Лео вообще больше не хотел делать кого-то счастливым, и именно поэтому предпочитал краткосрочные отношения без обязательств. Поразвлекшись и хорошо проведя время, он шел дальше и всегда заранее предупреждал женщину о том, чтобы она не рассчитывала на серьезные отношения с ним.

Он допил кофе, не желая продолжать этот разговор.

– Вот ты, Кьяра и Бьянка и занимайтесь семейными делами. В отличие от меня у вас это хорошо получается. – Он отодвинул свой стул и схватил булочку с тарелки. – А мне лучше не опаздывать на прием в поликлинику. Пока!

Лео проигнорировал вздох разочарования, сорвавшийся с губ сестры, и направился к двери. Утро было ясным и теплым. Обычное февральское утро со стрекотом сорок, разносящимся в теплом воздухе. Дети виноградарей проносились мимо на велосипедах, оставляя позади шлейф красной пыли. Они мчались по направлению к главной дороге, боясь опоздать в школу. Когда-то Лео и Доминико по утрам так же старались обогнать друг друга в попытке первым приехать к воротам школы.

Внезапно он почувствовал жгучую боль в груди и потер ее левой рукой. Проклятье! Начался всего третий день его пребывания в Бандарре, но ему уже тяжело. Повернувшись на каблуках, он подошел к своему арендованному автомобилю, радуясь тому, что прием в поликлинике начинается через десять минут, а ему еще нужно проработать лист ожидания. Не следует забывать о планах соблазнения Эбби Макфарлан. Несмотря на непривлекательную одежду, Эбби была похожа на бомбу замедленного действия, и Лео решил, что именно он должен спровоцировать ее взрыв.

Эбби попыталась уклониться, когда они с Лео встретились по пути в операционную, но он легко ее догнал.

– Эбби, вы можете идти рядом со мной. Обещаю, что не укушу вас. – Он усмехнулся. – Но если вы хотите, чтобы я…

Его низкий голос обволакивал ее, словно густой темный растопленный шоколад, и она приложила все силы, чтобы не облизнуть губы или снова его не поцеловать. Тело Эбби находилось в постоянном напряжении и жаждало близости с Лео, но рассудком она понимала – это недопустимо. Она прибавила шагу и бодро сказала:

– Я понятия не имела, что у хирургов бывает чувство юмора.

– Похоже, у них его больше, чем у некоторых врачей общей практики. – Он засунул руки глубоко в карманы. – Слушайте, Эбби, ведь мы коллеги, давайте обедать вместе.

Она решительно покачала головой:

– Нет.

– Ужин за лучшим столиком в ресторане моей сестры, удостоенном множества наград.

Предложение было заманчивым. Давным-давно Эбби мечтала поужинать в ресторане «Мой дом».

– Нет, спасибо.

– Выпьем кофе у Тони, сидя под зонтом?

– Не-а.

Лео не упустил ни одной детали, продолжая ее преследовать.

– Ладно, тогда попкорн, шоколад и последний крутой блокбастер?

Эбби рассмеялась:

– Похоже, вы отчаялись!

Его глаза сверкнули, у нее засосало под ложечкой.

Лео повел плечами с таким видом, будто все отказы Эбби для него как с гуся вода.

– Я люблю кино.

Она хотела снова рассмеяться, но ее обезоружила его искренность. Эбби стремилась предугадать следующий шаг Лео Косты, но чаще всего это было невозможно.

– Если вы предпочитаете активный отдых, как насчет велопробега и пикника? – спросил он.

– В такую жару? Вы с ума сошли?

– Я не замечал, что схожу с ума. – Шрам на его подбородке вдруг стал отчетливее, когда на долю секунды Лео стиснул зубы. – Мы можем покататься рано утром или на закате.

– В это время я гуляю с Мерфи, – ответила Эбби. Даже ей подобная отговорка показалась убогой.

– Полагаю, мне стоит поблагодарить вас за то, что вы не сказали «в это время я мою голову». – Лео скрестил руки на груди. – То есть, что бы я вам ни предложил, вы ответите отказом?

Она кивнула:

– Теперь вы начинаете понимать ход моих мыслей.

– Вы ведете себя совсем не в коллегиальном духе. – В его голосе слышалась обоснованная критика.

Эбби вздохнула. Ее тело пылало от страсти, и каждая его клеточка требовала, чтобы она приняла приглашение Лео. Однако рассудок твердил решительное «нет». После вчерашней оплошности она отлично знала, что произойдет, если она согласится на его предложение, и они окажутся где-нибудь наедине. Вне сомнения, Эбби бросится в его объятия и, вероятно, отдастся ему, а после возненавидит себя и его. Отказ – ее единственное спасение.

Лео вдруг остановился перед дверями операционной, блокируя вход:

– Вы хотите, чтобы я перестал вас приглашать?

– Наконец-то, – облегченно выдохнула Эбби.

– Подождите, я спросил вас, хотите ли вы, чтобы я перестал вас приглашать. Но я на самом деле с этим не согласен. – Он улыбался и был само обаяние и привлекательность. – Что вы скажете мне на это: вы пригласите меня куда-нибудь, а я перестану приглашать вас?

Она уже собиралась сказать «Но в таком случае вы все равно добьетесь своего», когда вдруг призадумалась и поджала губы. Хм, прекрасно. Она действительно может кое-куда его пригласить, где у них не будет возможности побыть наедине, – они проведут время в окружении десятка детей из приюта. Идеальное решение, ведь она не только избавится от дальнейших домогательств Лео, но и воспользуется его помощью в проведении специальной программы с детьми.

Воительница Эбби обнажила меч и закрылась щитом. Она посмотрела в упор на его красивое лицо. Она не боялась глазеть на него так откровенно, потому что теперь у нее было оправдание.

– Итак, вы пойдете туда, куда я вас приглашу?

– Конечно, почему нет? Я готов ко всему.

Она наклонила голову и критически оглядела его великолепное, загорелое тело:

– Ваша дизайнерская одежда может испачкаться.

– Это не проблема. Я вырос в деревне и могу лучше остальных вывозиться в грязи.

Он подмигнул ей, и его лицо озарилось искренней и теплой улыбкой.

«Ну, давай же, ты сможешь противостоять его сексуальной привлекательности и дешевым инсинуациям».

– Скажите, куда мы пойдем. – Лео говорил нетерпеливо.

Она заметила, что он ведет себя как бесхитростный и взволнованный мальчишка. Тряхнув головой, она сказала:

– Ну, вам понадобится дух авантюризма, хорошее чувство юмора и желание работать с детьми. Как вы думаете, справитесь?

– Да. Конечно справлюсь. Я люблю детей.

У Эбби екнуло сердце. Она любила детей и очень хотела родить ребенка, но отказалась от этой мечты.

– Отлично. Значит, встречаемся завтра вечером у старой пристани. Там нас будет ждать каноэ.

Подобно тому как вода гасит пламя, в глазах Лео пропал веселый блеск. Он вдруг снова стал сдержанным и отстраненным, от прежнего очаровательного весельчака не осталось и следа.

– Я не могу, – сказал он.

Эбби удивленно моргнула, услышав его стальной тон, и почувствовала неуместное разочарование:

– Но вы только что сказали, что готовы ко всему.

Его загорелые скулы побледнели, он провел рукой по шраму на подбородке.

– Мне нужно переодеться в операционную одежду. – Не говоря больше ни слова, он исчез за дверью.

Эбби продолжала стоять неподвижно, будто ее ноги приклеили к полу. Она не понимала, что происходит, у нее закружилась голова. Что случилось с очаровательным мужчиной, который совсем недавно с ней флиртовал? Она видела Лео во множестве обличий: преданный внук; спокойный, профессиональный и талантливый хирург; суперплейбой. Но она и предположить не могла, что он может чего-то избегать.

Что страшного в пристани или каноэ? Возможно, на это время у него назначено свидание. Не все ли равно, что он ответил? Эбби должна испытывать облегчение и радость. Она выполнила условия договоренности и озвучила свое приглашение. Это означает, что он обязан выполнить свое обещание никуда ее не приглашать. Для Эбби ситуация была беспроигрышной.

Однако должного облегчения она не испытывала. Если его отказ связан с тем, что у него уже назначено свидание на это время, Лео должен был просто об этом сказать. А он взял и ушел.

Он сказал, что любит детей, значит, его отказ не связан с неприязнью к детям. В мозгу Эбби кружились миллионы вопросов, пока она пыталась понять несвойственное ему поведение, но оправдательную причину для него так и не нашла. Выходило, что именно после упоминания каноэ Лео побледнел и ретировался.

Услышав сигнал пейджера, Эбби тут же сосредоточилась на работе. Ее ждал пациент, которому следовало делать общую анестезию, а это важнее размышлений о загадочном хирурге. Во всяком случае, в данный момент.

Лео снял перчатки и бросил их в мусорную корзину. Во время проведения холецистэктомии[3]3
  Холецистэктомия – удаление желчного пузыря.


[Закрыть] осложнений не возникло. Как врач он должен был испытывать удовлетворение от хорошо выполненной работы. Вместо этого он думал о том, как чуть не потерял самообладание, когда Эбби пригласила его поплавать на каноэ по реке.

Во время операции он несколько раз ловил на себе пристальный взгляд Эбби. Обычно ему нравилось, когда на него смотрит красивая женщина. Он любил наблюдать за тем, как она умудряется очаровывать его глазами, когда остальная часть лица скрыта под хирургической маской. Но сегодня Эбби с ним не флиртовала. Она смотрела на него внимательно и проницательно. Лео было неприятно вспоминать о том, что почти забыл о выдержке, когда она упомянула каноэ.

Ему и так нелегко находиться в Бандарре, а плавать по реке он ни за что не согласится.

Лео был рад тому, что хирург может уйти из операционной раньше врача-анестезиолога. Эбби будет заниматься пациентом и избавит его от вопросов, которые он прочел в ее глазах. Но, независимо от того, сколько вопросов у нее накопилось, Лео не станет с ней разговаривать. Он ни с кем не разговаривал о Доминико – даже с бабушкой – и не намерен начинать делать это сейчас.

Черт побери, зачем он предложил ей пригласить его куда-нибудь в обмен на обещание не донимать ее приглашениями? Он думал, что поступает разумно. Думал, у него появится способ провести время с Эбби на ее территории, где она успокоится и не будет ему сопротивляться. Ему хотелось повторить их умопомрачительно приятный поцелуй, при воспоминании о котором в жилах бурлила кровь. Но идея обернулась воскрешением в памяти той части жизни, которую Лео хотел навсегда забыть.

Он протиснулся сквозь двойные двери операционной, сосредоточившись на выполнении еще одной миссии хирурга – общении с родственниками пациента.

– Добрый день, София. Операция прошла очень успешно, и Лоренцо вернется домой в кратчайший срок.

– Спасибо, Лео. – София, младшая подруга его бабушки, ущипнула его за щеку. – Ты хороший парень и талантливый человек. Ты должен поужинать с нами в ресторане «Погребок», пока ты дома.

Дом. Лео знал – нет никакого смысла говорить о том, что срок его проживания в Мельбурне составляет на год больше, чем время его жизни в Бандарре. Маленькие города никогда полностью не отпускают тех, кто в них родился и вырос. Он также знал, что нет никакого смысла отказывать Софии, отказа она не примет.

– С удовольствием поужинаю, София.

– Хорошо. Моя внучка отлично готовит; думаю, ты должен с ней познакомиться.

Хорошо ее внучка готовит или нет, Лео не желал, чтобы его сватали.

– Я приду с другом, который насладится ее готовкой. – Он говорил, не имея в виду никакого друга, но внезапно вспомнил слова Эбби: «Я знаю, как себя прокормить, и этого достаточно».

Он восторжествовал при мысли о том, как Эбби поднесет к полным губам кусочек восхитительной пиццы, приготовленной в дровяной печи, – знаменитой пиццы Софии, – а потом скажет, что пища не только питает голодный живот, но и душу.

– Хорошо. – София старалась скрыть разочарование, отходя к палате, чтобы подождать Лоренцо.

Лео с облегчением выдохнул. Он исполнил свой долг. Если не случится непредвиденных ситуаций, его присутствие в больнице не потребуется до завтра. Он с беспокойством подумал о том, чем займется в свободное время. Можно вернуться в родительский дом, но сейчас он пуст, а ему не хочется торчать одному в тихом доме, где, как ему кажется, его осуждают даже стены.

Винный завод «Ла Белла» процветал, благодаря напряженному труду. Отец Лео был на виноградниках, но Лео предпочитал не ходить туда и не оставаться со Стефано наедине, ибо был уверен, что не избежит неприятного разговора. Его мать и младшие сестры будут заняты в винном погребе, а Анна – в ресторане. Что ж, тогда он навестит бабушку, а потом… Он понятия не имел, чем займется потом.

Лео пригладил волосы. Может, отправиться помогать сестрам в винном погребе? Но сестры либо будут недовольно стонать, что он крутится под ногами, либо станут им командовать. Ни первое, ни второе его не устраивало. Лео мог бы поиграть в теннис, но его племянницы придут домой только в четыре часа. Гнетущее беспокойство, какое он всегда испытывал, находясь в Бандарре, за последние дни превратилось в фобию. На него нахлынуло слишком много воспоминаний, он не мог расслабиться и чувствовал себя львом в клетке.

«Поговори с Эбби».

От этой мысли он отмахнулся немедленно. С Эбби он хотел бы сделать многое, но только не разговаривать. Пройдя на автостоянку, он услышал жужжание, а затем увидел велосипедистов в ярко-зеленых, белых и красных майках с логотипом больницы. Двое из них махнули Лео рукой, и он узнал в них физиотерапевта и рентгенолога. Обеденный перерыв за катанием на велосипедах? А это мысль. Лео решил купить велосипед. Долгая, изнурительная поездка под раскаленным солнцем Бандарры поможет ему забыть о прошлом и не думать о зеленых глазах женщины, с которой он видится слишком часто.

Глава 6

Эбби проверила показания на жидкокристаллическом дисплее ушного термометра.

– Парень, да у тебя высокая температура. – Она осторожно пальпировала шею мальчика и обнаружила, что у него припухли гланды. – Тебя тошнило?

Алек шмыгнул носом и потер слезящиеся глаза:

– Меня вырвало после завтрака, а сейчас у меня горло болит, но я буду в порядке. Мама сказала, чтобы я шел в магазин. Она устала.

Эбби прикусила губу. Обычно получить какую-то информацию от одиннадцатилетнего ребенка все равно что вырвать ему зуб. В большинстве случаев родители, приходящие с детьми этого возраста на прием, отвечают на все вопросы, не дав своему ребенку и рта открыть. Эбби посмотрела на Пенни – беременную мать Алека, смотревшую в окно невидящим взглядом.

В каком возрасте Алек понял, что несет ответственность за членов своей семьи? Эбби вспомнила, как десятилетней девочкой делала бутерброды с сыром на обед и пыталась заставить свою мать поесть. Подобные ролевые отношения «родитель – ребенок» можно очень часто встретить в приютах. Каждый раз, когда Эбби сталкивалась с такой ситуацией, у нее разрывалось сердце.

Сегодня она позвонила в приют только для того, чтобы уточнить объем продовольствия, который следует взять с собой перед тем, как плыть туда по реке. Но Ребекки, сотрудника службы помощи неблагополучным семьям и лицам, нуждающимся в материальной или моральной поддержке, на месте не оказалось. Один из обитателей приюта высказал Эбби свою озабоченность здоровьем Алека. Пенни молчаливо согласилась на осмотр сына. Она едва взглянула на Эбби, когда та вошла в комнату.

– Мне жаль, Алек, но у тебя вирус, и ты не пойдешь по магазинам, ни сегодня, ни в ближайшие несколько дней. – Она налила ему порцию парацетамола со вкусом вишни. – Выпей, а я поговорю с твоей мамой.

Алек нахмурился, будто приготовившись возразить, но Эбби положила руку на плечо мальчика и решительно кивнула:

– Ты должен выздороветь, а потом сможешь помогать маме, понял?

Раскрасневшийся мальчик выпил жаропонижающее лекарство, и на его лице появилось выражение облегчения. Затем он свернулся калачиком и закрыл глаза, почти сразу же погрузившись в спасительный сон.

Эбби открыла книжку с бланками и выписала рецепт препарата против гриппа. Если бы Алек жил дома, в нормальных условиях, она порекомендовала бы ему менее сильное лекарство и постельный режим. Но так как Алек был вынужден жить в приюте, правила лечения изменились. Она подошла к Пенни, осторожно коснулась ее плеча и почувствовала, что у нее горячая кожа.

Пенни вздрогнула от ее прикосновения.

Эбби тихо выругалась. Слишком многие женщины, приходящие в приют, ассоциируют прикосновение с болью.

– Пенни, у вас тоже высокая температура!

Женщина бросила на Эбби лихорадочный взгляд.

Мглистые тени виднелись на ее бледном лице, а на щеках горел ярко-красный румянец. Пенни закашляла – послышалось характерное шипение мокроты – и прижала руку к ребру, чтобы успокоить боль.

– Как давно у вас болит бок? Как долго продолжается кашель?

Пенни пожала плечами:

– Не знаю. После того, как Адам меня ударил.

У Эбби скрутило живот; она побоялась, что не справится с неприятными воспоминаниями. Мысленно встряхнув себя, она сосредоточилась на пациентке. Алек сказал, что до позавчерашнего дня они жили в штате Виктория.

– Вы делали рентген?

Пенни покачала головой, погладив живот:

– Рентген опасен для ребенка.

– Но сломанные ребра причиняют вам боль.

Помимо сломанных ребер Пенни у Эбби вызывал беспокойство ее кашель и лихорадка. Судя по симптомам, у нее пневмония. Беременность и пневмония – недопустимая комбинация, особенно тогда, когда человек эмоционально и физически истощен. Не говоря уже о пандемии вируса H1N1.

Эбби упрекнула себя – она была так занята Алеком, когда приехала в приют, что связала отсутствующий взгляд Пенни с ее депрессией. Однако теперь она понимала реальную причину ее поведения.

– Давайте я вас осмотрю.

Пенни снова пожала плечами, и Эбби восприняла ее реакцию как согласие.

Осторожно приподняв блузку, Эбби едва не ахнула, когда увидела фиолетово-желтые синяки на худом теле женщины. Есть все шансы, что она получила ушиб или перелом ребер. Эбби мысленно взмолилась, чтобы кашель не оказался следствием пневмонии, но потом одернула себя. «Будь реалисткой».

– Я послушаю ваши легкие. Вдыхайте и выдыхайте, когда я скажу, ладно?

– Она медленно водила стетоскопом по спине больной, прислушивалась к звукам в легких. Она услышала резкие хрипы в нижних легочных долях и убедилась в своих опасениях. Постучав по спине в области легких, Эбби услышала тупой звук. У Пенни была двусторонняя пневмония и переломы ребер.

– Пенни, учитывая симптомы Алека и вашу высокую температуру и кашель, вы должны отправиться в больницу.

Пенни с трудом сосредоточила внимание на Эбби:

– Это просто кашель.

– Нет, Пенни, это не просто кашель. – Эбби понимала, что в нынешнем состоянии любое действие кажется Пенни крайне тяжелым. Она нагнулась, чтобы ее глаза были на уровне глаз Пенни. – Я должна о вас позаботиться, а вы позаботитесь об Алеке и будущем ребенке.

Пенни посмотрела на нее, а потом медленно кивнула:

– Ладно.

Однако она не двинулась с места.

– Я все устрою и вернусь через несколько минут. – Эбби взяла медицинскую сумку и вышла из приюта к своей машине.

Никто не должен слышать, что она нервничает. Эбби набрала хорошо известный ей номер.

– Пол Дженкинс слушает, – послышался в трубке голос старшего фельдшера скорой помощи.

– Пол, это Эбби. Мне нужна машина скорой помощи по адресу Кримери-Лейн, дом семнадцать. Я буду ждать приезда фельдшеров.

– Нет проблем, Эбби. Уже выезжаем.

Закончив телефонный разговор, она позвонила Ребекке и оставила ей сообщение с просьбой как можно скорее приехать в приют. Затем просмотрела адресную книгу в своем телефоне и, найдя нужный номер, нажала кнопку вызова. Ей пришлось долго слушать гудки.

– Давай же, возьми трубку. – Она ходила взад и вперед, топча жесткую траву. Едва она собралась отключить телефон, как ей ответили:

– Лео… Коста слушает.

Она услышала его прерывистое дыхание и изо всех сил вцепилась в телефон. Что он там делает?

«Успокойся, Эбби! Тебе незачем знать, чем он занимается».

– Лео, это Эбби.

– Встретимся… в неотложке… через десять минут. – Он говорил с сильным придыханием, но деловито и без намека на флирт.

После операции Лоренцо Гальбарди она не виделась с Лео, но тот факт, что он инстинктивно понял, что она нуждается в его помощи, придал ей уверенности.

– Спасибо, Лео, но все немного сложнее.

– Где вы?

– На Кримери-Лейн.

– Эта улица идет параллельно Доркас, верно?

– Да. – Телефонная связь была плохой, поэтому Эбби решила не терять времени на объяснение маршрута. – Слушайте, у меня здесь мать и сын с гриппом. Подозрение на вирус H1N1.

– Насколько… тяжелое… у них состояние?

Она снова услышала его одышку. Неужели Лео бегает? Над головой Эбби легкий ветерок трепал листву деревьев, в телефонной трубке слышался какой-то ревущий гул.

– Пациентка беременна, у нее двусторонняя пневмония.

– Черт, плохо дело. В больнице есть место в отделении интенсивной терапии?

Слова Лео прозвучали в режиме стерео. Эбби повернулась кругом и увидела, как он едет в ее сторону на блестящем черно-красном велосипеде, разговаривая с ней по громкой связи.

У Эбби перехватило дыхание. Она бесстыже пялилась на него, испытывая восторг, который быстро перерос в страстное желание. Лео остановился прямо перед ней. Его натренированное тело облегала зелено-бело-красная одежда велосипедиста, не оставляя простора для воображения. Каждое сухожилие и связка резко выделялись из-под ткани костюма, словно тонкие детали скульптур Микеланджело.

Собравшись с мыслями, она откашлялась и спросила:

– Вы готовитесь к Джиро д’Италия?[4]4
  Джиро д’Италия – ежегодная многодневная велогонка в Италии.


[Закрыть]

Он неторопливо и лениво растянул губы в улыбке:

– Парни из ассоциации врачей-профессионалов хотят посоревноваться в этом году с командой врачей из больницы Милдьюры. Думаю, я мог бы присоединиться к ним. Сегодня моя первая тренировка. Я заворачивал за угол, когда вы позвонили. – Он снял шлем и улыбнулся шире: – Значит, мы должны госпитализировать беременную женщину и отправить мальчика на домашний карантин. В чем сложность?

Разговор о деле сразу заставил ее сконцентрироваться.

– Сложность заключается в том, что мальчик живет с матерью в приюте, где в данный момент находятся еще пять женщин с детьми.

– Мы можем госпитализировать мальчика?

– Да, можем, но… – Она с трудом подбирала нужные слова, говоря на щекотливую тему.

Он уставился на нее, его лоб пересекали глубокие морщины. В конце концов до Лео дошло:

– Я мужчина.

«Ах, еще какой мужчина! Великолепный мужчина до мозга костей».

Он пропустил волосы сквозь пальцы, приподнимая глянцевые черные пряди.

– Так как лучше всего поступить? Как вы думаете, беременная женщина позволит мне заботиться о ней в больнице, если рядом со мной все время будет находиться Эрин? У вас будет возможность наблюдать оставшихся здесь женщин, где можно организовать карантин.

От удивления у Эбби засосало под ложечкой. «Он меня понял!» Она сжала кулаки и опустила руки, борясь с желанием обхватить Лео за шею в знак благодарности. Слишком часто ее коллеги-мужчины оскорблялись тем, что в подобной ситуации их принадлежность к мужскому полу немедленно ставила их в невыгодное положение, ибо женщины из приюта предпочитали общение с женщиной-врачом. Но Лео, кажется, это совсем не смутило. Черт побери, он в очередной раз покорил ее своим очарованием, и она ни за что не хочет с ним расставаться.

– Спасибо, Лео.

Он пожал плечами, словно смутившись.

– Эбби, Эбби, скорее! – Бледный и нервный, Алек выбежал из дома. – Мама упала и не встает.

Эбби побежала в дом, слыша за спиной стук велосипедных туфель Лео. Она обнаружила Пенни на полу у стула, на котором та до этого сидела. С помощью Лео Эбби уложила Пенни на кровать. Она проверила ее дыхательные пути, а затем установила ей пластиковую дыхательную трубку. Лео проверил частоту пульсации на сонной артерии.

Он отдернул руку от ее шеи:

– У нее тахипноэ.[5]5
  Тахипноэ – учащенное поверхностное дыхание (более 20 в минуту).


[Закрыть]

– И тахикардия. Я поставлю капельницу. – Эбби принялась готовить капельницу, не говоря больше ни слова.

Ей не нужно было озвучивать свои страхи и напоминать, что свиной грипп представляет особую опасность для беременной женщины. Отражение собственных мыслей она прочла в иссиня-черных глазах Лео.

– Она поправится? – спросил испуганный Алек.

Лео наклонился и повернулся к мальчику, их глаза были на одном уровне:

– Твоя мама очень больна, но мы с Эбби врачи и сделаем все, чтобы ей помочь.

– А ребенку?

Лео секунду помедлил, потом ответил:

– И ребенку.

– Вы уверены, что вы врач? Вы не похожи на врача, – с подозрением сказал Алек.