Текст книги "План соблазнения"

Глава 9

Эбби лежала в постели, опершись на локоть; другая ее рука покоилась на груди Лео. Она рассеянно поглаживала его живот, пристально глядя в его лицо. Она до сих пор не могла поверить, что оказалась в постели с Лео. Но она понимала, как сильно он ее хотел. Его страдания так больно ранили ее, что она, отдавшись ему, не сожалела ни о чем.

Лео посмотрел на нее из-под отяжелевших век и улыбнулся:

– У нас не очень хорошо получается заниматься медленным и томным сексом, но я думаю, мы сможем исправиться, если будем больше практиковаться.

Она рассмеялась, вспоминая о почти неконтролируемой страсти и близости в душе, приняв который они улеглись в кровать, где им удалось немного замедлить ход событий. После возвращения домой Лео показал себя щедрым любовником, который дарил Эбби столько же нежности и страстности, сколько она к нему проявляла.

Лео намотал на палец ее локон и осторожно потянул его к себе, побуждая Эбби наклонить голову:

– Если ты хочешь практиковаться, то знай – у нас вперед целый месяц.

– Месяц? – спросила она и задалась вопросом, согласиться ли на его предложение. Ей понадобится защитить свое сердце, чтобы быть готовой распрощаться с Лео в установленное время.

Он кивнул:

– Ты сможешь наверстать упущенное время, проведенное в одиночестве. У нас будет четыре недели веселья. Ты не можешь отрицать, что секс между нами замечательный.

Этого она отрицать не могла. Эбби знала, что ее тело жаждало близости с Лео с момента их первой встречи. Она хотела его и больше не собиралась это опровергать. Опустив голову, она поцеловала его в губы. Ее сердце предательски екнуло. Воительница Эбби оказалась слишком занята, ибо полулежала с сигаретой в руке и не могла обеспечить себе никакую защиту.

«Один месяц, один месяц, один месяц».

– Значит, один месяц.

– Эбби посмотрела на не го сверху вниз, его черные глаза наполнились неж ностью, но она по-прежнему замечала в них таинственные тени. Пришло время выяснить, что является причиной тому, что глаза Лео иногда затуманиваются тоской.

Лео откинулся на подушку, не в состоянии вспомнить, когда в последний раз был таким расслабленным или удовлетворенным. Вот уже несколько дней он мечтал о близости с Эбби, но реальность оказалась непредсказуемой. Бурный секс с нею был неповторимым. Эбби удастся скрасить несколько недель его пребывания в Бандарре. Бабушка выздоравливает, а Эбби – прекрасное отвлечение от неприятного прошлого. Он просто должен удерживать ее рядом с собой, а потом сможет преспокойно уехать из Бандарры.

Ее пальцы описывали крошечные круги на его груди, медленно ласкали его живот. Лео затаил дыхание. Ему нравились его прикосновения; он уже прокручивал в мозгу всевозможные сценарии того, как они проведут вместе время в ближайшие несколько недель.

– Какую историю скрывает этот шрам на твоем прекрасном лице? – Ее указательный палец поглаживал его подбородок, аккуратно обводя контуры побелевшего со временем шрама.

Резко подняв руку, он схватил ее пальцы. В мгновение ока все его размышления о покое улетучились, каждый его мускул напрягся.

– Нет никакой истории.

В лицо Лео впился понимающий взгляд зеленых глаз Эбби.

– Тогда почему у тебя сейчас такой же взгляд, как тот, когда ты увидел Зака?

Он резко выдохнул:

– Не преувеличивай. Как ты можешь сравнивать такие ситуации: нынешнюю, когда я прихожу в себя после умопомрачительного секса, и недавнюю, когда мальчик находился на грани жизни и смерти?

Но Эбби не собиралась отставлять его в покое:

– Лео, я никогда не видела, чтобы ты терял самообладание, даже когда на операционном столе лежала обескровленная Дженни. Но сегодня ты его потерял.

Лео не мог с ней спорить. Он стал судорожно придумывать ответ и решил воспользоваться уловкой политиков, ответив вопросом на вопрос:

– Что такое? Неужели ты не поняла, что я решил подстегнуть тебя словами? Ведь ребенок мог умереть в любой момент.

На ее переносице появились две глубокие морщины.

– Я, конечно, поняла. Но причины не только в этом.

Эбби слишком упорствует в своих расспросах.

– Давай прекратим говорить об этом.

Она удивленно подняла брови:

– Но после случая с Пенни и Алеком ты не оставил меня в покое, пока я тебе не открылась.

Ее слова резанули Лео; она взывала к его совести. Он сел и свесил ноги с кровати, намереваясь встать и уйти. Ему было наплевать, что придется надевать потный и грязный костюм велосипедиста.

– Перестань от меня убегать, Лео, – бросила она ему в спину.

– Я не убегаю.

– Нет, убегаешь, как убежал сегодня днем.

Ее рука коснулась его плеча. Лео хотел высвободиться, но сильнее всего ему хотелось продолжать сидеть неподвижно. Сидеть и крепко прижимать руку Эбби к своему плечу. Он процедил сквозь зубы:

– Я просто решил покататься на велосипеде, Эбби.

Ее мягкая ладонь осталась на его плече.

– Тебя что-то мучает. Ты вышел из операционной с таким видом, будто увидел привидение. Я беспокоилась о тебе.

Он сильнее запаниковал:

– Ну, ты не должна была беспокоиться. Я взрослый человек, и тебе незачем за мной бегать. В любом случае, откуда ты узнала, где я?

– Я спросила Марию, где ты можешь находиться.

Лео охватила ярость.

– Бабушка не должна была ни о чем тебе рассказывать.

Эбби удивленно моргнула, услышав его тон:

– Она ни о чем мне не рассказывала, а только сообщила, что тебя можно найти у залива в устье реки. Но я сопоставила факты: сегодня ты странно вел себя в ситуации с Заком, недавно отказался кататься на каноэ, а твоей бабушке обязательно нужно быть дома двадцать седьмого числа.

Ответ Эбби его доконал, и в этот самый момент он понял, что попал в тупик. Лео медленно обернулся и увидел, что Эбби – красивая и спокойная – сидит на кровати скрестив ноги. Было в ней некое решительное и доброе начало, какого он не встречал у других людей. Почти два десятилетия он старался контролировать свою жизнь, но теперь его силы неожиданно иссякли. Лео притянул Эбби к себе и улегся с ней на кровать. Он обнимал ее так крепко, словно боялся, что она исчезнет. Если он решил обнажить перед ней душу, Эбби должна быть к нему как можно ближе.

– Сегодня утром ты хотела поспорить, что я мечтал иметь брата. Ну, у меня был брат. Его звали Доминико. – У него сдавило горло от страха и ненависти. – Он утонул на моих глазах, когда мне было девятнадцать лет.

В его откровении было столько страдания, что Эбби содрогнулась. Она прижалась лбом к его лбу:

– Не могу представить, как ты себя чувствовал.

– Я очень долго старался об этом забыть.

– Но у тебя ничего не получилось, да?

Он стиснул зубы:

– Я справлялся… до сегодняшнего дня.

Эбби ему не поверила, но не стала оспаривать его ответ, ибо не желала прерывать его рассказ.

Он крепче прижал ее к себе:

– В детстве мы были неразлучны. Мы жили в одной комнате, вместе катались на велосипедах. Мы находились порознь только в школе. Я был на год старше.

– Вы были неразлучны, как близнецы?

Он раздраженно выдохнул:

– Нечто подобное. По крайней мере, так было до тех пор, пока я не уехал на учебу в университет… – На мгновение он зарылся лицом в ее волосы, а затем продолжил: – Когда я приехал на каникулы в середине года, мы познакомились с Кристиной. Она была двоюродной сестрой одного из местных жителей и только что приехала из Италии, намереваясь прожить год в Австралии. Она была деревенской девчонкой, очень наивной и немного робкой, поэтому наши родители настояли на том, чтобы мы пригласили ее на пикник и познакомили со своими друзьями. Мы смеялись, и она немного в меня влюбилась, но мое внимание тогда занимала учеба в университете. Я отправился обратно, не дав ей никакого повода на что-то надеяться. К тому времени, когда я снова приехал домой на долгие летние каникулы, Доминико и Кристина привязались друг к другу, как могут привязаться впервые влюбленные восемнадцатилетние парень и девушка.

Эбби сказала:

– Они не замечали никого вокруг.

Он хмыкнул:

– Верно, и я был шокирован их поведением. В последний раз, когда я находился дома, Кристина была больше моей подругой, чем подругой Доминико, и я считал, что после моего отъезда все останется как прежде. Не то чтобы я в нее влюбился, но мне было странно видеть моего младшего брата с подружкой. Доминико всегда смотрел на меня с уважением, хотя я был всего на год старше. Всякий раз, когда у него возникали проблемы, он рассказывал мне о них. Но тогда доверенным лицом Доминико стала Кристина, и я понял, что больше не нужен своему брату.

Эбби взволнованно нахмурилась:

– Но ты оказался ему нужен.

Он заговорил хриплым голосом:

– Да, но когда он пришел ко мне за помощью, я его подставил.

Эбби, крепко обнимая Лео, чувствовала его душевную агонию.

– Стоял чертовски жаркий день, и мы отправились к заливу как раз накануне моего отъезда в университет. Доминико все лето избегал общения со мной, а тут вдруг предложил пойти к заливу. Мы качались на старой веревке, которую много лет назад привязали к огромному красному каучуковому дереву, что росло на берегу реки, и говорили о всякой всячине. И я понял, как мне не хватало общения с моим братом. И тогда он сказал мне, что Кристина беременна. Он обесчестил девушку-итальянку, и ее семья, придерживающаяся строгих традиций, не примет ее обратно, пока она не выйдет замуж.

Эбби представила себе двух юношей, которые пытались решить одну из сложнейших жизненных дилемм:

– Ты, наверное, ужасно перепугался.

– Я ужасно на него разозлился за то, что он поставил себя в безвыходное положение и ломает свою жизнь, которая только-только начинается. Я на него наорал. Я называл его идиотом, кретином, недоумком и многими другими словами, которые не могу воспроизвести. Он наорал на меня в ответ и заявил, что, если бы хотел услышать такое дерьмовое суждение, обратился бы к отцу. Он кинулся к воде, не желая меня слушать. – Он заговорил медленнее. – Пребывая в ярости, я схватил полотенце и приготовился уйти, но тут появилась Кристина. Я не мог с ней разговаривать, поэтому прошел мимо. А потом услышал жуткий треск. Кристина вскрикнула, и я, обернувшись, увидел, что огромный сук каучукового дерева обломился и упал в реку, придавливая собой Доминико. Я помню, как звал его по имени, бежал к воде, нырял, но ничего не мог разглядеть в этой чертовой мутной воде. Я сильно порезался, но продолжать нырять и искать Доминико. С третьей попытки мои руки коснулись его ног, и я потянул его на себя. Но он был сильно прижат деревом, я не мог сдвинуть его с места. – Черные глаза Лео потемнели. – Я его подставил. Я позволил ему умереть.

У Эбби сдавило живот, а к горлу подступила горечь. Потрясенная его словами, она крепко схватила его за руку:

– Лео, произошла трагическая случайность. Ты не виноват в том, что он погиб. Сук каучукового дерева, вероятно, убил его до того, как он ушел под воду.

Он избегал ее взгляда, когда продолжил:

– Доминико находился под этим деревом, потому что я прогнал его, отказавшись помогать. Я позволил ему умереть.

Она нежно коснулась ладонью его щеки, осторожно поворачивая его к себе и желая, чтобы он понял, как ошибается:

– Лео, мне очень жаль, что ты поссорился со своим братом прямо перед его гибелью, но ты знаешь, что каучуковые деревья неожиданно сбрасывают ветви в сильную жару. Произошла случайность, и ты ни в чем не виноват.

Он пожал плечами; его зубы были стиснуты, а скулы напряжены. Эбби знала, что ее слова нисколько его не убедили. Они даже никак его не задели. Она моргнула, чтобы не расплакаться.

Лео продолжал говорить холодным тоном:

– Он умер двадцать седьмого февраля, и теперь ты понимаешь, почему бабушка хочет быть в этот день дома. Она ежегодно приходит в этот день к заливу.

Семья Коста потеряла своего ребенка; Лео лишился брата, а молодая женщина потеряла свою первую любовь. Мысли Эбби обратились к Кристине – беременной и скорбящей женщине в чужой стране. Она мысленно подсчитала сроки и поняла, что ребенок Кристины должен быть почти такого же возраста, как его отец накануне гибели.

– Кристина тоже приезжает?

Он вздрогнул:

– Нет. Когда мы развелись, она вернулась в Италию.

– Ты был женат на Кристине? – спросила она шокированным и прерывистым тоном.

Лео сильно напрягся всем телом:

– Я должен был на ней жениться. Я был обязан спасти ее репутацию. Доминико собирался на ней жениться, но погиб по моей вине. Я отвез ее в Мельбурн, и мы сыграли тихую свадьбу. Вскоре у нее случился выкидыш, и я лишился последнего шанса быть рядом с частичкой Доминико – его наследником.

Эбби едва переводила дыхание. Долг, честь и мучительные душевные страдания были неотъемлемой частью непостижимого человека по имени Лео.

– А что насчет тебя? – спросила Эбби, хотя была уверена, что знает ответ.

Он пропустил волосы сквозь пальцы.

– Я не был у залива после трагедии. По крайней мере, до сегодняшнего дня. Одному богу известно, почему я туда поехал. Ведь я не собирался! Черт побери, я вряд ли приехал бы в Бандарру, если бы не нужда.

Нынешняя моя поездка самая долгая за все годы.

– Возможно, настало время, – сказала она.

Он бросил на нее обжигающий взгляд:

– Я и не знал, что ты гуру течения нью-эйдж.

Лео специально хотел ее задеть, но она отказалась идти у него на поводу. Эбби знала, что скрывается за маской успешного и очаровательного хирурга, каким он хотел казаться всему миру. Теперь она понимала, сколько усилий он приложил, чтобы согласиться остаться в Бандарре и побыть с любимой бабушкой и семьей. С воспоминаниями, которые мешали ему жить.

С поразительной ясностью Эбби осознала, почему он настойчиво ее преследовал. Почему с таким отчаянием хотел ею овладеть у залива. Да, его сжигала страсть, но она была обусловлена совсем иными причинами.

У Эбби сжалось сердце, но она решила это проигнорировать. Ну и что с того, что он решил ее использовать, чтобы забыться? Она ведь согласилась использовать его для того, чтобы поразвлечься, весело провести время, а потом распрощаться.

«Ты отдалась ему потому, что его пожалела».

Эбби отмахнулась от этой мысли. Нет, она занималась с ним сексом, стремясь утолить невыносимое желание и обрести спокойствие. То спокойствие, которое сопровождало ее в течение последних трех лет. Ни Лео, ни она не стремятся к долгосрочным отношениям. Они могут использовать друг друга в течение месяца, а затем расстанутся. Решив, что сумеет держать ситуацию под контролем, Эбби мягко опрокинула Лео на спину, опустилась на него и поцеловала в губы.

– Чтобы получить хорошее вино, не нужно торопиться. Все как в жизни, верно?

Лео почувствовал, как отец взял его за плечо, и понял, что тот находится в философском настроении. Они шли через виноградники, выращиваемые на жирной ирригационной почве, которая прилипала к подошвам обуви. Стефано застал Лео одного в доме и настоял на том, чтобы они вместе отправились проверять виноград.

– Итак, как ты живешь, Лео? Мне кажется, ты слишком долго живешь один. Сейчас ты похож на настоящего виноградаря – ждешь урожая затаив дыхание.

Последние несколько недель перед сбором урожая винограда были наполнены надеждой и ожиданием. Надеждой на то, что погода не подведет и будут идеальные условия для сбора отличных плодов. Ожиданием того момента, когда виноград достигнет идеальной зрелости. Как только это произойдет, виноградари глубоко вздохнут и бросятся в последний бой – начнут максимально быстро собирать урожай.

Сбор урожая продолжается несколько недель. Пока один сорт винограда собирается и давится, другой дозревает. Но прямо сейчас виноградари ждут.

Лео пожал плечами и постарался не сердиться на вопрос отца:

– Папа, я живу прекрасно. У меня полно работы и много друзей.

– И красивых женщин, которые ложатся с тобой в постель, но не завладевают твоим сердцем.

Ошеломленный, Лео посмотрел на отца. После развода с Кристиной он ни разу не слышал от отца комментариев о его личной жизни. И так как Лео жил в Мельбурне, ему было легко скрывать своих многочисленных любовниц.

– Я счастлив, правда. Я уважаемый хирург, сделал отличную карьеру, и мне этого достаточно. – Несмотря на сказанное, складывалось впечатление, что Лео оправдывается. – Большинство родителей гордились бы таким сыном.

– Гордость ни при чем. – Отец неодобрительно поджал губы. – Ты мог бы удивиться, если бы, глядя на женщин, прислушивался к зову сердца, а не к своему…

– Папа! – прервал его Лео. – Мне тридцать пять лет, а не… – Его прервал телефонный звонок. – Я должен ответить.

– Конечно должен. – Стефано кивнул и пошел прочь.

Лео рявкнул в трубку, выплескивая все свое раздражение и озлобление:

– Лео Коста!

– Ах, так это ужасный мистер Коста, который хирург? Я знавала одного Лео Косту, который любил рассказывать о производстве красного вина, поспорить о плюсах и минусах федерального финансирования системы государственных больниц в штате и который соглашался пойти на ночной пикник при луне на станции Камерон.

При звуке голоса Эбби его разочарование мгновенно улетучилось. Последние дни, проведенные вместе с ней, были удивительны. Они спорили, долго и бурно, о всевозможных вещах, начиная с политики и градостроительства и заканчивая фильмами и книгами. Эбби оспаривала практически все, о чем он говорил. Иногда он не понимал, то ли она действительно с ним не согласна, то ли противоречит ему намеренно, чтобы его завести. А потом они занимались сексом.

– Пикник? – Зная об отсутствии у нее кулинарных талантов, он ее поддразнил: – Что в меню?

– Я.

– Уже еду, – с трудом проговорил он.

Эбби улыбнулась. Она часто улыбалась за последние несколько недель. Дни она проводила за работой, а ночи – с Лео. Он оказался изобретательным и внимательным любовником, секс с ним был изумительным. Но чем дольше она восторгалась его телом, тем чаще восхищалась его умом. Он умел рассмешить ее так, что она смеялась до тех пор, пока у нее не начинали болеть бока, а по щекам текли слезы. Он страстно отстаивал свои позиции в споре и, даже если их точки зрения не совпадали, он не старался ее переубедить или выставить на посмешище. Для Эбби это был совершенно новый опыт отношений с мужчиной, что ее озадачивало.

– Доктор, вы сегодня счастливы. Это хорошо. Как и Лео, вам нужно чаще улыбаться. – Мария сидела в кресле, опираясь рукой о палку. Рядом с креслом стоял ее чемодан.

Эбби рассмеялась, написав на медицинской карте Марии дату выписки из больницы: «26 февраля».

– Мария, Лео улыбается все время, особенно хорошеньким женщинам.

Бабушка наклонила голову и пристально посмотрела на Эбби:

– Но это не улыбка по-настоящему счастливого человека.

Ее поразила сообразительность старухи. Прежде чем Эбби придумала, что ответить, Мария уже была на ногах.

– Итак, я уложилась к нужной дате и сегодня отправляюсь домой.

– Вы решительная женщина, Мария, но не слишком переутомляйтесь, иначе снова заболеете.

– Пфф! – Мария направилась к выходу. – Я буду сидеть, когда понадобится. А вы, – она указала на Эбби шишковатым пальцем, – должны появиться на моей кухне в ближайшее время.

Раскрасневшаяся и запыхавшаяся, Роза встретила их у входа, ее автомобиль был припаркован под навесом.

– Мы сделаем все возможное, чтобы она не переутомлялась. – Роза усадила Марию на переднее сиденье, а затем закрыла дверцу автомобиля и подошла к Эбби. – Извините за опоздание, но Стефано объявил, что сбор винограда начнется сегодня вечером. Лео говорил вам, что мы очень хотели бы, чтобы вы пришли на праздник благословения винограда и пикник.

– Я с радостью приду, Роза, спасибо.

Эбби все время хотелось увидеть Лео в кругу его семьи.

Она пыталась игнорировать свое желание, потому что идея казалась ей просто сумасшедшей. Они согласились на непродолжительные отношения без обязательств, не больше и не меньше. Но Лео часто во время разговора рассказывал Эбби о своих сестрах. Она была единственным ребенком в семье, и ей захотелось оказаться в большой семье хотя бы косвенно.

Пожилая женщина улыбнулась и пожала ее руку:

– Мы благодарим вас за все, что вы сделали для бабушки, и вытерпели выходку Лео во время вашей первой с ним встречи. – Она вздохнула. – Ему трудно находиться дома.

Эбби прикусила губу и за долю секунды приняла решение.

– Особенно в это время года, – сказала она. – Он рассказал мне о Доминико.

Роза на миг прикрыла глаза, ее взгляд прояснился.

– Мой мальчик оказался в неправильном месте в неподходящее время, и я скучаю по прежнему Лео. – Ее лицо омрачилось. – Каждый год я зажигаю свечи и благодарю судьбу за урожай винограда, во время сбора которого мы все заняты.

Эбби была не уверена, что работа помогает Лео отвлечься.

– Я думаю, Лео винит себя.

Роза поджала губы и резко произнесла:

– Он не единственный, кто себя обвиняет. – Она звякнула ключами и обошла автомобиль. – Увидимся сегодня вечером.

Эбби, глубоко задумавшись, рассеянно помахала ей рукой.

Эбби въехала на плантацию и остановила внедорожник, а затем спрыгнула на землю вместе с Мерфи. Дети бегали и пинали футбольный мяч, а прямо в центре игры находился Лео. Он держал на плечах визжащую пятилетнюю девочку.

«Он станет великолепным отцом».

Эбби прикусила губу и постаралась отмахнуться от нежелательных мыслей. Что за безумие связывать Лео и детей. Он совершенно откровенно заявил о том, чего хочет, и она тоже. Обоюдный план не предусматривал ничего, кроме развлечений на несколько недель.

Мерфи залаял. Алек вышел из игры и бросился к псу. Лео повернулся к Эбби, и на его губах появилась неторопливая и умопомрачительная улыбка.

Эбби ощутила, как страстный трепет пробегает по ее телу, а из головы улетучиваются связные мысли. Такие чувства посещали ее всякий раз, когда она встречалась с Лео.

– Эбби, а можно Мерфи поиграет с нами в футбол?

Она посмотрела на мальчика и увидела, что он запустил пальцы в густую черно-белую шерсть пса. Три дня назад Лео и Кьяра на вертолете возили Алека в Мельбурн, чтобы он повидался с Пенни, которая по-прежнему находилась в отделении интенсивной терапии, но, к счастью, теперь дышала самостоятельно. Ей предстоял долгий реабилитационный период. Как только ее состояние стабилизируется, она будет переправлена в Бандарру, что гораздо лучше для Алека. После поездки он уже не выглядел таким потерянным и озабоченным, что можно было понять. У него появилась надежда, что его мать выздоровеет.

Эбби улыбнулась ему, зная, как он любит пса и как сильно Мерфи помогает ему справиться с жизненными потрясениями:

– Конечно, но он, наверное, просто захочет побегать вокруг площадки, делая вид, что вас стережет.

– Это нормально. – Алек побежал играть в футбол, а Мерфи понесся за ним следом.

Лео трусцой подбежал к Эбби. Сидящая на его плечах девочка радостно захихикала.

– Быстрее, лошадка! – Девочка шлепнула руками по темноволосой голове Лео.

– Дорогая, лошадка должна отдохнуть. – Лео опустил девочку на землю. – Адриана, это моя подруга Эбби.

Девочка закричала:

– Привет! – и побежала играть в футбол.

Лео усмехнулся:

– В ней столько энергии.

Эбби рассмеялась:

– Бедный старичок.

– Эй, кого ты называешь старым? – Он обнял ее за талию и притянул к себе, губами коснувшись щеки. – Ты великолепно выглядишь.

«Я надеюсь, что ты будешь хорошо одеваться, Эбби, потому что твой внешний вид отражается на моем настроении».

Она старалась не вспоминать слова Грега, но все же нежелательное замешательство настигло ее спустя столько лет. Теперь она одевалась для себя, а не для мужчин. Ее отношения с Лео не могут этого изменить. Тем не менее Эбби против воли отряхнула красную пыль с шорт цвета хаки.

Она с вызовом вздернула подбородок, рассердившись на свою реакцию:

– То, что я неопрятно одета, объясняется тем, что я была на вызове. Жаль, что я пропустила праздник благословения винограда, но если бы я переодевалась, то приехала бы еще позже.

На его лбу появилась легкая морщинка, а в глазах отразилось беспокойство. Он заправил прядь волос ей за ухо.

– Эбби, я не насмехался над тобой. Ты всегда выглядишь прекрасно.

Она старалась отыскать в его голосе нотки лицемерия или эмоционального шантажа, которым пользовался Грег, но Лео говорил совершенно искренне. У нее екнуло сердце.

«Нет, нет, нет».

Она медленно и протяжно выдохнула, решив не заострять внимание на его комплименте. Но Эбби ничего не могла с собой поделать, ей нравилось слушать его похвалы.

«Не будь такой слабачкой. Тебе не нужно ничье одобрение».

– Ну, давай поедим.

Лео схватил ее за руку, и они пошли на звуки концертино, смеясь и болтая. В теплом воздухе слышалась итальянская и английская речь, создавая атмосферу радости и предвкушения.

От волнения у Эбби засосало под ложечкой. Она станет участницей большого события. Она прошла через ворота в большой двор, по краям которого были высажены оливковые деревья с дымчатой серо-зеленой листвой. На ветвях оливковых деревьев были развешаны крошечные белые фонарики. Между деревьев находилась цветущая цитронелла, которая отгоняла комаров приятным ароматом. Там же был растянут огромный тент, закрывающий гостей от жаркого закатного солнца. Во дворе собралось около пятидесяти человек, все в рабочей одежде. Эбби почувствовала себя как дома.

– Доктор, добрый вечер! Как дела? – спросила Мария по-итальянски, неожиданно крепко ее обняла и расцеловала в обе щеки.

– Спасибо, хорошо, – с трудом выговорила Эбби по-итальянски, удостоившись веселого смеха Марии, которая расцеловала ее во второй раз.

Родители Лео, его сестры и зятья и многие другие люди, которых она едва знала, тепло приветствовали Эбби. Ее собственная семья была настолько крошечной, что она с непривычки была ошеломлена энергичными приветствиями такого количества людей. Она крепко вцепилась в руку Лео.

Все расцеловали Лео, который с удивительной добротой стал выслушивать подшучивания сестер, их непрошеные мнения и указания. В конце концов его терпение иссякло, и он заставил их замолчать, заворчав:

– Эбби нужно поесть. Она работала не покладая рук.

Члены его семьи тут же расступились и, принося извинения, повели Эбби к столу.

– Извини моих родичей, они хотели как лучше, но… – Он помолчал, потом взмахнул рукой и спросил: – Что бы ты хотела?

Пять длинных столов ломились от такого количества еды, какого Эбби никогда еще не видела. В центре каждого стола находился большой букет зеленого винограда, олицетворяя повод для праздника, а вокруг стояли огромные блюда с салями, ветчиной, свиной колбасой мортаделла и вкуснейшим хлебом Марии.

Глянцевые черные маринованные оливки в чашах, ярко-красные вяленые помидоры, жареный стручковый перец и баклажаны – все пробуждало аппетит. Ослепительно-яркая зеленая спаржа лежала рядом с яйцами и тонкими кусочками пармезана. Все вышеперечисленное можно было найти только на первом столе. А еще там был салат из помидоров, базилика и красного лука, приправленный бальзамическим уксусом; глубокие миски с острым фаршированным перцем, который следовало употреблять вместе с только что приготовленными речными раками; и острый соус песто, идеально сочетающийся со шницелями.

– Что в этой горячей кастрюле?

– Спагетти болоньезе. – Черные глаза Лео сверкнули, когда он ей подмигнул. – Неужели ты думала, что праздник обойдется без спагетти?

Она ему улыбнулась:

– Как насчет пиццы? Я по-прежнему мечтаю снова поесть пиццу «Четыре сыра», которую готовила София.

Лео заговорил очень тихо, его голос ласкал ее, словно бархат:

– А я по-прежнему мечтаю о повторении того, что было после пиццы.

От воспоминания Эбби густо покраснела, а Лео расхохотался:

– Сокровище мое, даже не думай смущаться. Ты невероятно сексуальная женщина, и должна этим гордиться.

Гордиться? Эбби насупила брови и снова посмотрела на Лео, желая понять, не иронизирует ли он. Но его голос и взгляд были абсолютно искренними. Она призвала свое сердце успокоиться и не реагировать слишком бурно на человека, который часто поступал не так, как она ожидала. Но сердце все равно ее не послушало, и она почувствовала себя в большем замешательстве и неопределенности. Жаждая сменить тему разговора, она попросила что-нибудь выпить.

Он посерьезнел:

– Мне очень жаль, но вино и пицца подаются на послеуборочном пикнике, когда весь виноград снят. Сегодняшние блюда приготовлены для сборщиков винограда, как знак нашей веры в то, что они соберут урожай быстро и аккуратно. Если виноград будет в отличном состоянии, папа сделает из него отменные вина.

Эбби в недоумении покачала головой:

– Ого! Трудно поверить, что сегодня не вечеринка.

– Вот погоди, придешь на вечеринку по случаю сбора «совиньон блан», тогда поймешь, где настоящее веселье.

Непринужденность, с какой Лео посвятил Эбби в планы своей семьи, застигла ее врасплох и прибавила нервозности. Разве не следует хранить их отношения в тайне от всех? Они согласились быть вместе в течение месяца, но вот Эбби оказалась среди членов семьи Лео, и он стоит, обнимая ее и крепко к себе прижимая, словно собственность.

«Даже не вздумай размечтаться!»

– Привет, дядя Лео!

Группа девочек во главе с абсолютно одинаковыми близнецами направилась прямо к Лео. Эбби, решив создать между собой и Лео некое пространство, отошла в сторону, когда девочки окружили Лео. Она до краев наполнила тарелку едой, налила себе бокал освежающего лимонада и присела за стол, чтобы поесть. Во время еды она постоянно следила за Лео.

Она увидела, что он организовал девочек в группы и предложил им некую игру. Как бы там ни было, он уделял им все свое внимание и был настроен дружески. На его лице было довольное и спокойное выражение, и никоим образом он не проявлял недовольства по поводу того, что дети его утомляют. Эбби подумала о том, как Лео отнесся к Алеку, и поняла – он из тех, кто искренне любит детей.

«Ну и что? Это ничего не меняет».

Эбби отказалась от своей мечты о материнстве, когда поняла, что не может позволить, чтобы жизнь ее ребенка была бы такой же нестабильной, какой была ее собственная. Она могла родить ребенка для себя, но ее не вполне устраивал тот факт, что ребенок никогда не узнает своего отца. Разломив булочку, она положила в нее жареный перец и баклажаны. Поэтому нет ничего такого в том, что Лео любит детей. С какой стати она вообще задумалась об этом? Лео был непреклонен, когда говорил, что не ищет долгосрочных отношений, а это означало, что он не желает иметь детей.

Из ее головы не выходили вопросы о том, каким был его брак с Кристиной, но она решила не думать об этом прямо сейчас.

Анна присела на стул рядом с ней и кивнула на своего брата:

– Мой старший брат – кумир детей. Жаль, что у него нет собственных.

Эбби отпила лимонный напиток.

– Каждый делает свой выбор в жизни. Не всех устраивает брак и семья.

– Они устраивают всех, если найти подходящего партнера. – Проницательные глаза Анны осматривали Эбби. – Последние несколько недель он выглядит удивительно спокойным.