Текст книги "Колдовская кровь"

Глава 28

Внутри здание, в котором жила Анна, было оформлено в своеобразном индустриальном стиле. В свое время это могло сойти за дизайн, но сейчас выглядело откровенно угнетающе. Холл был на удивление просторным, что наводило на мысли о том, сколько на него ушло лишней площади, которая могла бы пойти на расширение квартир. Под облезшей краской можно было рассмотреть не меньше шести других слоев. «И кто додумался использовать флуоресцентный свет там, где людям приходится, вообще-то, жить?» – негодовала она, отворачиваясь от треснувшего зеркала возле чересчур широкой лестницы. Разумеется, лифта не было и в помине.

Вся атмосфера вполне соответствовала тому впечатлению, которое сложилось у Джейн во время первого видения, но входить в ту самую квартиру все равно было как-то не по себе. Анна навела порядок ради гостьи, но от этого безнадежная убогость квартиры только еще больше бросалась в глаза. Стены были скучного белого цвета, Анна даже ничего не повесила на них, чтобы разбавить эту блеклость. Между половицами были большие щели, и пол зловеще скрипел под черными полуботинками Джейн. Вся ее мебель казалась то ли хлипкой, то ли уже отслужившей свое, и после минутной нерешительности Джейн села в потрепанное плетеное кресло, которое покачнулось под ее весом.

Анна несколько минут возилась на проржавленной кухоньке и вернулась оттуда с целым чайным сервизом на подносе. На блюдцах лежали разные маленькие сэндвичи без корочки, сдобные булочки с крупным коричневым изюмом, разноцветные кусочки сахара причудливой формы. Глаза Джейн округлились от неуместности фарфорового чайника Wedgewood в этой угрюмой квартирке.

– Это подарок от лучшей подруги на мое восемнадцатилетие, – объяснила Анна, проследив за взглядом Джейн. – Она сказала, что это для того, чтобы у меня была альтернатива безумной череде походов по барам.

– Ни за что бы не подумала, что ты из тех, кто шатается по барам, – мягко сказала Джейн, принимая кружку из рук Анны.

Анна опустилась на пропыленный диван с цветочным узором и уставилась на потрепанный розовый коврик под ногами.

– В разумных пределах, – тихо ответила она, и Джейн вцепилась в кружку так крепко, что смуглая кожа под ее ногтями побелела.

– Так это же хорошо, разве нет? – отозвалась она. – Ты говорила, что много переезжала, когда была младше. Вполне понятно, что после этого тебе хочется какой-то стабильности.

«Я-то вот точно с цепи сорвалась после того, как все детство просидела взаперти», – резонно заметила она. Обратный механизм тоже мог существовать.

– Может быть, – Анна уставилась в чашку.

Джейн испугалась, что может потерять хрупкую связь с Анной, которую с таким трудом наладила, и наклонилась к ней.

– Я вообще не хочу лезть не в свое дело, – соврала она, – но ты говорила что-то про приют. Я не знаю, почему ты там оказалась, и можешь не рассказывать, если не хочешь. Я это к тому, что вполне понятно, почему тебе сейчас хочется спокойной жизни.

Ей показалось, что такой переход был слишком резким, но Анна только сделала глоток чая «Лапсанг Сушонг» и задумчиво кивнула.

– Я и сама ничегошеньки об этом не помню. До того, как я попала в детский дом, – белый лист. Мне рассказывали, что по виду мне было лет пять или шесть, я была здорова, – и это все, что я когда-либо узнаю о… том, что было раньше.

Джейн придвинулась поближе, и плетеное кресло под ней недовольно заскрипело. Она взяла кусочек сахара в форме розовых губок из фарфоровой пиалы и бросила его в чашку.

– То есть, ты совсем ничего не помнишь? Такое, наверное, не каждый день случается. Работники детского дома должны были провести какое-то расследование.

«Не говоря уже о населении целого континента по ту сторону океана, где ты и должна была быть».

Анна повела плечами, словно хотела сбросить какой-то давящий груз.

– Провели, конечно. Особенно одна девушка, Кэти, волонтер в приюте. У ее родителей были большие связи, но даже им не удалось ничего выяснить о том, откуда я. В конце концов меня государство отдало меня в приемную семью, это были… хорошие люди. Правда.

Слезы стояли в темных глазах Анны, но так и не пролились. Джейн хотелось сказать, что все в порядке, вовсе не нужно об этом сейчас говорить. «Но мне нужно знать, что произошло, – твердила себе она, закрывая глаза на полсекунды дольше, чем нужно. – Даже если ей нелегко».

– Ты так печально это говоришь, – заметила Джейн робко, понижая голос на пол-октавы, чтобы он звучал утешающе.

– В последний раз, когда мы разговаривали, я закатила истерику, – приглушенно сказала Анна и стиснула зубы. – Я жила с ними уже полгода, и они купили мне новые туфельки, такие лаковые «мэри-джейн» с ремешками, и сказали мне выбросить те, которые я носила до этого. Они уже стоптались до дыр, но их выбирала Кэти. Я ревела в голос, когда включилась пожарная сигнализация. Они вывели меня на улицу, но их родные дочки, Лейси и Рене, играли на чердаке, так что родителям пришлось вернуться. Огонь к этому моменту был уже повсюду, и…

Анна замолчала и беспомощно развела руками. В памяти Джейн всплыли руки Малкольма, и она с усилием трудом подавила это видение.

– Мне так жаль, – искренне посочувствовала Джейн. Потерять две семьи за один год – это слишком много для маленького ребенка. Даже если она помнила только об одной.

– Это было ужасно, но хуже того: через месяц случился пожар в доме моей следующей семьи… – продолжала Анна спокойно, хотя руками так плотно обхватила чашку, что костяшки под бронзовой кожей побелели.

– Это чудовищное совпадение, – согласилась Джейн тихо.

«А точнее, ужасно мощная магия», – подумала она про себя.

– Кэти сказала то же самое, – кивнула Анна, но тут же добавила, что другие потенциальные приемные семьи видели это несколько иначе. Маленькая Анна быстро заслужила репутацию вероятной поджигательницы, и даже люди, всю жизнь посвятившие помощи проблемным детям, не хотели рисковать и принимать ее в свой дом. Очередной пожар в здании, где размещалась ее группа, когда Анне было одиннадцать, закрепил эти подозрения, но расследование не выявило никаких признаков поджога.

«Да и как бы оно их выявило, – подумала Джейн с новым приступом чувства вины. – Перегоревшие лампочки кажутся таким пустяком, когда сравнишь их с пожаром». Она испытывала сострадание к Анне, которая и подумать не могла, что с ней происходило на самом деле… или что она могла остановить это, если бы знала, как. «Линн, конечно, не лучшая в мире мать, но она хотя бы научила ее обращаться с магией. Тот, кто забрал у нее девочку, совершенно разрушил бедняжке жизнь».

– Но Кэти и ее семья продолжали обо мне заботиться, – продолжила Анна бодрее. – Это она подарила мне этот сервиз, кстати. Всю мою жизнь они были рядом, всю ее часть, которую я помню. Так что они мне почти как семья, если разобраться.

Ее лицо осветила искренняя улыбка, и Джейн сразу же улыбнулась в ответ. «Но они тебя не удочерили, – чуть не сказала она. – Не нашли твоих настоящих родителей, несмотря на все свои связи». Родители Аннетт не были особенно скрытны в своих поисках пропавшей дочери. Неудивительно, что Анна так одинока, если чайный сервиз – это максимум, на что способна «лучшая» подруга.

Джейн ухватила сэндвич с копченой семгой и принялась жевать его, пряча за этим действием по мере возможности свое лицо. Ей снова стало совестно при мысли о том, скольким были готовы пожертвовать ее друзья, которые знали ее намного меньше времени, чем были знакомы Кэти и Анна. «Никаких близких друзей, никого, кто рассказал бы ей о магии… Она действительно потеряла все». Джейн скрестила ноги и задумалась о своем плане в совершенно новом свете. «Может, я действительно помогаю ей, – подумала она. – Не убеждаю себя в этом, а действительно помогаю».

Как бы ни была черства Линн, Джейн могла поспорить, что и она смягчится, стоит ее дочери вернуться домой. И потом, кто лучше нее сумеет научить Анну управлять ее магией и введет ее в мир, где людям действительно не наплевать на тебя. То, как половина Нью-Йорка носилась с Доранами как с писаной торбой, было совершенно нелепо, но для человека, который привык быть на задворках жизни, как Анна, это могло быть именно тем, что доктор прописал. Джейн хмуро посмотрела в чашку. «Я ведь никогда не задумывалась, что она реально существующая личность».

Джейн украдкой посмотрела на свои тонкие часы на запястье. Она договорилась встретиться с Элоди вечером, и время уже поджимало. Она помнила, что сделала это специально, чтобы не вываливать на Аннетт все разом. Но сейчас ее больше, чем когда-либо, подмывало просто взять и рассказать ей правду. И все же осторожность по-прежнему была превыше всего.

Когда она снова посмотрела на Анну, та внимательно наблюдала за ней. Джейн робко сдвинула циферблат на внутреннюю сторону запястья в надежде, что это не слишком бросалось в глаза. Анна откинулась на диване и поджала под себя ноги.

– Я так и не спросила, надолго ли ты в Лондоне, – безмятежно сказала она, сложив руки на коленях. – И куда едешь потом, раз уж на то пошло.

– Возвращаюсь в Нью-Йорк, – честно сказала Джейн.

«Остальное зависит от того, согласишься ли ты поехать со мной».

Анна выпятила нижнюю губу, и Джейн поняла, что ей действительно удалось найти с общий язык с гуляющей самой по себе девушкой.

– Но время еще есть. Только не сегодня – как ты смотришь на то, чтобы снова встретиться завтра? Я бы с удовольствием продолжила наш разговор.

Анна согласилась даже с бо́льшим энтузиазмом, чем рассчитывала Джейн.

– Ты можешь зайти после моей дневной смены, – предложила она. – Или, если тебе удобнее, я могу прийти к тебе.

Джейн живо вообразила, как в коридоре отеля Анна и Андре сталкиваются лицом к лицу и едва не вздрогнула.

– Я все равно буду в этих краях, – соврала она. – Буду рада заглянуть еще раз.

Анна окинула взглядом голые стены и старую мебель, и Джейн не нужно было читать мысли, чтобы понять, о чем она думает. Она порывисто наклонилась вперед, не обращая внимания на скрипучие стоны плетеного кресла, и положила свою руку на ладонь Анны.

– Я вернусь завтра, – повторила она, и Анна застенчиво улыбнулась.

«И помогу нам обеим».

Глава 29

– Так она пироманка? – с сомнением переспросила Элоди, в одной руке держа бокал с «мимозой», а в другой – крокетный молоток, которым она подтолкнула шар к воротцам.

– Нет, – возразила Джейн, повертев молоток в руках, в тщетных попытках найти правильную позицию. – Это происходит непроизвольно. Помнишь, как мой компьютер постоянно сгорал?

– Парень из техподдержки еще думал, что ты на него запала, – вспомнила Элоди. – Я тоже, между прочим. Так что не лучший пример того, насколько это непроизвольно, если подумать.

– Не нравился мне парень из техподдержки! – возмущенно заспорила Джейн, поморщившись, когда в их сторону начали оборачиваться люди.

Из скромного жилища Анны Джейн напрямик отправилась на встречу с Элоди, но Элоди находилась на обязательной садовой вечеринке, устроенной ее родителями. Приехав к ней, Джейн обнаружила, что обширная лужайка у дома Дессе заполнена безупречно одетыми и слегка подвыпившими дипломатами. Хозяева предусмотрительно организовали крытый обогреваемый тент на случай непогоды, но на удивление солнце как раз выглянуло из-за туч, и погода стояла весенняя. «Наверное, это всегда кажется неожиданным после стольких дней непрерывного дождя», – сухо подумала она, наблюдая за двумя желтыми птенцами, играющими в клумбе фиолетовых ирисов.

В своем мрачном повседневном наряде для дождливой погоды она чувствовала себя категорически неуместно, но, к счастью, одежда Элоди подходила Элле намного лучше, чем Джейн могла надеяться. Джейн подозревала, что юбка пастельного легкого платья, которое она позаимствовала, должна доставать до колена, но в целом Джейн вполне могла сойти за одну из жен дипломатов, на уме которой никогда не было ничего серьезнее благодарственных открыток.

– Поверь мне, Анна даже не догадывается, что хоть один из пожаров – ее рук дело.

– Значит, это может случиться снова, – в очередной раз ударив по шару, Элоди победно запрыгала – Джейн не до конца понимала, почему. – Например, ты сообщишь ей очень расстраивающее, безумное известие, которое полностью перевернет ее жизнь, и она сделает из тебя барбекю.

– Всё лучше, чем сразу спустить на нее Линн, – упиралась Джейн. – Я должна хоть что-то рассказать ей до этого.

– Ну, и что же ты ей скажешь, чтобы снизить риск истерики, хоть сейчас, хоть потом?

Джейн стукнула по шару, но, судя по лицу Элоди, не в ту сторону. Она и сама задавалась этим вопросом, но не знала ответа. Она могла, конечно, просто вырубить Анну и силком притащить ее в Нью-Йорк, но на обратном пути у Джейн не будет преимущества в виде частного самолета Андре, и у нее были все основания полагать, что их остановят еще до того, как они покинут аэропорт «Шарль де Голль». «А еще я слышала, что после одиннадцатого сентября люди стали с большим подозрением относиться к таким явлениям, как бессознательные женщины, которых пытаются запихнуть в багажный отсек в салоне».

И все же мысль о квартире Анны, или самолете, или половине Нью-Йорка, охваченной пожаром, когда там будет Джейн, не вызывала восторгов.

– Я бы могла сказать, что она выиграла бесплатную поездку в лотерею, об участии в которой забыла, – предложила Джейн.

– Ну да, а когда вы прилетите, добавишь, что в выигрыш входит также бесплатная семья, – молоток Элоди безошибочно отправил шар через воротца, но Элоди осталась недовольна результатом. Джейн не могла понять, куда же, в таком случае, она хотела попасть, но спрашивать после того, как она полчаса изображала, что понимает правила, не хотела.

– Поверь мне, быть частью этой семьи едва ли выйдет бесплатно, – отозвалась она, потягивая «манхэттен». Для этого было, по ее мнению, рановато, но никому на вечеринке не было до этого дела. Элоди уверяла, что вечеринка началась не больше часа назад, а две дамы очень строгого вида уже скинули туфли и весело прогуливались в бассейне большого белоснежного фонтана.

– Ну не знаю, – засомневалась Элоди, не без искорки в кофейных глазах.

По случаю мероприятия она распрямила черные кудри, и Джейн не могла не заметить, что сегодня они вдвоем, обычно разные, как день и ночь, выглядели на удивление похоже. «Она могла бы сойти за мою сестру… Которой значительно больше повезло со скулами». Джейн усмехнулась тому, что умудряется позавидовать даже от имени своего фальшивого образа.

– Ты отхватила не только свадьбу века, но и целую новую личность в этой сделке.

Джейн нахмурилась.

– Знаешь, я до сих пор получаю спам по поводу этой чертовой свадьбы. Оказывается, в этом месяце букеты из вьющегося душистого горошка всего за полцены. Они все никак не сообразят, что я своим уже воспользовалась.

Элоди вздернула бровь и как бы мимоходом отправила крокетный шар прямиком к столбику, вкопанному в землю, даже не глядя на него.

– Я выиграла. Теперь давай ближе к делу.

– Я хотя бы была близко? – упрямо спросила Джейн, указывая молоточком в сторону законченной игры. Элоди закатила глаза, ясно давая понять, что нет. – Бабушка рассказала мне обо всем в письме, – продолжила она уже серьезно. – Но что реально заставило меня поверить, еще до письма, было ее кольцо. Я надела его на палец и почувствовала все сама. А тебе нужно было увидеть… что-нибудь… в доказательство. Может, ей нужно поджечь что-нибудь, чтобы понять, какие в ней происходят процессы.

Элоди снова закатила глаза, что стоило перевести как «стратег из тебя еще хуже, чем игрок в крокет».

– Ну, или я просто могу все ей рассказать, – решительно подытожила Джейн. – Хотя бы что-то… большую часть. Не углубляясь в подробности обо мне, но рассказывая о ней. И о ее семье… большую часть. Столько, сколько нужно, чтобы привлечь ее внимание, но не отпугнуть ее.

– И ты, конечно, думаешь, что знаешь, где эта грань, – Элоди продолжала сомневаться. – После целых трех встреч.

Джейн понимала, что ее подруга рассуждает верно. К тому же она до сих пор не представляла, что вообще случилось с Аннетт. Большинство ее вопросов по-прежнему не имели ответа, но она с каждым днем все четче ощущала, что третья неделя ее маскировки уже наполовину прожита, и что к моменту, когда она встретится с Анной завтра, по ощущению она уже «почти сойдет».

И самое главное – да, даже после трех встреч ей казалось, что она кое-что знает о пропавшей сестре Малкольма. Девушка прожила ужасно тяжелое детство из-за ее магии, не имела понятия о своих корнях и под упорно охраняемым фасадом была глубоко одинока. Не совсем та информация, на которую Джейн рассчитывала – и она надеялась, что сможет узнать немного больше завтра перед тем, как открыть ей важные новости – но это было кое-что, и этого будет достаточно, даже если она не сможет узнать ничего больше. Анна нужна была Джейн. Но сейчас Джейн была уверена в том, что и она нужна была Анне.

Она откинула волосы за плечи (они действительно стали быстро расти) и собралась было пересказать ход своих мыслей Элоди, но увидела, что та хочет ей что-то сказать, и решила сначала выслушать ее.

– Я не знала, где тебя искать, а потом с этой неразберихой совсем забыла, – начала она, и Джейн постаралась не отставать. – Пару недель назад на твой адрес пришла посылка, коробка с вещами твоей бабушки. Штемпель на марке был свежий, но судя по виду, она побывала в торнадо, так что я думаю, почта там все перебила, потеряла, а перед доставкой просто наклеила новую. Но на тот момент я даже не знала, куда ее отправить, так что предъявлять претензии все равно нет смысла.

Электрическая искра зажглась в Джейн и пробежала по ее позвоночнику и до самых ступней. Бабушка. Она-то думала, что спрятанные кольцо с письмом были последними посланиями Селин Бойл внучке, – видимо, она ошибалась? Бабушка никогда не была особенно сентиментальной, но за ее суровым видом скрывалась сильная непоколебимая любовь к ней. У Джейн на глаза навернулись слезы от возможности получить еще один осязаемый осколок этой любви.

– А что там?

– Ты что, я не открывала. Ты же числилась пропавшей без вести. С охотниками за головами, денежным вознаграждением. Я как-то не подумала, что тебе сейчас нужны старые свитера твоей бабушки, где бы вы там ни прятались со своим молодоженом-убийцей-наркоманом.

Элоди говорила напористым шепотом, но Джейн на всякий случай все равно огляделась по сторонам. Мужчины в льняных костюмах и женщины в широкополых шляпах вокруг продолжали настойчиво их игнорировать, и в пределах слышимости никого не было.

– Согласна, – кивнула Джейн. Она покопалась в сумочке, пока не нашла одну из визиток Эллы Медейрос, на которой был напечатан ее адрес в отеле «Лоуэлл». – Можешь переслать ее по этому адресу? Элле, – уточнила она на всякий случай.

«Не Кэролайн Чейз, не Джейн Бойл, не Эмбер Ковальски из паспорта Милуоки с безумным пирсингом на лице. Ничего удивительного, что, глядя в зеркало, я не понимаю, кого там вижу».

– Без проблем, – Элоди положила карточку в карман и повертела молотком в воздухе, едва не выбив поднос с напитками из рук официанта, который подошел слишком близко. Когда перепуганный молодой человек отошел на безопасное расстояние, Элоди заговорщически улыбнулась Джейн. «О да, она прирожденная шпионка», – с завистью подумала Джейн.

– Хочешь поехать с нами в Нью-Йорк? – спросила она с надеждой.

Она позволила себе представить на минуту, как это будет. Они с Элоди в номере отеля, смеются, заказывают еду, планируют следующие шаги Джейн. Но в глубине души она знала, что отняла у подруги столько времени, сколько та могла себе позволить. Кроме того, Малкольм несколько раз встречался с Элоди, и как знать, сколько Линн удалось выведать у него, пока Джейн не вызволила его? Джейн импульсивно потянулась к Элоди и сжала ее в долгих объятиях.

– Не отвечай. Ты уже столько для меня сделала.

Находясь так близко к своей цели, Джейн не могла позволить себе никаких ошибок. И последние шаги она сможет совершить сама. У нее не было выбора.

* * *

Когда Джейн вернулась в свой номер, она чувствовала робкий оптимизм. Почти уверенность. Ее план едва ли можно было назвать надежным, но Джейн знала, что это будет правильно – сказать Анне правду. Хотя бы ту ее часть, которая не поставит под угрозу саму Джейн. «Нам, сиротам, нужно держаться вместе», – подумала она, сбрасывая босоножки на пробковых каблуках и откидывая их в сторону шкафа.

Даже будущее Анны в особняке Доранов казалось Джейн обнадеживающим. Да, Линн на данный момент была злой ведьмой. Но можно ли представить, чтобы Линн не изменилась даже после долгожданного возвращения любимой дочери? Она же должна испытывать благодарность за этот счастливый подарок. По меньшей мере, ей не придется строить сложных схем, чтобы продолжить свой род. Если верить Малкольму, шок от потери Аннетт чуть не свел Линн с ума. Она впала в такое отчаяние, что решилась на опасную позднюю беременность, сдобрив ее черной магией. Что вышло боком, когда ребенок родился с повреждениями мозга, и вообще оказался мальчиком. Совсем свихнувшись после этой второй потери, Линн заперла маленького Чарльза на чердаке и продолжила плести еще более зловещие сети, обеспечивая продолжение магического рода. Возможно, Линн уже никогда не изменится, но если восполнить ее самую первую потерю, она может немного прийти в себя, вновь обрести часть того покоя, которого она лишилась, отрешенно размышляла Джейн, разворачивая записку со своей тумбочки.

«Дорогая Элла, – прочла она жирный, извилистый, четкий почерк Андре. – С сожалением сообщаю, что мне нужно уехать во Францию раньше, чем я мог надеяться. Я был бы рад остаться с тобой в Лондоне, но улетаю завтра вечером. Увы, я не могу рассчитывать на встречу с тобой до отъезда. Я надеюсь, ты простишь мне мое вынужденное прощание в такой форме».

– Сколько скрытой агрессии, – прокомментировала Джейн.

Несмотря на вполне благосклонный стиль записки, было очевидно, что Андре не простил ей отказа делиться информацией. Ему придется придерживаться своего первоначального плана и двигаться во Францию, перевернув Сент-Круа-сюр-Амори вверх дном в поисках улик.

Ну и слава богу, решила она. Все, что имело для нее значение, было в безопасности вдали от ее родного городка. Включая даже ту последнюю коробку, о существовании которой она и не подозревала. Она могла пережить, что Андре будет злиться на нее по ту сторону Ла-Манша, а она пока уговорит Анну вернуться с ней в Нью-Йорк. А потом все поисковые работы Андре перестанут иметь значение. Они с Катрин могут искать Джейн Бойл хоть под землей. Когда она появится вновь, она не будет представлять никакой ценности для их торгов. Она не будет нужна Линн – следовательно, она не будет нужна Далкеску.

Сейчас она чувствовала себя в безопасности под маской Эллы. Это за Эллой начнется охота, когда все будет сказано и сделано. Это Элла будет виновницей сорвавшейся сделки под самым носом румын. Это Элла появится в Нью-Йорке с пропавшей девочкой в охапке и недлинным списком требований наготове. Если кто-то захочет поквитаться, им придется искать несуществующего человека.

Она уронила записку обратно на тумбочку и сама упала на застеленную кровать. Ее ноги беззаботно подскочили, и Джейн снова почувствовала себя, как в восемнадцать лет, когда она села на поезд до Парижа: все ее печали были позади, а впереди ждали только самые невероятные приключения.