Текст книги "Бесоборец"

Глава 13
Первый день

Обратная дорога не заняла много времени. Оказалось, мы заплутали возле самой кромки леса. Поэтому путь к забору корпуса занял меньше пяти минут.

У крайних деревьев старик остановился и обернулся к нам.

– Ну, бывайте, – усмехнулся он.

– Спасибо, хозяин леса, – склонил голову Василий. В этом жесте чувствовалось уважение. И немного подумав, я последовал примеру приятеля.

Леший не ответил. Молча развернулся и сошел с тропы. И как мне показалось, стволы расступились, образуя для него проход. Узкая спина старика мелькнула между деревьев и растворилась в чаще. Мы же вышли к полигону:

– Почему не сработало Плетение? – спросил я у Василия, пока мы шли к забору.

– Сдается мне, хозяин леса путал дороги, – ответил парень.

– Он и так умеет?

Василий обернулся ко мне:

– Лес – его вотчина. В своих владениях он может делать и не такие вещи.

Девчонки сидели на качелях. И едва мы перемахнули через забор, Муромцева вскочила с лавки:

– Ну вы даете. А если бы заблудились?

– Ну, не заблудились же, – отмахнулся Микулин и подмигнул мне. И я понял, что парень не очень хочет посвящать Викторию и Ксению во все детали нашего блуждания по лесу.

– Вы не нашли того… путешественника? – вклинилась в разговор Ксения.

Василий покачал головой:

– Очень уж темно, – ответил он. – Скрылся.

Алешина вздохнула:

– Значит, нужно будет сообщить о пропавшем матери-настоятельнице.

Микулин растерянно покосился на меня. Но я только плечами пожал. И товарищ вздохнул:

– Ну… идем.

Девушки направились в сторону корпуса. Мы последовали за ними.

В холле первого этажа было пусто. Скорее всего, студенты так и не смогли зайти в социальные сети. И разошлись по комнатам в поисках новых развлечений.

Алешина взглянула на большие часы, висевшие на стене напротив дверей. До отбоя оставалось еще полчаса.

– Ну и где ее искать? – уточнила Муромцева, осматривая холл.

– О ком речь, девушка? – послышался за спиной строгий голос.

Мы обернулись, Марья стояла у входа, холодно рассматривая нас.

– Вас, – растерянно ответила Алешина, но Муромцева ее перебила:

– Мы сидели на тренировочной площадке. Дышали свежим воздухом. И заметили, как кто-то в полевой форме уходил в лес. Боюсь, он может заблудиться и не вернуться в корпус.

Я с благодарностью покосился на девушку. Наверное, поэтому Виктория и вклинилась в разговор, чтобы Алешина не проболталась, что мы с Василием тоже ходили в лес.

Марья смерила нас недоверчивым взглядом. Затем подошла ближе:

– Просто дышали воздухом? – усмехнулась она. – С каких это пор в воздухе витают коньячные пары?

– Какие пары? – сделала вид, что не поняла, Виктория.

Марья поджала губы:

– Которыми вы надышались на площадке, – ответила она. – Идемте.

Она прошла мимо нас и подошла к стойке ресепшен.

– У вас есть две минуты, чтобы добраться до второго этажа, – холодно сообщила она. – Тогда вы сможете сохранить инкогнито. Время пошло.

Вопросов задавать никто не стал, и мы бросились по лестнице к холлу.

– В мою, – прохрипела Муромцева. – Она ближе всего.

Виктория остановилась у двери и торопливо принялась хлопать по карманам в поисках ключа.

– Да где он? – бормотала Виктория. – Ага, вот.

Трясущимися руками девушка достала ключ и попыталась отпереть замок. Вышло это у нее не сразу. Руки тряслись, и ключ никак не хотел попадать в замочную скважину. Я коснулся Плетения спокойствия.

Оно относилось к школе мистицизма. И я боялся, что способность меня не послушается. Но к моему удивлению, способность отозвалась, и ладони окутал теплый умиротворяющий свет. Коснулся спины девушки.

Виктория выдохнула, и ключ наконец-то попал в замочную скважину. Муромцева выдернула его и рванула на себя створку. Ввалилась в комнату.

Едва мы оказались в помещении, девушка закрыла дверь и обессиленно прислонилась к стене. А через секунду в фойе первого этажа послышался гулкий удар колокола.

Звук был настолько резким, что я отпрянул от двери. Казалось, колокол прозвонил в каждом уголке кампуса. И в коридоре послышались удивленные голоса. Студенты выбирались из комнат, переговариваясь и пытаясь понять, что происходит.

Колокол прозвонил еще раз. И учащиеся пошли к лестнице. Едва в коридоре затихло, мы выбрались из комнаты и двинулись в холл.

– Построиться! – донесся голос настоятельницы.

– Что происходит? – ответил ей какой-то парень. А затем раздался резкий удар. И приютское прошлое живо подсказало мне, что Марья хлопнула деревянной линейкой по стойке, чтобы призвать к тишине.

Настоятельница уже ожидала всех в холле.

– До меня дошел слух, что сегодня вечером кто-то покидал территорию корпуса, – начала Марья. – И раз уж вы не понимаете советов и правил, отныне я вынуждена буду проводить переклички. Каждое утро и вечер. Построиться!

Студенты не стали перечить и встали в линию. Мы послушно заняли места с краю строя. Поближе к двери, чтобы в случае чего быстро покинуть помещение.

Настоятельница вытащила из кармана список и продолговатый футляр. Раскрыла его и достала очки в золоченой оправе. Водрузила их на нос:

– Вечерняя проверка! Волков.

– Здесь, – послышалось из строя.

Перекличка прошла быстро. И к моему удивлению, все студенты были на месте.

– Разойтись и приготовиться к отбою, – скомандовала настоятельница, и вереница бесоборцев, о чем-то тихо переговариваясь, потянулась к лестнице.

Мы двинулись было следом, но настоятельница нас остановила. Кивком головы указала на диван. На просьбу это похоже не было. И мы, не сговариваясь, решили прислушаться.

Я плюхнулся на диван и откинулся на спинку. Вопросительно посмотрел на Марью в ожидании разговора.

– Как вы заметили, все студенты на местах, – сухо сообщила настоятельница. – Уж не знаю, что за обезьяны мерещились вам на тренировочной площадке….

– Но… – начала было Муромцева, но Марья ее перебила:

– Я не договорила! – рявкнула она. – Но если я еще раз замечу вас пьяными – вы с позором поедете домой. Считайте, это первое и последнее предупреждение. А теперь – свободны. Завтра решу, что с вами делать.

Марья махнула рукой и направилась к стойке. Мы же встали с дивана и пошли по комнатам. И всю дорогу до лестницы я чувствовал на спине холодный взгляд настоятельницы.

– Правила здесь еще хуже, чем в приюте, – буркнул я, когда мы поднимались по ступенькам.

– Угу, – не оборачиваясь, ответила Виктория. – А еще теперь мы на особом контроле у грымзы-настоятельницы. А все из-за того, что хотели спасти какого-то дурака. Никогда больше не буду делать добрых дел.

На площадке второго этажа мы распрощались и разошлись по комнатам. Я отпер дверь. Не разуваясь, прошел к кровати, опустился на матрас. День выдался настолько суетным, что впервые за несколько недель я пропустил тренировку.

Виктория была права. Проклятая настоятельница теперь, как говорил Вяземский, «возьмет нас под особый контроль». Печально вляпаться в неприятности в первый же день. Впрочем, такое случалось уже не раз. Просто нужно быть осторожнее.

Веки закрывались сами, словно были налиты свинцом. И я лениво пошевелился. Сел и наклонился для того, чтобы расшнуровать ботинки. И только теперь заметил на грязной подошве прилипшие листья и сосновые иголки. И отчего-то в голове мелькнула непрошеная мысль, что настоятельница наверняка тоже их заметила.

Сон пришлось отложить. Сначала тщательно отмыл ботинки, затем открыл оба крана ванной и сел на ее край. Сейчас искупаюсь, а потом уже можно завалиться спать.

* * *

Утро началось с резкого удара колокола, прогремевшего в холле. Я вскочил на кровати, озираясь и пытаясь понять, где нахожусь. Осознание, что я в комнате общежития, пришло только через несколько секунд.

Колокол ударил еще раз, и я торопливо засобирался. Подбежал к шкафу и вытащил учебную форму. Оделся, мельком глянул в зеркало и выругался. Пришлось привести в порядок растрепанные волосы. И только после этого вышел в коридор.

К лестнице уже тянулись студенты. На заспанных лицах читались муки, которые испытывают в преисподней грешники. Бедные детишки. Еще вчера они жили в своих комфортных особняках. Но их привычный мир рухнул. И теперь аристократы, привыкшие к вседозволенности, должны жить по распорядку.

– Доброе утро! – послышался сбоку веселый голос, когда мы спускались по лестнице.

Мой новый товарищ Василий выглядел на удивление бодро. И я был уверен, что своим видом парень раздражал почти всех студентов первого курса. Не удивлюсь, если он встал еще до звука колокола. Успел сделать зарядку, выпить чаю и прийти в себя.

– Да какое оно доброе? – пожаловалась Королева. – Такое ощущение, будто я попала в казарму.

Я покосился на нее. Сегодня девушка была не такой привлекательной. Светло-русые волосы были в беспорядке, а милое личико казалось припухшим без слоя макияжа.

– А ты отслужила в армии? – поинтересовался Василий.

Королева обернулась к парню. Удивленно захлопала длинными, пушистыми ресницами:

– Как и все. Семнадцать лет службы в гвардейском Михайловском полку.

Я усмехнулся: все дворяне обязаны были отслужить в армии. Но, как водится, деньги и связи давали большой простор для манипуляций со службой. И часто детей аристократов записывали на службу в полк сразу после рождения. И к совершеннолетию срок службы аристократа уже заканчивался. Поэтому в казармах оказывалось процентов пять от общего списка. Остальным же удавалось ускользнуть от воинской поруки.

– Построиться! – скомандовала Марья. Студенты послушно выстроились в шеренгу.

– Поздравляю вас с первым учебным днем! – сухо произнесла настоятельница, доставая список и очки. Но ее энтузиазма никто не разделял. И началась утренняя перекличка. Аристократы недовольно подтверждали свои фамилии.

– Все на завтрак, – скомандовала настоятельница, когда последний из списка выкрикнул «Здесь».

И строй послушно поплелся в столовую.

* * *

К моему удивлению, столовая оказалась весьма уютной. Просторная, с большими панорамными окнами, из которых открывался прекрасный вид на ухоженный старый сад. Десять круглых столов на четырех человек каждый. Несколько были уже заняты. Скорее всего, это были преподаватели.

А справа от входа, у стены, стоял длинный стол, на котором была расставлена различная еда. Чуть дальше красовались несколько огромных самоваров. Очевидно, здесь все было устроено по принципу самообслуживания.

Взял поднос, поставил на него две тарелки, столовые приборы, пустую кружку и подошел к столу. Довольно цокнул языком: меню здесь было разнообразным. На любой вкус. Впрочем, недовольные все же остались. Пара девиц морщили носы и фыркали при виде бутербродов с ветчиной.

Василий уже занял место за одним из столов у окна. Помахал мне рукой, и я направился в сторону приятеля.

– Неплохие здесь условия, – начал я, усевшись за стол.

– Ну так и учебное заведение для аристократов, – усмехнулся в ответ Василий, отпивая чай. – Это тебе не казармы школы городовых.

– Кстати, я собирался пойти туда учиться, – ответил я, и заметив удивленный взгляд собеседника, добавил:

– После приюта выбор, знаешь ли, невелик.

– А, – понимающе кивнул Василий. – Все время забываю, что ты из бастардов.

– Зато остальные прекрасно помнят мою родословную, – буркнул я.

– Думаю, отношение к тебе сильно поменялось. После того как ты избил Добрынина и Чехова. Выиграешь еще пару дуэлей – и примут за своего.

– Угу, – кивнул я. – Прямо сейчас вызову кого-нибудь за косой взгляд и сломаю как спичку за общежитием.

– Посмотрел бы на такое, – ответил Микулин.

Я покосился на него, пытаясь понять, не издевается ли надо мной приятель. Но Василий был серьезен.

– Правда, теперь настоятельница будет следить за нами более пристально. Из-за вчерашнего. Но думаю, ради такого дела мадам Муромцева сможет ее отвлечь. Пока ты будешь ломать человека как спичку, – пояснил парень. – Кстати, интересно, как беглец смог вернуться так быстро.

– Может быть, это был морок? – предположил я, но Микулин покачал головой:

– Нет. Хозяин леса же сказал, что почувствовал еще одного. И собирался его вернуть. Но вряд ли смог бы вывести беглеца так быстро.

– Зачем он вообще поперся ночью в лес?

– Да кто их, малахольных, знает, – пожал плечами Василий. – Такое ощущение, будто на курс бесоборцев нанимали детей из новых семей. Может быть, решил сделать фото для социальной сети. Лайки и рейтинг наше все. Главное, что вернулся живым и здоровым. Иначе у нас могли быть проблемы.

Василий осекся, заметив направляющихся в нашу сторону Алешину и Муромцеву:

– Доброе утро, дамы, – вежливо поприветствовал он девушек. – Как спалось на новом месте?

– Неплохо, – ответила Ксения. – Не возражаете, если мы присоединимся?

Она указала на стул, и мы хором ответили:

– Конечно, княгиня.

Алешина улыбнулась и села за стол, поставив поднос перед собой. На нем стояла миска с кашей, пара ломтиков хлеба, кусочек сыра и масла. Странный выбор для аристократки.

– Ну, господа, каковы ваши предположения? Кто вчера покидал кампус?

Это был первый вопрос, который задала Муромцева, едва только села за стол. Я невольно оценил ее трапезу и удостоверился, что девушка также оказалась приверженкой здорового питания.

Мы с Василием пожали плечами:

– Самое интересное, как гуляка так быстро успел вернуться, – пробормотала Алешина. – Не заплутал в лесу, а пришел едва ли не быстрее нас.

– Может быть, он, ну или она, владеют Силой леса, к примеру. И быстро вышел с помощью Плетений.

– А как смог пройти мимо вас? – уточнил Василий. – Вы же все время были на площадке.

– Еще одна загадка, – протянула Ксения.

– До конца приема пищи семь минут…

Громкоговоритель оборвал наш разговор. Пришлось спешно доедать завтрак. Кто знает, когда здесь будет обед. Кто-то начал возмущаться, но поддержки не нашел. Комната наполнилась скрежетом ложек по тарелкам.

Мы встали из-за стола, оставили подносы на столе с пометкой «Для грязной посуды» и вышли из столовой.

* * *

Судя по вывешенному в холле учебного корпуса расписанию предметов, первой парой на сегодня была теоретическая демонология. Проходить она должна была в сто пятой аудитории, куда мы и направились.

Аудитория была еще пуста. Только за первой партой сидела и читала учебник Чернова. Заметив нас, она недовольно поджала губы, но не произнесла ни слова. Мы тоже не стали затевать разговор и молча прошли в лекционную, выбрав последний ряд.

Учебники уже лежали на партах. Я с интересом посмотрел на какую-то неведомую тварь, нарисованную на обложке. Взял книгу, задумчиво ее полистал. И замер, с интересом уставившись на рисунок одного из существ.

Напротив картинки шел текст, написанный аккуратным почерком.

«Упырь».

«Уязвимость: Огонь, Свет. Остальные Силы действуют плохо».

– Что это? – удивленно спросил я, показывая Василию нарисованного в книге монстра.

– Одна из тварей, которые обитают на территориях Союза, – спокойно ответил парень.

В аудиторию постепенно стали стягиваться студенты. Тихо переговариваясь, они занимали места за партами. А после того, как прозвенел звонок, разговоры стихли совсем.

Дверь открылась, и в зал вошел невысокий лысеющий человек. Едва он перешагнул через порог, как студенты быстро встали, приветствуя преподавателя. Но тот только махнул рукой. Подошел к столу и присел на край, рассматривая студентов:

– Добро пожаловать, бесоборцы. Меня зовут Александр Емельянов. И я преподаю демонологию. Итак, перед началом занятия я хотел бы спросить: кто из вас родился в семье бесоборцев?

Он говорил медленно. Словно бы растягивая слова. Треть студентов подняли руки. Среди них были Василий и Алешина.

Преподаватель кивнул:

– Хорошо. Значит, вы хотя бы приблизительно знаете предмет. Итак, начнем занятие.

Он махнул ладонью, и в зал вошли четверо людей в черных костюмах. На плечах они втащили… грубо сколоченный гроб.

Глава 14
Практическая теория

– Поставьте сюда, пожалуйста, – вежливо попросил мужчина, и парни послушно выполнили его просьбу. И домовина с глухим стуком встала на пол.

– Спасибо, – поправив очки, поблагодарил парней преподаватель. Те кивнули и вышли из зала.

По аудитории пронесся удивленный шепот. Видимо, никто не понимал, что означает это представление.

– Что происходит? – едва слышно прошептал я, обернувшись к Василию.

– Да тихо ты, – шикнул он. – Смотри. Дед рассказывал мне про такое. Ух, до чего же сейчас будет весело!

Преподаватель тем временем щелкнул пальцами:

– Эй, подъем! – весело крикнул он.

Крышка гроба вздрогнула от удара. Доски треснули, и из пролома вылезла когтистая лапа. В лекционной запахло землей. И, как мне показалось, тленом. Лапа схватила крышку, отшвырнула ее в сторону. И из гроба, покачиваясь, вылезло существо.

Внутри похолодело. По позвоночнику побежали крупные мурашки.

В голове лихорадочно билась только одна мысль: «Что, черт возьми, происходит?»

Расширенными от ужаса глазами я смотрел на преподавателя. Но мужчина спокойно стоял рядом с монстром, будто бы ничего не происходило.

Перед нами было существо небольшого роста. Оно ссутулилось, словно на плечах твари лежала гранитная плита. Непропорционально маленькая голова, вытянутая вниз морда с широким носом, маленькие злые глаза. Тварь не мигая смотрела на собравшихся в аудитории и хищно оскалилась, демонстрируя два ряда небольших, похожих на иглы острых зубов. Длинные худые руки свисали ниже колен. На серой коже виднелись глубокие укусы, разорвавшие серую кожу и обнажающие мясо и сухожилия. А ладони заканчивались длинными когтистыми пальцами. Жилистые, чуть согнутые в коленях ноги были перевиты жгутами мышц, которые ходили под серой кожей при каждом движении.

В аудитории послышался истошный визг. И как мне показалось, кричала Королева. Лица многих побледнели. Только Волков вскочил со своего места, и я почувствовал выплеск Силы. А существо подхватил Вихрь. Впрочем, на тварь он не произвел никакого впечатления.

– Храбро, юноша, – поправив на переносице очки, отметил преподаватель. – И очень безрассудно. Если бы вы встретили эту тварь на работе, а не в аудитории – то уже были бы мертвы. Сядьте.

Волков застыл. Его ладони все еще окутывала Сила. Но кажется, парень уже начинал понимать, что происходит.

– Я сторонник теории «лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать», – пояснил преподаватель. – Потому что вы можете выслушать огромное количество часов теории и впасть в ступор, встретив тварь на практике. Эту… особь зовут Федя. И он ручной. Федя, поприветствуй студентов.

Упырь покорно поднял руку и приветливо помахал аудитории. Гул в зале постепенно затихал. Видимо, студенты начали понимать, что и гроб, и сам покойник были всего лишь проекционной голограммой. Мастерски выполненной, надо отметить. Только Королева неподвижно сидела на стуле и не мигая смотрела на тварь. Ее пухлые губки раскрывались, но изо рта вылетал только бессвязный лепет.

Я коснулся Плетения умиротворения и кинул способность в девушку. Та вздрогнула и принялась озираться, словно пытаясь понять, где она находится. А взгляд ее стал более осмысленным.

– Спасибо, юноша, – поблагодарил меня преподаватель. – Итак, если никто не против, – продолжим занятие. Перед вами – упырь. Или покойник, имеющий страсть к ночным прогулкам и строгой диете. Одно из слабых существ класса «А». В темноте глаза твари горят красным огнем. Он не говорит, но может выть, чавкать, хихикать, даже ухать как сова.

Словно в подтверждение слов преподавателя, упырь зачавкал. А затем задрал голову и несколько раз ухнул.

– Спасибо, – вежливо поблагодарил его преподаватель, и покойник, как мне показалось, галантно поклонился. – Итак, продолжим: упыри обитают на старых кладбищах или в заброшенных домах. Ночью выходят на охоту, но с рассветом прячутся в своих норах. Питаются твари мясом. Могут поедать животных, но больше предпочитают человечину. Обладают внушительной физической силой, могут пробивать руками стены. Быстро бегают. Догнать тварь практически невозможно. Но и убежать от него будет проблематично. В бою неуклюжи. Но не чувствуют боли. И неуязвимы к Плетениям Силы. Федя, улыбнись.

Упырь покорно растянул тонкие бескровные губы, обнажив два ряда маленьких острых зубов.

– Зубы тварей способны легко разгрызать кости. А еще они выделяют опасный токсин. Попадая в кровь, он быстро распространяется, вызывая заражение. И без помощи знахаря или лекаря жертва быстро умирает. Крупные упыри могут насылать сон. Так что ментальная защита не просто желательна, а необходима. Также долго существующие неупокоенные твари могут насылать на поселение голод. Или пожары.

– А как они становятся такими? – спросил кто-то из студентов.

– Отличный вопрос, – улыбнулся преподаватель. – В упыря превращается человек, чья душа не перешла через порог. Неприкаянная может какое-то время скитаться по земле, а потом возвращается в тело… Да, юная леди. Вы хотели что-то добавить?

– Еще упырями могут стать проклятые. Например, колдуны. Или захороненные вне святой земли, – послышался голос Черновой. – А также те, кто умер от несчастного случая или покончил с собой и его неправильно похоронили на святой земле.

– Верно! – кивнул преподаватель. – Еще сильная скорбь близких может вырвать душу с той стороны.

– А почему тварь считается самой слабой? – уточнил Волков.

– Как ни странно, упыря можно отпугнуть бранью. Их уши не выносят матерных слов. И они сбегают. А еще…

Мужчина достал из кармана мешочек, вытащил оттуда горсть мелких зерен и веером рассыпал их на полу. И Федор с воем тут же бросился на колени, хватая каждое зернышко.

– Их можно отвлечь мелкими зернами. Лучше всего маком. Пока упырь их не пересчитает, он не бросится в погоню. Такая вот странная особенность. Но если на него в это время напасть – он убьет вас.

– И как же их убивать? – уточнил Вольгин.

Чернова открыла было рот, чтобы ответить, но старосту неожиданно перебила Иванова:

– Лучше всего найти днем могилу, в которой отсыпается упырь. Днем эти твари неповоротливы и слабы. Отрубить голову и сжечь дотла. Тогда тварь больше не побеспокоит деревню. Мне так дед рассказывал.

Федя недобро глянул на девицу.

– Ваш предок правильно сделал, что поделился с вами информацией, – похвалил Ладу преподаватель.

Василиса поджала губы. Обернулась к Ивановой:

– Еще на упырей действует Светлая Сила.

– Видимо, нашей старосте не очень нравится, что в группе появился еще кто-то, кто разбирается в предмете, – склонившись ко мне, тихо сказал Василий. И я улыбнулся.

– А какие еще бывают существа? – с любопытством спросила Королева.

Преподаватель покосился на часы:

– Об этом я расскажу на следующем занятии, – хитро ответил он. И как раз в это время в коридоре послышалась трель звонка.

* * *

– Интересно этот дядька ведет занятия, – оценил я, когда мы вышли из аудитории. – Время пролетело незаметно.

– Это называется практическая теория, – важно сказал Микулин. – В первый раз действует как шоковая терапия, но потом привыкаешь.

Лекция понравилась не только нам. Студенты живо обсуждали преподавателя и его принципы занятий. Слышались веселые смешки.

Я достал из кармана брошюру с расписанием. Следующей парой было происхождение и развитие сущностей. Хм, а интересная программа на этом курсе.

С нами поравнялась улыбающаяся Лада.

– Привет, – начала она разговор.

– Ладно, аудиторию сам найдешь, – поспешно произнес Василий, заметив девушку.

И я не успел даже открыть рот, как парень растворился в толпе студентов. Обернулся к девушке:

– Привет. Ты же говорила, что поступила на другой факультет.

Лада кивнула:

– Да, хотела сказать тебе спасибо. После того как ты покалечил Добрынина, на факультете освободилось место. Ну, вот меня и зачислили.

– Как тебе восьмой корпус? – поинтересовался я.

– О, – отмахнулась Лада. – Я уже здесь была. Как и в лесу. Очень красиво. Особенно когда приходишь в первый раз.

Я удивленно поднял брови:

– Вот как? Была в Лихолесье?

– Мой дед был бесоборцем, – пояснила девушка. – А их обязывает работа. Иногда он брал меня с собой. После того как Лихолесье заснуло.

«Если была – значит, могла знать короткие пути. И вернуться вовремя», – невольно подумалось мне.

– А тебе? – внезапно спросила девушка.

– Что «мне»? – не понял я.

– Ну, нравится здесь?

– Да, здесь красиво.

– О, поверь мне, в Лихолесье еще лучше, – мечтательно протянула девушка. – Один заброшенный сад чего стоит.

– Сад? – переспросил я.

– Ну да. Там растут самые красивые цветы. А еще там, в глуши, есть домик Лесника и говорящая хижина, пруд с перекидывающей водой. Правда, они могут перемещаться. А здесь, в заповеднике, остаются только их проекции. А дом Ягини… М-м-м-м, до чего же там красиво. Если хочешь – могу показать тебе и твоим друзьям достопримечательности.

Она с интересом взглянула на меня. Русая прядь выбилась из прически и упала на лицо, и девушка раздраженно сдула прядку.

– Не думаю, что Марья будет в восторге, – ответил я. Но девушка только махнула рукой:

– Ой, да брось. Это она с виду такая строгая. На самом деле настоятельница – сама доброта. Уж я-то ее знаю. Наказывать за прогулки она не будет. Это точно. Максимум – сделает выговор со строгим лицом. Мол, «Да как вы посмели! Да о чем вы думали!»

– Ну, тогда…

Я остановился у аудитории, и Лада добавила:

– Подумай. Все, я пошла. А то моя новая подруга наверняка соскучилась.

Девушка прошла в аудиторию. Остановилась у входа, словно кого-то искала. Затем улыбнулась и прошла к парте, за которой сидела… Чернова. Села рядом с девушкой и о чем-то вполголоса с ней заговорила. Я же направился к столу, за которым сидел Василий.

– А новая знакомая испытывает к тебе симпатию, – послышалось сбоку. Я обернулся. Алешина с интересом смотрела на меня.

– Хотя ее симпатия понятна, – продолжила Ксения. – Ведь Никита Святогоров спас ей жизнь. Как рыцарь в легендах. Теперь ты ее кумир.

В голосе девушки слышалась плохо скрытая издевка. Я открыл было рот, но в этот момент прозвенел звонок, и в аудиторию вошла дама лет сорока в белой рясе Синода. И строгое лицо преподавательницы мне почему-то не понравилось.

– Итак, господа, меня зовут Алена Варламова, – сухо начала она, обращаясь к залу. – Я преподаю создание сущностей. Открываем тетради и записываем название лекции…

После такого начала у профессора Емельянова я немного расстроился. Но открыл лежавшую на столе тетрадь и принялся записывать за преподавателем.