Текст книги "Жизнь, благословленная Богом"

Глава 1
Затерянный в океане

Генерал-майор Чарлз Гордон,

Который постоянно и повсеместно

Отдавал свою силу слабым,

Свое достояние – бедным,

Свою симпатию – страждущим, а сердце – Богу.

Надпись на соборе св. Павла, Лондон

Осенью 1992 года Майкл Плант, знаменитый американский яхтсмен, предпринял одиночное плавание из Соединенных Штатов во Францию через северную часть Атлантического океана. Через две недели путешествия что-то произошло, и Плант вместе со своей парусной лодкой оказался затерянным в океане.

Когда Плант готовился отправиться в поход, его друзья и родственники собрались в доке и с энтузиазмом пожелали ему доброго пути. Никаких причин для беспокойства не было. Они махали руками, провожая в путь настоящего героя, не один раз пересекшего весь земной шар в одиночку. Парусный мир единодушно признавал, что яхтсмен Майкл Плант по мастерству не имеет себе равных.

Плант направлялся в Ле Сабль-Олон, Франция. У него была яхта средних размеров под названием «Койот», считавшаяся истинным произведением искусства. Конструкция ее корпуса, материалы, использованные при изготовлении, удобство в обращении – все эти и прочие аспекты ее оснащения были вершиной современного кораблестроения.

В дополнение к этому Плант приобрел новейший 406-мегагерцевый аварийный координатный прибор (АКРБ), способный передавать сообщения на спутник, если возникнут трудности. Четырех коротких сигнальных импульсов с АКРБ было достаточно, чтобы наземные станции смогли запеленговать источник сигнала и немедленно начать спасательную операцию.

Поэтому никто не стал бы отрицать, что у Планта было все (огромный опыт, мастерство и оборудование), когда он поднял паруса своей яхты и отправился через океан в Европу. Вот почему Плант и его друзья считали, что в принципе ничего не может случиться.

Но все-таки что-то случилось. Через одиннадцать суток плавания радиосвязь с Майклом Плантом была потеряна.

Сначала это молчание вызвало незначительное беспокойство. Было известно, что в пути Планта настигли сильные шторма, и все пришли к выводу, что он был слишком занят борьбой со стихией, поэтому и не выходил на связь с базой. Кроме того, никто (ни корабли в море, ни Береговая охрана, ни самолеты) не сообщал о получении SOS или различных аварийных сигналов. Отсутствие новостей было воспринято как хорошая новость. Все с легкостью ждали, что вскоре море успокоится и с борта «Койота» придет сообщение: «Все о’кей».

Но когда молчание с «Койота» затянулось, уверенность друзей и родственников пошатнулась и стала сменяться растущей озабоченностью. Ясно, что Майкл Плант был самодостаточным человеком, но столь длительное молчание было не свойственно даже ему. Поэтому наступил момент, когда люди, ответственные за принятие решений, посчитали: что-то не в порядке.

Приступили к поиску. Летчикам, летавшим через океан, было поручено прислушиваться к аварийным сигналам; кораблям, находившимся в районе маршрута Планта, было предписано вести наблюдение; спасательные самолеты нескольких государств начали прочесывание Атлантики. Дни проходили, не было никаких сигналов, никаких замеченных объектов.

А затем пришла новость, которой никто не ожидал. «Койот» обнаружен! Он плавал килем вверх. Его заметили с грузового судна в четырехста пятидесяти милях к северо-западу от Азорских островов. Но Планта на нем не было.

Может быть, как немедленно подумали некоторые, отсутствие Планта на борту свидетельствовало о том, что он выжил. Возможно, он расположился на непотопляемом спасательном плоту, хранившемся в каюте его яхты.

Но даже эта надежда рухнула, когда «Койот» подняли из воды на палубу грузового судна и плот, который мог бы спасти Планта, был найден в каюте неиспользованным, в полунадутом состоянии. Надежды не оставалось. Плант исчез, и указаний на то, что же с ним на самом деле произошло, не было.

Позже выяснилось, что на одиннадцатый день плавания наземные станции в Канаде и Соединенных Штатах все-таки поймали сигнал бедствия от передатчика АКРБ. Но вместо четырех импульсов, необходимых для определения положения, их было только три. Техники не смогли определить месторасположения источника этого короткого сообщения и передатчики проигнорировали его.

Ирония судьбы этим не исчерпывается. Позже официальные лица узнали, что, установив свой АКРБ, Плант не зарегистрировал его код в Береговой охране, и потому сигнал бедствия не мог быть расшифрован компьютерами. Можно лишь предположить, что ветеран такого рода походов был столь уверен в своем умении справиться с любой ситуацией, что слишком халатно отнесся к вопросам личной безопасности.

Все, кто связан с парусным спортом, должно быть очень удивились, узнав, что «Койот» обнаружен в воде кверху днищем. Известно, что яхты не переворачиваются… как правило. Они построены так, что могут противостоять любой качке, какая только возможна в море. Моряки считают яхту наиболее естественным типом судна, она всегда выравнивается, даже если ветер или волна внезапным сильным толчком кладут ее на бок или даже переворачивают кверху килем. Так как же получилось, что яхта Майкла Планта была найдена плавающей кверху дном посреди Атлантического океана? Вскоре это выяснилось.

Я не моряк, но читая о трагедии Майкла Планта, узнал достаточно много о яхтах. Я узнал, что для того чтобы яхта хорошо держалась на курсе, а также для того чтобы она выдерживала огромное давление ветра и не переворачивалась, требуется, чтобы ниже ватерлинии было значительно больше веса, чем над ней. Любое нарушение этого принципа распределения груза означает катастрофу.

Когда строили «Койот», по этой самой причине к его килю был привинчен груз в восемь тысяч фунтов. Этот балласт под ватерлинией гарантировал устойчивость. Если это соотношение изменить (разместив больше груза над ватерлинией, чем под ней), то первый же угрожающий порыв ветра или волна могут стать серьезной угрозой.

Но именно это и произошло! Вот еще одна загадка. Никто не знает, почему и как, но балласт весом восемь тысяч фунтов был оторван от киля. Может «Койот» налетел на подводный объект? Или даже на подводную лодку? Или на какие-то обломки? Может процесс сборки содержал в себе дефект? Ответов на эти вопросы нет, и даже сейчас, когда пишутся эти строки, они все еще обсуждаются в судебном порядке.

Четырехтонный груз исчез, отчего устойчивость лодки сильно пострадала. Первая серьезная волна или порыв ветра могли стать смертельным ударом. И, когда это произошло, у Майкла Планта могло просто не хватить времени, чтобы послать хоть какой-нибудь сигнал SOS.

Отсутствует груз под ватерлинией для гарантии устойчивости. Нет правильно работающего аварийного радио. Нет времени на принятие контрмер. Каков результат? Чрезвычайно одаренный, опытный и уважаемый человек потерялся в волнах…

Ко мне пришла семейная пара. Оба они – выпускники лучших университетов Америки. Муж, частично благодаря поддержке жены, получил диплом, начал успешную карьеру и добился необычайного профессионального успеха. По их словам его доход рос год от года. У них уже появились два прекрасных жилища: квартира в черте города и дача за городом. Яркая машина с не менее блистательной ценой перевозит их из одного жилища в другое. И, что важно, успех дался им непросто.

Оба они много работали, прикладывая при этом гораздо больше усилий, чем большинство людей, которых я знаю. Но теперь в их браке наступил кризис, потому что жена обнаружила в жизни своего мужа некие тайные стороны. Его тайные привычки совершенно не состыковывались с его интеллектом и профессиональным уровнем. Нет необходимости вдаваться в детали их рассказа. Можно лишь заметить, что люди, добившиеся такого замечательного успеха, обычно такими вещами не занимаются.

Нечего и говорить, что подобное поведение нарушало все установки и правила супружеской и семейной жизни.

Столкнувшись с противостоянием жены, муж смешался и признал, что его действия не находят никакого разумного объяснения. Все, что он понимает, – это то, что с определенного момента ни восхищение со стороны коллег, ни выдающееся богатство, ни кажущееся счастье в браке, ни дети не в силах обуздать странное, пульсирующее беспокойство, которое в последнее время охватило его.

За короткое время все, ради чего он работал, вдруг превратилось в капкан. Ему не в радость жизнь со всем этим, но он знает, что без этого ему тоже не прожить. Поэтому он неосознанно создал маленький приватный мирок, в котором находил освобождение для себя. Ему стыдно за содеянное, но он не понимает, почему ему захотелось так поступить.

После совместных визитов этой пары мы несколько недель подряд встречались с ним вдвоем. Я не психолог, но меня захватила история, которую он рассказал, отвечая на мои вопросы. В детстве родители обращались с ним очень грубо, постоянно напоминая, что все его плохое поведение свидетельствует о том, что он никчемный, ленивый ребенок, позорящий семью. Он вспоминал школьные годы, когда проваливал практически все экзамены; вспоминал свой дальнейший жизненный путь, характеризующийся все более опасным поведением на улицах.

Но однажды (это было в ранней юности) он забрался на холм, возвышавшийся над его городком, и стал размышлять о своей жизни и о том, что она движется не в том направлении. На вершине холма он пережил прозрение и дал самому себе клятву.

Он сказал себе: «Я поднимусь над всей этой грязью; я добьюсь успеха столь поразительного и восхитительного, что однажды настанет день, когда родители и их друзья будут рыдать, попав в мой прекрасный дом. У меня будет красавица-жена, может и слуги, а может и лимузин с шофером. Я буду членом самых престижных клубов».

На вершине холма ему пригрезилось, как родители будут извиняться перед ним за свою грубость и скажут, что гордятся им. Да и соседи тоже: они знали его как беспокойного ребенка, а теперь он пошел так далеко. Они встанут в очередь, прося его о разных милостях.

Это видение на вершине холма было необычайным. Кто-то назвал бы его актом обращения. Оно дало более чем достаточно мотивационной энергии для того, чтобы он начал действовать и действовал непрерывно в течение двадцати лет: закончил университет, начал карьеру… Вскоре после клятвы на вершине холма неудовлетворительные оценки сменились блестящими. Лень обратилась в трудолюбие, а поведение из неудовлетворительного стало примерным.

Видение на вершине холма превратилось в реальность. Учеба в высшей школе, стипендии. Признание. Одаренная жена, которая им восхищалась. Карьера молодого профессионала, давшая ему ценнейшие связи и огромные возможности и позволившая добиться такого уровня успеха, который превзошел самые смелые фантазии, посетившие его когда-то. Действительно, теперь родители и соседи превозносили его достижения. И, в полном соответствии с его ожиданиями, они говорили (обычно в шутливой форме) и о том, каким он был и как далеко теперь шагнул. И просили его о милостях.

Откуда же возникло это странное душевное беспокойство, ставшее источником необъяснимых искушений и поведения в том возрасте, когда человек уже должен соображать, что к чему? Я размышлял: «Как мне заставить его оторваться от повседневности и разобраться, к чему привела его та жизненная мотивация, которой он руководствовался? Поможет ли мне в этом деле притча о моряке? Даст ли она ему необходимое представление о том способе мышления, который позволит ему переосмыслить свои жизненные ценности? Думаю, что да».

Поэтому во время одной из наших бесед я рассказал ему историю Майкла Планта и его гибели в Атлантическом океане. Сначала его озадачило, отчего я вдруг прервал нашу напряженную беседу о его страданиях и стал что-то говорить про морские путешествия. Но вот я рассказал о грузе под ватерлинией. Я спросил его, можно ли провести параллель между его сегодняшним положением и положением Планта, яхта которого лишилась балласта?

Он закивал, соглашаясь с тем, что потратил годы на такелаж, паруса и полировку своей жизни. Хорошая жизнь. Все в ней было достойно восхищения и приносило удовольствие. Но ниже ватерлинии в этой жизни не было абсолютно ничего! В глубине – одна пустота, одиночество! Впервые за все время наших собеседований мы достигли момента, с которого можно было начинать разговор о наиболее загадочном аспекте нашей жизни – о душе, той внутренней «точке», которая сводит на нет все усилия философов и богословов, пытающихся наилучшим образом определить это понятие.

Я предложил ему считать душу чем-то, расположенным под ватерлинией личности. Ею легко пренебречь, пока в Атлантическом океане (или на Галилейском море) не разыграется буря. И если на уровне души нет никакого веса, то ничто не в силах помочь выживанию.

Обратившись к прошлому, мы заговорили о той энергии, которая выработалась в нем во время его несчастливого детства, о том, как она была преобразована в работу по строительству карьеры, достижению богатства и высокого положения. И мы пришли к выводу, что все это шикарное здание (как у того глупца из притчи) целиком было построено выше ватерлинии. Восхитительно! Можно только позавидовать! Но годится лишь для тихой погоды.

Но вот поднялась буря. И очень странная буря.

«Предлагаю вам подумать, – сказал я ему однажды. – Я хочу, чтобы вы вспомнили того никчемного ребенка, который когда-то взобрался на холм. Вы действительно уверены, что оставили этого растяпу там, на холме, когда спускались вниз, преисполнившись новых намерений? Того, которого все пинали, который чувствовал себя ни к чему не способным, который страдал и злился и который хотел доказать, что кое на что способен?»

Он ответил утвердительным кивком головы. Да, сказал он, подумав, он считает, что этого непривлекательного, склонного к неудачам ребенка он оставил на вершине холма. И разве не служит доказательством его карьера и профессиональная репутация, его дома, его машины, его красивая семья?

– Тогда почему спустя двадцать пять лет мы сидим здесь, разговаривая о неких тайных и чрезвычайно глупых поступках? – спросил я.

– Подозреваю, что, убегая от того ребенка, каким я был когда-то, я все эти годы строил только над ватерлинией.

Глава 2
Бури случаются

Более всего воздействуют на нас не те люди, которые берут нас за пуговицу и говорят с нами, но те, которые прожили свою жизнь как звезды на небосклоне или как фиалки в полях – безупречно просто, без страстей. Такие жизни – пример для нас.

Освальд Чамберс

Я не моряк и впервые узнал о значении киля и правильном распределении груза под ватерлинией яхты только из истории Майкла Планта. Это подтвердило и слышанное мною из других источников. Даже имея прекрасное судно, опытный моряк никогда не думает, что у него не будет проблем с морем. Он всегда учитывает, что в открытом море случаются бури. В том числе и самые страшные.

Бури случаются и в реальной жизни. Но молодые поколения вступают в наш мир, не зная этого или не желая видеть правду. Это поколения (конечно, в Западном обществе), которые почему-то считают, что жизнь будет прожита без боли, без борьбы, без неудобств.

«Мое поколение подошло к взрослому состоянию, считая, что у всех у нас будет хорошая работа с постоянно растущей зарплатой; беспредельный карьерный рост; брак, который никогда не наскучит и не принесет проблем; и тело, которое нас никогда не подведет. Сейчас мне сорок два. У меня есть друзья, которых уволили с работы; друзья, чьи браки попросту ужасны; и друзья, которых замучили язва или сердечные приступы. Многие из нас не знают, как с этим справиться. Мы впали в настоящую депрессию».

Эти слова были сказаны мне за завтраком у Фрэндли (Лексингтон, Массачусетс) – там, где я обычно завтракаю с кем-нибудь из друзей. Их сказал мой сорокадвухлетний знакомый, которого я очень, очень люблю. Этот человек необычайно умен, кроме того, он – искренний последователь Христа. Он нервничал, рассказывая о накопившихся в его внутреннем мире разочарованиях.

Я поведал ему о Майкле Планте, затем в слегка измененном виде повторил одну фразу, которую часто можно увидеть на майках и на бамперах автомобилей и которая гласит: «Бури случаются». Я сказал: «Они случались и со мной, ты должен готовиться к тому, что с годами их будет все больше». «Не слишком-то много надежды ты мне даешь на будущее», – произнес он с невеселой усмешкой.

«Как-то я раздумывал о рождественских посланиях, которые мы получаем, – ответил я. – Когда нам с Гейл было меньше тридцати и когда исполнилось больше тридцати, и когда перевалило за сорок, мы получали на Рождество письма от всех наших друзей с массой удивительно хороших новостей. Завершался очередной год, и они писали: „В этом году я вышла замуж за самого замечательного человека…“ или „Мэри-Энн и я в прошлом году перебрались в Сан-Диего и купили миленький домик“, или „Наш малыш Тодд был признан лучшим нападающим в своей команде Лиги малышей“, или „Том (или Шарон) в этом году очень преуспел“. Ты когда-нибудь получал подобные письма?» – «Да, получал».

Я продолжил: «На нас с Гейл очень подействовало то, как из года в год меняется их содержание».

«Что ты имеешь в виду?»

«Ну, нам уже около пятидесяти. И в рождественских письмах новости теперь очень разные: „К сожалению, вынужден сообщить тебе, что мы с Мэри-Энн в прошлом году разошлись“ или „Тодд в этом году вылетел из колледжа, в ноябре он женился и у них родилась девочка“, или „Для нас наступили тяжелые времена после того, как Шарон (или Тома) уволили с работы. Экономические условия здесь…“ Я имею в виду, что те самые люди, от которых приходили раньше только добрые вести, теперь вынуждены рассказывать о множестве неприятностей, происходящих с ними. Раньше или позже, на каждого обрушивается жизненная буря».

Моему другу совсем не понравилось это наблюдение. Когда нас настигает буря, мы гораздо больше, чем в любые другие моменты, узнаем о том, что происходит под ватерлинией нашего существа. Есть только одно исключение. Столько же, если не больше, мы можем узнать, когда лодку, символизирующую нашу личность, помещают в сухой док, и она полностью видна как выше, так и ниже ватерлинии. Но об этом немного позже.

Проблемы, «скрытые под водой», скорее всего покажутся несущественными, когда море спокойно и ветер благоприятный. Поэтому вопросы, с ними связанные, мы начинаем задавать, только когда налетает шторм и надвигается нечто катастрофическое. Почему груз не был распределен правильным образом? Что случилось с килем? Где конструктор яхты или ее строители допустили ошибку? И, раз уж яхта вышла в море, то почему рация работала плохо и не была должным образом зарегистрирована? Почему опытный человек поставил себя в потенциально опасную ситуацию, не подготовившись наилучшим образом?

В первые месяцы правления администрации президента Билла Клинтона с его близким другом, Винсентом Фостером-младшим, назначенным в штат, произошло следующее. Однажды он уехал из своего офиса в Белом доме и на одной из автостоянок вблизи реки Потомак покончил с собой. Клинтоны и вашингтонские чиновники были потрясены. Зачем человеку на пике карьеры, вызванному в Вашингтон для того, чтобы работать вместе со своим старинным другом, убивать себя, не оставляя никаких объяснений?

В последующие недели в печати обсуждалось множество «подводных вопросов». Что происходило в душе этого человека? Что довело его до такой степени отчаяния, раз он решился на самоубийство? Почему тесно связанные с ним люди не заметили признаков страшного внутреннего беспокойства? Не произошло ли это потому, что в жестких условиях Вашингтона, где все ориентировано на достижение результата, люди обычно слишком заняты и им некогда заглянуть под ватерлинию и проверить, все ли в порядке?

Я тщательно просмотрел всю прессу, какую мог найти о Винсенте Фостере-младшем. Я искал упоминания хотя бы об одном близком ему человеке, который все же сумел заметить боль в его взгляде, уловить в его голосе нотки отчаяния. Но если такой человек и был, то о нем никто ничего не писал.

Стихотворение Эдварда Арлингтона Робинсона на мой взгляд исчерпывающим образом описывает случай Винсента Фостера-младшего:

 
Когда Ричард Кори шел по городу,
Прохожие всегда оглядывались на него:
Он был джентльменом от каблуков до макушки,
Ухоженным и величественно стройным.
 
 
И он всегда вел себя тихо,
И со всеми говорил ласково;
Но все же, когда, проходя мимо, он говорил: «Доброе утро», —
Что-то едва уловимо трепетало в его голосе.
 
 
И он был богат – да, богаче короля! —
И чудесно воспитан по всем статьям.
Короче говоря, он был именно тем,
На чьем месте хотел бы оказаться каждый из нас.
 
 
Так мы и жили в ожидании лучших времен,
Часто довольствуясь скудным пропитанием.
А Ричард Кори однажды тихим летним вечером
Пришел домой и пустил себе пулю в висок.
 

На протяжении тысячелетий существовали углубленные в себя люди, которые не ждали бури (как Майкл Плант, столкнувшийся с природной бурей, или как Винсент Фостер, испытавший бурю душевную), чтобы сказать нам, насколько важно уделять внимание тому, что происходит под ватерлинией нашей жизни.

Иногда этих людей называют духовными мастерами или мастерами внутренней жизни, подчеркивая, что они верят: для исследования реальности необходимо изучить глубину своей собственной личности. Они убедительно доказали, что подводная часть жизни до наших дней остается самой малоисследованной частью пространства во вселенной.

Говорят, многие картографы древности показывали неисследованные территории, рисуя на них устрашающих драконов и сопровождая их надписью ne plus ultra, что означает «далее – ничего». И я с грустью склоняюсь к мысли, что сейчас, на рубеже XXI века, глубоко скрытая часть человеческого существа продолжает в значительной степени оставаться столь же неисследованной территорией.

Это внутренне пространство, привлекавшее к себе внимание духовных мастеров, часто называют душой или сердцем. Оно представляет собой ту часть каждого человеческого существа, которую невозможно обнаружить или измерить физически. Я отважусь привести поистине мистическое высказывание о том, что душа – внутреннее пространство – имеет столь же безграничные размеры, какими обладает в нашем представлении открытый космос. Если открытый космос мы измеряем в световых годах, то душу можем измерить в терминах вечности, и это вневременное измерение тревожит наш рассудок.

Некоторые предпочитают слову душа слово сердце или дух. Библейские авторы и Сам Иисус свободно применяли все три слова. Не это важно. Мы используем слова лишь для обозначения того, что превышает любые определения и, как я сказал, завораживает разум неразрешенными загадками.

Духовные мастера были необычными людьми. Их никогда сильно не заботила внешняя, «надводная» сторона жизни, потому что они делали множество открытий в ее «подводной» части. Поэтому их всегда считали странными, непрактичными, непонятными и опасными.

Только изредка люди такого рода пользовались признанием. Обычно это происходило тогда, когда – вы уже догадались! – в жизни их современников случались бури, бури, угрожавшие рассудку и достатку тех, кто привык, чтобы все было под контролем. В такие моменты паникующие и возбужденные люди обращались к духовным мастерам, вопрошая: «Что все это значит? Что нам делать? Вы считаете, так говорят небеса?»

Ветхозаветный пророк Илия безусловно должен считаться духовным мастером. Он жил во времена, полные политических, экономических и религиозных бурь. В те дни одного из руководителей государства, Ахаза, охватил страх, потому что армии завоевателей были готовы захватить его царство: сердце Ахаза «всколебалось… как колеблются от ветра дерева в лесу» (Ис. 7:2). Попытайтесь объяснить состояние Ахаза, исходя из того, что мы говорили о «подводных аспектах жизни».

«Ибо так говорил мне Господь, держа не мне крепкую руку и внушая мне не ходить путем сего народа, и сказал: „Не называйте заговором всего того, что народ сей называет заговором; и не бойтесь того, чего он боится, и не страшитесь. Господа Саваофа – Его чтите свято, и Он – страх ваш, и Он – трепет ваш!“» (Ис. 8:11–13).

Слова Исаии – это разговор на уровне души. Ахаз (человек, всегда живший бездушно) вдруг оказался в ситуации, угрожающей его жизни. Он попал в страшную бурю, сказали бы мы, и нуждался в помощи того, кто имеет доступ к тем пространствам, где говорит Творец. Вот почему духовный мастер – это именно тот человек, которого нам хотелось бы иметь поблизости, когда разыгрывается шторм. Во время бури мы узнаем, что жизнь благословил Бог.

Духовные мастера бывают самыми разными и по характеру, и по образу жизни. Из истории мы знаем, что они часто селились в таких уединенных местах, как пустыни или леса, где их не могли потревожить торговые люди с их кипучей деятельностью. Всегда существовали люди, настаивающие на необходимости исследования неизученных морей, нетронутых планет и спутников, в то время как духовные мастера сосредотачивались на внутренних пространствах личности, предполагая, что там находится определенного рода бесконечность.

Как в прежние времена, так и сейчас духовные мастера убеждены, что человек с удручающим пренебрежением относится к той части своей жизни, которая скрывается под ватерлинией. Именно здесь, любят повторять они, человек способен обрести наиболее тесные взаимоотношения с Богом. Это место, где возможно наилучшее сочетание всех аспектов жизни человеческой личности. Работая в полную силу, эта часть личности вырабатывает убеждения и ценности, источает смелость, надежду, настойчивость и устойчивость.

Некоторые мастера называли эту часть личности, находящуюся под ватерлинией, точкой покоя; другие – внутренним центром или внутренним садом, или ковчегом для поклонения. А те, чье исследование души направлялось библейской традицией (как и в моем случае), любили указать на то, что Бог настаивал, чтобы народ Израиля, нуждавшийся в обширном знании о своем Боге, построил бы святилище в самом центре общины. А центральной частью этого изощренно устроенного шатра стало бы место, называемое святое святых. Говорилось, что там присутствует Бог и Его слава.

Очень многие высказывали суждение о том, что это священное место служило наглядным примером существования еще более священного пространства, расположенного внутри каждого из них.

Никто не понимал внутренней жизни личности лучше, чем Иисус из Назарета, Иисус Христос. Он пришел в такое время и к таким людям, для которых внешняя сторона жизни, по-видимому, значила куда больше, чем суть. С самого начала Его критиков приводило в бешенство то, что главной темой любых разговоров Он всегда избирал душу.

«Он знал, что есть в человеке», – говорит Иоанн об Иисусе. И это должно было сводить с ума людей, потративших свою жизнь на создание внешних декораций религиозности, власти и богатства. Действительно, как бы вы отнеслись к человеку, которого не интересует, насколько подробно вы знаете закон и пророков, насколько тесно вы связаны со структурой храма, сколько молитв вы вознесли в течение дня и сколько паломничеств совершили? Как вы будете защищаться от человека, который заглядывает в глубину вашей души и заставляет вас увидеть зло и грязь, которые скопились там?

Если помимо угрозы, которую нес Иисус религиозной структуре, и помимо Его популярности среди народа существовала иная причина, заставившая людей распять Его, то эта причина заключалась в том, что Он заставлял их смотреть в глубину своей души и видеть там непорядок.

Но именно за это многие, наоборот, любили Его и шли за Ним.

Они видели, что Его в меньшей степени заботит их репутация блудниц или мытарей и в большей степени интересует скорбь, скопившаяся в их душах, а также их стремление освободиться от смертоносного зла, пропитавшего всю их жизнь. Они хотели, чтобы их души очистились, и Иисус мог привести их к этому через прощение и искупление. Таким было Его Евангелие.

Но что произойдет, если человек начнет игнорировать внутреннюю часть своего существа? Или не будет игнорировать, но загрязнит? Или оскорбит? Что если (и тут моя метафора о подводной и надводной части становится бессильной) кто-то потеряет контакт со своей душой? Или, иначе говоря, что если современный человек, столь сконцентрированный на рационализме, гедонизме и материализме, оторвется от своей души и утратит связь с ней (словно оборвался телефонный провод)?

В результате, как мне думается, получится странная, пустая внутри личность, практически человек-автомат, большую часть своей жизни просто реагирующий на события и обстоятельства, на инстинкты, на страсти или амбиции, без всяких попыток что-то объяснить и в чем-то разобраться.

Фридрих Бюхнер рассказывает печальную историю своей матери, которая закончила жизнь в полном одиночестве, будучи старухой. Она, похоже, подпадает под описание человека, никогда не заглядывающего под ватерлинию. Он пишет о ней: «(Ее) никак нельзя было назвать бессердечной, но, мне кажется, ее сердце невозможно было затронуть до глубины. Она боялась позволить коснуться его, проникнуть в его глубины, но причины подобного страха были известны только ей самой».

Ощущение внутренней пустоты стало причиной того, что последние годы ее жизни (когда бури становятся наиболее тяжелыми) были отмечены печалью: «Быть красивой было ее работой, ее искусством, ее радостью. Это продвинуло ее очень далеко и принесло множество выгод, но когда она заметила, что потеряла свою красоту… она стала похожа на миллионера, у которого кончаются деньги. Она убрала свое имя из телефонной книги… Когда ее красота ушла в прошлое, она почувствовала, что ничего не может дать миру, не может порадовать мир. Поэтому она просто отгородилась от мира, как увядшая осенняя роза, точно так же, как Грета Гарбо и Марлен Дитрих, которые укрылись каждая в своей норе и выходили оттуда лишь в крайнем случае. Моя мать спряталась в своей квартире… потом в одной из комнат этой квартиры, потом в единственном кресле и, наконец, в кровати, где несколько лет назад, возможно во сне, она и умерла».

Ошеломляющее большинство людей нашего поколения по-видимому стремятся жить над ватерлинией, едва ли связываясь со своей душой. Они уверовали (это действительно подходящее слово), что квалификация, индекс интеллекта, привязанность к семье, друзьям, хороший университет, – это все, что имеет смысл в данной реальности. И зачастую такая установка прекрасно работает, пока не грянет буря. Поэтому люди нередко вышагивают по жизни, уделяя очень мало внимания (а то и вовсе не уделяя) вопросам, скрывающимся под ватерлинией, – и не живут в своей душе.

Иисус так сказал об этом: «…жизнь человека не зависит от изобилия его имения» (Лк. 12:15). Затем Он пояснил свою мысль с помощью простой истории. Богатый человек, собрав обильнейший урожай, ошеломлен своим богатством. Его замечательное благосостояние порождает проблему. Что ему делать со всем тем, что столь обильно скопилось над ватерлинией его жизни?