Текст книги "Назови меня полным именем"

Приятели на его возглас отреагировали с опозданием, но все же обернулись – мало ли, вдруг милиция? И тут же замерли с открытыми ртами. Недавняя жертва мгновенно вылетела из дурных голов, в мутных глазах появилось что-то человеческое…

Элька настороженно наблюдала за ними. Через минуту до нее дошло, что разборка откладывается, и Элька окончательно разозлилась.

Она чувствовала себя кошкой, у которой только что отобрали загнанную в угол мышь. Законную добычу, можно сказать!

Интересно, на что эти кретины ТАК уставились? Слона на улице высмотрели или бегемот из зоопарка сбежал?

Элька резко развернулась и стиснула зубы, чтобы не закричать от досады: Таська! А уж смотрится… мама моя! Она стояла под фонарем, трудно было выбрать место удачнее.

Эльке захотелось протереть глаза: смешная девчонка сейчас вовсе не казалась смешной. Не казалась красивой или некрасивой. Она выглядела – или на самом деле была? – не от мира сего. Именно «не от мира сего», Элька только сейчас поняла, что значат эти слова.

Свет от фонаря словно омывал изящную фигурку, подсвечивая ее сверху и сзади. Пепельные волосы отливали чистым серебром, они будто светились сами и легкими паутинками горели вокруг головы, создавая подобие нимба.

Чистое полудетское личико, нежные тонкие линии, слабые, бессильно опущенные руки удивительно красивой формы – все размыто ярким электрическим светом, все зыбко, неверно, вот-вот растает прямо в воздухе, не оставив о себе памяти…

В огромных Таськиных глазах плескался такой беспредельный ужас, словно она видела перед собой самых настоящих монстров, словно перед ней вдруг ожили детские кошмары, словно Таська готовилась умереть, и эта ее готовность к смерти или к чему-то более страшному обескураживала и даже пугала.

– Ты чего? – еле слышно выдохнул рыжеватый, его лицо вдруг показалось Эльке несчастным и виноватым. – Мы ж это… мы ж так… мы ж не подонки последние!

Таська ничем не показала, что слышала. А может, и не слышала. Элька не представляла, ЧТО могло пробиться из внешнего мира сквозь подобную пелену страха – в светлых Таськиных глазах по-прежнему стыл ужас.

У Эльки внезапно защемило сердце, и она горестно подумала: «Что-то в Таське есть эдакое… кто знает…»

Элька равнодушно наблюдала, как рыжий парень осторожными толчками в спины направил своих приятелей прочь, а они и не сопротивлялись. Эльке даже показалось, что парни внезапно протрезвели. Их уже не шатало, и глаза стали осмысленными, будто промытыми, почти детскими…

Они так и уходили, все время оглядываясь. Все искали взглядами Таську, пока не исчезли где-то в районе сквера.

Только тогда Элька пришла в себя и хрипло рассмеялась:

– Хороший ангел из тебя получился! На роликах…

* * *

Таисия почти не слышала, что кричала Элька, никак не могла прийти в себя. Она толком не помнила, как здесь очутилась. Лишь страх свой помнила, от которого стыла кровь и движения становились вялыми, замедленными.

Сейчас Таисия не понимала, как вообще рискнула выйти из своего убежища. Пусть даже ради того, чтобы помочь Эльке!

Лица пьяных парней она едва видела, кажется, даже удивилась, что они обычные, человеческие и нет в них ничего звериного. И глаза вроде бы нормальные, и ничего плохого парни не сделали, что она так трусила…

А Элька грозно ругалась, спуская пар и пытаясь забыть странное очарование новой подруги.

Та, другая Таська все еще стояла перед глазами. Не современная девица, недавно окончившая университет, не сотрудница обычной фирмы – экономистов в городе пруд пруди, – а чудное, неземное видение.

И Элька сердито сказала себе, что ничего особенного в Таське нет. И что Таська испортила ей всю обедню своей глупой вылазкой. Она только собралась немного повоспитывать мальчиков – им пошло бы на пользу, она ничуть не сомневалась, – а тут…

– Ты соображала, что делаешь? – кричала Элька, энергично размахивая перед Таськиным носом пальцем.

Таисия виновато улыбалась. Ей и в голову не пришло, что подруга не нуждалась в помощи и пожалеть нужно как раз «несчастных кретинов».

Элька темпераментно высказывалась. Таисия кротко слушала: вина ее становилась все несомненней.

…и спасала она, оказывается, не Эльку, а пьяных парней от хорошей трепки, которую они, само собой, заслужили.

…и могла бы она изредка пользоваться головой, а не эмоциями – с чего она вообще взяла, что Элька в опасности?! Рядом большой магазин, там продавцы, есть охрана, да стоило Эльке заорать как следует…

…парни просто напились до поросячьего визга, вот и полезли к первой же встречной девчонке, не понимая, что нарываются на крупные неприятности. Но ведь она-то, Таська, трезва как стеклышко? Так чего же…

…и сорвала такое классное махалово, драчку то есть, и нечего делать непонимающее лицо, ангел задрипанный, блин, на роликах!

Элька страстно выкладывала, что давненько не разминалась. Обленилась в последнее время, на тренировке уже месяца три не была. Думала, хоть сейчас разогреется, нет, куда там, Таська назначила себя супергерлой, ишь, вынесло ее под их ясные очи…

Таисия не возразила ни словом.

Элька упоенно кричала. Пару раз даже легонько толкала Таисию в плечо, забывая, что подруга на роликах. И испуганно хватала за рукава, не давая стукнуться затылком или спиной о стену.

Элька замолчала, когда к магазину на огромной скорости подлетела темно-синяя «ауди» и с душераздирающим визгом затормозила прямо у ее ног. А из машины вылез…

У Эльки в глазах потемнело, а дыхание перехватило: Бекасов! Как же он нашел их здесь? Неужели Таська додумалась позвонить? Или он ехал мимо и нечаянно их заметил? Боже, в каком ОН состоянии…

Ее потенциальный возлюбленный дымился от гнева, по-другому не скажешь. Его глаза показались Эльке бешеными, и она испуганно отпрянула, не понимая, что случилось. Мельком она заметила, что и Таське не по себе, девчонка побледнела и вжалась в стенку.

– Где?! – прохрипел Бекасов, едва не срывая с петель дверцу машины.

Элька растерянно оглянулась на Таську, но поняла, что от нее ответа Бекасову не дождаться. Сглотнула вдруг появившийся в горле колючий комок и прошептала:

– Кто?

– Пьяные ублюдки, которые к вам приставали!

– Э-э… их нет. Уже нет. Ушли. Убежали даже. Сами убежали, мы их и пальцем не трогали, честное слово, – глупо бормотала Элька, в панике глядя в разъяренные глаза Бекасова – еще недавно лазурные, а сейчас ужасающе светлые, словно ярость, сжигающая его, выжгла всю синеву.

Таисия за ее спиной сдавленно хихикнула. Элька мстительно перевела стрелки:

– Представляешь, их Таська спугнула! Как выскочила – ну, такая, такая… они и смылись!

– Ах, Таська?!

Элька растерялась. Вместо того чтобы успокоиться – ведь все хорошо кончилось? – Федор Федорович окончательно сорвался с катушек. Подлетел к Таське и с такой силой встряхнул ее за плечи, что Эльке показалось, будто она слышала, как у девчонки клацнули зубы.

– Я где велел тебе оставаться?! – зло прошипел он.

– Я… это… не знаю, как… само получилось… – пролепетала Тася.

– И телефон у тебя САМ выключился?!

– Да я… понимаешь… он как-то…

– Марш в машину!!!

Взбешенный чем-то Бекасов за шиворот, как котенка, забросил бедную Тасю на заднее сиденье. Захлопнул дверцу и обернулся к Эльке. Нехорошо посмотрел на нее и процедил сквозь зубы:

– Ждешь особого приглашения?!

Глава 10
Суженый

Утром Элька взяла такси и поехала домой – не могла она прийти на работу в мятом и несвежем платье! Нужно было переодеться, а у Таськи ничего подходящего не нашлось, да и размеры у них не совпадали.

Элька мрачно улыбнулась: оказывается, вчера она прилично пропотела от страха. И не когда остановили пьяные парни, а когда объяснялась с Бекасовым в машине.

Эльке ни за что не забыть эту ночь!

За пять – десять минут Бекасов едва душу из нее не вытряс. Все выпытывал, какого черта их понесло среди ночи на улицу. И как она, здравомыслящий человек, а не эта… жалкая пигалица могла связаться с пьянью.

Ей разве в детстве мама не говорила, что от пьяных лучше держаться подальше? Что, нельзя заранее перейти на другую сторону улицы? Или она ослепла – никого и ничего не замечала?

Ее оправданий Бекасов словно не слышал, да они и для самой Эльки звучали жалко.

Ну что значит – свежим воздухом подышать захотелось? А балконы на что? Или практически закрытый двор?

А заявка – мол, в сквер пошли, так это Таське захотелось показать места, где она когда-то любила гулять с няней?

Ага, вот прямо-таки в два часа ночи им приспичило туда бежать! Много бы Элька разглядела в темноте памятных Таське мест?!

Или последняя отмазка – якобы они вышли посидеть у подъезда на лавочке – да-да, все разумно и логично! – а потом за разговорами и не заметили, как добрели почти до сквера.

Эта версия после первых двух выглядела особенно беспомощной, и Элька чуть со стыда не сгорела, поняв, что окончательно запуталась.

Кстати, бессовестная Таська все это время и не пыталась ей помочь! Сидела на заднем сиденье тихо, как мышь, Элька про нее вообще едва не забыла.

И Федор Федорович почему-то ни о чем Таську не спрашивал. Эльке вдруг показалось – он демонстративно ее игнорирует. Ни разу не оглянулся.

Зато из машины Элька вышла сама, а несчастную Таську Бекасов выдернул из салона одним злым движением, словно морковь из грядки. При этом смерил таким взглядом, что у Эльки сердце чуть не оборвалось. Ей не хотелось бы когда-нибудь НАСТОЛЬКО разозлить Бекасова.

Смешно, но впервые в жизни Элька не желала вспоминать об эмансипации или о равноправии.

Никогда не думала, что кротко стерпит подобное обращение. У Эльки кровь вскипала в жилах и кулаки непроизвольно сжимались, стоило позже представить на месте Бекасова кого-нибудь из своих знакомых. Да она бы их просто поубивала!

Впрочем, никто из них и голоса на нее не посмел бы повысить.

Элька неохотно признала: главное – никто не прилетел бы среди ночи разбираться с ТРЕМЯ пьяными подонками, чтобы ее выручить.

Не рискнули бы. В лучшем случае позвонили бы в милицию – мол, можем и не успеть, нельзя терять ни минуты, поспешите… Или подъехали бы к шапочному разбору – полюбоваться на ее хладный труп.

Бекасов же держался настолько естественно, будто и не мог вести себя по-другому. Эльке вдруг показалось, что она впервые рядом с настоящим мужчиной.

Она даже не сумела сказать, что занимается карате и запросто бы справилась с пьяными парнями. Язык не повернулся, когда поймала ледяной взгляд Бекасова.

Если честно, до Эльки только в машине дошло, что они с Таськой действительно рисковали. Ведь могли столкнуться на ночных улицах не с тремя недоумками, а с ребятами покрепче и поспортивнее, что тогда?

Нет, лучше об этом не думать!

Выходит, им просто повезло.

С бедной Таськой Бекасов и словом не перемолвился, Элька помнила. Старался не смотреть в ее сторону. Правда, когда Таська у крыльца замешкалась, – она почему-то едва ковыляла на своих роликах, будто разучилась на них кататься, – Бекасов зло выругался и грубовато, подхватив под локти, внес Таську в подъезд и почти забросил в лифт.

Лицо у него при этом оставалось каменным, Элька видела. А Тася прятала глаза, и личико у нее казалось застывшей горестной маской. Наверное, именно такие носили в древних греческих театрах – олицетворенная эмоция.

И все-таки Бекасов вел себя слишком… жестко.

Мог бы и пожалеть Таську, улыбнулся бы ей, что ли.

Он так и ушел, собственноручно открыв им замок и едва ступив в прихожую. Лишь поинтересовался ядовито – может ли он ложиться спать, или они припасли на его долю еще какой-нибудь сюрприз? А потом так хлопнул дверью, что задрожали стены. Как только соседи не сбежались на грохот!..

Больше всего Эльку расстраивало, что со Славиком Таська так и не встретилась. Выходит, все мучения зря.

* * *

Таисия не ложилась. Понимала, что все равно не сможет заснуть – нервы едва не звенели от напряжения, она вся была как натянутая струна.

Девушка просидела оставшиеся часы перед распахнутым окном, бездумно глядя на светлеющее небо и слушая, как просыпаются птицы. Потом в эти звуки стали вплетаться другие: постепенно во дворе появлялись соседи.

Тетя Маша, тихонько напевая под нос, энергично зашаркала по асфальту жесткой метлой. Соседи с третьего этажа вывели собаку – карликового пуделя Гошу, уже совсем старенького, медлительного. Гоша почти не бегал. Он неспешно исследовал газоны и с достоинством задирал лапку на кусты сирени и стволы деревьев.

Потом соседи потянулись к гаражам, зашумели машины, и Таисия поняла, что пора будить Эльку, иначе они опоздают на работу. Тем более что Элька собиралась съездить домой, переодеться. Это хорошо: Таисии никого сейчас не хотелось видеть.

К ее удивлению, Элька уже встала, в ванной шумел душ. Таисия быстро приготовила кофе и плотно закрыла дверь в свою комнату. А чтобы Элька не сомневалась – поднялась, включила погромче музыку.

На сердце лежала странная тяжесть. Таисия села в компьютерное кресло и развернула к себе фотографию бабы Поли. Рассматривала такое знакомое, такое родное лицо и с горечью думала: «Ну вот, все и кончилось, я осталась действительно одна, как и мечтала недавно. Выходит, домечталась. Правду ты говорила – нужно осторожнее с желаниями, запросто могут сбыться – что тогда? А я смеялась, считала – шутишь, вот дурочка…»

Таисия не помнила, когда ей было настолько паршиво – наверное, после смерти родителей. Как ни странно, когда умерла баба Поля, она не слишком горевала. Ненормально, конечно, но факт. Таисия даже – звучит кощунственно – втихую радовалась за няню, баба Поля весьма своеобразно подготовила ее к своему уходу.

А что такого? Баба Поля не болела, не попадала под машину. Просто однажды сказала, что устала и ей здесь скучно. Сказала – Таисия должна отпустить, ведь она уже выросла, теперь ее очередь жить. А баба Поля, так и быть, какое-то время присмотрит за ней ОТТУДА. И пока честно держала слово.

– Ты думала, я взрослая, а ОН считает – нет, – прошептала девушка. Нежно коснулась пальцем лица на фотографии и почти обвиняюще сказала: – ОН тебе всегда нравился! Только, знаешь, ОН не любит, когда я вот так… тебя же нет. Ты ушла, нет, умерла, а я… но я же чувствую – ты рядом! А ОН не верит…

Баба Поля смотрела спокойно, словно не видела повода волноваться. У Таисии дрогнул голос:

– Вячеслав назвал меня полным именем, а я слишком хорошо помню твои слова. Представляешь, он ни разу не пытался его сократить, всегда только – Таисия…

В нянюшкиных глазах блеснула улыбка.

– Выходит, именно он мой суженый? Не… Федя?

Теперь баба Поля откровенно смеялась.

Таисия насупилась: няня вела себя так, будто все складывалось прекрасно. Будто не сомневалась в скором счастье воспитанницы и не понимала ее тревоги.

Или не желала понимать?

Хлопнула входная дверь. Таисия осторожно выглянула из комнаты и прислушалась: квартира ответила полной тишиной.

Она прошла на кухню: Элька не только выпила кофе, но и доела печенье. Даже малиновое варенье вытащила из холодильника, его Надежда Ивановна на днях передала, Федина мама.

В носу защипало, Таисия чихнула и вытерла салфеткой непрошеные слезы. Зачем-то заглянула в керамическую баночку: малины осталось на самом дне.

Конечно, с чего бы у Эльки пропал аппетит? С ней-то Федор Федорович разговаривал…

«Так, хватит, – прикрикнула на себя Таисия. – Баба Поля ясно сказала – все идет хорошо, а она никогда не ошибается. – Таисия горько усмехнулась. – Действительно, что тебе нужно? Вячеслав отличный парень, любая девчонка мечтала бы о таком – одни тигриные глаза чего стоят. А Бекасов четко дал понять, как к тебе относится. Никак, поняла? И на помощь он рванулся к Эльке, а не к тебе. Тебя же чуть не прибил в сердцах, а ты всего-навсего хотела помочь Эльке. Ну, нарушила нечаянно его инструкции, подумаешь…»

Таисия посмотрела на часы и заторопилась: времени оставалось мало, а она перед работой хотела подойти к кофейне, посмотреть, там ли сегодня дети. И передать кое-что мальчишке, уж очень противная и грязная на нем одежда.

Они одной комплекции, а у Таисии без дела лежали в шкафу новые джинсы. Она раза два их надевала, потом забыла. Нужно было в поясе ушить, она поленилась. Терпеть не могла шить, вечно у нее нитки путались.

И футболка есть черная, еще баба Поля покупала «немаркую». На дачу ездить и в лес ходить. Совсем не девчоночья футболка.

Жаль, ее кроссовки мальчишке не подойдут. Таисия сразу отметила – лапки у него приличные, размер сороковой, вряд ли меньше. И для девчушки ничего нет, как же она заранее не подумала?

Таисия грустно улыбнулась: ничего, в подземных переходах у перекрестков всегда детскими вещами торгуют. Недорогой летний костюмчик или платьице с трусиками она и там купит.

* * *

Кофейню Таисия нашла не сразу и раздраженно обвинила себя в географическом кретинизме – ведь на обратном пути честно старалась запомнить дорогу. Дети так обрадовались ее пирожным, так засияли, а малышка мгновенно потащила свое в рот…

Таисия сразу решила, что завтра же сюда вернется.

Не с пустыми руками.

Элька правда рассердилась. Заявила, что из-за таких, как Таисия, на улицах полно нищих. Мол, выжигать их нужно каленым железом или выметать из города поганой метлой, а не развращать подачками.

Сурово сказала!

Ни выжигать, ни выметать несчастных детей Таисии не хотелось. Она считала, что каждый имеет право на жизнь, а мальчик с девочкой никому не мешали. Они не воровали, не грабили, только просили.

Спорить с Элькой Таисия не стала. Баба Поля говорила: у каждого своя правда. Не хочет Элька делиться с детьми – не надо. И ведь она совсем не злая, вот что странно. Просто у нее принципы. Как у… Феди.

Таисия попыталась представить, как отнесся бы к ее поступку Бекасов, и беспомощно пожала плечами – да как угодно! Скорее всего, промолчал бы, ведь себе навредить она не могла – подумаешь, не съела пирожные да принесла мальчишке ненужные джинсы! А вот если бы узнал о купленном платье для малышки…

Это ему вряд ли понравилось бы. Он почему-то считал, что Таисия плохо питается и редко покупает фрукты. Еще решил бы, что у нее денег не хватает, потому что на чужих детей тратится. И не докажешь, что впервые.

Но вообще-то Федя добрый. Ей не позволил бы, а сам запросто одел бы малышку с ног до головы. Он совсем не жадный.

Таисия напомнила себе о Вячеславе – он суженый, суженый, суженый… нельзя забывать! – но не смогла угадать, как Вячеслав поступил бы, слишком мало его знала.

Вид у него… холеный. Правда, Суслика он любит, сразу видно. Таисия где-то читала, что по характеру собаки можно судить о хозяине. А Суслик… ласковый. Совершенно нетипичный бультерьер! Наверное, ей повезло.

Интересно, где они с Вячеславом встретятся? Ну, если она не будет его специально искать и не пойдет ночью кататься на роликах?

Таисия хмыкнула: вряд ли еще раз повезет столкнуться на улице или где-нибудь в магазине. Все-таки они в большом городе, где миллионы жителей, а не в деревеньке какой-нибудь.

Нет, следующая встреча просто невозможна! Если иметь представление о теории вероятности…

И девушка загадала: если сегодня увидит Вячеслава, значит, баба Поля права, это судьба.

Таисия не будет противиться. Постарается принять и полюбить суженого. И окончательно выбросит из головы… Федора Федоровича.

Больше не назовет его Федей!

Никогда.

Детей на месте не оказалось. Таисия поговорила с уборщицей: брат с сестрой приходили обычно к одиннадцати утра и сидели почти до шести вечера. Все зависело от погоды и от того, как подавали.

По словам пожилой женщины, Ромка не жадничал. Уводил малышку сразу же после того, как только набирал на еду.

Они здесь уже второй месяц побирались, персонал не гнал – жалели. Иногда подкармливали горяченьким в конце смены, если шеф отсутствовал.

Шеф был бы против, все знали. Рисковать же, чтобы потерять хорошее место… кому нужно?

Поэтому-то Ромка с Катенькой сидели на улице на газетах, под навес на ступеньки их не пускали, шеф не разрешал. И подавать милостыню не велел, чтобы лишний раз не приваживать. Сказал, заметит что, мигом за дверь выставит.

Понять его можно – не всем клиентам нравилось подобное соседство. Мол, так и аппетита можно лишиться – каждый раз мимо этих оборванцев идти, на физиономии грязные любоваться…

Взять у Таисии пакет с одеждой Антонина Павловна наотрез отказалась: а ну как увидит кто и хозяину наябедничает?

Антонине Павловне на одну пенсию не прожить. У нее дочь с двумя маленькими внуками на шее и зять-бездельник. Все больше на диване с газетой валяется, вечно без работы, все ищет ее, бедный, никак не найдет.

Придется Таисии самой отдать вещи. Раз вчера во время обеденного перерыва сюда прибегала, значит, офис недалеко? Вот и придет еще раз…

* * *

На работу Таисия едва не опоздала. Хорошо, Валерия Степановна ушла на планерку, а Татьяна Анатольевна отпросилась на все утро, сына собиралась к стоматологу везти.

Только Света сидела на подоконнике и курила, пользуясь отсутствием старших коллег. И смешно размахивала руками: ей казалось, что она гонит дым от сигареты на улицу.

Таисия улыбнулась:

– Все равно пахнет.

– Да иди ты!

– Честно.

– Значит, старухи снова будут ругаться, – буркнула Симонова. – И хрен с ними! Зато в кои-то веки покурю в свое удовольствие…

– Ты и позавчера курила на подоконнике, забыла?

– Что, правда?

– И в понедельник, тоже во время планерки…

– А ты прямо-таки помнишь?

– Естественно.

– Ну и зануда! Было б что…

Света затянулась в последний раз и выбросила окурок на улицу. Таисия только вздохнула – делать Симоновой замечания бесполезно, только на грубость очередную нарвешься.

– Кстати. – Света уселась в кресло Татьяны Анатольевны. – К тебе минут десять назад Эльвирка Эмих забегала.

– И что сказала?

– Ничего. Удивилась, что тебя нет на месте.

– Я… в магазин с утра бегала. Холодильник совсем пустой, вот и…

– Что ты передо мной оправдываешься? По мне, хоть к обеденному перерыву приходи!

Таисия промолчала. Света с любопытством спросила:

– А с чего Эмих зачастила сюда?

Таисия пожала плечами.

– Снова вечер в «Альбатросе» провела? – ехидно хмыкнула Симонова. – Спешит впечатлениями поделиться? Порадовать успехом, так сказать!

– Да нет, – рассеянно сказала Таисия, думая о своем. – Не была она в ресторане. Она у меня ночевала.

– Серьезно?!

– А что тут такого? – Таисия включила компьютер.

– Ни фига себе – что такого! Да ты на себя посмотри, а после – на нее!

– Ну, смотрела. И потом, ты мне вчера уже это говорила.

– Таська, да она же красавица! И держится как… как… – Нужного слова Симонова не подобрала и сердито воскликнула: – Тебе до нее как до неба!

– Да, конечно, – пробормотала Таисия, просматривая почту.

– И тебе все равно? – возмутилась Света.

– Честно?

– А как же!

– Тогда – да.

– И ведь не врет, – печально сообщила кому-то Симонова. – Таська, ты каменная!

Таисия не ответила. Уже изучала какие-то ведомости и не обращала на нее внимания.

– Тяжелый случай, – угрюмо констатировала Света.

Какое-то время она смотрела на чужой монитор, потом с тяжелым вздохом вернулась на место. Работать не хотелось. Хотелось поболтать о секретарше.

Никак не верилось Свете, что Эльвира в самом деле подружилась с наивной Таськой.

Подруги – три ха-ха!

Что-то Эльвире нужно от Таськи, это точно. Но что?

Света раздраженно фыркнула: Гончарова не от мира сего, с первого взгляда видно. Зато Эмих… ну, эта любого сожрет, не подавится. И косточек не выплюнет! Эльвирка только внешне добренькая да мягонькая, а на самом деле…

Хищница она, вот кто!

Эльвира забежала еще раз, но Валерия Степановна уже вернулась с планерки и загрузила всех работой выше головы. Таисия только плечами пожала на Элькино приглашение «покурить» и кивнула на монитор. Ей хотя бы на обеденный перерыв вырваться!

Элька понятливо исчезла. Валерия Степановна укоризненно покачала головой – она не признавала перекуров в рабочее время.

Света усмехнулась: а Таська молодец вообще-то. Пусть странненькая, но за Эмих собачонкой не бегает.

И неохотно призналась себе, что сама бы так не смогла – а вдруг гордая Эльвира в следующий раз не пригласит?

* * *

Смешно, но Таисия чувствовала себя настоящей подпольщицей – столько усилий потратила, чтобы выбраться из офиса незамеченной!

Не хотелось идти к кофейне с Элькой. Нужно передать мальчику вещи, а Эльке вряд ли понравится подобная благотворительность, зачем лишний раз ссориться?

Впрочем, Таисия как раз молчала. Это Элька высказывалась, да еще как темпераментно! Будто двое голодных детей угрожали ее благополучию или даже существованию.

Таисии пришлось уходить из офиса через черный ход и пробираться дворами, она едва снова не заплутала. Рабочие, меняющие рамы в подвальном помещении, смотрели на нее с подозрением, бог знает что подумали: обычно черным ходом служащие не пользовались.

Таисия шла по улице и весело размахивала пакетом. Почему-то эта крошечная победа – подумаешь, удрала незамеченной! – мгновенно подняла настроение.

Таисия со смешком подумала: «Плохая я подруга! Меня должна мучить совесть – ведь сбежала, а Элька хотела поговорить, вдруг что-то важное, мало ли… но не мучит ведь! Ни капли. Если честно, мне одной комфортнее, привычнее, что ли… Иду себе, о чем хочу размышляю, что хочу делаю, вон Ромке с Катенькой вещи несу, почему нет? Никто не указывает, не ругается, не учит меня жить, не трещит над ухом… здорово!»

Таисия свернула в нужный переулок и невольно ускорила шаги. Ей не терпелось увидеть детей и заставить их переодеться в чистую одежду. А потом завести в ближайшее кафе и накормить как следует. И первое блюдо заказать, и второе, и третье. Она специально взяла побольше денег, чтобы и на вкусности всякие хватило.

Вдруг захотелось заглянуть в пакет, проверить, не забыла ли чего. И полюбоваться детским платьицем из тонкого батиста, очень симпатичным: по белому полю серебристые звездочки разбросаны.

Таисия на ходу сунула нос в пакет и тут же споткнулась о выступающую тротуарную плитку. Она бы упала и не слабо бы приложилась – руки-то заняты, обе в пакете, опереться не на что, сто раз ей Федор Федорович говорил, чтоб не отвлекалась на улице на всякие мелочи…

Но Таисия не упала. Ее бесцеремонно ухватили за шиворот, оборвав верхнюю пуговицу у воротника, и девушка смятенно подумала: «Это уже входит в дурную привычку… почему обязательно хватать за воротник?!»

Впрочем, жаловаться не приходилось. Еще чуть-чуть – и она бы проверила носом крепость цемента, кажется, именно из него делают тротуарную плитку.

Вячеслав изумленно разглядывал Таисию: этой странной девчонкой что, улицы вымощены? Мистика какая-то, он постоянно на нее натыкается! Позавчера, вчера, сегодня…

Вот спрашивается, что она здесь делает? Он этой дорогой ходит практически каждый день – уж очень в местном кафе мясные блюда готовят неплохо, – а Таисию никогда раньше не видел.

Или просто не замечал?

Смешно, в конце концов!

– Это вы специально? – ядовито поинтересовался Вячеслав.

Девчонка стояла перед ним красная от смущения, опустив глаза. В одной руке держала набитый чем-то пакет, в другой – детское платьице, совсем крохотное.

– Что – специально? – пробормотала она.

– Да балуетесь экстримом прямо у меня под носом!

– Экстримом? – Голову Таисия не поднимала. – Это… как?

– Фактов хотите? – усмехнулся Вячеслав. – Пожалуйста. – И почему-то зло воскликнул: – Да бросьте вы это несчастное платье в пакет, что вы его к сердцу прижимаете?!

Таисия вздрогнула. Неловко свернула платье и спрятала.

Вячеслав сердито перечислял, загибая пальцы:

– Позавчера вы на меня налетели на улице – раз. Двигались почему-то спиной, это что, нормально? Потом мы встречаемся в сквере, где в это время могут гулять лишь собачники и сумасшедшие, – два. По-вашему, не экстрим – молоденькой девчонке болтаться совершенно одной по ночному городу?

Таисия промолчала.

– Кстати, вас к какой категории отнести? Собаки, кажется, у вас нет?

Невозможная девчонка только ниже опустила голову.

Вячеслав раздраженно отметил, что они мешают прохожим. Тротуар довольно узкий, а они бесцеремонно заняли середину. Он машинально переставил девчонку к стене дома, снова мимолетно удивившись ее невесомости, и возмущенно продолжил:

– Вчера вы прямо под моим носом бросились под машину – это как называется?! Да, уже три!

Таисия жалостливо шмыгнула носом.

– Считаете, я любитель острых ощущений? Или подрядился нелегально работать штатным спасателем?

– Извините, – прошелестела Таисия, чувствуя, как по щеке катится первая слеза.

– А сегодня вы идете по улице, ничего вокруг не видите и не слышите, да еще связываете руки пакетом! Это чтобы упасть так упасть! Считаете, ваша физиономия крепче асфальта?!

– Здесь плитка, – пролепетала Таисия и ужаснулась собственной глупости – да какая разница?

По счастью, Вячеслав на ее слова никак не отреагировал. Наверное, не счел нужным, и слава богу, а то бы просто повертел пальцем у виска.

– И конечно, добренький я – тут как тут!

Таисия тыльной стороной ладони вытерла мокрые щеки.

– Подсуетился и оказался в нужном месте и в нужное время! Чтобы спасти вашу очаровательную мордашку от встречи с асфальтом! Это уже в четвертый раз!

Таисия откровенно всхлипнула.

– И не давите на жалость!

Вячеслав гневно смотрел на повинно склоненную голову. Только сейчас он заметил, что очередная шляпа слетела с девчонки и валялась на дороге, у самой бровки. А пепельные пряди играючи перебирал ветер, они серебрились на солнце – удивительно тонкие и легкие.

Вячеслав поднял светло-голубую полотняную шляпу, она была безнадежно испачкана. Сунул Таисии в руки и хмуро буркнул:

– Не вздумайте натянуть на голову.

Таисия безжалостно скомкала шляпу и затолкала в пакет. Она и не видела ее толком, мешали слезы.

– Прекратите реветь, – сухо потребовал Вячеслав.

– Я… сейчас… я… уже… – Носового платка снова не оказалось в кармане, и Таисия неловко размазывала слезы по лицу.

– Лучше заранее скажите, чего ждать завтра и к чему готовиться. Может, акваланг купить? Вдруг вас понесет прогуляться по перилам какого-нибудь моста? Честное слово, это немногим хуже, чем болтаться в два часа ночи одной по скверу!

Вячеслав почти сочувственно наблюдал за безнадежными попытками девчонки привести себя в порядок. Наконец вздохнул и обреченно подумал, вытаскивая собственный платок: «Ну вот, теперь я этой малявке еще и сопельки начну вытирать, докатился…»

– Ладно, ладно, хватит, – отечески пробормотал он, вкладывая девчонке в руку носовой платок. – Ты ведь уже большая девочка…

Таисия благодарно кивнула. Поставила на тротуар пакет и отвернулась, хлопотливо уничтожая обильно текущие слезы.

Таисия сама толком не знала, почему плакала. Уж точно не из-за слов Вячеслава. И не из-за того, что упала. Просто…

Она ведь как раз сегодня загадала на него! Не верила, что встретит, поэтому так легкомысленно пообещала не противиться судьбе. И непременно полюбить его! И забыть Бекасова.