Текст книги "Тайна монаха Алдо. Роман с элементами истории"

Глава 14 Находки из прошлого

ТОСКАНА, ИТАЛИЯ. 20.. ГОД

«Sto scrivendo in Italiano…

После пережитого эпизода с Дуранте дельи Алигьери я еще некоторое время не мог прийти в себя. Душу раздирали противоречивые чувства, а голову – мысли. Я молился дни напролет, но мне нужна была живая душа. С ней я хотел поделиться всем, что накопилось внутри. Спросить, посоветоваться, разделить сомнения и спокойно работать дальше. Душу можно облегчить разговором, но переживания сложно переложить на бумагу.

Викензо Джентиле, давний друг по Папскому университету Святого Креста, стал вторым человеком, кто узнал об опытах по поискам перемещения души. Конечно, я поступал против правил, не поставив о них в известность наставника в Ватикане, но на это имелись веские причины. В самом начале руководителем проекта, Его Высокопреосвященством кардиналом К., был составлен договор, где прописывался каждый шаг исследований, мои обязанности и ответственность, но в нем ни слова не говорилось о правах ученого и монаха. Как человек, я не существовал в строках договора. Там функционировал мозг и талант ученого богослова Алдо Дженарро Россо, без права использовать итоги исследований по своему усмотрению. Без права даже приближаться или обсуждать итоги исследований. Сейчас оспаривать параграфы подписанного документа смешно, наивно и бесполезно. Да и зачем? Тогда, глядя на ровные строчки, я испытывал огромную эйфорию, признание заслуг и доверие к идеям, итогов воплощения которых не знал никто. Это сейчас мне понятна хитрая и кабальная подоплека документа, но тогда…

Domine, da mihi sapientiam⁵⁹⁾

Копию текста важного документа читатель найдет в итальянской части дневника. Оригинал находится в закрытой библиотеке Ватикана. Под ним стоит моя подпись, как основателя и главного исполнителя проекта. Это значит, я отвечаю не только за то, что создается и будет создано в рамках проекта в стенах монастыря, но и за то, чтобы информация об этом не вышла за его пределы. Согласно договору, ни один человек, участвующий в разработке машины времени, не имеет права самостоятельно или для личных нужд использовать готовый темповизор или где-либо ссылаться на фрагменты визуальных наблюдений. Каждое включение темповизора должно быть четко отражено в специальной книге. На отдельной странице в обязательном порядке я отмечаю дату, причину, присутствующих при эксперименте лиц, его продолжительность и подробное описание сеанса. Без бюрократии сложно обойтись.

Обычная лабораторная практика.

Подпроект по поискам души Алдо Дженарро не отражен ни в одном официальном журнале. Как честному и ответственному человеку мне понятно, что лгать – большой грех, но иначе поступить не могу.

Господь, Ты погубишь говорящих ложь⁶⁰⁾

Каждый день я замаливал ложь во спасение.

– Алдо, брат, не терзайся напрасно. Ты не лжешь. Просто рассматривай новый проект по поискам собственной души, как эксперимент. По его окончании ты сможешь доложить Ватикану, что ничего не получилось или вообще не упоминать об этом. Просто веди параллельное исследование и записывай данные в отдельную тетрадь, о которой будешь знать только ты. Мне твои секреты не нужны. Ну разве только ради любопытства, – успокаивал меня Викензо. Его можно понять: после откровений о первых успехах, которые обрушились на меня с силой откровения Господа, он тоже загорелся идеей проследить дальнейшие превращения души. Викензо вызвался помогать мне во всем, пока Мартин в отъезде. Это означало, что с его поддержкой я мог экспериментировать дальше, без боязни быть выданным святым Отцам за неразрешенные опыты. Конечно мне не хотелось вмешивать его в конфликт ни с совестью, ни с Ватиканом, но другого выхода не видел. Сейчас мне нужен был верный помощник и товарищ.

Ego latine scripto…

В немецкой части дневника я описал успешное сотрудничество с Викензо, поэтому повторю лишь кратко, чего мы достигли.

Душа умершего в 1321 году от малярии Данте Алигьери переместилась в следующий век и почти через сто тридцать лет раскрылась в творчестве Иеронима Босха. Нам с Викензо не удалось определить, где же душа обитала в промежутке времени, равном нескольким человеческим жизням. Долгие споры ни к чему не привели, каждый остался при своем мнении. Я напомнил ему известное учение Пифагора о телесном перевоплощении душ, с которым не полностью согласен. Викензо же полностью поддерживал точку зрения великого греческого математика и философа. Впрочем, подробную дискуссию я опишу ниже. Мы разговаривали на итальянском, поэтому нет смысла отступать от языка оригинала.

Данте Алигьери и Иероним Босх были прекрасно образованы, имели гениальные творческие задатки, порицали всеми возможными способами погрязших в грехах священнослужителей. Они не просто верили в загробный мир, но с большой точностью описывали жизнь души после смерти, оба умерли не от старости: первый от малярии, причина смерти второго окутана тайной. Жили они в разные годы, в разных странах, говорили на разных языках, но различий у них было намного меньше, чем общего.

Их объединяла одна душа.

Великого загадочного художника мы с Викензо встретили за несколько месяцев до его смерти. Стали свидетелями одного из откровенных разговоров с женой Алейд. Через экран темповизора мы прошли вместе с ними в тайная тайных художника – алхимическую лабораторию. Там он изготавливал травяные настои от различных болезней, выпускал из пробирки галлюциногенный газ, делал множество алхимических опытов, суть которых знал только он.

Викензо не мог чувствовать душу Иеронима через экран, ведь она была ему чужой. Но меня еще до сеанса не покидало странное ощущение близкой связи с тем, кого скоро увижу на экране. Так наверняка мать чувствует ребенка, которого носила под сердцем долгих девять месяцев. Фантастические предположения! Меня с душой Иеронима, как и с душой Дуранте связывала невидимая глазу, но прочная, как нейлоновая нить, пуповина. Я чувствовал эту связь так же четко, как любую часть собственного тела.

Ах, какое волшебное чувство…

Сеанс закончен.

К счастью, Мартин вернулся к этому времени из деловой поездки в Германию. Не хочу сказать, что работалось с Викензо намного хуже или тяжелей, просто Мартин был физиком, разбирался в технических вопросах намного лучше друга-богослова. При работе с темповизором важно душевное спокойствие и присутствие специалиста, который при любой помехе может быстро установить и устранить причину. До сих пор я был доволен работой машины, но предвидеть следующий шаг – привилегия гениальности. В любом случае, Викензо занялся опять организаторской работой, а мы с Мартином продолжили практические изыскания.

После двух удачных путешествий в прошлое я надеялся быстро прийти к следующему успеху. Мне казалось, Господь направляет меня. Мартин поддерживал меня, как мог. По приезде он составил новую программу и мы приступили к дальнейшим поискам. Аппарат быстро добрался до временного отрезка между 1545 и 1550 годов. У меня появилась уверенность, что мы почти у цели нового возрождения души. По моей теории тридцать лет оптимальное время, чтобы ей с накопленным опытом предыдущей жизни возродиться в новом теле.

Мы внимательно следили за мельканием городов и имен, представленных выбранным временным отрезком. Глядя на мелькающие картинки, у меня не возникало никакого чувства. Тишина. То ли темповизор сбился с предложенной программы, то ли была другая причина, но имя Джордано Бруно промелькнуло перед глазами также быстро, как имена Екатерины Медичи, короля Генриха lV, других менее известных или совсем не известных имен.

На вторую неделю поисков глаза устали отслеживать массу имен и событий. Мы взяли небольшую паузу. Мартин закрылся в соседней комнате и углубился в чтение технических книг, а я прошел к столу, где работал с корреспонденцией и записывал мысли богословской направленности – из них в будущем должна появиться публикация. Странным образом взгляд наткнулся на книгу, лежащую там. До сих пор не могу вспомнить, как она очутилась на столе. Скорее всего мне понадобилась какая-то справка и книга переместилась с книжной полки на стол. Ничего лучше на ум не пришло. Рассеянно полистав страницы, глаза остановились на статье о католическом Индексе запрещенных книг. В голове еще бродили разные мысли о неизвестном имени, которое мы собирались извлечь из темповизора, поэтому особого интереса статья не вызвала. Интерес не появился, но рука сама невольно протянулась к книге, а глаза уже выхватывали абзацы. Внутренним чутьем я споткнулся о строку, где сообщалось о книгах Джордано Бруно, внесенных в Индекс после его смерти и запрещенных к чтению вплоть до 1948 года. Триста пятьдесят лет запрета на книги философа? Есть ли здесь какая-то связь с нашими поисками?

О да, наверняка должна быть!

Я никогда не верил в случайности. Знаю, что любой человек живет одновременно в двух мирах – внутреннем мире собственных мыслей и внешнем мире окружающей его реальности. Случайность для меня – отражение в материальном мире реальности внутренней работы мозга. Очередная ступень успешного движения к цели. Так и здесь. То, что на глаза попалось имя знаменитого монаха – совсем не случайность, а итог напряженной работы мысли. Мой мозг продирался через все возможные препятствия к цели, которую я перед ним поставил. Эта так называемая случайность оказалась подсказкой из внешнего мира, притянутая энергией мозга.

Да, именно так!

Как экспериментатор, я достаточно долго работал с исследованиями известных ученых и хорошо представляю работу мозга, чтобы делать определенные выводы. Недоверчивым людям доказывать ничего не собираюсь. Кто хочет, найдет достаточно доказательств моим словам. Хвала Господу, информации вокруг достаточно, чтобы утолить не только книжный, но и голод точных знаний. Прошу прощения у неизвестного читателя, что несколько отступил от темы. У меня нет опыта писания беллетристики, а материалы для моей философской книги намного отличаются от нее…

Страшно признаться даже себе, что меня с великим философом и мыслителем роднит одна душа. Чтобы увериться в догадке, я нашел в библиотеке материалы о Бруно. Ставить в известность Мартина было не обязательно, но знания были важны для подготовки к встрече. Душа пела и тянулась к темповизору. Ей хотелось как можно быстрее ощутить воочию невидимое, но отчетливо ощущаемое родство. Родство души.

Ich schreibe auf Deutsch.

Подробности встречи с выдающимся монахом записаны в дневнике только на немецком языке. Скорее всего, сделал я это сразу же после дискуссий с Мартином. Беседа изложена довольно подробно, поэтому дополнительно освещать эту тему на латинском или итальянском смысла нет. Ниже читатель познакомится с известной мне информацией.

Материалы о Джордано Бруно Ватикан разрешил рассекретить только после второй мировой войны. Никто из простых смертных не узнает, почему его труды были закрыты в тайных хранилищах на долгих четыреста лет.

Подумать только – четыреста лет!

Мы не будем осуждать то, чего не знаем. По счастью, в библиотеке аббатства можно найти некоторые материалы о сожженном монахе. В годы учебы в Папском университете ни имя, ни тем более подробности воззрений казненного еретика и отступника от веры практически не упоминались. Сейчас о жизни Бруно можно прочесть в свободном доступе и даже познакомиться с документами инквизиции, которая его судила. Этим я и занялся.

Следующий день был посвящен поискам книг Джордано Бруно и информации о нем. То, что я прочел в найденных в библиотеке монастыря документах, хватило, чтобы интерес к этой персоне вырос многократно. Я принял, как аксиому, нашу связь через общую душу, поэтому позволил себе сравнить наши с Бруно характеры и интересы, и даже нашел схожести. Оба – монахи, хотя и принадлежим к разным монашеским Орденам. Оба обучались богословию, философии и прочим важным для священников наукам почти десять лет. Он говорил на итальянском, латыни, французском, испанском, знал немного греческий. Я знаю итальянский, латынь, английский, немецкий, говорю на французском, знаю греческий и арамейский.

Его революционная теория, озвученная четыреста лет назад о бесконечности вселенной в пространстве и времени, сегодня не только подтвердилась, но я непосредственно с ней работаю.

Результаты этой теории потрясающи.

Жаль, что о ней знают только специалисты и единицы людей, интересующиеся и работающие в теме. Если широко применить полученные знания, для человечества откроются абсолютно безграничные возможности для развития! К сожалению всегда найдутся люди, препятствующие распространению знаний. Больно думать, но и моя церковь – один из камней, лежащий поперек дороги, ведущей к знаниям.

Что касается Ватикана…

В отношениях с ним у Джордано и у меня не все так гладко, как хотелось бы. Святая инквизиция признала его виновным в ереси и сожгла. Сегодня у меня есть определенные сомнения и страхи в… Впрочем, об этом позднее.

Путешествия в прошлое или, если формулировать точнее, опыты по наблюдению за перемещением души, продолжились. Мартин вначале с определенным скепсисом принял имя Джордано Бруно, но вскоре согласился с моими аргументами. Надо отдать должное – он во всем остался верен себе. И даже в вечных сомнениях. Итак, нам удалось увидеть и услышать два эпизода из жизни Бруно. Этого оказалось достаточно, чтобы узнать ошеломляющую информацию. С одной стороны она заставляла задуматься об истинной причине казни мятежного философа, с другой – провоцировала новые вопросы. Пришлось просить Мартина о доверительной беседе. Хотя он был по основному образованию физик, за годы совместной работы научился разбираться в богословских и философских вопросах, касаемых христианской веры. С Викензо говорить об этом я пока не мог. Мне нужно было самому попробовать восстановить картину истинной причины казни Джордано Бруно. Привести всклокоченные мысли в спокойное состояние. Прогнать сомнения и попытаться найти истину.

Domine, exaudi orationem meam!⁶¹⁾

О, как бы мне в этой ситуации помогла материнская поддержка. Уже выросший, многого не прошу. Хочу почувствовать ласковую руку матери, которая гладит мои жесткие волнистые волосы. Почувствовать хотя бы немного искренней и нежной любви…

Пояснение: Ниже я приведу разговор с Мартином с небольшими сокращениями. И хотя по ходу я стенографировал беседу, не считаю нужным переписывать начисто ее всю. На мой взгляд, не обязательно было включать не важные для сути дискуссии пассажи. О размышлениях Мартина я написал с его слов. О стенографической записи Мартин знает, о дневнике – нет.

– Мартин, ты был со мной с первой до последней минуты сеанса с Джордано. Не знаю, как у тебя, а у меня по этому поводу возникло больше вопросов, чем ответов. Наша дискуссия поможет обоим выявить истину… Что меня действительно интересует: почему Венеция отдала монаха Риму? Они вполне могли сами решить с ним все вопросы, тем более, что в Венеции находился в то время апостольский нунций. Странно, но Папа именно настоял, а не попросил выдать Бруно римскому трибуналу…

– Меня тоже заинтересовал этот факт. Здесь я с тобой полностью солидарен – весьма интересный аспект!

Мартин Фриш сидел, легко откинувшись на спинку кресла и задумчиво крутил в руке скрепку. Перед ним на большом рабочем столе возвышался темповизор и радовал взгляд создателей изящной конструкцией. Еще в начале беседы Мартин размышлял, когда поделиться с Алдо сомнениями относительно встречи с журналистом во время его последней поездки в Германию. Не столько сама встреча, сколько его неосторожные высказывания относительно проекта не давали ему покоя. После некоторых раздумий Мартин Фриш решил признаться в ошибке позднее, а сейчас сосредоточиться на дискуссии. Информация, полученная о Джордано Бруно, интересовала его также остро, как его друга, Алдо Дженарро.

– Судя по виденному в темповизоре допросу, Джордано сказал далеко не все. У нас нет полной картины ведения его дела. Наш фрагмент – один из множества допросов. О всех мы действительно ничего не знаем. Нам также неизвестно, что происходило в Риме, когда Бруно попал под опеку Sanctum Officium⁶²⁾. Следующий вопрос напрашивается сам: Почему инквизиция растянула его процесс на восемь лет, если с самого начала наверняка приговорила Бруно к смерти? И если даже не приговорила, то восемь лет – абсолютно неправдоподобный срок, чтобы добиться от обвиняемого нужных церкви признаний. Бруно открыто говорил о бесконечности вселенной, этим отрицал создание ее Господом. Абсолютно уверен, что за такую ересь его ни за что не оставили бы в живых. Представь, что какой-то богослов четыреста лет назад поставил под сомнение создание вселенной высшим творцом.

Нонсенс!

Даже сегодня не каждый верующий поверит в так называемое богохульство. Верно оно или нет – совсем другой вопрос, мы его пока рассматривать не будем. Не стоит также забывать, что Бруно отстаивал идею переселения душ. В то время это являлось венцом ереси. Отсюда я вынес единственный положительный момент: где бы его ни судили – в Венеции или Риме, – он был нашим с тобой, вернее, твоим предшественником и еще тогда предвосхитил идею машины времени…

– Прекрасно Мартин, ты тоже правильно расслышал его слова… Насчет машины времени мы поговорим чуть позднее. Что касается срока следствия, он занимает меня в связи со следующим фактом в истории церкви. Ты можешь не знать, но в XlV веке Папа Климент V, сговорившись с королем Франции, решил завладеть несметными богатствами Ордена тамплиеров. Всю историю пересказывать не буду, но документы подтверждают – гонения и суды Святой инквизиции против несчастных монахов длились около семи лет. Несправедливо опороченных братьев собирали по всей Европе, затем разожгли под ними такие костры, что до сих пор от Ватикана тянет запахом паленого человеческого мяса. А теперь сравни. С десятками тысяч монахов Ордена, разбросанных по разным странам, кардиналы разбирались неполных семь лет, а с единственным монахом – целых восемь. Не странно ли? Но еще более странно звучит следующий факт: в заключении Бруно получал на руки все документы и протоколы допросов, ему также давали время на их изучение. Еще один нонсенс! Поблажки такого рода противоречили ведению процесса инквизиторского трибунала. Напрашивается единственный вывод – Бруно являлся для церкви не столько еретиком, сколько любимчиком… Не качай головой – это только предположение. Ничем не доказанный домысел.

И – абсолютная ерунда!

Ее никак не объяснить даже спустя четыреста лет. Еще один момент, о котором ты, Мартин точно не знаешь. Не в традициях инквизиции затыкать рот кляпом еретику, приговоренному к сожжению на костре. Почему Джордано Бруно умер с кляпом во рту, знали только те, кто отдал приказ. Наше дело – строить предположения, но никто не скажет, которое из них окажется более правдивым.

Скорее всего, правды мы никогда не узнаем.

Сегодня известно, что многие документы процесса над Бруно исчезли в архивах Ватикана или же были уничтожены по указанию Святых Отцов. К слову сказать, после казни поэта и мыслителя его библиотека загадочным образом исчезла. Возможно это является причиной, что правда о его более чем странной деятельности и тем более смерти до сих пор остается тайной? Мы можем исправить историческую ошибку, если попытаемся еще раз войти в то время и проследить день за днем последние годы жизни Джордано. Как ты смотришь на такую работу – не против?

– Проследить восемь лет жизни? Алдо ты с ума сошел! Не забывай, что история не имеет сослагательного наклонения и никто не может с помощью темповизора что-то исправить. Наверняка мы могли бы узнать намного больше, чем сейчас, но… Ватикан четыреста лет скрывал и до сих пор скрывает правду о настоящих причинах казни Бруно. Неужели ты допускаешь, что сейчас они будут терпеливо ждать, пока мы увидим истину на экране темповизора?

Не будь наивным, друг мой!

Никому не нужны лишние свидетели преступления. Даже такого давнего. Сегодня любому здравомыслящему человеку ясно: то, что монаху заткнули рот и сожгли за идущие вразрез с постулатами церкви взгляды, – настоящее преступление. Вопрос в другом. Что скрывается за многолетним и более чем странным преследованием монаха?

Я никогда не любил дискуссий на политические и любые не технические темы, но сейчас скажу то, о чем никому не говорил. Не думай, что жизнь сегодня намного отличается от той, что была сотни лет назад. В мире всегда шла борьба не просто за власть, а за мировоззрение. Речь в данном случае идет об убеждениях, если хочешь, об идеологии. Именно измененную и переработанную под себя идеологию несет пастве пришедшая к власти сила. В большинстве своем не делами, а силой слова она может удержаться на троне.

Дела необходимы, но они вторичны!

Ты сам как-то привел слова из Евангелия В начале было слово и в нем была жизнь.⁶³⁾ В cлове жизнь! Сила слова, сила веры как раньше, так и сейчас утверждается не столько дипломатическими, сколько силовыми, то есть физическими методами – подкупом, шантажом, ложью, подтасовкой фактов и даже убийствами. Конечно, дипломатия присутствует обязательно, но власть отводит ей минимальную роль.

Изменить убеждения народа для подтверждения легитимности власти – прерогатива не только церкви, но любого правительства. В мире всегда боролись и будут бороться с неугодными, выступающими против властного слова. Не знаю, как процесс назывался раньше, сейчас он называется внешним и внутренним информационным давлением или даже войной. Ты прекрасно знаешь об этом, поэтому забудь о справедливости и поисках истины. Радуйся, что смог увидеть то, о чем не знают другие. А сейчас прости, я очень устал. Давай отложим нашу дискуссию на завтра.

Закончить полемику о загадочной казни Джордано Бруно мы смогли через несколько дней. За это время произошли важные события, которыми поделюсь вкратце. Во-первых, я опять получил приглашение в Ватикан на аудиенцию с куратором проекта, Его Высокопреосвященством кардиналом Р. В приглашении конкретно не указывалось, о чем пойдет речь, но мне предлагали прибыть в Ватикан в конце следующего месяца с темповизором.

Вторая новость – встреча и разговор Мартина в его последнюю командировку с баварским журналистом. Тот писал статьи для серьезного журнала и хотел взять очередное интервью. Мартин сам не понял, каким образом за бокалом пива приоткрыл завесу над исследованиями. Журналисту он сказал примерно следующее:

– Звучит фантастично, но я компетентно заверяю человечество, что машина времени уже изобретена. Концепция выдающегося изобретения лежит корнями в глубоких знаниях прошлых веков. Машину времени можно использовать для извлечения любой информации из заранее заданного временного промежутка истории. Будет ли являться эта информация благом для человечества – не уверен. Вполне возможно, что изобретение окажется ящиком Пандоры…

После короткой речи Мартин удовлетворенно допил пиво и только тогда увидел перед собой огромные глаза журналиста: от услышанного тот потерял дар речи. Не верить известному ученому причин у него не было. Поверить в изобретение машины времени не позволяло журналистское недоверие и отсутствие документальных фактов.

Только тогда Мартин Фриш осознал, что сообщил то, о чем говорить не имел права. Он настоятельно попросил журналиста забыть о каждом сказанном слове, положил на стол деньги за напитки и стремительно покинул место встречи.

Будет ли колумнист молчать или тут же принесет редактору сенсационную новость – не известно. Во всяком случае, других доказательств, кроме слов ученого, у него нет. Журналисты, в силу своей профессии, хватаются за любую сенсацию, за любое слово, сказанное профессионалами. Это их хлеб. Мартин не чувствовал себя особо виноватым, просто неосторожным. Он тут же пообещал за стенами аббатства темы исследований больше никогда не касаться. Об инциденте знали на сегодняшний день только трое. Мартин, журналист и я. Как будут развиваться события дальше – не знал никто.

Обе новости носили скорее негативный, чем позитивный оттенок. Впрочем обе относились к ежедневной рутине, которая отступала за задний план перед сиюминутными проблемами. Далеко вперед думать не хотелось – сейчас важно было правильно разобраться с виденными эпизодами приговоренного к сожжению монаха…

Продолжаю знакомить читателя с занимательной беседой.

– Мартин, предлагаю следующий вид дискуссии: я делюсь мыслями и догадками, а ты высказываешь по этому поводу свое мнение. Так мы сможем четко разделить или объединить наши взгляды.

Итак. Предположение о том, что монаха Джордано вела по жизни счастливая звезда, лежит на поверхности. Ты знаешь, я более скептик, чем энтузиаст или романтик, поэтому не верю в самостоятельность или случайность появления счастливой звезды. Практически любой быстрый взлет, за малыми исключениями, – результат силы власти вкупе с силой денег. Большой успех определенной персоны обязательно кому-то нужен, поэтому его умело организуют. Мои умозаключения не относятся к тем, кто прилежно работает годы напролет и получает в итоге заслуженную награду, это также не наш случай. Позднее я возможно вернусь к этой теме, а теперь поговорим о неожиданно взлетевшем на пик популярности Джордано. Он стал быстро вхож в лучшие дома Европы, довольно тесно поддерживал дружеские связи с королевскими дворами. Внимание, голос скепсиса: судя по объективным источникам, эти аристократы и власть предержащие проповедовали не католическую веру, как Бруно, а являлись протестантами. Парадокс? Да!

Но парадокс должен иметь объяснение.

Тебе наверняка ничего не говорит обозначение новая философия. Его ввел в обращение итальянский философ Франческо Патрици, близкий к Папской курии. Позднее он был приглашен лично Папой в качестве преподавателя в один из римских университетов. Суть новой философии заключалась в низвержении учения Аристотеля в пользу Платона. Патрици утверждал, что философия Аристотеля отрицает всемогущество Бога и тем самым подрывает основы христианства. В этом философ видел суть церковных раздоров, которые привели к протестантскому движению. Уже в те времена для сведущих людей не было секретом, что Папский престол покровительствует альтернативным Аристотелю учениям, чтобы укрепить влияние среди паствы.

Вернемся к католику Бруно.

Все университеты, которые он посетил с лекциями, находились под влиянием идей, противных католичеству или практически готовых выйти из-под его влияния. На лекциях и в диспутах со студентами и профессорами итальянский мыслитель проповедовал учение о движении Земли и множестве миров, и тем самым ставил под сомнение космологию Птолемея, построенную на учении Аристотеля. Ты сам слышал, как Джордано Бруно на допросе сообщил, что является приверженцем новой философии. В Венеции ничего не знали об ее истоках, но Рим был прекрасно осведомлен об этом. Не удивляйся, Мартин, эти сведения не являются секретом, нужно просто внимательно изучать источники. Итак, на основании этих фактов возникает вопрос: не был ли Джордано секретным агентом Рима? Он быстро внедрялся в королевские дома и университеты, пронизанные духом протеста к власти католической церкви, привлекал талант оратора и быстро растущую известность и этим несомненно добавлял привлекательность Римско-католической церкви. Нужно также учесть, как ловко на протяжении многих лет он выскальзывал из рук инквизиции. Более могущественного и тайного покровителя, чем Святой престол, в голову не приходит. Кроме него, больше некому было сыграть для Бруно роль покровителя счастливой звезды.

Мартин был явно удивлен неожиданными выводами. Джордано Бруно, известный еретик, выполняющий тайную миссию Папской курии – такого оборота он явно не ожидал. Он долго сидел молча, размышлял, изредка прихлебывал минеральную воду. Стакан наконец опустел и друг посмотрел на меня задумчивыми глазами:

– Если согласиться с твоей необычной теорией, то как объяснить казнь Бруно? Чем он опорочил католическую церковь, если тайно, как ты говоришь, защищал ее интересы? Почему покровители и защитники Бруно спрятали его библиотеку, а книги поместили в Индекс запрещенных книг на несколько веков? Только подумай – он единственный на моей памяти, чьи книги удостоились столь жестокого наказания.

Что-то тут не сходится.

Честно говоря, твоя теория сбивает с ног и ставит новые вопросы и ответа на них у меня нет…

Долгие часы до беседы я ломал голову над теми же вопросами. Конечно, пока я не прочту все книги Бруно, не увижу каждый день из восьми лет, что он провел в застенках инквизиции, не смогу узнать всю правду. Но кто может гарантировать, что книги, написанные Джордано Бруно более четырехсот лет назад и запрещенные Римом практически все эти годы, не были переписаны в угоду Матери-Церкви? Среди богословов и философов достаточно умных людей. Они могли выполнить заказ католической церкви, направленный против его учения и переписать некоторые главы или даже полностью тексты. Взять хотя бы нас. Мы тоже работаем на благо церкви, но никто из нас не знает, как распорядится плодами труда Ватикан…

Мысли мелькали в голове, уходили, им на смену приходили новые.

– Знаешь Мартин, Бруно не зря в речах перед публикой говорил о великом Пифагоре. Его имя прославилось учением о космической гармонии, теории о переселении душ и изобретением квадрата Пифагора. Последнее изобретение сегодня называется психоматрицей, в которой можно прочесть судьбу человека. На мой взгляд это абсолютная мистика, хотя математически обоснованная. Ему, кстати, приписывают многие другие открытия, но сейчас это не наша тема.

Наш интерес в следующем.

В числе прочего Пифагор смог установить, что телесные воплощения его души происходили в течение 216 лет. Ровно через этот период времени он возрождался вновь. Самое главное, он открыл прямую аналогию соотношения звуков музыки и материального мира. На основании этого он заключил, что мельчайшие единицы, из которых состоит космос, можно разложить на математические формулы. Единицы, открытые Пифагором, Бруно назвал монадами…

– Все это очень интересно и познавательно, но не мог бы ты выразить мысль немного короче и яснее? День давно закончился, а я сегодня не успел даже пообедать…

Мартин сидел с опущенными плечами и напоминал старого голодного воробья, грустно глядящего с ветки. Пришлось поневоле прерваться, оглянуться и вернуться в реальность. Ужин и вечерняя служба давно закончились, монастырь погрузился в сон. Невольное чувство вины заставило меня извиниться и отправиться с Мартином на кухню. Мой друг никогда не питался с монахами – еду ему приносили в рабочую комнату и также незаметно уносили грязную посуду. Сегодня мы работали вместе в помещении, куда другие монахи не заглядывали, поэтому про еду даже не вспомнили.