Текст книги "Зов Времени"

Встречи с марсианами

Есть у меня товарищ, фанатически влюблённый во всё космическое – в уфологию, летающие тарелки, марсиан, гуманоидов. Он искренне верит, что контакт с неземными братьями по разуму состоится уже при нынешнем поколении людей и что тайно гуманоиды давно живут среди нас и вершат судьбы человечества.

Этого моего товарища даже зовут не совсем обычно, точнее – совсем необычно – Густав Джонович Иванов. Дело в том, что мама у него потомственная немка с Поволжья, да ещё дед по маме был англичанином. А папа – самый настоящий Иванов. Вот такой коктейль. Возможно, эта гремучая смесь кровей и сделала его таким пытливым и любознательным, поэтому и тянет его в неведомые космические дали.

Мы с Густавом встречаемся довольно часто. Он любит давать оценки моему творчеству, конечно, не без иронии. Я тоже слушаю его увлекательные рассказы о таинственных галактиках. Но тоже в долгу не остаюсь и подшучиваю над его фанатизмом, хотя знаю: без фанатизма нет никакого творчества…

Зашёл как-то Густав Джонович ко мне на работу. И, как специально, именно в этот момент заглянула наша секретарша Лидия Ивановна и сообщила:

– Звонили с «Марса», когда Вы с ними сможете встретиться?

– Пусть приедут завтра в первой половине дня. – Густав посмотрел на меня подозрительно и спросил ехидно:

– С марсианами общаешься?

– Не только с марсианами, – в той же тональности ответил я.

Зазвонил телефон. Я включил громкую связь. Голос секретаря сообщил:

– Вы ждали «Эхо»? Говорите – Венера на связи.

– Знаешь что, – вдруг обиженным голосом заговорил мой гость, – я всегда знал, что ты с сомнением относишься к моему увлечению астрономией, но не думал, что можешь так дёшёво меня разыгрывать, да ещё устраивать инсценировки с участием своих красоток. Или это входит в должностные обязанности руководителя пресс-службы вашей солидной фирмы? – Он по-детски надул губы и отвернулся к окну.

– Подожди, никто тебя не разыгрывает. Дело в том, что «Марс» – это наш компаньон, предприятие, которое выпускает батончики «марс», «сникерс», «баунти» и другие сладости. А Венера – это моя коллега, журналистка газеты «Эхо недели» Венера Абдулова. Я с ними часто общаюсь. Всё остальное – случайное совпадение. Естественно, что для тебя это выглядит необычно, но в жизни совпадения бывают очень даже интересные. Вот послушай. Когда я ещё школьником первый раз попал в типографию, услышал такую беседу:

– Иван Иванович! Что делать с Петровым? В подвале для него места не хватает.

– Подрежьте конец и сделайте так, чтобы вошло! – Правда, странно звучит с непривычки? А это всего лишь профессиональный диалог. Подвал – это нижняя часть газетной полосы и не более того. Сейчас я как профессионал воспринимаю это нормально. А тогда мне стало жалко Петрова, которого порежут или посадят в подвал.

Опять зазвонил телефон.

– Вам звонят из «Галактики», соединяю.

Когда я закончил разговор по телефону, Густав опять с сомнением спросил:

– Это тоже случайно – «Галактика»?!

– Нет, не случайно, а очень даже закономерно: «Галактика» – тоже наш партнёр, предприятие по переработке вторичного сырья. И называется оно так потому, что фамилия его руководителя Галактионов. – Такой творческий подход к делу. Есть ещё предприниматель Меркурьев, а фирма его называется «Меркурий». Это же здорово! Что плохого, если какой-нибудь Лунёв свою фирму по производству русского кваса или блинов назовёт «Луной», а Солнцев – «Солнцем»?! Ведь это гораздо лучше, чем лавка с «научным» называнием – «РашенКвассБлинКонсалтинг». – Густав наконец понял, что я его не разыгрываю, приободрился и тоже пустился в воспоминания:

– Слушай, ты прав, бывают странные совпадения. У меня тоже был такой случай. Со школы повели нас на экскурсию в механический цех большого завода. И один мужик другому говорит: «Надо запустить зубодолбёжный». У меня аж зубы свело. А позже я узнал, что зубодолбёжный – это всего лишь металлорежущий станок. Или ещё. Есть у меня знакомый и зовут его Август, назвали его так родители в честь какого-то римского патриция. Так вот, я его познакомил с братом. Август протянул ему руку и представился:

– Август. – Брат удивлённо посмотрел на него и ответил:

– Нет, извините, давно уже сентябрь. – Мы смеялись до слёз.

Густав был уже в своей стихии и мечтал вслух:

– У вас мне нравится: не работа, а мечта! Я бы с удовольствием пришёл к вам работать, назвал бы вашу фирму в своём стиле: «Космос» или «Млечный путь»! И создал бы ещё отдел по межзвёздным связям. Вот было бы здорово!

А я про себя подумал: «Может, и вправду живём среди гуманоидов, иначе откуда столько странных имён, странных совпадений?».

Пиковыи валет

После того как я на базе типографии, директором которой я был, создал издательство, ко мне зачастили авторы, что совершенно естественно. Но больше одолевали графоманы разных мастей.

Пришёл однажды ко мне в кабинет посетитель и прямо с порога заявил:

– Вы должны издать мою книгу, она принесёт вашему издательству колоссальную прибыль.

– А о чём Ваша книга?

– Дело в том, что я создал принципиально новую юриспруденцию. Достаточно человеку прочитать мою книгу, и в нём сразу исчезнут любые криминальные наклонности. А если такой предмет ввести в школьную программу и изучать его с самого детства, преступность исчезнет вообще. Представляете?! Я Вам предам рукопись и право на первую публикацию очень дёшево, всего за 25 тысяч долларов. Вы их окупите быстро.

С этими словами он положил мне на стол увесистую папку.

Фактически всё было уже ясно, и можно было сразу прекратить дальнейшее обсуждение, но к авторам я всегда относился уважительно. И этому автору я дал высказаться и только после этого стал объяснять, что мы издаём в основном художественную литературу, в том числе – классику. Показал ему недавнее наше издание «Письма женщин к Пушкину». Но мой гость настойчиво просил хотя бы прочитать материал и только после этого принять решение. Он явно верил в своё творение. Я из любопытства согласился. Договорились встретиться через неделю, но он звонил мне каждый день, дважды приходил, чтобы убедить меня в целесообразности издания его книги.

Я прочитал рукопись моего странного посетителя добросовестно и внимательно. С бумаги со мной беседовал явно больной человек.

Чтобы понять дальнейшее развитие событий, я должен представить людей, которые невольно стали участниками этой необычной истории.

Это президент Международного Пушкинского общества, полный тёзка великого русского поэта, контр-адмирал Александр Сергеевич Пушкин. В то время когда мы вели переговоры с автором «новой юриспруденции», у нас готовилась к печати книга Пушкина «Подводная лодка «Голубой кит» о субмарине, которой контр-адмирал командовал до отставки. Александр Сергеевич был уже тяжело болен, и мы торопились. За две недели книга была подготовлена к печати, нужна была только последняя подпись автора. Именно с таким заданием я отправил к нему секретаря Надю, естественно, предварительно позвонив. На второй день Надя пришла на работу очень довольная, рассказывала, как тепло и радушно принял её Пушкин.

Другой участник этой истории – мой друг, известный врач-он-колог и общественный деятель Владимир Ильич Самбурский. Приближался юбилей больницы, в которой Владимир Ильич работал, и он со свойственным ему энтузиазмом написал книгу «Хроника одной больницы». Эта книга шла в производстве одновременно с книгой Пушкина. Причём обе книги редактировал я и работать приходилось крайне напряжённо.

Третий участник нашей истории – мой товарищ по прежней работе Феликс Эдуардович Хмельницкий. На работе, шутя, все звали его Феликсом Эдмундовичем. Он, большой шутник и балагур, не только не обижался на это, но даже поощрял своё второе имя.

И вот в очередной раз пришёл ко мне «изобретатель новой юриспруденции». Мне было жалко его, не совсем здорового человека, жалко отнимать у него мечту, пусть даже бредовую. Он же затеял нечто невероятное: переделать мир, сделать честнее, добрее. Об этом мечтали лучшие умы человечества. Однако другого выхода у меня не было, надо было сказать ему всю горькую правду, чтобы закончить эти бесполезные разговоры. Но день выдался необычный, почти фантастический, и всё разрешилось легко и даже весело.

Как только мы с автором начали беседу, в кабинет, вся сияя, вошла Надя и торжественно доложила:

– По московскому – Пушкин. – Я взял трубку.

– Здравствуйте, Александр Сергеевич! Как Ваше здоровье? Да, да, конечно, Ваша книга уже в печати, и, я надеюсь, буду иметь счастье через неделю передать Вам сигнальные экземпляры. Я Вам сразу позвоню. Будьте здоровы, до свиданья!

Кладу трубку и вижу – мой собеседник сидит какой-то растерянный, даже побледнел. Наконец он снова заговорил, но не с прежней настойчивостью. А на телефоне мигает лампочка секретаря. Снимаю трубку. Надя сообщает:

– По городскому – Самбурский. – Получив добро, она переключает телефон на него.

– Здравствуйте, Владимир Ильич! Да, всё идёт по плану. Есть вопросы по иллюстрациям и нужен Ваш совет, а со сроками всё будет нормально. Это же вопрос – почти политический! – Так говорю, чтобы подчеркнуть важность выхода книги к юбилею.

Закончив разговор по телефону, вижу, что мой гость ушёл куда-то в стул, смотрит на меня испуганными глазами. Наконец он заговорил, но как-то неуверенно, путаясь. Наверное, в этот день звёзды стояли в каком-то особом параде и, образно говоря, «карта шла» так удачно

И опять мигает секретарская лампочка на телефоне. Снимаю трубку.

– По московскому – Хмельницкий! – сообщает Надя. – Щелчок и тут же слышу его весёлый голос.

– Здравствуй, Феликс Эдмундович! – По привычке называю его дружеским прозвищем. – Всё нормально. Как всегда, есть заботы, есть трудности, но дела двигаются. Сам знаешь, главное – желание, горячее сердце, холодный ум и чистые руки. – В тон отвечаю ему и слышу, как он смеётся – задорно, от души. Поговорили с Феликсом, посмеялись. Когда обернулся, увидел, что моего посетителя уже нет, ушёл. И больше не появлялся. Исчезла со стола и рукопись «изобретения века».

Вот как полезно иметь хороших и именитых друзей и партнёров!

Собака на дереве

В нашем дворе живёт бродячая собачка, очень темпераментная, плодовитая и агрессивная. Она всех прохожих сопровождает визгом и лаем, а иногда может и за ногу схватить. Это если сам человек или его одежда ей не понравятся. Особенно она не любит кожаную одежду: чует, наверное, загубленную родственную душу. В таких случаях её агрессия достигает апогея. Не трогает она только детей, более того, она любит детей. Возможно, поэтому наша собачка рожает регулярно и даже ухитряется сохранять иногда хотя бы одного щенка с помёта.

Года два тому назад у неё появился сын, похоже, от овчарки. Парень он был в несколько раз больше мамы, и натаскала она его по своему характеру. Лаяли и кусались они уже «дуэтом». Мама начинала высоким сопрано, а сыночек отзывался мощным баритоном. Выбрав цель, она направляла сына «в атаку», а сама поддерживала его с тыла. Так что ходить мимо нашего дома стало небезопасно. Мы все ходили, озираясь.

Но однажды произошло вообще невероятное событие.

Иду домой и слышу лай нашей собачей пары. Но лают они как-то странно – по очереди. Обычно они заливались вместе. Более того, лают они где-то наверху. Чем ближе к источнику голоса я подхожу, тем удивительнее это выглядит. Дело в том, что лай раздаётся с дерева, с берёзы, что стоит на углу нашего дома. Как же так? Может, за кошкой погналась и в экстазе погони залезла на дерево? Но как?

Подхожу ближе, смотрю снизу. Никаких собак, а лай не прекращается. И вдруг вижу: сидит на ветке ворона и, зажмурив от удовольствия глаза, «лает» и за маму, и за сына. И так похоже – не отличить. Она не обращает никакого внимания на моё присутствие, хотя вороны птицы очень осторожные. Чувствую, от счастья в зобу дыхание распирает. И улетела она только тогда, когда мимо проехала машина.

Рисунок автора

Я много слышал о смекалистости, даже таланте ворон, знал и слышал, что их родичи сороки искусные пересмешники, но чтобы ворона изображала собак, не видел, не слышал, не читал.

Но среди животных ведь тоже бывают свои «гении». Наверное, «моя» ворона была из них.

А наша собачья парочка в последнее время почему-то угомонилась. Сын вообще куда-то исчез, а мама стала тихой и покладистой. Возможно, возраст: ведь по собачим меркам ей уже много лет.

А может, ворона накаркала, точнее, налаяла?

Как я стал генералом

Случилось это в декабре 1979 года. В газете «Правда» появилась небольшая заметка из районной типографии города Вязьмы Смоленской области за подписью директора и нескольких рабочих. Писали они о том, что у них на производстве нет помещений для отдыха, нет буфета, мало других бытовых помещений, и просили помочь.

В то время публикация в «Правде» была равноценна постановлению ЦК КПСС. Поэтому управление делами ЦК поручило Госкомитету СССР по печати срочно направить на место специалиста: разобраться в существе вопроса. Перепоручили это дело Всесоюзному проектному и научно-исследовательскому институту Гипронииполиграф, где я тогда работал заместителем директора. «На место» направили меня. Причем направили с соответствующим событию и уровню шиком: проводы, встречи, вагон СВ…

Выезжал я 27 декабря поздно вечером.

Когда я пришел в свое роскошное двухместное купе, на одной полке уже кто-то спал, что подтверждалось могучим храпом и мундиром подполковника на вешалке.

Я попросил проводника разбудить меня в Вязьме, куда поезд прибывал в три часа ночи, и лег спать. В назначенное время в дверь купе постучали. Постучали профессионально, по-проводницки. Я встал. Поднялся и мой спутник, эдакий двухметровый детина, зевнул и вдруг изрек нечто совершенно неожиданное:

– Слушай, парень, принеси мне воды (?!).

После небольшой немой сцены я ответил ему вопросом:

– А может, тебе еще горшок подать? – Он сразу взял на октаву ниже:

– Зачем Вы (Вы!) так, я же все-таки подполковник.

– А я, между прочим, на своем месте – генерал. – Я, естественно, имел в виду свою должность в институте.

Подполковник встал, для большей важности накинул мундир и вышел из купе. Вскоре он вернулся несколько озабоченный.

В это время наш поезд подъехал к Вязьме. Меня встречали. Встречали руководители отделов агитации и пропаганды Смоленского обкома и Вяземского райкома партии, редактор районной газеты и, конечно же, – директор типографии. Встречали на трех «Волгах», которые по пустой платформе подъехали прямо к нашему вагону.

В этой встрече было небольшое напряжение в стиле «К нам приехал ревизор». И в то же время чувствовалось дыхание приближающегося Нового года: все были веселы. Только директор типографии, очень добрый и скромный человек, все время смущенно извинялся, что поднялся такой шум из-за его заметки.

Встречающие наперебой стали приглашать меня сесть именно в его машину. Но в это время произошло то самое невероятное событие, ради чего я все это рассказываю: вдруг, как из-под земли, передо мной появился мой спутник по купе при всех регалиях и четко, по-военному отчеканил:

– Извините, товарищ генерал, я неудачно пошутил. Разрешите идти.

– Идите. – Разрешил я, не менее удивленный, чем остальные. Подполковник, четко печатая шаг, направился к поезду. Мои новые знакомые от неожиданности онемели. В конце концов один из них почему-то шепотом спросил:

– Вы еще и генерал?!

Я им рассказал все, как было. Мы долго от души смеялись.

И в Вязьме, и в Смоленске мы коллегиально и продуктивно поработали, ответили на все вопросы. Все это время ко мне все обращались не иначе как «товарищ генерал».

30 декабря я уезжал обратно. Сыпал снег. Поезд мчался к Москве. В купе было уютно и тепло. Настроение было хорошее, спокойное, даже олимпийское.

Надвигался Новый, олимпийский 1980 год.

Ахали какали

В Грузии готовят варенье из молодых неспелых грецких орехов, когда скорлупа ещё не оформилась и есть только мягкая зелёная корка. Варенье это удивительно вкусное и полезное. А молодые орехи называются так: АХАЛИ КАКАЛИ…

Моя дочь Нина только до четырёх лет жила в Грузии и, к сожалению, языка почти не помнит. А внучка Оля там была только один раз. Живут они сейчас в Нью-Йорке.

Давно они собирались посетить родину прадедов, и наконец прошлой осенью мне позвонил зять Аркадий и сообщил, что они уже взяли билеты себе и нам с женой. Мы все встретились в Тбилиси, взяли напрокат машину и поездили по историческим местам Грузии, которых там очень много. Последняя остановка была в моём родном городе Телави.

Было сказочное лето: жаркое, щедрое, красивое. Это то самое время, когда собрали уже часть урожая, стали отмечать праздники поэзии (таких праздников в Грузии много и они посвящены великим поэтам, ибо Грузия – страна поэзии). В это же время года грецкие орехи находятся в той самой молочной спелости, когда из них готовят это чудо-варенье.

Перед отъездом мы все вместе пошли на рынок. А рынок в Грузии – это театр, представление. Продавцы зазывают покупателей, предлагают товар красиво, велеречиво. И вот доходим до рядов, где продают молодые орехи. Продавец громко кричит:

– Подходите, покупайте молодые орехи – АХАЛИ КАКАЛИ, АХАЛИ КАКАЛИ!

Внучка удивлённо смотрит на меня и со свойственным ей юмором спрашивает:

– Дедушка! КАКАЛИ я понимаю, но зачем же они АХАЛИ? – Узнав перевод, мои ребята оживились и даже купили с собой в Нью-Йорк АХАЛИ КАКАЛИ, чтобы сварить прекрасное варенье своих предков.

Всё впереди

В солидном научно-исследовательском институте НИИГРЫЗУН, в отделе по изучению жизни и быта мышей, работали в основном мужчины. Были только две женщины: любовница директора, достаточно красивая, но не достаточно умная Марина и вечная, но до сих пор не востребованная невеста, главный специалист, достаточно умная, но не достаточно красивая Валерия Валерьяновна, уже перешагнувшая бальзаковский возраст и 50-й размер одежды.

Из девяти сотрудников отдела особое внимание привлекали не эти представительницы прекрасного пола, а именно наоборот – мужчина, м.н.с., то есть младший научный сотрудник, Лев Борисович. Он, невысокий, щупленький, застенчивый до такой степени, что, казалось, стеснялся даже самого себя, между тем был мужчиной хоть куда – маленьким гигантом любви. Он был вполне доволен своей бурной жизнью. И всё было бы хорошо, если бы… Его угнетали не небольшой рост и другие физические недостатки. Его мучила необычная фамилия, из-за которой он часто краснел, а то и попадал в неловкие ситуации. Фамилия его была Муш, Лев Муш!

А окружающих он удивлял в основном тем, что его жена Людмила с ежегодной регулярностью рожала ему детей. За четыре года совместной жизни они ухитрились родить троих девочек. Но Лев Борисович хотел сына. Он настойчиво требовал от жены: вынь и роди мальчика. Правда, хоть вынь, хоть наоборот, но мальчик никак не получался. Коллеги по отделу, уставшие от его стенаний по мальчиковой проблеме, объясняли ему: «Наука давно доказала, что девочки рождаются у сильных мужчин, а мальчики – у сильных женщин. Понимаешь, – говорили ему товарищи, – ты переигрываешь жену в этом деле. Ты как-нибудь напои её женской виагрой, и она взбесится в постели и родит тебе сына».

Лев от таких разговоров уклонялся, но своё дело по улучшению демографической обстановки страны делал с завидным усердием. Правда, жену на УЗИ уже не пускал, считая, что именно облучение ультразвуком и калечит его будущих сыновей и делает из них девочек. И вскоре коллеги узнали, что Лев Борисович в очередной раз отвёз жену в роддом. Он ходил по комнате, как лев в клетке, и приговаривал:

– Я ЕГО назову Борисом, в честь деда, Борисом… Но почему она не звонит и сама недоступна?

– Хватит маяться! Не звонит, потому что ей сейчас не до этого, готовится или, может быть, уже родила. Возьми и сам позвони в приёмную.

Лев Борисович кинулся к телефону, который стоял в углу комнаты, набрал номер роддома. Евгений, его товарищ, чтобы все слышали, как дела у Людмилы, включил громкую связь.

– Это роддом?

– Да.

– Добрый день! Говорит Муш. Я сегодня привёз жену, она ещё не родила?

– Понятно, что муж, фамилия-то как?

– Я Муш…

– Не морочьте голову, говорите фамилию.

– Передаю фамилию по буквам: Муха-Ухо-Шапка.

– Какая муха, какая шапка, что вы несёте?.. – Там положили трубку. Лев опять набрал номер.

– Девушка, не бросайте трубку, Муш – это моя фамилия, передаю по буквам: Мария-Ульяна-Шура.

– Ах, вы ещё и многожёнец? Развратник! – Там опять бросили трубку.

– Дай я, – сказал Евгений и набрал номер.

– Девушка, наш товарищ сегодня привёз к вам жену. У них фамилия несколько необычная – Муш, «ша» на конце. Людмила Муш. Как у неё дела? Не родила ещё?

– Так бы и говорили, а то какая-то муха, чья-то шапка. А Людмила Муш… Сейчас… Родила двойню, нет, нет, тройню – двух мальчиков и одну девочку.

В лаборатории раздались восторженно-удивлённые возгласы, ребята стали качать Льва. Старая дева Валерия Валерьяновна фыркнула и добавила:

– И это справедливость? Кому всё, а кому и совсем ничего. Распустили, понимаешь, марью Ивановну и рожают детей, как котят.

Но на столе уже стояли неведомо откуда взявшиеся бутылки. Пили, говорили тосты, хвалили многодетного папу:

– Ты не просто Лев, ты настоящий лев, ты тигр, пантера!..

– Слушай, папаша, – никак не могла успокоиться Валерия Валерьяновна. – Что у тебя ТАМ, что так ловко строгаешь детей? – Лев Борисович от счастья и от принятой дозы наглел на глазах у изумлённых товарищей:

– Если ты имеешь в виду мой строго охраняемый инструмент, то он для индивидуального потребления. Но, в качестве исключения, могу провести тебе только теоретический курс по сексологии. А пока иди выпей свой именной напиток – валерьянку.

– Этот хам рожает себе подобных хамят и ещё издевается над порядочной женщиной. – Вынесла свой вердикт Валерия Валерьяновна. Но её уже никто не слушал, ребята веселились:

– Да здравствует наш Лев, царь любви и отец шестерых детей. Но у него ещё всё впереди!

– Так выпьем же за то, что у него впереди!..