Текст книги "Игра престолов и философия"

Самые яркие примеры доблести в «Песни льда и огня» зачастую показывают, как ни странно, персонажи второго плана. Они не слишком популярны, не блещут ораторским или воинским мастерством, зато умеют манипулировать другими, лицедействовать и совершать независимые поступки. Им удается выжить в условиях военного времени, даже когда их преследуют или заключают в тюрьму.

Лорд Петир Бейлиш, он же Мизинец – одна из самых макиавеллиевских фигур цикла. По сравнению с другими лордами он небогат и не мог бы собрать даже скромное ополчение, но как мастер над монетой и резидент целой шпионской сети имеет большое влияние при дворе. Не претендуя на престол сам, он занимает сильную позицию при любом короле. Не становясь открыто на сторону кого-либо из претендентов, предлагает поддержку всем, но в первую очередь блюдет свои интересы. Если есть опасность сделать кого-то своим врагом, Бейлиш подставляет вместо себя другого, чтобы его причастность не могли доказать, или прикрывает маской доброй воли свои истинные намерения. Предчувствуя, что поддержка Недом Станниса приведет к гражданской войне, Мизинец не возражает Неду в открытую: он сговаривается с Серсеей и наущает ее взять десницу под стражу. Сам Бейлиш никого не убивает, очень редко предпринимает какие-то решительные шаги и так ловко шифруется, что даже читателю трудно разгадать, на чьей он, собственно, стороне.

Арья Старк, несмотря на свой нежный возраст, тоже многих могла бы поучить доблести. Несчастья преследуют ее из одной книги в другую. Ее находят дурнушкой по сравнению с Сансой, а ее поведение – неподобающим для юной леди. После казни отца Арье приходится выживать в одиночку; иными словами, фортуна немилосердна к ней, и она держится на одной доблести, постоянно выдавая себя за кого-то другого, то за девочку, то за мальчика. Неудивительно, что на нее обращает внимание один из Безликих, член ордена наемных убийц, способных менять свою внешность.

Макиавеллиевская доблесть включает в себя умение приспосабливаться, пуская в ход либо силу, либо обман. Макиавелли иллюстрирует это на примере льва и лисы. Лиса избегает капканов благодаря своей хитрости, лев устрашает врагов и может победить их в бою, государю же рекомендуется в зависимости от обстоятельств быть то одним, то другим. Мизинец и Арья не львы, поскольку они не воины (военное искусство есть самый надежный путь к власти, замечает Макиавелли); они отличные лисы, но с доблестными полководцами никак не могут соперничать.

Зато Джон Сноу вполне способен быть и львом, и лисой. Начиная свой путь как ничтожный бастард, он со временем становится лордом-командующим Ночного Дозора. Он хороший воин, побеждающий в единоборстве самых разных противников по обе стороны от Стены, и при этом знает, что победа не всегда достигается одной только силой. По приказу своего командира он переходит на сторону врагов-одичалых и убеждает их в своей искренности. Из-за этого он разрывается надвое, но своих чувств никому не показывает, остается у одичалых сколько необходимо и при первом удобном случае бежит обратно в Дозор.

Мизинец, Арья и Джон – отменные лицедеи. Макиавелли был бы ими доволен. Одной из составляющих доблести он называет гибкость, позволяющую правителю мгновенно перейти от одной роли к другой. «Надо являться в глазах людей сострадательным, верным слову, милостивым, искренним, благочестивым – и быть таковым в самом деле, но внутренне надо сохранить готовность проявить и противоположные качества, если это окажется необходимо».

Здесь важна именно способность «являться в глазах людей» тем или иным человеком. Неважно, каков ты на самом деле, главное, чтобы ты умел предстать в нужном образе. Подлинные милосердие, искренность и благочестие могут даже повредить делу, помешав разыграть ту роль, которой требуют от тебя обстоятельства.

Еще два «доблестных» персонажа – это Тирион Ланнистер и Дейенерис Таргариен. Оба они творят удачу своими руками, хорошо приспосабливаются к новым условиям и умело обманывают. Оба выживают в сложнейших переделках, набирают армии, заключают выгодные союзы.

Тирион добивается своего вопреки малому росту и физической слабости. Боец из него неважный, зато он хороший стратег, умеющий выиграть битву даже при численном превосходстве врага. Когда Королевской Гавани угрожает Станнис Баратеон, он действует прямо по «Государю»: планирует будущее сражение и предусматривает все его возможные повороты. Морское сражение он выигрывает загодя, подстроив флоту Станниса хитроумную ловушку.

Одно из главных достоинств Тириона – это способность к мгновенным переменам. В этом отношении он похож на Мизинца, но во многом превосходит его. В Королевской Гавани Мизинец маневрирует очень ловко, но нам пока не совсем понятно, как он проявит себя в новых условиях. Тирион, по контрасту, оказывается то в тюрьме, то на вражеской территории, то даже на поле боя. Одна у него слабость: женщины легкого поведения, подрывающие его репутацию и портящие отношения с родственниками. Макиавелли предупреждает людей, «упорствующих в своем образе действий», о непостоянстве фортуны: «Пока между ними согласие, человек пребывает в благополучии, когда же наступает разлад, благополучию его приходит конец». В своих амурных связях Тирион балансирует на грани позора, но делает это так искусно, что от фортуны редко зависит.

Всякий претендент на трон, помимо искусства политика, должен, как подчеркивает Макиавелли, иметь также и армию. Даже такие великие законодатели, как Моисей, Кир, Ромул и Тезей, «будь они безоружны, не могли бы добиться длительного соблюдения данных ими законов». Дейенерис начинает свой путь юной ранимой девушкой, во всем зависящей от милости брата и мужа, – она и в живых остается лишь благодаря защите кхала Дрого и сира Джораха. Кхалиси она становится волею случая – замуж ее выдают помимо собственной воли, но делается настоящим вождем кхаласара и после смерти Дрого выживает самостоятельно. Чтобы не зависеть от союзников, Дейенерис, по совету Макиавелли, создает собственное войско; больше того, она набирает солдат из самых угнетенных слоев населения. В отличие от брата, который пытался привлечь на свою сторону людей влиятельных и богатых, Дейенерис опирается на освобожденных ею рабов, преданных ей беззаветно и не желающих ничего помимо свободы. Вот он, идеальный государь, внушающий как любовь, так и страх. Освободив солдат-рабов и предоставив им выбор присоединиться к ней добровольно, она обеспечивает себе их длительную привязанность. Такая поддержка намного ценнее крепостных стен, за которыми укрываются вестеросские лорды. По словам Макиавелли, «лучшая из всех крепостей – не быть ненавистным народу». Дейенерис, которую любят и боятся тысячи новых подданных, умеет, кроме того, обманывать, оказывать влияние на других и не основывать свои решения на эмоциях; это делает ее наиболее ярким примером доблести из всей саги Мартина, и ее шансы выиграть в игре престолов больше, чем у всех остальных.

Мир Мартина, подобно макиавеллиевской Италии времен Возрождения, терзают войны и политические распри. Выживают лишь те, на чьей стороне доблесть и фортуна, все прочие падают жертвами обстоятельств – да и первые должны все время быть начеку. В их мире, как и в реальном, нет ничего постоянного. Важнейший урок Макиавелли, возможно, в том, что власть преходяща и даже самые могущественные правители могут быть свергнуты еще более сильными, если ослабят бдительность. Безопасность не гарантирована даже таким людям, как Тирион или Дейенерис; только неустанная борьба за власть может обеспечить ее.

4. Война в Вестеросе и теория справедливой войны
– Ричард X. Корриган —

После смерти короля Роберта Баратеона лорда Старка из Винтерфелла объявляют изменником и заключают в темницу за преступный заговор против юного короля Джоффри. В ответ его сын Робб созывает своих знаменосцев и выступает на юг, чтобы освободить отца. Попутно он оказывает помощь материнскому дому Талли, чей замок осаждает королевское войско во главе с Джейме Ланнистером. В Шепчущем лесу Робб захватывает Ланнистера врасплох и разбивает наголову.

После казни Эддарда Старка все надежды на мирное разрешение конфликта оказываются тщетными. Сторонники Робба, по инициативе Большого Джона и непосредственной поддержке дома Талли и Теона Грейджоя, провозглашают его Королем Севера (титул, упраздненный в давние годы, когда Торрхен Старк сдался Эйегону Завоевателю). Война, которую ведет Робб против Железного Трона и контролирующих его Ланнистеров, кажется справедливой: любой, имеющий возможности молодого Старка, поступил бы в таких обстоятельствах сходным образом. Спросим себя, однако: что такое справедливая война и так ли оправданы действия Робба, как может показаться на первый взгляд?

Война традиционно считается справедливой, если ведется в интересах большинства, если причина ее оправдана, средства благородны и если ведет ее легитимный авторитет. Нам предстоит еще разобраться, насколько справедливо поступил Робб, начав войну против короля Джоффри.

Первостепенное значение для нас имеет понятие «легитимный авторитет»: оно определяет, какое лицо вправе начать войну. Советы в ее пользу Роббу дают его мать Кейтилин, лорды-знаменосцы и родственники с материнской стороны, Талли. Джоффри советуют (вернее, манипулируют им) его мать Серсея и дед Тайвин. Только Робб и Джоффри, однако, вправе объявить и начать войну. Когда во главе армии стоит легитимный авторитет, солдатам позволено предпринимать против неприятеля активные действия; при этом, если их дело правое, они обязаны еще соблюдать кодекс воинской чести и вести себя благородно – только так война способна не выродиться в полное варварство. Войну без правил иллюстрируют нам дотракийцы, уверенные, что имеют полное право грабить, убивать и насиловать. Вопрос в том, кто же является легитимным авторитетом в Семи Королевствах после смерти короля Роберта. На трон претендуют сразу несколько человек: Джоффри (якобы законный наследник), располагающий самым сильным в стране войском Ланнистеров; брат Роберта Станнис с Драконьего Камня с весьма скромными силами; младший брат Ренли из Штормового Предела и, наконец, те, кто, наподобие Старков из Винтерфелла, не признает никого из них. Раскол в государстве еще не значит, что война одной его фракции против другой не может быть справедливой: лидер любой из них при поддержке большинства может считаться легитимным авторитетом, и каждая из сторон в гражданской войне вправе полагать, что сражается за правое дело.

Государство, согласно концепции справедливой войны, может воевать только по справедливой причине. Самые распространенные причины, оправдывающие военный конфликт, – это самооборона, защита более слабой нации от неспровоцированной агрессии, защита народа от режима тирании и предотвращение нарушения основных прав человека.

Узнав, что Джоффри рожден от кровосмешения, Станнис видит в себе законного наследника Железного Трона, и это его оправдывает. Мотивы Ренли, желающего стать королем в обход старшего брата, оправдать не так просто. Дейенерис за Узким морем хочет вернуть трон, отнятый Робертом у династии Таргариенов; при всем сочувствии к ней мы спрашиваем себя, оправдывают ли такое желание жертвы и разрушения, связанные с вторжением в страну иноземных войск.

В конфликте между Джоффри и Роббом правыми, по крайней мере частично, могут считаться оба. Джоффри, не зная, что рожден от инцеста матери с ее братом Джейме, уверен в своих наследственных правах, и его действия против других претендентов можно рассматривать как самозащиту. Робб, со своей стороны, считает, что справедливость при Джоффри невозможна и что северяне не должны подчиняться тирану, попирающему человеческие права своих подданных. Именно поэтому он, при поддержке своих знаменосцев (в первую очередь Джона Амбера), учреждает независимое королевство на Севере.

Оправданная причина еще не значит, что зачинщик ведет войну с благородной целью. В процессе военных действий мотивы могут возникнуть самые разные: личная выгода, расширение границ, этнические чистки и так далее. Робб стремится не только к тому, чтобы у северян был справедливый король: он еще хочет отомстить за отца и вернуть домой сестер, Арью и Сансу. Именно арест отца побуждает его созвать ополчение.

Визерис, отдавая сестру кхалу Дрого в обмен на войско, желает не только отвоевать трон своих предков, но и наказать узурпатора и его сторонников, из-за которых оказался в изгнании. Справедливость правления и нужды народа самозваного Последнего Дракона мало заботят.

Среди неоднозначных мотивов Робба главный все-таки – торжество справедливости. Теоретически это должно помешать второстепенным факторам запятнать его правое дело; иными словами, он должен отказаться от намерения наказать виновников казни отца. Трудно, однако, установить, насколько благородны намерения одной из ведущих войну сторон: государство может провозглашать одно, преследуя в действительности совершенно другие цели. Не страдает ли Робб, которым движут два противоположных мотива, когнитивным диссонансом? Он, по всей видимости, хочет как возмездия, так и свободного королевства на Севере.

Война оправдана лишь в том случае, если решение вступить в нее принимает облеченное верховной властью лицо, уведомляя о данном решении своих граждан. Если государством правит тиран наподобие Джоффри, подвергающий собственный народ репрессиям, война по определению не может быть справедливой. Его противник Робб как лидер вполне легитимен, поскольку королем его выбирает аристократия Севера.

Когда король объявляет войну, лорды Семи Королевств обязаны созвать военное ополчение. Война Пяти Королей поначалу официально не объявляется, но лорды тем не менее собирают войска, поддерживая каждый своего лидера.

Чтобы война считалась справедливой, все мирные средства разрешения конфликта должны быть исчерпаны. Провал дипломатических переговоров означает, что государство не приложило достаточных усилий к сохранению мира. Всякая война – катастрофа, ломающая жизни простых людей; для получения статуса справедливой она должна стать абсолютно последним средством. Джоффри полагает, что как монарх вправе делать все что угодно. В Роббе Старке он видит мятежника, которого следует сокрушить, и в переговоры с ним вступать не намерен. Он не прислушивается к своим советникам, хотя целиком опирается на военные силы своего деда Тайвина. Северянам, с их точки зрения, не остается иного выбора, как выступить против Джоффри и добиться, чтобы Север стал независимым.

В «Битве королей» Робб предлагает Джоффри заключить мир на условиях, которые тот решительно отвергает. Но сделал ли сам Робб все, чтобы прекратить вооруженный конфликт? Быть может, ему следовало бы отправить другое посольство, предложить более выгодные условия? Возможно. В качестве легитимного авторитета он сам решает, что все разумные меры для сохранения мира исчерпаны.

Война не должна приводить к бессмысленной трате человеческих жизней. Когда шансы на победу невелики, лучше не начинать ее. Если эта мысль кажется нам интуитивно верной, зададим себе следующий вопрос: вправе ли небольшие государства вступать в войну с превосходящим по силе противником? В таком случае Дейенерис после дезертирства бывшего кхаласара Дрого должна была бы отказаться от военной кампании.

Все стороны Войны Пяти Королей верят в свою победу – но велика ли вероятность этой победы? Лет за девять до начала «Игры престолов» Бейлон Грейджой объявил себя королем Железных островов, подняв мятеж против короля Роберта. У Роберта было вдесятеро больше солдат, и мятеж был подавлен. Вероятность успеха в данном случае слишком мала, чтобы начинать восстание – а вот первоначальные успехи Робба говорят о том, что он имел хороший шанс победить.

Государство обязано оценить объективно, стоят ли достигнутые в случае победы блага тех жертв, которых она потребует. В таких выкладках полезно учитывать общую стоимость предполагаемых действий и рассматривать соотношение потерь и приобретений не только со своей, но и с неприятельской стороны. Под благами обычно понимается достижение благородной цели, а платят за это человеческими жизнями, потерей собственности и прочим в том же духе. Если после тщательных подсчетов окажется, что цель войны оправдывает даже потенциальные жертвы, то война эта справедлива и ее следует продолжать. Но хорошо ли Робб рассчитал, чего будет стоить его победа Северу и всему Вестеросу?

Этот пункт касается непосредственно боевых действий. Государство обязано следить за поведением своих войск на войне, для чего назначаются соответствующие официальные лица. Справедливая война допускает далеко не все средства даже в бою, не говоря уже о том, что мирное население должно быть, по возможности, ограждено от тягот войны. В противостоянии между Роббом и Джоффри правила соблюдаются далеко не всегда. Рыцарь Джоффри сир Григор Клиган убивает лорда Дарри, которому всего восемь лет, а после победы над Джоносом Бракеном сжигает его урожай и насилует его дочь.

Солдатам дозволяется убивать только тех, кто активно участвует в боевых действиях – истреблять всех поголовно на вражеской территории недопустимо. Дотракийцы ничего такого не признают: мы видим, как Дрого разоряет город «ягнячьих людей», хотя это даже и не война, а просто набег.

Однако все действия против вражеских вооруженных сил совершенно законны. Объектами уничтожения могут быть живая сила (в том числе политические советники), оружие, средства для его производства, строения и так далее. Гражданское население не включается в этот список (вспомним опять-таки, какой террор учиняют на землях противника войска Ланнистеров, в частности Григор Клиган). В любом вооруженном конфликте жертвы среди населения, разумеется, неизбежны как побочный результат боевых действий – но здесь их оправдывает ненамеренность. Лорды, осаждавшие Штормовой Предел во времена восстания Роберта, не ставили себе целью истребить все его население, но многие защитники замка все же погибли.

Справедливая война предусматривает гуманное обращение с заложниками и пленными. Недопустимо применять к ним физические и моральные пытки (даже в целях получения информации), использовать их в качестве живого щита и нарушать их базовые человеческие права. Это одно из самых спорных условий справедливой войны, поскольку теоретически оно должно применяться к любому пленному независимо от его чина и звания. С Джейме Ланнистером в Риверране обращаются поначалу прилично, но после попытки к бегству заковывают его в цепи и держат в темнице. Пленение Тириона Ланнистера Кейтилин Старк и ее сестрой Лизой Аррен вообще не вписывается в правила справедливой войны, поскольку предшествует ее объявлению. Сансу, фактически пленницу Джоффри, то и дело бьют по его приказу. Условиям, в которых содержится обвиненный в измене Нед Старк, тоже не позавидуешь.

Из двух неправых дел, как известно, не сделаешь одно правое. Нельзя нарушать принципы справедливой войны, наказывая врага за подрыв тех же принципов. Репрессии не восстанавливают равновесия и не дают гарантий, что дальше все будет делаться строго по правилам. Напротив, история доказывает, что карательные меры лишь поднимают уровень насилия и приводят к неконтролируемой резне. Справедливая война, по определению, ведется ради общего блага, и необходимую агрессию нужно удерживать в четких пределах. Сторона, считающая свое дело правым, не должна уподобляться врагу – тогда в случае победы ее вознаградит сознание, что победила она без зверств. Робб не позволяет своим людям насиловать и грабить по примеру сторонников Джоффри, и разница в поведении двух этих войск налицо. Северяне даже на войне берегут честь своих домов, а люди Джоффри, часто мотивируемые желанием выдвинуться, страхом и алчностью, готовы ради победы на все.

В военное время государство часто подвергается искушению урезать эти права в пользу боевых действий. Это, однако, противоречит теории справедливой войны, требующей соблюдения прав личности на самом высоком возможном уровне – правовая обстановка должна оставаться такой же, как в мирное время. Столь высокие идеалы, увы, практически недостижимы: гражданские свободы ограничиваются под лозунгом соблюдения национальной безопасности.

Джоффри не уважает никаких прав и наказывает своих подданных когда и как ему вздумается, иногда просто забавы ради. Заставляет рыцарей сражаться насмерть, рубит руки и головы, не особенно задумываясь о правосудности таких мер. В Красном Замке его не напрасно сравнивают с безумным королем Эйерисом.