Текст книги "Бесоборец"

– Откройся и ты, – прошептал я ей на ухо.

И она послушалась. Глаза девушки расширились, с губ сорвался едва слышный стон. Она запрокинула голову. В этот момент из ее спины словно бы выросли огромные, сотканные из света крылья. Они сомкнулись за моей спиной, завернув нас в кокон и отрезав от всего мира. Касание Светлой Силы лишало ориентиров, и наслаждение накрывало с головой. Блаженство впитывалось в каждую клеточку моего тела, растворяясь в крови. Сердце билось часто, а кожа, казалось, светилась от впитанной энергии. Сила манила меня, и я потянулся к источнику, щедро отдавая свою энергию и создавая вихрь. Свет окутал меня, накатило такое блаженство, словно я обрел равновесие и достиг гармонии. Познал дзен. Ксения застонала, но звуки доносились до меня словно через плотный слой ваты. Голова закружилась, и я завертелся в ярком, слепящем вихре, отдавая всего себя. Свет проникал в каждую клетку тела, наполняя необъяснимым счастьем.

Разрядка оторвала ноги от пола. Я воспарил в ослепительном сиянии. Раскинул руки и зажмурился, словно кот, который объелся сметаны. А затем луч погас. И я провалился в бездонную яму. Мягкую и очень уютную.

– Князь?

Знакомый голос вырвал меня из небытия. И я с неохотой открыл глаза. Перед нами стояла Иванова. И щеки ее горели пунцовым. Заметив ее растерянность, Ксения хитро прищурилась и выдохнула:

– Это не то, что вы подумали, княжна. Никита потерял много сил во время тренировки, и я…

Иванова кивнула. И я заметил, как ее большие глаза подозрительно заблестели. Впрочем, она быстро совладала с собой.

– Виктория Муромцева просила передать вам, что княжич Волков попал в лазарет.

Глава 21
Библиотека

Мы переглянулись:

– Где… – начал было я, но Алешина меня перебила:

– Идем. Я покажу.

Она схватила меня за руку и потянула за собой. Обернувшись, я заметил, что Иванова осталась на дорожке и растерянно смотрит нам вслед.

Мы обогнули общежитие, Алешина свернула направо. Там стояло одноэтажное здание со знаком Спасителя на двери. Девушка толкнула дверь, и мы вошли в холл.

Длинный коридор встретил нас двумя рядами статуй слуг Спасителя. От них исходили волны Света и тепла. Умиротворения. И я невольно зажмурил глаза и сбился с шага.

Вдоль коридора шли ряды дверей. Кельи для больных. Едва мы вошли, статуя, которая стояла у крайней двери, вдруг подняла голову:

– Плохо, – растягивая губы, произнесла она. И мы с Алешиной вздрогнули от громогласного крика.

Через секунду холл оживился. Две девушки в белых рясах подбежали к двери, распахнули ее и скрылись в келье. Мы переглянулись.

– Келья Волкова? – одними губами прошептала Ксения.

Я пожал плечами. Сделал пару шагов, заглянул внутрь.

Келья была небольшой. Стол да кровать у окна. В изголовье была установлена статуя, точно такая же, которая стояла у входа. Статуя что-то бормотала, но что – я не смог разобрать.

А на кровати металась в бреду Марья. Лицо настоятельницы было белым как простыня. Марья билась, выгибалась, сбивчиво что-то бормотала.

Над ней склонились лекари. И я чувствовал большой всплеск Светлой Силы от Плетений, которые вливали в девушку.

– Куда вы, юноша? – послышалось за спиной.

Я обернулся. В нескольких шагах от меня стояла женщина средних лет в белой рясе.

Она сделала несколько шагов, оттеснила меня от входа и закрыла дверь. И с натянутой улыбкой переспросила:

– Куда вы?

– Мы хотим попасть… – начал было Ксения, но настоятельница ее перебила:

– К Сергею Волкову? К сожалению, он сейчас без сознания. Так что вряд ли вы сможете с ним пообщаться.

– Что с ним случилось? – спросил я.

Настоятельница нервно пожала плечами:

– Пока неизвестно. Похоже на сильное отравление. Лекари пытаются разобраться, что приключилось с князем.

Мы переглянулись.

– Так что лучше бы вам вернуться в корпус, – мягко посоветовала настоятельница, подталкивая нас к выходу.

И мы послушно вышли за дверь.

– Ну? Кто там? Кому плохо? – тихо спросила Алешина, едва за нами захлопнулась дверь.

– Марья, – покачал головой я.

Глаза Алешиной округлились. Девушка прижала ладошки к губам.

– Настоятельница?

– Ага. И судя по виду, ей не очень хорошо.

За спиной послышались шаги, и мы обернулись, мигом прервав беседу. К нам подходили Муромцева и Микулин.

– О, помирились, – добродушно протянул Василий, но тут же осекся под недовольным взглядом Виктории.

– Как ты узнала, что Волков в лазарете? – спросил я.

– Голова заболела после тренировки, – просто ответила та. – Я и пошла в медкорпус, чтобы лекарь снял боль. Или дал какую-нибудь микстуру. Ну и заметила.

– А Марью?

– Что Марью? – не поняла Виктория.

– Заметила?

Муромцева и Микулин переглянулись:

– Марья… в лазарете?

Я кивнул:

– Только что видел ее в одной из келий.

Микулин удивленно присвистнул:

– Вот так дела. Интересно, когда она успела туда попасть?

– Меня больше интересует, как туда попал Волков, – пробормотал я. – Ладно, идем на обед. А то пропустим.

Иванова была уже в столовой. Она сидела рядом с Василисой и что-то оживленно говорила. Заметив меня, она недовольно поджала губы и отвернулась.

– Княжна заметила то, что не стоило видеть? – поинтересовалась Муромцева.

Я промолчал. Ксения же загадочно улыбнулась, но отвечать не стала.

– Итак, господа, у нас появилось интересное дело, – сообщила Муромцева, едва только мы с подносами заняли один из свободных столов. – В котором просто необходимо разобраться.

Я удивленно поднял бровь и покосился на девушку.

– Таинственный ночной гуляка, – начала загибать пальцы Виктория. – Таинственная болезнь Волкова…

Она осмотрелась по сторонам, словно проверяя, не подслушивают ли нас, и понизила голос:

– Лихо.

– Тише ты, – пробубнил с набитым ртом Василий. – А то накличешь.

– Думаю, нам нужно взяться за расследование, – решительно произнесла Муромцева.

– И с чего начнем, госпожа ищейка? – ехидно поинтересовалась Алешина.

– С библиотеки, – уверенно ответила Муромцева. – Куда мы и направимся после того, как приведем себя в порядок.

Она встала из-за стола, взяла поднос.

– Встретимся у библиотеки через полчаса, – заговорщически добавила она и подмигнула.

Я посмотрел ей вслед, подумав, что княгиня на редкость хорошо выглядит после тренировок и скудной еды. Остальные кадетки смотрелись несколько помятыми.

* * *

Библиотека располагалась за учебным корпусом. Я увидел ее островерхий шпиль, едва только свернул за учебное здание. Справа от нее был корпус отдыха преподавателей, возле дверей которого стояли Сокол и еще какой-то мужчина. Они что-то вполголоса обсуждали. Но как только я показался на дорожке, преподаватели мигом замолчали. А затем ушли в преподавательский корпус.

В библиотеке царила тишина. Едва я открыл дверь, как в нос тут же ударил запах пыли. От этого я остановился и громко чихнул. Вздрогнул от неожиданности.

Зал библиотеки был огромным. Сквозь витражные мозаичные окна в зал падали лучи света. И везде, куда не падал мой взгляд, стояли высокие, до потолка, дубовые стеллажи, заставленные книгами. Между ними были узкие проходы, которые образовывали лабиринт.

У дальней стены стояла стойка, за которой расположилась пожилая женщина в светлой застиранной рясе настоятельницы. Она подняла голову, покосилась на меня. Приложила к губам костлявый палец, призывая к тишине.

– Одна из самых больших библиотек города. Книги перевезли сюда после пожара в имперском хранилище, – послышался за спиной шепот Алешиной. – Больше книг хранится только в библиотеке Синода.

Я обернулся. Друзья стояли в дверях, с восторгом осматривая зал.

– Разве там не хранятся оригиналы всех этих книг? – уточнил Микулин.

Алешина открыла было рот, но смотрительница ее опередила:

– Нет, юноша, – сухо ответила она. – Кроме этих книг там хранятся труды, которые были признаны Синодом ересью. Их опасно держать в библиотеках общего доступа. Тем более там, где учатся наивные студенты.

Все открыли рты от удивления.

«А у этой старухи отменный слух», – подумалось мне.

– Что вы хотели? – продолжила недовольно женщина.

– Мы хотели бы… – начал было Микулин, но Алешина его опередила.

– Узнать о существах, – перебила она и шагнула к стойке. – Преподаватель теоретической демонологии очаровал нас своим предметом. Хотелось бы узнать побольше о тварях, которые нас окружают.

– Подождите в читальном зале, – сообщила настоятельница. И добавила, опередив новую просьбу:

– Книги на руки мы не даем. Вы возвращаете их в весьма плачевном состоянии. С надорванными корешками, испачканными страницами. А обложки изношены и напоминают тряпку.

Она встала со стула и зашла за один из стеллажей. Мы же прошли в комнату, огороженную полками.

Читальный зал был пуст. Только за столом в углу сидела, склонившись над какой-то здоровенной книгой, Чернова. Перед девушкой лежал открытый блокнот, и время от времени она что-то в него записывала огрызком карандаша. Если княжна и заметила нас, то предпочла сделать вид, что не видит в упор.

Мы заняли стол у окна, и Микулин тут же принялся рассматривать мозаичную картину, повествующую об одном из подвигов Спасителя. Алешина же покосилась на Чернову, которая, казалось, все еще не обращала на нас никакого внимания.

– Интересно, она все время отдает учебе? – прошептала она, склонившись к моему уху. – Так и жизнь пройдет.

– Это ее выбор, – пожал я плечами.

– Вот!

Настоятельница положила перед нами большую стопку книг в ветхих переплетах.

– Напоминаю, что читальный зал работает до девяти.

Она развернулась и направилась к стойке.

– Так мы неделю будем искать, – протянул Микулин, разглядывая гору изданий.

Вместо ответа Муромцева протянула ему верхний фолиант. Микулин обреченно вздохнул и открыл оглавление.

Я взял одну из книг и принялся просматривать содержание. Труд был написан одним из искателей приключений. Купцом-мореходом, который записывал всех существ, повстречавшихся за время странствий. Истории были интересными, но про Лихо в них не было ни слова. И я со вздохом отложил бесполезный для меня том. Взял следующий.

Несколько часов прошли в молчании. В библиотеке царила тишина, разгоняемая только шелестом страниц. Стопка книг, выданных библиотекарем, уменьшалась. А количество просмотренных нами, наоборот, росло. Пока наконец библиотекарь не встала со своего кресла.

– Время посещения закончено, – сухо объявила она.

– Уже?

Я покосился в окно. На улице и правда уже сгущались сумерки.

Черновой в библиотеке уже не было. Мы встали из-за стола, собрали книги.

– Возвращаем, – с улыбкой произнес Микулин и положил стопку на стойку.

Библиотекарь осмотрела корешки, явно считая тома, и наконец удовлетворенно кивнула. И мы потянулись к выходу. В животе у меня заурчало. Не стоило все же пропускать ужин.

– Итак, библиотека не дала нам ничего, – подытожила Муромцева, когда мы вышли на порог.

Алешина в ответ только хитро прищурилась:

– А вот не скажи. Я кое-что нашла. Идем.

Она кивнула в сторону тренировочной площадки. И мы последовали за ней.

– Ну? Что вы нашли, княжна? – ехидно уточнила Муромцева, едва мы расселись на скамейках.

– Про группу бесоборцев, которые поймали и заточили Лихо в лесу.

Микулин поморщился:

– То есть то же самое, что рассказал нам преподаватель.

Но Алешина только покачала головой:

– Лихо специально заточили на той поляне. Под землю, куда потом поставили хижину, положили железную плиту, на которую нанесли охранительные знаки. А саму избу обнесли кругом из железных опилок.

– О как… – пробормотал Микулин.

– Угу, – подтвердила Алешина. – Кстати, твой дед принимал участие в поимке. И сражении. Он тебе не рассказывал?

Василий только покачал головой:

– Нет. Не помню такого.

– Так почему Лихо сбежало? – уточнил я.

– Видимо, плита превратилась в труху. Как и опилки, – ответила Ксения. – Металл вытянул из Лихо Силу, и оно впало в спячку. Но пролитая в лесу кровь пробудила тварь. Вот и весь секрет.

– Кровь Лешего? – не понял я.

– Нет. Человеческая. Болотник неплохо потрепал вас.

И в этот момент пазл в голове начал складываться. Я понял, как клочок ткани провисел на кусте, но при этом никто из группы его не заметил.

– Кто-то скинул его во время экскурсии, – сказал я.

– Что скинул? – не поняла Алешина.

– Клок куртки, который я нашел.

– Хм, – пробормотала Алешина. – И скинул в том месте, где был болотник.

– Какой умный человек, – присвистнул Микулин. – Он на шаг впереди нас.

Некоторое время мы молчали. А затем…

Потом я заметил, как между деревьев мелькнула куртка полевой формы. И вскочил со скамейки, всматриваясь в чащу.

– Кто-то снова отправился в лес.

Микулин мигом встал со скамьи и бросился было к забору. Но я ухватил его за рукав:

– Нет. Смотри.

Силуэт остановился. Обернулся, словно бы глядя на нас. Но с такого расстояния я не мог разобрать лица гуляки. А затем кадет медленно двинулся вглубь леса. Словно бы приглашая последовать за ним.

– Нагоним его, – решительно заявил Микулин. – А там прямо в лесу и допросим.

Но я только покачал головой.

– Слишком уж открыто он действует. Будто напоказ. Словно хочет заманить нас в ловушку.

Микулин несколько секунд смотрел на меня. Затем кивнул:

– Да. Наверное, ты прав. Больно уж он умен. И хитер.

– И как мы его найдем? – спросила Алешина.

– Нужно узнать, что спрятано рядом с хижиной, – медленно ответил я. – И узнать, кому было нужно это спрятанное.

Внезапно в голове мелькнула еще одна мысль. Иванова. Что, если это она пошла в лес?

Я почти побежал к общежитию.

– Ты куда? – крикнула мне в спину Алешина.

– Проверю одну догадку, – не оборачиваясь, ответил я.

А что, если Волков ошибся? И ночной гуляка именно Лада? Или ее вторая личность. Может быть, Сергея и сбило то, что Иванова – химера. Кто знает, как вторая личность меняет носителя?

Я ворвался в холл и бросился к лестнице. На ресепшен не было никого. Видимо, замену Марье еще не нашли.

Перепрыгивая через несколько ступенек, взбежал на второй этаж, свернул в крыло для девочек. Подошел к двери нужной комнаты. Коснулся ручки.

Дверь была заперта. И лоб покрылся бисеринками пота. А сердце бешено забилось. Неужели гуляка – это Иванова? Или ее сестра? Верить в это не хотелось.

Я приложил ухо к двери, вслушиваясь. Но за дверью было тихо. Ладно, есть еще один способ.

Я вышел из корпуса, свернул за угол, где находилось крыло девочек. Воровато осмотрелся по сторонам и коснулся Плетения левитации.

Миг – и я оторвался от земли и воспарил в воздухе. Добавил Плетение Силы, поднимаясь на уровень второго этажа.

Окно Ивановой было открыто. Ветер колыхал края плотно сомкнутых штор. Я осторожно отодвинул штору, заглянул в комнату. Никого.

Стараясь не шуметь, я ухватился за подоконник, забрался в комнату. Спрыгнул на пол. Коснулся Плетения внутреннего огня, и на ладони засветилось пламя. Распахнул шкаф, рассматривая одежду. Несколько комплектов школьной формы, две формы повседневных, блузки, юбки, платья. Некоторые были весьма откровенными, и я невольно представил Ладу в этой одежде. И с трудом отогнал от себя этот образ. И… все. Полевой формы в шкафу не было.

Глава 22
Прогулка

– А вы извращенец, князь, – послышался за спиной знакомый голос. – Пришли воровать мое белье?

Злости в тоне говорившей не было. Только ирония, за которой скрывалось удивление.

Я обернулся. Возле двери ванной, нахмурив брови, стояла Иванова. И из одежды на ней было только полотенце. С мокрых волос на пол капала вода. Стройные ноги были обнажены довольно высоко, и я смог оценить изгиб ее бедер.

Я не удержался, облегченно вздохнул. Иванова просто отдыхала в ванной перед сном.

– Не объяснитесь, князь? – спросила Лада. – Как и зачем вы оказались в моей комнате?

– Кто-то покинул расположение корпуса, – ответил я. – И я решил…

– Что я пошла прогуляться в Лихолесье? – недовольно уточнила девушка. – Могу ли я поинтересоваться, есть ли вам до этого дело?

– Мне бы очень не хотелось, если бы ты попала в неприятности, – честно ответил я.

Иванова удивленно вздернула брови, но не стала это комментировать. Подошла ко мне. Коснулась ладони. А затем вдруг охнула, глаза ее закатились. Она захрипела, указывая за окно.

Я схватил подругу за плечо. Потянул к кровати, пытаясь усадить.

– Что с тобой? Я могу помочь. Или позвать лекаря?

Девушка невидящим взглядом уставилась сквозь меня.

– Не нужно лазарета, – прохрипела она. Голос расслаивался. Будто несколько человек нестройно пытались говорить хором. – С ней все нормально. А вот я хочу с тобой посекретничать.

Я оторопело застыл, глядя в обескровленное лицо подруги. А та скривила губы в ухмылке, больше похожей на оскал.

– Что? Не нравлюсь? Тяжело брать под контроль тело, когда сестра употребляет эти… лекарства.

Только усилием воли я не оттолкнул от себя незнакомку, которой стала Лада.

– Беда близко, родич Святогора, – она ухватила меня за предплечье цепкими пальцами. – Вам нужно изгнать Лихо. Иначе половина курса не увидит этой зимы.

– Кто именно? – холодно осведомился я.

Иванова медленно облизала губы.

– Кое-кто неважный. В том числе и обе твоих подружки. Она, – изящная ладонь легла на девичью грудь, – и Алешина. Я вижу будущее, мальчик. Твоим подругам осталось недолго. Спаси их.

А затем внезапно, как будто мгновенье ранее глаза девушки не заволокло пеленой, взгляд Ивановой стал обычным. Она глубоко вдохнула, словно вынырнула из глубины. С удивлением посмотрела на меня:

– Что… случилось? – испуганно спросила она. Хотя я догадывался, что она знает ответ.

– Я беседовал с твоей сестрой. И…

Иванова не дала мне договорить. Побледнела, встала на ноги и на пару шагов отошла в сторону.

– Я не ждала гостей. Покиньте мою комнату, князь Святогоров, – ее голос звенел от напряжения. – Мне нужно переодеться и приготовиться ко сну.

Я хотел было спросить у нее о ее второй половине, но по затравленному взгляду понял, что разговора не выйдет. Потому кивнул и вышел из комнаты.

Друзья ждали меня у корпуса.

– Ну? Куда пропал? – спросил Микулин, едва только меня заметил.

– Проверял одну теорию по поводу гуляки.

– И? – уточнила Алешина.

Но я только покачал головой.

Мы неспешно вернулись на площадку. Пару часов провели на скамейках, вглядываясь в чащу леса. Но незнакомец так и не вернулся.

Алешина покосилась на часы.

– Идемте, господа. Отбой через двадцать минут.

Мы побрели к общежитию. Всю дорогу я то и дело оглядывался. Не мелькнет ли среди деревьев камуфляжная куртка полевой формы. Но в лесу не было ни души. Если гуляка и вернулся, он выбрал другую дорогу.

Мы пересекли холл и поднялись на второй этаж. Вошли в крыло для девочек. Алешина отперла дверь в свою комнату:

– Прошу, господа.

Мы вошли в ее апартаменты. Скромную обстановку разбавили только несколько плюшевых игрушек, которые сидели у шкафа.

Над кроватью висела картина с изображением сурового богатыря в броне. Он всматривался вдаль, приложив ко лбу напряженную ладонь. А из-за спины виднелось копье, на котором был изображен стяг с ликом Спасителя. Алексей, первый князь семьи. Основатель рода.

– Уютно, – оценил Микулин, осмотревшись по сторонам. Прошел в комнату и пододвинул кресло к окну. С удовольствием развалился в нем. Алешина недовольно поджала губы, но промолчала. Прошла к столу, поставила чайник.

Я вытащил на середину комнаты еще одно бескаркасное кресло и сел.

– Итак, ваши предположения, – начала Алешина, разливая настой по кружкам. – Кто мог пойти?

– Четверых исключаем сразу, – тут же ответил Микулин и обвел широкой ладонью комнату. – Мы были друг у друга на виду.

– Остается восемь, – задумчиво пробормотала Муромцева. Она сидела, сжимая пузатую кружку в ладонях, словно та грела руки. Сделал глоток горячего напитка.

– Семь, – поправила ее Алешина. – Волков находится в лазарете под наблюдением целителей.

– И под присмотром чудо-статуй, которые поднимают шум при любом подозрительном вдохе пациента, – пробормотал я, вспомнив ангела у кельи Марьи.

– Остаются Вольгин, Чернова, Королева, Морева, Кожемякин, Иванова и Васильева, – подытожила Ксения и подала мне кружку.

– Иванова не могла, – покачал я головой. – Она была в корпусе.

Друзья переглянулись. А затем Василий довольно улыбнулся.

– Так вот какие варианты ты проверял, – заключил он.

Я заметил, что Ксения недовольно поджала губы. Но промолчала.

– Остаются шестеро… – протянула Муромцева.

– Если мы поймем, зачем гуляка ходит в лес, – вздохнула Алешина.

Микулин покосился на нее с удивлением:

– Чтобы освободить Лихо.

Ксения кивнула:

– Допустим. А зачем ему это?

Василий задумчиво потер ладонью лоб:

– Не знаю. Может быть, хотел отомстить кому-то. И делал руками Лихо.

– И второй вопрос: зачем кадет убил Лешего, – задумчиво протянул я.

– Это как раз просто, – протянул Микулин. – Леший мог сдерживать Лихо. После его смерти существо смогло сбежать.

– Леший не любит, когда в его лесу пакостят, – кивнула Алешина. – И пока он был в Лихолесье…

Я задумался. Стоит ли говорить друзьям про то, что узнал в комнате Ивановой? Я дал клятву не раскрывать ее тайны. Придется врать и изворачиваться.

– Я узнал кое-что… нехорошее, – начал я и замолчал.

Товарищи переглянулись и с интересом уставились на меня, ожидая продолжения.

Первым не выдержал Микулин:

– Ну? Что ты узнал?

– Что половина первокурсников не увидит зиму, если мы не изведем Лихо.

Ксения побледнела, а Муромцева прикрыла ладонью рот. Только Василий остался спокоен:

– С чего ты взял?

– У Светлых, склонных к мистицизму, бывают… видения, – ответила за меня Алешина.

– То есть ты тоже видела подобное? – обернулся к ней Микулин.

– В тот день, когда пропало Лихо. Не так явственно, как князь Святогоров. Образы были размыты так, что ничего не понять. Но Никита, наверное, сильнее меня. Поэтому он мог видеть все более подробно.

Василий хотел было еще что-то уточнить, но Муромцева его опередила:

– Стоп! Что значит «мы»?

– Больше некому, – пожал плечами я. – Иванушки нет, Марья в лазарете.

Микулин нахмурил брови и снова открыл было рот, но и в этот раз Виктория оказалась быстрее:

– И где мы будем его искать?

И в этот момент далеко послышался громкий клекот. Было в нем недоброе. Не сговариваясь, мы выглянули в окно. И мне показалось, что над верхушками высоких деревьев мелькнули тени каких-то крупных дивных птиц. Они пролетели в небе и скрылись.

– Это еще что? – с трудом произнес я.

– Лебеди, – заикаясь, ответил Микулин. – Еще один недобрый знак. По всему видно, что ваши видения вещие.

– Остался сущий пустяк, – фыркнула Муромцева. – Найти Лихо и одолеть его. И как былинные герои, мы спасем мир. Ну или Союз, на худой конец.

– Нам нужен Баюн, – произнес вдруг Микулин.

Ксения с сомнением покосилась на князя:

– Совсем ума лишился?

– Только он знает все, – спокойно ответил Микулин. И добавил:

– Почти все.

– С чего ты взял, что он вообще станет с тобой разговаривать?

– Мы его попросим, – хитро прищурился Василий и встал с кровати.

– Надеюсь, ты знаешь, о чем говоришь…

– Ну? Кто со мной?

– А где его искать? – уточнил я.

– Известно где, – ответила Ксения и кивнула за окно. В сторону густой стены деревьев.

– Ты хочешь пойти в Лихолесье сейчас? – ахнула Виктория.

Василий только пожал плечами:

– Завтра может не получиться.

Я вздохнул и поднялся с кресла.

– В первый раз мы ходили в Лихолесье вместе. Пожалуй, и в этот раз придется составить вам компанию, княжич.

– Я с вами, – тут же добавила Муромцева.

Алешина просто кивнула.

– Только боюсь, двери уже закрыты. Так что уходить придется через окно.

* * *

Активировать Плетения мы не стали. Слишком уж был велик риск, что кто-то почует всплеск Силы. Поэтому спускаться пришлось по старинке. Связав несколько простыней и закрепив один из концов за отопительный радиатор.

Я спустился на землю и присел. Заглянул в окно. Настоятельница сидела за стойкой ресепшен, уткнувшись в какую-то книгу. Наверняка романтическую, про рыцарей, принцесс и драконов. Видимо, книга была очень уж интересной, раз поглотила все внимание настоятельницы.

Я дождался остальных и направился было к тренировочной площадке, откуда было проще всего перепрыгнуть через забор. Но был остановлен шипением:

– Куда?

Обернулся. За моей спиной стоял Микулин, указывающий в сторону столовой.

– Нам туда.

– Что? Проголодался? – не понял я.

Кадет только шикнул:

– Нет. Нужно взять гостинец для Баюна. Чтобы задобрить его.

Я последовал за остальными. И до пищеблока мы пробрались без приключений. Муромцева склонилась над запертой дверью, послышался щелчок, и девушка открыла дверь.

– Прошу.

Она нырнула в хранилище. Я последовал за ней, но Василий меня остановил:

– Вам лучше остаться здесь. В случае, если кто-то придет, дадите нам знак.

Хотел было уточнить, какой, но парень уже скрылся за дверью.

Мы же остались во дворе.

Не знаю, как Алешиной, но мне было не по себе. То и дело я озирался по сторонам, опасаясь, что нас могут обнаружить. Интересно, какое наказание придумает настоятельница за воровство еды?

– Мастер Никита, – послышался робкий голос.

Я обернулся к Ксении. Вид у девушки был немного растерянным. Она закусила губу, не решаясь заговорить, но все же смогла себя пересилить.

– Думаю, случившееся сегодня могло испортить ваше общение с Ивановой, – начала она. – Княжна могла понять все превратно.

– Она и поняла все превратно, – подтвердил я, вспомнив, какой злой была девушка, когда нашла меня в своей комнате.

– Княжна Иванова испытывает к вам чувства, и сильные. Я это вижу.

Я не смог сдержать улыбки, понимая, что Алешина специально спровоцировала Иванову.

Но Ксения словно бы прочитала мои мысли.

– Все делалось исключительно во благо.

– Так почему ты решила мне это пояснить?

Девушка вздохнула и потерла переносицу.

– Светлая Сила не любит, когда носитель пытается незаслуженно причинять боль другим. Она может изменить цвет. Поэтому для Светлых остается только один путь: служение Спасителю.

– А как же Беломорцев? – хитро уточнил я.

– Свет давно покинул верховного настоятеля, оставив его наедине с пороками, – грустно усмехнулась Ксения.

– Да. Тяжелое это бремя.

Разговор прервал Микулин, который выскочил из дверей пищеблока. На плечах парень тащил замотанный в ткань кусок мяса, чуть ли не в половину коровьей туши. Мне показалось, что такой гостинец мог удовлетворить стаю волков. А зачем коту столько провизии?

Но спрашивать не стал и активировал Слово Силы, бросив его на Василия. Следом полетело Плетение усиления.

– Спасибо, князь, – поблагодарил парень. – Признаюсь, было несколько… тяжеловато.

Мы вышли на площадку. Я покосился на забор. Идти в Лихолесье, да еще ночью, мне не хотелось. Но отступать было уже поздно.

Микулин перекинул тушу и первым перелез через забор. Мы с Алешиной, не сговариваясь, активировали Левитацию. И плавно приземлились по ту сторону. Последней через ограду с помощью Хлыста молний перебралась Муромцева. Вышло у нее на редкость изящно. Невольно ахнул, когда она на полусогнутых ногах опустилась в траву, а потом выпрямилась.

Безопасный кампус остался за спиной. А перед нами стояла стена высоких деревьев.

– Да поможет нам Спаситель, – едва слышно произнесла Ксения.

Микулин кивнул, соглашаясь с этой короткой молитвой. Поднял с земли тушу и шагнул к деревьям. Мы последовали за ним.

Я активировал Плетение внутреннего огня, превратившись в ходячий факел, который все равно не особенно успешно освещал тропинку. Микулин же ударил кулаком по открытой ладони, и по земле зазмеилась едва заметная трещина.

– С тропинки не сходить, – строго предупредил он всех. – Даже если вас будут манить мать, отец, брат. Хоть любовь всей жизни.

Мне показалось, что на последней фразе парень посмотрел на Викторию. А та хмыкнула и пошла по дороге. Я поежился, вспоминая встречу с болотником.

– А почему тропинки безопасны? – уточнила Муромцева.

Василий указал на едва заметные светящиеся знаки вдоль тропинок. И пояснил:

– Защитные руны. Обереги. Пока они активны – на тропинках нам ничего не грозит.

– А кто их обновляет? – продолжала расспрос Виктория.

– Лесник. При обходе участка.

Ночью Лихолесье было не таким, как днем. Даже вечером здесь было менее жутко. Я осмотрелся по сторонам, всматриваясь в чащу. И где-то далеко вспыхнули два багровых уголька, которые уставились на меня. И лишь через секунду я понял, что это были глаза.

– А это? – тихо спросил я у Василия.

– Духи леса, – ответил тот. – Они безопасны. Чаще всего.

Уверенности в голосе кадета не было. Так что спокойствия это не прибавило.

Справа мелькнула тропинка, которая уводила в чащу. И далеко за деревьями я рассмотрел избушку, в грязном окошке которой виднелся отблеск свечи.

Один раз я заметил рядом с тропой старушку в рваном тулупе, которая, едва передвигая ноги, шаркала вдоль дороги. Лица ее я рассмотреть не сумел. Оно было замотано в шерстяной платок, из которого торчал только кончик крючковатого носа. Некоторое время она шла параллельно, держась на приличном расстоянии от тропинки. А затем остановилась, провожая нас злым взглядом.

– Смотри, – Алешина указала на крону одного из деревьев. Из-за ветвей за нами наблюдала девушка. Весьма симпатичная, нужно отметить. В ее взгляде не было злобы. Только интерес. Но едва мы отошли дальше, как существо выбралось на ветку. И от девушки у него была только голова. Тело было птичьим. Совиным, вроде бы. Она расправила крылья, оттолкнулась от ветви и взмыла в воздух, скрываясь из виду.

– А ночью в лесу куда больше живности, – пробормотал я.

Тропы петляли, огибая буреломы. Иногда Микулин, следуя подсказкам компаса, сходил с одной тропы на другую, менее заметную. И в какой-то момент я понял, что без мастера школы Земли мы бы заблудились. И кто знает, смогли бы дожить в Лихолесье до утра?

Справа показалась прогалина, в центре которой горел небольшой костер. У огня сидело несколько девушек.

Они были не просто красивыми. Во всяком случае, даже проживи я еще два миллиарда лет, вряд ли у меня был бы шанс встретить таких девочек. До того они были хороши.

Идеальные черты лица, большие серые глаза, длинные волосы. Девушки переговаривались и весело смеялись.

Я остановился, рассматривая красавиц. И заметив нас, одна что-то быстро сказала своим подругам. А затем обернулась ко мне и встала. Робко улыбнулась, поманила меня рукой. И стрельнула глазками куда-то в чащу.

Только сейчас я рассмотрел, что одежды на девушке не было. Русые волосы почти достигали земли, скрывая самые интригующие части ее тела. Она еще раз поманила меня к костру. И в голове вдруг появились яркие образы того, что мы будем проделывать с этими девушками ночью в лесной чаще. Я словно завороженный шагнул было к краю тропы.

– Да куда ты, – послышался за спиной злой шепот. А затем образы померкли. Разум прояснился. Заметив, что я остановился, девушка недовольно поджала губы. Нахмурила брови. Поманила меня еще раз. Более настойчиво. Движение вышло резким.