Текст книги "Жизнь, благословленная Богом"

Глава 12
Я называю это разговором в душе

Не хочешь ли ты помолиться в Его храме?

Тогда молись в себе самом; ибо ты сам и есть истинный храм Бога живого.

Августин

Пару лет назад я провел десять дней в одиночном походе в Швейцарских Альпах. Мое общение с людьми ограничилось вопросами к хозяину о плате за домик, где мне предстояло переночевать, да еще обращением к проходящим мимо путникам: «Приветствую вас во имя Бога». Для человека моего склада характера, сосредоточенного на своем внутреннем мире, такой подарок судьбы – одиночество в Альпах – казался подобным общению с небесами.

Духовные учителя могли бы сравнить мой опыт с отступлением в тишину. Но и тогда некоторые из них нахмурились бы, узнай они, что я до такой степени наслаждался своим одиночеством.

Десять дней оказались для меня немалым опытом познания жизни. Окутанный в полную тишину, человек, вероятнее всего, будет двигаться вглубь, под ватерлинию своей души, а не в направлении шумных центров, расположенных на периферии жизни. На альпийских тропах нет портативных стереомагнитофонов, нет сотовых телефонов, нет убедительных и зовущих рекламных щитов, нет миллиона и еще одной маленькой тележки всякого разного люда, цепляющегося за ваше внимание. Кроме прекрасных пейзажей, там нет больше ничего, но именно там можно обнаружить в самом себе истинное сокровище.

Этот напряженный опыт вхождения внутрь самого себя удивляет и расслабляет и, откровенно говоря, я не был готов к нему. Если бы кто-нибудь сказал мне заранее, что может произойти в состоянии полного одиночества, я никогда бы не поверил.

Я сделал два открытия во время этого путешествия во внутренний мир моей души. Во-первых, я обнаружил, что можно без напряжения, совершенно естественно молиться и поклоняться Христу, являясь Его последователем. Осознав, что больше не будет вмешательства извне, я увидел мир в ином свете. Я обнаружил, что могу с легкостью наблюдать за скоплением туч на небе, наслаждаться видом полевых цветов на горных лугах, созерцать величественные снежные вершины, образующие изумительную перспективу, и выкрикивать Богу слова благодарности за такую дивную, неземную красоту. Приятные, мелодичные звуки колокольчиков, привязанных на шеи коричневых коров, звучали подобно хору, поющему общую песнь искренней хвалы. Запахи свежескошенной травы манили свежестью и символизировали чистоту милосердного сердца. Звуки водопада, низвергающегося с вышины и разбивающегося внизу о вертикальную глыбу скалы, казалось, напоминали небесную мощь и силу.

Одиночество также низвергло на меня целую лавину воспоминаний. О друзьях, которым я очень благодарен. О семье, которая приносит мне бесконечную радость. О возможностях читать библейские проповеди и побуждать людей идти и развиваться по пути Христа, подражать Ему во всем. «Никогда не будет лучше, чем сейчас», – слышал я собственные слова, подсчитывал свое неизмеримое благословенное богатство и вспоминал прошлое.

Мой путь в одиночестве стал неиссякаемым источником для мыслей, подобных этим. В тишине все мне казалось достойным хвалы и молитвы Создателю, Чья слава отражалась на моем прошлом. Я четко помню, что говорил сам себе после одного такого бесконечного периода молитвы и благоговения: «Возможно, я переживаю второе рождение! Все, что мне хочется, – это преклонять колени перед Господом». Людей, которые видели меня издалека, можно извинить, если они подумали, будто я сошел с ума. Так как я время от времени останавливался, преклонял колена прямо на траве, воздевал руки к небу и громко говорил с Отцом. Кто из них смог бы мог понять такие, с их точки зрения, кривляния, такое фиглярство, ведь они не могли знать или случайно подслушать, что творится в моей душе?

К несчастью, это еще не вся история, поскольку одиночество открыло мне путь и для второго по счету списка моих мыслей. Помните, я говорил, что есть два способа открытия души, и второй из них далеко не благородный.

Моя склонность к изучению внутреннего мира не только стимулировала во мне благоговение, хвалу и молитву, но заставило меня вновь взглянуть на темные пятна в моей душе. Это была тяжелая часть путешествия. В изоляции от всего мира я обнаружил, что мой ум мог с легкостью переключиться от восторженного прославления и превознесения Бога к самым запутанным, ставившим меня в неловкое положение мыслям. Поступки, в большинстве своем отрицательные, скопившиеся за пятьдесят лет моей жизни, начали роиться в моем мозгу. Воспоминания о гневе, чувствах обиды и возмущения, вопросы, которые, как мне казалось, я давно уже для себя решил, печаль и сожаление. Откуда ни возьмись, появилось самообвинение и низкие амбиции, которым совсем нечего было делать в душе, уверенной, что она давно уже встретила Иисуса.

Можно говорить о прозрачности, уязвимости, честности, открытости, обо всех тех качествах, которые так нам необходимы, однако некоторые из понятий, выплывших из тьмы и глубин души, мне не хотелось бы выносить на всеобщее обсуждение. Более того, мне совсем не хотелось бы, чтобы хоть кто-нибудь о них догадался. Того, что поднялось из глубин, было достаточно, чтобы броситься на колени, – но не в порыве молитвы, а в порыве покаяния, – и повторить слова апостола Павла, которые я уже приводил в качестве примера: «О, никудышный и жалкий человек, каков я есть на самом деле! Кто же избавит меня от этого смертного тела?»

Итак, теперь вы можете представить мою возросшую сконцентрированность на самом себе. Я чувствовал себя так, будто бы находился на вершине водораздела мысли и духа. Повернуть направо – и я с величайшим вдохновением восхваляю Бога, Славнейшего из Славных. Повернуть направо – и я окажусь в выгребной яме мерзких мыслей.

Мой швейцарский поход научил меня тому, как глубоко, как бесконечно глубоко под ватерлинией корабля моей жизни находится моя душа и как много возможностей у каждого из нас, чтобы прильнуть либо к праведности, либо к пороку. Иисус показал нам, как важно советоваться с душой, когда мы живем в мире, который желает нам доказать, что души вообще не существует, или же она не так уж важна. Как сказал один из отцов веры: «Поприветствуй себя и посмотри, во что одета твоя душа».

Я пришел к осознанию, что тот швейцарский поход был похож на самую длинную молитву в моей жизни, какой уж мне никогда больше не испытать. Именно здесь я соприкоснулся с такой глубиной, с такой бездной, что могу назвать все, испытанное мной, молитвой истинной, в отличие от молитвы обычной, зачастую лишенной смысла, которую я порой слышу от самого себя, когда выхожу прогуляться.

Думаю, все, что случилось со мной на высоких альпийских лугах и горных переходах, происходит со многими людьми, которые начинают серьезно молиться. Свет Господней славы становится настолько ярким, что темнота неочищенной части души кажется особенно темной.

В этом-то и была проблема. Многие мои молитвы, зачастую ненастоящие и неискренние, были лишены силы и длительности, при которых обнажается душа. Опыт откровения души я испытал в Швейцарии.

Меня это беспокоило, и я изо всех сил пытался что-то предпринять. Порой я поддавался унынию, но внутри что-то подталкивало меня – и я продолжал идти к цели. И не останавливался!

Любая истинная молитва – это разговор души. Когда человек искренне и правдиво молится, то, говоря языком псалмов, он возвышает душу. Однако разговаривая с другом, я могу говорить на разных уровнях. Иногда подойдет и бездумное клише вроде такого: «Как дела? – Лучше не бывает!» (конец разговора). Я могу выказывать чувства, особенно когда ссорюсь или, наоборот, переполнен радостью (у меня плохое настроение; я опечален; я воодушевлен). Надеюсь, в этих случаях во мне всегда говорит разум, предлагая мнения и суждения, которые выгодны или полезны в данной ситуации. (Вы когда-нибудь думали об этом? Если нет, то задумайтесь над моим наблюдением).

К сожалению, должен сказать, что общение «от всей души» – редкость. И вот над этим-то я и пытаюсь работать.

Искренняя молитва означает разговор, идущий из глубины души к Богу. И я рискну высказать мнение, что искреннее товарищество означает разговор из души в душу, как если бы мы присоединились к молитвенному процессу. А кто из нас познал опыт такого искреннего общения? Может быть, просто случайно? «Если двое или трое из вас придут к согласию», – говорит Христос. Возможно, согласие, о котором Он говорит, и есть та самая связь на уровне души, которую мы испытываем, когда вместе молимся о делах наших общих.

Сэмьюэл Чедвик однажды высказал предположение, что сатана боится только святого, преклонившего колени в молитве перед Господом. Он, конечно же, прав, если мерить все библейскими мерками и помнить, что в те времена почти все жизненно важное предпринималось только после серьезной молитвы.

Может ли последователь евангелической веры с ним не согласиться? Ведь тема молитвы становится очень важной проблемой. Мы – часть общины, которая много говорит о молитве, но относительно мало делает в этом направлении. У нас не хватает разговора души. И мы делаем то, чего я изо всех сил пытаюсь избежать в данной книге: мы учим друг друга, как важно для нас молиться и почему мы должны это делать. А затем уходим и делаем что-то совсем другое, успокоившись на том, что, поговорив о молитве и ее важности, мы освободились от ответственности.

Не только опыт Швейцарских Альп привел меня к странному разговору души. Как и у других, у меня бывали необычные моменты, когда молитва казалась абсолютно естественным моим состоянием, единственно разумной вещью, которую надо было делать. Возьмите, например, ту ночь, когда разыгрался снежный буран в Канзасе, когда никто никуда не мог выйти, а наш месячный ребенок горел от высокой температуры. Я поднял его к небу и попросил Господа, чтобы Он помог сбить температуру. Я излил всю свою душу с такой страстью, что мне просто не хочется сейчас об этом говорить. И Бог услышал мою молитву… Или те дни, когда я лицом к лицу столкнулся с фактами моей личной греховности и вновь со страстью и слезами, идущими из глубины души, поднял затемненное сердце к Господу, прося у Него пощады. Это был стон существа, внезапно осознавшего свое личное горе, которое никто, кроме Бога, не в состоянии с ним разделить.

Незабываемы дни, когда я стоял перед необходимостью принять решение, но никак не мог этого сделать. Никакая человеческая мудрость, ни один дельный совет, ни одно магическое дерево, на котором зреют ответы и подсказки, не могли бы мне помочь. И, обессиленный думами, я пришел к Богу просить о прозрении, которое могут дать лишь Небеса. Это были времена, когда я пытался доводить до совершенства свой разговор души.

Как я уже сказал, мы слишком много говорим об этих вещах, однако прибегаем к ним лишь в исключительных случаях. Почему? Это наводит на новые размышления.

Прежде всего, искренняя молитва никогда не происходит, если нет полной тишины. Она возможна лишь при отсутствии всех внешних раздражителей. Бывают, конечно, исключения. Крик Петра («Спаси меня, Господи!») на водах Галилеи был определенно разговором его души, хотя там не было тишины, но скорее отчаяние (и это тоже иногда помогает).

Илия отошел в сторону от толпы на горе Кармель, его разговор с Богом был очень личным и тихим. Но, может быть, я не прав.

Тем не менее, тишина – это то, что должно окружать нас, когда душа говорит с Богом. И можно легко представить, что современную культуру охраняет и ведет злой умысел, стремящийся лишить всех нас необходимой тишины, чтобы мы не могли продвинуться к внутреннему опыту. Телевидение, бесконечные музыкальные фоны, сотовые телефоны не назовешь стимулом к тишине. Визуальная болтовня наших компьютеров и факсов, та гигантская сеть наших отношений, которую мы приобрели в современном мире, намного превосходит ограниченный деревенскими отношениями мир наших предков. Если человек поддается соблазну шума, то молитвы, которую можно сравнить с разговором души, никогда не будет. Разговор ума, может быть, и будет. Или эмоций. Но не разговор души, заряжающий энергией и способностью к почитанию и благоговению, обостряющий взгляд на мир и в то же время обнажающий наше личное зло.

Время – второй важный фактор в разговоре души. Обычно в разговор души погружаются, а не болтаются на поверхности мелкой, легкой и пустой болтовни, которую мы обычно ведем друг с другом. Я не хочу, чтобы разговор души казался вам трудным и тяжелым, но нельзя избежать того факта, что к нему нужно подготовиться заранее, и, конечно же, уйдет какое-то время, пока душа настроится на Божественную близость. Я представляю себе душу как нечто, прячущееся от дел, суеты и шума жизни. Я могу даже предположить, что душу необходимо уговорить на этот разговор. А эти ласковые уговоры займут, конечно, какое-то время. Время, которого, как считает большинство из нас, всегда нет.

Не думаю, что моя душа сразу и со всего размаха включилась в активное движение там, в Швейцарии. Ей понадобилось для этого два или три дня. И только после того как до нее дошло послание, что я по-настоящему один и что я спокоен, тогда ее разговору не было видно конца. Причем как со светлой ее стороны, так и из всех ее темных уголков.

Нас всех учили молиться каждый день. Но все же подозреваю, что можно извлечь больше пользы, если посвятить молитве три-четыре часа в неделю, чем просто несколько минут каждый день. Это несправедливое сравнение, может быть, но интуиция говорит мне, что в этом случае я больше прав, нежели не прав.

Третьей составной частью нашей темы о разговоре души я назвал бы просьбу о помощи у главных наших святых, которых я ранее называл духовными мастерами. Многие из них написали чудесные молитвы и тексты для размышлений во время своего погружения в разговор души. И у большинства из них было время, которого нет у нас, у них была тишина, в которой нам отказано, и была культура, которая заставила их сделать разговор с душой своей профессией. Пасторы, монахи, отшельники. Вот сразу два примера: это «Конфессия» Августина (человека городского) и «Подражание» Фомы Кемпийского (человека в какой-то мере деревенского). Сразу приходят на ум «Сборник обычных молитв» и «Молитвы» Джона Бэйли, «Писания» А. В. Тозера, «Прозрения» Фабера, Фенелона, Терезы Авилы и св. Иоанна Креста. А также «Величайшие» Чамберса, «Истинные испытания» Карикаэля и «Гимны» Уэсли. Все эти произведения – разговор души. Все они притягивают нашу душу, дают ей слог и мысль, при помощи которых так легко обращать спокойные слова к Отцу нашему. А разве можно не назвать Псалмы, этот неиссякаемый источник великой молитвы?

Некоторых из нас воспитывали так, чтобы мы избегали святых писаний такого рода, поверите вы этому или нет. Самый лучший способ, говорили нам, – это молиться от всего сердца. Но приходит день, когда мое сердце (или моя душа) чувствуют опустошение; им просто нечего сказать. И подобно тому как запускают насос в работу, слова и проникновенные молитвы духовных наставников приходят на помощь, чтобы запустить и наши души. Подобно тому как композитор песни предлагает мелодию к словам, чтобы выразить радость или грусть, так и великие святые дают нам молитвы, чтобы выразить то, что мы на какой-то момент выразить не всегда умеем.

Я открыл для себя, что ведение дневника (и я уже не раз упоминал здесь об этом) является огромным подспорьем в моих попытках вести разговор души. В дни пребывания в штате Нью-Инглэнд, когда резко падала температура воздуха и холод сковывал все нутро, я не находил в себе сил для связного разговора души с Богом. В такие моменты помогал дневник. Как человек «современный», я вел записи на компьютере. Я научился писать и открывать душу Отцу в моем дневнике, говорить с Ним обо всех трудностях души и духа. Обычно после двух-трех параграфов откровенного разговора я начинал понимать, что внутренняя глыба препятствия постепенно разрушается.

Мои дневники наполнены этими разговорами, идущими из самых глубин моей души. Там я перечисляю все, за что благодарю Бога, там расположилась целая армия недоразумений, приводящих меня в смущение, туда занесен подлинный каталог надежд всех моих друзей и моей паствы.

И последняя составляющая, которая имеет прямое отношение к нашему разговору о душе, – это терпение. Терпение. Способность и умение ждать. Когда я был моложе, мое нетерпение причиняло мне немало хлопот.

Когда-то в личном разговоре с женой я поделился наблюдениями, что почти не видел связи между молитвой и ее результатом. Это было заключение человека слабо мыслящего, за бортом жизни которого было слишком мало прожитых лет, человека, неспособного разглядеть истину с большого расстояния. Сейчас все по-другому. Нельзя утверждать, что прожитые пятьдесят с лишним лет необычайно расширили мой кругозор, но этого времени было достаточно, чтобы понять: если человек говорит от души, его разговор должен рассматриваться с точки зрения вечности, обещаний и целей Бога. Я читаю молитвы, на которые, возможно, получу ответ лишь спустя много лет после того, как найду последний приют в могиле. И это нормально. Я теперь знаю, что Бог не забывает ни одного слова, сказанного Ему из глубин чистой души. Время принадлежит Ему. А вот терпение должно принадлежать нам.

Непостижимый Отец наш Небесный, Которому мы направляем мольбы наших душ, иногда движется с мучительной медлительностью, а иногда отвечает нам с быстротой молнии.

Нельзя выставлять Ему требования, нельзя определять Ему сроки, нельзя мерить Его своим аршином. Надо просто склониться перед Ним, открыть Ему душу и ждать. И зачастую не говорить другим, чего ты ждешь. Достаточно разговора души с Небесами.

Меня гложет мысль, что молчание и тишина, наличие времени, связь с духовными предками, обнажение души в своем дневнике и терпение – это преимущества, каких мало в наши дни. А если их нет, то и молитва может принять форму мелких слов, пустых фраз, быстро, как мыльные пузыри, лопающихся комментариев и религиозного монолога.

Начните разговор души! Десять слов такого разговора под ватерлинией вашего духовного корабля будет стоить тысячи других. Разговор души – это то, что исходит из самых беспредельных глубин, поднимается с самого дна вашего внутреннего мира, оттуда, где есть место Богу, к Которому мы приходим через Христа, оттуда, где мы порой делаем трудные и болезненные открытия о себе, о своих пристрастиях и грехах и где стремимся достичь мира. Оттуда человек может посмотреть на творение Божье и его возможности свежим взглядом, склонившись в благоговении к Господу. Оттуда к человеку придет понимание, что каждая минута, проведенная в Божественном присутствии, намного дороже всего золота мира.

Глава 13
Откуда берется энергия?

О, человек, внутри которого обитает Бог! Это, говорю я вам, и есть христианство. И ни один живущий на земле не поймет в должной мере силу христианской веры, пока сам не почувствует Его в себе как живую реальность. Все остальное – лишь преддверие этому.

Э. В. Тозер

Каждая глава этой книги поднимает темы, которые можно сравнить с бусинками в ожерелье. Они представляют собой характеристики и поступки той жизни, которую Бог соизволяет благословить. Бусинки – это вещицы минутной, преходящей красоты. И нужно знать совершенно определенно: если вы собираетесь сделать из них прекрасное ожерелье, которое грациозно обнимет вашу шею, – вам обязательно понадобится крепкая нить.

Нить, которая связывает все бусинки этой книги воедино, – это третье лицо Святой Троицы, Святой Дух.

Нас учили, что Святой Дух называется в Писании разными именами; Его называют дыханием, ветром, утешителем, советчиком и спутником. Слова эти, являющиеся метафорами, необходимы нам, поскольку Святой Дух невидим. Можно только наблюдать Его влияние на людей через их дела и поступки. Слова, которыми описывают Святой Дух, всегда говорят нам об особом присутствии и силе Господа. Они раскрывают нам значение Божественной энергии, которая вдыхает в человека жизнь и заставляет его творить то, что иной раз трудно и невозможно себе представить. Это та сила, которая превращает обычных людей в исключительных граждан Царства Небесного.

Если существует жизнь, благословенная Богом, можно с уверенностью сказать, что это, непременно, та жизнь, в которой пустил корни Святой Дух. И тому можно найти подтверждение во всех библейских персонажах, которые (как мужчины, так и женщины) были благословлены присутствием третьего лица Святой Троицы. Среди самых известных из них – библейский герой Гедеон, избранный Богом лидер израильтян, живший в то трудное время, когда их постоянно одолевали враги. И вот многотысячные орды врагов в очередной раз вторглись в землю израильтян. В Святом Писании говорится (здесь необходим дословный перевод с еврейского): «Вот тогда-то Дух Бога и закутал Гедеона в Свои одежды». Вскоре после этого Гедеон с горсткой своих солдат совершил невероятные подвиги. Вражьи тысячи были посрамлены Гедеоновыми сотнями.

Изучение Библии показывает нам, что невероятное количество библейских персонажей, чьи жизни благословил Господь, также говорили об особых моментах в своей жизни, когда они чувствовали, как Бог «одевал» их в Святой Дух. Для некоторых из них эта милость была внезапным явлением, для других этот процесс длился долго, почти незаметно, неощутимо. Но разница между жизнью, которую они вели раньше, до того как Святой Дух снизошел на них, и после дивного благословения, была так же ощутима, как ночь и день.

Евангелист XIX столетия Д. Л. Мооди говорил о подобном опыте «облачения в одежды Святого Духа», после которого его жизнь ниже ватерлинии и над ней бесповоротно изменилась. Во времена, когда он чувствовал себя ни к чему не годным и бессильным, он воззвал к Господу в мольбе дать ему новые глубины веры и энергию. Бог внял его мольбам, и настал такой момент, когда Дух Господа коснулся его мощной дланью. Он редко говорил об этом. Но когда говорил, то старался никогда не впадать в хвастовство. Понятно без слов, что он в глубоком смирении и с благодарностью принял это таинство.

«Мое сердце отказывалось просить… Я не мог воззвать к Богу. Я все время плакал и молил Господа наполнить меня Его Духом. И вот однажды, в городе Нью-Йорке – о, какой это был день! – я испытал состояние святого переживания, которое не поддается описанию простым человеческим языком. У апостола Павла был опыт подобного рода, о котором он не мог никому поведать целых четырнадцать лет. Могу сказать, что Бог открылся мне – и я познал такое чувство Божественной любви, что был вынужден просить Его о разрешении опереться на Его руку.

Я вновь начал проповедовать. Мои проповеди стали совсем другими по духу. Я не говорил ничего нового, однако люди сотнями приходили к Богу.

Я уже никогда не смог бы вернуться назад, в то прошлое, где я был до опыта благословения меня Святым Духом, даже если бы мне были обещаны все богатства мира, ибо теперь для меня это было равносильно пылинке» (курсив автора).

Вот о чем мы должны подумать! Разве то, что случилось с Гедеоном, с Мооди, с многими другими, им подобными, – это уникальное явление может быть даровано только нескольким избранным? Или это все же дар, предназначенный свыше для всех, жаждущих коснуться руки Господа?

Однако я затронул тему Святого Духа с огромной неохотой. Она слишком велика и слишком свята, чтобы рассматривать ее таким банальным образом. Меня одолевает чувство страха, что я могу, не дай Бог, внушить читателям, что этого состояния можно с легкостью достичь, как и всех тех состояний духовных переживаний, о которых я говорил в предыдущей главе.

И все же страх пренебречь этой темой и сделать все предыдущие части книги бессмысленными оказался сильнее, ибо без присутствия Святого Духа, живого и живущего в наших душах, вся остальная духовная работа и размышления о Боге оказываются просто ничтожными.

Святой Дух можно назвать «семейным» Духом Господа. В библейские времена глава семьи обращал огромное внимание на передачу всех имеющихся в семье ценностей первородному сыну (и не только материальных, но и духовных). Этот момент назывался благословением. Существовало убеждение, что древо семьи имеет духовного хранителя, и эта мысль передавалось из поколения в поколение. Не иметь сына, которому можно передать дух семьи, было равносильно катастрофе для любого человека.

Дух семьи подразумевал передачу из поколения в поколение также и чести семьи. Он заключал в себе характер семьи, ее миссию в этом мире. Быть благословенным духом семьи означало уметь распознать в душе голоса отцов и отцов их отцов. Вся их мудрость, их сила, весь их опыт передавался следующему поколению, когда оно получало это благословение.

Идея духа семьи и его передачи через благословение от отца к сыну может объяснить нам странные и непонятные отрывки из Ветхого Завета. В одном из отрывков говорится о том, как целая семья, из поколения в поколение, предавалась казням Господним за грех одного только человека.

Грех Ахана, например, карается, как нам кажется, чрезвычайно сурово. Нужно ли было предавать казням Господним не только Ахана, но и всю его семью, даже детей? В современном мире, при нашей культуре, где мы понимаем человеческое существо как независимый индивидуум, у нас нет понятия о такой мистической идее, как семейная связь поколений. А тогда верили, что дух противоречия, который заставил Ахана ослушаться Бога, передается по наследству детям, и дух этот подлежало вырвать с корнем.

Идея преемственности поколений одной семьи показывает нам с большой наглядностью, почему Авраам, наш духовный отец, так жестоко страдал из-за отсутствия детей у него и его жены Сары. Авраам лицом к лицу столкнулся с реальностью, решив, что его семейная ветвь закончится на нем и дух его семьи умрет вместе с ним. У него не было сына, которому он мог бы передать свое благословение. Но в награду за праведную жизнь Бог наградил Авраама наследником, хотя он и его жена были уже далеко не в детородном возрасте.

Апостол Павел понимал такую озабоченность Авраама. Он много писал об этом. Вспоминая великую историю начала начал в Книге Бытия, он рассказывает нам, как Бог пришел к Аврааму и обещал ему не только одного сына, но и целое бессмертное поколение сыновей. В этой родословной число потомков уподоблялось числу звезд на небе. Такая вот большая семья!

В дни Авраамовы сперма мужчины рассматривалась не как физиологическое вещество, но как сила, способная передать дух человека. И о бесплодном человеке говорили, что у него мертвый дух. Как же благоволил Бог к Аврааму, вернув ему его Святой Дух! И Павел, рассуждая об этом великом ветхозаветном чуде, замечал, что те из нас, кто доверится Богу, получат такой же Святой Дух. Дух, который был в те времена дарован Аврааму, сейчас дается и нам через Господа Иисуса Христа. И тот, кто идет за Христом, получит Святой Дух, «семейный» Дух Небес.

Много путаницы возникло в мире из-за разночтений в толковании образа Святого Духа на протяжении всей истории христианской церкви. К несчастью, этот клубок мнений еще долго придется распутывать последующим поколениям. Добронравные, почитающие Бога люди занимали совершенно разные позиции в толковании роли и значения Святого Духа. Печально, что эти позиции иногда становились настолько непоколебимыми, что в результате споров рвались семейные связи и рушилась дружба. Это кажется мне глупостью, поскольку Дух дается нам Богом, чтобы объединить всю нашу огромную семью. Свыше нам предначертано нести честь Небесной Семьи, быть доверенными лицами нашего Небесного Отца. А зачастую мы не оправдываем этого доверия. Мы – не единая семья, а скорее семья, разделенная распрями.

Павел писал об идеальной семье, которую Господь предназначил для нас. Он объяснял, почему для этого нам дается Святой Дух: «Ибо все вы сыны Божии по вере во Христа Иисуса; все вы, во Христа крестившиеся, во Христа облеклись. Нет уже Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе. Если же вы Христовы, то вы семя Авраамово и по обетованию наследники» (Гал. 3:26–29).

Этому Павел и пытался учить своих прихожан, последователей веры Христовой, и в этом как раз и заключался гений веры в Христа. Когда человек, подобный Аврааму, полностью вверял себя Богу, новый Дух, Тот, который мы и называем Святым Духом, входил в его жизнь и заменял дух старый, мертвый, слабый и почти погибший в результате греха: «Сей Самый Дух свидетельствует духу нашему, что мы – дети Божии. А если дети, то и наследники, наследники Божии, сонаследники же Христу, если только с Ним страдаем, чтобы с Ним и прославиться» (Рим. 8:16,17).

Если человек делает для себя выбор жить с чистой душой, послание Павла становится для него очень важным. Ибо нам сказано, что жизнь чистой души стяжает присутствие Божьего Духа, Который проникает в самые сокровенные ее глубины. И вновь вспомним слова Павла: «Любовь Божия излилась в сердца наши Духом Святым, данным нам» (Рим. 5:5).

Все те вещи, о которых мы с вами размышляем на страницах этой книги, становятся живыми принципами, когда они связаны воедино великой правдой о том, что Бог Сам приходит и поселяется в душах людей, которые открывают свои жизни для Его веры, подобно Аврааму, которому Господь заменил его старый, мертвый дух на Дух новый.

Говорить о Святом Духе – значит говорить о Божественном присутствии, которое освящает опыт человека. С самого начала, с момента сотворения человеку был дарован Святой Дух. Но Его присутствие было потеряно для нас в тот момент, когда первый человек принял решение идти своим путем. То, что пришел дать нам Иисус Христос, – это не что иное, как начало покаяния, которое ставит нас на одну ступень с Авраамом, получившим дар Божий. Дух, данный Богом Аврааму, дается и нам. И в то самое время, когда Он входит в наши души через веру в Христа, могут произойти события вечного, бесконечного значения. Каким же образом? Когда Святой Дух входит в нашу душу, находящуюся под ватерлинией нашего корабля, начинают осуществляться по меньшей мере три важнейшие вещи.

Во-первых, Дух начинает зарождать в нас веру, что теперь мы являемся частью Божественной Семьи, принадлежим Его Божественному чертогу. Происходит нечто вроде пробуждения, и мы осознаем новую связь, как с небом, так и с землей. Человек становится частью великой церкви, которую, по выражению апостола Павла, Бог обрел ценой крови Своего Сына, Иисуса Христа. Человек оживает и вдохновляется новой любовью, проявляет желание молиться и поклоняться Богу, служить Ему, приобретая те жизненные качества, которые радуют Дарителя Духа, Господа Бога нашего. Человек начинает стремиться к объединению с людьми, которые обладают такими же, как и у него, особенностями и мечтами.