Текст книги "Могильщик. Цена покоя"

Глава 10
Поместье жертв

– Готовы? На счёт три. Раз… два… три!

С другой стороны стены послышалось надсадное сопение, но в этот раз плита пошла вверх сразу, не встретив никакого сопротивления. Когда она поднялась на нужную высоту, Велион подсунул под неё окованный сундук, показавшийся ему достаточно крепким, чтобы выдержать тяжесть каменной плиты.

– Опускайте.

Плита шмякнулась о крышку сундука и замерла.

– Держит? – спросил Карпре.

– Вроде держит.

Один за другим могильщики пробрались в подвал, шедший последним Грест отдал Велиону верхнюю одежду и рюкзак.

– Долго ты провозился, – проворчал Карпре. – Мы уж думали, сдох.

– Провозимся ещё дольше, если хотим хоть что-то заработать, – пожал плечами Велион.

– Ты вот про эту мелочь? – пискнул Мише, указывая на горсть украшений, собранную Чёрным могильщиком.

Прежде чем ответить, Велион надел тулуп и закинул за плечи рюкзак.

– Пришлось расчищать дорогу. Но сверху всё гораздо хуже. Пошли.

– После тебя, – оскалился проклятый. – Ты уже был там. А в сундуке-то, кстати, пусто было?

– Старые тряпки. Никакого хабара.

– Не в штаны же он золото спрятал, – подал голос молчавший до этого Грест.

Воришка в принципе выглядел подавленным с того самого момента, как могильщики оказались в подземном ходе. И такое состояние ничуть не лучше его прошлого неуёмного энтузиазма. У Велиона бывали такие приступы апатии во время работы, и в те моменты ему казалось, будто всё валится из рук. Нужно следить за сопляком, когда они возьмутся за дело, иначе он может совершить роковую ошибку на самом простом проклятии.

Проклятый же, напротив, будто с цепи сорвался за то время, что они провели в запертой каморке.

– О, я видел одного молодчика, который пытался при делёжке утаить золотой в две кроны, спрятав его в задницу, – не унимался он.

– И что же, как ты его нашёл? Ковырялся у него в заду? – усмехнулся Велион, останавливаясь у лестницы и скрещивая руки на груди. Плевать ему на ярость Карпре. Не умеет держать себя в руках – его проблемы, Велион успокаивать не будет. Именно он уговаривал Греста разузнать, куда они собрались, и идти на дело без «спивающегося психа», и Велиону даже хотелось взяться за нож и поговорить с Карпре, как он того заслуживал. – Это при каких, интересно, обстоятельствах? Или этим молодчиком ты и был?

Проклятый могильщик уставился на него, уже даже не пытаясь скрыть злость. Велион продолжал улыбаться, но улыбка эта выглядела совсем не весёлой. Если бы Карпре был на той тропинке и видел, как Велион разговаривает с Кайвеном, он бы промолчал, как помалкивал Грест, сделавший пару шагов назад. Но Карпре там не было. Или он просто не воспринял угрозы.

– Время близится к обеду, а у нас из добычи – кучка позеленевшей меди, – прорычал Карпре. – А ты обещал нам хороший куш, Велион.

– Остынь, – резко произнёс Мише, вставая между ними, – мы ещё даже не начали работать. Велион, ты ходил туда, поэтому веди нас.

Черноволосый могильщик кивнул и, не прекращая мерзко улыбаться, начал подниматься по лестнице.

– Наверху осторожней, – сказал он, преодолевая последние ступени. – Заклинание стабильно, но рисковать не стоит. И постарайтесь не толкнуть друг друга.

– Ах, ты ж… – пробормотал Мише, поднявшийся следом.

Через несколько мгновений Карпре зло выругался, а Грест, едва высунувший голову из подвала, побледнел так, словно с трудом сдерживал рвотный рефлекс.

– Странно, да? Тела не до конца разложились, а запаха нет. Впрочем, странно и то, что они до сих пор не разложились за столько-то лет. А вот этот жрец, – он ткнул ногой скелет, лежащий рядом с люком, – истлел. Чудеса.

– Говорят, когда рядом действует сильная магия, тела разлагаются медленней, – медленно проговорил Карпре. Его злость как рукой сняло. – Превращаются в мумии. А эта магия…

– Сильная, – закончил до него Мише. – Что за хрень здесь вообще произошла?

– Полагаю, жертвоприношение. И я, кажется, знаю, кто его проводил, – Велион во второй раз бесцеремонно толкнул носком сапога скелет.

– Но кому могла понадобиться такая жертва?

– Уж явно не Матери.

Могильщики стояли на краю пиршественного зала. Столы, скамьи и стулья повалили ещё в то время, на полу валялась битая посуда. В центре зала зияла огромная закопчённая яма. Камень словно выплавился в этом месте, если не испарился. В потолке над ямой виднелась идеально круглая дыра, причём, пробиты были все три этажа поместья вместе с крышей. Именно благодаря этой дыре в столовой хватало света.

А по стене зала в плотный ряд высадили больше сотни человек, опутанных на уровне лба, груди и пояса серебряной колючей проволокой, на которой густо гнездились бело-жёлтые змеи. Тела действительно не разложились до конца, но будто высохли – коричневая кожа туго обтягивала кости. У всех принесённых в жертву вытекли или выгорели глаза, их рты были раскрыты неестественно широко, настолько, что, кажется, каждый из них перед смертью от крика вывихнул нижнюю челюсть.

– Возможно, это те, кто убил хозяев поместья, – глухо проговорил Велион. – Здесь собраны обычные горожане. И смотрите, если взглянуть внимательней, можно увидеть вон в той двери дыру, оттуда тоже тянется проволока. Помните, я говорил, что по стене замка идёт охранное заклинание? Подозреваю, что это не охранное заклинание, а вот такая же проволока. И сколько внутри поместья сделали таких рядов, даже предполагать не хочу. Когда я бывал здесь раньше, думал, что большая часть жителей сбежала… Но, выходит, многие из них остались здесь. Наверное, их согнали сюда, едва…

Его прервал коротко, но громко всхлипнувший Грест. Воришка плакал, уткнувшись в варежку. Велион подался к нему, чтобы хоть как-то успокоить, но первым к воришке подошёл Мише. Писклявый ответил хнычущему такую пощёчину, что тот сел на задницу.

– Их, конечно, всех очень жалко, – пропищал могильщик, кривя покрытое оспинами лицо, – но они давно умерли. Возьми себя в руки, если не хочешь оказаться по ту сторону Туманных гор вместе с ними.

Грест ещё раз всхлипнул и, потерев онемевшую щёку, кивнул.

– Хоть кто-то сегодня у нас глас рассудка, – криво усмехнулся Карпре. – Давно не были на могильниках, да? Все распереживались?

– Говори за себя, – сказал Велион и паршиво ухмыльнулся в ответ.

– Ладно-ладно, нечего мне было психовать, признаю свою вину. – Карпре поднял руки в примирительном жесте и улыбнулся самой дружелюбной улыбкой. – Хватит собачиться, на могильниках это до добра не доводит.

Велион не поверил ему, но убрал с лица ухмылочку и деловито кивнул. В любом случае, проклятый прав – чтобы выжить и взять хороший хабар, им нужно работать сообща.

– Предлагаю лезть наверх, – сказал Чёрный могильщик. – Потому что здесь мы не пройдём ни при каком условии. Когда я вошёл сюда, змея на амулете жреца разорвалась, не задев основное заклинание, но ломать дверь, через которую идёт эта проволока, я боюсь. А на верхних этажах скорее всего находятся хозяйские покои. Надеюсь, их разграбить не успели.

– И как ты планируешь забраться? – проворчал Мише, задирая голову. – Здесь футов десять.

– Вы меня подсадите, а я найду, где закрепить верёвку, или вытяну вас руками.

– Мы тебе что, ломовые лошади? Хотя… если составить один на другой…

Мише подошёл к ближайшему устоявшему столу и стукнул по нему кулаком. Старое дерево выдержало удар, но с него посыпалась труха.

– Столы тяжелее меня, – хмыкнул Велион.

Мише посмотрел на потолок, потом на пол, усыпанный трухой, вздохнул и махнул рукой.

– Придётся поднимать, – произнёс писклявый. – Может, парнишку поднимем?

– А если там что-то такое, с чем он не справится?

– А сам-то справишься?

– Лучше, чем он, – твёрдо произнёс Велион, тоном давая понять – разговор окончен.

Мише и Капре встали у края дыры, сплели руки и присели.

– На счёт «три»?

– Да прыгай ты уже!

Велион буквально взлетел под потолок, ухватился за край ямы и через миг очутился на втором этаже.

А здесь всё выглядело не особо лучше, чем снизу.

Заклинание, вызванное жертвоприношением, спровоцировало пожар и загадило змеями буквально всё. Стены покрывала копоть, на первый взгляд, будто въевшаяся в камень, деревянные двери выгорели или, возможно, вмиг превратились в сажу, если такое вообще возможно – иначе пожар разгорелся бы и на первом этаже. И на каждом металлическом предмете гнездились змеи: на фонарях, на дверных петлях и ручках, на оброненном подносе…

«Бывало и хуже», – сказал сам себе могильщик и принялся разматывать верёвку.

Он вытянул Карпре, Мише и последним – Греста. От вида пожара и проклятий рожа у Карпре совсем вытянулась, но больше скандалить он, очевидно, не собирался. Только сказал, оглядевшись:

– Видал я места и похуже. Давайте начнём обшаривать комнаты.

И могильщики, расчистив место под добычу и взяв фонари, взялись за работу.

Трупов не было: все они оказались либо в подвале, либо на первом этаже. Но и хабара – тоже. Поместье всё-таки успели ограбить до жертвоприношения. За пару часов могильщики сумели собрать несколько посеребренных столовых приборов да горсть монет и мелких украшений. Благодаря змеям Велион нашёл тайник в стене, но распотрошить его не было никакой возможности: слишком сильны оказались проклятия.

– Предлагаю попытать счастья на третьем этаже, – сказал, наконец, Карпре. – Здесь мы вряд ли что-то найдём. А лестница, которую я обнаружил, кажется, вполне чистая.

Лестница действительно оказалась чистой. Почти. Лишь на самом верху могильщики наткнулись на два облачённых в проржавевшие панцири и шлемы скелета, лежащие перед истлевшей дверью. Змеи, обвившие их мечи и угнездившиеся в доспехах, были красновато-оранжевыми.

– Быть может, они удержали от нападающих третий этаж? – предположил Мише. – Мечи в зазубринах, а панцири, вроде бы, целые. И пожара здесь, кажется, не было. Я начну. Если что, подмените.

Писклявый принялся ковыряться с проклятиями. Мечи он просто взял за рукоятки, на которых уцелела часть оплётки, и зашвырнул сквозь дыру в двери. Змеи заискрили жёлтым и почти сразу успокоились, ещё крепче обвив ржавые лезвия, но став бордовыми. С панцирями Мише возился куда дольше, вытягивая змей одну за другой и оставляя их растворяться в воздухе у своих ног.

– Всё, следующий, – сказал он спустя четверть часа, утирая шапкой выступивший на лице пот.

За дело взялся Карпре. Ему достались только шлемы, но с ними и была самая большая морока: змеи сидели внутри, цеплялись за забрала. Но всё же проклятый действительно оказался неплох: он распутывал змей, где это требовалось, и выдёргивал их одним движением там, где это можно было сделать. Одна змея едва не обвила его руку, от чего чуть задымился тулуп, но Карпре быстро перехватил её левой рукой и выбросил.

В конце концов, дорога оказалась расчищена.

– Велион, твоя очередь, – оскалился Карпре, делая приглашающий жест рукой.

Велион кивнул. Он подошёл к двери и, двумя ударами ноги расширив дыру, заглянул внутрь.

Наверное, на втором этаже всё же произошёл не пожар, а что-то вроде очень быстрого тления. На третьем гобелены и ковры превратились в труху, но копоти почти не видно. Уцелели и двери, правда, прилично разрушившись. И здесь валялись тела. Как минимум полдюжины воинов лежали в коридоре, и кто знает, сколько ещё скелетов в комнатах.

Но эти тела означали, что здесь с горожанами-захватчиками успешно дрались и сумели сдержать их. И здесь, очевидно, найдётся, чем поживиться.

А значит, они пришли не зря.

Ещё три удара понадобилось, чтобы расширить дыру в двери до размера достаточного, чтобы он смог в неё пролезть. Обернувшись, Велион слабо улыбнулся и сказал:

– Пошли за добычей.

И они пошли за добычей.

* * *

– Думаю, здесь тоже баловались магией, – зло сказал Карпре спустя полтора часа. Он подбрасывал в руке семиконечную звезду. – Я нашёл три таких. Наверное, сумели продержаться благодаря магам. Но где тогда, мать вашу, всё добро? Улетело в дыру в потолке?

Грест, вяло жующий кусок хлеба с солониной, нервно пожал плечами.

– Добро запечатано, – буркнул Велион, усаживаясь рядом с ним. – Но, думаю, здесь не то чтобы сильно защищались.

– В каком смысле?

Черноволосый, уже взявшийся за баклагу с водой, поднял вверх указательный палец левой руки, прося паузу. Напившись, сунул в рот кусок хлеба и сыра и принялся методично жевать, собираясь с мыслями. Пока он жевал, вернулся Мише. И если Велион казался сосредоточенным, то Мише, кажется, предельно разочаровался во всём их походе. Писклявый молча уселся на пол и принялся жадно есть.

– Раньше, – сказал Велион, наконец, – в войско призывались не только благородные. В настоящей армии, я имею в виду, а не в бандах наёмников или в городской страже, которая ходит с копьями, ножами да дубинками. Той армии, которая при полном доспехе скачет на коне. Вроде бы им даже платили за службу деньги каждый месяц, а не как нынче – есть война, есть деньги. Их называли легионерами, а полки – легионами. Вот эти парни, которым, очевидно, пришлось бросить своих коней и запереться здесь, и были легионерами. Их ведь не так много, как оказалось, не больше пятнадцати. И с ними было несколько магов. Но ни одного действительно богатого воина среди них нет. И я не думаю, что они, даже имея выгодную позицию и магов, сумели бы сдержать ту толпу, что сейчас сидит, раскрыв пасти, у стен. Выходит, толпа их не трогала.

– Но мечи в зазубринах, – напомнил Мише.

– Да, скорее всего, подраться им пришлось. Но я даже не уверен, что с толпой, убившей тех людей в подвале. Благородных людей, как мне кажется. Я думаю, они выкупили свои жизни. Отдали часть добра, которое успели награбить, и жизни своих господ и военачальников. Почти уверен, их отдали на растерзание именно вот эти ребята. Вы не копались в тех костях в подвале, я копался. И уверяю – тех людей забили хуже, чем свиней на бойне. К тому же, лестница на второй этаж не усеяна телами, а те двое солдат как будто просто сидели на часах у не закрытой на засов двери в момент смерти. Так что, повторяю, мне кажется, они выдали горожанам своих господ и засели здесь, а часть богатств запечатали вот в тех дальних комнатах на будущее. Конечно, это только мои предположения.

– Трупы с лестницы могли убрать, – сказал Грест.

– Могли. Я не видел других комнат на первом этаже, кроме столовой. Говорю же, это только мои предположения.

– А что произошло потом, как думаешь? – спросил Карпре, слушавший Велиона, наверное, с наибольшим интересом из всех.

Черноволосый пожал плечами.

– Думаю, они пытались кого-то призвать. Возможно, того, кому поклонялся жрец. Или, наоборот, изгнать. И мне кажется, все жертвы пошли на это добровольно. По крайней мере, я не слышал о заклинаниях, которые позволяют управлять таким количеством людей одновременно.

– А я не слышал о заклинании, которое в одном месте прожигает дыру в каменном полу, не устраивая пожара, в другом палит всё дотла, а в третьем будто бы вообще никакого заклинания и не было.

– Твоя правда. В любом случае, мы никогда не узнаем, что здесь произошло. Почему бы не почесать языком во время отдыха?

– Будем возвращаться? – с разочарованием в голосе спросил Грест.

– С чего ты решил? Я хочу попробовать вскрыть те заклинания. Они сильные, но попытаться можно.

– Я бы не рискнул, – покачал головой Мише.

– Я рискну. Мы шли сюда не за горстью медяков. Вы, если хотите, можете отойти подальше и смотреть.

– А что там? – спросил Карпре.

– «Сладкий сон» в основном.

– Там такая мощь, что может на куски порвать, – мрачно сказал Мише. – И помимо «сладкого сна» ещё гадостей достаёт.

Грест недоумённо смотрел то на одного могильщика, то на другого, но ничего не спрашивал. Велион, усмехнувшись, сказал:

– В те времена твоему брату было гораздо тяжелее, чем сейчас – большая часть людей накладывала на свои кошельки и кубышки заклинания. «Сладкий сон» усыпляет вора. Обычное заклинание для сохранения накопленного. Но в него изначально залили столько энергии, что уснуть можно сразу вечным сном, и с того времени оно только напиталось силой от других источников магии на этом этаже.

Черноволосый поднялся с пола и, потянувшись за лампой, направился к дальним комнатам. Грест сразу пошёл за ним, Карпре и Мише – чуть погодя.

Первой могильщик решил вскрыть кладовую, где на первый взгляд, были не такие сильные проклятия. Заклинание буквально оплело обитый железом засов, тянулось к дверным петлям и гвоздям. На гвоздях сидело несколько «опустошителей», что вкупе со «сладким сном» говорило о не самом хорошем чувстве юмора накладывающих заклинания магов. С них Велион и решил начать: змеи отличались цветом и были связаны дополнительным заклинанием в одну цепь.

Шесть гвоздей, шесть проклятий – жёлтое, оранжевое, светло-красное, белое, тёмно-красное и красное. Могильщик осторожно прикоснулся к тёмно-красному. То сразу потускнело. Тут всё просто: нужно просто прикоснуться к гвоздям в определённом порядке – в данном случае, от самого слабого до самого сильного, – и заклинания спадут. В перчатках это не составляло никакой проблемы. Велион пробежал пальцами по шляпкам. Заклинание резко начало тускнеть, но через миг вновь засветилось, и порядок цветов стал другим: багровый, жёлтый, тёмно-красный, светло-красный, оранжевый, красный. Выходит, здесь два или даже больше защитных сочетаний. Немногим сложнее, но тоже проблемы в этом никакой нет, только придётся потратить чуть больше времени. Могильщик нажал на шляпки гвоздей в нужном порядке. Заклинание спало, словно его никогда не было. Уже неплохо, хотя было бы гораздо лучше, если бы исчезли все охранные заклятья. С другой стороны – если «опустошитель» мог снять любой, кто знает шифр, не прибегая к магии, значит, и «сладкий сон» удастся убрать, не ковыряясь в змеях.

Так и было – стоило снять первое заклинание, как сплошное полотно «сладкого сна» окрасилось в несколько цветов, а на самом засове стало возможно разглядеть заклёпки.

– Легче лёгкого, – хмыкнул Велион, не оборачиваясь, – главное – не ссать лишний раз и просто делать своё дело.

– Это можно снять? – спросил Карпре.

– Конечно. Вот только… – могильщик не договорил, его прервал вопль Греста:

– Велион! Что это?

Велион обернулся. Одна из запечатанных дверей светилась ярко-белым цветом. Змеи на ней извивались, образуя что-то вроде сетки, которая вмиг отделилась от двери и повисла в воздухе, подрагивая и искрясь.

Всё-таки те, кто накладывал заклинания, подстраховались. Возможно, нужно было открывать двери в определённом порядке. Или…

– Сваливаем! – пропищал Мише и рванул подальше от заклинания.

«Люди совершают много ошибок, – проговорил в голове Велиона Халки. – Никто не может сказать, когда была первая, некоторые считают, что некоторые ошибки кардинально меняют их жизнь, приводя к худшему, но они не совсем правы. Самая главная ошибка – последняя, догадываешься, почему? Верно, мальчик мой, после неё новую ты сможешь совершить уже по ту сторону Туманных Гор. Ты можешь ошибаться на протяжении всей своей жизни, но старайся избегать ошибок, которые могут стать последними».

Мише только что совершил последнюю свою ошибку. Стоило ему сдвинуться с места, как сеть буквально выстрелила в него, обвила голову и спустилась на шею, затягиваясь. Велион видел участок кожи на затылке писклявого, и тот стал багряным. Мише не успел издать ни звука, лишь его руки дёрнулись к заклинанию, оплетающему шею, но он не успел ничего сделать. Его голова на миг стала гораздо больше, чем была раньше, и разорвалась, забрызгав кровью и мозгами весь коридор.

– Бежим, пока можно! – заорал Карпре.

Велион бросил быстрый взгляд на дверь. Там уже формировалась вторая сеть. Вот только выходила она неровной, комковатой, недоработанной. Такие нестабильные заклинания долго не держались.

Дверь рванула так, что жаром и щепками обдало весь коридор. Велион спиной почуял, как приходят в действие чары на той двери, которую открывал он. Вот только бежать уже было некуда – коридор заполнило желтоватое марево, перекрывшее Карпре дорогу. Проклятый остановился, едва не угодив в него.

А затем все чары пришли в действие.

Лопнула стена, трещина пошла по потолку, а затем рухнули все перегородки, которые, судя по всему, и так едва держались.

Велион стоял посреди клубов пыли и смотрел на Карпре, оказавшегося по ту сторону завала из битого камня и деревянных балок. Над головой голубело небо, и лучи солнца подсвечивали витающую пыль жёлтыми полосками. Грест, бывший во время активации заклинания аккурат между ними, орал, как резанный, откуда-то из-под завала.

– Мои руки! Мои руки! Велион! Велион! Спаси меня!

Могильщика посетило видение. Вот только в этот раз он увидел не побоище в Импе и не умирающую Элаги. Ему привиделся дурацкий кошмар, который он давным-давно позабыл. Он видел безголового могильщика и Греста, обливающегося кровью, но продолжающего пожирать собственные пальцы.

– Я съёбываю, – сухо сказал Карпре. – Потолок в любой момент может рухнуть. И мало ли, что там за гадость под завалом.

Но вместо того, чтобы уйти, он подошёл к телу Мише и, забрав его рюкзак, на миг повернул лицо к Велиону:

– Ты со мной?

– Велион! Нет! НЕ УХОДИ! НЕ БРОСАЙ МЕНЯ, ВЕЛИОН!

– Знаешь, – произнёс Велион, разглядывая Карпре в клубах пыли, и при виде проклятого, мечущегося в поисках собранного хабара, слова о несуществующем, в общем-то, братстве могильщиков, его негласном кодексе, говорящем не бросать своих, и даже о банальной человеческой взаимовыручке, помогающей людям выживать в любые времена, умерли на его губах. – Знаешь, – повторил могильщик, склоняясь над завалом, – вертел я на хую тебя и таких, как ты, Карпре.

– Как знаешь. Я хочу жить.

– Хабар делим на три части, – процедил могильщик, хватаясь за балку. – Как договаривались.

Но Карпре уже смылся – стоило сдетонировать другим заклинаниям, как марево исчезло.

Балка, балка, кусок камня… Если б не пыль, Велион нашёл бы Греста гораздо быстрее. Но пыль ела глаза, под руки попадались уже тающие змеи, а над головой завывал ветер и шуршала осыпающаяся кладка. На спину могильщику упало несколько мелких камешков, но он не прекращал поиск Греста. Если парень так орёт, значит, вряд ли при смерти. А значит, Велион вытащит его, даже если ему самому придётся погибнуть. В конце концов, именно он притащил сюда бывшего воришку.

Наконец, могильщик наткнулся на ногу в сапоге.

– Велион! Это ты?

– Успокойся.

Балка, балка, насыпь камней… Воришке безумно повезло – сверху его немного присыпало мелкими камнями и накрыло двумя балками, а третья прижала руки. Крупные куски стены лежали буквально в нескольких дюймах левее, угоди он под них, спасать было бы уже некого. Велион приподнял ту балку, что прижала Гресту руки, и процедил:

– Вытаскивай. И отползай назад. Медленно.

– Болит, – захныкал Грест, – пальцы болят.

– Вылезай уже!

Воришка выбрался из-под балок и уселся на задницу. Его покрытое пылью лицо немедленно прочертили две полоски от слёз. Могильщик опустил балку, сел рядом. Осторожно стянул с воришки перчатки.

Пальцы остались на месте.

Велион тяжело перевёл дыхание и ощупал ладони воришки.

– Ушибы, – сказал он, – ну, быть может, кое-где треснули кости. До весны заживёт. А теперь давай-ка уходить отсюда как можно скорее.

Они спустились по лестнице на второй этаж. Карпре и след простыл, как и кучки добра, что им удалось собрать. Плевать. Велион не собирался гоняться за ублюдком из-за нескольких горстей барахла. Но если они когда-нибудь встретятся, Карпре не поздоровится.

Грест совсем расклеился. Он хныкал и скулил, время от времени истерично всхлипывая, как уревевшийся ребёнок. Велион буквально волок его за собой. У дыры обмотал верёвкой и спустил на первый этаж, сам же сначала повис на краю, потом спрыгнул. Буквально затолкал воришку в подвал, а оттуда – в лаз. Здесь могильщик впервые ощутил запах мочи и дерьма, исходящий от Греста. Они ползли по лазу целую вечность, полную всхлипываний, причитаний и вони, но, в конце концов, выбрались на солнце. Воришка, буквально вывалившись из тайного хода, разрыдался уже в голос.

Едва перевалило за полдень. День был по-весеннему тёплый. Возможно, Грест не успеет простыть, добираясь до трактира с мокрыми портками.

– Выбрались, – сказал Велион немного успокоившемуся воришке.

– Мы едва не погибли, – невнятно пробормотал Грест сквозь слёзы. – Мише умер, а я едва не умер.

Могильщик похлопал его по плечу и, грустно усмехнувшись, произнёс:

– Так бывает. Худшего не произошло.

… «а сон остался сном», – добавил он про себя и помог Гресту подняться на ноги.

– Пошли. Сегодня выпивка за мой счёт.