Текст книги "Президенты США"

Различные выборы на федеральном и местном уровнях в 1838 г. показали, что Демократическая партия теряет свои позиции. Виги завоевывали новые места в Конгрессе и легислатурах штатов.

На фоне финансово-экономического кризиса президент пытался добиться отделения государственных финансов от частных банков, создав специальное государственное финансовое учреждение с центром в Вашингтоне и отделениями в столицах штатов. Депутаты от Партии вигов в Конгрессе решительно выступили против намечаемых мер, заявляя, что правительство вторгается в священную область частного бизнеса, что действия Ван Бюрена приведут к сокращению, если не крушению, системы займов и кредита. Виги требовали восстановления национального частного банка, который был ликвидирован при Джексоне. К вигам присоединились некоторые демократы, полагавшие, что государственное финансовое учреждение на самом деле окажется чем-то подобным тому самому Второму банку, против которого ранее шла ожесточенная борьба. Так в Конгрессе сформировалась группа консервативных демократов, которые фактически перешли в оппозицию к президенту, а затем примкнули к вигам. Дебаты в Конгрессе продолжались до 1840 г. В конце концов план создания независимой от частного бизнеса правительственной финансовой системы был отвергнут.

Ван Бюрен продолжал политику Джексона по дальнейшему оттеснению индейских племен на запад. Его представителям удалось подписать около 20 договоров с вождями племен. Однако часть индейцев упорствовала, отказываясь двигаться по «дороге слез». Особенно непокорным оказалось племя чероки, которое отказалось сниматься с места, несмотря на подписанный договор. Ван Бюрен в 1838 г. отдал приказ о насильственном выдворении племени. Непокорных вождей бросали в особые лагеря, где они подвергались издевательствам. В конце концов свыше 40 тыс. индейцев были переселены на территорию Теннесси вопреки их воле.

Одновременно во Флориде предпринимались попытки насильственного переселения племени семинолов. Их сопротивление оказалось настолько сильным, что в конце концов с их вождями был подписан договор, давший им возможность оставаться на строго ограниченных территориях в пределах полуострова.

Ван Бюрену пришлось столкнуться со все более обострявшейся проблемой рабства. В то время как на Севере усиливалось аболиционистское движение, представители которого буквально атаковали Конгресс и президента своими резолюциями и петициями, на Юге сторонники Демократической партии выступали с заявлениями о поддержке президента только в том случае, если он твердо выскажется в пользу сохранения рабовладельческой системы. Попытки Ван Бюрена отделаться общими заявлениями, его утверждения, что вопрос о рабстве не является политическим, еще больше подрывали его авторитет.

С проблемой рабства оказался связан вопрос о судьбе Техаса. В конце своего 2-го срока Джексон объявил об отсрочке признания Республики Техас, опасаясь войны с Мексикой. В то же время на Севере просто боялись, а на Юге радовались вероятному присоединению Техаса к США: там было широко распространено рабовладение. Занимая еще более осторожную позицию, чем предшественник, Ван Бюрен окончательно растерялся, когда уже в августе 1837 г. Техас обратился с предложением о вступлении в США. После консультаций и раздумий президент заявил об отказе принять Техас, приведя в качестве аргумента «конституционные препятствия», которых на самом деле не было. Главное, что тревожило главу государства в данном случае, было понимание, что принятие Техаса резко укрепит позиции рабовладельцев, чего он не желал, стремясь сохранить статус-кво. В любом случае новая отсрочка в решении вопроса о Техасе также не способствовала авторитету Ван Бюрена.

На президентских выборах 1840 г. демократы вновь выдвинули Ван Бюрена. Однако на съезде в мае того года значительная часть участников отказалась поддержать безликого Р. Джонсона на пост вице-президента, фактически противопоставив себя этим Ван Бюрену, который настаивал на его кандидатуре. Решено было даже передать вопрос на рассмотрение съездов партии по штатам. Фактически в Демократической партии произошел раскол. Этим воспользовались виги, выдвинувшие Уильяма Гаррисона, который и добился победы. Неопределенность, нерешительность Ван Бюрена на протяжении всех четырех лет его правления подрывали его власть и привели к поражению.

Удалившись после выборов в небольшое имение в Киндерхуке, бывший президент продолжал следить за изменениями, происходившими в стране и прежде всего в родном штате Нью-Йорк. В соответствии с настроениями, господствовавшими в Нью-Йорке – как в городе, так и за его пределами – он стал высказываться против рабства и даже принял участие в основании новой партии, которая получила название Партии свободной земли (Free-Soil party), сформировавшейся в конце 40-х гг. Партия выступала против распространения рабства на новые, западные территории, как южные, так и северные. К полной отмене рабовладения она, однако, не призывала. Стать влиятельной силой она оказалась не в состоянии.

Последние десять дет жизни Ван Бюрен занимался домашним хозяйством, писал воспоминания, которым попытался придать академическую форму, почему и назвал их «Исследование о происхождении политических партий в Соединенных Штатах и их курсах». Книга вышла уже после смерти Ван Бюрена.

Бывший президент скончался в своем доме от бронхиальной астмы, осложненной сердечными проблемами. Там же он похоронен.

Основные издания:

Niven J. Martin Van Buren: The Romantic Age of American Politics. New York, 1983.

Silbey J. Martin Van Buren and the Emergence of American Popular Politics. Lanham, MD, 2002.

Widmer E. Martin Van Buren. New York, 2005.

Уильям Гаррисон
9 февраля 1773 – 4 апреля 1841

9-й президент:

4 марта – 4 апреля 1841

Об Уильяме Генри Гаррисоне (William Henry Harrison) можно было бы не писать в этой книге как о президенте, хотя он нашел определенное место в истории США. Дело в том, что избранный президентом в возрасте почти 68 лет, он реально исполнял свои функции лишь две недели, а еще через полмесяца скончался. Мы пишем о нем только потому, что он занял определенный «президентский номер». И краткий рассказ о Гаррисоне будет, естественно, почти полностью посвящен его допрезидентской карьере. За тот срок, когда он находился в Белом доме, причем будучи уже тяжелобольным, этот человек не успел осуществить ничего из того, что было задумано им и его приверженцами.

Родился он в семье вирджинского плантатора Бенджамина Гаррисона, который участвовал в Войне за независимость США, был в числе лиц, подписавших Декларацию независимости, а в 1-й половине 80-х гг. XVIII в. в течение двух сроков служил губернатором своего штата.

Сам Уильям, в соответствии с традициями богатых плантаторов Вирджинии, вначале занимался с домашними учителями, а когда ему исполнилось 14 лет, поступил в колледж Хэмпден – Сидни, основанный в 1775 г. по образцу колледжа колонии Нью-Джерси (будущего Принстонского университета) и названного в честь колониальных просветителей XVII в. Джона Хэмпдена и Элджертона Сидни. Это было солидное учебное заведение, дававшее разностороннее общее образование и готовившее учеников к занятию «свободными искусствами», под которыми понималась не только творческая деятельность, но и государственная служба и юридическая практика. Уильям проучился только четыре года (ему не хватило двух лет, чтобы получить полное образование) и в 1789 г. поступил добровольцем в американскую армию. Несмотря на юный возраст, он через несколько лет стал капитаном, а затем военным руководителем приграничной Северо-западной территории (позже в основном вошедшей в штат Огайо).

В 1795 г. 22-летний Гаррисон женился на Анне Симмз, дочери полковника Армии США из штата Огайо, который занимал в своем штате различные посты и пользовался популярностью. Женитьба способствовала продвижению Уильяма по карьерной лестнице, тем более что воинственный тесть заявил, что он не будет общаться с зятем до тех пор, пока тот себя полностью не проявит на поле боя. В браке родились десять детей: четыре дочки и шестеро сыновей, причем все они дожили до взрослого возраста, что было редкостью в американских семьях того времени.

В 1799 г. Уильяма как подающего надежды не только военного, но и политика избрали в Конгресс. Он участвовал в выработке законодательства о продаже свободных земель, но в этот раз его пребывание к Конгрессе было недолгим. Всего лишь через год он, особенно не интересуясь дебатами и законопроектами, согласился стать губернатором территории Индиана, которая не обладала тогда правами штата и включала, кроме будущего штата под этим названием, также земли, на которых затем были созданы штаты Иллинойс и Висконсин. На посту губернатора Гаррисон занимался главным образом оттеснением индейских племен. Территория недаром носила название Индианы: ее бо́льшую часть населяли сравнительно организованные индейские племена, во главе которых стоял знаменитый Текумсе, который сумел объединить под своим руководством (вместе с братом Профетом, то есть пророком, прозванным так, потому что он разработал некое религиозное учение, призывавшее бороться против белых) не только родное племя шауни, но и ряд других племен, создав некое квазигосударство.

Не желая уходить со своих территорий, индейцы подняли восстание. Им удалось добиться нескольких побед над отрядами белых поселенцев. Однако в ноябре 1811 г. Гаррисон, собрав отряд численностью чуть более тысячи человек, начал наступление на индейские позиции и в бою в районе поселения Типпекану разгромил индейцев. Правда, в этом военном столкновении погибло значительно больше белых, чем индейцев, но Гаррисон, уже хорошо научившийся представлять своим согражданам товар лицом, доложил военному секретарю, что «индейцы никогда не оправятся после такого разгрома, невиданного с того времени, как они познакомились с белыми людьми». Сведения об этом бое, преувеличенные многократно, обеспечили Гаррисону славу национального героя. Его даже прозвали «Старый Типпекану», или, как говорили любившие уже тогда сокращать слова и даже названия американцы, «Старый Тип». В следующие два года он действительно одержал победу в нескольких боях против совместных сил англичан и индейцев. Во всяком случае, на территории Индианы индейцев почти не осталось, и об их господстве в этом регионе напоминало только название.

В следующие годы Гаррисон занимал различные выборные и административные посты. Он был сенатором штата Огайо, а затем членом Сената США от Огайо. В 1826–1829 гг. он являлся послом США в только что созданной республике Колумбия (бывшей испанской колонии в Латинской Америке). Однако своенравный президент Джексон отозвал Гаррисона, не предложив взамен нового назначения. Гаррисон смог устроиться на работу только клерком в небольшом городке Норт-Бенд (штат Огайо). Он пытался заняться бизнесом и по совету соседей создал небольшое предприятие по производству виски, но вскоре закрыл его, объяснив свой поступок соображениями морали. Скорее всего, заявления о нежелании спаивать сограждан были лишь словами: просто заводик не приносил ожидаемой прибыли. Отставной военный и политик чувствовал себя глубоко оскорбленным и прилагал максимум сил, чтобы уже в отнюдь не молодом возрасте (он приближался к 60 годам) вновь получить статус, соответствующий его прежним заслугам перед Америкой. В связи с этим его заявления были скорее рассчитаны на пропагандистский эффект в случае возвращения в политику.

Чтобы вновь привлечь к себе широкое внимание, Гаррисон воспользовался первым же представившимся поводом. Когда один из его бывших подчиненных времен войны с индейцами полковник Ричард Джонсон опубликовал воспоминания, в которых приписывал себе основные заслуги в разгроме воинов Текумсе и даже в его убийстве, Гаррисон в 1834 г. опубликовал свои письма и записки, и они вызвали повышенный интерес. Оппозиционные политики увидели в бывшем герое войны кандидата, которого можно было противопоставить Джексону.

Когда в 1836 г. на митинге в городе Харрисберге (Пенсильвания) присутствующие выдвинули его на президентский пост, мелкий клерк воспринял это как шутку. Но его кандидатуру поддержала создававшаяся Партия вигов, и он стал одним из кандидатов, проиграв, однако, ставленнику Демократической партии Ван Бюрену.

В основном провальное президентство Ван Бюрена способствовало сплочению и укреплению позиций вигов. Отвергнув несколько вероятных кандидатов из числа конгрессменов и губернаторов, их съезд в декабре 1839 г. выдвинул в президенты «простого фермера» Гаррисона. Кандидатом в вице-президенты был намечен Джон Тайлер, деятель Партии вигов из Вирджинии, фигура не очень заметная за пределами своего штата. Именно на кандидатуре военного героя Гаррисона сосредоточилась шумная кампания, что подчеркивалось лозунгом «Старый Тип и Тайлер также», на что последний не обижался, считая для себя весьма почетным сам факт выдвижения и отнюдь не задумываясь о высокой государственной должности.

Именно в ходе избирательной кампании 1840 г. стали формироваться приемы громогласной уличной, в значительной степени легковесной, почти базарной агитации, которые становились характерными чертами последующих массовых действ, разрабатываемых предвыборными штабами вплоть до наших дней. Используя щедрые пожертвования банкиров и промышленников, которые негодовали по поводу антикапиталистической демагогии Джексона, виги организовывали массовые шествия, на которых гремели оркестры, в воздух летели разноцветные шарики, развевались знамена с широковещательными и пустыми лозунгами. При этом прославлялась скромность «старого Типа», который жил якобы в деревянной хижине и в качестве напитка употреблял только яблочный сидр. Придумана была даже «детская песенка», которая пелась на всех собраниях и шествиях, хорошо запомнилась и затем передавалась из одного поколения в другое, причем реалии, связанные с ней, постепенно забывались:

 
«Oh, dear Van.
You’re not our man;
To guide the ship,
We’ll try old Tip».
 

 
«Старый Ван, пора, прощай.
Порулил и будет – знай.
Старый Тип – наш генерал —
Станет за страны штурвал».
 

Перевод Л. Шустера

Примеру вигов следовали демократы, имевшие своих опытных ораторов, свою прессу в каждом штате. Они не замедлили, в частности, придумать свою «детскую колыбельную песенку», которая, правда, вскоре была позабыта, но во время кампании получила широкое распространение:

 
«Rockabye, baby, when you awake
You will discover Tip is a fake.
Far from the battle, war cry and drum
He sits in his cabin, drinking bad rum».
 

 
«Баю-баюшки, малышка, этот Тип
К рому в своей хижине прилип.
Что ему война, команды, барабан?
Грош за ложь – ведь генерал профан».
 

Перевод Л. Шустера

Как оказалось, дешевые приемы агитации оказывались достаточными, чтобы привлечь на сторону того или иного кандидата, той или иной партии массу избирателей, которая под влиянием громких и бьющих в одну точку лозунгов превращалась в толпу, поддающуюся манипулированию. При этом каждый избиратель считал, что он выражает свою волю, и в какой-то степени, но только отчасти, так и было. В США продолжала формироваться современная двухпартийная система со всеми ее позитивные качествами и недостатками.

Выборы 1840 г. знаменовали собой резкое повышение активности избирателей, которая проявлялась уже в предыдущие годы. Если во время выборов 1824 г. на участки явилось 27 % белых мужчин, достигших 21 года, имевших право голоса, то в 1832 г. таковых было уже 56 %, с тем чтобы в 1840 г. достичь невиданного взлета – 78 %. Хотя в некоторых штатах разница в поданных голосах за Ван Бюрена и Гаррисона оказалась незначительной, в целом кандидат вигов одержал убедительную победу в избирательной коллегии, в которой получил 234 голоса, тогда как Ван Бюрен – 60. Разница в числе поданных голосов была несравненно меньшей – 53 % и 47 %. Виги одержали победу и в обеих палатах Конгресса.

Так формировалась новая система президентских выборов – хорошо организованных, проводимых под руководством подготовленных менеджеров, при активном участии партийного аппарата на уровне федерации, штатов, отдельных районов и населенных пунктов с привлечением креативных и циничных изобретателей новых приемов агитации и обновления старых.

Столь хорошо подготовленное президентство Уильяма Гаррисона оказалось самым кратким в истории США. Собственно говоря, реально новый президент вообще не успел заняться государственной деятельностью. Он прибыл в Вашингтон накануне инаугурации, которая состоялась 4 марта 1841 г. Это был холодный и сырой день. Тем не менее Гаррисон стремился продемонстрировать, что, несмотря на возраст, он остается все тем же героем войны и «простым американцем», которому не страшны никакие трудности, тем более такие мелкие, как дурная погода. Он отказался прибыть на Капитолийский холм в экипаже и предпочел появиться верхом на лошади, причем без пальто и шляпы. Он произнес на ветру длинную инаугурационную речь, продолжавшуюся около двух часов. Хотя уже в это время он почувствовал себя плохо, Гаррисон заставил себя посетить три инаугурационных бала, которые также стали новинкой в американской политической практике, затем прочно вошедшей в обиход. Один из балов посетило больше тысячи гостей, которые вносили сравнительно небольшую плату в 10 долларов (по современным ценам – примерно 250 долларов).

Выступление на инаугурации воспринималось как многообещающее. Особое внимание обратили на обещание восстановить Банк США в качестве финансового учреждения, предоставляющего кредиты предпринимателям и всем гражданам на основе бумажной валюты, полностью доверять решениям Конгресса и не злоупотреблять правом вето, воссоздать квалифицированный штат государственных служащих вне партийных пристрастий.

Крайне плохое самочувствие Гаррисон посчитал простудой, которая пройдет сама собой. Он подготовил ряд назначений, в частности представил Сенату кандидатуру государственного секретаря Даниэля Уэбстера, одного из руководителей фракции вигов в Конгрессе. Вскоре ему показалось, что он почувствовал себя лучше, и 26 марта совершил длительную прогулку, во время которой простудился во второй раз. Не желая лечиться и надеясь, что болезнь вскоре пройдет, Гаррисон не подпускал к себе врачей. В результате у него началось воспаление легких, а затем плеврит. Только теперь президентом занялись врачи, которые использовали все доступные средства: опиум, касторовое масло, пиявки… Но было поздно. Начали развиваться новые заболевания: желтуха, а затем заражение крови. В ночь на 4 апреля Уильям Гаррисон скончался.

Совершенно неожиданно для самого себя президентский пост в тот же день занял вице-президент Джон Тайлер. Это был первый случай в истории США, когда вступила в силу конституционная норма о замещении президента вице-президентом. Правда, здесь возникли некоторые сложности…

Как оказалось, Гаррисон действительно не имел никакой собственности, кроме хижины в Норт-Бенде, не имел он и банковского счета и умер фактически неимущим. По решению Конгресса его вдова Анна получила пенсию в 25 тыс. долларов и годовое жалованье президента (по современным оценкам, оно составляет примерно 600 тыс. долларов). Ей было предоставлено право отправлять свою почту бесплатно.

Из десятерых детей Гаррисона на государственной службе продвинулся только один сын Джон Скотт, который в 1853–1857 гг. представлял штат Огайо в Палате представителей. Зато сын Джона Скотта – Бенджамин – стал 23-м президентом страны. Это был единственный случай в истории Америки, когда высший государственный пост занял внук президента. В штатах Огайо и Индиана Гаррисона чтут как героя войны, ставшего после выигранных им битв простым американским фермером.

Основные издания:

Cleaves F. Old Tippecanoe: William Henry Harrison and His Time. New York, 1939.

Green M. William H. Harrison. Breckenridge, CO, 2007.

Owens R. Mr. Jefferson’s Hammer: William Henry Harrison and the Origins of American Indian Policy. Norman, OK, 2007.

Джон Тайлер
29 марта 1790 – 18 января 1862

10-й президент:

4 апреля 1841 – 4 марта 1845

Как уже отмечалось, до 1841 г. ни один президент США не умирал на своем посту, и никто не предполагал, что Джон Тайлер-младший (John Tyler Jr.), человек не очень известный, выдвинутый на вице-президентский пост лишь для того, чтобы оттенить главную фигуру – Уильяма Гаррисона, – когда-нибудь займет высший пост в стране. Его знали лишь как одного из примыкавших к вигам деятелей (именно примыкавших, посольку официально он в Партии вигов не состоял), в основном отстаивавшим расширение прав отдельных штатов, что не вполне вписывалось в виговские принципы.

Как и многие политики высшего и среднего ранга, Тайлер происходил из Вирджинии. Он родился в аристократической семье, в графстве Чарльз-Сити. В отличие от подавляющего большинства других политиков, он был в состоянии проследить свою родословную на протяжении почти всего XVII в. В семье гордились тем, что прадед Джона Джон Тайлер-старший, известный как судья Тайлер, был другом и соучеником Томаса Джефферсона. Отец Джона-младшего Бенджамин участвовал в борьбе за независимость английских колоний в Америке, являлся членом и одно время председателем вирджинской Палаты депутатов, а затем судьей штата. Мать была дочерью известного в Вирджинии плантатора Роберта Армстеда (она умерла, когда Джону было семь лет).

Мальчик воспитывался в богатом имении отца – на плантации Гринвей, где работали свыше 40 рабов. В отличие от обычных вирджинских плантаций, выращивавших только одну культуру, на Гринвее производились хлопок, пшеница, кукуруза, табак. Видимо, отец полагал, что сын, как и его два брата и пять сестер, будет в основном помощником по хозяйству. Но хрупкое здоровье Джона – с детства на протяжении всей жизни он страдал диареей, изменило отцовские планы. В возрасте 12 лет мальчик был отправлен в подготовительный класс пользовавшегося хорошей репутацией колледжа Уильяма и Мэри в городе Уильямсбурге, где в свое время учился Джефферсон. После годовой подготовки он без всяких препятствий поступил на основной курс, который окончил в возрасте 17 лет. Понятно, что в то время колледж был просто средним учебным заведением.

Окончив школу, Тайлер изучал право у своего отца-юриста, а позже у других специалистов. Еще не достигнув 20 лет, он прошел экзамен и был принят в коллегию адвокатов. Тогда рассказывали, что в Вирджинии в это время существовал возрастной ценз для этой специальности, и Тайлер не удовлетворял его требованиям. Но он выглядел зрелым мужчиной, и его просто забыли спросить о возрасте. Нравы в молодой республике были свободными, нормы не носили твердого характера, и такого рода случаи изобиловали.

Карьера молодого человека шла в гору, отчасти в результате того, что его отец стал губернатором Вирджинии, отчасти в результате собственных усилий. Джон купил крупную плантацию Вудберн, которая стала местом его жительства и главным источником дохода. В то же время он в молодом возрасте занялся политикой. В 1811 г. он был избран в Палату депутатов своего штата, в которую переизбирался ежегодно еще четыре раза. Он продолжал адвокатскую деятельность и совершенствовал юридический опыт, будучи членом Комитета Палаты депутатов по судам и праву. Однако он высказывался и по другим вопросам – особенно активно отстаивал расширение прав штатов и энергично выступал против создания национального банка, считая его инструментом ликвидации автономии штатов.

Во время второй англо-американской войны Тайлер вначале оставался политическим наблюдателем. Но когда военные действия распространились на Вирджинию, он счел целесообразным принять в них участие и летом 1813 г. организовал отряд милиции, который должен был участвовать в защите города Ричмонда; ему было присвоено звание капитана. Нападение на Ричмонд так и не состоялось. Не собираясь выводить свой отряд за пределы штата, Джон просто распустил его. Тем не менее власти Вирджинии сочли его действия актом патриотизма, и Тайлер был вознагражден участком земли на территориях, которые были отвоеваны у индейских племен в ходе войны 1812–1814 гг. и позже вошли в штат Айова. К тому же в 1813 г. умер его отец, и Джон унаследовал плантацию с несколькими десятками рабов. Он стал крупным плантатором, владея тремя значительными земельными участками (двумя в Вирджинии и одним на средне-западных территориях).

Так как Тайлер завоевал определенный авторитет, он в 1816 г. был избран в Палату представителей Конгресса США, где продолжал высказываться в пользу прав отдельных штатов. Реже он выступал по такому острому вопросу, как рабовладение, но в тех случаях, когда его мнение звучало, он стоял за сохранение рабства как естественного и законного положения.

В Конгрессе Тайлер представлял единственно влиятельную в «эру добрых чувств» политическую партию – демократов-республиканцев. Однако его позиции по многим вопросам существенно отличались от установок большинства парламентариев. Последние настаивали на укреплении центральных органов федерации, на предоставлении им права принимать решения о «внутреннем совершенствовании» страны путем развертывания широкого дорожного строительства, создания крупных торговых портов и других элементов инфраструктуры, требующих значительных капиталовложений из центральных финансовых учреждений, подчиненных государству или по крайней мере связанных с ним. Тайлер же отстаивал прежнюю свою точку зрения о необходимости сохранения «суверенности» штатов. Он проповедовал явно устаревший взгляд, что в основном элементы «внутреннего совершенствования» должны проводиться в пределах отдельных штатов и только в случае острой необходимости на основе соглашения между руководством соседних штатов.

Еще до того как Джексон стал президентом, Тайлер в Конгрессе стал выступать с резкими нападками на его действия, в частности по завоеванию Флориды. Точно так же он высказывался против Миссурийского компромисса, согласно которому, как мы уже писали, в состав США должны были приниматься два штата одновременно: рабовладельческий и свободный от рабства. Требуя, чтобы вопрос о рабстве решался только на уровне каждого штата, Тайлер на словах стал признавать, что рабовладение – это зло. Однако самим фактом отстаивания права штатов на «суверенитет» в этом вопросе он явно способствовал не только сохранению, но и расширению рабовладения. На протяжении всех лет пребывания в Конгрессе он голосовал против законопроектов, которые ограничивали рабовладельческую систему.

Разочарованный в том, что его предложения не получили поддержки большинства, Тайлер в 1820 г. отказался от очередного выдвижения своей кандидатуры, заявив, что обучение его детей должным образом невозможно на низкое жалованье конгрессмена. При этом он забыл упомянуть, что получал немалые доходы от своих плантаций и использования труда рабов.

К этому времени Джон был женат и имел троих детей (дочь и двух сыновей) и явно не собирался прекращать воспроизводство потомства. Женился он еще в юном возрасте на Летишии Кристиен, дочери вирджинского плантатора. Это был, бесспорно, судя по сохранившимся документам (среди них только одно письмо, написанное Джоном невесте незадолго до свадьбы), брак по любви, в котором к первым трем детям позже добавились еще четверо. Летишия скончалась в 1842 г., уже будучи первой леди, от инсульта. Через два года стареющий Тайлер женился 2-й раз на 23-летней Джулии Гардинер, дочери крупного землевладельца из штата Нью-Йорк, в браке с которой родились еще шестеро сыновей и одна дочь. Тайлер оказался, таким образом, самым многодетным президентом США. Но все это в основном будет в будущем.

Пока же Джон покинул Конгресс в марте 1821 г. и занялся правовой практикой и ведением своего хозяйства. Очень скоро он, однако, вновь почувствовал тягу к политике и в 1823 г. легко выиграл выборы в Палату делегатов своей Вирджинии. Особыми акциями он там не отличался, выступал редко. Единственным существенным достижением были инициативы по сохранению его «альма матер» – колледжа Уильяма и Мэри, который переживал финансовые трудности. В легислатуре обсуждался вопрос о его переносе в столицу штата Ричмонд, что означало бы фактическое закрытие этого колледжа, замену его другим образовательным учреждением. Тайлер же предложил провести административную реформу колледжа, укомплектовать его квалифицированными преподавателями и одновременно выделить средства штата на это дело. Он внес несколько проектов резолюций, связанных с возрождением колледжа, которые были поддержаны. Колледж Уильяма и Мэри сохранился и в следующие годы стал престижным учебным заведением. В Вирджинии деятельность Тайлера по спасению родного колледжа была оценена высоко, значительно повысила его авторитет. Он даже был избран ректором этого заведения, правда, это была почетная должность, никаких реальных действий по руководству колледжем Тайлер не предпринимал.

В декабре 1825 г. он был избран губернатором штата. Это, правда, тогда была также в основном должность «за заслуги», так как губернатор правами почти не обладал, даже не мог налагать вето на законы. Единственным заметным проявлением Тайлера на этом посту было выступление на похоронах бывшего президента Джефферсона в июле 1826 г. В то же время некоторые рекомендации губернатора воспринимались в законодательном органе положительно. Чтобы противостоять инициативам федерального «внутреннего совершенствования», он предложил наметить план строительства дорог в масштабах штата и расширить финансирование публичных школ, которые находились в запущенном состоянии.

В начале 1827 г. легислатуре Вирджинии предстояло избрать нового сенатора федерации. На эту должность были выдвинуты несколько кандидатур, включая Тайлера. С большим трудом, лишь слегка оторвавшись от соперников, он добился большинства и в начале марта того же года отправился в Вашингтон во второй раз.

В сенате упрямый вирджинец продолжал свой курс, выступая главным образом как защитник прав штатов и противник укрепления федерального правительства. Именно с этих позиций он оценивал президентские выборы 1828 г., осторожно поддержав Джексона, которого считал сторонником укрепления федерации, но не столь рьяным, как Адамс-младший. В одном из выступлений Тайлер заявил о Джексоне: «Говоря о нем, я могу, по крайней мере, выразить некоторую надежду. Глядя на Адамса, я прихожу в отчаяние». Вскоре, однако, он полностью разочаровался и в Джексоне, который, вопреки его ожиданиям, взял курс на укрепление федерации. Он голосовал против административных назначений Джексона, объявляя их то ли антиконституционными, то ли результатом протекции. Хотя Тайлер оставался представителем Демократическо-республиканской партии, в Конгрессе его часто называли инакомыслящим, причем с определенным уничижительным смысловым оттенком, используя слово maverick, первоначально означавшее неклейменый теленок, а затем бродяга. По нынешнему значению слова maverick оно близко к диссиденту, а иногда даже является символом повстанчества. Так что к Тайлеру этот термин относился весьма условно.