Текст книги "Ларс ЛОЛ"

5. Хуже не придумаешь

Привет, Ларс!

Я думаю, это здорово, что я стала твоим опекуном и буду тебе помогать. Я ещё плохо тебя знаю, но ты кажешься мне добрым и славным парнем. Я тоже добрая и довольно весёлая, просто это не всегда по мне видно. Надеюсь, мы подружимся! Если тебе понадобится помощь с уроками или ещё с чем-нибудь, то можешь на меня положиться.

С наилучшими пожеланиями, Аманда

Это моё приветственное письмо Ларсу. Довольно короткое, но я больше не собираюсь ничего добавлять. Самое важное я написала. Письмо я сочинила вчера, вернувшись из школы. По нему не скажешь, но мне пришлось довольно сильно поломать голову, прежде чем я его закончила. Меня всё время сбивали с толку другие мысли и не давали сосредоточиться. Часть из них была об Адаме, но в основном я думала о Ларсе. Перед мысленным взором проносились сценки с участием вопящего и пускающего слюни мальчишки.

Для себя я тоже написала письмо, которое задала Янне, – о том, чего я жду от себя, – но, положив ручку, со вздохом поняла, насколько оно несбыточно. Вот оно:

Дорогая Аманда!

Я пишу это письмо тебе, чтобы ты ни на минуту не забывала и постаралась сделать вот что: ПРЕКРАТИ любить Адама. Прямо СЕЙЧАС. Своим поведением ты только огорчаешь себя и Сари. Он этого точно не оценит и никогда тебя не полюбит, потому что он эгоист и самодовольный болван, который считает тебя серой мышью, не заслуживающей места в его жизни. Лучше подумай о себе.

С наилучшими пожеланиями, Аманда

Суровое вышло письмо, но так надо. Закончив, я сложила его и убрала в конверт. Конечно, Янне я его не покажу, но и выбрасывать не стану. Я так и сказала Сари. Она тоже решила, что стоит сохранить письмо на тот случай, если я опять возьмусь за старое.

Сидя за партой в классе, я размышляла, как лучше передать письмо Ларсу. Дело в том, что сегодня утром Янне решила посадить к нему за парту Адама.

Я бы очень хотела, чтобы это не было для меня проблемой, но увы. Хотя я и решила перестать любить Адама, но при одной лишь мысли, что нужно будет подойти к нему так близко, у меня по-прежнему внутри всё сжималось.

Я повернулась к Сари, которая сидела рядом и рисовала карандашом на парте.

– Как мне передать письмо Ларсу? – спросила я.

– А? – слабо отозвалась она.

– Эй, Земля, приём! Очнись, Сари, у меня большая проблема! Как мне передать моё приветственное письмо Ларсу, если в паре сантиметров от него сидит Адам?

– Ну как? Просто. Подойди и отдай. Скажи: «Ларс, это моё письмо к тебе».

– Нет, – ответила я с комком в горле.

– А почему нет, Аманда? – и Сари вдруг стало слишком много. – Разве ты не покончила с этой историей? Не покончила с Адамом? Алло! Он облил тебя минералкой! Забыла?

Слова Сари били точно в цель, и некуда было от них спрятаться. Я слышала, как мой собственный голос произнёс: «Ну да», в то время как внутри меня всё кричало: «НЕТ!»

«Помни о своём письме!» – прошептал мне внутренний голос. Если я буду думать только о нём и о самой себе, то тогда я смогу спокойно пройти по классу и отдать конверт Ларсу. И если я собираюсь доказать Сари, что я действительно больше не люблю Адама, то лучшего момента не найти.

Я медленно и нерешительно встала. Правая нога неуверенно ступила на пол. За ней последовала левая, и мне, наконец, удалось оторваться от стула и встать прямо.

Мои ноги тяжело двигались, а сердце, наоборот, бешено стучало, выпрыгивая из груди. Руки вспотели и стали липкими.

К счастью, никто не заметил моего странного поведения, и я, наконец, добралась до парты в первом ряду, где сидели Адам и Ларс.

– Привет, – сказала я почти спокойно.

– Привет, – ответил Ларс и улыбнулся.

Пока что всё шло очень хорошо. Адам, казалось, даже не заметил, что я здесь. Теперь, раз уж я его больше не люблю, это было замечательно.

– У меня для тебя письмо, Ларс, – сказала я.

Я произнесла это довольно громко и отчётливо, чтобы у Адама, если он меня слышит, исчезли всякие сомнения насчёт того, почему я здесь.

Я выудила письмо из заднего кармана шорт. Оно слегка помялось, и я попыталась разгладить его пальцами, но поторопилась, и конверт выскользнул у меня из руки и спланировал на пол.

Никто из нас не успел и глазом моргнуть, как Адам был уже под партой и схватил конверт. Он протянул его мне, но я впала в ступор и не могла пошевелиться. Боже, что со мной? Ну почему именно сейчас на меня напал столбняк? Сделай же что-нибудь! Сделай что угодно!

Я подняла голову и, встретившись взглядом с Адамом, произнесла:

– Мерзкая же у тебя причёска!

Мир замер, словно мы оказались в машине времени со сломанным двигателем.

Что я только что сделала?! Неужели я ляпнула это вслух? Ради всего святого, что на меня нашло?!

Всё, что я могла сделать, это выдернуть письмо из пальцев Адама и трясущейся рукой протянуть его Ларсу, выдавив при этом: «Вот, держи».

И я поплелась обратно к Сари, которая с первого взгляда поняла, что что-то пошло не так.

– Что с тобой? – спросила она, смотря на меня во все глаза.

– Что же я сделала… – я остановилась напротив своего места и уставилась на подругу в ужасе.

– Не тяни же! Что ты сделала?

– Я сказала Адаму, что у него мерзкая причёска, – выдавила я.

– Что? – и Сари посмотрела на меня взглядом, в котором теперь читалась смесь разочарования и жалости.

– Но, Аманда, – начала она, – это звучит так, будто ты его ещё любишь? Или уже ненавидишь?

– Скорее последнее, – пробормотала я, но подруга видела меня насквозь.

– Что ж, по крайней мере, ты передала письмо, – оптимистично заключила Сари.

Я лишь вздохнула в ответ.

Положив руки на парту и спрятав в них лицо, я постаралась отключиться от внешнего мира. Я думала о лете, когда самой важной проблемой было не обгореть на солнце. Я уже окончательно освоилась в своём мирке, когда Сари пихнула меня в бок. От неожиданности я подскочила.

– Что? – раздражённо спросила я.

Сари кивком молча показала мне куда-то за спину. Я обернулась и уставилась на лицо в обрамлении каштановых кудрей.

– Адам! – вырвалось у меня.

– Эм-м, – начал он, – кажется, ты ошиблась с письмом.

– А?

– Я хочу сказать, ты дала неправильное письмо Ларсу. Оно начинается со слов «Дорогая Аманда!».

Стараясь не смотреть на меня, он протянул мне письмо, которое я прошлым вечером написала самой себе, а не то, что было адресовано Ларсу.

– Вот как?.. – пробормотала я и почувствовала, как меня заливает краска стыда.

– Спасибо, – сдержанно поблагодарила Сари, которая поняла, в каком положении я очутилась. А так как я не могла не то что говорить, а даже дышать, то она продолжила:

– Очень мило с твоей стороны вернуть его обратно. Ты же его не читал?

– Читал, – ответил Адам, – потому что Ларс не совсем понял, что там написано и почему Аманда написала это ему, поэтому он показал письмо мне.

И он тихо положил письмо на мою парту.

– У тебя есть письмо, которое ты хотела отдать Ларсу? – спросил он.

Адам вёл себя так, словно не читал моё письмо, где я признавалась, что влюблена в него, и в придачу называла эгоистом и самодовольным болваном, и словно совсем недавно я не сказала, что у него мерзкая причёска.

Я медленно достала свой рюкзак и начала искать. Вскоре мои онемевшие пальцы нащупали второе письмо, тоже в белом конверте. Я достала его и обнаружила на нём имя ЛАРС, накарябанное большими печатными буквами. Как я могла так ошибиться! Я протянула Адаму письмо, пробормотав еле слышное «спасибо».

Он спокойно повернулся и пошёл обратно к Ларсу, который в предвкушении сидел на краешке стула и ждал Адама с адресованным ему письмом.

При взгляде на Ларса я почувствовала злость. Я понимала, что он принесёт мне одни неприятности, но такого я не могла представить себе даже в самом страшном сне.

– Сари, я труп, – пискнула я. – Я не могу поверить, что Ларс отдал это письмо Адаму!

Сари косо посмотрела на меня.

– Но ведь ты сама дала ему не то письмо.

– Сама, – призналась я, но обида на Ларса всё равно не проходила.

– Теперь он всё знает, – прошептала я и стук нулась лбом о парту.

– Да уж, хуже не придумаешь, – сказала Сари и погладила меня по голове.

Шёл всего третий день в школе, а я уже мечтала сбежать отсюда подальше. В далёкие края, где никто не пишет писем и уж тем более не влюбляется.

6. Слизь улитки и Латте

Идти сегодня в школу совершенно не хотелось, но все мои попытки убедить папу, что я заболела, ни к чему не привели, и теперь я уныло плелась по залитой дождём улице.

Когда я пришла в школу, на моей парте лежал небольшой конверт. Чья-то нетвёрдая рука печатными буквами написала на нём моё имя. Я открыла конверт и достала письмо. Развернув его, я сразу поняла, от кого оно, потому что пол-листа занимала размашистая подпись: Л А Р С.

На секунду я засомневалась, стоит ли читать письмо. Первым порывом было смять его и выбросить, потому что я по-прежнему винила Ларса за вчерашнее, хотя и понимала, что это была моя собственная ошибка.

Письмо оказалось коротким, но содержательным:

Привет, Аманда!

Спасибо за письмо.

Я тоже думаю, что ты весёлая, хотя и сказала Адаму, что у него мерзкая причёска.

Хочешь прийти ко мне в гости?

(гигантская подпись)

Хочу ли я пойти к Ларсу в гости? Остаться с ним наедине? При этой мысли я почувствовала себя не в своей тарелке. Чем, спрашивается, мы будем заниматься? Что, если у нас не найдётся общих интересов и тем для разговора? Тогда вечер окажется ужасно скучным или даже неловким. Не так-то просто в первый раз идти кому-то домой, и неважно, есть ли у человека синдром Дауна или нет. Я напомнила себе, что обязанности опекуна распространяются только на территории школы и ходить к подопечному домой я не должна.

Но я всё-таки решила принять приглашение – возможно, потому, что чувствовала угрызения совести. Ведь я зря обвинила Ларса в этой истории с письмом.

Я пришла довольно рано, и класс был почти пустым: только двое ребят и Ларс, который в одиночестве сидел за своей партой. Адам, к счастью, ещё не появился, так что на этот раз я могла спокойно подойти к своему подопечному. Он опять разговаривал с кем-то невидимым и складывал пальцы в разные фигуры. Если не считать этого, то слишком занятым он не выглядел.

– Привет, – сказала я.

Ларс вернулся из своего мира и слегка испуганно уставился на меня, но, кажется, был рад меня видеть.

– Привет, – бодро произнёс он.

– Что ты делаешь? – спросила я, хотя на самом деле меня это мало занимало.

– Колдую, – ответил Ларс.

– Здорово, – ответила я, пытаясь скрыть недоверие.

Мы немного помолчали, но без неловкости.

– Спасибо за письмо, – сказала я.

Ларс чуть смущённо улыбнулся, глядя на парту.

– Знаешь, я с удовольствием пойду к тебе в гости.

Ларс снова поднял голову и радостно заулыбался.

– Когда? – спросил он.

– Не знаю. А когда тебе удобно?

– Сегодня.

– Хорошо, сегодня, – ответила я не раздумывая. Я не ожидала, что всё будет так просто, хотя почему бы и нет?

– Встретимся часа в два на школьном дворе?

Ларс кивнул.

– Хорошо, – повторила я снова. Других слов в голову не приходило.

– Тогда пока, – закончила я.

– Пока, – сказал Ларс и опять уставился в парту.

Когда я снова уселась на своё место, то почувствовала, что горжусь собой. Теперь никто не посмеет мне сказать, что я плохой опекун. Пусть между мной и Ларсом нет дружбы или привязанности, но ведь и так неплохо, правда?

В остальном школьный день оказался беден на события, и даже Адам не вывел меня из равновесия. Неожиданно оказалось, что я с лёгкостью могу избегать его. На самом деле после случая с письмом у меня не было другого выбора. Он узнал, что я его люблю, и теперь единственное, что я должна была сделать – это стать незаметной.

После уроков мы с Сари сидели на школьном дворе, в том углу, где нас было не видно из-за игровой площадки. С нами был подопечный Сари, Терье, который все время трещал на неинтересные мне темы: «…четыре динозавра, про существование которых никто не знал. Но их нашли в Африке!»

И прочее в том же духе. Мы с Сари лишь кивали и поддакивали в ответ. Уже было без десяти два, и Сари собиралась проводить Терье домой, но сказала, что подождёт вместе со мной, пока придёт Ларс, у которого в этот день были дополнительные занятия с дефектологом. Я была бесконечно этому рада, потому что, стой я тут в одиночестве, Анна с Кристиной ни за что не оставили бы меня в покое. Им наверняка понадобился бы полный отчёт о том, кого я жду и куда собираюсь. Только Сари знала, что я иду в гости к Ларсу. Если в классе узнают, что я провожу с ним свободное время, то, чего доброго, решат, что мне это нравится, и что я сама выбрала его в свои подопечные.

Наконец, Ларс вышел из школы. Он направлялся прямиком к нам, хотя казалось, что он витает где-то в облаках. Я попрощалась с Терье и Сари и пошла навстречу Ларсу.

Мы поздоровались, и между нами тут же повисло молчание. О чём мы будем говорить? О чём мы будем говорить всё оставшееся время?

Я решила начать с того, что спросила:

– А твой отец знает, что я приду к вам домой? Он не будет возражать?

Ларс отрицательно мотнул головой.

– Хорошо, – сказала я. – Тогда пойдём? Где ты живёшь?

– Следуй за мной! – неожиданно громко воскликнул Ларс и уверенным шагом двинулся прочь со школьного двора. Оказавшись на тротуаре, он стремительно повернул направо и так припустил, что я едва за ним поспевала.

При этом Ларс выглядел очень серьёзным, и я едва сдерживала смех.

– Скорее! – бросил он, словно мы были пиратами, которые торопились к своей шхуне, чтобы поскорее удрать с места преступления.

– Ой! Ой! – полушутя подыграла я.

Ларс воспринял всё совершенно серьёзно.

Оказалось, идти было недалеко. Вскоре я увидела дом, в котором он жил. Распахнув дверь, Ларс влетел в прихожую, сбросил школьную сумку и, скинув обувь, промаршировал по коридору внутрь.

Я повела себя прилично: положила рюкзак в углу и аккуратно поставила обувь у стеночки. Затем устремилась вслед за Ларсом вглубь квартиры, которая оказалась очень уютной и в то же время невероятно загромождённой. Вдоль стен друг на друге лежали штабеля книг и стопки бумаг, перчатки и обувь валялись как попало в совершенно неподходящих для этого местах. Один ботинок оказался на самом верху высоченной стопки бумаг, а другой был втиснут между книгами на полке. Почти весь проход занимали коробки с вещами, и когда я случайно споткнулась об одну из них, то обнаружила в ней кучу принадлежностей для ванной. Странное место для хранения зубных щёток и полотенец.

Я пошла дальше по узкому проходу, по обеим сторонам которого царил всё тот же беспорядок. В старинном зеркале, висевшем на одной из стен, я увидела своё собственное отражение или, скорее, что-то на него похожее. Зеркальная поверхность была вся испещрена трещинами, и мой привычный облик изменился почти до неузнаваемости. Я хихикнула, потому что стала походить на пожилую даму с двумя носами.

Я шла на звук музыки, который доносился из комнаты в конце коридора. Кажется, это было нечто вроде оперы. Сильный мужской голос драматично пел, и я подумала, что музыка как нельзя лучше подходит к этому дому. В конце коридора передо мной открылась большая кухня в голубых тонах. Я увидела Ларса, он сидел на стуле за массивным деревянным столом. Из двух больших окон за его спиной лились потоки солнечного света, создавая сильный контраст с тёмным захламлённым коридором.

Здесь тоже царил беспорядок; пакеты с мукой стояли вперемешку с бутылками из-под оливкового масла, среди поваренных книг и пары-тройки журналов лежала свежая зелень и стояла наполовину пустая бутылка минеральной воды. Салатная миска соседствовала с тарелкой для овсяных хлопьев, а рядом с ними примостилась кофемолка. Я вспомнила нашу собственную кухню: всюду чистота и порядок, в воздухе витает слабый запах нашатырного спирта, все предметы лежат на своих местах, и никаких продуктов на виду. Хотя я должна была признать, что кухня, которую я видела перед собой сейчас, выглядела куда более уютно.

Я разглядывала кухню, и вдруг заметила Бента. Он стоял спиной ко мне и мыл посуду. Ларс сделал жест рукой, приглашая меня сесть к нему за стол. Когда я приблизилась, он приложил палец к губам и тихо прошептал:

– Папа ещё не знает, – и едва успел зажать рот двумя руками, чтобы душивший его смех не вырвался наружу.

Я заговорщически улыбнулась и уселась рядом. Музыка играла довольно громко, и Бент нас не замечал. Но вот он повернулся с мочалкой в одной руке и кофейной чашкой в другой и, завидев нас, резко отшатнулся.

– ЛАРС! – прорычал он так, что мыльная вода выплеснулась из чашки и забрызгала пол.

Но он только притворялся разозлённым. Спустя две секунды он уже вовсю смеялся, и Ларс вторил его хохоту.

Бент покачал головой и, отставив чашку, подошёл к радио и уменьшил громкость. На кухне воцарилась тишина.

– Привет, Аманда, – сказал он, повернувшись ко мне, – как здорово, что ты пришла.

– Здравствуйте, – осторожно ответила я.

– Ларс звонил из школы и предупредил, что он пригласил тебя сегодня в гости. Признаю, всё это слишком внезапно, но такой уж Ларс. Он у нас очень решительный молодой человек.

Ларс опять хихикнул. Бент строго посмотрел на него.

– Если бы я знал заранее, что у нас будут гости, я бы хоть прибрал немного.

– Выпей сыворотку правды! – тут же отозвался Ларс.

– Зачем это? Хочешь сказать, я вру? – и Бент угрожающе посмотрел на Ларса.

Ларс крутанулся на стуле, поднял правую руку, сжатую в кулаке, словно он что-то держал в ней, и громко произнёс:

– Вингардиум Левиоса!

Бент моментально замер и закачался, стоя одной ногой на кухонном полу.

И тут же широко улыбнулся.

Что тут у них происходит?

– Похоже, ты прав, Ларс. Я действительно солгу, если скажу, что сделал бы уборку, если бы знал, что придёт Аманда. Я не слишком-то хорош по части уборок.

Он вернулся к своим делам, но продолжил время от времени задавать мне вопросы, поддерживая беседу:

– Тебе нравится Гарри Поттер, Аманда?

– Э-э, – я помедлила с ответом и, наконец, призналась, что на самом деле не читала ни одной книги.

Ларс потрясённо охнул.

– Но я видела почти все фильмы! – тут же поторопилась добавить я.

Ларс сокрушённо покачал головой, но всё-таки бросил короткое «ладно».

– Тут вот в чём дело, Аманда. Мир Гарри Поттера – это стихия Ларса. Так что если ты ничего о нём не знаешь, о дружбе с Ларсом можно забыть. Верно я говорю, Ларс?

– Точно, – кивнул тот.

Я слегка растерялась: они так шутят или говорят серьёзно? Но в любом случае я поняла, что если хочу стать другом Ларса и хорошим опекуном, то должна хоть немного разобраться в истории Гарри Поттера.

– Что на обед? – спросил Ларс.

– На обед у нас будут гренки со слизью улиток и латте! Нравится, Аманда?

Я коротко кивнула, даже не зная, что сказать. Бент тут же занялся готовкой, каким-то чудесным образом мгновенно находя всё, что ему требовалось, среди царившего на кухне беспорядка. Продолжала тихо звучать оперная ария, и Бент что-то мурлыкал, напевая. Ларс разложил перед собой несколько карандашей с бумагой и принялся рисовать большую букву «А», следом шла «С». Какое-то время я сидела молча и просто смотрела, пока, наконец, не выдержала:

– Что ты рисуешь?

– Волшебные заклинания, – ответил Ларс.

Ну конечно же! Могла бы и догадаться.

– Ты тоже можешь, – сказал он и придвинул мне карандаш и лист бумаги.

Вскоре игра меня захватила. Мы придумывали новые заклинания, которые следовало громко произносить, размахивая при этом в воздухе воображаемой волшебной палочкой. Пишешь слова на бумаге, придумываешь, что можно ими наколдовать, а потом испытываешь на Бенте, который был у нас подопытным кроликом. Сработает или нет – всё зависело от Бента.

Ларс очень хотел, чтобы у его папы была пара красных кроличьих глаз. Бент сказал мне, что Ларс уже давно пытается этого добиться, но, к счастью, у него ничего не выходит. Они оба думали, что всё дело в самом заклинании: возможно, С находится не на своём месте или не хватает З. Бент предположил, что нам с Ларсом может повезти и вдвоём удастся придумать заклинание, которое превратит его глаза в кроличьи.

Каждая следующая попытка проверялась на Бенте, и это было невероятно смешно. Я уже давно так много и беззаботно не смеялась. Следовало признать: ни с одним из своих друзей я бы не додумалась до такого. Всё это было слишком глупо и по-детски, но здесь, на этой кухне, казалось, что мы заняты самой естественной вещью в мире. Я веселилась так, как не веселилась уже очень давно. Все мои опасения были напрочь забыты.

На обед были гренки со слизью улиток, которая, как оказалось, очень похожа на варенье. Я попросила к ним какашек эльфов, и Бент с Ларсом разразились истерическим смехом, когда поняли, что я имею в виду сахар, стоявший на другом конце кухонного стола. Мы пили латте, который на самом деле был горячим молоком с корицей, а на десерт получили яблоки, которые Ларс прозвал «шарами счастья». Мы смеялись и болтали о весьма странных вещах, но в основном о Гарри Поттере и заклинаниях. Уже вскоре я неплохо разбиралась в этой теме.

– Значит, ты говоришь, что Гермиона хоть и не была на самом деле ведьмой, всё же колдовала лучше всех? – уточнила я.

– Точно. Она – особенная. Поэтому другие и не любили её, ведь она была лучше них.

– Понимаю, – ответила я и задумалась.

От размышлений меня неожиданно отвлекли старинные часы, которые я сначала не заметила. Они пробили шесть. Я провела здесь почти четыре часа! Ни на секунду не заскучав и даже ни разу не взяв в руки мобильный!

– Мне нужно идти, – сказала я, поднимаясь.

– Спасибо за визит, – вежливо ответил Ларс, не отрываясь от листа с заклинаниями.

Бент улыбнулся и пошёл меня провожать.

– Было очень приятно с тобой познакомиться, Аманда. Знай, теперь ты всегда желанный гость в нашем доме, – сказал он мне в прихожей.

– Мне тоже было приятно с вами познакомиться, – скромно ответила я, ища, куда поставила туфли и рюкзак.

Я полдня не заглядывала в телефон и, когда проверила его, обнаружила два сообщения от мамы.

«Полдник в пять» и «Где ты? Позвони».

Я почувствовала слабый укол совести, но причина моей задержки была настолько уважительной, что я не стала слишком беспокоиться. На самом деле мне очень хотелось поскорее прийти домой и рассказать маме и папе о проведённом дне в гостях у Ларса. В то же время я решила ничего не говорить Каю и Сари. По крайней мере, то, что касалось слизи улиток и заклинаний.