Текст книги "Вкус денег"

Роберт Ненашев. 13 апреля

Пасмурный, неестественно темный день. Дождь.

Роберт с непокрытой головой стоял перед гробом отца. Холодные капли стекали по шее прямо за воротник.

– …Бизнесмен новой формации! Настоящий патриот своей Родины. Россиянин с большой буквы! Человек, который отдал всю свою жизнь без остатка… – Какой-то сухонький старичок, с восковым лицом, будто уже тяготеющим к земле, как прах к праху, произносил пламенную речь, взгромоздившись на кучу глины и отчаянно размахивая клюкой. Дождь усилился, ветер хлестал прямо в лицо. Где-то совсем рядом нестройный хор певчих провожал в последний путь еще кого-то.

Вокруг могилы собралась добрая сотня людей, и лишь человек пять были знакомы Роберту. Там и сям в толпе мелькали неподвижные квадратные лица в черных очках. Не надо было быть антропологом, чтобы, глядя на эти черепа, челюсти и напряженные спины, определить род их занятий. Только вот кого они охраняли и от кого, – Роберт так и не понял. «Такое впечатление, что хоронят президента». Некто суетливый и пронырливый снимал на видео. Какой-то тип в клетчатой куртке, тщетно пытавшийся прикурить под дождем, переходил с места на место и беспрерывно щелкал зажигалкой. Все вокруг копошились, переминались с ноги на ногу, шептались, курили, являя собой зрелище, более напоминающее фуршет под проливным дождем, нежели прощание с близким человеком. Роберт как бы со стороны увидел себя, одиноко стоящего посреди этой колышущейся и живущей своей непонятной жизнью толпы.

Старик закончил. Его место занял Константин Эдуардович Волгин.

– Primus inter pares! Первый среди равных! Человек сложной судьбы, Дмитрий никогда не отступал перед трудностями. Он вырос в годы тирании и застоя. Он всю жизнь посвятил любимому делу, и все знавшие его скорбят сейчас вместе с нами. Пуля! Она предательски отобрала его у нас. Но дух его жив. Он стал частичкой каждого из собравшихся здесь! – Голос полковника звучал громко и отчетливо, заглушая шум ветра и стук дождевых капель о крышку гроба. Он говорил долго, не задумываясь, нужно ли, интересно ли это кому-нибудь. Глаза его источали влагу скорби и самоотрешения.

Рядом похороны уже закончились, и мимо прошагал священник, обеими руками поддерживая рясу, чтобы не испачкать. Вымокший до нитки служка бережно нес над ним огромный зонт. Остановившись и воздев глаза к небу, батюшка перекрестил толпу у могилы Ненашева и прошествовал было дальше, но, повинуясь чьему-то неуловимому сигналу, к нему бросились двое, и после недолгих уговоров он уже стоял у гроба непримиримого атеиста и произносил молитву за упокой раба Божия, имени которого ему никто не удосужился сообщить. Через пару минут подоспели певчие, которых, собственно, никто не звал, и, видимо в надежде на внеплановый заработок, от всей души загорланили «Взбранной воеводе» Рахманинова. Это был апофеоз абсурда. Похороны переросли в фарс, в буффонаду. Роберт больше не мог этого вынести. Наконец рабочие опустили гроб в яму и стали засыпать ее мокрой землей.

Какие-то люди жали ему руку, обнимали, говорили какие-то слова, а потом спешили к своим машинам, чтобы поскорее укрыться от дождя и ветра. Последним подошел человек в форме полковника, руку жать не стал, видимо, чтобы выделиться из общей массы, и торжественно произнес:

– Спасибо. Мы в вас не ошиблись.

– Держись, старик. – Денис прикрыл Роберта своим зонтом, хотя тот уже вряд ли мог стать мокрее, чем был.

Они стояли вдвоем над могильным холмиком и смотрели, как дождь хлещет по белым гвоздикам и они от грязи становятся серыми.

ОПЕРАТИВНЫЕ ДОКУМЕНТЫ

«13.04.2000 г.

Начальнику УФСБ

по Москве и Московской области

Рапорт

В результате оперативных мероприятий удалось установить, что Р. Ненашев не представляет интереса в рамках дела 18/686. Более того, воспользовавшись информацией, попавшей ему в руки во время розысков пропавшего без вести отца, Д. Ненашева, он оказал содействие группе подполковника Русакова в предотвращении покушения на мэра Москвы В. М. Пирожкова, организованного Л. Раковым, и задержании самого Ракова.

Обращаю Ваше внимание на тот факт, что У. Дейтон не причастен к организации покушения на Пирожкова 12.04.2000 г. Наиболее вероятный мотив Ракова – получение бесконтрольного доступа к финансам ФК «Спартак», управляющим муниципальным пакетом акций которого он был назначен.

К исчезновению В. М. Пирожкова в Мюнхене 27.03.2000 г. ни У. Дейтон, ни Р. Ненашев также отношения не имеют: с 27.03 по 11.04 Пирожков проходил курс лечения в частной клинике проф. Шнайдера в Аугсбурге, в 40 км к северо-западу от Мюнхена. Однако до самого последнего момента поведение Р. Ненашева выглядело весьма подозрительным, поэтому исключать его из оперативной разработки представлялось нецелесообразным.

Начальник 13-го особого отдела полковник Кременной»

Денис Грязнов. 12 апреля

Анжелика Иосифовна устроила шикарные поминки. Причем не в ресторане – дома, чтобы, как она выразилась, собравшиеся отдать последний долг Дмитрию постоянно ощущали его дух, окунулись в атмосферу, в которой он жил, запомнили не какой-то там ресторан, а дом – «теплый, уютный, но осиротевший».

Роберт идти не хотел, но Денис с Гордеевым его все-таки уговорили. Вслух это мотивировалось тем, что грех нарушать традиции, а на самом деле Денис просто хотел потолкаться среди знакомых Ненашева, послушать пьяные разговоры и еще, может быть, увидеть преемника Гагуа, который не приехал на похороны, но которого все еще ждали. А появление на поминках Дениса без Роберта было, прямо скажем, нежелательным.

Роберт, естественно, пребывал в прострации. Больше всего его, похоже, убивало то, что и Гагуа, и Штангист уже мертвы, а он так и не узнал, кто именно из них виновен в смерти отца. Всю дорогу с кладбища он молчал, смотрел куда-то под ноги, на попытки Гордеева его разговорить никак не реагировал. На автопилоте дошел до подъезда, вызвал лифт и чуть не придавил Гордеева дверью – нажал «ход», видимо, забыв, что он не один. Вышел из лифта и, глядя себе под ноги, остановился перед дверью.

В квартире у Ненашева ни Денис, ни Гордеев раньше не бывали. Денис позвонил. Открыла какая-то бабулька и, оглядев их мокрые понурые физиономии, сказала:

– Ненашевы этажом выше.

И тут Денис поразился своей тупости. Сыщику, однако, соображать нужно быстрее. Не просто быстрее, а намного быстрее.

Денис Грязнов. 14 апреля

В 8.20 Денис позвонил в «Лесной» и потребовал немедленно вызвать на работу Ложкина, который так некстати отдыхал. Для очистки совести он еще заехал в «Городские цветы» на Пушкинской, хотя заранее знал, что ему там скажут. И, наконец, позвонил Корниловой и очень вежливо попросил принять его.

Ложкин, исполненный желанием оказать максимальную помощь следствию, примчался раньше Дениса и нетерпеливо сучил ножками в вестибюле. Денис популярно изложил ему условия задачи:

– Нужно в мельчайших подробностях воспроизвести сцену с приходом курьера. Курьером буду я.

– Но я могу чего-то не вспомнить… – засомневался Ложкин.

– А кто хвалился кондукторской памятью? Расслабьтесь, ничего сложного в этом нет.

Его сменщика отпустили перекурить и выпить кофе, клятвенно пообещав обслужить всех желающих по первому разряду, если таковые появятся. Ложкин занял место за стойкой, приосанился, поиграл бровями, изобразил дежурную улыбку, короче, вошел в роль.

– Значит, я стоял вот здесь у компьютера и читал. Привык на работе читать с экрана, уже и забыл, какие из себя книжки на ощупь. Купил недавно компакт с домашней библиотекой, почти две тысячи томов…

– Давайте не будем отвлекаться. Я, то есть курьер, от входа направился прямо к вам, правильно?

– Точно. Я сразу Word свернул, и, пока он подошел, у Дениса уже звездочки по экрану летают. Он говорит: «Цветы для Чекалиной. В каком номере она остановилась?» Нет, он не там стоял. – Портье передвинул меня в нужное место. – Он еще в зеркало посмотрел, волосы поправил, подмигнул сам себе. А я ведь знал, что никакая Чекалина у нас не останавливалась, но, чтобы все не выглядело так, как будто я его отшиваю или чаевых ни за что требую, я включил нашу программу, электронную регистрационную книгу и, значит, ее пролистал…

– Вы повторите свои действия, пожалуйста, – попросил Денис.

Портье повторил. У него на экране появился список постояльцев, отсортированный по алфавиту, Ложкин долистал до буквы «ч».

– Вот, я вам прочту, Чашкин и Чубукова, те же люди, что и тогда. Никто пока не выписался и новых на «ч» не прибавилось. Он мне не поверил, – продолжал портье, – попросил еще раз проверить. Я еще раз проверил и сказал ему то же самое: «Такая у нас не живет».

– Он просил позволить лично посмотреть список жильцов?

– Нет, а если бы и попросил, я бы не позволил. За кого вы меня принимаете? – возмутился Ложкин. – Мне что, работать тут надоело?

– Нет?

– Нет.

– И что он сделал, когда понял, что пришел не туда? Только очень точно, пожалуйста.

– Я уже рассказывал. Он, значит, посмотрел так на свои розы, как будто соображал: выкинуть их в ближайшую урну или жене отдать, если у него есть такая, конечно. И говорит: «Везет мне, как утопленнику. Можно я в контору позвоню?» Я говорю, можно, мол, автоматы около лифтов. Он сходил, позвонил, снова ко мне подходит. Говорит: «Сказали подождать, уточняют что-то, может, клиенту перезвонят. Бар уже открыт? Пойти пивка, что ли, выпить». И пошел в бар.

– И до того момента, как вам сообщили об убийстве, а также до приезда милиции вы его не видели?

– Видел, он еще раз позвонить выходил.

– С розами?

– С розами.

– А когда он только пришел, розы были подвявшие или свежие?

– Шикарные были розы, абсолютно свежие, все одна в одну, дорогущие наверняка.

В «Городских цветах» Денису, кстати, тоже подтвердили, что вялыми розами по доллару за штуку они не торгуют. И вообще, розы голландские и товарный вид сохраняют как минимум неделю, если их, конечно, не полоскать в кипятке, не выносить на двадцатиградусный мороз и не топтать коваными сапогами.

А у Бережного они завяли за какой-нибудь час.

Корнилова ждала Дениса со страдальческим лицом, на котором читалось смирение перед ударами судьбы и мученическая готовность выдержать даже ценой жалких остатков здоровья еще один акт общения с жестоким и бездушным существом, то есть с ним.

– Что еще вы от меня хотите?

– Я, Анжелика Иосифовна, хочу вам помочь…

– Мне? Вы? В чем, позвольте спросить?

– Вы прекрасно знаете в чем. Вы рискуете собственной жизнью, и, насколько я понимаю, эта угроза будет висеть над вами всегда…

– Вы несете какой-то вздор! – возмутилась она. – Ничто мне не угрожает, разве что опасность сойти с ума от ваших бесконечных допросов. Я абсолютно ничего не знаю, я абсолютно ни в чем не замешана, мне абсолютно нечего вам сказать…

– Анжелика Иосифовна, – мягко прервал Денис зарождающуюся истерику, – мы знаем уже достаточно, чтобы заявить, что Лесникова убили по ошибке, что вместо него должны были убить вас. Но у нас недостаточно доказательств, чтобы арестовать его убийц. И в этом можете нам помочь только вы.

На лице госпожи Корниловой не отразилось ни одной эмоции, но, судя по длине паузы, в ней бурлили и кипели сомнения. И все-таки она не раскололась.

– Идея очень занимательная, – заметила она с вымученной улыбкой, – но мне по-прежнему нечего вам сказать.

ЧДА «Глория». 14 апреля

– Так, товарищи, у нас прорыв в деле Ненашева, и проистекает он из прорыва в деле Лесникова. – Денис собрал экстренное совещание, на которое пригласил Гордеева и не пригласил Роберта. Кроме того, что ему нужна была помощь практически всего личного состава «Глории», Денису еще хотелось озвучить собственные логические выводы и подвергнуть их тщательному обсуждению – кто знает, а вдруг опровергнут?

– Отлично, – довольно прищурился Гордеев.

– Ну-ну, – только и вымолвил Щербак. – Нашел автоматную гильзу в постели Корниловой?

– Не нашел. Излагаю все по порядку.

– Давай, – согласился, ухмыляясь Голованов, – я возникающие вопросы на листике запишу, а потом задам все скопом.

– Убийца Лесникова – Бережной, – сказал Денис.

– А… – начал было Сева, но, вспомнив о своем обещании, закрыл рот и нарисовал на листке жирный вопросительный знак.

– Но убивать он пришел в «Лесной» совсем не Лесникова, а Корнилову. Вся история с некоей Чекалиной и цветами для нее была не более чем красивой легендой. Для портье Бережной разыграл сценку а-ля «ничего в этой стране нормально делать не умеют» и пошел в бар пить пиво. Дальше вышел с цветами в туалет, оттуда к лифту, которого портье не видно… Объясняю, как все было и почему он ошибся: лифт в мотеле барахлил, нажав на кнопку шестого этажа, Бережной приехал на пятый. В «Лесном» в отличие от советских общаг перед лифтом на стене не написано крупными буквами «5-й этаж». На шестом этаже помещения не пронумерованы, поэтому он получил ориентир: 6-й этаж, номер напротив лифта. Когда он приехал на 5-й этаж и увидел табличку с номером 503, то нисколько не засомневался; про то, что на верхнем этаже помещения без номеров, он не знал, а нумерация могла быть двоякой: второй этаж – первый жилой, поэтому номера на нем могут начинаться со 101 (так подумал киллер) или с 201 (так на самом деле). И, пребывая в уверенности, что он на нужном этаже, Бережной вошел в номер Лесникова.

– А следы крови? – все-таки не выдержал Голованов.

– Головач! – укорил его Макс. – Ну дай же ты человеку досказать.

– Следы крови были. Но не на одежде Бережного, а на букете. Он наверняка до последнего момента прятал под букетом пистолет, а значит, держал его перед собой. Собственно, главное, что меня заинтересовало: почему розы, у которых гарантийный срок хранения неделя, завяли за час? А потому, что он отмывал их от крови, и, очевидно, горячей водой. Розы белые, кровь красная, выбросить он их не смог: в гостинице было нельзя, а выйти он не успел.

Вероятно, когда он вошел в номер Лесникова, то уже сообразил, что ошибся, но, просто извинившись, уйти не смог. Возможно, Лесников увидел пистолет и сам бросился на Бережного. Понятно, Бережной его застрелил, но заказ у него был не на Лесникова, и деньги ему платили не за Лесникова, нужно было идти убивать Корнилову. А тут в коридоре появился Феоктистов, не убивать же было еще и его. Когда Феоктистов наконец убрался, Бережному бы надо было закрыть номер на ключ, чтобы труп подольше не обнаружили, подняться на шестой этаж и доделать свое дело. Но и этого он не успевает. Как только он вышел, из лифта выкатывается ресторанная тележка с водкой для Лесникова. Он прячется на служебной лестнице, а официантка, не долго думая, толкает незапертую дверь и орет благим матом, поднимая всеобщую тревогу. Тут Бережному уже не до Корниловой. Ему нужно как можно быстрее избавиться от пистолета и добежать до бара, чтобы его посетители смогли подтвердить, что в момент тревоги он спокойно пил пиво, и постараться не торопясь смыться. Но секьюрити донельзя оперативна, и Бережной оказывается в мышеловке. Тогда он идет отмывать розы, кровь на которых уже частично засохла и отмывается с трудом.

– А расстрелял его кто? – спросил Гордеев, видя, что Денис временно иссяк и ему нужен внешний толчок, чтобы закончить не в меру раздувшееся повествование.

– Думаю, Игорь Ненашев, хотя это уже догадки. В устранении Корниловой в первую очередь был заинтересован Волгин, ее бывший муж. Но он бы не рискнул сам идти на дело, а Игорь ему как бы и никто, но ведь именно Игорь сидел с Корниловой в «Пиросмани», как бы создавая ей алиби, опять же Игорь подтверждал, что она не могла общаться с Лесниковым в «Рояле». Скорее всего, Игорь по просьбе Волгина нанял Бережного для убийства Корниловой, а потом, когда Бережной все испортил, самолично его убрал. И он соврал мне, что в момент убийства находился вместе с Корниловой в ресторане.

– То есть расстреливали, по-твоему, Бережного, а Феоктистов просто рядом оказался? – уточнил Гордеев.

– А мотив?! – не выдержал Голованов, на листике у которого просто живого места не осталось, так все было разрисовано вопросительными знаками.

– Вот для того, чтобы выяснить мотив, мне и понадобится ваше участие. Зачем я, по-вашему, все это так долго рассказывал, если бы знал абсолютно все?

– Ты же сказал, у тебя прорыв? – уныло протяну Щербак.

– Погоди, Николай, – остановил его Гордеев. – Хоть какие-то мысли насчет мотива у тебя есть, Денис?

– Какие-то есть. Корнилова явно вертит своим бывшим мужем, как ей заблагорассудится, а поскольку муж он уже бывший, то причин потакать всем ее желаниям и создавать ей алиби у него в принципе нет. Если только она его чем-то не шантажирует. Я считаю, что ей известно о причастности Волгина к убийству Ненашева. Не хочу пока вдаваться в подробности, но, думаю, мы получим этому доказательства. Итак, Корнилова тянет из Волгина деньги, требует с каждым разом все больше и больше, ему это в конце концов надоедает и он решает, что лучше и дешевле однажды оплатить услуги киллера, чем всю жизнь работать дойной коровой. Скорее всего, когда был убит Лесников, она догадалась, что киллер шел к ней, и, возможно, потребовала еще больше, и, главное, потребовала избавить ее от домогательств милиции и наших домогательств тоже, что Волгин с Игорем так неуклюже и пытались делать.

– Ну и как она, по-твоему, догадалась, что заказ был на нее?

– Волгин ей позвонил в момент убийства вместо того, чтобы прийти. Возможно, повторяю, возможно, он должен был не просто прийти, а принести деньги. Но не пришел и не принес, очевидно, полагая, что необходимость в этом отпала. И трепался с ней полчаса по телефону, несмотря на свою занятость, ожидая, что вот-вот явится киллер и ее прикончит.

– А почему он ее до сих пор не пришил, она ведь не наняла себе взвод охраны?

– Она поступила умнее, она оставила в адвокатской конторе некие распоряжения на случай своей внезапной кончины. И у нас фактически патовая ситуация. Корнилова верит, что обезопасилась и может продолжать качать деньги из Волгина, Волгин боится пока ее трогать, а мы не можем доказать, что он – заказчик и что он причастен к убийству Ненашева, пока не знаем того, что о нем знает Корнилова. Вечно это продолжаться не может, и рано или поздно, конечно, случится взрыв, но мы ведь не станем ждать в засаде годами!

– А насчет адвокатской конторы откуда информация? – справился Макс.

– Я узнал, – ответил Гордеев.

– Так и подсмотрели бы там, Юрий Петрович, что в этих посмертных распоряжениях, – предложил Щербак.

– Ну, это ты, Николай, загнул, – возмутился Гордеев. – Что ты делать собрался, Денис?

– Организовать небольшую провокацию.

– Погодите, я еще не все спросил! – возмутился Голованов. – Почему Штангист так упорно выщемлял убийцу Лесникова, если он тут вообще ни при чем?

Щербак распустил пальцы веером:

– Ты гонишь, что ли? Лесников, чисто конкретно, приехал к Штангисту перетирать за дело. Типа он его гость. А его какие-то лохи мочат, то есть Штангиста опускают! Что теперь про Штангиста пацаны подумают?!

Денис Грязнов. 15 апреля

Игорь Ненашев ждал Дениса в офисе. На лице у него было написано, что ожидание ему неприятно, предстоящий разговор – вдвойне неприятен и Денису следует побыстрее закругляться. Ну-ну.

– Одевайтесь, немного прогуляемся, – предложил Денис, не здороваясь.

В виду преотвратительнейшей погоды предложение его было истолковано Игорем неверно. Он мгновенно побледнел и, умело сдерживая напускное негодование, потребовал:

– Ордер предъявите!

– С каких пор вам нужен ордер, чтобы выйти подышать воздухом? – Денис смерил Ненашева презрительным взглядом. – Давайте пошевеливайтесь! У меня со временем туго.

– Ну, знаете, господин Грязнов! Вы… – Игорь едва не захлебнулся слюной.

– На улице поговорим, – перебил его Денис и вышел из кабинета в приемную.

Они медленно и молча прошлись от офиса Ненашева в ближайший скверик и сели на лавочку, кутаясь в воротники от пронизывающего ветра. Кроме них, народу в скверике ни души. С точки зрения конспирации их встреча выглядела просто как издевательство над этим понятием. Но подобная несуразица Дениса не заботила: чем более идиотически все обставлено, тем больше шансов на успех.

– Значит, так, – сказал он, когда молчать стало уже не то чтобы невежливо, но глупо, – за пять тысяч у. е. я организовываю передачу вам посмертных распоряжений Корниловой. Цена, конечно, более чем скромная, я бы сказал, просто смешная, но человек я такой – скромный.

Минут десять они препирались: с чего это Денис возомнил, что Игоря интересуют заветы Анжелики, а если допустить невозможное, то есть Денис все правильно возомнил, где гарантии, что он не берет Игоря на понт, и т. д. Нужно было запросить не меньше двадцати тысяч, с тоской подумал Денис, поверил бы сразу.

– У вас два часа сорок семь минут. Как только созреете – звоните. С Константином Эдуардовичем посоветоваться успеете? – Денис поднялся, глядя на часы с видом делового человека, потратившего уйму времени на переговоры с бездельником.

Он прыгнул в джип и погнал в Зюзино. Расставаясь с Ненашевым, Денис поглядывал часы не для бандитского форсу – их переговоры действительно заняли больше времени, чем предполагалось. Теперь из-за него приходится заставлять даму ждать.

Дама ждала его в кафетерии «У Ёси», по счастливому стечению обстоятельств она решила взять траурный отпуск и сидела дома, перетекая из состояния неизбывной тоски в мигрень и обратно. Торчи она на работе, Денису было бы гораздо сложнее провернуть намеченное.

Он пропустил традиционный обмен любезностями и сразу перешел к делу:

– Не сочтите меня неоригинальным, но у меня есть для вас две новости, Анжелика Иосифовна.

– Я вас умоляю! Хорошая и плохая?

– Интересная и вопиющая. За пять тысяч денег, как выражается один мой знакомый, я сообщу вам обе.

– А они того стоят?

– Чтобы долго не торговаться, предлагаю вам самые что ни на есть льготные условия: вы самостоятельно решаете, следует мне платить или нет. Ежели следует, то не позже сегодняшнего вечера.

– А если я не захочу платить?

– Вас будет мучить совесть.

В этот момент пришло условленное сообщение на пейджер от Игоря Ненашева. Из отведенных двух часов сорока семи минут для состыковки с Волгиным и совместного созревания ему понадобилось чуть больше получаса.

Денис встал из-за стола.

– Ждите меня здесь, Анжелика Иосифовна, никуда не уходите.

Меньше чем через десять минут он вновь был в сквере напротив офиса Ненашева.

– Ровно в три часа Константин Эдуардович должен быть в кафе «Арно». Пусть подсядет за столик к этому человеку. – Денис выдал Игорю фотографию гордеевского шефа Розанова. (Гордеев рассказал, что его босс обедает исключительно в «Арно», с трех до половины четвертого.) – Может поговорить о погоде. Все, от него больше ничего не требуется. Теперь вы, Игорь Дмитриевич…

Закончив инструктаж, Денис уставился на Ненашева, сжав до боли зубы и не мигая: решающий момент – либо они клюнули, либо сейчас откажутся, тогда вся операция – коту под хвост.

– Оплата по факту, – заявил Ненашев после продолжительного молчания.

– Если собрались финтить, лучше сразу заказывайте панихиду, – предупредил Денис.

Корнилова вся буквально извелась, ожидая его возвращения.

– Прошу прощения, Анжелика Иосифовна! Итак, интересная новость: ваш экс-супруг в курсе, кому вы доверили нажать красную кнопку в случае вашей внезапной гибели. Вопиющая: сегодня в 15.00 в кафе «Арно» он встречается с начальником юрконсультации Розановым для решающих переговоров о ликвидации вашего оружия возмездия.

– А…

– Советую поехать и убедиться лично.

В 15.10 Денис был на Таганке около конторы Гордеева. Корнилову и Волгина вели Щербак и Демидыч. Желая удостовериться лично, что встреча в «Арно» состоялась, Денис временно выпустил из-под наблюдения Игоря Ненашева и теперь вынужден был его искать. К счастью, это оказалось не сложно. Игорь пристроился примерно в двухстах метрах от юрконсультации № 10 в совершенно раздолбанных «Жигулях-копейке» с новыми тонированными иссиня-черными, как в «мерседесе», стеклами. Стекла, наверное, стоили дороже самой машины.

Денис остановился в сотне метров позади него, положил на приборную панель пачку «Wrigley's» и стал понемногу набивать рот жвачкой. Курить в таких случаях – последнее дело: кажется, что сосредоточен весь до последнего нерва, а на самом деле внимание рассеивается.

В 15.55 появилась Корнилова на своем «мерседесе». Она едва не протаранила крыльцо юрконсультации и пулей влетела внутрь. Ненашев тоже тронулся с места и пристроился сзади вплотную к «мерседесу» Корниловой.

Демидыч остановился как можно ближе к нему и с озабоченным выражением лица нырнул под капот. На него теперь была вся надежда: Денис не мог слишком приближаться, чтобы не вспугнуть Ненашева, а Демидыча тот не знал.

Корниловой для того, чтобы подняться-спуститься по лестнице и устроить скандал, понадобилось каких-то пять минут. Она покинула здание столь же стремительно, как и вошла. Но сесть в «мерседес» не успела.

Ненашев, как заправский гангстер из американских боевиков категории «Б», в шапочке с прорезями для глаз, бросился ей наперерез, оглушил достаточно профессиональным ударом, сгреб в охапку, подхватил выпавшую сумочку и… сам полетел на асфальт, получив сзади по шее. Когда Денис подбежал, Демидыч уже надел на него наручники.

Корнилова, которую Ненашев уронил при ударе на землю, слабо постанывала, но пока Денис не стал приводить ее в чувство.

– Гражданин Ненашев! – заявил он по возможности официальным тоном. – Вы задержаны при попытке вооруженного ограбления гражданки Корниловой. На месте преступления изъяты: сумочка потерпевшей… – Денис поднял ее, достал запечатанный пухлый пакет и вскрыл, – с документами. Документы будут переданы правоохранительным органам и приобщены к делу. Демидыч, звони 02.

Волгина арестовали омоновцы. Денис перед операцией позвонил Грязнову-старшему, ибо брать полковника милиции, тем более сотрудника Министерства внутренних дел, должны не частные сыщики и даже не зеленый опер Майский.

…Дальше все уже было делом техники. Документ, который извлекли из пакета, дал недостающий мотив.

С присущим ей пафосом Корнилова писала следующее:

«Если вы читаете это письмо, значит, моя жизнь оборвалась трагически или висит на волоске. И виновником моей смерти или источником грозящей мне смертельной опасности является мой бывший муж Константин Эдуардович Волгин.

Он виновен в смерти Дмитрия Ненашева. Я догадалась об этом, но под страхом физической расправы Волгин заставил меня молчать…»

Кроме пылкого послания в пакете лежали перстень и кулон с выгравированными инициалами «МЕЧ».

Когда задержанным зачитали документ и предъявили улики, Ненашев с чувством глубокого облегчения предал себя в руки правосудия, чуть ли не слово в слово повторив заявление Корниловой о запугивании и угрозе физической расправы. Он-де добрый и славный, а вот Волгин – коварный и ужасный, а Корнилова – злобная шантажистка. От такой наглости у Волгина чуть не случился инфаркт, и, поминутно клянясь мамой, он частично признал свою вину в случае убийства Ненашева, но организацию покушения на Корнилову, акт найма киллера и последующее его убийство признавать не захотел ни за какие деньги – все свалил на Игоря.

Короче говоря, они мгновенно перегрызлись, как пауки в банке, обвиняя друг друга во всех смертных грехах, но что в этих обвинениях правда, а что не совсем – Денису дослушать не дали.