Текст книги "Маргарит, или Избранные душеспасительные изречения, руководящие к вечному блаженству, с присовокуплением некоторых бесед, относящихся исключительно к женским обителям"

Плоды подвига памятования смерти и Страшного Суда по смерти

Могущественное и неотразимое действие на душу оказывает благодатное созерцание будущей загробной участи. «Совершенно справедливо, возлюбленные, – уверяет преподобный Исаак Сирин, – что если бы Бог на малое время даровал людям это истинное созерцание, то в мире сем не стало бы преемства. Созерцание это служит узами, пред которыми не может устоять природа, и приемлющему в душу свою размышление о сем – такою благодатию Божией, которая сильнее всех отдельных деланий».[102]102
  Слово 86.


[Закрыть]

1. Мысль о Страшном Суде Божием, даже в то время, когда, по-видимому, случайно поражает душу, попирает самую сильную страсть и исторгает человека из самых челюстей ада. «Когда враги успеют пленить ум человека по собственной вине его, – говорил святой авва Кроний, – то тайно влекут его, доколе не приведут к невидимой для него страсти. Если здесь ум обратится, взыщет Бога, вспомнит о вечном суде, то страсть тотчас падает и исчезает. Писание говорит: егда возвратився воздохнеши, тогда спасешися и уразумееши, где еси был (Ис. 30, 15)».[103]103
  Достопамятные сказания о святых отцах. С. 126.


[Закрыть]

«Если тебя палит огонь похоти плотской, противопоставь ему огнь гееннский – и огнь похоти твоей тотчас погаснет, – уверяет святой Златоуст. – Хочешь ли сказать что-нибудь непристойное, помысли о том скрежете зубов – и страх оного обуздает язык твой. Желаешь ли сделать какое похищение, послушай, что Судия оный повелевает и говорит: свяжите ему руце и нозе и вверзите его во тьму кромешнюю (см. Мф. 22, 13) – и таким образом изгонишь и сию страсть. Если ты ведешь жизнь невоздержную, то послушай, что говорит богач оный: посли Лазаря, да омочит конец перста своего в воде, и устудит язык мой, яко стражду в пламени сем (Лк. 16, 24) – и не получил помощи. Часто приводя сие на память, наконец ты отстанешь от страсти невоздержания. Если ты любишь увеселения, рассуждай о тесноте и скорбях, имеющих быть там; после сего ты и думать не станешь об увеселениях. Если ты жесток и немилосерд, то чаще припоминай тех дев, которые за то, что погасли их светильники, не были допущены в чертог Жениха – и ты скоро сделаешься человеколюбивым. Нерадив ты и беспечен? Размышляй о судьбе скрывшего талант свой – и ты сделаешься быстрее огня. Тебя снедает желание, как бы завладеть достоянием ближнего твоего? Воображай непрестанно тот неумирающий червь – и сим образом легко освободишься и от сей болезни, и все прочие слабости свои исправишь».[104]104
  Прибавление к Творениям святых отцов. 1856. С. 660.


[Закрыть]

2. «Живое памятование смерти, – говорит святой Лествичник, – отсекает излишество в пище, а когда в смирении отсечено сие излишество – отсекаются вместе и другие страсти».[105]105
  Слово 6, № 12


[Закрыть]

«Кто размышляет о тех муках, коим подвергнется некогда за свои беззакония, – говорит преподобный Исаия, – тот уже не рассуждает более ни о чем: его сердце удручено скорбию о предстоящих мучениях; представление о них заглушает все прочие мысли; ему пища и на ум не приходит. Ничего не отвечает тем, которые бранят его; терпеливо переносит все обиды, почитая себя достойным оных; с тяжкими вздохами и стоном помышляет он о том Страшном Суде, пред которым некогда должен явиться; сильная скорбь сердца источает из очей его обильные слезы».[106]106
  Христианское чтение. 1881. Ч. 43. С. 68.


[Закрыть]

Отсечением излишества в пище, этим, по-видимому, самым простым средством, живейшее памятование смерти и Страшного Суда освобождает подвижника, даже без его ведома и усилия, от буйства и неукротимости всякого рода страстей. «Рассматривая превратность жизни человеческой и неизвестность ее конца, – рассуждает преподобный Антоний Великий, – мы устранимся таким рассматриванием от греха. Когда встаем от сна, то вполне сомнительно, достигнем ли вечера. Опять, когда желаем успокоить тело сном, столько же ненадежно, увидим ли свет наступающего дня. Размышляя о неверности нашей жизни и естества во всех отношениях, мы достигаем познания, что Божий Промысл управляет нами. Тогда перестаем согрешать и увлекаться положениями пустыми и тленными; тогда не прогневляемся ни на кого, не стремимся к собранию земных сокровищ, попираем все тленное страхом могущего ежедневно последовать отшествия отсюда и непрестанным размышлением о разлучении души с телом; тогда перестает действовать любовь к другому полу, погасает пламень любодеяния, отпускаем друг другу долги наши, имея непрестанно пред очами наступление окончательного воздаяния. Боязнию Суда и страхом мук уничтожаются обманчивые похотения плоти и вместе поддерживается душа, когда она клонится к падению».[107]107
  Сочинения епископа Игнатия. Т. 2. С. 723.


[Закрыть]

Но этого мало! Памятование смерти прямо поставляет кающегося грешника на путь спасения и ведет к ревностному исполнению всякого рода добродетелей. «Ибо такой, – объясняет святой Варсонофий Великий, – говорит помыслу своему: “Я и Бог – мы одни в мире! И если не исполню Его воли, буду уже принадлежать не Ему, а чуждому”, – и ежечасно ожидает исхода своего из тела, помышляя, как ему сретить Бога, и такой скоро улучает путь спасения».[108]108
  Преподобные Варсонофий и Иоанн. Руководство к духовной жизни. М., 1855. Ответ 343.


[Закрыть]

«Живая память о смерти, – раскрывает преподобный Филофей Синайский, – бывает причиною многих добродетелей. Она рождает печаль по Боге; она побуждает воздерживаться от всего худого; она приводит на мысль геенну; она есть мать молитвы и слез; она есть страж сердца; она не позволяет иметь пристрастия ни к чему, что по существу своему ничтожно; она есть источник благоразумия и рассудительности. Отсюда происходит сугубый страх Божий – очищение сердца от страстных помыслов и исполнение многих заповедей Господних. В памятовании о смерти усматривается подвиг постоянный, непреоборимый, о котором многие из подвижников Христовых пекутся».[109]109
  В «Главах о трезвении». Гл. 38. Христианское чтение. 1827. Ч. 27. С. 166.


[Закрыть]

3. Преподобный Иоанн Провидец объясняет одному брату, как от невольного страха угрожающей смерти рождается произвольная память о смерти, и от добра по принуждению рождается свободное добро, которое наконец совершенно избавляет человека от смерти, то есть от опасности впасть в смертный грех и быть осужденным на вечную смерть: «Если человек делает добро по страху смерти, то это вынужденное добро нельзя равнять с тем, которое бывает по свободной воле человека; однако и такой человек всё лучше того, который ничего не делает. Хорошо человеку помнить смерть, чтобы навыкнуть знать, что он смертен, а смертный – не вечен, невечный же и поневоле оставит век сей. Чрез непрестанную память о смерти человек навыкает и произвольно делать добро. А вольное добро совершенно избавляет душу от смерти».[110]110
  Руководство к духовной жизни. М., 1855. Ответ 646, 647.


[Закрыть]

Это потому, как объясняет преподобный Максим Исповедник, что «спасительная печаль неизбежно истребляет страсти и порождает добродетели, потому что того, кто укоренил ее в глубине сердца своего, никак не могут уранить стрелы диавола; тот, кто душою печется о ней, не боится многообразных нападений демонских. Препоясавший ею ум свой не лишается божественных помыслов; обрекший ей себя знает уставы благочестивой жизни. Она есть произведение Святого Духа, Который насаждает ее в сердцах достойных. Она одна есть виновница той радости, которой мы будем причастны в Царствии Небесном, потому что она есть божественное семя, зрелым плодом коего есть наслаждение вечными благами».[111]111
  В письме к Иоанну. Христианское чтение. 1846. Ч. 3. С. 388.


[Закрыть]

4. В высшем своем развитии памятование смерти оказывает непреоборимую силу и ничем не отразимое влияние на душу, как сознавались утвердившие в себе мысль о смерти. «Удивительно, – говорил святому Иоанну Лествичнику один подвижник, – когда я намеревался удалить от себя мысль о смерти, никак не мог сего сделать». А блаженный Исихий, умирая, сказал отцам: «Кто приобрел памятование смерти, тот никогда не может согрешить».[112]112
  Преп. Иоанн Лествичник. Слово 6.


[Закрыть] Посему-то последним, совершеннейшим плодом сего святого делания преподобный Иоанн Лествичник поставляет нерастленную непорочность души – отраднейшую безопасность от грехопадений. «Как некоторые определяют, – говорит он, – что бездна есть нечто не имеющее предела, потому что сим именем называется бездонное место, так мыслию о смерти приобретаются нерастленная непорочность и нерастлеваемое делание».[113]113
  Слово 6, № 10.


[Закрыть]

«Кто утвердил в уме своем память о смерти, – заключает святой Лествичник, – тот уже не согрешит. Поминай последняя твоя и во веки не согрешиши (Сир. 7, 39)». А святой Симеон Новый Богослов, основываясь на собственном опыте, обещает еще здесь, на земле, страждущему от страха вечных мук неизреченное благодатное утешение: «Кто не захочет избежать болезни, рождающейся от страха вечных мук, и не отскочит от нее, но произволением сердца предастся ей и возложит на себя ее узы, тот – сообразно с мерою своей скорби – начинает скорее шествовать по пути к небу, и она представит его Царю царствующих. После сего, лишь только воззрит он, хоть неясно, на славу Божию, тотчас спадут с него узы, и мучительный страх далеко убежит от него, и печаль в его сердце превратится в радость, и (в сердце его) откроется источник, который наружно будет источать непрестанно ручьями слезы, а внутренно, в душе, – тишину, кротость и неизъяснимую сладость, также мужество и готовность свободно и безостановочно повиноваться всякой заповеди Божией… Сие для начинающих невозможно, для дошедших до средины – свойственно, а для совершенных – источник сей делается светом, от которого сердце вдруг переменяется и перерождается».[114]114
  Деятельные главы. Христианское чтение. 1823. Ч. 12.


[Закрыть]

Таковы плоды памятования смерти! Посему-то и современные нам подвижники христианства советуют и убеждают: «По важности плодов памятования смерти должно быть мужественным в возделывании их и преодолевать все препятствия разумным трудом и постоянством; должно веровать, что этих плодов достигнем и мы в свое время по милости и благодати Божией. Воспоминание о смерти, о сопровождающих ее и о последующих ей страхах, воспоминание, сопряженное с усердною молитвою и плачем о себе, может заменить все подвиги, объять всю жизнь человека, доставить ему чистоту сердца, привлечь к нему благодать Святого Духа и тем даровать ему свободное вознесение на небо, мимо воздушных властей».[115]115
  Сочинения епископа Игнатия. Т. 2. С. 723.


[Закрыть]

Как утвердить в себе памятование смерти, Страшного Суда и гееннских мук, живя в мире среди житейской суеты

Мирянам памятование смерти еще более необходимо, нежели отшельникам из мира, ибо мирские заботы и развлечения, общественные обязанности и семейные попечения совершенно овладевают душою в мире и не дозволяют ей устремить внимание свое к будущей вечной участи своей. А весьма редко встречаясь с мыслию о смерти, человек вовсе не заботится и о вечном спасении, полагаясь, совершенно без всякого права, на милосердие Небесного Судии. Но страшная мысль о смерти и геенне сильна возбудить самого беспечного! Потому нужно употреблять всевозможные средства к утверждению в себе сей спасительной мысли. Средства к этому и для мирян те же, какие указаны святыми отцами выше, преимущественно для отшельников. Здесь укажем только особенные случаи, при которых глубже может западать в душу мысль о смерти, и такими случаями нужно пользоваться.

1. Неопустительно посещать опасно больных, особенно из близких и знакомых. Еще древний мудрец заметил, что лучше ходить в дом плача, нежели в дом веселия (см. Еккл. 7, 3). Посещая больного, мы выполняем и заповедь братской любви, что вменяет в услугу Самому Себе Господь Иисус: болен бех, и посетисте Мене (Мф. 25, 36), и сами многому поучаемся при одре болящего: терпению, упованию на Бога, смиренномудрию, убеждению в суете и красоты, и крепости, и богатства, и славы. Увы, для больного ничто не дорого, кроме здоровья!

2. Еще сильнее поражает всякого кончина умирающего: посмотрите, какой ужас объемлет душу грешника при виде страшной неизбежной смерти! Кто может помочь ему, и что даст человек измену за душу свою (Мф. 16, 26)? «Убоимся, – убеждает святой Варсонофий Великий, – страшного дня и часа, в который не защитит ни брат, ни сродник, ни начальство, ни власть, ни богатство, ни слава, но будет лишь человек и дело его».[116]116
  Руководство к духовной жизни. М., 1855. Ответ 799.


[Закрыть] То же, или еще что-либо ужаснейшее, будет и с нами при смерти, если не покаемся. И напротив, какая радость сияет на лице праведника при виде вечных наград! Не забудем этого зрелища, твердо напечатлеем в памяти поразительный образ смерти в лице знакомых наших братий – и он, как грозный судия, предохранит нас от многих преступлений.

3. Из всех занимательных новостей житейских самые поучительные – рассказы о внезапной и неожиданной смерти, особенно знакомых нам лиц, в таких случаях и любопытство весьма полезно: знать страшные подробности внезапной смерти, уразуметь не предвидимые умершими случаи, открыть тайные причины несчастия, вообразить ужасную неизвестность вечной участи скоропостижно умершего – всё это не может не запечатлеться в памяти, не привести в содрогание самое беспечное сердце. Но при этом не забудем, что внезапная смерть постигает одних только не радящих о своем спасении: это возвещено Самим Господом (см. Лк. 12, 46). «Бог, – сказал святой Варсонофий Великий одному брату, боявшемуся неожиданной смерти, не возьмет души твоей, борющейся со страстьми и похотьми, дотоле, доколе не приведет тебя в меру высокую – в мужа совершенна (Еф. 4, 13)».[117]117
  Руководство к духовной жизни. М., 1855. Ответ 26.


[Закрыть]

4. Воспоминание о внезапной смерти до лжно приводить себе на мысль при всяких таких предприятиях, где удобно могут быть случаи внезапно умереть, например: при отъезде в путь, при переезде через реку и подобные.

«Приступая к какому-либо делу, – советует один великий подвижник, – говори себе со вниманием: “Что будет, если сей час посетит меня смертию Господь мой?” И смотри, что ответит тебе помысл: если осудит – тотчас брось дело то и возьмись за другое, ибо делателю добродетели до лжно быть на всякий час готову отойти в путь свой. За рукоделием ли сидишь, или в дороге находишься, или бываешь у кого, или вкушаешь пищу – всегда говори себе: “Что будет, если теперь позовет меня Бог?” Смотри, что отвечает тебе совесть твоя, и делай так, как она говорит тебе».[118]118
  Письма о христианской жизни. 1860. Вып. 2. № 44. С. 372.


[Закрыть]

Такое представление внезапной смерти не трусость внушает, а очищает цель предприятия, подавляет самонадеянность, возбуждает надежду на Промысл Божий – и вообще весьма спасительно. Преподобная Сарра говорила о себе: «Когда поднимаю ногу свою, чтобы взойти на лестницу, я представляю себе пред очами смерть и потом всхожу на лестницу».[119]119
  Достопамятные сказания о святых отцах. С. 269.


[Закрыть] Вот как поступали святые!

5. Мы ежедневно, можно сказать, предаем себя в объятия смерти и, к удивлению, не чувствуем ее присутствия. «Сон есть образ смерти», – говорили языческие мудрецы, а христианство учит, что сама смерть есть не что иное, как успение. Будем же всегда отходить на сон с такими святыми чувствованиями, с какими нам не страшно было бы и умереть.

6. И всегда назидательно и спасительно памятовать смерть, но мы должны стараться на собственном опыте дознать, как спасительно это благодатное созерцание. Поэтому постараемся представлять смерть пред очами преимущественно в то время, когда только начинает разгораться в нас какая-либо страсть: мы ощутим непременно, как при виде и представлении грозной смерти умолкает всякое буйство страстей и при созерцании гееннского огня охладевает всякий жар похоти.

«В мире случающееся неблагополучие, – поучает нас новоявленный чудотворец святитель Тихон Задонский, – есть тень некая и образ будущего и вечного неблагополучия. Тяжко здесь вмененным быть между злодеями и злым людям и бесчестным причислиться, но далеко тяжчае будет причтенным быть диаволу и злым ангелам его и с ними за едино вменятися вечно. Тяжко зде у мучителя некоего под властию быть и от него наругание, посмеяние и всякое насилие и озлобление терпеть, но далеко тяжчае будет у сатаны – противника Божия – быть во власти и от него ругание, посмеяние и озлобление терпеть вечно. Тяжко зде биение, страдание, болезнь, огневицу, лихорадку, зубную боль и расслабление тела терпеть, но далеко тяжчае будет терпеть вечно жжение огня гееннского, болезнь лютую и несносную, скрежет зубов, червь неусыпающий и душою и телом в том страдать. Тяжко зде в темнице сидеть, лишатися света и никакого не чувствовать утешения, но далеко тяжчае сидеть в адской темнице, и никогда света не видеть, и всего лишиться утешения вечно. Тяжко зде жажду терпеть и желать, но не иметь прохлаждения, но тяжчае будет – вечно. Словом, тяжко есть всякое страдание временное, или на душе или на теле бываемое, всяк то знает, но несравненно тяжчайшее – вечное: и ради величества, и ради продолжения, яко бесконечное, которое и душою и телом будут терпеть осужденные. Временное страдание есть тень вечного страдания. Тень есть ничто в сравнении с истиною – и временное страдание ничто в сравнении с вечным!.. Познавай убо вечное страдание от временного и берегись, да не впадеши в тое. Ныне сходи умом во ад, да не потом душою и телом снидеши! Како стерпишь огнь жгущий, но не сожигающий, червь грызущий, но не поядающий, скрежет зубов, тьму кромешную, скаредный вид демонов, плач, и стенание, и рыдание, и прочая злая како стерпиши?.. Помышляй сия, сравнивай временное страдание с вечным – и проженется сим размышлением, как бичом, суета от сердца твоего…»[120]120
  Творения святителя Тихона Воронежского. Т. 15. Письмо 26.


[Закрыть]

Покаянный плач

Блажени плачущии: яко тии утешатся.

Мф. 5, 4

Памятование смерти необходимо рождает плач о грехопадениях и о страшной участи, ожидающей грешника за гробом. «Как всякому слову предшествует мысль, – говорит святой Лествичник, – так плачу и пролитию слез предшествует памятование смерти».[121]121
  Слово 6, № 1.


[Закрыть] И потому плач служит яснейшим выражением истинного памятования смерти и как бы совершеннейшим плодом оного.

Что разумеется в деятельном христианском благочестии под именем покаянного плача

«Плач по Богу, – учит святой Лествичник, – есть унылость души и такое расположение болезнующего сердца, в котором непрестанно с жаром оно ищет того, чего жаждет, и при безуспешности искания неутомимо сие преследует и, громко рыдая, взывает вслед».[122]122
  Слово 7, № 1.


[Закрыть] Из такого понятия о плаче открывается, что это есть не случайная скорбь сердца, изливающаяся в слезах, а непрестанное и притом постоянно возрастающее томление кающейся души, доходящее до самозабвения и как бы истощания в муках раскаяния.

«Сокрушение сердца, – объясняет святой Лествичник, – есть непрекращающееся истязание совести»,[123]123
  Слово 7, № 2.


[Закрыть] «есть не кичащееся болезнование души, в котором она не дает себе никакого успокоения, но ежечасно воображает только свое разрешение [смерть] и, как прохладной воды, ожидает себе утешения от Бога, утешающего смиренных и сокрушенных сердцем».[124]124
  Слово 7, № 27.


[Закрыть]

«Плач есть достигшая полноты скорбь кающейся души, которая ежедневно прилагает скорби к скорбям, как рождающая и ощущающая муки рождения».[125]125
  Слово 7, № 60.


[Закрыть]

Необходимость плача для преуспеяния в деятельном благочестии

Слезы, по учению святых отцов Церкви, должны сопровождать подвижника Христова от начала его исхода вослед Подвигоположника Христа до конца жизни: это его пища и питие в сей юдоли плача и изгнания, это доля падшего человека, неизбежная и неминуемая если не в сей жизни, то за гробом – на целую вечность. «Кто здесь не плачет о себе, – говорил святой авва Пимен, – тот будет вечно плакать там. Итак, необходимо плакать или здесь – добровольно, или там – от мучений».[126]126
  Достопамятные сказания о святых отцах. № 41.


[Закрыть] «Восплачем, братия, – увещевал Макарий Великий, – очи наши да проливают слезы прежде, нежели отойдем туда, где наши слезы будут жечь тела».[127]127
  Там же. № 33.


[Закрыть]

Покаянный плач равно необходим и для очищения души, и для преуспеяния в добродетели. «Где нет плача, там нельзя уберечься от искушения», – сознавался святой авва Петр.[128]128
  Там же. № 2.


[Закрыть] А великий Пимен вообще утверждает: «Кто хочет очистить себя от грехов своих, очищает себя слезами, и желающий стяжать добродетели стяжает их слезами». Ибо плач есть путь, указанный нам Писанием и отцами нашими, которые говорили: «Плачьте! Кроме сего пути нет другого».[129]129
  Там же. № 119.


[Закрыть]

От чего рождается истинное умиление

Истинное умиление, то есть плач не мучительный, а срастворенный отрадною надеждою на милость Божию, не иначе может родиться в душе, как при глубоком сознании своей виновности перед беспредельною любовию Отца Небесного. «Бог не требует, – говорит святой Лествичник, – и не угодно Ему, чтобы человек плакал от болезни сердечной, но хочет, чтобы из любви к Нему веселился он душевным веселием. Отними грех – и излишни болезненные слезы чувственным очам. У Адама до преступления не было слез, как не будет их и по воскресении, когда упразднится грех».[130]130
  Достопамятные сказания о святых отцах. № 45.


[Закрыть]

«Младенец, как скоро начинает узнавать отца своего, весь исполняется радости. Если же отец по делам своим отлучится на время и потом опять возвратится, то отрок бывает полон и радости и печали: радости – потому что видит любимого, печали – потому что столько времени лишен был ласк доброго отца».[131]131
  Там же. № 59.


[Закрыть] «Так и душа, – объясняет преподобный Ефрем Сирин, – после долговременного разлучения с Богом возбуждается к пролитию слез; оттого, что наконец увидела Родителя, проливает она слезы и преклоняет к себе Бога, ибо любит отеческое благословение, и таким образом очищается от всего».[132]132
  Творения святых отцов. 1850. Т. 15. С. 160.


[Закрыть]

Поэтому слезы умиления текут из очей при благоговейном взоре обратившейся души на любвеобильное лицо Отца Небесного. «Слезы в молитве, – говорит святой Исаак Сирин, – суть знамение милости Божией, которой сподобилась душа своим покаянием, – и того, что она принята и начала входить в поле чистоты слезами. Если помыслы не отторгнутся от предметов преходящих, не отвергнут от себя надежды на этот мир, если не возбудится в них презрение к нему и они не начнут приготовлять напутствий к исходу своему, если не начнут действовать в душе помышления о предметах, принадлежащих будущему веку, то очи не возмогут произвести слез».[133]133
  Слово 30.


[Закрыть]

«Когда проливаешь слезы в молитве твоей, – свидетельствует преподобный Марк Подвижник, – то Христос коснулся очей твоих и ты получил умное зрение».[134]134
  Христианское чтение. 1821. Ч. 3. С. 239.


[Закрыть] «У кого текут слезы умиления, – открывает наш отечественный подвижник саровский старец Серафим, – такового сердце озаряют лучи Солнца правды Христа Бога».[135]135
  Сказание о жизни старца Серафима. 1844.


[Закрыть]

Итак, «сокрушение есть дар Божий, – говорит Василий Великий, – подаваемый или для возбуждения вожделения, чтобы душа, вкусив сладость подобной скорби, старалась полюбить сию скорбь, или в доказательство того, что душа, при тщательнейшем попечении, может быть во всегдашнем сокрушении и что нимало не извинительны отвергшие его по нерадению».[136]136
  Краткие нравственные вопросы. С. 221.


[Закрыть]