Текст книги "Президенты США"

Перераспределение средств между банками, создание массы частных средних и мелких банков по всей стране имело противоречивые результаты. Часть банков быстро разорялась, возникали серьезные опасения за свое богатство и имущество в предпринимательских кругах. Беспокойство на рынке усиливало инфляцию. Джексон попытался бороться против нее, издав в июле 1836 г. циркуляр о том, что все земельные сделки должны проводиться только на базе золотых, серебряных денег или бумаг, содержащих финансовые обязательства, касающиеся земельных владений. Продажа земли за бумажные деньги запрещалась. Вопреки ожиданиям президента это не только не привело к улучшению финансовой ситуации, а усилило инфляцию. Ценность бумажных денег стала падать еще быстрее. В следующем году Конгресс попытался отменить циркуляр Джексона, но вновь натолкнулся на президентское вето, которое преодолеть не смог.

В 1837 г. возникла даже финансовая паника, ведшая к еще большему усилению инфляции, которая с трудом была преодолена путем печатания бумажных денег. Без каких-либо новых административных актов бумажные купюры вновь приобрели полноценное хождение, а президент сделал вид, что просто этого «не заметил».

Экономика США развивалась по своим внутренним законам. Становилось все более ясным, что государственное вмешательство в хозяйственные дела, тем более мало компетентное, чревато непредсказуемыми результатами. Упрямый Джексон не считался с фактами до конца своего правления.

С определенным подозрением президент относился к различным законопроектам, предусматривавшим выделение федеральных средств на те или иные строительные предприятия. Он полагал (в основном имея на это основания), что предложения вносятся для того, чтобы облагодетельствовать не нацию в целом, а отдельные социальные или территориальные группы. Несколько раз он налагал вето на такого рода проекты. В то же время он поддерживал законы, которые способствовали укреплению стратегических позиций Соединенных Штатов. Только они способствуют интересам всего народа США, повторял Джексон.

Именно в ходе всех этих политических сражений в США сформировалась еще одна политическая партия – вигов, возникшая как оппозиция Демократической партии и лично Джексону. В нее вошли разные мелкие группы, которые теперь поддержали главенство Конгресса над исполнительной властью, требовали экономической модернизации и протекционистских тарифов. Свое название они заимствовали у недолго существовавшей группы американских революционеров, а те, в свою очередь, восприняли его у британской партии (предшественницы партии либералов), противостоявшей тори (будущим консерваторам). Выделились авторитетные руководители вигов Даниэль Уэбстер, Генри Клей, Уильям Гаррисон. Некоторое время к вигам принадлежал Авраам Линкольн.

Еще задолго до того, как он стал президентом, Джексон был широко известен своим беспощадным отношением к индейским племенам, которых не без основания считал союзниками англичан и против которых предпринимал жесточайшие насильственные меры с целью их оттеснения вглубь континента. Он, правда, повторял, что его действия диктуются национальными интересами и не имеют ничего общего с расовыми предрассудками против коренных американцев. Для подтверждения этого он даже усыновил индейского мальчика, родители которого погибли в бою против его же армии. После того как он стал президентом, Джексон проводил по отношению к индейцам ту же политику, которую даже в высших кругах США называли «драконовской».

Формальные переговоры с вождями племен проходили в обстановке обмана, подкупа, угроз. Когда вожди отказывались подчиняться неравноправным условиям, которые выдвигали представители президента с целью все большего оттеснения индейцев на неосвоенные земли, их просто отстраняли от власти или даже убивали, а на их место ставили более послушных, получивших из специально выделенных для этого фондов небольшую мзду. Подчас в переговорах участвовал сам президент, который представлял себя другом индейцев, но при условии, что они будут жить не в среде белых поселенцев, а в стороне от них. Уже в первом ежегодном послании Конгрессу говорилось, что естественной границей, отделяющей коренных жителей от американцев, должна быть река Миссисипи.

В мае 1830 г. Конгресс принял закон под недвусмысленным названием «Об устранении индейцев», который был тотчас подписан президентом. Закон поручал президенту и его представителям вести переговоры с индейскими племенами о покупке их земли в обмен на западные территории, расположенные вне границ существующих штатов. По мере образования новых штатов, зоны расселения индейцев все более отодвигались в пустынные и горные районы, а затем фактически замыкались на крохотных территориях, получивших название резерваций.

Далеко не во всех случаях племена соглашались начать передвижение на запад на неравноправных условиях. В 1832 г. вожди племени семинолов подписали договор о переселении, но само племя отказалось двигаться, вожди были вынуждены подчиниться воле племенной общности. Началась война, которую племя вело против регулярной армии США до 1842 г., когда, наконец, удалось «умиротворить» семинолов, подвергшихся жестокому истреблению, и заставить их двинуться в западном направлении.

В целом за время президентства Джексона на Запад было переселено более 45 тыс. индейцев. В основном они были размещены на так называемых «индейских территориях» в районе современного штата Оклахома. Непривычные к суровому континентальному климату, новым средствам пропитания, в целом резкому изменению всех жизненных условий, индейцы страдали от заразных болезней, которые лечили местные знахари дедовскими и прадедовскими способами. Среди них была высокая смертность. Численность племен сократилась на треть.

Джексон стремился проводить традиционную политику сохранения негритянского рабства при соблюдении законодательства о прекращении ввоза на территорию США новых рабов. При этом он столкнулся со все более разраставшимся на Севере движением аболиционистов. В штатах Новой Англии стали возникать первые кружки сторонников полной ликвидации рабства, которые надеялись добиться осуществления своих целей при помощи морального давления на рабовладельцев. С конца 20-х гг. стала издаваться обширная аболиционистская литература, которая перевозилась в южные штаты и там распространялась.

«Моральное давление» привело, однако, к неожиданным результатам В 1831 г. в районе Саутгемптона в Вирджинии произошло восстание рабов под предводительством Ната Тернера, который, правда, не умел читать, но которому пересказывали содержание аболиционистских памфлетов. Когда же 11 февраля 1831 г. произошло солнечное затмение, Нат увидел в этом божественный знак – руку черного человека, закрывшую Солнце, и призвал своих сторонников готовиться к выступлению. Само восстание произошло в августе того же года. Группы черных рабов двигались от одного имения к другому, освобождая собратьев и убивая их хозяев. Прежде чем белые организовались для ответных мер, повстанцы убили около 60 человек, включая женщин и детей.

Восстание было подавлено в течение двух дней, но сам Тернер скрывался еще два месяца. В конце концов он был схвачен, предан суду и повешен. После смерти в знак будущей неминуемой расправы со всеми непокорными рабами с убитого уже Тернера содрали кожу и он был четвертован. Когда Джексону доложили об этом «безбожном акте», он лишь пожал плечами и заявил, что раб получил то, чего заслуживал. Во время подавления восстания и после него было убито более ста рабов.

После восстания президент направил на места циркуляр о «подстрекательских материалах», объявив распространение таковых в южных штатах уголовным преступлением. В связи с этим аболиционисты стали посылать свои агитационные материалы формально легально – по американской почте. Возникло явное противоречие между двумя актами – законом о почтовой службе, который обязывал доставлять по адресу все отправленные пакеты (разумеется, без цензуры), и президентским циркуляром.

В связи с этим в Южной Каролине произошел следующий инцидент. 29 июля 1835 г. толпа белых ворвалась в почтовое отделение и захватила полученную из Нью-Йорка посылку с агитационными материалами Американского общества против рабства. Местные власти запросили центр, как им поступать. В ответ генеральный почтмейстер Эймос Кендалл по согласованию с президентом направил инструкцию просматривать подозрительные материалы и возвращать их отправителям в том случае, если возникает подозрение, что они могут призывать к неповиновению.

Вслед за этим в решение спорного вопроса вмешался сам Джексон. Он потребовал, чтобы пакеты с печатными материалами передавались адресатам только в том случае, если последние их предварительно запрашивали, чтобы имена таких лиц или названия организаций публиковались в местной прессе, добавив: «Если имена их будут известны, каждый моральный и добрый человек будет избегать их общества». Джексон попытался поставить перед Конгрессом вопрос о запрете почтовой службе доставлять антирабовладельческую литературу адресатам, однако получил отказ. Вопрос на Капитолийском холме так и не был поставлен. Законодатели прямо говорили, что президент пытается ввести в США цензуру. Сама же инструкция по поводу отправки подозрительных изданий назад соблюдалась, но аболиционисты находили всевозможные способы, чтобы распространять свои агитационные материалы на юге. Напряжение между северными и южными штатами нарастало.

Непосредственно занимаясь внутренними, прежде всего финансово-экономическими делами в соответствии со своей, часто произвольной и субъективной позицией, Джексон значительно меньшее внимание обращал на внешнюю политику, стремясь к решению лишь конкретных вопросов по мере того, как они оказывали влияние на внутренние дела или на общественное мнение страны. Определенная пассивность в международных делах прозвучала уже в первом годичном послании Конгрессу, в котором содержалось лишь общее положение «не требовать ничего, что не является совершенно справедливым, и не подчиняться тому, что является неправильным».

Некоторые авторы полагают, что внешняя политика Джексона носила пробританский характер. Это неточно и имеет смысл только в том отношении, что в период его президентства основные спорные вопросы возникали с Францией, которая являлась тогда основной соперницей Великобритании. На протяжении ряда лет шли переговоры о денежных возмещениях с правительством короля Луи-Филиппа, которое пришло к власти в 1830 г. в результате установления Июльской монархии после свержения Бурбонской династии. Речь шла о захвате американских судов с их экипажами в период Наполеоновских войн. Некоторое время переговоры не давали результата. По словам Ван Бюрена, отношения с Францией были «безнадежными». Однако благодаря умелым действиям посла в Париже Уильяма Райса вопрос отчасти, казалось бы, был решен подписанием в июле 1831 г. соглашения о возмещении американских потерь в сумме 5 млн долларов. Но реально выплачена была лишь незначительная часть долга и возникла длительная переписка со взаимными обвинениями по адресу каждой стороны, которая объявлялась виновной в несоблюдении договора.

В 1834 г. Джексон даже призвал Конгресс принять экономические меры против Франции, правда, не конкретизируя, что именно следовало предпринять. В ответ во французской прессе была развернута антиамериканская кампания с призывом вообще отказаться от договора 1831 г. Под угрозой прекращения выгодной для Франции торговли с США в 1836 г. французская сторона возобновила платежи, которые вносились небольшими долями вплоть до революции 1848 г., когда они полностью прекратились.

Госдепартамент США подписал ряд торговых соглашений с Великобританией, Россией и другими странами, в результате чего за восемь лет правления Джексона экспорт США увеличился на 75 %, а импорт – в два с половиной раза. Это создавало серьезный дисбаланс, который в те годы преодолеть не удалось, но который особенно не беспокоил президента.

Единственной, но оказавшейся неудачной попыткой прирастить территорию США уже знакомым путем покупки у Испании являлись переговоры с Мексикой о принадлежности крупной территории Техас, на которой уже расселялись американцы, причем ввозившие туда рабов или приобретавшие их на месте. Со временем в мало населенном Техасе американцы стали большинством населения. Они резко протестовали против попыток властей Мексики провести антирабовладельческое законодательство. Правительство США предложило за Техас сумму в 5 млн долларов, которую мексиканские власти сочли оскорбительно низкой. Американский посол в Мехико полковник Энтони Баттлер, зная привычки и вкусы президента, предложил осуществить военную операцию по захвату Техаса.

В то время как президент колебался, следует ли идти на акт прямой агрессии, произошли события, изменившие ситуацию. В 1835 г. в Техасе начались вооруженные выступления против Мексики. 2 марта 1836 г. была объявлена независимость Техаса, который с самого начала тяготел к США. Джексон вскоре признал независимую республику. Хотя формальное присоединение к США произошло позже, в 1845 г., и в правительстве, и в широком общественном мнении Техас считался американской территорией уже с середины 30-х гг.

Эндрю Джексон был первым американским президентом, на жизнь которого было совершено покушение. 30 января 1835 г., когда он покидал проходившую в Капитолии траурную церемонию, связанную со смертью одного из депутатов, безработный из Новой Англии Ричард Лоуренс произвел в него с близкого расстояния два пистолетных выстрела. Оба раза Лоуренс промахнулся, что, скорее всего, объяснялось плохой видимостью в тот день из-за тумана. Джексон сохранил присутствие духа и набросился на растерявшегося безработного, начав избивать его своей тростью. Схваченный охраной, покушавшийся на допросе вначале объяснял, что в случае смерти Джексона в стране «стало бы больше денег». Но позже он начал называть себя английским королем, а Джексона – провинившимся перед ним слугой. Покушавшийся был признан ненормальным и отправлен в сумасшедший дом. Сам же Джексон позже не раз обвинял в организации покушения политических противников, но никаких доказательств не приводил.

Когда истекал его второй президентский срок, Эндрю Джексон в соответствии со сложившейся уже традицией объявил, что более не будет выдвигать свою кандидатуру и поддержит выдвижение Мартина Ван Бюрена, которого на протяжении ряда лет считал своим основным советником.

После избрания Ван Бюрена стареющий генерал удалился в свое поместье под названием Эрмитаж. Он приложил много усилий по приведению хозяйства в порядок, имея в виду, что оно пришло в запустение в результате безынициативности приемного сына, который до этого вел хозяйство. Джексон живо откликался на текущие события, неизменно поддерживая мероприятия Ван Бюрена. Он многократно заявлял о необходимости сильного федерального правительства, под руководством которого будет сохраняться автономия штатов. Имея в виду, что в некоторых штатах порой раздавались призывы к образованию самостоятельных государств, он выражал надежду, что «умрет в составе Союза».

Джексон умер в возрасте 78 лет в своем имении от сердечной недостаточности. Предчувствуя кончину, он составил завещание, в котором оставил имение и другую собственность приемному сыну – Эндрю-младшему, по происхождению индейцу.

По словам российского историка В. В. Согрина, «он проводил свой политический курс жесткой рукой: перетряс государственный аппарат, блокировал или даже “хоронил” с помощью вето неприемлемые решения конгресса, несмотря на ожесточенное сопротивление финансовой элиты разрушил Национальный банк… Он неизменно стремился создать себе имидж “народного президента”, получившего мандат от всей нации, а потому имевшего право противопоставлять свою волю всем органам власти».

Основные издания:

Дубовицкий Г. А. Эндрю Джексон // Вопросы истории. 1992. № 8–9.

Согрин В. В. Президент США Эндрю Джексон: Путь к власти // Новая и новейшая история. 1994. № 6.

Стоун И. Первая леди, или Рейчел и Эндрю Джексон. М., 1995.

Brands H. Andrew Jackson: His Life and Times. New York, 2005.

Meacham J. American Lion: Andrew Jackson in the White House. New York, 2008.

Wilentz S. Andrew Jackson. New York, 2005.

Мартин Ван Бюрен
5 декабря 1782 – 24 июля 1862

8-й президент:

4 марта 1837 – 4 марта 1841

Происхождение 8-го президента США свидетельствовало о том, что эта страна действительно стала превращаться из элитарной демократии в общество, в котором выходец из народных низов получал возможность подняться до вершин власти. Это, однако, не означало, что «народные» президенты – и в том смысле, что они происходили из низов, и в том, что они обращались к этим низам как к своей базе, преуспевали в политике. Президентская деятельность Мартина Ван Бюрена (Martin Van Buren) свидетельствовала, что прямого жизненного опыта и «опоры на массы» в США явно не было достаточно для успешного президентства.

Мартин (согласно свидетельству о рождении Маартен) родился в поселке Киндерхук (штат Нью-Йорк), примерно в 20 км к югу от Олбани, столицы штата в живописной местности по течению полноводной реки Гудзон. Он появился на свет именно в штате, а не в колонии, став первым президентом, чья жизнь началась в независимом государстве. Он был и первым из ведущих государственных деятелей США, чьим родным языком не был английский – его родители были голландцами, и в семье, да и в поселке, который был нидерландским сообществом, английскую речь можно было услышать нечасто. Английский стал его вторым языком, он начал овладевать им только в школе.

Его отец Авраам считал себя именно американцем голландского происхождения (предки переселились в Америку в середине XVII в.). В юном возрасте отец участвовал в Войне за независимость, высоких чинов не достиг, а затем поселился в кругу близких по крови людей и занялся сельским хозяйством. У него была крохотная ферма, некоторое время он владел столь же небольшой корчмой. Иногда он называл себя даже рабовладельцем, потому что какое-то время у него были 2–3 раба (рабство в штате Нью-Йорк было отменено в 1799 г.). Но расширить свое хозяйство Аврааму не удавалось. Он продал рабов и стал служить сельским клерком (кем-то вроде старосты), причем объявил себя сторонником, а затем членом Демократическо-республиканской партии.

В 1776 г. Авраам женился на вдове Марии Ван Ален, также голландке по происхождению, и стал приемным отцом ее троих детей. В их браке родились еще пятеро детей, из которых Мартин был третьим.

Отец стремился дать детям приличное образование, но средства для этого были мизерными. Мартин смог получить только начальное систематическое образование в местной школе, которая, правда, называлась академией, но давала только базовые знания письма, чтения, арифметических действий. В возрасте 14 лет подросток стал учеником местного юриста Питера Сильвестера, который отличался тем, что был одним из немногих местных жителей чисто американского происхождения и владел каким-то дипломом, дававшим основания заниматься юридической практикой. Неизвестно, почерпнул ли Мартин какие-то знания, служа у этого человека, но тот факт, что он научился скрупулезно выполнять несложные задания, был очевиден. Сильвестер отучил Мартина и от деревенских привычек. Вначале он появлялся у своего хозяина в сельской одежде и вообще выглядел неряшливо. Уже в первые дни службы ему разъяснили, как важно, чтобы юрист был в современной одежде и привлекательно выглядел. Для Мартина это было особенно важно, так как он был очень низкого роста, и его часто называли «маленький Ван».

Очевидно, этот начальный опыт позволил Мартину через пару лет установить связь с выходцами из Киндерхука братьями Джоном и Уильямом Ван Несс, которые перебрались в город Нью-Йорк и занялись там политикой в качестве республиканцев, сторонников Джефферсона. Вслед за братьями отправился Мартин, получил адвокатское удостоверение и начал выполнять мелкие поручения республиканских политиков. О нем заговорили как о подающем надежды юноше.

Он возвратился в Киндерхук в 1804 г. с репутацией уважаемого юриста и политика, хотя ему было всего 22 года. Через три года Ван Бюрен перебрался в пригород Нью-Йорка, где начал сравнительно успешную адвокатскую практику, постепенно привлекая все более богатых клиентов.

В 1807 г. Мартин женился на Ханне Хоуз – девушке, за которой ухаживал, еще будучи подростком. Она также была голландского происхождения и состояла со своим мужем в дальнем родстве. В браке родились пятеро детей; четверо из них прожили долгую жизнь, но никаких видных постов не достигли, что, в общем, говорило в пользу Ван Бюрена. Брак продолжался недолго: в 1819 г. Ханна скончалась от туберкулеза. Мартин больше в брак не вступал.

Все более увлекаясь политикой, Ван Бюрен постепенно выдвигался в первые ряды руководства Демократическо-республиканской партии на местном уровне. В 1812 г. он был избран в Сенат штата Нью-Йорка, а в 1815 г. был избран прокурором штата (руководителем всей юридической службы), правда, уже в следующем году потерял это место в результате борьбы между политическими фракциями.

Удачи и неудачи учили Ван Бюрена тактике игр, использования соперничества между группами и деятелями для собственной выгоды и продвижения. Его стали называть «рыжим лисом из Киндерхука» и даже «маленьким фокусником». Ставший губернатором штата Нью-Йорк Джордж Клинтон ценил заслуги Ван Бюрена, который ранее активно участвовал в агитации за избрание его президентом США (Клинтон на выборах провалился, он так никогда и не занял высшую должность). Теперь Ван Бюрен стал одним из главных его советников.

Именно под руководством Мартина в штате начала формироваться более или менее стройная машина Демократическо-республиканской партии со своей дисциплиной, регулярными собраниями, пожертвованиями в партийный фонд и т. д. Росшее влияние Ван Бюрена увенчалось тем, что в 1821 г. он был избран в сенат США. К этому времени он был уже известен как сторонник единства Севера и Юга, принципов «отцов нации», или, как он сам говорил, «старых республиканцев», противник классовой или персональной политики.

Переселившись в столицу, Ван Бюрен стал всячески покровительствовать интересам своего штата, вновь и вновь повторяя, что Нью-Йорк является ключевым инструментом в сохранении и развитии Союза. Постепенно, однако, «рыжий лис» стал обнаруживать, что партийная машина дает сбои, что возникают и растут противоречия между Севером, в котором росли аболиционистские настроения, и Югом, где полностью сохранялось рабовладение, причем настроение белого населения южных штатов, не только плантаторов, но и рядовых граждан, становилось все более агрессивным по отношению к тем, кто пытался втрогнуться в «извечные» права на владение неграми.

Вначале сенатор попытался добиться перестройки механизма Демократическо-республиканской партии, чтобы она более гибко реагировала на противоречия между регионами страны, и добивался компромиссов. Этого, однако, ни ему, ни другим партийным деятелям добиться не удалось. Ван Бюрен задумал рискованный шаг. Видя возвышение генерала Джексона, который начал формировать новую партию, он стал «ренегатом» – порвал с традиционными республиканцами и переметнулся на сторону генерала. Вместе с Джексоном и под его руководством Ван Бюрен стал атаковать президента Адамса по любым поводам с единственной целью: чтобы он во второй раз не стал президентом, чтобы была обеспечена победа Джексона.

После избрания президентом в качестве представителя новой, Демократической партии Джексон вознаградил своего недавнего, но весьма полезного соратника, предоставив ему пост государственного секретаря. Хотя Ван Бюрен только за полтора месяца перед этим был избран губернатором штата Нью-Йорк, он немедленно согласился на новую должность, считая, что при малоопытном и неосторожном в заявлениях и действиях президенте-генерале он будет играть решающую роль в национальном масштабе.

На новом посту Ван Бюрен не отличился какими-либо серьезными дипломатическими успехами, хотя ему удалось вступить в переговоры с Францией по поводу возмещения за потери американских судов во время Наполеоновских войн и заключить торговое соглашение с Великобританией. Не ограничиваясь международными делами, госсекретарь стал советником президента по вопросам таможенных пошлин и развития инфраструктуры.

В скандальном деле военного секретаря Итона Ван Бюрен вначале занял промежуточную позицию, пытаясь примирить враждовавшие стороны и доказывая, что конфликт не имеет глубоких оснований. Но на этот раз он просчитался. Обе стороны увидели промежуточную цель – как можно более дискредитировать государственного секретаря, который к тому же ранее был известным деятелем партии, считавшейся враждебной Джексону. На Ван Бюрена посыпались всевозможные обвинения в прессе, в апреле 1831 г. он вынужден был покинуть министерский пост, хотя и остался в кругу близких к Джексону советников.

Формально он был назначен послом в Лондоне, но большую часть времени проводил в Вашингтоне. Именно ему принадлежал термин «кухонный кабинет», то есть неофициальное собрание близких к президенту советников, людей, не занимавших официальных постов, которые обычно оказывали на президента большее влияние, нежели министры и члены Конгресса. Правда, по некоторым данным, термин принадлежал оппозиционной Джексону прессе, и Ван Бюрен только подхватил его, что, собственно говоря, не меняет сути дела.

На вторые президентские выборы Джексон пошел в паре с Ван Бюреном. Став вице-президентом, он проявил себя неуклонным проводником политики Джексона. Судя по имеющимся источникам, несмотря на взрывной характер президента, с Ван Бюреном у него были превосходные отношения, тем более что вице-президент фактически отказался от вмешательства в большую политику. Он ограничивался лишь советами Джексону по конкретным вопросам. Неудивительно, что, собираясь уходить в отставку, Джексон видел своим преемником именно Мартина Ван Бюрена.

Во время предвыборной кампании Ван Бюрен противостоял нескольким кандидатам от только возникшей Партии вигов, которых объединяла лишь враждебность к уходящему президенту. Сам же Ван Бюрен провозглашал себя последователем Джексона в приобретении и освоении новых территорий, образовании новых штатов, развитии инфраструктуры. Он крайне осторожно высказывался по вопросу о рабовладении. Однако его считали противником рабства, деятелем, связанным с аболиционистами, окопавшимися в его родном штате Нью-Йорк. Эти нападки еще более усиливались тем, что избранный им кандидат в вице-президенты член Палаты представителей от штата Кентукки Ричард Джонсон сожительствовал с афроамериканкой, не скрывая этого.

Несмотря на ожесточенную кампанию против него, Ван Бюрен выиграл выборы, проходившие в ноябре – начале декабря 1836 г. Он получил 170 голосов выборщиков, тогда как его главный соперник кандидат вигов сенатор от штата Огайо Уильям Гаррисон – 73. Еще три кандидата получили 51 голос. Это были первые в американской истории выборы, на которых произошло существенное разделение голосов. Тем не менее победа Ван Бюрена была бесспорной, он обеспечил себе абсолютное большинство коллегии. В то же время по количеству голосов избирателей победа Ван Бюрена была значительно менее внушительной. Он получил чуть более половины голосов, в то время как Гаррисон – 36,6 %.

Всем своим курсом на протяжении следующих четырех лет Ван Бюрен стремился продемонстрировать, что он является продолжателем столь популярного президента, каковым был Джексон. Новый президент произвел лишь незначительные изменения в кабинете министров, оставив на своих постах не только руководителей департаментов, но и большинство чиновников более низкого ранга. Почти все министры оставались на своих местах все четыре года, усердно выполняя указания шефа.

В основном годы президентства Ван Бюрена прошли без особых событий, почему даже его имя осталось мало известным в широких кругах американцев и тем более за рубежом. И все же несколько немаловажных явлений оказывали влияние на жизнь американцев в тот период.

Одно из них было связано с финансово-экономическими проблемами. Прошло всего два месяца после того, как новый президент приступил к исполнению своих функций, как 10 мая 1837 г. ведущие нью-йоркские банки отказались менять бумажные деньги на золотые и серебряные монеты, как это им предписывалось законодательством Джексона. В прессу были переданы сообщения об отсутствии у банков валютных резервов. Финансовые учреждения всей страны быстро последовали за наиболее мощными банками. В результате возникла паника 1837 г., как стали называть это явление историки американской экономики. Началось закрытие банков, за этим последовало сокращение промышленного производства, возникла массовая безработица. Финансовая паника переросла в полномасштабный экономический кризис, который продолжался около пяти лет.

За это время акции банков, промышленных, строительных и транспортных компаний потеряли около половины своей стоимости. Хотя через год после начала паники банки возобновили обмен бумажных денег на золото и серебро, нестабильность продолжалась в области финансов. В 1839 г. вновь возникли панические настроения, правда, продолжавшиеся на этот раз недолго. Годовой прирост инвестиций, составлявший в 1831–1836 гг. в среднем 6,6 %, упал до нуля.

Вначале Ван Бюрен обвинял во всех бедах «жадных американцев», но, поняв после докладов экспертов наивность этого объяснения, стал возлагать вину на конкуренцию зарубежных финансовых институтов и на то, что американские банки чрезмерно широко кредитовали бизнес в предыдущие годы. При этом он всячески оправдывал циркуляр своего предшественника по поводу обязательного использования в торговле твердой валюты, драгоценных металлов.

Противники Ван Бюрена, главным образом из среды Партии вигов, которая на фоне экономических трудностей стала укреплять свое влияние, обвиняли во всех бедах экономическую политику Джексона и Ван Бюрена как ее продолжателя. От президента требовали отмены золотого и серебряного обеспечения бумажных денег, выпуска «дешевых денег» и других мер, которые, как убеждали президента экономисты, могли только усугубить хозяйственные неприятности. Отставной президент, сохранявший решающее влияние на преемника, требовал сохранить прежние финансовые циркуляры в действии.