Текст книги "Три ада русских царей"

Вымыслы и домыслы, предположения и загадки

Я вполне солидарен с мнением следователя Соколова, высказанным им в своих записях о том, что в судебном творчестве, когда ищут истину, оперируя фактами общеизвестными (т. е. общедоступными), в случае, когда речь идет о судьбе царской семьи и России, факты имеют особое значение – они исторические.

К сожалению, не все эти факты нам доступны, о некоторых, вероятно, мы никогда не узнаем, а любые тайны, загадки порождают вымыслы, легенды (об одной я уже упоминал – «завещание Николая II»), домыслы и просто мифы…

Получилось так, что у меня – историка, публициста – вопросов по поводу событий, связанных с трагической судьбой царской семьи после ареста, варварским убийством и последующими событиями, оказалось больше, чем у следователя, пытавшегося расследовать драму и ее последствия и отдавшего много сил для честного и правдивого расследования в условиях, опасных для жизни.

Ему удалось вывезти следственные материалы в Европу, совершив длинный и опасный путь через всю Сибирь, причем уже после гибели Верховного правителя Сибири А. В. Колчака, который жил в Санкт-Петербурге в начале XX века на Петроградской стороне на Большой Зелениной ул..

И один из вопросов: почему Колчак не помог спастись царской семье из сибирской ссылки и почему какой-то никому не известный комиссар Яковлев сделал попытку вывести царскую семью в Центральную Европу?

Чтобы получить сведения для ответа на первый вопрос, необходимо перевернуть всю историю взаимоотношений А. В. Колчака с многочисленными местечковыми сибирскими правительствами по пути к должности Верховного правителя России. На второй не смог ответить следователь Соколов, он же признается: «Увоз Царя из Тобольска поставил передо мною вопрос, действительно ли Государь Император Николай II, обладая слабой личной волей и будучи всецело подавлен волей Государыни Императрицы Александры Федоровны, руководившейся своими германофильскими тенденциями и руководимой лицами, группировавшимися около Распутина, шел к измене России и союзникам, готовясь к заключению сепаратного мира с Германией»[83]83
  Соколов Н. А. С. 74.


[Закрыть]

Вот какие непростые вопросы всплывают при рассмотрении этого странно ужасного детектива – убийства царской семьи. Личная трагедия православного монарха и его семьи вела к непредсказуемым последствиям во внешней политике России, которая зверски прощалась с самодержавием и устанавливала новый политический режим – диктатуру Советской власти.

* * *

Изучая исторические документы, воспоминания (мемуары) Деникина, Керенского, Милюкова, Колчака, Воейкова, исследование Ольденбурга и советских историков – т. е. десятки, сотни работ, связанных с этим детективно-романтическим периодом, я еще раз утвердился во мнении, что Россия – история загадок или загадка истории, но не смог сделать однозначного вывода – осудить монархию или предать анафеме большевистское правление в стране Советов в течение 70 с лишним лет. Как говорил наш замечательный соотечественник, бард А. Н. Вертинский: «Все относительно в этом мире приличий». И я во многом согласен с мнением генерала А. И. Деникина: «Нескоро еще история в широком, беспристрастном освещении даст нам картину русской революции. Той перспективы, которая сейчас открывается нашему взору, достаточно только для того, чтобы уяснить себе некоторые частные явления ее и, быть может, отвергнуть сложившиеся вокруг них предрассудки и заблуждения».[84]84
  Деникин А. И. С. 232.


[Закрыть]

Перед нами еще широкое поле сомнений в мировоззренческих казусах легитимности той или иной власти. Нам предстоит еще сделать анализ объемный и по мере возможности объективный.

Хотя я уверен, ни один историк, ни один политолог, ни один исследователь жизненно-исторических коллизий не может быть объективным на 100 %.

Всегда в его оценке присутствует печать личного восприятия событий.

Потому, наверное, и мое мнение по поводу канонизации – причисления царской семьи к лику святых – является субъективным, но честным и искренним. С точки зрения православной духовности и нравственности я его не приемлю.

02. 01. 2016

Послесловие к разделу книги «Три ада русских царей» или Духовное осознание исторических трагедий

Загадочная русская душа, о которой говорим и мы в России, и пытаются осознать за рубежом – это отражение нормального исторического процесса, становления менталитета нашей славянской нации.

Это явление русской цивилизации, основанное на православной духовности и желании быть добрыми ко всем. А как показывает исторический опыт, либерализм и тотальная толерантность – не самый приемлемый способ для разрешения любых конфликтов – политических, экономических, социальных, нравственных.

Россия на самом деле – страна с индивидуальным ходом развития культуры и цивилизации.

Вернемся к тем трем личностям, трем разным периодам российской истории – к судьбам трех российских царей. Конечно, все они разные, кроме титула и того, о чем мы говорили: для всех была тяжела шапка Мономаха.

И трагедии у них разные. Но такова одна, общая трагедия, историческая драма этих русских царей. Они все как бы заботились о народе и считали себя (каждый по-своему) хозяевами земли русской. Но никто из них не мог понять чаяния народа, приблизиться духовно к своему народу. Для них, напомню, что Россия была на 3/4 (временами больше) крестьянской страной, и крестьяне были холопами, как, впрочем, и все (в том числе и дворянство) подданными Государя, т. е. все должны были выполнять его волю и не покушаться на совместное правление страной, не претендовать на какое-то равноправие, на право иметь свои права.

Ведь Николай II, вроде бы и просвещенный Государь, желал быть не просто самодержцем, а иметь неограниченную власть. Он считал себя помазанником Божьим и, будучи человеком православным (христианином), не понимал, что перед Богом все равны, только Он – первый все-таки и потому обладает особыми правами.

Царь Борис Годунов тоже, будучи православным человеком, как раз терзался тем, что он не был помазанником Божьим, и сделал так (пусть формально, картинно-театрально), что получил власть из рук народа на общем Соборе, где и народ, и церковь просили принять его российский трон и быть царем над всеми.

И первая и главная проблема, с которой столкнулся русский царь, – это проблема земледельческая, т. е. проблема крестьянства и их отношений с помещиком – владельцем земли (конечно, первыми барьерами его власти были интриги и оппозиция бояр, некоторые из которых имели права на престол большие, чем регент царя Федора). К сожалению, и в этом «заслуга» А. С. Пушкина, больше пишут о трагедии Годунова, связывая ее с гибелью царевича Димитрия – сына Ивана Грозного, который мог наследовать престол (а что Борис? Снова регент при малолетнем царе?).

* * *

Немецкий историк проф. Гейдельбергского университета Хельмут Нойбауэр справедливо отметил в своем очерке о Борисе Годунове[85]85
  Нойбауэр X. Русские цари 1547–1917. Ростов на Дону, Феникс. М.: Зевс. 1997. С. 83.


[Закрыть]: «В русской историографии вплоть до опубликования С. Ф. Платоновым биографии Бориса Годунова в 1921 г. преобладали отрицательные оценки…»

Надо честно сказать, что мнения по поводу правления царя Бориса и по сию пору весьма разнятся.

Что же касается крестьянской политики в конце 90-х гг. XVI столетия, то она была положительной и некоторое время приносила добрые плоды, в том числе и возвращение

Юрьева дня, т. е. права перехода крестьян от помещика к помещику (указы 1601 и 1602 гг.). Но затем наступили неурожайные годы, а с ними пришел и голод, и как следствие – крестьянские бунты.

Голодные годы подорвали авторитет Бориса Годунова как среди народа, так и среди боярства и дворянства.

Землевладельцы конфликтовали с крестьянами, и те и другие надеялись при разрешении споров на царя, а царь во многом и сам был беспомощен. Нет сведений о том, что церковные иерархи его поддерживали в последние годы правления (1604–1605), хотя именно Борис Годунов добился патриаршества на Руси, и первым русским патриархом был его ставленник – митрополит Иов. Дело, видимо, было в обиде на царя за то, что он отобрал в государственную казну некоторые церковные земли и передал их дворянам.

* * *

Мною уже был упомянут российский историк С. Ф. Платонов в связи с некоей реабилитацией деяний царя Бориса. Еще раз хочу процитировать мнение этого исследователя отечественной истории: «Когда в 1605 г. самозванный царь Димитрий явился в Москву, следствие 1591 г. (т. е. выводы спецкомиссии, возглавляемой тогда кн. В. Шуйским, который все-таки прорвался на российский престол. – Авт.) считалось опровергнутым, а царевич живым. Когда же в 1606 г. этого Дмитрия убили, а мощи подлинного царевича принесли в Москву (вот когда начали эксгумировать останки царских особ и использовать их в качестве аргументов в исторических спорах. – Авт.) и торжественно поставили «у правого столпа» в Архангельском соборе, истина следственного дела не была восстановлена (к сожалению, в России такая ситуация – не доведение дел до конца – является традиционной и часто вносит смуту в общественные отношения. – Авт.). Народу официально сообщалось, что царевич Димитрий «по зависти Бориса Годунова яко ягня незлобливое заклася»; на гробе царевича была сделана надпись, что царевич убиен был «повелением Бориса Году нова»; в житии нового святого писалось, что он неповинным страданием стяжал себе нетление и… чудес, ибо принял заклание «от лукавого раба своего Бориса Году нова». Обвинение против Бориса было заявлено и правительством Шуйского, и церковью (кстати, в это время патриархом был Игнатий, которого историки РПЦ почему-то не включают в официальный список патриархов Московских и всея Руси. Что, он тоже был самозванцем? – Авт.), но оно не было ничем документальным подтверждено и осталось голословным». Читатель, вероятно, простит меня за такую большую цитату, но мне хотелось привести мнение историка в его авторской версии и помещенное в его книге «Москва и Запад. Борис Годунов»[86]86
  Платонов С. Ф. М.: Богородский печатник, 1999. С. 227.


[Закрыть].

* * *

Несколько слов о Сергее Федоровиче Платонове. Это яркая личность, тоже проявившаяся на рубеже двух столетий, XIX–XX вв. [1860–1933 гг. даты жизни, член Российской академии наук с 1908 г., академик с 1920 г., с марта 1929 – академик-секретарь отделения общественных наук, попавший в опалу Политбюро ЦК ВКП(б)]. В ночь на 12 января 1930 г. С. Ф. Платонов был арестован, а через две недели на Политбюро вынесен вопрос «Об Академии наук». Осенью того же года новый председатель ОГПУ и еще один член Особой следственной комиссии представили И. Сталину и В. Молотову «Материалы контрреволюционной монархической организации «Всенародный Союз борьбы за возрождение свободной России», возглавлявшейся академиком Платоновым и другими»[87]87
  Кто заинтересовался этим вопросом, может обратиться к «Академическому делу 1929–1931 гг.».


[Закрыть]. Я не буду приводить мнение известных людей и историков в защиту С. Ф. Платонова, он в этом не нуждается. Однако скажу, что в исторической науке (в историографии – в постсоветской) до сих пор не могут «причислить» академика С. Ф. Платонова ни к одному историко-политическому лагерю и определить его идеологию и историческое мировоззрение. Меня интересует мнение С. Ф. Платонова как мудрого и честного (по характеру) историка, желающего честно и объективно освещать российскую историю.

В связи с этим хотел бы напомнить и процитировать мнение известного историка Н. М. Карамзина о Борисе Годунове: «Но имя Году нова, одного из разумнейших властителей в мире, в течение столетий было и будет произносимо с омерзением во славу нравственного неуклонного правосудия (это вообще исторический апломб. – Авт.)… Он не был, но бывал тираном; не безумствовал, но злодействовал подобно Иоанну, устранял совместников или казне недоброжелателей. Если Году нов на время благоустроил державу, на время возвысил ее во мнении Европы, то не он ли и ввергнул Россию в бездну злополучия, почти неслыханного, – продал в добычу (?) ляхам и бродягам, вызвал на театр сонм мстителей и самозванцев истреблением древнего племени царского. Не он ли, наконец, более всех содействовал уничтожению престола, воссев на нем святоубийцею?»[88]88
  Энциклопедия. Мир русской истории. М.: Вече, 1999. С. 132–133.


[Закрыть]

Вот этот исторический приговор, никакими документальными фактами не обоснованный, канонического историка Н. М. Карамзина долгое время является критерием оценки царя Бориса Годунова. Видимо, именно под влиянием этого личного мнения историка и современник А. С. Пушкин сделал Годунова убийцей младенца и на века опозорил его как преступника. Художественный образ великого поэта стал историческим ярлыком интересной неординарной личности.

В светской истории, как и в церковной истории – Евангелие – истории христианства, есть, оказывается, канонические историки, и мы впадаем из-за их мнений в нравственную ересь и устраиваем «большую стирку» событиям нашей российской истории. Хочется, чтобы справедливость не была «замазана» историческим обманом.

Впрочем, русские умеют (и даже любят) понапускать тумана (и обмана) в разные истории, создавая смутно-детективные ситуации на пустом месте, но это особый разговор, хотя и ситуацию с Годуновым можно отнести к иллюстрации сказанного ранее.

* * *

Император Павел I, взошедший на престол почти через 200 лет после Годунова, столкнулся с той же проблемой – крестьянство и землевладение. Почти 200 лет прошло, а ни его почитаемая в Европе матушка и прозванная Великой – Екатерина II, ни еще более великий преобразователь и предшественник Петр I Великий не смогли разрешить главной проблемы России.

* * *

Немножко отвлекусь и пошучу (хотя некоторым моя ирония и не понравится) по поводу русской меткой фразы «из грязи да в князи». Исторический опыт показал, что это не просто шутка (и не только шутка) – это вполне реальная тенденция. Обратного «движения» я что-то не припомню. А вот классический пример, как крестьянин стал графом и человеком известным и знаменитым в связи с историями фаворитов при царском дворе в России. Напомню: Алексей Григорьевич Разумовский был не только фаворитом, но даже согласно довольно реальным сведениям тайным мужем дщери петровой – императрицы Елизаветы. Он стал графом. А ведь он был сыном реестрового казака – по сути, крестьянина. А его брат Кирилл и вообще взошел на монарший трон – стал гетманом Украины.

Увы! Российская история практически вся именная: Петр I – Преобразователь, Александр I – Победитель, Александр II – Освободитель, Александр III – Миротворец, Николай I – Палкин, Николай II – Кровавый. Некоторые эпитеты-определения к имени царям можно оспаривать. Но я не об этом, я о тенденции.

О народе, пожалуй, больше всего говорил Ленин, да и то связывал его (народ) с именами революционеров – декабристами, Герценом, Чернышевским.

Мне весьма импонирует название книги иностранного (британского) историка Джеффри Хоскинга «Россия: народ и империя», изданной в России в период лихолетья 90-х гг. XX столетия. Она безусловно заслуживает внимания и не только названием. Историк пытается в кризисных явлениях прошлой (и современной) России увидеть и определить причины противоречий между властью (царями) и народом. А он в России в основном представлен крестьянством.

В конце 80-х – начале 90-х гг. XX века в России под эгидой Академии наук появилось серьезное исследование «История крестьянства СССР» (к СССР относится этот труд лишь частично, а затрагивает тему начиная с древнейших времен).

Я не буду давать конспект 5 томов этого издания – в мои планы это не входит, но вот обратить внимание на некоторые главы хотя бы из 2-го тома мне видится нужным:

– крестьянство и сельское хозяйство Крыма (VII–XIII вв.);

– формы классовой борьбы крестьянства;

– крестьянство как основа формирования русской, украинской и белорусской народностей;

– крестьянство и крестьянское хозяйство России, Украины, Белоруссии, Прибалтики и Молдавии в период поместно-вотчинного землевладения и усиления закрепощения;

– закрепощение крестьянства в России.

Оформление крепостного права в России в общегосударственном масштабе этот труд (эта коллективная работа – в составе ее более 20 авторов) относит к концу XVI – середине XVII столетия. Правление Годунова относится к стыку XVI и XVII веков, т. е. он «попал» в начальный период закрепощения крестьян и потому столкнулся с серьезными бунтами в крестьянской среде.

Царю пришлось пойти на серьезные уступки крестьянству, однако его указы 1601–1602 гг. привели к еще большему обострению противоречий между крестьянами и так называемыми служилыми людьми, от которых крестьяне стали уходить (вспомним Юрьев день) к богатым и предприимчивым хозяевам – землевладельцам-помещикам.

Борис Годунов попытался ликвидировать смуту и отменить уступки, но смута уже набирала обороты, и к чему пришла Россия после правления царя Бориса – мы знаем. Этот период так и называется Смутное время.

* * *

Увы! Но и через 200 лет, прошедшие после правления Бориса Годунова, не была решена проблема крестьянства. Матушка императора Павла I, чью судьбу не назовешь приличным словом, – Екатерина II, сталкивалась с крестьянскими бунтами за свое более чем 30-летнее правление неоднократно, в том числе пережила и крестьянскую войну под началом казака Е. И. Пугачева (1773–1775 гг.). Крестьянское восстание удалось подавить, Емельку повесить, но не удалось решить крестьянскую проблему, связанную с крепостничеством.

Павел I, наконец-то дождавшийся самодержавной власти, использовал свое положение монарха для усиления тирании Государя Императора. Он наконец-то мог заняться своим любимым военным делом и реформировать русскую армию на прусский лад, несмотря на сопротивление офицеров и солдат. Занимался он масштабно внешней политикой, боясь угроз со стороны революционной Европы (особенно Франции).

Однако и ему приходилось сталкиваться с внутренними проблемами, в том числе и с крестьянским вопросом, который он пытался решить также уступками в его пользу, уменьшив барщину в пользу землевладельца до трех дней в неделю, ограничив продажу крепостных без земли.

Однако тот аграрный порядок, основанный на крепостном праве, мало чем изменился в реальности. Крестьянин был по-прежнему холопом (рабом) и… не имел земли.

И даже поддержка авторитета церкви, и даже попытка соединения церковной и светской власти – как известно, русский царь возглавил заграничный Мальтийский (католический) орден – не помогли установить «добрые» отношения между государством и духовенством. По сути, церковь становилась еще одним бюрократическим элементом государственной власти и призвана была его обслуживать.

Так что духовенство, дворянство, да и другие слои российского общества, включая и крестьянство, привели к трагическому концу – гибели императора, которого некоторые доброжелательные современники называли «мудрым, великим и милосердным монархом».

Хотя тот же наш великий поэт, «очернивший» Бориса Годунова, сказал про Павла I: «и в просвещенные времена могут рождаться Калигулы».

* * *

К сожалению, часто цитируют Ф. Тютчева, не вдаваясь в смысл его стихов, я имею в виду его знаменитое четверостишие:

 
Умом Россию не понять,
Аршином общим не измерить:
У ней особенная стать —
В Россию можно только верить.
 

Я полагаю, что Тютчев был хотя и верующим человеком, но еще и думающим, т. е. Homo sapiens, и его стихи – это не констатация факта, а побуждение к осмыслению менталитета России.

Умом, к сожалению, не понять и Русскую Православную церковь, которая смотрит мимо (или сквозь дымчатые очки) факта рождения Павла I и отношения к нему Петра III. А ведь до сих пор факт отцовства Петра III не является неоспоримым. Могли бы и здесь провести эксгумацию и установить биологическое отцовство, хотя, как вы уже знаете, мое мнение: зачем ворошить могилы и нарушать покой предков, давно умерших.

И почему бы Петра III Федоровича, невинно убиенного, как, впрочем, и его сына Павла Петровича, не канонизировать? Русских кровей не хватает? Петр III был сыном герцога Голштинского, племянником шведского короля Карла XII. Матерью Павла была чистая немка, а отец? Мне-то лично все равно. Лишь бы человек был хороший.

Последний император России также был только наполовину русским. Мать его была принцесса датская, впрочем, и бабушка его была зарубежная принцесса (Гессен-Дармштадская). Напомню, что кузеном Николая II был английский король Георг V (Джорджи – звал его русский монарх) и германский кайзер Вильгельм II (Вилли). И хотя владел несколькими европейскими языками, дружба и родственные связи с иностранными монархами не предотвратила Россию от I Мировой войны.

Образование он получил политэкономическое, соединеное с курсом Академии Генштаба. Насколько удачно воспользовался он им (образованием) можно судить по неудачам в двух войнах (Японской и I Империалистической) и нерешением все той же крестьянской, или аграрной, проблемы даже при содействии опытного вроде дважды губернатора П. А. Столыпина.

* * *

Если в период (довольно короткий) правления Павла I центром революционных событий была Европа, особенно Франция, то в его царство произошло три национальные революции, последняя из которых привела его к трагической гибели.

И хотя на борьбу с революционным движением были направлены армия, полиция, суды, все меры общественного произвола (т. е. репрессивно-карательные меры), ничто не помогло сохранить трон, монархию и самодержавие, которое он отстаивал всеми доступными средствами.

Ему приходилось «приспосабливаться» к буржуазному способу развития экономики, т. е. к внедрению капитализма в Россию. Он был свидетелем и, увы, пособником крестьянского революционного движения, которое слилось с рабочим и окрепло с ним в союзе.

Напомню, что многочисленные крестьянские волнения и бунты в разных губерниях России начала XX века попытались «слить» в единую организацию, подвластную имперской политической системе, – Всероссийский Крестьянский Союз.

Напомню некоторые этапы этого движения.

5 мая 1905 г. съезд крестьян Московской губернии призвал учредить Крестьянский союз по образу и подобию профсоюзов, уже возникших в городах России. Резолюции съезда были опубликованы многими либеральными газетами.

Первый съезд Крестьянского союза прошел в июле-августе 1905 г. и на нем присутствовало около 100 крестьян из 22 губерний России, еще в нем приняли участие и не крестьяне, но люди, связанные с крестьянским трудом – агрономы, учителя, служащие земств и несколько членов партии эсеров.

Напомню также, что параллельно делались попытки создания Союза освобождения, в котором активное участие принимали дворяне-землевладельцы и земцы-конституционалисты (иногда в одном лице). Они тоже считали одним из главных социальных вопросов – вопрос аграрный.

В этот период: «Связующим звеном, – пишет один из организаторов кадетской партии П. Н. Милюков, – между «либералами» и «революционерами» оставались однако те профессиональные союзы, которым было положено начало революцией Союза Освобождения в конце 1904 г.».

В связи с этим хочу напомнить еще об одном движении в 1905 г. 18 июля 1905 г. в Петергофе в присутствии Его Императорского Величества Николая II началось совещание по поводу проекта Государственной Думы. В этих совещаниях (их было несколько) принимали участие великие князья, министры, сенаторы, некоторые прогрессивные члены Государственного совета и даже известный историк, профессор В. О. Ключевский.

В дневнике монарха от 26 июля 1905 г. находим запись: «Завтракал Булыгин. В 2 поехал на последнее заседание Совещания, в котором окончили рассмотрение вопроса об учреждении Госуд. Думы»[89]89
  Дневники императора Николая II. С. 271.


[Закрыть].

Поясним, что проект нового представительного (от народа) органа был опубликован в день Преображения Господня – б августа по старому стилю – и получил прозвище «Закон б августа» или Булыгинской Думы. «Он устанавливал совещательное народное представительство, имеющее право обсуждать проекты законов и государственную роспись, задавать вопросы правительству и указывать на незаконные действия властей путем непосредственного доклада своего председателя Государю», – так сформулировал возможности Думы а-ля Булыгин в своих заметках о правлении императора профессор С. С. Ольденбург.

Так что император принимал активное участие в действиях по сохранению самодержавия.

Тот же Ольденбург в своих исторических записках осторожно, но объективно отмечал: «Он (Государь. – Авт.) не любил иностранных терминов «конституция» и «парламент», предпочитал выражения «обновленный, преобразованный строй» (в начале XX века наблюдается у современных властей та же тенденция – играть в жмурки и не называть вещи (а именно общественный строй – буржуазным) своими именами, уводя народ от реальной правды. – Авт), но он живо ощущал произошедшие перемены, новый порядок вещей во многом не соответствовал его идеалам, но Государь сознательно остановился на нем в долгом и мучительном искании выхода из трагических противоречий русской жизни».[90]90
  Ольденбург С. С. Царствование императора Николая II. С. 394.


[Закрыть]

Увы! Противоречия эти никуда не делись. Они лишь на некоторое время приутихли.

Да, пик революционных волнений прошел, стихла волна бунтов, забастовок, восстаний – это вполне закономерно для исторического процесса. И весьма относителен оптимизм по поводу нового строя (нового общественного порядка), который, как сам Ольденбург отмечает, «просуществовал около десяти лет» и был не более чем затишьем перед новой бурей.

Ибо самодержавие не устраивало ни буржуазных предпринимателей, ни государственных чиновников, ни дворянство, ни народ, выступавший в трех ипостасях – крестьяне, рабочие (новый социальный класс), солдаты.

Не слово «конституция» не нравилось монарху, ему не нравилась сама Конституция, которая ущемляла его права самодержца и отнимала от него роль «хозяина земли русской».

И генерал А. И. Деникин, человек военный, имеющий свои убеждения, не подверженный либеральному сюсюканию, писал в своих мемуарах: «Учитывая всю создавшуюся к марту 1917 г. обстановку, я прихожу к убеждению, что борьба за оставление власти в руках императора Николая II вызвала бы анархию, падение фронта и окончилась бы неблагополучно и для него, и для страны <…> Дело не в монархизме и не в династии. Это – вопросы второстепенные. Я говорю только о России».

А вот высказывание руководителя Белого движения по поводу Временного правительства и последующих событий: «Трудно, конечно, сказать, насколько прочна и длительна была бы эта власть (буржуазно-демократическая. – Авт.), какие метаморфозы испытала бы она впоследствии, но, если бы только на время войны она сберегла от распада армию, весь ход дальнейшей истории русской державы мог бы стать на путь эволюции и избавиться от тех небывалых потрясений, которые ныне ставят вопрос о дальнейшем ее существовании».

Уважая опыт военного специалиста и честное мнение, мы все-таки должны сказать, что история не терпит (не любит) сослагательного наклонения, она идет своим путем, следуя логике совершаемых событий.

* * *

Теперь по поводу трагического положения царской семьи во время ареста и в конце концов драматической гибели Николая II, его жены и его детей в оценке того же генерала Деникина: «Чтобы понять казавшееся странным отношение правительства к государевой семье во время пребывания ея и в Царском Селе, и в Тобольске, нужно напомнить следующее обстоятельство: не взирая на то, что за все 7 с половиной месяцев власти Временного правительства не было ни одной серьезной попытки к освобождению арестованных, они пользовались исключительным вниманием Совета рабочих и солдатских депутатов; и в заседании Совета 10 марта товарищ председателя Соколов при полном одобрении собрания докладывал: «вчера стало известным, что Временное правительство изъявило согласие на отъезд Николая II в Англию и даже вступило об этом в переговоры с британскими властями без согласия и без ведома исполнительного комитета совета рабочих депутатов. Мы мобилизовали все находящияся под нашим влиянием воинския части и поставили дело так, чтобы Николай II фактически не мог уехать из Царского Села без нашего согласия. По линиям железных дорог были разосланы соответствующая телеграммы… задержать поезд с Николаем II, буде таковой уедет… Мы командировали своих комиссаров… отрядив соответствующее количество воинской силы с броневыми автомобилями и окружили Александровский дворец плотным кольцом.

Затем мы вступили в переговоры с Временным правительством, которое санкционировало все наши мероприятия. В настоящее время бывший царь находится не только под надзором Временного правительства, но и нашим надзором»…

1 августа 1917 г. царская семья была отправлена в Тобольск, а после утверждения в Сибири советской власти император с семьей был перевезен в Екатеринбург, и там, подвергаясь невероятному глумлению черни, мучениями и смертью своею и своей семьи – заплатил за все вольныя и невольныя прегрешения против русскаго народа».[91]91
  Деникин А. И. Крушение власти и армии. С. 127—128


[Закрыть]

Отталкиваясь от последней фразы русского офицера, монархиста, боровшегося с Советской властью активно и сознательно, мне хотелось бы выразить предложение о создании специальной комиссии из историков, политологов, военных, общественности, либералов и консерваторов, но честных специалистов, безусловно патриотов России, с целью проработать все имеющиеся факты и акты о событиях того времени (а возможно найдутся и еще неизвестные документы), чтобы создать целостный исторический труд, который позволит устранить (покончить) все домыслы и вымыслы, легенды и предположения, т. е. все были и небылицы в связи с последними днями последнего императора России Николая II Романова и разрешить криминальную загадку российской истории начала XX века.

05.01.2016.