Текст книги "Американец. Неравный бой"

Фш-ш-шу-у-у-у-у-у-у!..

Через треск выстрелов пулемета слышу, как ревет реактивный движок ракеты. Базука?! Нет, она за спиной Хорнера… Что за чертовщина? Оборачиваюсь и восхищенно ахаю! В небо по дуге тяжело летит толстая ракета, утягивающая за собой два извивающихся шланга. Джулай! Вот что он в рюкзаке притащил! Сейчас жахнет!..

Др-р-ра-а-а-а-а-ам!..

Земля под ногами нервно вздрагивает. На месте цепочки взрывов поднимается здоровая стена дыма и пыли. Эффектный удар, ничего не скажешь! Даже стрелять в нас перестали. Пока выжившие прочухаются, мы и отчалим…

– УХОДИМ! УХОДИМ! – Приказы дважды повторять – моветон, но в нашем случае это необходимо. А то, видишь ли, все еще врага бьют, а приказов не выполняют…

– Запрыгивайте!..

Джип несколько раз чихнул движком и завелся, завибрировал. Сергей отпустил пулемет и помог мне запрыгнуть в машину, следом ввалился Хорнер, огрев меня по голове трубой гранатомета.

– Dieu soit loue![77]77
  Слава богу (Дай бог)! (фр.)


[Закрыть] – вздохнул де Голль когда место боя осталось позади. Все почувствовали невероятное облегчение…

– Sir, look! They made it[78]78
  Сэр, взгляните! Они сделали это! (англ.)


[Закрыть].

На дорогу позади нас на полной скорости вылетел грузовик с нашими бойцами. Те, заприметив нас, дружно замахали руками.

– С днем рождения, брат. С утра забыл поздравить… А теперь – от всей души поздравляю! – Сергей улыбается, но его заметно трясет.

– Спасибо, брат. Двойной день рождения… Думал, все, погибну… Спасибо тебе и ребятам, что прикрыли. – И жмет мне руку. – Фух… Хреново мне… Ногу зацепило, крови налило море…

– Хорнер, аптечку!..

На посту нас встречали громогласным «HOURRA!» во французском и марокканском исполнении.

– Mon General![79]79
  Мой генерал! (фр.)


[Закрыть] – Леклерк прямо-таки сияет. Бежит к нам, руками машет, смеется. Счастлив человек – большая беда миновала. Вокруг машины скапливается куча солдат, все восхищенно смотрят на спасшегося лидера Сражающейся Франции.

А тот, ощутив настрой солдат, громко заговорил. В его голосе слышны холодные, стальные нотки. Гневается генерал, но не ругается, а наоборот – разжигает гнев в своих подчиненных. Солдаты стремительно выстроились перед генералом, и про нас все забыли…

С подкатившего грузовика соскочили наши бойцы, помогли вытащить Серегу из джипа и переложить его на поднесенные легионерами носилки. Быстро обработали и перевязали, кольнули обезболивающего и потащили его в укрытие – неглубокий, но очень широкий окоп, обложенный мешками с песком и накрытый брезентовым полотном. От грядущего дождя, да и от возможного обстрела такой окопчик укроет, а больше и не надо.

– Серый, а чего де Голль там митинг устроил? Неизвестно, сколько врагов пережили удар «Горынычем», вдруг они решат сюда наведаться. А мы и не готовы их встретить…

– Генерал приказы раздает… – Сергей прислушался к доносящемуся с перекрестка голосу генерала. – В Беррешид какой-то Леклерка и десяток солдат отправляют… Войсковая часть там большая стоит. Требует связь обеспечить с Рабатом… Кому-то приказывает разворачивать оборону… Короче – дает ценные указания.

– Ага, вон, побежал народ. О, Кейв. Эй, Рик! Сюда!..

Сержант нас и искал. Он успел связаться с Касабланкой и выяснить, что к объекту Стол при поддержке французских танков и отряда пехоты пробились наши ребята, но обратно вернуться не выходит – противник перегруппировался и сызнова блокировал площадь. Одно хорошо – оборона там теперь непробиваемая и продержаться ребята могут очень долго.

– Слава богу… Ладно, Хорнер, останься с Арсентьевым. Кейв, за мной. Пойдем, посмотрим, где мы нужны в деле славной обороны…

Меня заклинило сразу, как я поднялся из укрытия. В голову ударила сильнейшая боль, все померкло на секунду и обратилось в серую пелену. Что происходит? Куда я смотрю?..

Глаза.

Взгляд.

Вижу.

Тонкая, изящная фигура.

Девушка? Легионер? На ней форма Французского иностранного легиона. Странно…

Но я знаю ее… Очень давно знаю…

Почему?

Мне плохо, голова болит сильнее и сильнее.

Это чувство. Оно мне тоже знакомо…

Стоять! Смотри на нее. Вспоминай – кто она? Ее раскосые, выразительные глаза, полные удивления, тонкие, нежные черты лица, красиво очерченные губы.

Она – японка… Да!

Я…

Ее…

Помню…

Эпилог

Город Фудзи. Префектура Судзиока

Обнесенный мощным, по-японски основательным, забором неприметный домик на дальней от берега стороне города никогда не привлекал внимания. Местные жители не задумывались над вопросом: «А кто же здесь живет?» Это никого особо не тревожило, но те, кто все же задумывался над этим, пытались найти ответ. И рождались всяческие слухи. И что там обитает безутешная вдова большого чиновника, служившего при самом Императоре. И что поселился в доме старик-отшельник, великий мастер боевых искусств, растерявший на старости лет свои силы и оградивший себя от мира глухими стенами. Самые же внимательные говорили, что там живет военный человек, так как изредка, раз в месяц, к нему приезжают офицеры из самого Генерального штаба Императорской армии Японии!

Однако любой, кто пытался серьезно раскрыть тайну «одинокого дома», либо был своевременно переселен в другую префектуру, либо – просто исчезал. Незримая, но воистину могучая стража не пропускала никого постороннего через врата дома…

Лишь сам Император и полтора десятка государственных чиновников и армейских генералов, абсолютно верных своему правителю, знали, кто же проживает в этом доме.

– Здравствуйте, Канэко-доно. – Учтивый мужчина с проседью в аккуратной прическе аккуратно поклонился хозяину дома. Дорогой европейский костюм-тройка сидел как влитой на подтянутой фигуре гостя.

– Здравствуйте, Миято-сан. Давно я вас не видел. – Хозяин дома, мужчина лет сорока, в непривычных для японского человека джинсах и клетчатой рубашке, гостеприимно улыбнулся. – Хотите чая?

– С удовольствием!.. Канэко-доно, я хочу сразу перейти к делу…

– Еще ни один из моих гостей не приезжал сюда, просто чтобы посидеть со мной, выпить чашечку сакэ и поговорить на отстраненные темы… – с горечью в голосе произнес хозяин, разливая по глазурованным стаканам горячий чай. Еще один непривычный предмет – электрический чайник. В этом доме было немало удивительных вещей, но никто из гостей и никогда не просил объяснить смысл тех или иных предметов…

– Простите меня за мою неучтивость, Канэко-доно…

– Чего уж там, я привык… Живя здесь в абсолютном одиночестве, ко всему привыкаешь. Говорите – зачем приехали? – Смена тона резанула слух гостя.

– Отношения между Англией и союзом СССР и США с высокой вероятностью в ближайшие полгода из нейтральных перерастут во враждебные. – Акихиро Канэко отставил взятый со стола стакан с чаем и задумался. Слова, услышанные им сейчас, говорили об одном – грядет новый, страшный виток бушующей сейчас войны… И Миято приехал услышать совет. Совет, к которому, несомненно, прислушается сам Император. Совет, который решит будущее великой Японии. – Канэко-доно, вы прекрасно знаете, что Англия обладает такими силами, с которыми, быть может, не справится даже несокрушимая воля русских. Американцы могут испугаться, отступить… Но без поддержки Штатов и России – мы очень скоро потеряем нашу мощь. Промышленность начнет рушиться…

– Не говорите мне о силе проклятых англичан!.. – гневно отмахнулся Канэко. Сейчас это был уже не добродушный гостеприимный хозяин, это был совершенно иной, жесткий, если не жестокий, человек… – Их сила треснула на корню тогда, в тридцатом году. Я знаю ЭТО. И Япония сейчас не стоит на распутье. Она давно избрала свой путь. Мне нечего советовать.

– Простите, Канэко-доно! Но…

– Скажи, Кенджи, почему сегодня наш могущественный флот не разрушил до основания Перл-Харбор?

В тишине, наступившей после этих слов, было слышно, как стучится сердце гостя.

– Хиросима… – одними губами вымолвил Миято.

– Верно. Ты желаешь стать свидетелем этого безумия?

– Нет!

– Никто не желает.

– Но Англия уже обладает такой мощью!..

– Нет, Кенджи… Еще нет. Тогда, в тридцать втором году, Англия потеряла возможность делать атомное оружие. Девять лет для восстановления этих знаний из абсолютного пепла – ничтожная цифра… – Решительностью этого человека можно рубить металл и крушить горы.

Поэтому ему верит Император.

Поэтому Япония процветала и шла по пути к величию.

– Спасибо вам, Канэко-доно. Я передам ваши слова Императору… И… ваша дочь. Она так и не вернулась?..

– Она выбирает свой путь сама. Как этого желала ее мать…

Впервые за долгие годы Миято услышал, как дрогнул голос Всемогущего Ока Императора – Акихиро Канэко.