Текст книги "Прекрасная глупая попытка"

@UserUncertain

Я не могу вам ничего рассказать о «Рыбе». Кроме вот этого: одно время я тратил на квест по шестьдесят часов в неделю и даже тогда сожалел, что не могу играть больше. Эта штука изменит мир.

369 твитов с цитатами; 4,8 тыс. ретвитов; 14,4 тыс. отметок «Нравится»

Майя

Помощь Миранде стала для меня самым толковым, чудесным и осязаемым делом за долгие месяцы. Ничто не сравнится с чувством, что ты кому-то нужен. А как же драма, спросите вы? Подруга спала с твоей бывшей! Ну, в подобные ситуации я попадала и раньше. Не спорю, это важно – и вместе с тем нормально. Думаю, нечто важное и в то же время нормальное – та золотая середина, которую ищем мы все.

К тому же Миранда помогла мне отвлечься от новой реальности, в которой я очутилась. В этой реальности создатели квеста «Рыба», каким-то образом узнав, где я нахожусь, отправили ко мне довольно угрожающих парней, чтобы забрать купленные на рынке камни.

Давайте вернемся в тот день. Я слишком боялась ехать в арендованный коттедж, поэтому тупо колесила по округе, волнуясь и размышляя. Тогда-то я и вспомнила, что собиралась предпринять, пока охотники за камнями меня не отвлекли.

Я остановила пикап на обочине у длинного прямого отрезка шоссе – так, чтобы дорога просматривалась в обе стороны, – а затем достала из пакета с камнями визитку.

Курт Батлер

EarthforgeMinerals.com

(856) 294–6319

По моей просьбе Клара убедила Курта «Краснокепочника»[22]22
  Намек на красную кепку с надписью «Вернем Америке былое величие» – символ президентской кампании Дональда Трампа.


[Закрыть] Батлера в ценности белых камней и пообещала купить все, что он сможет достать. Если беседа прошла как надо, он должен был вот-вот поехать за новой партией.

В общем, я вернулась в «Каутаун». Правда, осталась в машине, чтобы уехать при малейшем намеке на погоню.

Я притормозила на парковке, надеясь, что торговец минералами уедет на своем ремонтном фургоне, а я за ним прослежу. Блошиный рынок закрывался в четыре, и за оставшееся время я навела справки о Курте Батлере. С помощью исключительно телефона и без особого труда: страничка Курта на «Фейсбуке» была открыта всем ветрам. Он как будто специально отключил даже малейшие настройки приватности.

Кроме заметок про геологию и палеонтологию, он много постил про заклятых врагов Америки – внутренних и внешних. Я ничуть не удивилась. Впрочем, политика меня не волновала. Я вообще не считала Курта «Надежду западной цивилизации» Батлера важным героем этой истории. Он всего лишь нашел груду камней, и я хотела выяснить где, потому что сам он ни за что не сказал бы.

Сидя в машине, я открыла приложение с подкастами и набрала в поиске «квест рыба». Вскоре я уже слушала «Рыбалку с Тимом и Джо» – практически новостной портал для игроков.

От прочих реалити-квестов «Рыба» отличалась тем, что участники не платили организаторам. Игра начиналась с сообщения в «Вотсапе», которое рассылалось случайным образом. Игроки выполняли ряд заданий, одно другого чуднее, и высылали кураторам доказательства. Первое задание было у всех одинаковым – сфотографироваться с живой рыбой в руках. Затем вам предлагали признаться другу в любви, записав разговор на диктофон, или, к примеру, распилить надвое словарь.

С каждым этапом задания становились все безумнее, а игроки все меньше распространялись о своих подвигах в сети. Кроме бесплатного участия, у «Рыбы» имелись две особенности:

1. Ты становился участником, только получив сообщение. Оно могло прийти кому угодно, без предварительного отбора. И всегда в «Вотсап».

2. Люди, прошедшие квест целиком, о последних этапах умалчивали, зато с каким-то нездоровым апломбом утверждали, что награда стоит потраченных усилий.

Загадочный энтузиазм игроков чуть не передался и мне.

Стоянка тем временем начала пустеть. Примерно в полпятого фургон Курта Батлера выехал на шоссе. Я двинулась следом. Как ни странно, Курт не поехал ни домой, ни за новым запасом камней. На удивление, он отправился в одну из уолтонских гостиниц – видимо, что-то починить.

Пока комфортабельные отели становились еще комфортабельнее, а дешевые совсем уж неприлично дешевели, гостиница «Уолтон мотор инн» застряла где-то посередине. За новыми козырьками и свежей краской виднелся дряхлый фасад, а ресторанчик, похоже, погряз в бесконечном ремонте. Местечко вовсю старалось быть уютным, но выходило не очень.

Фургон Курта обогнул здание и, вероятно, остановился у служебного входа. Я решила не ехать следом – меня бы сразу заметили.

Прошло полчаса, Курт не появлялся. Затем – еще полчаса. Наконец, любопытство взяло верх.

Я завернула за угол, и, хотя уже темнело, увидела, как Курт «“Пи-би-эс”[23]23
  «Пи-би-эс» (PBS, Public Brodcasitng Service) – американская некоммерческая служба телевещания.


[Закрыть] врет» Батлер копается в куче мусора на задворках отеля. Как только моя машина показалась из-за угла, он на меня посмотрел – сперва смутившись, а затем – озадаченно. Похоже, узнал.

Лучше бы я оставалась на месте. Сделала бы вид, что просто наблюдаю за странным кабельщиком, который роется в хламе. Вместо этого я занервничала и слишком сильно надавила на педаль газа. Я еще не привыкла к управлению пикапом. Машина рванула вперед резче, чем хотелось бы, а я к тому же отвлеклась на Курта. В итоге я въехала в столб электропередач.

Курту, который знал все о таких столбах и уже точно узнал меня, оставалось выбрать одно из двух:

1. Сесть в фургон и проигнорировать, возможно, самое странное совпадение в своей жизни: черная девушка, с которой он повздорил на рынке, приезжает за ним на задний двор отеля, а затем врезается в столб!

2. Подойти узнать, цела ли я, и заодно – какого черта я тут делаю.

Я прикинула вероятности, и они мне не понравились. Как только Курт начал выбираться из груды старых полок, барных стульев и проводов, я сдала на пикапе назад. К счастью, у машины хватило мощности, чтобы без проблем переехать бордюр. Мужчина рванул ко мне.

– Эй, ты! Какого хрена?!

Я немного замешкалась с переключением передач, а затем умчала прочь, оставив крикуна далеко позади.

В общем, все закончилось благополучно: Курт «Меня преследует Глубинное государство»[24]24
  Глубинное государство – конспирологическая теория, согласно которой в США действует тайная группа госслужащих, которые исподволь влияют на политику в стране. Сторонники Дональда Трампа использовали этот термин для обозначения чиновников и сотрудников разведки, которые намеренно передают в СМИ секретную информацию, тем самым накаляя политическую обстановку.


[Закрыть] Батлер до меня не добрался. Даже до словесной перепалки не дошло. Слава богу, он ничего обо мне не знал. В крайнем случае, запомнил номер машины – но что ему это даст?

Я ехала около получаса, сворачивая в разных местах и не заботясь о том, где нахожусь, пока не притормозила на парковке у «Данкин донатс», чтобы проверить, насколько пострадал автомобиль. Как выяснилось – ощутимо. Весь следующий час я проговорила со службой проката и страховой компанией, чувствуя себя абсолютно беспомощной. Нет, я не заплакала и не стала звонить маме. Я была одним из лидеров международного движения и, черт возьми, могла пережить столкновение со столбом.

Затем я вернулась к гостинице, чтобы выяснить:

1. Курт Батлер залез в кучу мусора по работе.

Или же:

2. Он искал там белые камни.

Сперва я вошла в лобби. На стойке регистрации, отделанной под мрамор, красовалось око Гора[25]25
  Око Гора – древнеегипетский символ, на котором изображен левый глаз бога Гора, пострадавший в схватке с Сетом.


[Закрыть], ведь это – если кто забыл – Уолтон.

За стойкой сидел седовласый мужчина.

– Простите за беспокойство, не подскажете, приезжали ли к вам сегодня работники «Карсон комьюникейшенс»?

– Черт бы вас побрал! В последний раз повторяю: мы тут не делаем ничего незаконного! – взорвался администратор.

– Прошу прощения?

– Вы каждую неделю сюда приходите, утверждая, что мы чем-то провинились! Мы же просто отель! Наши гости, конечно, сидят в интернете, но только когда он работает, а в последнее время такое бывает нечасто. Как же я устал от этой канители…

Речь выдавала в нем уроженца Нью-Джерси – другие уолтонцы, как я заметила, чаще говорили по-филадельфийски. Джерсийский выговор мне нравился больше, пусть ему и сопутствовала прямолинейность. Хотя сами слова ясности не прибавили.

– Простите, я всего лишь хотела встретиться с другом. Он работает в «Карсоне» и сегодня мог приехать сюда. – Я придумала эту историю на ходу и осталась ей вполне довольна.

– Что ж, передайте ему, чтобы не приходил, ведь мы не делаем ничего дурного!

– Сочувствую. Похоже, «Карсон» и правда вам докучает. А не расскажете, в чем, по их мнению, виноват ваш отель?

– Они говорят, что из-за нас по всей округе тормозит интернет! Мол, мы используем слишком много трафика. Да, некоторые гости подолгу сидят в сети – например, смотрят порно по вечерам. Но за двадцать лет на скорость интернета никто не жаловался! Меня даже заставили выяснить, не подключил ли кто устройство, чтобы воровать трафик. Я сделал, как просили, и ничего не нашел. Однако «Карсон» не отстает! А в отеле ведь тоже проблемы с сетью, и это стоит мне постояльцев!

– Мой друг работает в центре – у них та же история. Сложно держаться на плаву, когда в твоей кофейне нет вайфая, – сказала я в надежде поддержать беседу.

– А вашего друга тоже преследует «Карсон»?

– Нет, – улыбнулась я. – Не думаю, что Дерек в чем-то виноват.

– Повезло! А ко мне то и дело наведываются, как будто я строю какие-то козни! А я просто на жизнь зарабатываю.

– Когда к вам приходили в последний раз?

– Пару недель назад. А потом я застукал какого-то парня, который копался у нас на заднем дворе.

– Кабельщика?

– Наверное. Бог знает, что он там разнюхивал. Обычно бездомные роются в хламе – ищут что-нибудь ценное. А у этого парня есть работа! Что ему понадобилось на свалке? Спросите своего друга, если это он.

– Очень на него похоже. Он постоянно ищет легкие деньги.

– Пусть роется в другом месте!

Сердце у меня громко стучало – то ли оттого, что приходилось лгать, то ли от предчувствия ссоры. Пора было закругляться.

– Послушайте, я очень вам сочувствую. Как только увижу Курта – скажу ему пару ласковых.

– Уж будьте добры!

Я вернулась в машину, отъехала туда, где меня не было видно из окон лобби, а потом пошла на задний двор. Мне не терпелось взглянуть на кучу хлама, в которой незаконно копался Курт «Все это чей-то заговор» Батлер.

Следовало захватить перчатки. На улице похолодало, а рухлядь, припорошенная свежевыпавшим снегом, выглядела вконец разбитой и даже опасной. Уже стемнело, так что я включила фонарик на мобильном. Режущий глаза луч осветил обычное старье: два барных стула с размокшей обивкой «под кожу», принтер и старый ЭЛТ-монитор, полуистлевшую швабру с расколотым ведром, вздувшийся кусок фанеры, велосипедную раму, клочки какого-то ковра, коробки от печенья и кучу бутылок из-под воды. Должно быть, сюда свозили барахло со всей округи. Чего тут не было – так это вещей, которым не место на помойке.

Тогда я решила поискать внимательнее. Ситуация напомнила мне «Сон» – возможно, предчувствием, что рядом таится что-то важное. Приподняв кусок розового, в пятнах, ковра, я обнаружила пару шприцев и отсыревшую старую книгу.

– Ну уж нет! – вскрикнула я и отскочила как можно дальше, поневоле представив, что сказал бы отец.

А затем я крепко на себя разозлилась. За то, что оглядываюсь на отца. И за то, что сдрейфила.

Глупости, конечно. Свалка находилась рядом с отелем, а значит, кто-то просто выкинул Библию. Нет, подумала я, для Библии книга тонковата. Ладно, на «Сон» ситуация почти не походила: было холодно, грязно и гораздо больше шансов подцепить гепатит. Во «Сне» же погода никогда не портилась, а Сновидцы никогда не уставали. А еще не приходилось разговаривать с другими людьми. Так что мое помойное приключение «Сну» и в подметки не годилось.

Я опять приподняла мерзкий лоскут ковра, и осторожно взяла книгу.

На обложке значилось: «Книга о славных временах».

Я отнесла ее в машину и открыла.

Никому об этом не рассказывай. Ни в «Инстаграме», ни в «Твиттере», ни по телефону. Эта книга – волшебная, но ее магия работает для тебя одной, и до тех пор, пока другие не в курсе. Даже если книга покажется бессмысленной, поверь: она знает больше тебя. В общем, пока я не попрошу об обратном – молчи в тряпочку. А теперь обсудим то, что тебя интересует.

Ты в безопасности. Во всяком случае, пока. Обещаю.

Прости за дурдом в «Каутауне». Пока про «Рыбу» можешь забыть.

Я не могла долго думать про этих психов – слишком быстро мне становилось не по себе. Создатели квеста как-то узнали, где я находилась, и выяснили, что я сняла большую сумму в банкомате. Наверное, следили за мной, а затем натравили на меня толпу игроков! Но книга! Она пугала меня еще больше. Я уже хотела ее захлопнуть, как взгляд зацепился за следующую строчку, и я попалась на крючок.

Ты на верном пути. Ты уже многое выяснила, но сейчас предстоит самое сложное – ждать. Вернись в уолтонский дом, полей картофель в горшке. Поужинай с Дереком и его семьей. Больше не копайся в земле, а обрати свой взор к небу.

Понимаю, бросить поиски нелегко. Да и с чего бы тебе меня слушать? Я всего лишь книжонка из-под старого ковра. К слову, мне нужно было туда как-то попасть, чтобы ты меня нашла.

Сейчас я поведаю одну историю. Она вряд ли тебе понравится, но иначе ты мне не поверишь.

Начнем.

В детстве ты боялась деревянной мебели. Особенно старинного резного гарнитура в родительском доме. Прочие комнаты были обставлены по-современному: каменные столешницы, металлические углы (благодаря одному из них у тебя теперь маленький шрам над губой). Тем более странно, что пугала тебя мебель ручной работы с плавными линиями и скругленными углами, стоявшая в самой изысканной комнате. Может, потому, что эта комната была для взрослых? Или потому, что именно там ты узнала о смертельной болезни бабушки? Тебе видней.

А когда тебе стукнуло одиннадцать или двенадцать (прямо скажем, поздновато), ты кое-что выяснила. Ты призналась подруге, что опасаешься сидеть на школьных стульях, а она назвала тебя дурочкой, ведь эти стулья делают из обычных деревьев.

Только тогда ты поняла, что древесина как материал и деревья, растущие за окном, – одно и то же. Раньше ты думала, что они не связаны, просто похоже называются. С тех пор ты больше не боялась древесины.

Я поняла, о чем прочитаю дальше. В глазах защипало. Я долгие месяцы притворялась, что между надеждой и уверенностью нет никакой разницы. Но это не так. Несмотря на слезы, я продолжила читать. Руки дрожали, так что книгу я положила на колени.

Однажды ночью ты рассказала эту историю своей девушке, чтобы та перестала бояться. Помнишь, что именно ее пугало? Первый день стажировки? Грядущая беседа с профессором? Скорее всего, это уже стерлось из памяти. Но ты точно запомнила, как рассказывала ей про детские страхи. Вы хохотали до упаду, и вряд ли кто-то вынес ценный жизненный урок. Когда делишься самым сокровенным, становишься особенно уязвимым. Твоя история пришлась кстати, как ты и рассчитывала.

Ты боялась деревянной мебели, пока не поняла, что ее делают из деревьев. Не знаю, многим ли ты об этом рассказывала, но о вашей ночной беседе знала только Эйприл.

Понимаю, тебе трудно смириться с бездействием, однако слишком уж быстро шло твое расследование. Поезжай в коттедж, завари чаю и оставь кабельщика в покое – а скоро, через три недели, возвращайся на задний двор «Уолтон мотор инн». Здесь история возобновится.

Дальше шли чистые страницы.

Меня в буквальном смысле затрясло. Я не могла никуда ехать – ничего не могла. Целый час я проревела в машине. Затем вернулась в арендованный дом и обнаружила в цветочном горшке крошечный росток. Я сдула с него землю и осторожно потрогала, словно боясь, что он сломается.

МИРОВОЙ КРИЗИС НЕ ЗА ГОРАМИ

«Ассошиэйтед пресс»

Специалистам остается только гадать о причинах затянувшегося спада экономики. За последние полгода потребительские расходы, доля рабочего населения и средний размер заработной платы либо уменьшились, либо – в лучшем случае – застыли на прежнем уровне.

– Опросы показывают, что люди меньше заинтересованы в трате денег. Можно списать это на особенности нового времени, однако я думаю, что дело гораздо серьезнее, – рассуждает старший аналитик «Ю-би-эс»[26]26
  «Ю-би-эс» (UBS) – крупнейший швейцарский финансовый холдинг.


[Закрыть] Дэвид Сандерсон. – Нет способа простимулировать экономику без участия потребителей.

Энди

Каждый день я читаю в новостях о людях, чьи пенсионные счета резко просели, когда их владельцы больше всего нуждались в деньгах. Я же благодаря книге успешно избегал потерь и не упускал ни малейшей прибыли.

Моя аудитория росла, состояние – тоже, а еще я, похоже, обзавелся девушкой. Впрочем, голова всегда найдет причины для расстройства, и моя исключением не стала. Сейчас расскажу, что занимало мои мысли.

Вслед за страхом и чувством незащищенности всегда приходят радикальные взгляды, и по мере того как всеобщее недовольство росло, меньше и меньше людей соглашалось с моим развернутым, взвешенным мнением. Я работал с оглядкой на личный бренд и продолжал дело Эйприл, но все чаще замечал, что обстоятельства ставят меня в жесткие рамки.

В то же время я видел, как внимание людей привлекают все более резкие суждения. Однажды я посмотрел два видеоролика подряд. Первый – о том, как зажиточные общества рано или поздно гибнут под натиском чужаков, которые, испытав на своем веку серьезные трудности, меньше ценят человеческую жизнь. Второй – о том, что имущественное неравенство всегда приводило к кровавым революциям, – а значит, и нам пора готовиться к чему-то подобному. Оба ролика за считаные дни набрали свыше десяти миллионов просмотров.

Даже с книгой, которая сделала меня богатым, я чувствовал, что скоро утрачу актуальность как блогер.

Каждый день я смотрел ролики Треда, хотя новые видео он выкладывал раз в неделю-две. Я постоянно думал о том, что у себя на канале не смог бы озвучить и половины его идей. Для этого пришлось бы кардинально сменить образ и озадачить подписчиков. Меня привыкли считать эдаким голосом разума; увы, рассудительность, похоже, стремительно выходила из моды.

Наконец я не выдержал и отправил Треду сообщение в «Твиттер».

@TheThread, я хотел бы поговорить. Пиши на [email protected].

Вскоре мне пришло письмо с адреса [email protected]: «Через пять минут пришлю в «Твиттере» подтверждение, что это я». Пять минут спустя я получил личное сообщение с аккаунта Треда: «hastily sanctioned foul»[27]27
  Поспешно узаконенное нарушение (англ.).


[Закрыть].

Я сразу написал Треду на почту.

Тема: «Мне нравятся твои ролики».

Привет! Я подписался на тебя после первого видео и очень рад, что твой канал успешно развивается. У тебя прекрасные задумки, без них сложно представить сегодняшний «Ютьюб». И полагаю, это только начало. Как тебе удается привлечь зрителей, не раскрывая, кто ты есть? Я даже немного завидую.

Если когда-нибудь захочешь поболтать с товарищем по цеху или просто пообкатывать идеи – я в твоем полном распоряжении.

Энди.

Ответ пришел примерно через час.

Тема: «Re: Мне нравятся твои ролики».

Спасибо что написал, Энди.

Открою тебе секрет – строго между нами.

Я не работаю над каналом в одиночку. «Тред» – это сообщество анонимных экспертов. Твое мнение нам очень пригодилось бы, но имей в виду, что членство в нашем клубе ко многому обязывает. Мы хотим в корне изменить общество, и канал на «Ютьюбе» – только начало. Нас финансируют и всячески поддерживают самые влиятельные люди мира. Мы здесь набрасываем сценарии, по которым в дальнейшем предстоит жить человечеству. Будем рады, если ты к нам присоединишься.

Если готов, вот что нужно знать:

1. Любые попытки раскрыть чью-либо личность – даже банальные вопросы про возраст, место жительства или семейный статус – приведут к пожизненному

бану.

2. Я просматриваю все чаты сообщества, даже приватные.

3. Я представлю тебя остальным как специалиста в определенной области. Больше о тебе ничего не узнают. Если что-то о себе расскажешь – будешь забанен.

4. Каждого участника курирую лично я.

5. Все финальные решения по поводу контента, членства в команде, банов и дальнейшей стратегии выношу я.

6. Мы не зовем друг друга по именам. Каждому присваивается номер. Я – Первый, потому что я основатель и генеральный спонсор сообщества. Если вступишь в наши ряды, станешь Двенадцатым.

7. Условия членства в клубе зависят от капитала участника. Если твой капитал ниже среднего по стране, мы будем выплачивать тебе по пятьдесят тысяч долларов в год. Если же твой капитал выше среднего, ты переводишь нам по доллару за каждую сотню, превышающую лимит. К примеру, если на твоих счетах миллион долларов, это на восемьсот пятьдесят тысяч больше среднего показателя в США. Значит, ты платишь нам по восемь с половиной тысяч долларов в год.

Работы предстоит много, и твой вклад придется очень кстати. Однако я пойму, если ты откажешься.

Спасибо за добрые слова,

Первый.

Ничего себе! Новость, что настолько засекреченный аккаунт ведет группа лиц, меня удивила. За «Тредом» стоят целых одиннадцать человек? Неслабо! Хотя, с другой стороны, все довольно логично. Для творца-одиночки ролики «Треда» слишком уж хороши. Тут требовался бюджет.

Признаться, больше всего меня впечатлила строчка про «самых влиятельных людей мира». Если я хотел обращаться к публике, выйдя за рамки привычного образа, это был мой шанс! Оставалась одна проблема. Мой нынешний капитал насчитывал более ста миллионов долларов, так что пришлось бы заплатить за членство огромные деньги. Я решил, что честность – лучшая политика, и написал:

Первый, спасибо, что так быстро ответил!

Я восхищен тем, что вы делаете. Но у меня пара вопросов.

1. Откуда тебе знать, что я не обнародую эти сведения?

2. Я недавно заработал очень много денег, поэтому, согласно твоей схеме, должен отчислить вам свыше миллиона долларов. Я в жизни ни за что так много не платил. Мне неловко тратить столько денег, даже на великие цели.

Точно я еще не подсчитал, однако в любом случае сумма выйдет внушительной. Может, я заплачу поменьше?

Энди.

Ответ пришел почти мгновенно.

Энди,

1. Не думаю, что ты кому-то про нас расскажешь, ведь ты не говнюк.

2. Условия членства не обсуждаются. Если не передумал, я расскажу, как перевести деньги.

Первый.

Я решил хорошенько поразмыслить. Было бы глупо перечислять миллион баксов какому-то анониму, пусть даже очень крутому. Я решил последовать совету книги и сделать то, что, если честно, давно откладывал.

Общее горе одних людей сплачивает, а других – отталкивает. Ты видишь в ближнем либо утешение, либо горькое напоминание. Мы с Майей общались только благодаря Эйприл, поэтому как только нашей подруги не стало, мы сразу разбежались в разные стороны. Звонить Майе я побаивался. Я думал, ей до меня нет дела, а она, наверное, считала, что мне плевать на нее. Однако я о ней не забывал, поэтому даже обрадовался, когда книга сподвигла меня набрать знакомый номер.

– Что у тебя нового? – спросил я Майю, покончив с дежурными любезностями.

– Я все еще частенько сижу в «Соме».

Ее слова показались мне намеренно расплывчатыми. Она не ответила на вопрос, скорее сменила тему. Ей всегда это мастерски удавалось. Я решил не наседать.

– А ролики «Треда» там обсуждают? – поинтересовался я, ведь в «Соме» любили все загадочное.

– Еще как! Кое-кто думает, что Тред – это Эйприл. Вот уж чушь собачья! Тред гораздо умнее.

Я усмехнулся. По интернету гуляли самые разные догадки, кто такой Тред. Следуя принципу бритвы Оккама, я решил, что это один человек, но теперь-то я знал: там целое тайное сообщество! А то, что с ним связали Эйприл, меня ничуть не удивило. Объединить сразу две теории заговора – очень в духе «Сома».

– Я не хотела так грубо шутить, – спохватилась Майя. – Прости.

– Да ничего. Я засмеялся, потому что ты права. Это сущий бред – подозревать во всем Эйприл.

– Согласна.

Я молчал, не зная, как продолжить разговор, и тут Майя сказала:

– Извини, что совсем пропала. Я просто никак… не приду в себя.

Я едва не сбросил звонок, потому что почувствовал, как подкатывают слезы. Мне стоило огромных усилий не расклеиться при Майе, хотя она, конечно, все поняла.

– Ничего, Энди. Нам всем сейчас нелегко, – произнесла она, однако не заплакала, отчего я ощутил себя хлюпиком.

– Мне кажется, она жива, – пробормотал я.

– Ну наконец-то, – спокойно изрекла Майя.

– Что?

– Конечно, Эйприл жива! Люди стараются поменьше о ней думать, и это логично. Что еще можно сделать? Но она точно жива. Я давно это твержу, и всякий раз меня просто жалеют.

– Как думаешь, мы ее найдем?

Похоже, Майя не сомневалась в своих словах. Книга и мне подарила слабую надежду, просто хотелось доказательств.

В голосе Майи послышалось напряжение. Она как будто отвечала на другой, неозвученный вопрос:

– Где бы она ни была, я знаю, что никогда себя не прощу. И ее, возможно, тоже. Она повела себя как дура и все разрушила.

– Майя! Как ты можешь?

– А что? Все тоже так думают, просто боятся об этом говорить. Что бы ты сказал ей при встрече?

– Черт, да откуда мне знать? Наверное, «Где тебя носило?» или «Куда делись Карлы?».

– Это вопросы. А что бы ты сказал от сердца?

– Ну… что мне очень жаль, я люблю ее, и нам ее не хватает. Что без нее мир летит в тартарары. И что она много раз поступала по-свински, но это не делает ее плохим человеком.

– Хорошие слова.

И почему я так страшился этого разговора? Возможно, не хотел обсуждать Эйприл? Или опасался, что без нее нас с Майей ничего не связывает? Наверное, верно и то и другое. И оба страха оказались беспочвенными. Нас с Майей связывало нечто реальное и нерушимое: мы оба потеряли лучшую подругу. Вначале она с головой окунулась в славу, а затем и вовсе исчезла.

– Что еще расскажешь интересного? – сменил я тему разговора.

– Ну… Как бы объяснить… Ты знаешь про «Рыбу»?

– Какую еще «Рыбу»?

– Реалити-квест, только без игровых взносов. А награда за победу якобы круче, чем множественный оргазм.

– Впервые слышу.

– Что ж, если услышишь – сразу сообщи мне. Полагаю, эта игра как-то связана с Петравики. Или с Карлами. Понимаешь, она какая-то странная… По-карловски странная.

– Кстати, ты в курсе, что задумала Миранда?

– Хочет устроиться в «Альтус». Я предупредила ее, что это рискованно, однако отговаривать не стала.

– Я сказал примерно то же самое, – солгал я. – Надеюсь, она не наделает глупостей.

– Да она умнее всех нас вместе взятых!

– Умники тоже совершают ошибки.

Книга была права. Мне очень помогла беседа с Майей. Мы поговорили о мировых трендах. Я признался, что беру паузу и буду реже появляться в соцсетях, но ни в коем случае их не заброшу. Она рассказала, как поживают ее родители и родственники Эйприл, с которыми я давно не общался.

После нашей беседы мне стало намного лучше. Как ни странно, я почувствовал себя настоящим. Я осознал, что последний год моей жизни – реальность, а не какая-то нелепая игра.

Одну фразу Майи я никогда не забуду: «Если бы два года назад мне сказали, что Энди Скемпт станет уважаемым и вдумчивым лидером, я бы не поверила. Сейчас я вижу это собственными глазами».

Я не ожидал похвалы от Майи и безумно обрадовался.

В общем, я мог почувствовать себя значимым, даже не вступая в «Тред».

И все-таки я вступил.