Текст книги "Три ада русских царей"

Реверансы Наполеона и Павла I

Пожалуй, мое ерничество по поводу многих конституций в России было некорректно по отношению к Франции, которая только за период 1789–1799 гг. сотворила четыре Конституции.

4-ю сам Наполеон продиктовал членам двух специальных комиссий, и 13 декабря 1799 г. она была готова. Она наделяла всей полнотой власти первого Консула Республики. Именно Бонапартом было предложено так именовать новых правителей Республики. Название было не новое, оно вело в историю античного Рима и было привлекательнее скомпрометированного названия «директор» (директория).

До принятия Конституции все три консула считались временными и разными по статусу.

Наполеон даже сменил свой генеральский мундир на цивильный сюртук и рекомендовал называть себя «гражданин Бонапарт».

Согласно Конституции, как уже было сказано, снова появился французский первый консул и им назначается на 10 лет гражданин Бонапарт. Второго и третьего подбирал уже сам первый консул.

Это была верховная исполнительная власть новой Республики. Хотя формально законодательную власть составляли Сенат, Трибунат и Законодательный корпус, однако действительная законодательная инициатива принадлежит первому консулу: при нем состоял и Государственный Совет.

Суть нового правления была заключена в обращении к народу первого консула Франции на следующий день после принятия Конституции. «Революция оформилась в тех принципах, которые она провозгласила. Революция закончилась…»[11]11
  Napoleon I. Correspondance. T. 6, P. 26.


[Закрыть]

* * *

1799 г. был богат на события как во Франции, так и в Европе и в мире.

13 декабря принята Конституция Франции.

14 декабря скончался первый президент США Джордж Вашингтон, на что Наполеон отреагировал обращением к войскам: «Солдаты! Вашингтон умер. Память его будет всегда драгоценна французскому народу так же, как всем свободным людям Нового и Старого Света…»[12]12
  Троицкий Н. А. Александр I и Наполеон. М.: Высшая школа. С. 36.


[Закрыть]

Осенью 1799 г. развалился русско-австрийский союз. Весной 1799 г. Наполеон оккупировал Египет. Осенью 1799 г. русские войска под командованием А. В. Суворова заняли Северную Италию.

В июне 1799 г. на свет появился будущий великий русский поэт и писатель А. С. Пушкин.

И как ни странно, до конца 1799 г. русский император Павел I был непримиримым врагом Французской республики, а значит, и Наполеона.

Однако первый консул Французской республики не хотел видеть во врагах Россию и думал о союзе с ней. И сделал летом 1800 г. шаг не просто дипломатически ловкий, а весьма эффективный – шаг навстречу сближения с Россией и русским императором. Наполеон предложил из уважения к славным войскам России вернуть на родину без всяких условий всех русских пленных солдат и офицеров, в том числе и генералов. Французский генерал и консул выказал при этом удивительную для императора, неизвестную доселе любезность – вернуть им оружие и выдать новые мундиры, сшитые за счет французской казны.

Согласитесь, деяние благородное, и, естественно, этот рыцарский жест Наполеона пленил русского императора, который называл Бонапарта «корсиканским узурпатором».

Русский монарх в знак благодарности поставил бюст первого консула Французской республики в своем дворце и поднимал бокалы в его честь. «Он делает дела, и с ним можно иметь дело», – заявил российский монарх. Он вступил с Наполеоном в личную переписку, хотя еще нервно топал ногами по поводу оккупации о. Мальты.

А Наполеон тем временем «побивал» австрийские войска, и император Франц I запросил мира.

9 февраля, почти за месяц до смерти Павла I, новый мирный договор с Австрией был подписан, но не он волновал Наполеона, он желал иметь союзнические отношения с Россией, и все шло к заключению их между Францией и Россией.

Павел I также склонен был к этому союзу и делал свои встречные шаги, неожиданные даже для Наполеона. Так, он 12 января 1801 г. дал указание атаману войска донского В. П. Орлову отправиться на завоевание Индии (это была давняя мечта Бонапарта). Русский царь справился в личном письме к Наполеону, не предпринять ли что-нибудь на берегах Англии.

Есть свидетельство русского посланника во Франции, сказанные ему Наполеоном: «Вместе с вашим повелителем мы изменим лицо мира»[13]13
  Троицкий Н. А. Александр I и Наполеон. М.: Высшая школа. С. 43.


[Закрыть]

Первый консул Французской республики уже готовился к триумфу с Россией, как пришла трагическая весть из Петербурга: российского императора не стало вследствие заговора. Бонапарт встретил эту новость приступом страшной ярости: «Они промахнулись по мне 3 нивоза в Париже (покушение на Наполеона. – Прим. авт.), но попали в меня в Петербурге»[14]14
  Там же. С. 43–44.


[Закрыть]

В мартовские дни 1801 г. гражданин Бонапарт много думал о новом императоре Александре, о Российском союзе…

Как сложились его отношения с сыном Павла I, всем известно. Александр I и русские войска вошли торжественным маршем в покоренный Париж.

Павел и Россия

«Дружелюбные» интриги глав европейских государств, т. е. монархов (королей, кайзеров, императоров), за которыми национальные интересы (а иногда и личные) – это игра в большую европейскую и даже мировую политику, которую нам, людям смертным, иногда понять трудно. Впрочем, многие к этому относятся индифферентно, а потому политики сами вершат судьбами людей, т. е. народов, чьи интересы они якобы представляют. Хорошо, когда государственные деятели являются еще и патриотами своей страны. Тогда интересы нации они отражают согласно национальным достоинствам.

Очень часто в писаниях историков и политологов звучит сакраментальная фраза – «дух времени». Что это такое? Желание абстрагироваться от проблем эпохи, от социально-политического состояния общества (отдельного государства или в целом, скажем, Европы). Вот пример. У нашего известного историка П. Н. Милюкова встречаем фразу: «Дух времени» ушел вперед; дух власти подался назад».

О чем это? Об эпохе правления Екатерины II, о ее первом периоде деятельности в качестве российской императрицы. Далее сам автор исторических размышлений поясняет: «Общественное мнение Европы ждало от Екатерины логических выводов из первых шагов ее реформаторской деятельности». Эк подзагнул ученый-историк, это его мнение, это его ожидания, это его пожелания, это его взгляд на деятельность Екатерины II, облеченные в форму философского осмысления внешней и внутренней политики. Возможно, оно совпало с общественным мнением, а может, и расходилось. Тем более что имидж Екатерина умела создавать как умная женщина – императрица великой России, которая ей досталась волею судеб. Я напомню пример ее переписки с просвещенными французами, в том числе и Дидро. А с ним она имела и личные беседы (в 1773 г.). Она – российская императрица – выступала в роли просвещенной дамы, пекущейся о своем народе, она, как любая женщина, смотрела на жизнь весьма реально, а французский философ представлял ее, видимо, красивой музой русской нации и пытался, однако, втолковать прописные истины. Он спрашивал Екатерину: «Почему Россия управляется хуже Франции?» И сам отвечал: «Потому что свобода личности сведена здесь к нулю, верховная власть слишком еще сильна и естественные права слишком еще урезаны… Всякий произвол дурен: я не исключаю и неограниченной власти доброго, твердого, справедливого и просвещенного государя».

Дени Дидро

Вольтер

Екатерина II

Екатерина на его тираду отвечала вопросом, в котором было больше удивления, чем обиды: «Понимаете ли Вы, что говорите с неограниченным государем?» На что французский философ отвечал пылко: «Да, но с государем справедливым, твердым и просвещенным».

Философ, естественно, был далек от той жизни, в которой властвовала государыня большой многонациональной и многоконфессиональной державы. Эти светские умные беседы не имели (да и не могли иметь) никакого жизненного (общественного) значения и применения, но помогали создавать имидж просвещенной императрицы, а философу помогали возвышаться в собственных глазах – он выступал мэтром и наставником.

Да, как видим, европейские политологи, философы, политики (словом мудрецы разных мастей) выступали в роли учителей и наставников, полагая свою европейскую (в данном случае французскую) цивилизацию более прогрессивной и человеколюбивой, чем, скажем, цивилизация русская.

Я так пространно написал об одном из эпизодов жизни императрицы Екатерины II, матушки великого князя Павла Петровича, ставшего все-таки императором, чтобы обратить внимание на то, как внешние и внутренние факторы нашей жизни взаимосвязаны, ибо жизнь надо принимать и видеть в едином измерении. Нельзя зацикливаться на одном моменте и делать выводы, надо вырабатывать объемный взгляд и учиться анализировать цепь событий, а не отдельные звенья их (как часть жизни).

Как бы то ни было, Павел Петрович находился в том «духе времени», который называть стали потом «веком Екатерины». Век этот, его обстановка: социальная, политическая, общественная, духовная, – так или иначе влияли на формирование мировоззрения великого князя. Ведь не мог не читать он новиковских журналов типа «Всякая всячина», не мог не знать реакции на войну с турками, на присоединение Крыма… Хотя они с женой и детьми с 1783 г. жили довольно уединенно в Гатчинском дворце, подаренном императрицей.

Французская революция 1789 г. произвела и на великого князя, да и на его либеральную матушку неоднозначное впечатление. Сын Петра III стоял за прусскую дисциплину и порядок, что настораживало мать, и она стала подумывать о передаче престола внуку. Особо она отличала Александра.

Правда, ни у Государственного совета, ни у своего внука, ни у других близких ей людей поддержки в этом начинании не нашла. И она прекратила свои попытки изменить систему престолонаследия. Этому способствовали и навалившиеся болезни.

Павел после смерти Екатерины II занял российский престол, которого ждал более 30 лет. Одним из первых деяний нового императора, а ему уже было 42 года, было коронование останков Петра III – отца, – перенесенных затем из Александро-Невской лавры в Зимний дворец, а затем вместе с гробом матушки Екатерины II в Петропавловскую крепость, в гробницу романовской династии.

Коронация самого Павла состоялась 5 апреля 1797 г. и в этот день было обнародовано несколько указов. Во-первых, «Учреждение об императорской фамилии»: определяло содержание лиц царствующего дома (подобные документы появлялись и в наше время, когда уходил в отставку Ельцин, Путин издал указ примерно такого же содержания). Появился указ и о престолонаследии, каковой не допускал произвола в назначении преемника.

Очень важным, на первый взгляд, был указ, касаемый крестьянства. Согласно ему запрещалась барщина по выходным дням, а также давал совет помещикам ограничиваться трехдневной работой крестьян в пользу землевладельца.

Однако на деле крепостные не получили послабления – российское помещичье дворянство не было готово к таким новациям.

К сожалению, тут вновь приходится вспомнить про благие намерения и неумелое их применение, которое привело к нежелательным последствиям.

Новый царь плохо, видимо, был знаком с системой крепостного хозяйства и думал, что участь помещичьих крестьян лучше положения крестьян казенных, и передал за 4 года своего пребывания у власти около 600 000 казенных крестьян в частное владение.

Правда, серьезно были ущемлены права высшего сословия – дворянства, которое при Екатерине получило многие льготы (они были ограждены и от телесных наказаний).

Получилось так: и положение крестьян не улучшилось, и дворяне были недовольны ущемлением их гражданских прав.

Однако самое главное, что подверглось в России реформации, – это была армия. Екатерининская гвардия казалась Павлу ленивой и распущенной, и он стал заводить в войсках жесткую дисциплину. Было изменено обмундирование на прусский образец, что вызвало серьезное недовольство.

Дворяне стали уходить со службы, редел офицерский корпус – из 132 офицеров, например, конногвардейского полка к концу царствования Павла I осталось только два. Менялись как перчатки генерал-прокуроры и другие лица.

Увы, к сожалению, свято место пусто не бывает, и знающих и опытных специалистов заменили лизоблюды, льстецы, выскочки.

* * *

Боязнь, видимо, проникновения в русское общество французских республиканских идей привела к резкому гонению на либеральные мысли и заморские вкусы. Лже-патриотизм приводил к курьезам: запрещались слова «гражданин», «отечество»…

В 1799 г. были запрещены поездки молодых людей для обучения за границу.

В 1800 г. был запрещен ввоз иностранных книг и даже нот. К тому времени уже были закрыты частные типографии и усилилась цензура русского книгопечатания.

Конечно, казарменные условия общественной жизни вызывали ропот и неудовольствие.

Запрет на французскую моду или регламентация на использование света в жилых домах – это был, конечно, перебор, и такая ситуация не способствовала популярности Павла I.

Кто-то из наиболее крупных политологов и историков даже в связи с этим намекали и намекают на умственную недостаточность Павла Петровича, называют его даже параноиком, а то и маньяком.

Это чушь, конечно. Наследник престола в силу своего положения при дворе Екатерины и памятуя о судьбе отца не мог не получить душевных травм. Непредсказуемость, спонтанность его поступков отмечали все его окружавшие люди, даже родные. Его обходительный и спокойный сын Александр с трудом терпел приступы родительского гнева. Хотя известны и порывы удивительного благородства.

Семья Императора Павла I

На десятый день своего царствования император взял с собой сына, говоря современным языком, на мероприятие, имевшее серьезный резонанс в европейских странах.

Царь с сыном прибыли в Мраморный дворец, спустились в подвал, где содержался под стражей национальный герой Польши Тадеуш Костюшко (он был пленен А. В. Суворовым два года назад).

«Вы свободны! – заявил Павел I. – Я сам желал принести Вам эту утешительную весть». Сын Александр обнял Костюшко и прослезился (ему было 19 лет).

Однако к государственным делам император не допускал сына более трех лет. Хотя у самого императора государственная деятельность была явно кипучей: менее чем за 4,5 года он издал 2179 законодательных актов (пожалуй, с такой законотворческой деятельностью может поспорить только работа современной российской Гос. Думы).

Были, правда, смешные акты, как некоторые законы в некоторых штатах США. Например, запрет о ношении очков, или круглых шляп, или никому не иметь бакенбардов.

Так что в чувстве юмора российскому императору Павлу I не откажешь. Ну, а если серьезно, то были, конечно, и весьма важные указы и акты. Мы уже называли указ о трехдневной барщине. Был еще указ, освобождавший крестьян от недоимок. Писали мы уже об указах, лишивших «благородное сословие» (дворян) привилегий.

Пожалуй, во многом прав сын Павла I и престолонаследник Александр, когда писал Ф. Лагарпу (27 октября 1797, т. е. через год после воцарения отца на российский престол): «Мой отец по вступлении на престол захотел преобразовать все решительно. Его первые шаги были блестящими, но последующие события не соответствовали им. Все сразу перевернуто вверх дном, и потому беспорядок, господствовавший в делах и без того в слишком большой степени, лишь увеличился еще более…»[15]15
  Троицкий Н. А. Александр I и Наполеон. С. 62.


[Закрыть]

Мои заметки о Павле I не попытка адвокатуры по отношению к обвиняемому в тяжких грехах человеку. Это попытка создать объективную картину тех событий, в которых жил и действовал наш соотечественник – волею судеб российский император.

Безусловно, в его делах, поступках, деяниях много непоследовательного, спонтанного. Особенность его внутренней и внешней политики вызывает нарекания, многие называют ее сумбурной. И его шатания от рыцарства к тирании – это особенность его характера.

Глава ордена

Познание истории может проходить через призму истории его Отечества, народа, может совершаться через преломление жизненных коллизий одного человека, через отражение тех событий, которые он переживал и осмысливал вместе со своими сторонниками или целым народом.

Что такое российский император? С точки зрения людей XVIII века – это одно понятие и лицо. С колокольни, скажем, XXI столетия – это уже другое лицо, в другом измерении. К тому же каждый читатель будет по-разному воспринимать и осознавать как написанное мною, так и саму фигуру моего описания и представления.

Жил в России в XVIII веке историк И. Н. Болтин. Сейчас он, к сожалению, даже историками забыт, однако он высказывал замечательные мысли, которые донес до нас другой известный историк, С. М. Соловьев. Так вот он усматривает у Болтина «попытку смотреть на историю как на науку народного самопознания, старание сделать из истории прямое приложение к жизни, отыскать живую связь между прошедшим и настоящим, задать вопрос об отношениях старого к новому»[16]16
  Соловьев С. М. Сочинения в 18 книгах. Кн. XVI. Работы разных лет. М.: Мысль. 1995. С. 243–244.


[Закрыть]

И еще Соловьев привел одно удивительное высказывание И. Н. Болтина: «О России судить, применялся к другим государствам европейским, есть то ж, что сшить на рослого человека платье по мерке, снятой с карлы».[17]17
  Там же.


[Закрыть]

Замечательный русский поэт Ф. Тютчев позднее высказал эту мысль поэтической строкой. Помните? «У ней особенная стать», которую «аршином общим не измерить».

Я горд тем, что у меня были такие предшественники, мыслившие широко и мудро, и рад, что в своих рассуждениях я придерживаюсь подобных взглядов на историю и на свое Отечество – Россию.

Поэтому и пытаюсь соединить прошлое с настоящим и наоборот и осознать себя, свой народ, свою Родину в постоянном потоке времени. А в жизни столько много интересного, что позволяет нам самим делать нашу жизнь еще более интересной и красивой.

* * *

Переехав через Троицкий мост, а он появился в 1827 г., он был плашкоутный, мы попадаем на Марсово поле, связанное с военными экзерцициями Павла I. Современный Троицкий мост (я-то помню его еще Кировским), без которого мы и не воспринимаем современного города, с его автомобильными пробками, так вот, современный мост построен в 1903 г. (он строился б лет с 1897 г. и при его закладке присутствовал президент Франции Ф. Фор) и был открыт в дни празднования 200-летия Санкт-Петербурга.

При съезде с него нас встречает памятник А. В. Суворову, а за ним открывается панорама Марсова поля. К этому названию мы уже привыкли, хотя его название связано с установкой памятника генералиссимусу Суворову, который изображен в виде бога войны Марса.

Памятник стоял тут именно на Царицыном лугу, так назывался военный плац, на котором романтический император Павел I устраивал военные парады и смотры войск. В центре же Царицына луга в 1799 г. был установлен обелиск в честь побед графа П. А. Румянцева-Задунайского над турками в 1770 г.[18]18
  В 1818 г. Румянцевский обелиск перенесли на Университетскую набережную, ближе к Академии художеств, а памятник Суворову передвинули к берегу Невы и водрузили на цилиндрический пьедестал.


[Закрыть] По мнению императора, любившего устраивать военные смотры, сей обелиск должен был поддерживать воинский дух у марширующих по плацу (по Царицыну лугу) людей.

Кстати, неподалеку от Царицына луга Павел I построил себе дворец, знакомый нам как Инженерный или Михайловский замок (1797–1800 гг.) по проекту архитектора В. Бренна. Замок стал резиденцией российского императора Павла I и императорской семьи 1 ноября 1800 г., так что прожила семья императора в нем только 4,5 месяца. После убийства, совершенного в парадной спальне в ночь на 12 марта 1801 г., вдова и семья вернулись в Зимний дворец.

Увы! Но дань рыцарскому духу обитателя замка сослужила недобрую службу. И даже покровительство ордена иезуитов не спасло российского императора от трагической кончины.

Впрочем, связь с иезуитами – любопытный эпизод из эпохи правления самой Екатерины II, его матери.

Михайловский замок

* * *

Здесь придется сделать некоторое лирико-эпическое отклонение в сторону истории и напомнить некоторую ситуацию в Европе.

Надо четко понимать нормальному, честному, справедливому человеку – Россия всегда была частью Европы. Соблюдала со своими соседями добропорядочные отношения, если, конечно, ей не наступали на любимые мозоли, т. е. не лезли к нам со своими притязаниями.

Мы – Россия – часто защищали Европу от своих же варваров и завоевателей, как это было, скажем, с Наполеоном (я возвращаюсь в те времена, т. е. к эпохе Екатерины II, Павла I, Александра I).

Напомню, что в начале 1798 г. Наполеон Бонапарт лишил папу Пия VI власти (светской) – на территории папской области (это Италия) была провозглашена Римская республика. Сам папа Пий VI скончался во Франции в крепости Балансе.

В этом же году Наполеон захватил Мальту – оплот иезуитского ордена, что вызвало гнев русского монарха Павла I.

* * *

Не знаю почему, но некоторые современные историки и политологи обходят стороной этот «мальтийский конфликт». Напомню предысторию. Мальта – остров в центральной части Средиземного моря. Там обосновались в Средние века члены духовно-рыцарского католического ордена. До 1530 г. они назывались иоаннитами, госпитальерами. Карл V, император Священной Римской империи (1519–1556 гг.) (в его державу входили Испания, Нидерланды, итальянские земли, испанские колонии в Америке и другие территории) в 1530 г. передал о. Мальта иоаннитам для защиты Средиземного моря от турок и африканских пиратов. Целью своей политики он видел создание Всемирной христианской монархии. Как известно, католическая церковь является частью христианского мира (распространен католицизм во многих странах Европы).

Как из песни слова не выкинешь, так из истории нельзя изъять какую-то эпоху, не нарушив этим цепь событий.

В XVI веке Реформация в виде протестантизма (новая религиозная ветвь в христианстве) стала вытеснять католицизм в ряде стран Европы. Религиозные «войны» продолжались и в XVIII веке, в котором происходят события, связанные с нашим императором Павлом I и его матушкой Екатериной II. Напомню, что она была католичкой, хоть и принявшей православие.

Россия была многоконфессиальной страной. Например, в западной части ее существовало много монастырей, принадлежавших к разным религиозным орденам: францисканцы, капуцины, бернардины, реформаты, бенедектины и т. д.

Екатерина в своих владениях желала видеть всех представителей конфессий своими подданными, а не делить власть с папой Римским. Императрица в пику папе Клименту XIV не стала запрещать орден иезуитов в России при условии принесения иезуитами присяги ей на верность. Папа прислал протест, на который самодержавная царица вежливо ответила: «Императрица не привыкла кому бы то ни было отдавать отчет в распоряжениях своих в пределах империи»[19]19
  Андреев А. Р. История ордена иезуитов. Русская панорама 1998. С. 92–93.


[Закрыть] Да еще и пожурила за жалобу на иезуитов – надежных поборников Иисуса.

Уже во время своего правления, в мае 1797 г., император Павел I посетил Оршанскую коллегию ордена иезуитов и беседовал с главным викарием. Впоследствии викарием этого представительства ордена стал Гавриил Грубер, был в фаворе у Павла I и не без его протекции оказался в Петербурге, где в 1800 г. основал иезуитскую коллегию при римско-католической церкви Св. Екатерины (это на Большом проспекте Васильевского острова, церковь работает по сей день).

В августе 1800 г. российский император написал папе Пию VII письмо-ходатайство об официальном восстановлении ордена иезуитов (оказался верен материнским традициям).

Письмо папы Римского Пия VII к российскому императору сохранилось в архивах. С посланием папы Римского иезуитов ознакомил новый император Александр I. Он же издал в 1815 г. указ «О высылках всех иезуитского ордена монахов из Санкт-Петербурга; и воспрещении им въезда в обе столицы и в приведении католической церкви в Санкт-Петербурге в то положение, в котором она до 1800 г. пребывала».

Этот указ уже напоминает отношение царя Ивана IV Грозного к иезуитам, пытавшимся склонить его в свою религию.

* * *

Ну а мы вернемся к «мальтийскому инциденту». Павел I рассчитывал использовать Мальтийский орден в борьбе с Турцией и республиканской Францией и заключил с ним конвенцию в 1797 г. А в 1798 г. 27 октября был избран Великим магистром ордена.

Интересы были обоюдными. Павел, I принимая на себя новое звание, гарцевал здесь в роли рыцаря (одна сторона его характера) и защитника чести всех европейских институтов старого образца в противовес буржуазной революционной Франции. Он, видимо, представлял себя вождем крестового похода против революционного европейского разгула.

То, что судьбу Мальтийского ордена император связывал с самой Россией, говорит тот факт, что мальтийский крест был включен в государственный герб России.

Случай, конечно, в мировой истории беспрецедентный: православный русский царь возглавляет католический орден. Более того, в свою рыцарскую игру император Павел I втягивает и петербургского митрополита, он жалует ему звание кавалера Мальтийского ордена и заставляет носить знак еретического ордена – белый мальтийский крест.

Кстати, мальтийский крест вводится в качестве награды в русскую армейскую жизнь – им награждаются храбрые воины. Среди них был и наш генералиссимус А. В. Суворов, отношение к которому императора менялось как питерская погода.

Герб России времен Павла /

В Санкт-Петербург (где Мальта, где Северная столица…) переносится резиденция Мальтийского ордена и размещается в доме графа Воронцова.

Было совершено и коронование, причем пышно и прилюдно. В действе участвовали Сенат, Синод и многочисленная придворная знать. К двуглавому российскому орлу присоединили мальтийский крест. К императорскому титулу согласно высочайшему указу велено было добавлять: «Великий магистр ордена святого Иоанна Иерусалимского».

Церковь Иоанна Предтечи на Каменном острове

На Каменном острове (рядом с Каменноостровским проспектом) была возведена католическая церковь Иоанна Предтечи (Крестителя), существует и действует и по сей день.

В городе шутили: «Кто кого присоединил – Мальта Россию или Россия Мальту?» Слухами, как всегда, земля полнится, а они (слухи) уже предполагали, что Павел I хочет занять ватиканский престол и выжидает время, чтобы сместить папу Пия VII (правда, понтифик намного лет пережил российского императора и скончался в 1823 г.).

* * *

Некоторые современники Павла I, в том числе и из его окружения, забеспокоились: не приведет ли эта игра в рыцарство, эта взбалмошная выходка православного императора к перемене религии в России? И шутка ли – в православной России появилось российско-православное мальтийское приорство. Славные русские кавалергарды надели малиновые супервесты с восьмиконечным крестом.

Этот самый чужеродный крест появился и на дверцах императорской кареты, и его каждодневно лицезрели россияне.

* * *

Как мы уже упоминали ранее, императора взбесила оккупация о. Мальты французским консулом Наполеоном. Он незамедлительно отдает приказание – снарядить в Кронштадте спец. флот с большим запасом вооружения и продовольствия и отправить освобождать Мальту от французов.

…Вскоре, правда, Мальту захватили англичане, мальтийские владения в Европе были секуляризированы (т. е. забраны светской властью), орден стал хиреть.

А в марте 1801 г., как мы знаем, не стало и великого магистра Мальтийского ордена.

* * *

Хотя Пушкин в своей дневниковой записи 1834 г., т. е. много лет спустя после гибели Павла I, назвал его «нашим романтическим царем» — это была скорее писательская (поэтическая) метафора, чем объективное мнение о монархе-правителе в год его рождения (1799).

Разные историки и политологи по-разному представляют нам и дела, и поступки, и нрав этого человека. Один из них, Теодор Шиманн, указывал, например, на его духовно-нравственное высокомерие и отмечал желание царя «играть во всем роль судьи». Видимо, эта мания весьма мешала ему в оценке задуманных проектов и реформаций, т. е. правильной оценке «границ возможного». Тем не менее тот же Теодор Шиманн отмечал, что были и достойные внимания последствия его краткого правления. Его политическое кредо и нравственные принципы казались «настолько возвышенными и, наконец, настолько естественными», что его преемники придерживались их в течение более чем полувека.

Наверное, это взгляд со стороны, а современники, рядом с монархом жившие и служившие под его началом, как например, бывший вице-канцлер граф Н. И. Панин, бывший одно время в его наставниках, писал в год, предшествовавший убийству: «Тирания достигла своей высшей точки». Возможно, этой фразой он оправдывал деяния заговорщиков. Хотя его учитель в течение 3,5 лет С. А. Порошин оставил о своем воспитаннике такие наблюдения; «Его величество имеет за собой недостаточек, всем таким людям свойственный, которые более привыкли видеть хотения свои исполненными, нежели к отказам и терпению. Все хочется, чтобы делалось по-нашему»[20]20
  Глинский Б. Б. Царские дети и их наследники. Ростов-на-Дону. Феникс. 1997. С. 173.


[Закрыть]

Это проявление характера можно назвать упрямством, самолюбием, привычной к вседозволенности, а можно охарактеризовать более жестко, четко и философски правильно, как это сделал француз Адольф Тьер: «Самодержавие».

Несомненно, это было главной причиной его сумасбродства, шатания от одного к другому, бессистемности в политике, импульсивности и бессмысленности в принятии некоторых указов (об этом мы уже говорили).

* * *

Однако сегодня мы имеем то, что имеем в нашей российской истории, и можем оценивать то, что сделано, и то, что имело значение в государственной политике и общественной жизни.

А вот здесь мне хотелось бы напомнить о том, что в 1797 г. была основана и включена в состав Коллегии иностранных дел «Экспедиция для сношения с азиатскими народами».

В следующем, 1798 г. по специальному распоряжению Павла I было организовано училище для обучения восточным языкам – китайскому, манчжурскому, арабскому, персидскому, турецкому, татарскому.

Для обучения студентов были привлечены лучшие русские и зарубежные специалисты – преподаватели и ученые – знатоки истории, обычаев, культуры азиатских народов, и впоследствии училище сыграло, несомненно, серьезную роль в налаживании отношений России с азиатскими странами. Из училища вышли блестящие кадры русских востоковедов.

Как видим, император понимал, что Россия – евроазиатская страна.

* * *

Нельзя не отметить, что российский монарх был главою большого семейства. Во втором браке (1776 г.) с Софией-Доротеей принцессой Вюртембергской-Мемпельгардской у Павла Петровича было 10 детей: 4 мальчика – из них двое стали императорами, и 6 девочек.

Так что после его трагической гибели в Михайловском замке в марте 1801 г. еще почти 55 лет правили страной его дети: Александр I, Николай I.

Павел Петрович любил дочерей, но больше внимания уделял (хотя и своеобразно) своим сыновьям.

Старший (1777 г. рождения), Александр, в конце ноября 1796 г. был назначен военным губернатором Санкт-Петербурга, однако свои обязанности называл унтер-офицерскими. Цесаревич в сопровождении фаворита Павла I А. А. Аракчеева и старших офицеров проверял службу будочников в Северной столице: на посту ли они и трезвы ли?