Текст книги "Колдовская кровь"

Глава 22

Солнечный свет мерцал на побережье Ямайки, разбиваясь на миллионы ярчайших точек в иллюминаторе. Джейн слышала, что частные самолеты обычно не так роскошны, как мы себе их представляем, но самолета Далкеску это явно не касалось. Тяжелые шторы с золотой вышивкой служили своего рода перегородками, открывая и закрывая которые можно было создать эффект места настолько общего или интимного, насколько требовала ситуация. Андре остановился на интимном варианте. Для взлета и посадки в салоне было два просторных кресла, а на противоположной стороне – низкий диван шириной почти с кровать. Шторы также завешивали стены, скрывая стандартный серый пластик внутренней обшивки самолета. Обстановка была не вполне во вкусе Джейн: румынам явно нравилась алая кожа, бархат и нагромождение вычурных деталей, тогда как она предпочитала чистые открытые пространства. Но нужно признать, все здесь было роскошно, и едва самолет набрал высоту и гравитация ослабила свою тягу, можно было представить себе, что она находится в чувственно оформленной комнате отдыха, а вовсе не в тысячах миль над землей.

«И с сексуальным незнакомцем в придачу», – подумала она, искоса поглядывая на Андре, пристегнутого в кресле рядом с ней. За две недели обычно можно хотя бы начать узнавать кого-то поближе, но их неясная игра в контр-контр-агентов способствовала тому, чтобы она не представляла, кем на самом деле был сидящий рядом с ней человек. «Оно и к лучшему», – считала она. Ей на самом-то деле не хотелось никаких романов, а позволить себе отношения она и вовсе не могла. Так что если каким-то чудом Андре вдруг окажется хорошим приятным парнем, в которого не грех и влюбиться, она бы предпочла об этом не знать. А если – и Джейн считала этот вариант правдоподобнее – он окажется таким же бессердечным человеком с черной душой, как Линн Доран, об этом ей тоже лучше не знать. Куда приятнее было находиться в постели с незнакомцем, чем с врагом.

Он зажмурился от слепящего солнца, его длинные черные ресницы на мгновение коснулись оливковой кожи, и Джейн едва сдержала вздох восхищения – так он был красив. Куда лучше было просто жить сегодняшним днем, не задавая лишних вопросов. Если не допускать ошибок и не доверяться ему чересчур, он мог стать идеальным партнером.

Андре приоткрыл глаза и взглянул на ее небольшую упругую грудь. Джейн выяснила, что вполне может обходиться без лифчика, и Андре более чем ценил это нововведение в ее гардеробе. Но они оба отвлеклись на неяркий, но хорошо заметный огонек, вспыхнувший над дверью кабины. Джейн покашляла и выпрямилась в красном кожаном кресле.

– Что, мы уже снижаемся?

– Самолет – нет, – ответил Андре, с чуть более явным акцентом, чем обычно. Он нажал на кнопку в стене, дверь распахнулась, и показалась стюардесса, одетая в форму, больше всего напоминающую черное кожаное бюстье.

Серьезно?

Женщина прошла внутрь, покачивая бедрами. В ней угадывались повадки опытной доминатрикс. Джейн непроизвольно вжалась в кресло, но женщина только положила полоску глянцевой бумаги Андре и ей на колени и продефилировала обратно.

– Обед, – коротко объяснил Андре, а если зрение ее не подвело, то она заметила, как Андре слегка покраснел, приподнимая бумагу на уровень глаз, чтобы показать ей красовавшееся на нем меню.

«Спорим, стюардесса здесь выполняет не только обязанности официантки», – подумала Джейн, и сама немного покраснела. Она сжала меню одной рукой и пробежалась по нему несколько раз, пока слова не начали обретать какой-то смысл.

«Стоит ли в принципе заказывать устриц в самолете? А в этом самолете?»

Обед, конечно, не вызвал никаких нареканий, как это всегда бывало и на земле в ее бытность невестой Малкольма. Кроме устриц, тут были тосты с икрой, тартар из красного берикса, перепел средней прожарки и бёф бургиньон, готовый составить конкуренцию даже стряпне ее бабушки. Стюардесса периодически возвращалась в салон, меняя блюда и принося подходящее вино, и улыбалась, заставляя Джейн чувствовать себя неловко, словно ее одежда вдруг стала прозрачной.

Но когда обед был окончен, а солнце садилось в Атлантический океан, она осталась наедине с Андре в красном кожаном салоне. Совпадение или нет, но и он периодически бросал на нее такие взгляды, что можно было усомниться, одета ли она вообще, и если нет, то не хочет ли что-нибудь предпринять по этому поводу. Хоть она никогда и не могла прочесть его мысли благодаря блокирующему заклинанию Катрин, она имела весьма обоснованные догадки о том, чем сейчас занят его мозг. «Нам еще лететь и лететь», – рассудила она и томно потянулась всем своим тонким телом.

– Знак «Пристегните ремни» погас, – сказал он, вторя ее мыслям. – Не хочешь ли ты посмотреть на остальные части самолета?

Джейн послушно расстегнула ремень, но с места не встала.

– И что же я там увижу? – спросила она лукаво.

– Тут есть кабинет, – начал перечислять он, лениво водя пальцем по ее руке, от чего волоски на ее коже приподнялись. – Совсем небольшой. Это скучно. Маленькая кухня ближе к хвосту, если захочешь просто перекусить, а не заказывать пять блюд.

– Мы же только что поели, – проворковала Джейн, поворачиваясь к нему. – Так что не думаю, что нам нужна кухня.

Он плавно стянул лямку топа с ее плеча.

– Может быть, а может, и нет, – ответил он тихо. – Если я что и узнал о тебе, Элла, так это то, что ты ненасытная женщина.

Он провел пальцем по ее ключицам, и его прикосновения посылали прямой сигнал к ее сокровенному жаркому лону.

Повинуясь порыву, она сползла с кресла и, повернувшись, села верхом на него. Он схватил ее за спину, притягивая ее ниже и ближе, чтобы она почувствовала его твердость.

– Я-то надеялась, ты упомянешь спальню, – сказала она серьезно, когда его губы коснулись ее шеи. – Но ты все ходил вокруг да около, и мое терпение лопнуло.

– Хм, – произнес он, приникнув губами к ее горячей коже. – Не в моих правилах расстраивать гостей, но проверять границы твоего терпения – мое любимое занятие.

Андре потянулся вверх и принялся расстегивать переливающиеся перламутровые пуговицы ее блузки. Это была кирпично-красная атласная вещица без рукавов, в которой настоящая Джейн смотрелась бы аляповато и бесформенно, но на Элле она выглядела превосходно. Девушка расстегнула пряжку на кожаном ремне Андре. Он улыбнулся, расправившись с последней пуговицей, и лишь частично стянул блузку, оставив ее так, чтобы руки Джейн оказались сцеплены тканью за ее спиной.

Он вскочил и опустил ее обратно в кресло, крепко прижав своим телом. Джейн изогнулась, пробуя новую позицию. Она понимала, что если захочет, то, немного постаравшись, сможет высвободить руки из-за спины, но когда Андре начал целовать ее тело, двигаясь ниже и ниже, она решила, что совсем не против оставаться именно в этом положении. Прервавшись на мгновение, чтобы провести языком вокруг ее сосков, он стал спускаться еще ниже, каждым касанием губ умножая дрожь, которая волнами расходилась по всему ее телу.

Длинная разлетающаяся юбка, которая была на ней надета (еще одна вещь, которую не стоит надевать невысокой настоящей Джейн), была на резинке, и Андре постепенно стягивал ее вниз. Его губы исследовали каждый сантиметр обнаженной кожи, и Джейн издала стон наслаждения.

«Вкусная еда, хорошее вино, закатное солнце окрашивает краешки облаков золотом, и невероятно сексуальный мужчина, который не может насытиться моим телом, – перечисляла она про себя. Столько прекрасного сразу. – И плевать, что я в опасности, даже в этот самый момент».

Андре двинулся еще чуть ниже, и дрожь – не совсем чистое удовольствие, но и не чистая тревога – пробежала по ее спине. Ей не были известны тонкости взаимоотношений семьи Далкеску и Линн, но если бы они узнали, что один из двух самых желанных Линн беглецов находился в их распоряжении, шансы на успешный исход переговоров значительно возросли бы.

«Если бы он знал, кто я на самом деле, я оказалась бы в еще более безвыходном положении, чем сейчас». Учитывая блузку, сковавшую ее руки, Андре, прижавшего ее тело, герметично закрытые двери самолета и тот факт, что единственные нервные окончания, которые ей еще не отказали, были непосредственно под его языком, на внезапный побег нечего было и рассчитывать. Страх и возбуждение начали змеями свиваться друг вокруг друга, но одно только усиливало другое.

– Еще, – услышала она собственный шепот, сухо звучащий в разреженном воздухе. – Еще.

Она не увидела, а почувствовала, как усмехнулся Андре. «Как же я влипла», – была ее последняя внятная мысль, прежде чем он подхватил ее и перенес с кресла на бархатный диван. Она видела его только урывками: прядь темных волос, упавшая на глаза, решительно очерченные мышцы над бедрами, темная щетина под волевой челюстью, родинка на груди, немного похожая на сердце. Оно было неподвижно, зато ее сердце билось с бешеной скоростью, когда он опустился на нее и дал ей именно то, о чем она просила.

Глава 23

Мимо прогрохотало черное такси, и Джейн потеплее закуталась в тренч от Burberry. Каждые десять ярдов из людных пабов и дорогих магазинов на тротуар падали лоскуты теплого света, но от их зазывного блеска Джейн только мерзла еще сильнее.

«Я знала, что в Лондоне часто бывают туманы. Но меня не предупреждали, что здесь будет постоянно моросить», – твердила она себе. Однако сейчас, когда Джейн наконец удалось на несколько часов избавиться от своего излишне внимательного спутника, Джейн не приходилось выбирать погоду.

С самого их приземления Андре всячески избегал разговоров о том, куда он направляется после Лондона и по каким делам, и Джейн начала подозревать, что он все это выдумал, чтобы получить возможность преследовать ее. Он начал с того, что выказал преувеличенное беспокойство о состоянии непутевой кузины Эллы и настойчиво повторял, что у него всегда найдется время, чтобы поддержать ее в поисках вымышленной тусовщицы. Джейн, которая еще даже сама не знала, куда направляется, понимала, что компания Андре ей точно нужна меньше всего, и изобретала отговорку за отговоркой. Полтора дня они провели в этой патовой ситуации, и вместо того, чтобы искать Аннетт, Джейн преуспела лишь в том, что ходила по ресторанам, осматривала достопримечательности и спала с Андре.

За свекольным салатом в «Texture» Андре наконец с неохотой сообщил, что вторую половину дня им придется провести порознь, и Джейн возликовала. «Значит, у него действительно были здесь дела», – улыбнулась она про себя, радостно пронзая вилкой лист салата фризе. Только потом ей пришло в голову, что и это могло быть частью ухищрений Андре, и она с грустью признала, что в такое время паранойя становилась простым здравым смыслом.

Джейн непроизвольно оглянулась через плечо. Среди людей позади нее темноволосый мужчина в коричневом кожаном пиджаке юркнул в старую книжную лавку. Джейн сжала кулаки и поспешила прочь. Она уже дважды замечала его с тех пор, как вышла из отеля «Кенсингтон». Каждый раз он был одет по-новому и не обращал на нее ни малейшего внимания – ее сердце гулко стучало.

Она прикурила сигарету и глубоко затянулась, надеясь, что дым поможет ей успокоиться. Но нервозность не проходила, и ее холодные руки стали совсем ледяными. Она бросила едва зажженную сигарету на тротуар и затоптала ее, после чего сунула руки в карманы.

Если Андре и скакал по крышам, следя за каждым ее шагом, подумала она безрадостно, ее перемещения хотя бы были монотонными и нелогичными. Она по меньшей мере час шла вдоль Гайд-Парка, пока тот не сменился Грин-Парком, а затем Сент-Джеймс-Парком. И если бы периодически ей на пути не попадалась то статуя, то очередной памятник, она и вовсе забыла бы, что находится в густонаселенном городе. Но движение на набережной вдоль Темзы было оживленным, и она бесцельно шла вдоль берега. Ей не терпелось всерьез и основательно взяться за поиск здания, которое она рассмотрела в видении Аннетт, но это оказалось сложнее, чем она позволила себе надеяться.

«Как же здесь всего много», – переживала Джейн, стиснув зубы. Прежде она трижды бывала в Лондоне. Все три раза с Элоди. У семьи Дессе здесь был прекраснейший дом, окна верхних этажей которого выходили на реку, и апартаменты всегда оставались за Элоди, даже после ее переезда в Париж. «Вот если бы мне нужно было найти что-то, принадлежащее ей, в доме ее родителей, это заняло бы секунды две от силы», – горько подумала Джейн. Но теперь, когда Джейн находилась в этом обманчиво знакомом городе совершенно одна, ориентируясь только на размытые очертания, она поняла, как невообразимо сильно она недооценила сложности, с которыми ей придется столкнуться. «Я могу так бродить неделями. Я могла уже пройти его, и не узнать».

Глаз на архитектуру у Джейн был и наметан, и хорош от природы, просто в Лондоне было слишком много зданий. Все это напоминало поиски пресловутой иголки в стоге сена. Она представляла, как должна выглядеть крыша искомого здания, но не знала, на какой стороне улицы его искать, или какой оно высоты. Ей приходилось постоянно вертеть головой в разные стороны, и ее уже начинало укачивать, хотя она обошла меньше одного процента всего города. «А если она в другом городе… в другой стране, работает в пабе, где берут на работу иностранцев и выписывают «Times» для ностальгирующих завсегдатаев?» Об этом она не хотела даже думать.

Все знаки привели ее сюда, не только газета. Аннетт смотрела сериал по «Би-Би-Си», и Джейн почти отчетливо видела массивную электророзетку для плоской британской вилки рядом с ее зеркалом. И двухэтажные автобусы, то и дело проносящиеся мимо по улице, действительно походили на красное размытое мелькание, замеченное ей из окна в прошлом видении. Ничто из этого не было прямым доказательством, но инстинкты Джейн вели ее сюда. А инстинкты колдуньи что-то да значат. «Может, если я закрою глаза и просто пойду… может, магия выведет меня в нужное место… как-нибудь». Она зажмурилась пару раз на пробу, сделала полшага вперед, и тут же отскочила назад, когда бело-полосатый «мини-купер» пронесся там, куда она только что ступила. «При таком движении, не самая удачная мысль», – решила она, поднимая воротник своего плаща, в надежде защититься от сырости и холода.

– Надеюсь, ты смотришь, Андре, – проворчала она, минуя возвышающийся четырехгранный обелиск. Он был испещрен столбиками крупных иероглифов, таких древних, что некоторые из них как будто сливались с камнем. – Смотришь, и так же недоумеваешь, как и я.

Именно в этот момент в поле зрения промелькнуло что-то знакомое, и она резко развернулась, чтобы приглядеться. Это была не крыша с башенками и шпилями, которую она искала, вовсе нет. Но ей было знакомо это место. «Я уже была здесь, – вспомнила она. – Мы с Элоди пили чай здесь, через дорогу, а я смотрела на эти фронтоны и представляла, каково это – жить здесь. Я еще подумала, смогу ли получить здесь рабочую визу или лицензию на архитекторсую деятельность в Англии со своим французским дипломом». Они с Элоди веселились и оценивали каждого проходящего мимо симпатичного мужчину, прикидывая его потенциал как любовника или даже мужа. Джейн вслух размышляла о том, что подумала бы бабушка, если бы она поселилалсь так далеко. Даже переезд в Париж вызвал праведное негодование у ее опекунши. Элоди с ее обычной непотопляемой уверенностью заверила, что Селин Бойл была бы рада счастью Джейн, и на время Джейн позволила себе поверить в ее слова.

Она пробиралась по мощеным улочкам, все еще вдоль реки, но уже не видя ее. Вовсе не магией она руководствовалась в качестве проводника, а своими воспоминаниями. Джейн была уверена, что загадочную крышу из своего видения она раньше никогда не видела, но, чувствуя себя потерянной и одинокой, хотела оказаться в каком-нибудь знакомом месте. Бабушки больше не было на свете, Малкольм скрывался, Ди и Харрис были через океан, как и Мейв, но она и так пожертвовала уже слишком многим, чтобы Джейн могла просить ее о большем. Джейн прикусила губу и вздохнула. «У меня никого не осталось». Она бы многое отдала за чувство уверенности и контроля над своими шагами. Она хотела почувствовать себя на своем месте, без ощущения, будто она идет по канату, обладая при этом слабым вестибулярным аппаратом.

Она все лучше и лучше узнавала окрестности, и ноги несли ее все быстрее. Здания уже располагались дальше от проезжей части, за стенами и воротами, и не меньше половины женщин вокруг напоминали безупречно одетую мать Элоди. Время от времени с очередных парадных ворот свешивался какой-нибудь цветастый флаг, обозначая посольство или консульство какой-то далекой страны. Она знала, что этот район популярен у дипломатов, и, даже не помня точного расположения улиц, Джейн чувствовала, что она уже близко.

Два перекрестка спустя она увидела до боли знакомое цветущее вишневое дерево, инстинктивно повернулась обратно к реке и оказалась в половине квартала от дома Дессе. Почти непроизвольно она направилась к нему. Родители Элоди всегда были рады Джейн, когда бы она ни приезжала, и сейчас ее непреодолимо тянуло туда, где можно сидеть в зимнем саду, попивая апельсиновый чай. Отсюда она даже могла рассмотреть окна их квартиры. Порывом холодного ветра ей за шиворот занесло капли моросящего дождя, и Джейн почувствовала, как у нее на глазах наворачиваются слезы.

«Сейчас не время плакать», – твердо сказала она себе, зажмурилась, и слезы отступили.

Мимо нее проехал неприметный черный седан и затормозил у тротуара. Шофер проворно выскочил из машины, открыл заднюю дверцу, и оттуда на асфальт ступила пара длинных ног в безупречных брюках песочного цвета. Затем показалась красивая блузка с узором в виде мазков кисти, и широкополая соломенная шляпа цвета фуксии. Лица за ней не было видно, но Джейн могла безошибочно определить стиль матери Элоди. Ее догадка подтвердилась, когда с другой стороны на улицу вышел ее муж, и Джейн застыла в нерешительности.

Из машины вслед за мадам Дессе выглянула еще одна стройная пара ног в ботфортах. Сапоги выглядели немного вызывающе для дневного времени, но их темный цвет и легкий скромный верх, довершавший ансамбль, придавал их обладательнице вид броский, но все же вполне приемлемый. У девушки были кофейные глаза и короткие черные кудри.

– Эл! – воскликнула Джейн и бегом пустилась ей навстречу по мокрому асфальту мимо машин, чуть не плача от счастья. – Элоди, боже мой, поверить не могу, что ты здесь!

Она с чувством сдавила подругу в объятиях, но Элоди отпрянула, напряженно и недружелюбно. Джейн в растерянности отступила. Элоди почему-то выглядела еще более растерянно. Ни грамма тепла в обычно приветливом взгляде ее карих глаз.

– Прошу прощения? – холодно произнесла она со своим британо-гаитяно-шведским акцентом, который Джейн позаимствовала у нее для своей новой личности.

В этот момент Джейн осенило: Элоди только что повстречалась с Эллой.

– Я от Джейн, – отчаянно зашептала она подруге на ухо. – Я ее подруга, и нам очень нужна твоя помощь. Я все объясню, только подыграй мне, пожалуйста.

Элоди сделала шаг назад, и Джейн затаила дыхание, не зная точно, вняла ли подруга ее мольбам. Но спустя мгновение Элоди широко улыбнулась и повернулась к родителям, заинтересованно наблюдавшим за встречей.

– Мама, папа, вы же помните Марджори, я вам о ней рассказывала.

– Рада познакомиться, – пролепетала Джейн робко, отвечая на их рукопожатия. – Извините, что заявляюсь просто так, без предупреждения, но у меня своего рода кризисная ситуация, и я бы хотела одолжить на пару часов вашу дочь. Если вы не против.

«Мистер и миссис Дессе, отпустите вашу двадцатичетырехлетнюю дочку погулять!»

Миссис Дессе внимательно изучила выражение лица своей дочери, слегка повернув голову в сторону Джейн.

– Ступай, солнышко, – велела она, а ее муж, хоть внешне оставался невозмутимым (профессиональная черта, как полагала Джейн), но если бы она сейчас прочитала его мысли, то наверняка нашла бы там то же глубокое недоумение, которое было написано на лице миссис Дессе. – Похоже, дело важное, Дэниел, – с легким нажимом сказала она мужу, подтверждая догадку Джейн.

– Я не знаю, сколько это займет, – осторожно признала Элоди, глядя то на мать, то на Джейн. – Но я постараюсь найти вас позже, в финском консульстве.

– Даже не думай, – перебил зычный голос Дэниела Дессе с выразительным гаитянским акцентом. – Ты приехала сюда не для того, чтобы делать за меня мою работу, cherie. Развлекайся, выручай подругу и не беспокойся о финнах. Только постарайся прийти на прием на открытом воздухе в среду. Тебе там понравится. Марджори, было приятно с вами познакомиться.

После этих слов, Джейн и Элоди были свободны, а чета Дессе и их машина поспешно удалились на огражденную территорию. Как только они скрылись из виду, напускная дружелюбность сползла с лица Элоди, как некачественная краска.

– Я уже несколько месяцев не получала никаких вестей от Джейн, – ровно заметила она, и Джейн стало совестно. Она вовсе не собиралась рвать со своими старыми друзьями, но ее новая жизнь сперва оказалась слишком странной, а потом и вовсе полной опасностей.

– Но я читала газеты, – продолжала тем временем Элоди. – И у меня масса вопросов.

Джейн кивнула, проглотив ком, подступивший к горлу.

– Не здесь, – выдавила она, наконец. – Давай спустимся к воде, я расскажу все по порядку.

– Да уж, пожалуйста, – отчеканила Элоди, и Джейн поморщилась.

Она почувствовала себя еще в большем одиночестве, чем до встречи со старой подругой. Теперь Элоди была совсем рядом, их плечи слегка соприкасались, но они были чужими друг другу людьми. «Еще одна вещь, которой лишила меня Линн Доран», – яростно подумала она, пиная гравий. Но хоть присутствие Элоди не сильно утешало Джейн, оно вселило в нее надежду: жизнь, которой раньше жила Джейн, все еще ждала ее возвращения.

«Мне просто остается найти дорогу к ней».