Текст книги "Британия"

На одной из коробок, с надписью «Хайгейт», сидел раб, нашедший амулет Юэна.

– Привет, ребята! – приветливо сказал он детям. Те посмотрели на него с недоверием.

– Это наш друг, – пояснила Элис.

– Питер, – представился раб.

– Я хочу к папе, – немедленно отозвался Майкл.

– Я знаю, малыш. – Кейтлин присела, чтобы не обращаться к мальчику свысока. – Но сначала мы отвезем тебя в безопасное место, а потом папа к тебе придет.

– Где он? – спросила Гвен. – Там, куда мы едем?

– Пока еще нет. Но скоро будет, – сказала Кейтлин, беспокойно оглядываясь на солдат.

Из туннеля, ведущего к станции Энджел, раздался стук колес, и вскоре на станцию въехала ручная дрезина с двумя грузовыми вагонами, которой управляли четыре человека.

– Надо идти, – посоветовал Питер. – Если будем торчать тут попусту, нас заметят.

– Но там же Северная линия! – забеспокоилась Кейтлин.

– Совершенно верно.

– Самое сердце Республики! Зачем их туда вести?

Питер тревожно покосился в сторону солдат, но те как раз смеялись над чьей-то шуткой. Как только дрезина остановилась, к ней подбежали рабы и стали разгружать вагоны. Им приходилось то и дело слезать с платформы на рельсы и забираться обратно: дрезина была гораздо уже, чем поезда, некогда ходившие по этим туннелям.

– Затем, что там никто не станет искать беглых рабов. И линия там глубокого заложения. Там тихо и безопасно, и я спокойно выведу их на поверхность через пост в Хай-Барнете.

– В Хай-Барнете есть пост?

– Да уж месяца два стоит. Раз в несколько дней туда ходит караван из Хайгейта: сменить дозорных и пополнить запасы. И они пропускают путников в Подземку и обратно.

– Так там же, наверное, пограничный контроль?

– А как же! Но эти документы прокатят.

Питер показал девушке вполне убедительные документы на проезд. Бумага, на которой они были выполнены, прошла не один цикл очистки мочой. Не самая приятная технология, зато простая, и благодаря ей одну и ту же бумагу можно было использовать снова и снова.

– Элис переправит детей в Хай-Барнет. Там наши друзья помогут им выбраться из Подземки и найти Цуру. А у нас с вами есть другие дела, – сказал Питер и посмотрел на девушку со значением.

Кейтлин повернулась к детям.

– Гвен, Майкл, вам придется поверить мне на слово, что я знакома с вашим отцом. Он хочет, чтобы вы пока побыли с его друзьями. Вы согласны?

– Я очень хочу его увидеть! – надулся Майкл.

– Я знаю, но тут для вас слишком опасно. А он хочет, чтобы вам ничто не угрожало.

Гвен взяла Майкла за руку и кивнула. Мальчик посмотрел на сестру, потом на Кейтлин и тоже покивал, хотя слезы опять потекли по проложенному руслу на его грязных щеках.

– Идите с Элис, слушайтесь ее во всем, – сказал Питер, следя за разгрузкой дрезины. – Скорее!

Элис протянула руку Майклу, но Гвен сама схватила его и пошла за ней следом. Кейтлин смотрела, как они подходят к поезду, забираются на борт и показывают документы подошедшему солдату.

– Улыбаемся и машем, – шепнул ей Питер.

Кейтлин вымученно улыбнулась и помахала детям. Те, поколебавшись, неуверенно помахали в ответ.

– Надо изобразить радость, ведь они едут туда, где тепло и уютно. Так солдаты ничего не заподозрят.

– И что теперь? – спросила Кейтлин, когда поезд тронулся.

– Теперь надо придумать, как вытащить твоего друга из камеры.

– Кажется, я уже придумала, – заявила девушка и пересказала Питеру загадочные слова, сказанные на прощание полковником.

* * *

Элис довезла Гвен и Майкла до Юстона. Дети всю дорогу сидели тихо: даже путь к свободе по этим темным туннелям навевал мрачные мысли.

Сойдя с поезда, женщина показала поддельные документы на кордоне и без проблем миновала его. Конечно, здесь контроль был усиленным, как на Сент-Панкрасе и Кингс-Кроссе, поскольку в Юстоне пересекались несколько линий, но документы были сработаны на совесть и почти не отличались от настоящих.

Сойдя с платформы, она встретила в служебном аппендиксе, забитом всякой рухлядью, связного с двумя другими детьми, которых должна была отвезти обратно в Сент-Панкрас. По возрасту, комплекции и цвету волос они были похожи на Гвен и Майкла – Элис надеялась, что на обратном пути никто не заметит подмены. На любезности времени не было, к тому же женщина не хотела, чтобы дети слишком близко знакомились друг с другом, поэтому обмен произошел быстро и почти без слов.

За передвижениями рабов в Подземке следили: если бы она вернулась на свою станцию одна, к ней непременно возникли бы вопросы. На удачу, нашлись двое ребят, чьи родители работали в Сент-Панкрасе и были рады возможности переправить их к себе. Об операции было договорено по старинной телеграфной линии, обнаруженной рабами в древних туннелях под перегонами метро. Элис возвращалась довольная: ее радовала мысль о том, что Гвен и Майкл через сеть подполья доберутся на свободу, к цыганам.

Улыбаясь, она села на поезд, собирающийся обратно в Сент-Панкрас.

Но тут все пошло наперекосяк.

В последний момент на подножку вскочили патрульные.

– Проверка документов!

Дети прижались к ней плотнее.

– Ваши дети, мэм?

Элис закивала.

– Не узнаю вас на фотографии, мэм, – офицер внимательно вглядывался в выцветший снимок на бумагах. – Снимите головной убор, мэм.

– Я… Это мои дети… – залепетала Элис.

– Головной убор, мэм! – повторил офицер, теряя терпение. – Или мы ссадим вас с поезда до выяснения.

– Я ведь ничего не делала, – зачем-то сказала Элис.

– Живо сняла косынку, сука! – истошно завопил офицер и сорвал головной платок с дрожащей женщины.

Поезд прогудел и двинулся с места.

– Если она тебе так нужна – на, прыгай за ней! – И проверяющий вышвырнул скомканную косынку на убегающую платформу.

Элис спрятала глаза и только тихонько молилась. Дети прижались к ней, будто были одним целым с этой незнакомой женщиной. Их била крупная дрожь.

* * *

Плутая по темным коридорам и туннелям, Питер подвел Кейтлин как можно ближе к тюрьме. Дальше она шла одна, прижав к груди металлическую флягу с горячим чаем и два пластиковых стакана.

Чай этот был непростой: туда подмешали чистейшего бренди, а также мощное зелье из ядовитого мха, найденного в пещерах под Темзой. Убить не убьет, но вырубить на несколько часов этот напиток мог.

Одетая в комбинезон рабыни, девушка завернула за угол и вдруг оказалась в хорошо освещенном помещении, где два солдата сидели за столом и играли в кости. Кубики застучали по эмалированной поверхности стола, и один солдат расплылся в улыбке, а второй скривился.

– Гадина, ты жулишь! – возмутился проигравший, отчего второй захохотал:

– Конечно, жулю! Ты, главное, пойми, как!

Проигравший посмотрел на него в бессильной ярости, но тут увидел Кейтлин и переменился в лице.

– Новенькая! – сказал он с улыбкой.

Его везучий напарник обернулся и окинул Кейтлин оценивающим взглядом с головы до ног.

– А где Рейчел? – спросил он.

– То есть, мы, конечно, не жалуемся, что ты вместо нее! – добавил первый, осклабившись.

– Она сегодня обслуживает генерала, – сказала Кейтлин и многозначительно подмигнула.

Тем временем Рейчел сидела связанная по рукам и ногам в шкафу кладовой, без шансов быть найденной до утра.

– А ты не молода для такой работы? – спросил второй охранник.

– Да уж не девочка, – ухмыльнулась Кейтлин и бросила ему фляжку, которую он проворно поймал.

– В горле пересохло… – сказал он, открывая фляжку, пока Кейтлин ставила два стаканчика на стол. – А ты что, не с нами?

– Рейчел сказала, что это особенный напиток, и он не для меня… – Кейтлин притворилась, будто ей страшно обидно.

– Особенный, говоришь? Это хорошо.

Охранник плеснул себе полный стакан, отхлебнул, и лицо его засияло.

– Бренди! – воскликнул он и снова потянулся к фляге.

– Моя очередь! – сказал второй, вырвал флягу и наполнил свой стакан.

Потом они вдвоем попивали чаек с бренди и отравой и выглядели самыми счастливыми людьми на земле.

– Так, и что у нас еще в комплекте? – игриво поинтересовался первый охранник. – Меня, кстати, Алан зовут.

– А меня – Патрик, – подмигнул второй.

Обещанные десять секунд давно прошли, а бодрости в охранниках не убывало, и Кейтлин внезапно охватило мутное беспокойство. Она попыталась представить себе, как обычно вела себя с ними Рейчел. Картина получилась такая, что ее чуть не вырвало, но она заставила себя подыграть им.

– А что обычно идет в комплекте? – спросила она как бы невзначай.

– Да все, – сказал Патрик и похотливо ухмыльнулся.

– Похоже, Рейчел – очень щедрая девушка, – парировала Кейтлин. – Но я не такая.

– Ну-ну… Трамвая ты хрен дождешься, – заржал Алан и удивленно заглянул в свой стакан: в голове у него образовалась странная легкость.

Патрик потянулся к девушке, ласково, но крепко ухватил ее за талию и посадил к себе на колени. Кейтлин запаниковала, но внешне пока не подавала виду. Она попыталась высвободиться из лап Патрика, которые по-хозяйски прогулялись по ее груди, а теперь боролись с пуговицами комбинезона. Алан опять заржал.

– Тихо ты, парень! – сказал он. – Некуда торопиться.

Каждое прикосновение действовало на Кейтлин как ожог: кожа горела от стыда. Она снова попыталась встать, но Патрик удачно воспользовался этим, запустив лапу ей между ног.

– Нет! – закричала девушка.

Смех Алана уже не казался дружелюбным.

– Ты че, забыла, что ты рабыня? – сказал он, слегка накренившись вперед.

Как ни странно, эти слова вдруг успокоили Кейтлин: Алан выговорил их с трудом; язык у него заплетался как после долгой пьянки. Она перестала вырываться, на секунду обманув бдительность охранника, и со всей силы двинула локтем ему по виску. Патрик странно ухнул и обмяк.

Алан с трудом поднялся на ноги, но пол поплыл из-под него, а зрение выкинуло удивительный фортель: охранник как будто смотрел в длинный и узкий туннель; так бывает, когда поглядишь в бинокль не с той стороны. Он упал и со страшным треском врезался в стол подбородком. Из раны во все стороны брызнула кровь, и Алан растянулся на полу без чувств.

Кейтлин встала и привела себя в порядок. Она не могла избавиться от ощущения, будто ее только что изнасиловали. Охранники лежали в глубоком отрубе, ровно дыша и закатив зрачки. Борясь с желанием от души их попинать, девушка прошла мимо и открыла дверь в камеру, где на грязном матрасе, лицом к стене, лежал Юэн. Сердце Кейтлин чуть не остановилось, когда она увидела, что весь его затылок выпачкан в засохшей крови.

Почтальон лежал без движения, но, подойдя ближе, она с облегчением увидела, что он дышит.

– Юэн? – девушка потрясла его за плечо.

Мужчина замер и резко повернулся, чуть не столкнувшись с ней лбами. Кейтлин охнула. Судя по всему, полковник Мейзерс был охране не указ и его распоряжение бережно обращаться с Юэном было, что называется, послано лесом: лицо Юэна превратилось в один сплошной синяк, губы распухли, а левый глаз заплыл.

– Господи! – вырвалось у Кейтлин.

Она дотронулась пальцами до его лица. Юэн смотрел на нее ничего не выражающим взглядом.

– Скажи что-нибудь, Юэн!

– Что случилось? Как я сюда попал?

Кейтлин ахнула от ужаса. Он не помнил!

– Я тебя ударила, Юэн. Прости!

Юэн резко сел на кровати, не обращая внимания на боль, пронзившую все его тело, и посмотрел на нее в недоумении.

– Это ты сделала?!

– Нет, не это! – вскрикнула девушка, показывая на его лицо. – Я только огрела тебя фонарем, чтобы тебя не убили на месте.

Юэн заморгал, пытаясь восстановить в памяти события.

– Почему мне кажется, будто я упал в колодец?

– Наверное, солдаты тебя избили, пока ты был без сознания.

Глаза Юэна налились решимостью и гневом.

– Ненавижу это место! Здесь плохо! – сказал он резко и почти по-детски.

Кейтлин кивнула в знак согласия.

– Я придумала, как нам бежать. И нашла Майкла и Гвен. Им ничто не угрожает.

Юэн потрясенно уставился на девушку.

– Они живы? Где они?

– Скоро будут у Цуры. Вот тебя вытащить сложнее. У нас будет всего один шанс, поэтому слушай внимательно. Завтра на суде признаешь себя виновным.

– Виновным в чем? – смущенно спросил Юэн.

– В убийстве конвоира, который пытался тебя застрелить.

– А… Ну да, в этом я, пожалуй, и впрямь виновен.

Кейтлин всерьез забеспокоилась, что Юэн не в себе, но прогнала прочь эти мысли.

– Возьми это. – Она протянула ему нож. – Спрячь его до тех пор, пока не поведут исполнять приговор, а там пусти его в ход. Мы будем ждать.

– Почему нельзя уйти сейчас?

– Придется с боем пробиваться в туннели, мы поднимем шум, а Майкл и Гвен еще не добрались до цели. Мы освободим тебя, когда они будут в безопасности.

– «Мы»?

– Тут есть подполье, и на этой станции у них большие связи. Главное, в нужный момент будь готов.

Она обняла его, жалея, что не может остаться рядом, но тут из коридора донесся далекий шум.

– Иди, – сказал Юэн.

Скрепя сердце, она закрыла дверь и залпом допила остатки чая.

Полковник Мейзерс вошел в комнату, беспечно болтая с двумя патрульными, совершающими обход коридоров. Увидев распростертые тела охранников, патрульные бросились к ним. Тем временем полковник склонился над Кейтлин и прощупал ее шею. Убедившись, что пульс ровный и сильный, он пощелкал пальцами, обратившись к солдатам:

– Быстро в казармы, поднимайте сменщиков!

Один из патрульных убежал, а второй повернул каждого охранника на бок и подложил им под голову свернутые кители.

– Ее тоже положи, только аккуратно, – сказал полковник, показывая на Кейтлин, и открыл дверь камеры, чтобы проверить Юэна.

Узник смотрел на него пустым взглядом. Мейзерс вопросительно приподнял бровь, но так и не дождался ответа.

– Арестованный в порядке, – объявил полковник, закрывая дверь и, незаметно для стоящего неподалеку солдата, кивая Юэну. Тот, выдержав паузу паузу, кивнул в ответ.

* * *

Комната, где должны были судить Юэна, была тесной. В ней едва помещались три стола: для председательствующего полковника, капитана-прокурора и капитана-защитника. Стены недавно выкрасили в красный цвет, а пол отдраили до блеска.

Юэна привели в наручниках и под конвоем, но никто не удосужился обыскать обвиняемого.

Председательствующий полковник посмотрел на него безразлично, и Юэн окончательно убедился, что весь этот суд – всего лишь спектакль. Обвинитель встал и обратился к полковнику:

– Этот человек был задержан вчера после того, как убил солдата, сопровождавшего труп раба к месту ликвидации. Убийство произошло на глазах у свидетелей, которые дали неоспоримые показания.

Полковник перевел взгляд на стол защитника. Тот встал.

– Сэр, у меня не было возможности проконсультироваться с обвиняемым…

Полковник равнодушно пожал плечами:

– Ну так идите, консультируйтесь.

Капитан подошел к Юэну, и в его глазах подсудимый не увидел ни следа сочувствия или интереса к нему.

– Будешь упираться – признают виновным и повесят; признаешь свою вину – дадут выбор между петлей и ареной.

Юэн с любопытством смотрел на этого человека.

– Значит, такое у вас справедливое правосудие?

Не поведя и бровью, капитан ткнул Юэна кулаком в лицо.

– Для тебя и это большая роскошь. Давай, отвечай!

Юэн плюнул кровью в самодовольное лицо капитана и с удовольствием отметил, как тот скривился в отвращении.

– Виновен! – громко произнес Юэн. – Я сделал это и, если сумею, сделаю снова!

Защитник утер лицо и поднял на Юэна холодные глаза убийцы.

– Капитан… – произнес полковник тихо, но твердо.

На щеках того вздулись желваки, но он взял себя в руки, вернулся на свое место и сел за стол. Обвинитель хмыкнул в сторону своего коллеги и повернулся к Юэну:

– Чистосердечное признание дает вам возможность выбрать свою судьбу: либо казнь через повешение, либо пожизненное заключение на арене.

– И что там, на арене?

– Гладиаторские бои перед публикой. Вы будете драться снова и снова, пока не умрете.

«Это мне за то, что я не спас Джулию», – блеснуло в голове Юэна.

– Я буду драться, – сказал он вслух.

Полковник кивнул и объявил:

– Заседание закрыто. Отведите его к Томасу.

Глава 18
Тьма

Арена состояла из четырех колодцев трехметровой глубины, вырытых рабами при помощи кирок и мотыг и оснащенных примитивной системой водоотвода: по краям пол уходил книзу, и там в нем были проделаны дыры, крытые металлическими решетками. Стены регулярно и тщательно мыли, но все равно пятна крови украшали их повсюду; еще более крупные пятна намертво въелись в бетонный пол. Железная сетка на стальных прутьях окружала колодцы, только в одном месте оставляя проход на арену. За сеткой, между колодцами, располагались стоячие места для зрителей. Бетонный пол также покрывали пятна крови и мусор, оставшиеся с прошлого выступления. С полотка свисали лампы с ведрами вместо абажуров, заливавшие тусклым оранжевым светом все, кроме колодцев, – туда были направлены другие лампы, значительно более яркие.

Вокруг было холодно и бездушно. Стены почернели, затертые множеством грязных спин и немытых рук; в затхлом воздухе запахи обитаемых туннелей перемешивались с утробным дыханием бездны, лежащей глубоко под ногами.

Арена пустовала. На ней находились только два раба – один собирал мусор, другой мыл пол – и кругленький лысеющий человечек в очках с толстой оправой: он сгорбился за столом над стопкой бумаг и что-то неразборчиво бормотал себе под нос. Завидев полковника Мейзерса и Кейтлин, очкарик оторвал голову от бумаг.

– Чем могу помочь? – небрежно спросил он, косясь на полковника.

– А это мы сейчас посмотрим, – ответил тот с плохо скрываемым отвращением. – Мне нужен Томас.

– Его нет, – сказал человечек, тут же забыл про посетителей и вернулся к прежнему занятию.

Мейзерс подождал несколько секунд, затем накрыл ладонью бумаги на столе, и человечек снова поднял голову, встревоженно и раздраженно.

– Где же он? – спросил полковник подчеркнуто любезно.

Человечек заморгал и показал на один из выходов.

– Во втором кабинете, – пробормотал он. – Он что-то натворил?

Мейзерс не удосужился ответить и сделал знак Кейтлин, чтобы она шла за ним. Глядя им вслед, клерк открыл было рот, чтобы что-то спросить, но, подумав, закрыл его и снова склонился над бумагами.

Покинув арену, Мейзерс и Кейтлин двинулись по темному коридору, мимо деревянных дверей, обшитых стальными панелями, пока не дошли до двери, на которой была грубо выведена краской цифра «2». Без лишних раздумий полковник заколотил кулаком по мятому железу двери, и с той стороны послышался недовольный крик.

– Кто там приперся?

– Мейзерс, – с хитрой улыбкой ответил военный и, обернувшись к Кейтлин, добавил: – Он работает по ночам, а днем спит и очень не любит, когда его будят.

Дверь распахнулась, и на пороге возник высокий темнокожий человек, заросший жесткой бородой. На нем были сильно поношенные кожаные штаны, подвязанные бечевкой, и тяжелые сапоги; моргая спросонья, он натягивал через голову дырявую серую футболку, которая, вероятно, когда-то была черной.

– Полковник, вот так радость! – сказал Томас, широко улыбаясь Мейзерсу и еще шире – Кейтлин.

– Томас, у меня к тебе просьба…

– Так-так… – отозвался тот и пристальнее присмотрелся к девушке. – В танцовщицы?

– Нет, ей нужна другая работа.

– Точно? А то у крошки все данные…

Полковник откашлялся.

– А, ладно, как скажете… – махнул рукой Томас и подмигнул Кейтлин, которая стояла с открытым от возмущения ртом. – Какая работа?

– Вот с ней это и обсудишь, а я пошел. – Полковник повернулся к ним спиной.

– Ах, вот какая работа… Черт, ты помнишь, как мне в прошлый раз из-за тебя досталось?

Мейзерс обернулся и строго посмотрел на Томаса.

– Ты передо мной по-прежнему в долгу и не скоро расплатишься.

Тот смиренно вздохнул, и полковник обратился к Кейтлин:

– Удачи тебе, девочка! Надеюсь, увидимся в лучшие времена… – и ушел, не оглядываясь.

Томас смотрел ему в спину, пока он не скрылся за углом, а потом снова широко улыбнулся девушке:

– Может, все-таки танцовщицей?

– Вот уж нет!

– Мое дело – спросить. У нас тут девушки, не вымазанные в дерьме, – большая редкость.

– Очень милый комплимент, – съязвила Кейтлин.

Томас улыбнулся, на этот раз вполне искренне.

– Ну что, много ты тут собираешься разнести?

– Пока не знаю.

– Понятно. Каков вопрос – таков ответ. И какая же работа тебе нужна?

– Любая. Лишь бы стоять у ограды, когда начнется бой.

Томас прищурился:

– Говорят, тот парень, что пристрелил солдата, был с девчонкой. Выходит, с тобой.

Это было утверждение, а не вопрос, поэтому Кейтлин решила, что можно не отвечать. Томас посмотрел на нее иначе, почти с уважением.

– Все понятно. Поставлю тебя колотилкой. Только имей в виду: когда бой начнется, меня тут не будет.

– А что делает колотилка?

– Ясный пень, колотит! – ответил Томас и усмехнулся при виде ее возмущенного лица. – Да, у нас жестокие порядки, но нельзя, чтобы участники покидали ринг во время соревнований.

– Какое же это соревнование? Это просто бойня!

– Называй, как хочешь, но людям это нужно, а значит – все не зря.

Кейтлин покачала головой:

– Те, кто у вас на арене, – тоже люди.

– Не спорю, бывают и люди. Но в основном – двуногие звери, в которых так мало осталось человеческого, что лучше бы лаяли и бегали на четвереньках.

– Кто вы такой, чтобы их судить? – зло спросила девушка.

– Я наблюдаю за ними каждый день. Вижу, как они крадут друг у друга, избивают друг друга до смерти из-за пустяков.

– И все-таки они – люди, – упрямо повторила Кейтлин, но собственный опыт скитания по туннелям пришел ей на ум, и слова прозвучали уже не так убедительно.

Томас решил не продолжать этот спор.

– Я так понимаю, что твой друг – из тех, за кого не жалко отдать жизнь?

– И жизнь, и даже больше, – торжественно сказала Кейтлин.

– Похоже, сегодня ты тут устроишь переполох… Ладно, работа твоя, а я навещу друзей на другой станции. На любой другой станции… Иди за мной.

Он повел Кейтлин обратно на арену и, как бы невзначай, обратился к человечку за столом:

– Выдай дубинку, поставь у ограды, и без вопросов.

Человечек поднял пухлый палец.

– Хорошо, один вопрос разрешаю.

– Вы сегодня навещаете друзей, босс?

– Да, что-то посетило такое желание.

– Черт…

Человечек грустно опустил руку и понурился. Томас повернулся к девушке.

– Красавица, посиди пока в моей комнате. Только ничего не сломай!

И он ушел.

– Возьмите дубинку у стены, – послышался голос клерка. – И, будьте добры, наденьте вот это, – он передал ей запачканный ядовито-желтый жилет с надписью «ОХРАНА» на спине.

– Спасибо, – сказала Кейтлин, но человечек перебил ее.

– Не надо меня благодарить. Стойте у ограды, не двигайтесь с места и, ради бога, не подходите ко мне.

Кейтлин открыла рот, но человечек протестующе поднял ладонь.

– Томас все для меня сделал и дал мне эту работу, но, ей-богу, ваша братия его погубит!

Они помолчали.

– Вы знаете, где его комната? Там вас никто не побеспокоит, пока я не позову вас на выход.

Кейтлин молча повернулась и ушла.

* * *

Она не спала и слушала далекий шум толпы, когда в дверь постучали.

Кейтлин натянула жилет, взяла тяжелую дубинку и открыла дверь. Кругленький человечек склонился в издевательском поклоне и махнул рукой вперед, в сторону арены.

Зрительская зона была набита солдатами и жителями станции. Весь этот человеческий улей нетерпеливо гудел в ожидании неминуемой резни. Кейтлин прошла сквозь толпу, расступившуюся при виде желтого жилета, и подошла к ограде колодца. С других сторон стояли еще два человека в таких же жилетах. Они кивнули Кейтлин и снова принялись болтать со своими знакомыми из публики.

Кейтлин стояла в ожидании, когда же распорядитель объявит о начале боя. Стоя среди ревущей толпы, она чувствовала себя бесконечно одинокой. Дубинка неуклюже болталась в руке, и груз сомнений давил на сердце.

– Дамы и господа!

На арену вышел распорядитель – высокий человек в потертом деловом костюме. Голос у него был четкий, поставленный, и он без усилий перекричал гудящую толпу, но все же сделал многозначительную паузу, чтобы гул прекратился.

– Сегодня мы приготовили для вас особое угощение: осужденного убийцу с дикого севера! Варвара, который дерзнул проникнуть в наш обожаемый дом и отнять жизнь у храброго воина, несущего службу на благо народа!

В его голосе звучало справедливое возмущение, и толпа ответила разгневанным ревом. Распорядитель театральным жестом поднял руку, и Юэна повели к колодцу, под тычки и улюлюканье зрителей. Кейтлин не поняла, заметил он ее или нет, но на всякий случай старалась не смотреть ему в глаза.

В колодец бросили веревку, но Юэн не двигался с места.

– Спускайся сам, или тебе помогут! – крикнул распорядитель. – Выбирай, душегуб!

Юэн взялся за веревку и спустился в забрызганный кровью колодец.

– Ну а вершителем правосудия сегодня выступит любимец публики… – Распорядитель сделал паузу, разогревая нетерпение зрителей. – Сержант…

Но договорить он не успел. Кейтлин выхватила взглядом из толпы знакомое лицо: Питер махнул рукой, и в воздухе, под самой лампой, мелькнула пузатая шумовая граната. Девушка упала на пол, зажав уши и открыв рот, как учил ее Мейзерс. Краем глаза она успела заметить, что Юэн удивленно посмотрел на нее – и тоже упал ничком.

Граната взорвалась над толпой, и в тесном помещении с бетонными стенами удар оказался сильнее обычного. Многие зрители, оглушенные взрывом, попадали, где стояли, и даже у Кейтлин, успевшей приготовиться, чуть не лопнули уши. Борясь с головокружением, она встала, держась за ограждение, и доковыляла до веревки, один конец которой по-прежнему свисал в колодец. Внизу Юэн неуверенно поднялся на ноги, держась за голову. Кейтлин очень надеялась, что, лежа на три метра ниже остальных, он не был сильно контужен.

– Скорей! – прокричала она, перекрикивая звон в ушах.

Один из солдат заметил ее и попытался встать. Кровь текла у него из ушей и капала на китель. Кейтлин ударила его по голове дубинкой, он упал и больше не поднимался.

Юэн ухватился за веревку и с трудом полез наверх. Руки не слушались почтальона, и он почти ничего не слышал. Как только мужчина взобрался наверх, Кейтлин перехватила его за шиворот и выволокла из колодца.

– Спасибо, – сказал он, не слыша собственного голоса.

Из дыма к ним выплыл второй конвоир. Не говоря ни слова, он поднял ствол и выстрелил.

Пуля прошла в дюйме от лица Юэна. А потом почтальон всадил нож, пронесенный в камеру Кейтлин, в подбородок солдату – снизу вверх.

В коридорах не было ни души: те, кто не пошли на арену, решили провести этот вечер подальше от нее. Держась за стены и друг за друга, Юэн и Кейтлин, как могли быстро, ковыляли вперед. Завернув за угол, они чуть не влетели в двух патрульных. Паника комком подступила к горлу девушки, и Юэн онемевшими пальцами снова потянулся за пазуху, где припрятал нож.

Солдаты засмеялись, и оглушенной Кейтлин показалось, будто их смех доносится из глубокой бочки.

– Надеюсь, вы нам хотя бы бухла оставили? – сказал один, а второй лениво махнул Юэну рукой:

– Не парься с документами, только не облюй нас.

Солдаты заржали и исчезли за поворотом.

В условленном месте Питера видно не было, и Кейтлин успела не на шутку испугаться. В пустых коридорах слышимость была хорошей, а их путешествие пока что получалось далеко не бесшумным. Однако через мгновение раб вышел из укрытия с пистолетом в руке. Узнав их, он засунул оружие за пояс.

– Ты – Юэн? – спросил он.

Они пожали друг другу руки.

– Это твое, – сказал Питер, протягивая серебряный амулет.

– Спасибо! – прокричал Юэн.

Питер вздрогнул и прижал палец ко рту.

– Не ори, – сказал он. – Нам нужно перейти на линию Пикадилли. Если кто попадется по пути, говорить буду я, а ты постарайся никого не убить.

Юэн не понял, к чему была эта просьба, но послушно последовал за проводником по закопченным коридорам, ведущим к спящей станции.

Он все никак не мог поверить, что его дети свободны и на пути к спасению, а смерть Джулии висела на душе тяжелым грузом. Не заслужила она такой смерти среди чужих людей…

Питер остановился.

– Впереди станция. Нам надо пойти по путям на север. Я скажу, что ты хотел испытать свои силы на арене, но проиграл отборочный бой и возвращаешься домой.

Юэн не спорил: он вдруг почувствовал, что и впрямь проиграл свой бой.

– Ты – его любовница, – продолжал раб. – Борцы часто таскают с собой молоденьких девушек. Главное, не встревайте, говорить буду я.

Они шагнули на станцию. У платформы стоял состав из пяти вагонов и двух ручных дрезин. Рабов вблизи не наблюдалось, и вокруг сновали солдаты: разбившись на несколько групп, они загружали три вагона в середине состава ящиками с оранжевыми наклейками «ВЗРЫВООПАСНО». Рядом ложились ящики поменьше, с патронами. На другом конце станции какая-то женщина говорила с дозорными.

– Это Элис, – сказал Питер. – У нее нет косынки. Нет косынки!

Юэн и Кейтлин разом повернули головы, но Питер шагнул вперед, нарочно загородив им обзор.

– Не дурите! Не показывайте, что вы их знаете, – прошипел он и добавил громким голосом: – Так, ребята! Может, и не придется идти дальше пешком.

– Элис? – шепотом спросил Юэн.

– Она должна была отвести твоих детей на другую станцию, – объяснила Кейтлин. – Если все прошло удачно, она должна была быть в косынке…

Юэн побледнел от внезапного приступа дурноты, и ноги его задрожали.

– Должна была? Что значит…

Дозорные повернули головы в сторону новых гостей станции, и Кейтлин охватило ощущение, что они появились тут совсем не вовремя. Она попыталась разглядеть, кто стоял рядом с Элис, и сердце екнуло в груди, когда она увидела два хрупких детских силуэта.

К Питеру подошел офицер, останавливая его жестом.

– Нет-нет, вам сюда нельзя. Это военный транспорт. Разворачивайтесь – и назад, – сказал он устало и безразлично.

Раб достал из кармана документы и протянул их офицеру. Но внимание того вдруг переключилось на Юэна и на его побитое лицо.

– У нас есть проездные документы… – начал Питер, но офицер поднял руку, приказывая ему замолчать.

– Кто это тебя так отделал? – с любопытством спросил он Юэна.

– Он вчера пробовал попасть добровольцем на турнир и проиграл, – объяснил Питер.

Офицер повернулся и ткнул его в грудь кулаком.

– Я не с тобой разговариваю, вот и помалкивай!

– Все верно, – разбитыми губами проговорил Юэн. – Я проиграл.

– Я был вчера на арене, – прищурился офицер, – но тебя что-то не помню. Как твое имя? И кто тебя победил?

Юэна охватила паника: он понятия не имел, что отвечать. Кейтлин заметила, как рука друга потянулась к ножу, и крепко обняла его.

– Простите, сэр, он после вчерашнего не в себе…

– Капитан, если позволите… Он проиграл Мерфи, в первом же раунде, – тихо сказал Питер, по-прежнему протягивая офицеру документы.

– Мерфи? – присвистнул капитан, принимая бумаги из рук Питера.

– Да. Это был короткий бой.

Голос Питера звучал очень убедительно, и капитан, полистав документы, покивал головой.

– Что ж, очень убедительные документы, – сказал он и улыбнулся Питеру. – Хорошая работа.