Текст книги "Дети Дюны"

* * *

Допущение того, что человек существует в рамках исключительно изменчивой вселенной, взятое в качестве предварительной операциональной концепции, требует, чтобы интеллект был полностью осознаваемым уравновешивающим инструментом. Однако интеллект не может реагировать на изменчивую реальность, не вовлекая в процесс реакцию целостного организма. Такой организм можно распознать по его активному, деятельному поведению. То же самое можно сказать и об обществе, если рассматривать его как организм. Но здесь мы сталкиваемся с инерцией старого. Подчиняясь импульсам, общество неосознанно стремится к сохранению древних устоев. Общество требует постоянства. Любая попытка представить вселенную как арену беспрестанных изменений вызывает в обществе паттерны отторжения, страх, гнев и отчаяние. Так как же мы объясняем принятие обществом предзнания? Очень просто: носитель предвидения, говоря об абсолютном (то есть неизменном) понимании, радостно превозносится толпой, даже если предсказания ясновидца грозят ужасными событиями.

(«Книга Лето» Харк аль-Ада)

– Это все равно что сражаться в темноте, – сказала Алия.

Она гневно мерила шагами Палату Совета – от серебристых солнцезащитных занавесей на восточных окнах до диванов, расставленных возле противоположной, декорированной деревянными панелями, стены. Обутые в сандалии ноги Алии топтали ковры, паркет, гранатовые плиты и снова ковры. Наконец она остановилась около Ирулан и Айдахо, сидевших напротив друг друга на диванах, устланных серыми китовыми шкурами.

Айдахо всячески сопротивлялся приезду из Табра, но Алия приказала ему приехать. Устранение Джессики становилось насущной необходимостью, но осуществлять его сейчас было немыслимо. Требовались перцептивные способности ментата.

– Все это – звенья одной цепи, – заговорила Алия. – От них издалека несет заговором.

– Может быть, не все так страшно, – вмешалась Ирулан и вопросительно взглянула на Дункана.

Лицо Алии исказилось в презрительной усмешке. Как Ирулан может быть такой наивной? Если только… Она бросила на принцессу проницательный взгляд. Простая белая аба подчеркивала бездонную синеву глаз, светлые волосы собраны на затылке, подчеркивая удлиненный овал лица, ставшего сухощавым после многих лет, проведенных на Арракисе. Ирулан все еще сохранила налет надменности, усвоенной ей во время пребывания при дворе ее отца, Шаддама Четвертого, и Алие часто приходило в голову, что за этим высокомерием могут прятаться мысли истинного заговорщика.

Айдахо щеголял в черно-зеленой форме придворной гвардии Атрейдесов без знаков различия. То была аффектация, над которой исподтишка смеялись настоящие гвардейцы, особенно амазонки, весьма гордившиеся своими звездочками и нашивками. Им было не по нраву само присутствие какого-то ментата, оружейного мастера, тем более что он был мужем их любимицы.

– Итак, племена желают, чтобы госпожа Джессика была вновь введена в регентский Совет, – сказал Айдахо. – Каким образом можно…

– Они требуют этого единодушно?! – Алия сорвалась на крик, показывая на лист тисненой бумаги, лежавший на диване рядом с Ирулан. – Фарад’н – это одно, но это… это пахнет совсем другим сговором!

– Что думает по этому поводу Стилгар? – спросила Ирулан.

– Там красуется и его подпись, – огрызнулась Алия.

– Но если он…

– Как он может отказать матери своего божества? – презрительно хмыкнула Алия.

Дункан взглянул на жену. Кажется, дело идет к столкновению с Ирулан! Он снова прикинул, для чего Алия потребовала его присутствия на сегодняшнем Совете, прекрасно зная, что он нужен в сиетче на случай экстренного устранения Джессики. Может быть, она слышала о послании, которое он получил от Проповедника? От этой мысли у Айдахо заныло в груди. Откуда этот нищий мистик мог знать секретный код, которым Пауль всегда вызывал к себе своего верного оруженосца? Айдахо не терпелось покинуть это собрание, чтобы хорошенько поразмыслить над этим вопросом.

– Нет никакого сомнения в том, что Проповедник какое-то время отсутствовал на нашей планете, – сказала Алия. – Гильдия не осмелилась бы нас обмануть. – Мне придется его…

– Берегись! – воскликнула Ирулан.

– В самом деле, тебе следует соблюдать осторожность, – поддержал принцессу Айдахо. – Половина планеты уверена, что он, – Дункан пожал плечами, – твой брат.

Ментат от души надеялся, что голос его прозвучал равнодушно и небрежно. Откуда этот человек мог знать тайный пароль?

– Но если он курьер или шпион…

– У него не было никаких контактов ни с Судом, ни с Домом Коррино, – заявила Ирулан. – Мы можем быть уверены, что…

– Мы не можем быть уверены ни в чем, – Алия даже не сочла нужным скрыть свое презрение. Она повернулась спиной к Ирулан и обратилась к Айдахо. Почему он валяет дурака? Что, он не понимает, зачем его сюда позвали? Он присутствует на Совете только потому, что здесь находится Ирулан. Никто и никогда не забудет истории, связанной с появлением представительницы Дома Коррино в семье Атрейдесов. Изменивший один раз изменит снова. По мельчайшим особенностям поведения Ирулан Айдахо должен выявить ее темные замыслы.

Несколько взволнованный Айдахо взглянул на Ирулан. Были времена, когда он смеялся над такой прямолинейностью задач, возлагавшихся на ментата. Он прекрасно понимал ход мыслей Алии, понимала это и сама Ирулан. Однако в свое время эта принцесса, законная жена Пауля Муад’Диба, приняла такое решение, что в своем положении оказалась ниже королевской наложницы Чани. Однако в преданности Ирулан близнецам не приходится сомневаться. Эта женщина отреклась от семьи и Бене Гессерит во имя преданности Атрейдесам.

– Моя мать – часть этого заговора! – продолжала настаивать Алия. – По какой другой причине ее могла прислать сюда Община Сестер?

– Истерика нам не поможет, – высказал свое мнение Айдахо.

– Но, – заговорила Ирулан, – Гильдии можно не доверять в том, что…

– Гильдия… – Алия скорчила гримасу.

– Мы не можем исключить враждебности Гильдии или Бене Гессерит, – сказал Дункан. – Но мы можем со спокойной совестью записать их в категорию весьма пассивных противников. Гильдия живет только за счет своего железного закона: ни в коем случае не вмешиваться в управление. Гильдия – паразитическое образование и прекрасно это знает. Они не ударят пальцем о палец для того, чтобы убить организм, за счет которого они живут.

– Их представления о том, за счет какого организма они живут, могут сильно отличаться от наших, – растягивая слова, проговорила Ирулан. Она впервые так явно продемонстрировала свое презрение. Ленивый тон ее голоса, казалось, говорил: «Ты упустил самое главное, ментат».

Алия была озадачена – она не ждала от Ирулан такого выпада. Заговорщица вряд ли стала бы затрагивать этот пункт.

– В этом нет никакого сомнения, – согласился Айдахо, – но Гильдия никогда открыто не выступит против Дома Атрейдес. С другой стороны, Община Сестер может пойти на рискованную политическую игру, которая…

– Если они и сделают это, то скрытно, постаравшись дезавуировать одно или несколько лиц, – сказала Ирулан. – Бене Гессерит не продержался бы столько столетий, если бы не понимал ценность самоустранения. Они всегда предпочитали стоять за троном, а не сидеть на нем.

Самоустранение? – подумала Алия. – Не тактика ли это самой Ирулан?

– То же самое я могу сказать и в отношение Гильдии, – произнес Айдахо. Он находил полезным для себя этот спор и выяснение позиций – они отвлекали его от более сложных проблем.

Алия снова отошла к окнам. Она знала уязвимое место Айдахо, которым отличались все ментаты. Этим людям нужны декларации. Это несет с собой тенденцию к зависимости от абсолюта, видеть конечную границу в любом явлении, и они сами это великолепно знают. Таково непременное условие их обучения. Однако действовать они могли и за пределами параметров самоограничения. Надо было оставить его в сиетче Табр, подумала Алия. Ирулан надо было отправить к Джавиду для допроса.

В этот миг в мозгу Алии раздался знакомый до тошноты раскатистый голос: «Совершенно верно!»

Заткнись! Заткнись! Заткнись! Опасное ошибочное решение едва не заманило ее в ловушку. Единственным чувством Алии в этот момент было чувство опасности. Айдахо должен помочь ей выпутаться из этого затруднительного положения. Он – ментат, а ментаты именно для этого и созданы. Люди-компьютеры заменили собой электронные аппараты, уничтоженные в ходе бутлерианского джихада. И не создашь ты машину по образу и подобию человеческого разума! Но именно сейчас Алие была просто необходима послушная машина, которая не страдала бы ограниченностью Айдахо. Машине всегда можно доверять.

До слуха Алии донесся тягучий голос Ирулан.

– Притворство, притворство и еще раз притворство, – говорила принцесса. – Мы все знаем общепринятые приемы нападения на власть. Я не виню Алию за ее подозрения. Естественно, она подозревает всех, в том числе и нас. Однако не будем пока обращать на это внимания. Что остается первичной ареной движущих сил, где таится наиболее действенный источник опасности для Регентства?

– В Объединенном Совете Прогрессивной Честной Торговли, – ответил Дункан бесстрастным голосом ментата.

Лицо Алии исказилось в жестокой ухмылке. Объединенный Совет Прогрессивной Честной Торговли! Но Дом Атрейдес имеет в ОСПЧТ пятьдесят один процент акций. Священство Муад’Диба – пять процентов. Кроме того, Властвующие Дома прагматично признали, что именно Дюна контролирует производство и продажу бесценной меланжи. Эту меланжу не без оснований называют «секретным монетным двором». Без меланжи не могла бы функционировать транспортная система Космической Гильдии. С помощью меланжи на пилотов наводился «навигационный транс», посредством этого транса они могли заранее «видеть» трассу, по которой им предстояло лететь со сверхсветовой скоростью. Без меланжи и ее воздействия на иммуногенетическую систему продолжительность жизни богатых людей уменьшилась бы в четыре раза. Даже обширный средний класс употреблял меланжу в разведенном виде по крайней мере один раз в день.

Однако в голосе Айдахо слышалась искренность ментата, и Алия с трепетом ждала, что он скажет дальше.

ОСПЧТ. Объединенный Совет Прогрессивной Честной Торговли был гораздо больше, нежели Дом Атрейдес, больше, чем Дюна, больше, нежели священство и меланжа, вместе взятые. Это чернильная лоза, китовые шкуры, шига-проволока, иксианские изделия и предприниматели, торговля людьми и городами, хадж, продукция разрешенных законом технологий тлейлаксу; это сильнодействующие лекарственные препараты и медицинская техника; это транспортные связи (совместно с Гильдией) и вся сверхсложная коммерческая деятельность Империи, включающей в себя тысячи известных планет плюс некоторые секретные планеты, расположенные на передовых подступах к ее границам. Когда Айдахо произнес буквосочетание ОСПЧТ, он говорил о постоянной закваске, интриге интриг, игре мощнейших сил, где сдвиг биржевого индекса в одну двадцатую пункта означал изменение интересующего платежа на цену собственности планеты средних размеров.

Алия снова остановилась возле диванов, где сидели Айдахо и Ирулан.

– Что именно в ОСПЧТ тебя беспокоит? – спросила она.

– Некоторые Владетельные Дома во все тяжкие спекулируют акциями Пряности, – высказала догадку Ирулан.

Алия возмущенно хлопнула себя ладонями по бедрам, потом указала пальцем на тисненую бумагу, лежавшую около Ирулан.

– Это требование вас не заинтриговало; пусть все идет, как…

– Хватит! – рявкнул Айдахо. – Достаточно об этом. Что тебя останавливает? Ты же прекрасно знаешь, что нельзя отрицать данные, и тем не менее ждешь, что я буду функционировать, как…

– В последнее время резко возрос спрос на людей, имеющих четыре специальности, – произнесла Алия, вдруг подумав, сообщит ли она новость сидящим напротив нее людям.

– Какие специальности? – поинтересовалась Ирулан.

– Оруженосцы, закрученные ментаты с Тлейлаксу, дипломированные медики из школы Сук и квалифицированные бухгалтеры; особенно последние. Почему бухгалтерия с двойным дном начала пользоваться спросом именно сейчас? – Вопрос был задан Айдахо.

Функционировать, как ментат, подумал он. Ну что ж, это лучше, чем оставаться супругом той Алии, какой она стала. Он сконцентрировался на ее словах, проигрывая их на свой ментальный манер. Оруженосцы? Когда-то это было и его профессией. Конечно, оруженосцы были не просто мастерами индивидуальной схватки. Они могли ремонтировать силовые щиты, планировать военные операции, разрабатывать военно-инженерные сооружения, усовершенствовать оружие. Закрученные ментаты? Ну, конечно, эти мастера с Тлейлаксу настояли на таком бессовестном обмане. Будучи сам ментатом, Айдахо знал ненадежность закручивания. Владетельные Дома, покупавшие таких ментатов, надеялись абсолютно контролировать их работу, но это было невозможно. Даже Питер де Фриз, который служил Харконнену в его борьбе с Домом Атрейдес, предпочел смерть предательству своего «я». Врачи Сук? Их обучение гарантировало безусловную преданность пациентам, их собственникам. Доктора Сук были очень дороги. Возросший спрос на выпускников Сук повлечет за собой изменения валютных курсов.

Айдахо взвесил эти факты и сопоставил их с повышенным спросом на бухгалтеров.

– Первичный вывод логических операций, – сказал он, подчеркивая, что сообщаемые им соображения основаны на индукции. – Совсем недавно произошло улучшение материального благосостояния второстепенных Владетельных Домов. Некоторые из них достигли уровня великих. Такие сдвиги могут происходить только в результате изменений политического устройства.

– Наконец мы добираемся до Совета Земель, – произнесла Алия, выражая свое мнение.

– Следующая сессия Совета состоится только через два стандартных года, – возразила Ирулан.

– Политический торг не прекращается никогда, – проговорила Алия. – И я ручаюсь, что среди тех, кто это подписал, – она жестом указала на бумагу племенных вождей, – много представителей второстепенных Домов, сменивших политическую ориентацию.

– Возможно, – согласно кивнула Ирулан.

– Совет Земель, – сказала Алия. – Разве можно придумать лучший фронт для Бене Гессерит? И где Община Сестер найдет лучшего агента, чем моя собственная мать? – Алия встала прямо напротив Айдахо. – Ну же, Дункан?

Почему бы мне не быть ментатом? – спросил себя Айдахо. Он понял теперь, куда клонятся подозрения Алии. В конце концов именно Дункан Айдахо многие годы был персональным телохранителем госпожи Джессики.

– Дункан! – не отставала Алия.

– Тебе надо вплотную поинтересоваться теми законопроектами, которые готовятся для следующей сессии Совета Земель, – сказал Айдахо. – При этом они смогут занять такую правовую позицию, что Регентство не сможет наложить вето на определенные законы, особенно касающиеся изменения налогообложения и политики в отношении картелей. Есть и еще кое-что, но…

– Это был бы не слишком прагматичный шаг с их стороны, если они займут такую позицию, – заметила Ирулан.

– Согласна, – сказала Алия. – У сардаукаров давно нет зубов, а у нас есть превосходная фрименская гвардия.

– Не горячись, Алия, – предостерег жену Айдахо. – Наши враги спят и видят, как бы им представить нас в образе чудовищ. Не так важно, сколько легионов находится под твоим командованием. Власть в конечном итоге зиждется на народной поддержке, особенно в такой обширной и редконаселенной Империи, как наша.

– Народная поддержка? – недоуменно переспросила Ирулан.

– Ты имеешь в виду поддержку Великих Домов? – решила уточнить Алия.

– А со сколькими Великими Домами нам придется столкнуться при таком новом раскладе? – спросил Айдахо. – Деньги концентрируются в весьма странных местах.

– На периферии? – спросила Ирулан.

Айдахо только пожал плечами. На этот вопрос не существовало ответа. Все подозревали, что в скором времени обитатели Тлейлаксу или технологические гении с секретных планет изобретут способ уничтожения эффекта Холцмана. В тот день защитные экраны станут бесполезными игрушками. Рухнет весь межпланетный баланс сил, установленный межгалактическими феодалами.

Алия отказалась даже рассматривать такую возможность.

– Будем ехать на том, что у нас есть, – сказала она. – А у нас есть определенные сведения о том, что Совет директоров ОСПЧТ знает, что мы уничтожим Пряность, если нас к этому вынудят. Они не будут так сильно рисковать.

– Мы опять возвращаемся к ОСПЧТ, – сказала Ирулан.

– Если только кому-нибудь не удалось повторить цикл «песчаная форель – червь» на другой планете, – ответил Айдахо на предположение Алии. Он задумчиво посмотрел на Ирулан, взволнованную его словами. – Салуса Секундус?

– Нет, – без колебаний ответила принцесса. – У меня там надежные контакты.

– Тогда мой вопрос остается в силе, – сказала Алия, пристально глядя на Айдахо. – Будем ехать на том, что у нас есть.

Она меня изматывает, подумал Айдахо, а вслух сказал:

– Зачем ты отвлекаешь меня от действительно важной работы? С этим ты вполне могла бы справиться и сама.

– Не разговаривай со мной таким тоном! – взорвалась Алия.

У Дункана расширились глаза. В какое-то мгновение он снова увидел чуждое выражение на лице жены, это было тягостное зрелище. Он посмотрел на Ирулан, но та ничего не заметила или сделала вид, что ничего не видит.

– Мне не нужно объяснять прописных истин, – продолжала Алия, все еще пылая чуждым гневом.

Айдахо примирительно улыбнулся, хотя в груди у него появилась давящая боль.

– Мы никогда не сумеем отвлечься от богатства и всего, что с ним связано, решая вопросы власти, – тягуче произнесла Ирулан. – Пауль в этом отношении был социальным мутантом, и мы должны помнить, что именно он нарушил равновесие состояний.

– Такие мутации обратимы, – сказала Алия, отвернувшись, словно не желая выставлять напоказ чуждость своего облика. – Они точно знают, у кого в Империи имеются состояния.

– Они также знают, – сказала Ирулан, – что есть три человека, которые могут претерпеть такую мутацию: близнецы и… – она указала рукой на Алию.

Может быть, они обе сошли с ума? – подумал Дункан.

– Они постараются убить меня, – прохрипела Алия.

Пораженный Айдахо сидел, не в силах произнести ни слова. Его ментатский ум просто кипел от такой несуразицы. Убить Алию? Для чего? Они могут очень легко ее дискредитировать. Они могут изолировать ее от фрименской гвардии и охотиться за ней по своему усмотрению. Но вот близнецы… Он понимал, что находится не в лучшей психологической форме для решения такой сложной задачи, но он обязан попытаться. Надо собраться и точно выполнить логические операции. С другой стороны, он понимал, что точное мышление обязательно зиждется на неких абсолютных истинах. Природа не отличается точностью. Вселенная, если ее вести до уровня человека, тоже не точна. Она полна неопределенности и тумана, неожиданных смещений и перемен. В таких рассуждениях человечество должно рассматриваться как исключительно природный феномен. Весь процесс точных рассуждений заключается в разложении, отчуждении от реальных процессов, протекающих во вселенной. Надо погрузиться в поток изменений, проследить его направление.

– Мы были правы, когда сосредоточились на ОСПЧТ, – продолжала растягивать гласные Ирулан, – а предложение Дункана содержит первую линию расследования…

– Деньги, как выражение энергии, могут быть отделены от энергии, которую они выражают, – сказала Алия. – Мы все это знаем. Но нам надо ответить на три конкретных вопроса: Когда? Каким оружием? Где?

Близнецы… близнецы, думал Айдахо. В опасности близнецы, а не Алия.

– Тебя не интересуют вопросы: Кто? и Каким образом? – поинтересовалась Ирулан.

– Если Дом Коррино, или ОСПЧТ, или какая-либо другая группа попытается использовать в качестве инструмента людей, – сказала Алия, – то шестьдесят процентов шансов за то, что их можно будет обезвредить до того, как они начнут действовать. Знание о том, когда и где все произойдет, дает нам в руки оружие против этих негодяев. Как? Это тот же вопрос, что и – Каким оружием?

Почему они не видят все так же ясно, как и я? – удивленно подумал Айдахо.

– Все верно, – согласилась Ирулан. – Так когда?

– Когда все внимание будет сосредоточено на другом человеке, – ответила Алия.

– На Совете все внимание было отдано госпоже Джессике, – возразила Ирулан, – но покушения не было.

– Там было неподходящее место, – сказала Алия.

Что она творит? – продолжал негодовать Айдахо.

– Тогда где? – не отставала Ирулан.

– Здесь, в Убежище, – ответила Алия. – Здесь я чувствую себя в наибольшей безопасности и нахожусь под надежной охраной.

– Каким оружием? – спросила Ирулан.

– Обычным: любой фримен может его носить – отравленный нож, пистолет…

– Они давно не пользовались самонаводящимся патроном, – сказала Ирулан.

– Это оружие не сработает в толпе, – возразила Алия. – Они постараются сделать это в толпе.

– Биологическое оружие? – высказала еще одно предположение Ирулан.

– Инфекционный агент? – уточнила Алия, не скрывая скепсиса. Как может Ирулан думать, что какая-то бацилла сможет прорвать иммунный барьер, который защищает всех Атрейдесов?

– Нет, я подумала о каком-нибудь животном, – уточнила Ирулан свою мысль. – Какой-нибудь мелкий зверек, натасканный на определенную цель. Зубы его можно обработать ядом.

– Меня защитят Хорьки, – сказала Алия.

– А если это будет один из них?

– Это невозможно. Охранные Хорьки не допустят в свою среду чужака, они его убьют, и ты это знаешь.

– Я только перечисляю возможности в надежде, что…

– Я приведу в повышенную готовность свою охрану, – проговорила Алия.

Когда Алия произнесла слово охрану, Айдахо прижал ладони к глазам, пытаясь не допустить наступления состояния, которое неотвратимо надвигалось на его сознание. Раджия, движение Бесконечности, выраженной всеобщей Жизнью, скрытая до поры чаша тотального погружения в осознание всего сущего, которое дремлет в каждом ментате. Сознание в таком состоянии набрасывается на вселенную как сеть, придавая форму всякому возможному событию. Дункан увидел скорчившихся на земле близнецов, которых накрывают гигантские когтистые лапы.

– Нет, – прошептал он.

– Что? – Алия посмотрела на мужа, словно удивляясь тому, что он еще здесь.

Айдахо оторвал руки от глаз.

– Где одежда, которую прислали из Дома Коррино? – спросил он. – Ее уже отдали близнецам?

– Конечно, – ответила Ирулан. – Она совершенно безопасна.

– Никто не посмеет напасть на близнецов в сиетче Табр, – сказала Алия. – Никогда, пока там находится гвардия Стилгара.

Айдахо внимательно посмотрел на жену. У него не было достаточно данных, чтобы подкрепить свои выкладки, но он знал. Он знал. То, что он видел, было явлением того же порядка, что и видения Пауля. Ни Ирулан, ни Алия не поверят ему.

– Я прикажу властям порта не пропускать в страну никаких животных, – сказал он.

– Ты принял всерьез предположения Ирулан? – протестующе воскликнула Алия.

– Нельзя пренебрегать ни одной из возможностей.

– Скажи об этом контрабандистам, – сказала Алия. – Я же вполне полагаюсь на Хорьков.

В ответ Айдахо только покачал головой. Что могут сделать домовые Хорьки против лап таких устрашающих размеров? Но Алия права. Взятка, знакомый пилот, подкупленный навигатор Гильдии и… корабль совершает посадку в любом месте Пустыни. Гильдия, конечно, не выступит в открытую против Атрейдесов, но если цена окажется достаточно высокой… Таким образом, Гильдию можно рассматривать лишь как геологический барьер – его трудно, но вполне возможно преодолеть. Они всегда могут сказать в свое оправдание, что их дело только транспорт, они не отвечают за способ применения доставленного груза.

Алия нарушила наступившее молчание. Взметнув руку в чисто фрименском жесте – поднятый кулак с отставленным в сторону большим пальцем, – она произнесла ритуальную фразу, означавшую «Я начинаю войну тайфуна». Она, без сомнения, считала себя единственно возможной мишенью убийства, а жест и фраза обозначали объявление беспощадной битвы со всеми угрозами вселенной.

Айдахо чувствовал, что всякий протест обречен на неудачу – ему никто не поверит. Он видел только, что Алия больше ни в чем его не подозревает. Он вернется в Табр, и Алия будет искренне ждать устранения госпожи Джессики. Он поднялся с дивана, пылая гневом. Если бы Алия действительно была целью! Если бы ее смог настичь убийца! На мгновение он положил ладонь на рукоятку кинжала, но потом понял, что не должен этого делать. Будет гораздо лучше, если Алия умрет, как мученица, а не будет дискредитирована, казнена и брошена в яму, как собака.

– Да, – произнесла Алия, неверно истолковав выражение его лица, как тревогу за ее жизнь. – Поспеши в сиетч Табр.

При этом она подумала: Как это было глупо – подозревать Дункана! Он принадлежит мне, а не Джессике! Она могла подумать такое только потому, что ее огорчило требование племен, подумала Алия. На прощание она ласково помахала рукой уходящему Дункану.

Айдахо покидал Палату Совета с чувством полной безнадежности. Алия не только стала слепой, когда ее поразила одержимость отчуждением, ее безумие усиливалось после каждого криза. Она уже прошла критическую точку и теперь обречена. Но что можно сделать для близнецов? Кого можно убедить? Стилгара? И что может сделать Стилгар сверх того, что он уже сделал?

Может быть, госпожу Джессику?

Да, надо исследовать эту возможность, хотя она, вероятно, слишком сильно вовлечена в заговор Общины Сестер. Айдахо практически не питал иллюзий относительно этой наложницы Атрейдеса. По приказу Бене Гессерит она может сделать все что угодно – даже выступить против собственных внуков.