Текст книги "Тайна Царствия Божия, или Забытый путь истинного Богопознания"

Глава XXII
«Умная молитва» – драгоценный залог любви Христовой, дарованный возлюбившей душе в утешение в ее земной юдоли скитания. Наветуется сей залог древним мысленным разбойником, искуснейшим и завистливым вором. Спасительный способ святых отцов, коим сохраняется сей залог

Господь Иисус Христос перед Своим уходом к Отцу Небесному явил делом, что, возлюбив Своих сущих в мире, до конца возлюбил их,[116]116
  Ин. 13, 1.


[Закрыть] и во время Тайной Вечери даровал им сокровенный залог Своей любви, залог того великого Небесного наследства, какое их ожидает, когда Он снова встретит их и примет в Свою вечную любовь.

Даровал им залог Своей любви – благодать «умной молитвы» – молиться именем Его. «Умная молитва» и есть, по точному слову святых отцов, «залог Божией любви в душе» (святой Каллист), или, как они еще иначе ее именуют, «Божия любовь» (святой Григорий Синаит).

Все эти наименования отцов не случайны; они родились их благодатным опытом, исполнены эти наименования божественной премудрости и глубокого тайного разума.

Вот этот залог Господь и даровал Своим ученикам. Но не всем, а лишь тем, кому дано знать тайны Царствия Божия,[117]117
  Ср. Мф. 13, 11.


[Закрыть] кто оставил плотское имущество – внешнее и мысленное, кто пребывал с Ним в скорбях и напастях и с кем делил Он Тайную Вечерю и тайную беседу; возлюбившим Его даровал Он залог Своей любви.

Только возлюбившие обретают сей божественный залог – «умную молитву». Только то сердце воспринимает этот залог небесной любви, которое отрешилось от любви вещественной, земной, плотской, от вожделения плоти и ума и устремилось к стяжанию любви духовной, небесной, божественной. Потому «умная молитва» плотолюбцам непонятна, к ним она не прививается и не может быть их достоянием.

«Умная молитва», сей залог любви Божией, достояние лишь тех, кто вступил на путь стяжания любви духовной, на путь отрешения от любви плотской, на путь мертвенности к плотскому житию, кто вступил на путь стяжания любви к Богу «всем умом, всем помышлением, всем сердцем». Сия благодатная молитва и приводит душу к отрешению и обретению любви, ибо «молитвой обретается любовь к Возлюбившему нас». Таково учение святых отцов (преподобный Исаак Сирин. Слово 39-е).

И никакие искусственные приемы не могут привлечь сего залога любви, никакие книжные научения и никакое посвящение в сию Божию тайну не привлекает сей благодати. Привлекает лишь сердце отрешенное и сокрушенное перед Богом, – только сокрушению дается сия благодать; душе, проходящей путем слезным по юдоли сей земной и взыскующей Искомого с болезнью сердечной, душе, взыскующей среди мрака: «Где Ты еси, Свете Незаходимый? Объяла мя смертная тьма окаянную, но к свету заповедей пути моя направи, молюся»; душе, во всех скорбностях взывающей немолчно со креста молитвы: «Достойное по делом моим приемлю. Помилуй и защити от лютого соперника. Помяни мя, Господи, во Царствии Твоем».

Таковой душе бывает дарование сего «умного залога» – «умной молитвы».

Прародители наши некогда сей дар получили вместе с даром бытия беструдно. А в веках новый сей дар достается по богатству благодати Господа Иисуса Христа, но дается той душе, которая взыскует Искомого с болезнью сердечной.

И с этим божественным залогом, как с великим сокровищем Божией любви, душа проходит по стогнам мира, через боль и слезы, через соблазны и обольщения, через скорби и муки, отрешенно жительствуя на небесех, по слову апостольскому.[118]118
  Флп. 3, 20.


[Закрыть]

Так прошли по земле все «умные души» с этим «умным сокровищем», прошли путь веры. Путь «умной молитвы» и есть путь благодатной веры, путь «умного» подвига души. Верой душа обретает сей залог. Верой входит в обладание сей страной обетования через оставление земли египетского плотолюбия. «Молитва умная» и есть

Христова страна обетования, в которую душа входит верою. Душа обнищавшая не только в вещественном – в помыслах и вожделениях, – таковая верою обретает сие «умное Христово сокровище».

Но нужно знать, что сие великое Христово сокровище наветуется врагами древними, хитрыми и коварными. Святитель Мелетий Исповедник об этом так и говорит: «Те, которые много усердных молитв творят, воистину подвергаются всегда свирепым искушениям, ибо нет другого такого мучения для бесов, как усердная молитва».

Конечно, всякая добродетель и жизнь духовная вообще наветуются мысленными врагами, а «умная молитва» – особенно. Посему необходима благодатная разумная осторожность, бдительность. Необходимо соблюдать всякому внимательность к себе во всем на сем пути «умного труда», на пути духовном. Ибо противник наш диавол ходит, как рыкающий лев, ища кого поглотить, – сказал святой апостол.[119]119
  Ср. 1 Пет. 5, 8.


[Закрыть]

Посему нужно трезвиться и бодрствовать, и добре усвоить ту мысль, что мы окружены бестелесными коварными и злохитрыми врагами нашего спасения, которые неприметно для нас, при отсутствии нашего к себе внимания, похищают наш небесный залог из нашей сокровищницы – как похитили его у наших небдительных прародителей, а на его место вливают яд пристрастия к самому хранилищу, то есть к оболочке, к внешнему. И этим пристрастием к внешнему обманывают, обольщают душу, сладко усыпляют ее, чтобы она не восстенала, не вскричала, не возопила к Богу о похищении «умного сокровища». Как усыпили и обманули юродивых евангельских дев, ибо юродивые, приемшя светилники своя, не взяша с собою елеа.[120]120
  Мф. 25, 3.


[Закрыть] И остались вне врат Царствия, хотя и сохранили девство, и светильники имели, и жили в ожидании прихода Жениха.

У каждого «умного труженика» они ухитряются незаметно для него выкрасть внутреннее – елей, так сказать, самую «душу делания», жизнь, самое сокровище, а ему оставляют один светильник, одну оболочку со своим ядом пристрастия к сей оболочке.

Окраденная душа и держится за эту оболочку с особым пристрастием, не подозревая своей окраденности, не подозревая, что оболочка пуста, «светильник без елея».

Всякая добродетель и духовная жизнь состоят в земных условиях из внешнего и внутреннего: и пост, и бдение, и хождение в храм, и одежда духовная, и служение у святого престола, и молитва, и все прочее имеют и внешний вид духовной жизни, и внутренний – самую жизнь.

Кто держится за внутреннее и живет этим внутренним – тому и внешнее на пользу. А кто держится только за внешнее, не имея внутреннего, для того это благое внешнее служит ядом смертельным, бывает в вечное осуждение. Об этом и говорит преподобный Варсонофий Великий: «Если внутреннее делание по Богу не поможет человеку, то напрасно он трудится во внешнем».

Да и самое наше бытие земное подтверждает эту непреложную истину: кто пользуется только внешним, телесным, временным, плотским бытием, тому оно в осуждение и в вечную погибель.

Кто же в этом телесном, временном обретает бытие бестелесное, вечное (духовное) – тому сие временное бытие бывает во спасение и в жизнь вечную.

То же бывает и в духовной жизни: живущие внешним – погибают; живущие внутренним – спасаются.

В последние времена христианское человечество настолько оскудеет внутренним, что Господь предрек: Сын Человеческий пришед убо обрящет ли (си) веру на земли.[121]121
  Лк. 18, 8.


[Закрыть]

Святитель Тихон Задонский еще двести лет тому назад изрек слово грозной правды о России. Он сказал: «Ныне почти нет истинного благочестия, ныне – одно лицемерство».

А подвижники благочестия о последних временах говорили, что враг с особым успехом будет обольщать христиан в последних временах этим лицемерием наружным, внешним, вещественным житием (святитель Игнатий Брянчанинов и другие).

Из всякой добродетели и из духовной жизни, из всякого духовного делания наши бестелесные, невидимые враги стараются выкрасть содержимое, выкрасть самую душу и подменить это пристрастием к внешнему, к оболочке, чтобы окраденная душа крепче держалась за эту оболочку, не заботясь о внутреннем. Этим окрадыванием и подменой они губят бедную невнимательную душу.

Окрадывание души есть, когда мы почитаем за добро – в чем нет добра; окрадывание есть неприметное лишение духовного богатства; окрадывание есть неведомое пленение души.

У одного выкрадывают духовный смысл поста, который заключается в «умном воздержании», и оставляют ему одни грибки, капустку, горох да сухарики с водичкой, за которые и держится бедная душа с пристрастием, не замечая того, что самое существенное у поста выкрадено: нет умного в помыслах, в словах, нет воздержания в вожделениях, а потому и нет самой внутренней сущности поста.

У другого выкрадывают глубокий духовный смысл черной рясы, знаменующий собою траур по себе, как по мертвецу, и мертвенное отношение ко всему земному, плотскому, вещественному, – и оставляют ему одну рясу, и притом непременно добротную да фасонно сшитую, и ею прикрывают сластолюбивую, вожделенную жизнь плоти. И душа с гордостью носит сию добротную рясу, не замечая своей окраденности и наготы перед Богом.

У иного выкрадывают прекрасную любовь к храму, спасительную любовь к церковной молитве и оставляют душе одно внешнее стояние. Ибо в то время, когда телом душа стоит в храме, умом своим бродит по улицам, по базару, мысленно занимается куплей-продажей и ведет всякую беседу… С кем же? Конечно, с мысленными обольстителями и ворами – с бесами, которые, обольстив мысленную душу, усыпив ее бдительность, увели с собой из храма и мысленно забавляли ее, как фокусники и обольстители, всякими забавами и обольщениями.

Так об этом и говорит преподобный Симеон Новый Богослов такими словами: «Если бы душа и собрала что-либо вниманием в храме, то по выходе из храма сей злодей скрадывает душу, ввергая ее в рассеянность, в земные помыслы и мечтания, всегда душевредные и недостойные храма».

И трудится хождением в храм бедная душа, часто всю жизнь напрасно, не замечая того, что она почти всегда выходит из храма скраденной и что за всю долгую жизнь своего хождения, может быть, ни разу и не была в храме, и не молилась, как должно.

И носители «умной молитвы», эти отрешенные и трезвенные, оказались тоже скраденными, утратив внимание к своим помыслам. А носителем «умной молитвы» в веках благодатных было монашество. Монашество, отрешенное от мира, хранило в себе «умный» Божий залог. Душе монашества, трезвенно отрешенной душе, много возлюбившей, Господь и даровал сей залог Своей любви – «умную молитву».

Конечно, всякая душа, получающая бытие на земле и приобщающаяся христианства, тем самым призывается милосердием Божиим к стяжанию залога божественной любви – «умной молитвы», но не всякая душа это избирает. Потому Господь и сказал: Много званых, но мало избранных.[122]122
  Ср. Мф. 22, 14.


[Закрыть]

Призывает Бог, а избирает человек. Всякая душа христианская, возжаждавшая спасения, может избирать, может спасаться «умной молитвой» и будет спасена. Кто возлюбил Бога и горнее бытие на земле и возжаждал отрешения от дольнего плотолюбного бытия, того «умная молитва» приведет к стяжанию христианского совершенства, к стяжанию сердцем сего «умного залога» Божией любви, ибо «умная молитва» – удел не всех званых христиан, а только избранных, возлюбивших и взыскующих горнее бытие на земле.

Православное монашество и было тем взыскателем, возлюбившим горнее, кому Господь даровал сей «умный залог».

«Насколько эта божественная молитва больше всякого другого монашеского подвига, – говорит преподобный Паисий Величковский, – которая, по святым отцам, есть вера всех направлений, источник добродетелей, тончайшее и невидимое в глубине сердца делание ума, – настолько и тончайшие, невидимые, едва достижимые для человеческого ума распространяются на нее невидимым врагом нашего спасения сети многообразных его прелестей и мечтаний» (преподобный Паисий Величковский. Об «умной молитве»).

И увы! Увы, в последние времена эти бестелесные воры-душеловители поймали в свои сети и «умных тружеников» молитвы, сумели и у них похитить это сокровище, этот залог Божией любви – «умную молитву», а самих тружеников упразднили, очаги их разрушили своей многовековой злобой против них. Хотя остатки монашества еще сохранились, но «умной молитвы» в монашестве не стало давно. И бедная окраденная душа монашеская все еще держится за черную рясу, за четочки, за пятисотку, за монашеский ангельский образ, утратив при этом «умное» ангельское делание, «умное внимание» к помыслам. И держится душа с пристрастием за это одно внешнее. А монашество без «умного делания» есть одно внешнее пустое имя, говорит преподобный Макарий Великий.

То же происходит и с молитвой вообще. Выкрадывают у молящегося самую душу из молитвы – внимание, а со вниманием и те добродетели, которые неразлучны с ним: благоговение, страх, неспешность, – и оставляют душе один внешний набор слов, внешнюю оболочку, неукоснительное исполнение правила, усердные поклоны и прочее, и заставляют душу крепко держаться за эту оболочку без всякого внимания к своим помыслам и вожделениям, без внимания к своему плотолюбному житию, чтобы потом обольщенная душа, узрев себя скраденной, с одним лишь светильником молитвы, но без елея благодати Божией, в час смертный возопила на радость злобным демонам перед закрытой дверью Милосердия: «Увы! Увы! Горе мне!» Ибо молитва без внимания – что «светильник без елея». В этом и есть юродство души, держащейся за внешнее, без внутреннего.

Не избежал сих злохитрых врагов и чин людей освященных, не пощадили они и предстоятелей святого престола. Скрадывают почти всех, за исключением весьма редких благоговейных счастливцев, оградивших себя мудро трезвенным вниманием и слезами. Остальных скрадывали безжалостно.

Выкрадывают у них глубокий духовный смысл священного сана и служения, выкрадывают благоговеинство, страх, внимание, веру, выкрадывают благодать христиан и апостольства и оставляют им одно внешнее «пышное» благочиние службы «по уставу», да болезненную алчность к непомерным, совершенно безбожным доходам.

О, эти мысленные воры, бестелесные разбойники, похитители небесных сокровищ! Каких только богатств они не похищают у невнимательной души и кого только не скрадывают!

Да, горе, горе всем нам, вчера рожденным, обложенным смертным веществом и дерзновенно покушающимся уйти из-под власти невещественных и бессмертных злобных властителей и обольстителей! Горе нам, дерзающим избежать таких многочисленных тонких сетей наших бестелесных мысленных врагов-душеловителей, злых, коварных, немилосердно жестоких!

Конечно, при всей нашей бдительности и внимательности избежать вражеских сетей многих и душевного окрадывания мы не сможем, если не привлечем к себе смирением многомощную благодать Божию.

Еще древний пророк, молитвенник, Духом Святым руководимый, при виде сетей многих с болезнью сердечной и со страхом многим, не доверяя себе, взывал: Испытай меня, Боже, и узнай сердце мое; испытай меня и узнай помышления мои; и зри, не на опасном ли я пути, и направь меня на путь вечный.[123]123
  Пс. 138, 23–24.


[Закрыть]

Если пророк молился такой молитвой, то какой же молитвой подобает молиться нам, не пророкам и не сынам пророческим, а грешникам? Для этого есть одна молитва, приличествующая всем кающимся грешникам, немолчная молитва покаяния: «Помилуй!»

Если враги наши смогли обмануть наших прародителей, хитростью похитить у них одеяние славы, облечь их в листья альковного, сладкого плотолюбия и изгнать их из рая, – то кто же мы, чтобы устоять перед этой змеиной хитростью?

Мы – только слабые, больные, бедные грешники, потомки обманутых наших прародителей и только вчера рожденные слепцы и младенцы по уму.

А враги наши – древние возрастом, и умом своим коварным, и хитростью – презрели в своей хитрости и многотысячелетней злобе нас. Кто же нас, слабых и нерадивых, убогих и немощных, проведет по пути взыскания своей души, по пути духовному, ко вратам спасения? Кто нас защитит, чтобы нам, подобно нашим прародителям, не подвергнуться окончательному обману и окончательному окрадению и не быть изгнанными из рая духовной жизни во тьму плоти и ее вожделений, и вместо служения Богу сердцем не держаться за одно вещное, чтобы нам не услышать грозное слово кроткого Господа Бога: Не знаю вас, ибо вы чтили Меня устами, а сердце ваше далеко отстояло от Меня.[124]124
  Ср. Мк. 7, 6.


[Закрыть]

Эти грозные слова будут сказаны не всем, а только тем чтителям Бога, у которых было похищено внутреннее – сердце, у кого был похищен елей, и кто держался за внешнее почитание, позабыв ту святую истину, что Бог чтится не внешним, а внутренним. Эту тайну внутреннего почитания знал и древний пророк-молитвенник, потому и сказал Богу: Яко аще бы восхотел еси жертвы, дал бых убо: всесожжения не благоволиши. Жертва Богу дух сокрушен: сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит.[125]125
  Пс. 50, 18–19.


[Закрыть]

Все благоугождение и служение Богу зависит от помышлений.

Какое же имеется средство служить Богу внутренними помышлениями и сохранять это внутреннее? Какое средство спасения обрели святые отцы от этих коварных мысленных врагов, от их искуснейших, утонченных способов окрадывания и духовного воровства? У наших прародителей этого средства не оказалось.

Есть ли оно у богомудрых отцов, и что это за средство?

К нашей духовной радости и к нашему спасению – у святых отцов это средство есть, и средство это дивное-предивное.

В долгих слезах и многих молениях святые отцы обрели это спасительное средство, единственное и верноспасающее от всех сетей вражиих. И нет другого средства более действенного на пути молитвенном, кроме сего испытанного и проверенного всеми святыми.

Это средство благодатно-простое, Божие, ибо оно есть Божий дар, дарованный великим милосердием Божиим бедной грешной душе, спасающейся от мысленных бестелесных врагов. Средство это – умно-вещественное и всемощно-божественное. Дается не всем, а лишь тем, кто устремился к обретению своей души, кто устремился к обретению и кто обрел «умный небесный залог». Сии и обретают это средство, ибо оно хранится в самом божественном залоге.

Блаженный хранитель «умного залога» Пимен Великий выразил это средство такими благодатными словами: «Плачьте, братия, другого пути нет. Это путь покаяния, преданный нам Писаниями и отцами».

Святой плач покаянный и есть то средство, что охраняет небесный залог и самую душу. «Умная молитва» рождает «умный плач» души. А плач души питает молитву и хранит ее от всех сетей и наветов вражиих. Кто не плачет и не стенает день и ночь, тот не взыскует и не хранит залога, тот и не имеет Его. Только взыскующий «умную потерю» плачет о сохранении. Этим средством душа служит Богу внутренним служением, и сие служение приемлет Бог, – ибо сердца сокрушенного и смиренного Бог не уничижит.

Об этом спасительном средстве святые отцы много изрекли богомудрых речений из своего благодатного опыта.

Святой Лествичник показывает на великую необходимость и существенную значимость на «умном пути» сего средства в таких словах: «Кто истинно подвизается о своем спасении, тот всякий день, в который он не оплакивает грехов своих, почитает потерянным, хотя бы и совершал в оный какие-нибудь добродетельные дела» (Слово 5-е). И далее сей святой говорит: «Хотя бы мы и великие подвиги проходили в жизни нашей, но если мы не приобрели болезнующего сердца, то все они притворны и суетны» (Слово 7-е).

Знал тайну болезнующего сердца, тайну плача и святой авва Исаия Отшельник, который сказал: «Плачем изгоняются все страсти».

Знал ту же спасительную тайну и преподобный Исаак Сирин, потому и изрек такое слово: «От плача человек приходит к душевной чистоте».

Из такого же святого опыта говорит и преподобный Пимен Великий: «Плач – сугуб: он делает и хранит. Желающий избавиться от грехов избавляется от них плачем, и желающий сохраниться от них – плачем сохраняется». «Все добродетели вошли в мир с плачем, – сказал тот же святой, – и охраняются они плачем».

Плач души и есть спасительное средство от злобной хитрости коварных врагов нашего спасения, и другого средства у святых нет. Плачем душа возвращается из страны изгнания, из земли «вавилонских страстей» во святой Божий Иерусалим – в землю мира и радования.

Возвращаются на святой Сион лишь те, кто на реках Вавилонских седохом и плакахом, – как сказал святой пророк.[126]126
  Ср. Пс. 136, 1.


[Закрыть]

Показали отцы действенность покаянного плача «на реках Вавилонских», и все прибегали к нему. Познали отцы, – и все пользовались этим святым средством во всю свою жизнь. Познали отцы небесную тайну земного плача души и плакали всю жизнь, «ибо сей мир – дом рыдания», – сказал преподобный Исаак Сирин (Слово 51-е).

Потому и слышится во всех Писаниях святых отцов немолчный плач, немолчное рыдание. Потому твердят они и нам, грешным, окаменелым и пребывающим в нечувствии: «Плачьте, другого пути нет!»

В вавилонском плену нет другого утешения для души, кроме плача.

Слезы по природе вещественны, но содержат в себе тайну невещественную, «умную», спасительную для души. Эту тайну познали только отцы и ею спасались. Этой тайной душа обретает «умное бытие», обретает себя, обретает Бога. Слезами она входит в «умный мир» чистоты, в тишину помыслов. Слезными потоками уплывает в необъятный океан милосердия и великой любви Божией. Слезами ощущает неощутимое. Слезами спасается от опасностей. Если сильные и злобные бестелесные враги окружат слабую, беззащитную душу, идущую по путям опасным к Богу, и она слезно возопиет к Нему: «Помилуй!» – то вопль этот, слезы эти и служат для нее благодатной, защитной стеной, ее ограждающей. Бог дал слезы душе не для того, чтобы она расходовала этот «умный духовный капитал» на свои земные суетные дела. Бог дал слезы душе, чтобы она этими слезами себя приобретала для вечности, чтобы этими вещественными слезами входила в мир невещественный. Бог дал слезы душе для взыскания потерянного духовного бытия, для взыскания «умной потери», для взыскания себя. И лишь на сем пути слезного взыскания душа обретает «умную молитву» – как небесный залог божественной любви, и сей залог «умный» хранит плачем.

Потому Пимен Великий и сказал: «Плач сугуб – он делает и хранит».

И какое это дивное божественное и непостижимое чудо! Плачет душа бестелесная телесными слезами, плачет смиренная и слабая, – и трепещут сильные и гордые демоны, ее враги немилостивые и жестокие! Плачет душа слезами телесными, плачет темных страстей раба и пленница темного мира, – и разрешается темный плен, и слезами входит она в мир светлый и горний.

Падает слеза вещественная, – и страх объемлет врагов невещественных. Падает слеза телесная, – и омывает душу грешную бестелесную.

Падает слеза долу, в прах, – и привлекает Самого Владыку Неба взыскать потерянную и утешить плачущую душу.

Сам же Владыка Небес и сказал, что плачущие – блаженны, они будут утешены.[127]127
  См. Мф. 5, 4.


[Закрыть]

Плачущую душу Сам Бог утешает чудным Божественным, неописуемым. В горьких слезах сокрыты слезы бессмертной небесной радости. В воде слез сокрыто божественное вино вечного веселия.

Покаянный плач души – это великое духовное, умно-телесное оружие, данное ей милосердным Богом против ее умно-бестелесных губителей и разбойников.

Плачущей душе Сам Бог – помощник и заступник. Плачущая душа покрывается особым покровением Божиим – светозарным, огнеопаляющим, и к ней не дерзают приближаться враги.

Так и говорит об этом святой Григорий Синаит: «Когда диавол увидит кого-либо живущим плачевно, то не может пребывать при нем, отвращаясь смирения, производимого плачем».

Потому отцы и сказали: «Стяжи плач, и он сохранит тебя во всех путях твоих и привлечет к тебе небесное утешение, привлечет молитву сердца, которая приведет тебя дальше рая – к Самому Владыке рая, к Праведному Судии, Который и защитит вопиющую душу-вдовицу от ее соперника». Ей, говорю, подаст ей защиту вскоре.[128]128
  Ср. Лк. 18, 8.


[Закрыть]

Так Он Сам изрек Своими пречистыми устами, и не просто изрек, а с клятвенным утверждением сказал: Ей, говорю, – чтобы вопиющая душа ни на одно мгновение не сомневалась в Его скорой и действенной защите.

Если Сам Бог, создавший душу, клянется перед этой душой, то она может спокойно устремляться по пути «умного труда» взыскания себя, устремляться в одежде вопля и слез к клянущемуся Богу, возлюбившему это Свое творение вечной любовью; может устремляться из «вавилона страстей» через все беды и напасти с верою и любовью к Клянущемуся, храня Его «умный залог», и войдет в неописуемую жизнь святых и улучит их наследие.

Преподобный Иоанн Лествичник сказал: «Мы не будем обвинены, братия, не будем обвинены при исходе души нашей за то, что не творили чудес, что не богословствовали, что не достигли видения, но, без сомнения, дадим Богу ответ за то, что не плакали непрестанно о грехах своих» (Слово 7-е).

Ибо плач имеет двоякую силу: истребляет грех и рождает смиренномудрие.