Текст книги "Президенты США"

Впрочем, внешне новый президент старался не показывать своего горя. Он внес новизну в процесс инаугурации, впервые поклявшись в верности Конституции и народу не на Библии, а на своде законов США и произнеся инаугурационную речь по памяти, не пользуясь текстом. Впрочем, речь была малосодержательной. Президент призывал к наступлению мира и процветания, не конкретизируя, что именно имеет в виду. Он избегал слова «рабство», вновь обещая сохранять «сотрудничество в Союзе». Американки сдерживали слезы, когда услышали слова о его собственной недавней трагедии: «Вы были свидетелями моей слабости, вы должны поддержать меня своей силой».

Пирс образовал кабинет в основном из политиков второго ряда, предоставив места представителям различных фракций, в том числе тем, кто возражал против его номинации. Наиболее значительной фигурой в кабинете был Уильям Марси, являвшийся военным секретарем при Полке. В то время значительно менее весомой фигурой являлся Джефферсон Дэвис из штата Миссисипи, назначенный военным секретарем, будущий президент южной Конфедерации. Отношения между президентом и министрами были неровными. Представляя враждовавшие фракции, чуть ли не каждый из них считал, что его заслуги недооцениваются, а тем самым ущемляются интересы группы, которую он представлял.

Стремясь как можно осторожнее и реже вникать во внутренние дела, Пирс значительно большее внимание уделял внешней политике. Впрочем, речь шла главным образом о второстепенных вопросах и формальностях. Президент решил, в частности, что американские дипломаты за рубежом должны продемонстрировать, что они являются представителями демократической республики. Поэтому традиционная одежда и облик дипломатов, включая пышные парики, были заменены обычной гражданской одеждой. Поначалу это вызвало враждебные разговоры при дворах европейских монархов, но вскоре к такому поведению привыкли, и никакого влияния на контакты этот образ поведения не оказал.

Пирс стремился продемонстрировать свою приверженность доктрине Монро. По его требованию Великобритания отозвала свои воинские части из Никарагуа и Гондураса, не считая необходимым закрепляться на территориях этих небольших центральноамериканских государств. С той же Британией было подписано соглашение о разрешении американским рыболовным судам заходить в территориальные воды Канады, а канадские торговцы получили, в свою очередь, льготное право операций в соседних американских штатах.

Президент считал исключительно важным проведение трансконтинентальной железной дороги, которая, по его мнению, укрепила бы экономику страны, закрепила бы влияние США в центральной, а затем и в южной части континента. Она облегчила бы связи восточных и центральных штатов с западной частью страны. Удобнее всего было бы провести ее часть через соседнюю с США территорию Мексики. Пирс направил крупного предпринимателя Джеймса Гадсдена, являвшегося, в частности, президентом железнодорожной компании Южной Каролины, в Мехико для переговоров о покупке соответствующей полосы земли. Вначале речь шла о 250 тысячах квадратных милях, затем размеры покупки сократились до 54 тыс. миль. При утверждении в Сенате договора, подписанного в декабре 1853 г., отказались еще более чем от 20 тыс. миль. В результате «покупка Гадсдена», а по существу дела покупка Пирса, оказалась настолько непрактичной, что от планов строительства железной дороги в этом районе отказались. Десять миллионов долларов, уплаченных Мексике, были затрачены попусту. В самой же Мексике эту покупку называли предательством национальных интересов. Отношения между США и Мексикой оставались напряженными. Покупка завершила определение границ континентальных США (за исключением Аляски).

Воинственные и экспансионистские круги США, объединенные, в частности, организацией «Молодая Америка», продолжали в эти годы настаивать на приобретении Кубы либо путем покупки у Испании, либо в результате прямого военного захвата. Пирс направил делегацию в Европу, которая вела переговоры о приобретении острова. Испанцы давали неопределенные ответы, назначали непомерные, по мнению американцев, цены.

Тем временем в марте 1854 г. возник открытый конфликт. Власти Кубы задержали в порту Гаваны американский корабль и арестовали его капитана по обвинению в нарушении портовых правил. «Молодая Америка», поощряемая военным секретарем Дэвисом, стала призывать к войне против Испании, к захвату Кубы. Вначале Пирс, казалось бы, следовал их призывам. Однако на севере возникла оппозиция против экспансионистского плана, главным образом в связи с тем, что он явно вел к расширению сферы рабовладения. Тем временем после уплаты штрафа в 6 тыс. долларов капитан был освобожден и судно продолжило рейс. В то же время посольство США в Мадриде по требованию Пирса продолжало настаивать на торговой сделке, однако испанские власти, пригрозив, что вышлют посольство (это был явно показной жест – Испания не обладала достаточными силами, чтобы конфликтовать с США), согласились выплатить компенсацию за задержку американского корабля на Кубе. США получили 53 тыс. долларов. Вопрос о Кубе остался нерешенным.

Все вопросы внешней политики в общественном мнении, в рамках политических партий, в палатах Конгресса рассматривались в значительной мере сквозь призму все более разраставшегося конфликта между промышленным Севером и аграрно-рабовладельческим Югом. В период правления Пирса конфликт сосредоточился прежде всего на статусе территории Небраска, которая была частью Луизианы, купленной у Мексики, куда устремились тысячи американцев в стремлении приобрести дешевую землю. Подавляющее большинство из них надеялось, что эта территория в соответствии с Миссурийским компромиссом 1820 г. будет свободной от рабства, что здесь будет преобладать относительно мелкое землевладение (Небраска находилась к северу от линии разграничения свободных и рабовладельческих штатов и территорий).

Однако в Конгрессе развернулись бурные споры. Южане требовали, чтобы на Небраску не были распространены условия компромисса, так как ее рассматривали как удобное место для укрытия беглых рабов из юго-западных штатов. В начале 1854 г. сенатор от свободного штата Иллинойс Стивен Дуглас внес проект закона о разделении территории на две части – Небраску и Канзас (проект получил условное название билль Канзас – Небраска), причем предполагалось, что Канзас будет рабовладельческим, а Небраска – свободным штатом. Это предложение уже нарушало Миссурийский компромисс. Но в ходе обсуждения при согласии президента в проект были внесены изменения, которые сводились к тому, что сами жители в будущем определят статус обеих территорий, в будущем штатов. Так под видом «народного суверенитета» южане стремились расширить зону рабовладения, надеясь, что их политическим представителям удастся одолеть значительно менее организованных фермеров.

Южане смогли привлечь на свою сторону автора первоначального плана Дугласа, пообещав ему свою поддержку в финансировании быстрорастущего центра Иллинойса Чикаго и даже в выдвижении его кандидатуры на президентский пост. Вместе с ведущими сенаторами из южных штатов Дуглас посетил Белый дом и заручился согласием Пирса на проведение нового варианта билля Канзас – Небраска. Объявлено было, что отныне – это дело всей Демократической партии, обеспечиваемое партийной дисциплиной.

Причины, по которым Пирс отказался, таким образом, от Миссурийского компромисса в пользу южных рабовладельцев, не вполне ясны. Он, сам выходец из Новой Англии, отлично понимал, какой шторм вызовет проведение этого плана в жизнь. По-видимому, президент, желая сохранить некий баланс, оказался под влиянием южан и связанного с ними в то время сенатора Дугласа и фактически сам пошел на нарушение пресловутого баланса.

В результате 4 марта 1854 г. закон был принят Сенатом большинством в 37 против 14. В нижней палате представители Демократической партии разделились ровно пополам (44 против 44). Закон был принят 113 голосами против 100. То ли по наивности, то ли из лицемеря (скорее второе), Пирс подписал закон, заявив, что проблема решена мирным путем. Однако на деле, серьезно нарушив равновесие между северными и южными штатами, билль Канзас – Небраска только ускорил Гражданскую войну. Неопределенная позиция президента, который выступал с разного рода обещаниями Северу, а на деле покровительствовал Югу, явилась одной из причин фактического раскола Демократической партии на две резко критиковавшие одна другую фракции.

Стремясь как можно скорее добиться провозглашения Канзаса рабовладельческой территорией, южане после принятия закона буквально ринулись туда, покупая земли и переводя на них своих рабов. В противовес им аболиционисты организовывали боевые группы, которые стремились воспрепятствовать распространению рабовладения на Канзас. Начались многочисленные конфликты, часто вооруженные и кровавые. На весь мир разнеслись известия о нападении в мае 1856 г. южных переселенцев (вместе с их рабами) на основанный противниками рабства город Лоуренс на востоке Канзаса, в результате чего город был разграблен и разрушен. Ответом стало нападение отряда аболиционистов на поселок Потаватоми, где у власти стояли сторонники рабства. В результате поселок также был разрушен и несколько его жителей убиты. В американской и зарубежной прессе стали писать о «кровоточащем Канзасе». Эти события были прелюдией гражданской войны.

Президент Пирс просто растерялся. Он решил было отделаться административными мерами, направив в качестве временного губернатора Канзаса северянина, а на аналогичную должность в Небраску – южанина. Ничего позитивного из этой затеи не получилось. Посланный в Канзас Эндрю Ридер из Пенсильвании, вместо того чтобы улаживать споры мирным путем, на что надеялся президент, занялся нелегальным бизнесом, скупкой подешевке земель за счет создаваемых здесь индейских резерваций. Летом 1855 г. он был отозван, его преемник юрист Уилсон Шэннон, объявивший себя сторонником рабовладения, также был отозван, и только третий временный губернатор генерал Джон Гиери начал наводить хоть какой-то порядок.

Франклин Пирс надеялся на второй срок президентства, но Демократическая партия не поддержала его, выдвинув на президентский пост Джеймса Бьюкенена.

После отставки Пирс возвратился в Нью-Гэмпшир, вновь поселился в Конкорде, где занялся земельной торговлей, сохраняя внимание к политике. В 1860 г. он выступил с осуждением Республиканской партии за ее «непримиримость» к южанам и в то же время мягко пожурил рабовладельческие штаты за их «торопливость» в выходе из Союза. Когда Авраам Линкольн стал предпринимать меры по сохранению единства США, он стал резко критиковать президента за его отказ от демократических норм и даже назвал узурпатором власти. На выступления Пирса обращали все меньшее внимание. Он стал все чаще напиваться чуть ли не до потери сознания. Скончался он в забвении от цирроза печени – неизбежного последствия тяжелого алкоголизма. Похоронен он на кладбище Конкорда.

Основные издания:

Gara L. The Presidency of Franklin Pierce. Lawrence, 1991.

Holt M. Franklin Pierce. New York, 2010.

Wallner P. Franklin Pierce: Martyr for the Union. Concord, NH, 2007.

Джеймс Бьюкенен
23 апреля 1791 – 1 июня 1868

15-й президент:

4 марта 1857 – 4 марта 1861

Джеймс Бьюкенен (James Buchanan) рассматривается большинством исследователей как фигура противоречивая. Этот был один из самых опытных политиков, которые когда-либо приступали к исполнению обязанностей президента США, а оставил пост, когда его страна вступила в период распада, когда перспектива, что одна из самых мощных мировых держав просто прекратит существование, стала как никогда реальной.

Джеймс был сыном Джеймса Бьюкенена-старшего и его жены Элизабет. Отец был иммигрантом первого поколения, переселившимся в Америку в 1763 г. в возрасте 22 лет из Ирландии, где его семья страдала от неурожаев картофеля, выращиванием которого занималась. Поселившись в Пенсильвании, Джеймс сравнительно быстро выделился в сообществе иммигрантов, занявшись вначале фермерством, а затем и торговлей.

Джеймс-младший появился на свет в хижине в местечке Коув-Кэп, а вскоре после его рождения (он был первым из одиннадцати братьев и сестер) семья переселилась в окрестности городка Мерсерсберг, где приобрела более крупную ферму. Отец вел успешное хозяйство, выгодно продавал свою продукцию и вскоре стал одним из самых богатых людей в округе, занявшись также торговлей землей.

Джеймс-младший учился вначале в деревенской школе под пышным названием Академия Олд Стоун, а затем в течение двух лет (1807–1809) в колледже Дикинсон в находившемся неподалеку городе Карлайл. Преподаватели отмечали, что это был способный, но непослушный и недисциплинированный юноша, который даже за какой-то проступок был исключен. Правда, после покаяния он был восстановлен и завершил образование с отличием.

Сразу после получения удостоверения об окончании колледжа Джеймс отправился в Ланкастер – в то время столицу Пенсильвании, где поступил учеником к известному адвокату Джеймсу Гопкинсу. Три года, проведенные в адвокатской конторе, дали молодому человеку и основные прикладные знания в юридическом ремесле, и понимание жизненных условий разных слоев общества. В 1812 г. он, успешно сдав экзамен, был признан членом коллегии юристов. При этом Бьюкенен принял разумное решение: в то время как другие адвокаты один за другим отправились в новую столицу штата Харрисберг, он остался в Ланкастере и вскоре стал процветающим юристом, обычно выигрывавшим дела, для ведения которых его нанимали люди разного имущественного положения. Его практика росла, и в 1821 г. он заработал, например, 11 тыс. долларов (сумма, примерно равная 220 тыс. долларов в 2018 г.).

В 1818 г. Джеймс познакомился с Энн Коулмэн, дочерью местного торговца и владельца небольшого металлургического предприятия. Вскоре молодые люди объявили о предстоявшем браке. Однако внезапно отец Энн сообщил о разрыве помолвки, не объяснив причин. Скорее всего, это было связано со слухами о том, что Джеймс собирался жениться по меркантильным соображениям, в которые Коулмэн поверил. Объяснения Бьюкенена ни к чему не привели. В 1819 г. Энн скончалась от какой-то заразной болезни, в связи с чем Джеймс явно горевал, но ему запретили появляться на похоронах. Он так и остался холостяком. Впоследствии ходили всевозможные слухи по этому поводу, вплоть до того, что он был гомосексуалистом, однако никаких доказательств этого не приводилось. У него были друзья среди женщин, в той или иной степени интересовавшиеся политикой, но ни о каких сексуальных связях документы не упоминают.

Рост благосостояния вместе с опытом и авторитетом привел к тому, что Джеймс занялся политикой. Он присоединился к группе федералистов и при их поддержке был избран помощником прокурора в городе Либанон в Пенсильвании. На этом посту он отличился раскрытием нескольких преступных группировок, которые ранее власти не могли разоблачить, завоевал репутацию ответственного человека, достойно исполняющего обязанности. Результатом было избрание в Палату представителей штата в 1814 г., в которой Бьюкенен состоял, правда, всего два года, вернувшись затем к адвокатуре.

Перерыв в политической деятельности был связан, видимо, с тем, что у Джеймса были более амбициозные планы. Действительно, в 1821 г. он выдвинул свою кандидатуру в Конгресс США в качестве деятеля Партии федералистов, а затем избирался в Палату представителей еще несколько раз (до 1831 г.) как «республиканец-федералист», что было связано с постепенным упадком федералистской партии. В Конгрессе он стал приверженцем Эндрю Джексона и вслед за ним отстаивал права штатов, их приоритет перед федеральным правительством. Он участвовал в конструировании следовавшей за Джексоном Демократической партии. Связан он был в основном с деятелями юга и подвергал резкой критике деятелей Новой Англии как «опасных радикалов». Он был активен в комитетах Палаты представителей по сельскому хозяйству, а затем по правовым вопросам, председателем которого стал.

Прослужив в Конгрессе пять сроков, Бьюкенен возвратился было к частной жизни. Хотя у него не было никакого дипломатического опыта, он все же принял предложение президента Джексона отправиться послом в Российскую империю. В нескольких письмах на родину он писал, что его окружают доброжелательные люди, хотя и отмечал, что ему тяжело жить в стране, где отсутствует свобода печати и общественного мнения. Джеймс получил несколько аудиенций царя Николая I, на которого произвел положительное впечатление. Послу удалось сблизиться с министром иностранных дел графом К. В. Нессельроде.

Главным достижением его посольства, продолжавшегося чуть более года, было подписание договора о торговле и мореплавании, который устанавливал принцип наибольшего благоприятствования в экономических отношениях. Подписанный Бьюкененом и Нессельроде 18 декабря 1832 г. трактат объявлял торговлю и мореплавание во владениях обеих сторон свободными и основанными на взаимности. Жителям России и США разрешалось торговать везде, где позволялась иностранная торговля. Им гарантировались свободное ведение дел, безопасность и покровительство властей страны пребывания. Договор действовал до 1911 г.

Бьюкенен попросил отозвать его из Петербурга, ссылаясь на суровость русского климата. Но, по всей видимости, причина состояла в том, что он не желал долго оставаться на отшибе политической жизни своей страны. Действительно, по возвращении на родину он выдвинул свою кандидатуру в Сенат США, выиграл выборы и затем переизбирался еще два раза. Он явно стремился к высшим постам и даже отклонил предложение президента Ван Бюрена о назначении его генеральным прокурором.

Бьюкенену не раз приходилось высказываться по вопросу о рабовладении. Во всех этих случаях он ссылался на принципы «джексоновской демократии», то есть невмешательства в права штатов. Однажды он заявил, что права южных штатов столь же неоспоримы, как и право подачи петиций, предусмотренное Конституцией. Точно так же, соглашаясь на неоспоримое право северных штатов развиваться на основе вольнонаемного труда, Бьюкенен критиковал аболиционистов, считая, что они погрязли в «излишней и недопустимой страсти». Сенатор пользовался авторитетом прежде всего в южных штатах, однако и на севере его считали относительно умеренным и, главное, выступавшим за единство страны во что бы то ни стало. Его кандидатура в президенты обсуждалась на съезде демократов 1844 г., однако номинирован был Д. Полк.

Вспомнив, вероятно, миссию Бьюкенена в Петербург и в целом его авторитет, Полк предложил ему стать государственным секретарем. Рассматривая этот пост как важнейший шаг на пути к высшей власти, Бьюкенен принял предложение и руководил американской внешней политикой на протяжении всего президентства Полка – до 1849 г. Правда, руководство международными делами сосредоточивалось в Белом доме, и Бьюкенен в основном исправно выполнял указания президента, связанные прежде всего с территориальным расширением США. В отдельных случаях он, однако, позволял себе высказывать несогласие с мнением высшего исполнительного лица, в частности предложив в ходе войны против Мексики аннексировать бо́льшую территорию, чем было первоначально намечено. Это вызвало недовольство президента, который увидел в действиях госсекретаря лишь намерение добиваться высшего поста. Действительно, имея в виду намерение Полка оставаться президентом только один срок, Бьюкенен всерьез полагал, что его шансы на номинацию велики. Однако съезд Демократической партии 1848 г. предпочел сенатора Луиса Касса, который на выборах потерпел поражение, уступив Белый дом Закари Тейлору.

Уйдя в отставку, Бьюкенен вернулся к частной жизни. На накопленные средства он купил дом с садовым участком на окраине Ланкастера, принимал высокопоставленных визитеров, внимательно следил за развитием политической обстановки и готовился к новым боям. Он закрепил свое общественное положение, возглавив наблюдательный совет колледжа Франклина и Маршалла в этом городе и занимал эту должность почти до конца жизни, включая президентские годы. В 1852 г. его опять выдвигали в президенты от Демократической партии, и вновь он не прошел номинацию, причем отказался от предложения Ф. Пирса стать его партнером на выборах в качестве кандидата в вице-президенты.

Поскольку к власти вновь пришла его партия, Джеймс согласился возобновить дипломатическую деятельность, приняв пост посла в Лондоне. Скорее всего, это было признанием, что в Белый дом попасть так и не удастся, и Джеймс решил, что представительство в наиболее мощной стране Европы и «царице морей» будет достойным завершением политической карьеры. Ему пошел уже седьмой десяток лет, что в те времена считалось старостью.

В Лондоне посол проявил высокую активность. Он регулярно встречался с британским государственным секретарем по иностранным делам Джорджем Вильерсом графом Кларендоном, добиваясь, чтобы англичане перестали вмешиваться в дела Центральной Америки, в частности выведя оттуда своих военных советников. Много времени и сил занимали дела, связанные с проблемой Кубы. По настоянию президента Пирса Бьюкенен, послы в Испании и Франции Пьер Соул и Джон Мейсон, встретившись в бельгийском городе Остенде в 1854 г., составили секретный план покупки или вооруженного захвата Кубы, который был направлен госсекретарю Уильяму Марси. При этом подчеркивалось, что Куба должна войти в США как рабовладельческий штат, так как отмена на острове рабства угрожала бы спокойствию на юге. Этот Остендский манифест в результате утечки информации стал достоянием широких кругов. На него обрушились за рубежом, он был подвергнут критике и внутри страны, в том числе в умеренных кругах Демократической партии. В результате власти США от плана отмежевались. Вопреки опасениям Бьюкенена, Остендский манифест не причинил ему значительного вреда, тем более что в Демократической партии все более усиливались настроения в пользу незыблемости рабовладения на юге.

На предвыборном съезде Демократической партии в городе Цинциннати (штат Огайо) в начале июня 1856 г. Бьюкенен оказался главным противником действовавшего президента Пирса, который стремился к переизбранию. Авторитет Пирса был, однако, подорван неудачами его четырехлетнего правления, особенно кровопролитиями в Канзасе, которые он не был в состоянии предотвратить. Съезд отказался его поддержать. Основным соперником Бьюкенена на съезде был Стивен Дуглас, но с каждым туром голосования позиция Дугласа слабела, пока, наконец, в 15-м туре за Бьюкенена были поданы 2/3 голосов. Его противником от Республиканской партии выступал популярный исследователь Запада Джон Фримонт, ратовавший за отмену рабства. В выборах участвовал также бывший президент М. Филлмор, ставший кандидатом Американской партии – коалиции бывшей консервативной фракции вигов и противников иммиграции в США, особенно из стран, где господствовала католическая религия.

Во время кампании Бьюкенен энергично отстаивал платформу демократов, включавшую поддержку акта о беглых рабах, осуждение аболиционистской агитации, полное овладение Мексиканским заливом. Правда, лично он не проводил агитационных поездок, ограничиваясь письмами к избирателям и выступлениями в печати.

Выборы 4 ноября 1856 г. принесли победу Бьюкенену во всех южных штатах, кроме Мэриленда, и в пяти свободных штатах, включая его родную Пенсильванию. За него было подано 1,8 млн голосов (45,3 %), тогда как за Фримонта – 1,3 млн (33,1 %), а за Филлмора – 823 тыс. (21,5 %). В коллегии выборщиков Бьюкенен получил 174 места, Фримонт – 114, а Филлмор – 8. Это были первые выборы, на которых третья партия завоевала ощутимое число голосов, хотя и осталась далеко позади первых двух. Победитель оказался первым в истории США президентом, не получившим абсолютного большинства голосов.

Хотя новый президент далеко не был политическим новичком, годы, проведенные вне прямых контактов с общественными элитами, привели к тому, что, по оценке многих наблюдателей и последующих историков, он оказался «близоруким» в том смысле, что явно недооценивал глубину оппозиции рабовладению, которая все более овладевала общественностью севера и оказывала влияние на поведение рабов на юге. Вместо того чтобы заняться поисками компромиссов, Бьюкенен четко продемонстрировал свою ориентацию, образовав правительство в основном из рабовладельцев или деятелей, относившихся к ним примирительно. Даже госсекретарь Л. Касс (ранее кандидат в президенты), получивший образование и политически оформившийся в свободном Иллинойсе, никогда не выступал против распространения рабства на западные территории. Кабинет был подобран на основе личностных связей, а не в соответствии с компетентностью его членов. Госсекретарь Касс, которому было уже 74 года, по свидетельству многих, был дряхл и особой активности не проявлял.

Так опытный в прошлом политик с самого начала своего президентства избрал опасный с точки зрения общенациональных интересов вариант сохранения единства страны. Опираясь на избирателей Юга, он фактически игнорировал позиции экономически растущего и промышленно доминирующего Севера. Здесь, укреплялась новая Республиканская партия, которая вначале выступала за запрещение рабства на новых территориях, но постепенно переходила к полному отвержению рабовладения.

Когда Бьюкенен приступил к исполнению президентских обязанностей, всю страну будоражило рассмотрение в Верховном суде дела негра Дреда Скотта, бывшего раба из Миссури, теперь проживавшего на территории Миннесоты в качестве свободного человека, который был здесь схвачен властями и отправлен в Миссури в качестве раба. Скотт смог добиться рассмотрения его дела в судах все более высокой инстанции. Делу было придано столь широкое звучание, что Бьюкенен специально остановился на нем в инаугурационной речи. По существу, его слова о том, что рассмотрение дела «Дред Скотт против Сэнфорда» (Джон Сэнфорд претендовал на то, что Скотт является его рабом) должно закрепить «федеральный рабовладельческий кодекс», комментировались как давление на Верховный суд. Действительно, через два дня после инаугурации Верховный суд вынес решение, которое в северных штатах было сочтено шагом к полному возвращению к рабству и потому стоявшему вне какой-либо законной процедуры, а в южных также подверглось осторожной критике, так как могло непосредственно развязать вооруженный внутренний конфликт. Решение гласило: «1. Негр не имеет прав гражданина. 2. Раб, взятый своим хозяином на свободной территории, не имеет права стать свободным. 3. Конгресс не имеет власти запретить рабство на каких-либо территориях, следовательно, Миссурийский компромисс является неконституционным». Иначе говоря, решение высшего судебного органа устанавливало, что рабство законно на всей территории США.

Республиканские лидеры обвинили президента в конспирации с целью полного восстановления рабовладельческой системы. Особенно энергично критиковал его позицию становившийся все более популярным Авраам Линкольн. Так с первых дней пребывания в Белом доме Джеймс Бьюкенен, вместо того чтобы стать символом умиротворения страны, оказался в роли прямого защитника старых порядков. Нельзя сказать, что Бьюкенен действительно был крайним реакционером, сторонником распространения рабовладения на всю страну, как его изображали Линкольн и другие республиканцы. Он ориентировался на джексоновский принцип преимущественного права штатов и был готов принять их решения, в том числе направленные на ограничение или даже отмену рабства.

Естественно, прежде всего он попытался умиротворить «кровоточащий Канзас». Он направил туда в качестве временного губернатора бывшего министра Роберта Уокера с поручением добиться внутреннего согласия, не предрешая вопроса о рабовладении. Хотя сам Уокер был в свое время рабовладельцем, он проявил себя трезвым администратором и уже вскоре после прибытия доложил президенту, что большинство избирателей территории (примерно 2/3) выступает за недопущение рабства. Против губернатора развернулась пропагандистская кампания. Его называли «хитрым предателем», объявляли, что губернатор – «самый ярый аболиционист».

В связи с проблемой Канзаса Бьюкенен допустил серьезную ошибку. Под давлением пропагандистской кампании и согласившись с советами своих министров и советников он не поддержал Уокера. Президент объявил законными выборы в Конвент Канзаса, хотя существовала масса доказательств, что они были проведены с использованием обманных методов и под давлением рабовладельцев. Попытку Уокера распустить Конвент Бьюкенен не допустил. В результате Конвент, собравшийся в городе Лекомптоне, проголосовал за Конституцию, которая узаконивала здесь рабовладельческие порядки. В знак протеста Уокер ушел в отставку, которая была принята президентом. Позже этот деятель полностью поддержал единство США во время Гражданской войны и работал финансовым агентом правительства Линкольна в Европе, собирая средства на помощь своей стране.

Позиция президента усилила размежевание в Демократической партии. В то время как южные штаты поддержали его, представители севера оказались в одном лагере с республиканцами, резко критикуя Бьюкенена за его позицию по канзасскому вопросу. Против Бьюкенена выступил такой авторитетный деятель партии, как С. Дуглас из Чикаго, выдвигавшийся ранее на президентский пост. Бурные прения развернулись в Палате представителей, которой предстояло утвердить или отвергнуть конституцию новой территории, прежде чем она станет штатом. Конституция была отвергнута 120 голосами против 112. Бьюкенен оказался в состоянии войны со значительной частью собственной партии.

Неудачи преследовали президента и по другим вопросам. Во время промежуточных выборов 1858 г. он пытался скомпрометировать своего однопартийца С. Дугласа, но это ему не удалось. Правда, Дуглас проиграл выборы республиканцу Линкольну, но оставался наиболее популярным деятелем Демократической партии в северных штатах. Конфликт с президентом не только не понизил его авторитет, но, наоборот, превратил в фигуру, весьма влиятельную в обеих партиях.

Трудности имели место и в области экономики. В августе 1857 г. разразилась очередная паника, которая была проявлением начавшегося экономического кризиса, охватившего вслед за США ведущие европейские страны. Многие банки штатов и тысячи бизнесов понесли финансовые потери. Бьюкенен обвинял в панике и падении производства биржевых спекулянтов. Ему с полным основанием отвечали, что покупка и перепродажа активов является естественным и необходимым элементом любого рыночного хозяйства. Кризис, правда, не был продолжительным. Нью-йоркские банки возобновили платежи уже в декабре 1857 года, а в целом банковская система начала полностью функционировать в мае 1858 г., процентные же ставки достигли докризисного уровня к ноябрю. Тот факт, что кризис 1857–1858 гг. стал первым международным экономическим спадом, отразился на негативном восприятии США и их президента за рубежом. Эти события также ослабили авторитет Бьюкенена на родине.