Текст книги "Илион. Город и страна троянцев. Том 2"

Приложение V
Медицинская практика в Троаде в 1879 году
Профессор Рудольф Вирхов

Когда прошлой весной я принял приглашение доктора Шлимана помочь ему в его раскопках в Троаде, меня не в последнюю очередь подвигнула к этому надежда на то, что когда распрощаюсь с землею Европы, то я также на некоторое время распрощаюсь и с массой ее обитателей, которая грозила раздавить меня. Я и не подозревал, что то самое занятие, от которого я постепенно удалился дома, – а именно медицинская практика – достанется мне там на долю в таком обременительном обилии. Но едва я пробыл один день в Илионе, или, менее категорически говоря, на Гиссарлыке, как несколько больных рабочих из того огромного количества, которое брал на работу доктор Шлиман, пришли ко мне, и этого уже было достаточно, чтобы по всей Северной Троаде разнесся слух о том, что некий новоприбывший эфенди – великий врач. Рабочие, числом от 120 до 150, которые каждое утро приходили на раскопки со всей округи, а также множество людей, привозивших провизию и другие необходимые вещи, позаботились о том, чтобы в этой стране, где иностранцы сами по себе – редкое явление, возбудить всеобщее любопытство к моей персоне.

Я не могу сказать, есть ли в Троаде хоть один настоящий врач. Хотя я проехал по всей стране от Геллеспонта к заливу Адрамиттий, однако нигде я не встретил такого человека. Даже профессиональные шарлатаны мне не встречались. Только греческие священники иногда то тут, то там занимаются незначительными медицинскими манипуляциями, особенно флеботомией: в этом деле они весьма опасны. Доктор Шлиман[415]415
  См.: Schliemann H. Troy and its Remains. P. 141.


[Закрыть] справедливо осудил эту практику и упомянул о жутком примере, когда такой священник пустил семнадцатилетней девушке кровь семь раз за один месяц.

Аптеки на Троянской земле так же неизвестны, как и врачи. Мы, когда нам надо было обновить наши запасы, были вынуждены посылать за нашими лекарствами в Дарданеллы на расстояние шести или восьми часов пути; и когда в ходе своего путешествия на западный берег я приехал в деревню Гиекли и по причине отсутствия необходимых лекарств написал для больной женщины рецепт, то ее муж в ответ на мой вопрос, где он может заказать лекарство, сказал мне, что за этим ему специально придется ехать на остров Тенедос. Ведь это было настоящее путешествие! Как ни странно, люди, судя по всему, не знают даже каких-то домашних средств. Ромашка тут растет повсюду в таком огромном количестве, что ею пропах весь воздух, как кухня в западном госпитале, но тем не менее мне стоило некоторого труда познакомить людей с этим растением и объяснить, как им пользоваться. На всех горных склонах растет можжевельник, но никто и никогда не пользуется его ягодами. К счастью, лекарств у нас было в изобилии. Доктору Шлиману в предыдущие годы приходилось в Троаде лечить больных, и его аптечка была укомплектована в изобилии. Мой друг Либряйх снабдил меня полным запасом того, что должно быть у странствующего аптекаря; и, хотя я взял все это с некоторой неохотой, он очень мне пригодился. К счастью, мне самому мало что понадобилось. Особенно я благодарен за вазелин. Он оказался очень полезен не только от солнечных ожогов на коже, но также и при многих других болячках, особенно тех, что происходят от верховой езды.

Первоначально моя практика состояла только в том, чтобы принимать пациентов на улице. Кроме наших рабочих и других лиц, занятых в раскопках, люди приходили за помощью со всей округи на расстоянии от двух до трех часов. Некоторые приходили пешком, некоторые приезжали верхом на лошадях, другие – на ослах. За исключением небольших тележек, у которых вместо колес деревянные диски, и до сего дня в Троаде нет ни повозок, ни настоящих пригодных к использованию дорог. Итак, даже женщинам приходится ехать верхом, когда им нужно отправиться на какое-то сколько-нибудь длинное расстояние. Только однажды больного человека – несчастную девушку, страдающую туберкулезом в последней стадии истощения, – привезли ко мне в большой корзинке, подвешенной на спине лошади и, как обычно, уравновешенной второй корзиной на другом боку животного.

С раннего утра целая толпа людей, ищущих помощи, – мужчины, женщины, дети – собиралась перед нашими деревянными бараками. Они сидели на земле длинным рядом в тени здания кухни, которое стояло напротив наших бараков, и терпеливо ждали своей очереди. К концу срока моего нахождения здесь, когда моя слава уже разнеслась далеко, около полудня приходила и вторая группа, по большей части из более отдаленных мест.

Но к этому постепенно добавилась и практика на дому у пациентов. Особенно это касалось ближайшей греческой деревни, Калифатли, которая расположена в долине и которую нам приходилось проезжать во время большинства наших экскурсий, особенно при поездках к гробницам героев на западном берегу. Иногда, когда мы возвращались поздно вечером, люди уже ждали нас, и я не могу воздать достаточно похвал доброте и терпению моего друга Шлимана, который, несмотря на неотложные и срочные дела и зачастую – несмотря на смертельную усталость, никогда, ни на минуту не проявлял нетерпения, исполняя утомительные обязанности переводчика и с величайшей заботой и вниманием объясняя мои предписания простым и понятным языком. Куда бы мы ни приезжали, вокруг нас собирались больные люди; возможно, они обратили на нас внимание благодаря рассказам наших рабочих; и даже во время поездки через гору Иду первым нашим делом утром был, как правило, осмотр тех, кто приходил за помощью на открытом рынке. Затем нередко следовали просьбы посетить тех, кто был болен более серьезно, дома.

По большей части моими пациентами были греки, и их дома были расположены преимущественно в греческих городах и деревнях; особенно (помимо Калифатли) в Рен-Кее на Геллеспонте, Ени-Кее и Ени-Шехре на Эгейском море. Однако достаточно было и турок. Турецкий чиновник, которого министерство послало в Гиссарлык, чтобы проследить за работами, а также десять заптиехов (жандармов), которых доктор Шлиман всегда держал в качестве спутников и телохранителей, с самого начала составляли определенный контингент. Турецкие деревни, в особенности Чиблак и Кум-Кале, также поставляли пациентов, и ко мне приводили даже турецких женщин. Кроме того, приходили и цыгане (Γύφτοι), которые в большом количестве живут в этой стране, отчасти как кочевники, отчасти как оседлые ремесленники, в особенности кузнецы. Среди наших рабочих также были люди многих национальностей; среди них были болгары, армяне и даже персы. Легко себе представить, сколько это причиняло беспокойства и какая это была трата времени – в такой смеси наций и языков осматривать больных, объяснять врачебные предписания: иногда это приходилось делать через посредство двух или больше переводчиков. Иногда мы просто отчаивались в том, чтобы нас поняли, поскольку даже в наречии современного греческого, которым пользуются здесь, нет многих выражений, которые в ходу в более цивилизованном языке Афин. Так, например, нам так и не удалось узнать, есть ли в этом провинциальном диалекте точное слово, означающее понос.

В общем и целом я был удивлен, встретив здесь сильное и здоровое на вид население. Даже внешний вид женщин являл собой выгодный контраст тому, что я видел (хотя и только на улицах) в Константинополе и Скутари. В то время как в этих больших городах лица женщин – настолько, насколько их вообще можно увидеть, – отмечены жуткой бледностью, даже какой-то бросающейся в глаза одутловатостью и анемичностью, я нашел, что женщины Троады, даже в тех регионах, где свирепствует лихорадка, выглядят если не свежо, то по крайней мере менее бледно и цвет лица у них чище, чем у большей части женского населения наших больших городов. Среди мужчин достаточно много очень сильных и крепко сложенных людей, и на их загорелых лицах часто выделялись щеки розового цвета.

И тем не менее это было особенно критическое время. Сорокадневный Великий пост приближался к концу, и все греческое население было в состоянии истощения, которое можно было весьма точно измерить по тому, как день ото дня уменьшался объем сделанной работы. Когда первая больная, с которой я заговорил, истощенная многодневной лихорадкой, спросила меня, что она должна есть, и я прописал ей изобильную диету, то я был немало удивлен, услышав, что в Великий пост нельзя есть не только мясо, но и даже яйца и рыбу и что никаких поблажек не делается ни больным, ни даже детям. В течение сорока дней подряд все население соблюдает Великий пост с величайшей строгостью! Таково влияние священников: они необразованны и близки к обычной жизни народа. Я даже видел одного из этих господ, который держал популярную гостиницу и которого можно было видеть в воскресенье сидящим посредине своего бара и курящим наргиле.

Вдобавок к Великому посту со всем тем истощением, которое он вызывает, является и другой отрицательный фактор: малярия. Троянская долина «славится» лихорадками, и никого это уже не удивляет. Повсюду простираются большие болота и трясины. В них теряется множество речек и речушек; они наполняют своей водой подпочвенный слой. Незадолго до моего приезда Скамандр вышел из берегов и затопил долину на большое расстояние. В первую неделю апреля вся земля на западном его берегу все еще была покрыта густым илом и грязью; все дороги были ею покрыты, и стоячая вода все еще держалась во многих местах. Затем вода начала испаряться, и вечером зловонный туман висел над долиной. Вскоре различные рукава Калифатли-Асмака начали превращаться из текущих потоков в цепочки прудов и озер со стоячей водой. Короче говоря, присутствовали все условия для того, чтобы началась малярия, поскольку в то же самое время быстро возрастала температура воздуха и в полдень в тени нередко было 20, 22 и даже больше градусов по Цельсию (68°, 71,6° по Фаренгейту и выше).

Тем не менее я не видел ни одного случая злокачественной лихорадки, как таковой. Судя по тому, что говорят люди, вспышка малярии происходит только в июне и июле. Мы сами не пострадали, хотя ни одного дня и не следовали хорошо известному правилу – не оставаться на открытом воздухе после заката. Как часто мы ехали верхом при звездном или лунном свете через эту зловонную долину! Иногда после таких поездок, которые обычно были очень долгими и утомительными, я на следующее утро чувствовал небольшую тяжесть в голове, так что ради предосторожности я принимал немножко хинина, но лихорадки, как таковой, заметно не было. Среди населения преобладающей болезнью была перемежающаяся лихорадка, большей частью трехдневная, но в основном в легких формах, хотя часто новые приступы развивались на основании старого заболевания малярией или в качестве стадии хронического заболевания лихорадкой, державшейся по пять, шесть или девять месяцев. Среди народа часто встречались опухоли селезенки, и сама эта болезнь обычно называлась «селезенкой» (σπλὴν). Многие похожие по симптомам болезни, конечно, назывались точно так же. Так, например, однажды ко мне принесли маленького мальчика с большим эхинококком, и моим уверениям, что это не «селезенка», едва поверили. Мужчина, которого я утешил, уверив его, что у его жены нет никакой «селезенки», но что она через несколько месяцев подарит ему ребенка, был в полнейшем ужасе, поскольку они уже были женаты семь лет и детей не имели. Мне пришлось напомнить ему о примере старого патриарха Иакова. Другой, полагавший, что болен «селезенкой», страдал пурпурой в далеко зашедшей стадии (morbus maculosus Werlholfii); его болезнь удалось быстро вылечить применением серной кислоты, хотя поначалу он очень не хотел принимать ее. В других случаях попадались чрезвычайно увеличенные селезенки. Самым поразительным и действительно новым для меня было то, что опухоли селезенки встречались у маленьких детей. В Калифатли, которая из всех троянских деревень расположена наиболее невыгодно, в самом центре болотистой местности, я видел двухлетнего ребенка и другого, десятимесячного, у которых были очень большие и твердые опухоли селезенки; у второго ребенка селезенка заполнила почти всю переднюю часть брюшной полости. Это было тем более замечательно, что у взрослых большие опухоли селезенки были редки; и в более легких и менее запущенных случаях они в основном были едва заметны.

Поразило меня и другое обстоятельство. Незадолго до этого я посетил госпитали Бухареста и видел там большое количество пациентов с лихорадкой. Доктор Глюк указал мне на множество случаев, в результате которых возникал асцит с хроническим гепатитом (цирроз), и уверял меня, что это часто бывает в подверженных лихорадке областях Румынии. В Троаде ни одного такого случая я не видел. Нечасто встречается и анасарка (общий отек).

Во всяком случае, можно было ожидать, что малярия окажет значительное влияние на внешний вид людей. Если это никоим образом не всегда так, то причина не в том, что количество подверженных лихорадке местностей невелико. Правда то, что почти все деревни построены на высотах, чтобы избежать лихорадки. В самой долине есть только три небольших поселения: маленький город Кум-Кале у устья Скамандра и две деревни, Кум-Кей и Калифатли. Но даже деревни, расположенные фактически всегда на высотах третичных или вулканических скал, не свободны от лихорадки. Очевидно, малярию приносят туда ветры. Тот факт, что обитатели тем не менее выглядят здоровыми, я склонен приписывать тому, что большую часть своей жизни они проводят на открытом воздухе. Многие из них ходят за своими стадами и редко бывают дома. Почти все занимаются земледелием на больших площадях и женщины также принимают участие в работе в открытом поле.

Этот образ жизни, конечно, делает их подверженными другим заболеваниям, особенно простудам, и они были насущной проблемой как раз тогда, когда я был в Троаде, – в течение всего апреля месяца. Хотя дни по большей части были теплые и иногда даже жаркие, температура ночью часто падала до 10 °C и ниже; быстрая перемена происходит на закате. В то же самое время преобладает сильный ветер, и в особенности холодный морской бриз. При таких обстоятельствах нечего дивиться катарам и пневмониям. Самый серьезный случай пневмонии, который мне пришлось видеть, был у мужчины, который провел в поле ночь без укрытия. Однако ни один из этих случаев не закончился летальным исходом. Вполне возможно, что некоторые случаи чахотки (ко мне попало несколько очень тяжелых пациентов) должны быть приписаны той же причине. Мой организм не смог выработать иммунитета против чахотки.

Заслуживает особого внимания то, что я не встретил случаев острой экзантемы, если только к ним не причислять рожистые воспаления. Я не видел ни оспы, ни скарлатины, ни кори. Возможно, не слишком частое общение с внешним миром препятствует распространению этих заразных болезней. Тем не менее замечательно, что на континенте встречаются такие свободные от них места. Что касается рожи, то я видел очень тяжелые случаи: самый тяжелый был у пожилого мужчины, у которого одновременно на лице была рожа и на обеих руках и предплечьях большие розеолярные опухоли при высокой температуре. Он также выздоровел.

Другие заразные болезни, кроме кожных, тоже редко встречаются. Я видел только один случай сифилиса (третичный сифилис) у иностранного рабочего. Иногда я видел чесотку; опоясывающий лишай встречается у детей, но в легких формах.

Очень большое число больных искали лечения от хронических заболеваний, которые уже отступили, но были вылечены не полностью; особенно это касается хронических глазных и ушных болезней. Я удалил ушной полип; но что касается остального, я мало что мог сделать, кроме того, что по поводу глазных болезней я списался с доктором Мюлигом, врачом из великолепного немецкого госпиталя в Константинополе, с просьбой принять этих больных. Случаев хирургии было мало; но, с другой стороны, было достаточно много хронических нервных болезней, особенно спазмов и параличей. Среди наиболее частых кожных болезней я могу упомянуть замечательный случай ichthyosis cornea palmaris.

Наконец, особенно интересен для меня был случай с маленьким мальчиком, страдавшим геофагией. Это был ребенок лет семи, с несколько опухшим толстым лицом. Брюшная полость была довольно выпуклой, хотя я не мог почувствовать в ней никакой опухоли, и слизистая оболочка рта была совершенно анемической. В сосудах шеи был громкий анемический шум. Хотя он был сыном пастуха, который каждое утро привозил нам великолепное свежее овечье молоко, и у него была возможность побаловать себя такими же деликатесами, он тем не менее «с тех пор, как начал ходить» предпочитал есть землю, то есть самую обычную землю, состоящую из известковой глины, которая образует почву пастбища. Раньше он, как говорили, выглядел здоровым, но теперь он мал и слаб для своего возраста. Его родители заявили, что тщетно пытались отучить его от этой склонности. Вылечил ли его порошок железа, который я дал им, не знаю.

В общем и целом я не могу пожаловаться на результаты моей медицинской кампании. Больные были послушны; и, даже когда я шел совершенно вопреки их привычкам, они готовы были согласиться со мной. Шлиман с энтузиазмом пишет мне из Илиона (10 мая): «Все Ваши больные в Калифатли полностью выздоровели, и, благословляя Вас, они восклицают:

 
Гектор, которого Трои сыны величали, как бога!»[416*]416*
  Il. XXII. 394.


[Закрыть]
 

В то же самое время он рассказывает следующую историю, которая характерна для Востока и показывает, как возникают мифы. Для геологических изысканий почвы Троянской долины я приказал выкопать яму в окрестностях Калифатли в древнем русле реки. Поскольку времени у меня было мало, я отправил туда двух рабочих и велел им копать, пока они не доберутся до воды. Тем временем я съездил со своим заптиехом (жандармом) к Ужек и Бесика-Тепе, но там меня так задержали, что я вернулся на место только после заката. Поскольку для меня это было важное дело, я велел слугам зажечь спички, внимательно осмотрел яму и взял немного выкопанной земли. В последующие дни я возвращался туда несколько раз и исследовал состояние земли. Это, очевидно, вызвало любопытство местных жителей, которые не понимали, зачем все это делается. Под датой 4 июня Шлиман пишет мне из Трои: «Ваши раскопки в русле Калифатли деревенские жители с почтением обвели каменной стеной; великая чудодейственная сила приписывается источнику, который Вы там отрыли: его называют το πηγάδι του ιατρού (источник Доктора), и все крестьяне берут оттуда воду».

Вот так до сего дня и возникают на Востоке местные легенды. Хотя на острове Кос я и не мог найти древнего платана, под которым, как говорят, отец медицины Гиппократ принимал своих пациентов, тем не менее передо мною открылась живая картина того, как обстояли дела в древности. Эти люди все еще во многих отношениях таковы, какими они были еще тысячи лет назад; особенно в том, что касается личной благодарности. Шлиман, который раньше с большим успехом лечил людей в Троаде, и поэтому я дал ему прозвище Махаон, долгое время сомневался, чувствуют ли они какую-нибудь благодарность[417]417
  См.: Schliemann H. Troy and its Remains. P. 89, 142.


[Закрыть]. У меня самого были те же сомнения; но, когда люди узнали, что я ежедневно собираю цветы, не было ни одного утра, когда наш стол не был бы завален ароматными букетами; и, когда на обратном пути в Дарданеллы я проезжал через Рен-Кей, мне вручили столько букетов левкоев и базилика (его выращивают в цветочных горшках на балконах и террасах домов), что мне действительно было очень трудно найти в своем багаже место, куда положить их.

Приложение VI
Каталог растений, известных до настоящего времени в Троаде,
составленный по коллекциям профессора Рудольфа Вирхова и доктора Юлиуса Шмидта и по литературным
источникам профессором Паулем Ашерсоном[418*]418*
  А ш е р с о н Пауль (1834–1913) – ботаник.


[Закрыть] из Берлина, профессором Теодором фон Хельдрайхом[419*]419*
  Х е л ь д р а й х Теодор фон (1822–1902) – ботаник.


[Закрыть] из Афин и доктором Ф. Курцем из Берлина

С ботанической точки зрения Троада[420]420
  Территория, с которой была собрана ботаническая информация для данного каталога, гораздо более ограниченна, чем область собственно Троады так, как она понимается на с. 117, 118 этой работы. По берегу она простирается на юг до Адрамиттия (Эдремит), на север – до Карантина (между Ройтерием и Дарданеллами).


[Закрыть] принадлежит к наименее известным областям Малой Азии. Хотя многие из самых известных путешественников-ботаников (таких, как Форскол в 1761 году и Дюмон-Дюрвиль в 1819 году, который просто посетил остров Тенедос, Оливье в 1794 и 1798 годах, Сибторп в 1794 году (?), Баркер Уэбб и Паролини в 1819 году, Оше-Элуа и Гюстав Кокебер де Монбре (1833), исследовавшие собственно Троаду) посещали эту страну или проезжали по ней, тем не менее эти исследования не привели к появлению детальных сообщений по поводу растений регионов, увиденных этими путешественниками, поскольку некоторые из указанных выше исследователей проезжали по Троаде в неблагоприятное время года – в середине лета или осенью, в то время как другие не публиковали ничего из своих коллекций, из которых только время от времени становились известны некоторые отдельные виды. Итак, по крайней мере столько же, если не больше, чем профессиональным ботаникам, мы обязаны нашим знанием троянской флоры путешественникам, которые помимо своих основных археологических, геологических или географических предметов для изучения также обращали внимание и на всегда привлекательных детей богини Флоры; таковы были Кларк (1801), Чихачев (1849), Юлиус Шмидт (1864) и Рудольф Вирхов (1879); дополнительная информация также была получена от Фрэнка Калверта (1879 и 1880). Коллекции трех последних исследователей по большей части приведены здесь впервые (коллекция Ю. Шмидта – по сообщению Т. фон Хельдрайха). Из них и по отдельным сообщениям в ботанической литературе, касающимся коллекций прежних путешественников, мы можем заключить, что (включая культурные растения) известно едва ли 500 видов растений, принадлежащих Троаде: это составляет самое большое четверть или треть существующих здесь растений. Однако, несомненно, в стране, которая предлагает столь благоприятные условия для растений, и в стране, которая – от песчаного и скалистого морского побережья и болотистой долины до высоких вершин гор, изобилующих лесами и ручьями и только в течение нескольких месяцев свободных от снега, – содержит такое множество различных климатических и геологических зон, все еще есть место для будущих блестящих ботанических открытий.

Поскольку многие будущие путешественники по Троаде, безусловно, будут работать и в этом направлении, то перечисление до сих пор известных растений – каким бы оно ни было неполным – по-видимому, будет здесь полезным.

Чтобы сэкономить место, имена наиболее часто упоминаемых наблюдателей мы сокращаем, а именно:

В.= Вирхов

К. = Кларк

У. = Баркер Уэбб

Ф. = Форскол

Ч. = Чихачев

Ш. = Юлиус Шмидт

Acanthaceae

? Acanthus mollis, L. Троада (У.).

Alsinaceae

Alsine setacea, Mert. et Koch. Var.anatolica, Boiss. Гаргар (Оше).

A. tenuifolia, Wahlenb. Троада (Ш.).

Arenaria leptoclados, Rchb. Троада (Ш.).

Stellularia media, Cir. Долина Трои (Ш.).

Moenchia mantica, Bartl. Троя (Ш., В.). Холм у Сигея (В.).

Cerastium brachypetalum, Desp. Var.luridum, Boiss. Троада (Ш.).

Amaryllidaceae

Galanthus nivalis, L. Исток Скамандра (К.).

Sternbergia lutea, Ker. Троада (У.).

St., sp.? Между Бунарбаши (около Байрамича) и Айваджиком (У.).

Pancratium maritimum, L. Морское побережье Троады (У.).

Ampelidaceae

Vitis vinifera, L. В долине Трои, очень часто дикий (У.), например у Ин-Тепе-Асмака, у Симоента, Фимбрия, Кимер-Су (В.); но выращивается мало, мусульманами – только ради винограда; для изготовления вина – только в Ени-Шехре, Ени-Кее (У.), Рен-Кее (В.), особенно на Тенедосе, вино которого пользуется славой. На этом острове виноградарство процветало уже в древние времена, на гербе древнего Тенедоса изображен виноград.

Amygdalaceae

Amygdalus Webbii, Spach. Бали-Даг (У., В.).

A. communis, L. Выращивается по соседству с деревнями (В.), например в долине Симоента (К.).

A. Persica, L. Как и предыдущий (В.).

Apocynaceae

Nerium Oleander, L. Троада (У.). По-гречески ῥοδοδάφνη или πικροδάφνη.

Araceae

Dracunculus vulgaris, Schott. На Калифатли-Асмаке, близ устья Симоента, в подлеске из вязов (В.).

Araliaceae

Hedera Helix, L. Регион Иды (В.).

Aristolochiaceae

Aristolochia Tournefortii, Jaub. et Sp. Троада (Оливье).

A. hirta, L. Хребет Гиссарлыка (В.).

Asclepiadaceae

Periploca graeca, L. Долина Трои (У.).

Berberidaceae

Leontice Leontopetalum, L. Долина Трои (В.), например около Бунарбаши (К.).

Betulaceae

Corylus Avellana, L.? Верхняя часть долины Скамандра (К., В.).

Carpinus Betulus, L. Распространена в долине Трои и в горах (В.).

C. duinensis, Scop. В долине Элчи-Чая (Ч.).

Boraginaceae

Heliotropium europaeum, L. Троада (У.).

H. sp. Эвджилар (У.).

Cerinthe major, L. Троада (У.).

Anchusa officinalis, L. Долина Трои (В.), между Нурлю и Ахметлю (Ч.).

Onosma stellulata, W. K., var. pallida, Boiss. Александрия-Троада (В.), Кестамбул (В.)

Echium plantagineum, L. Долина Фимбрия (Кимар-Су) (В.)? Тенедос (E. Creticum, Forsk.).

Lithospermum apulum, L. На Геллеспонте, около Карантина (В.).

L. purpureo-caeruleum, L. Верхняя часть долины Скамандра (В.).

Alkanna tinctoria, Tausch. Троада (К., В.).

Myosotis hispida, Schlechtd. Калифатли (В.).

Cynoglossum pictum, Ait. Долина Фимбрия (Кимар-Су) (В.), между Нурлю и Ахметлю (Ч.).

Asperugo procumbens, L. Долина Фимбрия (Кимар-Су) (В.).

Butomaceae

Butomus umbellatus, L. Долина Трои (Ш.).

Caesalpiniaceae

Cercis Siliquastrum, L. Александрия-Троада (В.). На Ине-Чай (В.). Между Нурлю и Ахметлю (Ч.).

Campanulaceae

Campanula lyrata, Lmk. Троада (В.).

C. Erinus, L. Троада (Ш.).

Podanthum cichoriiforme, Boiss. Троада (Ш.).

Specularia Speculum – Veneris, Alph. DC. Фула-Даг около Фимбрия (Кимар-Су), белые и голубые цветы (В.).

Sp. Pentagonia, Alph. DC. Троада (В.).

Capparidaceae

Capparis spinosa, L. Троада (У.), Тенедос (Ф.). По-гречески ῥιμονιαριά.

Caprifoliaceae

Lonicera Caprifolium, L.? Троада (В.).

L. Orientalis, Lmk. Между Караджиларом и Диванджиком (Ч.).

Cistaceae

Cistus villosus, L. Горы близ Гиекли (В.)? Истоки Скамандра (C. crispus, Clarke) (К.). Var. creticus, Boiss. Между Нурлю и Ахметлю (Ч.).

C. salviifolius, L. Рен-Кей (В.), Троя (В.), область Иды (В.).

Helianthemum guttatum, Mill. Троя (В.).

Compositae

Bellis perennis, L. Около Калифатли-Асмака (В.).

Asteriscus aquaticus, Mnch.?(Buphthalmum maritimum, Forsk.). Тенедос (Ф.). По-гречески χόρτο καδιφέ.

Inula heterolepis, Boiss.(Conyza candida, Уэбб, не L.). Троада (У.). I. viscosa, Ait. Бесика-Тепе (В.).

Diotis maritima, Sm. Морское побережье Троады (У.).

Anthemis altissima, L. Долина Трои (Калверт). Тенедос (Дюрвиль).

A. arvensis, L. Долина Трои (В.).

Matricaria Chamomilla, L. Долина Трои (Калверт).

Chamaemelum trojanum, Bory et Chaub. Тенедос (Вирле).

? C. caucasicum, Boiss. Между Нурлю и Чаукларом (Ч.).

Artemisia maritima, L. Побережье около Кум-Кале (В.).

Doronicum caucasicum, M. B. Между Нурлю и Чаукларом (Ч.).

Senecio vernalis, W. K. Между Нурлю и Чаукларом (Ч.).

Calendula arvensis, L. Гиссарлык (В.).

Echinops viscosus, DC. (E. sphaerocephalus, Forsk., не L.). Тенедос (Дюрвиль). По-гречески κάθαρ ἄγγαθο.

E. microcephalus, Sibth. et Sm.? (E. strigosus, Forsk., не L.). Тенедос (Ф.).

Cardopatium corymbosum, Pers. Троада, Тенедос (Оливье).

Carlina lanata, L.? (C. rubra, Forsk.). Тенедос (Ф.). По-гречески κοκιάγγαθο (красный чертополох).

Cynara Scolymus, L. Троада (У.).

Jurinea mollis, Rchb.? (Serratula centauroides, Forsk.). Берег Троады, против Тенедоса (Ф.).

Centaurea Cyanus, L. Чигри-Даг (В.).

C. lanigera, DC. Между Ахметлю и Нурлю (Ч.).

C. polyclada, DC. (C.arenaria, Дюрвиль, не M. B.). Троада? (Оше). Часто на сухих холмах Тенедоса (Дюрвиль).

C. spinosa, L.(Serratula spinosa, Forsk.?). Троада (Оливье), Тенедос, очень часто на сухих невозделанных холмах (Дюрвиль). По-гречески Ίαλαστυβιά, по-турецки djevvan. Используется в живых изгородях (Ф.).

C. Solstitialis, L. Троада (У.)? Тенедос(C. Tomentosa, Forsk.). По-гречески άτρόγιρα.

C. Parolinii, DC.(C. aurea, Уэбб). Вершина Гаргара (У., Паролини).

Cathamus dentatus, Vahl. Троада (Паролини).

Scolymus hispanicus, L.(Catananche lutea, Forsk, не L.). Троада (У.), Тенедос (Ф.). По-гречески σαρδάλρια или κετρινἄγγαθο.

Cichorium Intubus, L. Тенедос (Ф.). По-гречески κόρλα.

C. Endivia, L. Тенедос (возможно, культ.) (Ф.). По-гречески ραδίκη, по-турецки hiddiba.

Hedypnois cretica, Willd. Долина Трои (Калверт), Тенедос (Ф.). По-гречески κολτίζια.

Tragopogon porrifolius, L.? Коч-Али-Овасси (В.), Асс (В.).

Taraxacum officinale, Weh. Луга вдоль Калифатли-Асмака (В.).

Picridium vulgare, Desf. Тенедос (Ф.).

Crepis rubra, L. Долина Айваджик-Су около Эшеклю (В.).

Rodigia commutata, Spr. Троя (В.).

Lagoseris bifida, Boiss. Тенедос (Вирле).

Coniferae

Pinus Laricio, Poir. Горы над Ине (Ч.), горы Иды (У.).

P. halepensis, Mill. Около морских берегов (У.), Тенедос, скудно (Оливье).

P. Parolinii, Vis. Горы Иды, образующие основную ее часть (У., Паролини).

P. Pinea, L. Между Ине и Оваджиком (Ч.).

Picea orientalis, Carr. (Pinus Abies, Webb). Горы Иды (У.), нижний хребет гор у Чауклара (Ч.).

Abies alba, Mill. Горы Иды (У.), Агг-Даг (Ч.).

Cupressus semipervirens, L. В Средней Троаде, на кладбищах, не на долине (В.), например Ине (К.).

Juniperus Oxycedrus, L. Троада (У.), например Гиссарлык, склоны над источником (В.).

Convolvulaceae

Convolvulus tenuissimus, Sibth. et Sm. Троада (В.).

C. arvensis, L. Долина Трои (Калверт).

Cornaceae

Cornus mas, L. Троада (Ч., В.).

Crassulaceae

Umbilicus pendulinus, DC. Коч-Али-Овасси (В.).

Sedum Cepaea, L. Бали-Даг, «могила Гектора» (К.).

Cruciferae

Matthiola tricuspidata, R Br. Песчаный берег Тальян-Кея близ Александрии-Троады (В.).

Cardamine hirsuta, L.? (C. tenella, Clarke). Бунарбаши (К.).

C. graeca, L. Троя (В.). Между Келби и Чаукларом (Ч.).

Dentaria bulbifera, L. Горные леса Троады (Ч.).

Arabis verna, R Br. Верхняя долина Скамандра (В.).

A. albida, Steven. Между Нурлю и Чаукларом (Ч.).

Nasturtium officinale, R. Br. У источника близ Нового Илиона (В.).

Erysimum smyrnaeum, Boiss. Район Иды (В.).

Sisymbrium polyceratium, L. Tenedos (Ф.). По-гречески άγριοτιάρα.

Malcolmia flexuosa, Sm. Порт Александрии-Троады (В.). Тенедос (Оливье).

Aubrietia deltoidea, DC. Скала над истоком Скамандра (К.), Александрия-Троада (В.).

Vesicaria graeca, Reut. Троя (В.).

Alyssum umbellatum, Desv. Троя (В.).

A. campestre, L. Троя (В.).

Koniga maritima, R Br. Троада (У.).

Draba muralis, L. Кестамбул (В.).

Aethionema ovalifolium, Boiss.? (Thalspi sazatile, Clarke). Истоки Скамандра (К.).

Cakile maritima, Scop. Песчаный берег напротив Тенедоса (Ф.).

Sinapis arvensis, L. Среди овса (Калверт).

Cucurbitaceae

Citrullus vulgaris, Schrad. Троада, культ. (У.).