Текст книги "Тайна Царствия Божия, или Забытый путь истинного Богопознания"

Глава XXIII
Заключительная песнь Преблагословенной Виновнице «умного пути» – Пресвятой Деве и Матери Божией

 
Последнюю песнь неудержимое сердце поет
Дерзновенной Виновнице
«умного пути»,
Светлейшей огнезрачных умов Деве —
Невыразимой, чтимой Матери Света
любимой;
Той Паломнице всеблаженной
и дерзновенной,
Что ночью бессветной
В темных веках бездорожных
Дерзнула «умный путь» проложить —
Кратчайший и непреложный —
К изначальной тайне Божией —
К святому нетлению!
И в страхе смиренном,
В крестных слезах,
На Своих Материнских руках
Вскормила, принесла и подарила
Жизнь нетленную, благословенную
Дольнему праху,
Смертному творению на утешение.
И всем утомленным, всем
изнуренным
В долгих скитаниях, в тайных
рыданиях
Пленникам тления и смерти
Бессмертное имя Бессмертного Бога
открыла —
Всем во спасение и в вечную радость.
И путь нам явила божественный
«умный», —
От тления и смерти
К святому бессмертию влекущий.
И слез наших горечь —
Текучую, жгучую, древнюю —
В сладость веселия славного нам
претворила пред Богом,
Споручницей грешных предстала.
Нас обласкала жаждой усладной,
отрадной
На ласковый Божий прием,
в Отчий дом.
 
 
Радуйся, Радуйся,
Тихая радость печальной земли!
Нашу пещеру – землю
бессветную
Радостным светом Небес
озарившая,
Ночь нашу темную,
Скорбь нашу долгую
Пеньем небесных певцов
усладившая.
В яслях души, потерявшей
словесность,
Слово родившая.
Дольнему праху, земному
творению
Благословение Бога Отца
благовестившая:
С Тобою Господь!
Радуйся, радуйся, Неповторимая!
И для «умных очей»
Ты – глубина неудобозримая;
Неизреченного Лица —
Ты сердце великое,
Крестной скорбью пронзенное,
как мечами,
И Своими святыми слезами
У подножия Креста Ты окропила
и освятила
Землю крестную и неплодную,
Где просияла нетленная и
несравненная
Красота!
 
 
Величай, душе моя,
Серафимов Светлейшую
Всеблаженную и Нетленную
Божию Матерь нежнейшую,
Нас возлюбившую, нашу печаль
озарившую
Отчим сиянием славы
Света любимого Незаходимого!
 

Приложения

Вариант главы I. Тайны Царствия Божия – только верою прозревшим

Вам дано знать тайны

Царствия Божия, а тем

внешним все бывает в притчах.

(Мк. 4, 11)

Так сказал Господь Спаситель Своим ученикам. Кому же дано знать эти сокровенные тайны Царствия Божия? Кто эти «не внешние», которых Бог одаряет этими тайнами? – Одаряет тех, кто смиренно просит, кто взывает к Нему: Умножь в нас веру![129]129
  Лк. 17, 5.


[Закрыть]

Бог одаряет этими тайнами тех, кто идет к Нему путем веры, путем внутренним. Душа простых галилейских рыбарей обрела этот путь к Богу – простой, кратчайший и спасительный путь веры. На этом, хотя и необычном, но Божием пути открылись для них неизведанные, сокровенные тайны Царствия Божия. Путь веры привел их в это Царство. Путь веры – путь сокровенный, путь Божий, путь всех спасавшихся, путь святых. И он же для грешной природы человеческой – путь узкий, тесный, путь внутренний, и немногие идут по нему. Внешним, пребывающим в плотском житии, он недоступен. Внешним христианство дано во внешних притчах: в вещественном, в видимом. Но и они видя – не видят, слыша – не слышат и не разумеют виденного.

И только на пути веры душа познает внутренний, духовный смысл внешних притчей. Душа человеческая, ослепленная грехом, на пути веры прозревает и видит невидимое. Вера есть внутренний орган зрения души; верою душа воспринимает мир внутренний, невидимый, но реальный. Видимый мир – только образ, только тень мира иного, невидимого, – нереальная видимость реального.

Мир видимый воспринимается зрением. Мир невидимый – верою. Вера – дар Божий, прекраснейший, пребогатый, весьма обогащающий бедную скраденную душу. Этот дар обретается подвигом «умной воли». Душа, взыскующая веры, взывает: верую, Господи! помоги моему неверию.[130]130
  Мк. 9, 24.


[Закрыть]

Только душе, вступившей на путь веры, открывается доступ в Царствие Божие. Только на пути веры открываются тайны этого Царствия. И это – путь внутренний, недоступный для тех, кто пребывает в плотолюбном житии. Плотолюбцам вера недоступна. Только те, кто оставил внешнее и пошел путем внутренним, путем веры вслед за Богом, те обретают эти тайны Божии. Идти верою вслед за Богом – это значит: Если пшеничное зерно, падши в землю не умрет, не оживет.[131]131
  Ср. 1 Кор. 15, 36.


[Закрыть] Это духовный закон Божией жизни: сначала нужно умереть для внешнего, чтобы жить во внутреннем. Обманывает себя тот, кто живет плотолюбными вожделениями и думает, что живет в Боге и идет за Богом. Это путь самообмана, путь плоти; на нем не обитает Дух Божий. На нем нет подвига души, на нем нет веры. Только на пути веры душа человеческая обретает духовное бытие и на нем утверждает свою вневременную значимость. В кратком моменте времени, в точке земного бытия определяет направленность своей воли для необъятной деятельности и вечности. В подвиге веры душа утверждает свое бытие в божественном, входит в круг этого бытия и содействующей благодатью восприемлет оббжение и соделовается «Света причастницей и общницей Божества независтно» (см. Канон ко Святому Причащению).

И кто обрел сей путь и подвигом «умной воли» преодолел внешнее плотолюбное житие как соблазн, оградился верою от сего «древа познания добра и зла» и свободно устремился внутренней мыслью и чувством к внутреннему, сокровенному, «умному предстоянию» пред Богом и, в труде внимая своему житию, непрестанно просит, трезвенно ищет едва приметный путь Божий, и смиренно стучится болезнующим сердцем в дверь покаяния, – тому ответят, и он обретет, и ему отверзутся двери сокровенных тайн Царствия Божия.

И сия сокровенная духовная жизнь Божия обретается деланием сокровенным. А само делание обретают немногие: лишь те, кто отрешился от владений «мысленных, невещественных» – от мечтаний и вожделений, и взыскал внимание к своим помыслам. Сии «отрешенные» принадлежат к чину христиан более внутреннему, по слову преподобного Макария Великого (Слово 1-е. Гл. 9), принадлежат к иному роду христианскому. О них сказала Родоначальница этого «иного рода» Пресвятая Дева, указуя на преподобного Серафима: «Сей рода нашего». Они и есть носители этого «рода иного». Носители живой веры Божией – многодейственной, чудотворящей. Они и есть «верою прозревшие» и опытно познавшие сокровенные тайны Царствия Божия.

О старце Иоанне Журавском, многолетнем хранителе рукописи «Тайна Царствия Божия» и великом подвижнике[132]132
  Материал собран и написан священником Рижской Свято-Троицкой церкви Задвинье отцом Андреем Голиковым.


[Закрыть]

В память вечную будет праведник.

(Пс. 111, 6)

Старец Иоанн – Иван Петрович Журавский – родился 12/25 сентября 1867 года в волости Лаудон Мадонского уезда в Латгалии (Латвии). Кроме Ивана в многодетной семье о. Петра (1826–1892) и матушки его Мелании было четверо детей: Симеон, который стал священником, и три сестры. Отец Иоанн происходил из семьи служителей Божиих: отец и дед его оба были священниками и служили в Полоцкой епархии Русской Православной Церкви.

Дед, по всей видимости, был просветителем, он погиб еще молодым: во время совершения требы (возможно, крещения) на дому был убит раскольниками.

Отец, Петр, для получения образования был определен матерью в Полоцкое духовное училище. Затем поступил в Петербургскую образцовую Духовную Семинарию, где окончил курс в 1847 году. В следующем 1848 году, 7 марта, он был рукоположен во священника к Баловской домовой церкви Полоцкой епархии (ныне город Балви, Латвийской республики), а через пять лет начал службу в Скрудалинской церкви Рижской епархии, где священствовал до 1856 года. Но еще раньше, с 1841 года, среди латышей и эстонцев Рижской епархии возникло движение по переходу из лютеранства в православие. С этого времени в Прибалтийском крае начали строить православные церкви и назначать туда священников.

О. Петр Журавский, желая принести пользу делу православия среди латышского народа, просил о назначении его в один из приходов, где основным населением были бы латыши, а служба совершалась на латышском языке. По указу владыки

Платона (Городецкого), архиепископа Рижского и Митавского, о. Петр был определен священником в Кальценавскую церковь Керстенбемского благочиния.

С этого времени началось 44-летнее служение о. Петра среди латышей и продолжалось до смерти. Три года он был Кальценавским священником, около восьми лет – Марциенским, девять лет состоял Голгофским священником, заведовал Стомерзейским и Буцковским приходами, и последние десять лет – приходом Лидернской церкви в Видземе.

Простой и ясный человек, он был предан Богу и православию. Где бы о. Петр ни служил, он везде оставлял по себе добрую память. К концу жизни Господь сподобил его дара чистой и сильной молитвы. К нему приезжали издалека крестьяне помолиться о своих несчастьях, – как православные, так и лютеране. Не только при полном здравии, но и в болезни, во всякое время и при любой погоде о. Петр отправлялся по первому зову в дома своих прихожан для совершения треб.

В своей жизни он испытал много скорбей, неся служение в иноверческом крае. Умер о. Петр Журавский 10 июня 1892 г.

Отпевали его 8 священнослужителей, среди которых было двое его сыновей – иерей Симеон и диакон Иоанн Журавские, а возглавлял службу благочинный. Заупокойная литургия совершалась на латышском языке, а отпевание – на церковно-славянском языке.

На похоронах присутствовало около двухсот человек, день был ясный и тихий, пение прекрасное, и в духовной атмосфере ощущалась исключительная значимость происходящего.

Много позже, став батюшкой, о. Иоанн обращался к памяти отца за помощью и получал ее.

* * *

…В детстве Ванечка Журавский увидел ангелов, и это таинственное видение отметило его душу особой божественной печатью. Надо полагать, что уже с детства он с братом Симеоном и сестрами исправно ходил на службы в церковь, в которой служил их отец, помогал петь на клиросе. Ванечка полюбил церковное пение и молитву.

После окончания школы в 1884 г. он поступил в Рижскую Духовную Семинарию, которая вместе с семинарской Покровской церковью находилась на бульваре Кронвальда, 9 (ныне там факультет Рижского мединститута). В свободное от учебы время Иван Журавский пел в Рижском архиерейском хоре в Кафедральном Христорождественском соборе под управлением регента Кислова, бывшего учеником руководителя Петербургской капеллы и композитора Александра Львова. Иван получил глубокие познания в области церковного пения, что позволило ему в 1900 году издать «Богослужебный сборник для церковного пения» на латышском языке с нотами (Рига, 1900), которым широко пользовались верующие в латышских приходах. Впоследствии о. Иоанн говорил своим прихожанам, что молитва – это пение души Богу, «молиться надо нараспев», «церковные певцы – это светильники дома Божия». Сам же особенно любил Херувимскую (№ 69), Милость Мира (№№ 11, 12, 13) из «Церковного Обихода».

Заботясь об общенародном пении в храмах, об общей молитве, о том, чтобы священник молился «вместе с народом, а не вместо народа», впоследствии он подготовил к изданию в конце 30-х годов карманный сборник удобного для прихожан формата – «Песнослов» (Всенощное бдение, Литургия, Великий пост) для единообразного пения в православных церквях, школах и семьях. К сожалению, из-за военных событий Второй мировой войны сборник был утерян и так и не издан. Но завещание о. Иоанна о издании такой книжки для обучения пению верующих следовало бы исполнить нам – его потомкам. Может быть, этот сборник сохранился у кого-нибудь из читающих эти строки?

В 1890 году, после окончания Семинарии, Иоанн служит псаломщиком в Виндаве (Вентспилс), в Замковой Всехсвятской церкви, где настоятелем был известный священник о. Василий Алякритский. Через год Иоанн – псаломщик в Вознесенском латышском приходе в Риге (что по улице Менее). 19 февраля 1892 года архиепископ Арсений (Брянцев) рукоположил его во диакона в Якобштадтскую (в Якобпилсе) Свято-Духовскую церковь, а 12 февраля 1895 года – во священника в Марциенскую церковь в Видземе, где когда-то служил его отец. Здесь, в Марциене, о. Иоанн Журавский продолжает святое дело своего отца: он реставрирует иконостас в Свято-Алексеевской церкви (1898 г.), строит часовню во имя святого благоверного князя Александра Невского на православном кладбище (1897 г.) и Марциенское духовно-приходское училище (1899 г.). За свою деятельность неоднократно получает благодарность от Рижского архипастыря Агафангела (Преображенского).

О годах служения в Марциене о. Иоанна известно, что он был прекрасным законоучителем – добрым, мягким, приветливым. Его кроткая душа доносила до учеников слово Божие в истинном виде, в свете любви и молитвы.

В 1900 году Ригу и Виндаву (Вентспилс) посетил святой праведный отец Иоанн (Сергиев) Кронштадтский.[133]133
  Первый раз о. Иоанн Кронштадтский был в Риге в 1894 году и 21 сентября служил Божественную литургию в Кафедральном Рижском Христорождественском соборе при огромном стечении народа.


[Закрыть] В Риге он служил Божественную литургию (или молебен) в церкви иконы Матери Божией «Всех Скорбящих Радосте», а затем 12 мая в Виндаве – молебен на освящении детского санатория и Литургию в Виндавской церкви. В Виндаве о. Иоанну Кронштадтскому сослужили священники Рижской епархии о. Василий Алякритский, о. Владимир Плисс – ключарь Кафедрального собора, отцы Винтер, Янкович, Церинь. Возможно, о. Иоанн Журавский встречался с о. Иоанном Кронштадтским в этот период в Скорбященской церкви, а возможно, когда был еще семинаристом, посетил его в Кронштадте. Достоверно известно только, что святой Кронштадтский пастырь подарил о. Иоанну Журавскому рясу и передал свои духовные заветы. Народ говорил впоследствии: «Дар от Иоанна к Иоанну перешел».

До последних лет своей жизни о. Иоанн Журавский хранил рясу о. Иоанна Кронштадтского, а на жертвеннике в алтаре всегда стояла фотография святого праведника. И в своей жизни о. Иоанн Журавский всегда старался исполнить его заветы. Какие же?

Был о. Иоанн нестяжателем, бессребренником, раздавал бедным свой заработок, отказался от выгодного места в Кафедральном соборе и принял на себя крест служения в Рижской тюремной церкви и Свято-Фирсовой Садовниковой богадельне. Он всегда служил законоучителем в школах (кроме советского времени), никогда не отказывался причащать больных и ходил со Святыми Дарами к тем, кто жаждал Божия посещения. Кротко терпел многие скорби от ближних, особенно от супруги, с которой жил, как брат с сестрой. Был он и лучшим наставником и духовником рижских молодых священников. Но, как раскрывается сегодня в полной мере, главное – он был великим молитвенником, молился постоянно, особенно по ночам. Случалось, что он являлся своим чадам в сновидениях, предупреждая их о чем-либо или наставляя.

Отец Иоанн Журавский стал удивительным совершителем Божественной литургии. Духовные дети его считают, что этот дар к нему перешел от о. Иоанна Кронштадтского. Литургия совершалась им истово и по полному чину. Пели стройно и молитвенно. В алтаре батюшка часто стоял на коленях.

Во время службы о. Иоанн сподоблялся иногда зреть мир невидимый, души усопших. Страшно становилось от его служения. Имея дерзновение о. Иоанна Кронштадтского, батюшка допускал чтение вслух тайных молитв, открывая Царские врата на Евхаристическом каноне. Поминание о здравии живых и упокоении душ усопших читалось дважды вслух – на Проскомидии и на Литургии.

Храм «Всех Скорбящих Радосте», где он служил, был всегда переполнен, а другие, рядом находившиеся церкви, пустовали. Верующие рассказывают, что служба в Скорбященской церкви начиналась в 8 часов утра, а заканчивалась в 3 часа дня. Потом все шли к нему на совет, как к старцу, и на благословение. Из храма домой будто летели по воздуху, – такая сила благодати сходила на людей!

О. Иоанн Журавский получил от Бога великую благодать: дар исцеления – и, бывало, исцелял, помазывая освященным маслом; дар прозорливости, что проявилось в прозрении того, что было и что может быть. Он предупреждал своих чад об опасности, духовно видел, «схватывал» всего человека. Молитва старца хранила и оберегала.

С 1902 года и до эвакуации в 1915 году (когда Германия оккупировала Латвию) о. Иоанн Журавский служил в Виндавской Свято-Николаевской церкви. Где находился батюшка в годы эвакуации (1915–1918), неизвестно. Но есть свидетельства, что он был в Киеве и здесь проводил беседы на духовные темы.

С 1920 по 1940 годы о. Иоанн – священник-лектор Рижских тюрем. Он служит в Центральной Рижской тюрьме на ул. Матиса, где была еще с царского времени Свято-Никольская церковь, и в Рижской пересыльной тюрьме (на станции Браса), в Свято-Сергиевской церкви. Посещает также и Свято-Фирсову богадельню. Служение здесь о. Иоанна словно являло образ Святителя Николая – доброго пастыря. Множество карманов его специально сшитой рясы всегда были полны подарков для арестантов, а в великие праздники он обходил камеры уже с целыми мешками подарков.

В тюрьме о. Иоанн создает четыре хора, две духовные библиотеки, ибо он считал, что через пение и молитву заблудшие души приходят к Богу. Арестанты же ему изготавливали для церкви резные оклады к Евангелию (почти как в Домах трудолюбия о. Иоанна Кронштадтского) и некоторые другие вещи церковного обихода. Многие заключенные впоследствии оставили свое преступное ремесло, изменились, многих о. Иоанн возвратил в Церковь и помог спасти душу.

В короткое довоенное советское время тюремную церковь закрыли, книги из библиотеки выбросили, а церковь в Свято-Фирсовой богадельне разрушили и расхитили. Удивительно и чудесно, но самого батюшку Бог хранил от бедствий.

Приходят немцы, 1941 год. Гестапо и войска СС устраивают массовые расстрелы евреев в Риге. Батюшка совершает крещения многих евреев в православие и этим спасает их и от духовной, и физической смерти. Чем грозит это ему? – Расстрелом! Но Бог его хранит.

1944 год. Советские войска в Риге. Что делать? Бежать? Уезжает навсегда группа из 25 священников во главе с епископом Рижским Иоанном (Гарклавсом). Батюшка спрашивает (именно так!) у своей любимой иконы Казанской Богоматери: ехать ему или нет? Матерь Божия отрицательно качает головой: «Не уезжай». И он остается.

С 1940 и по 1962 годы о. Иоанн Журавский – настоятель церкви «Всех скорбящих Радосте», в которой однажды служил о. Иоанн Кронштадтский. Это последнее место его служения, на которое он пришел, будучи уже 73-х лет. Но батюшка еще полон сил. Видимо, именно в тот период Божиим промыслом к нему попадает рукопись книги «Тайна Царствия Божия».

Ее автор – иеромонах Сергий Ситиков (1889–1951), был истинным исповедником веры и человеком трудной судьбы.[134]134
  См.: Чинякова Г.П. Бисер многоценный. Праведные жены Кавказа: Жизнеописания, наставления, духовная поэзия. – М.: Ковчег, Параклит. 2000.


[Закрыть] Дворянин, светский человек, он еще в молодые годы встретился на Кавказе с иеромонахом Стефаном (Игнатенко), который пробудил в юноше интерес к духовной жизни и молитве. После революции 1917 года Сергей, окончивший к тому времени Духовную Академию, вместе со своей супругой, баронессой Марией (Розен), был выслан в один из северных лагерей. Там любимая им Мария умерла от чахотки, а о. Сергий получает второй срок на 10 лет. После дальневосточных лагерей он поселился на Алтае, в городе Бийске. Но Господь не оставил Своего служителя – видимо, и в ту пору уже усердного делателя «умной молитвы». Его духовной сестрой, хотя и супругой по паспорту, стала Вера Александровна, переехавшая в 1940 году из Ленинграда в Бийск по благословению старца. После войны супруги перебрались в Мичуринск. Здесь, в убогом домишке, вместе с несколькими близкими родственницами Веры они образовали «малую церковь» – свой «монастырь», приняв монашеский постриг. Вероятно, там о. Сергий на основе своего духовного опыта и закончил рукопись «Тайна Царствия Божия, или Забытый путь истинного богопознания. (О внутреннем христианстве)» – восторженную поэму, посвященную Иисусовой молитве, «умному деланию». Составленная из святоотеческих наставлений и собственных глубоких размышлений, она Промыслом Божиим оказалась у отца Иоанна Журавского и многие годы служила батюшке. В то время, когда богословская литература была в прямом смысле на вес золота, рукопись, не раз перепечатывавшаяся на машинке, стала драгоценной настольной книгой для нескольких поколений мирян и священников. Многие сотни, если не тысячи людей она научила молитве, покаянию, но главное – побуждала усиленно желать Царствия Божия.

Став настоятелем Скорбященской церкви, о. Иоанн отдает себя пастырской деятельности и молитве. Есть уже большой опыт служения. Но надо «претерпеть до конца». Опасно уподобиться евангельскому богачу, накопившему богатство и успокоившемуся. И батюшка служит без отказа. Он особенно любит молиться Божией Матери, служить Ей акафисты. Очень любит детей, которых «вычисляет» еще в утробе матери, когда они еще не родились, – о. Иоанн «видит» их. Детей он ласкает всегда, дает им сладости и благословляет. Проповеди говорит смелые, прямые, обличительные, отвечает на все вопросы приходящих к нему. Вслух говорит о безбожниках-коммунистах. За ним следят подосланные шпионы-доносители… Но Бог хранит его!

Главное же – он научает прихожан молитве, этой главной добродетели Христа. Его вера была непоколебима, ибо за ревностность служения о. Иоанн удостаивался редких откровений. Батюшке неоднократно были видения душ святых, у рак которых он молился, душ усопших на кладбищах и в церкви, во время служения, особенно во время Божественной литургии. Ему являлись те, за кого он молился. Столь сильная молитва старца как бы «проявляла» изображение невидимого мира. Ему принадлежат прекрасные слова, что за усопших следует молиться «со слезами на глазах». Он был всегда душой так близок к тем, за кого молился или кому молился, что это вызывало таинственное действие. Случалось это и в отношении к здравствующим духовным детям, которые, находясь вдалеке, физически ощущали близость старца, присутствие его.

Это – живое учение о «мире живых» – Бог не есть Бог мертвых, но Бог живых,[135]135
  Мк. 12, 27.


[Закрыть] – очень важно для современного рационального и часто холодного сознания, не ведающего живых наших связей с усопшими, реальной близости к ним.

* * *

В последние годы своего служения уже 90-летний старец Иоанн начал излучать особый свет благодати. Вспомним святого Серафима Саровского, которого Бог 47 лет готовил на служение людям, а потом открыл для всех. Так же и о. Иоанн. В последний период жизни он – старец, «золотой батюшка», как его называют в народе. Он истинный, от Бога, духовный руководитель. К нему идут и едут со всей России и из-за рубежа. Он пишет десятки писем ежедневно и помогает, помогает, помогает… Он «собирает со Христом» стадо Христово. Он – близкий друг бывшего валаамского старца, духовника Рижской Спасо-Преображенской пустыни о. схиархимандрита Космы (Смирнова). ОН – ДУХОВНИК МНОГИХ ДУХОВНИКОВ.

Именно в этот период Господь открывает в старце дар прозрения будущего. Он говорит о святости Латвийской земли и о ее будущем освобождении, и о будущих скорбях, и о Божиих карах, и о том, что «дети ваши будут еще учить Закон Божий», и о многом другом, – и все это сбылось на наших глазах.

В конце жизни о. Иоанн претерпел гонение. Сначала это было предупреждение – от своей же братии, священнослужителей, с последующим официальным указом, запрещающим говорить в проповедях «соблазнительные и неудобопонятные выражения, примеры и факты» (наверное, о коммунистах), а «в отправлении Богослужения руководиться строго указаниями Служебника… Царские врата открывать в положенное время». Затем, за два года до смерти (старец предсказал это), по доносу опять же своей братии, его отстраняют от служения в Скорбященской церкви и заставляют самого написать прошение об увольнении за штат. Ему 95 лет, но он еще может служить, он столько сделал для Церкви Христовой… Приход Скорбященской церкви писал правившему тогда архиерею в защиту батюшки: «У каждого из нас здесь была одна семья, один дом. Почти у каждого из нас десяти-двадцатилетняя молитва, совместно изливаемая с преклонением колен пред престолом с отцом Иоанном. Просим Вас, Высокопреосвященнейший Владыко… обрадуйте нас, и без того в трудных наших житейских скорбях. И не будет для нас превыше той радости, как вновь обрести и узреть протоиерея Иоанна у того же престола храма " Всех Скорбящих Радосте», от которого так безбожно изгнали его!».

Увы, архиерей не услышал голоса того народа, молитвами которого он еще долгие годы здравствовал…

Батюшка предсказал, что когда его отстранят и он умрет, то церковь снесут. И действительно, это была единственная в Риге церковь, которую снесли в советское время! Задаешься вопросом: почему? Если бы сами православные не предали своего старца, разве могли бы нас внешние враги победить?

Да, мы неуязвимы, доколе у нас мир. Об этом стоит задуматься. Всем же разрушителям Церкви: тем, кто в 1925 году сносил часовню Казанской Божией Матери на привокзальной площади в Риге, и тем, кто закрывал Рижский Христорождественский собор, и тем, которые оклеветали его, – старец предсказал Божию кару, и над всеми она исполнилась неукоснительно еще при его жизни.

Умер батюшка на Вербное воскресение – Вход Господень в Иерусалим -31 марта 1964 года. И мы веруем, что он вошел в Царствие Небесное. Отпевали его в белом гробике в Рижской Иоанно-Предтеченской церкви 4 апреля, в канун Великой Пятницы. В отпевании приняли участие 20 священников Рижской епархии Русской Православной Церкви во главе с епископом Никоном (Фомичевым), Рижским и Латвийским, при большом стечении народа.

Могила старца находится на кладбище с правой стороны от алтаря Иоанно-Предтеченской церкви и почти напротив входа в бывшую Казанской иконы Божией Матери церковь.

* * *

Я понимаю всю недостаточность составленного мною жизнеописания, так как осмеливаюсь писать о старце, чья духовная мера бесконечно велика. Что же могу добавить в заключение? Читая воспоминания духовных чад отца Иоанна, беседуя со многими людьми, знавшими его и получившими от него духовную помощь, видишь, что портрет старца удивительно напоминает святительский образ Николая Чудотворца! – Учительный, спокойный, незлобивый, кроткий, нетщеславный, нестяжатель, бессребренник, защитник угнетенных, освободитель и спаситель заключенных, питатель Святыми Таинами алчущих; нагих – облачитель, чистоты сердца и силы молитвенной достигший, многих исцеливший, от бед и скорбей уберегший, гибель нечестивых предсказавший…

Житие о. Иоанна Журавского на этом не заканчивается, так как он сам говорил: «Когда я умру, приходите ко мне на могилку помолиться. Но только, когда служба отошла. Во время службы я в храме». Те, кто приходят помолиться, знают – он помогает. И получают исцеления, благословения, вразумления по их вере.

* * *

Задумываюсь над важным для меня вопросом: что же сделало о. Иоанна старцем? как сподобился он, будучи женатым приходским «обычным» священником, достичь столь высокой меры, которую даже в монастырях достигают только избранные?

Трудолюбие, ежедневная, непрестанная самоотверженность в служении, не оставляющая времени для себя, – все только для Бога и для людей. Его приход и его чада духовные – это его постоянная «жертва». Ему говорят: «иди» – и он идет, «прийди» – и он приходит.[136]136
  См. Лк. 7, 8.


[Закрыть] Его просят – и он исполняет не за страх, а за совесть. О. Иоанн до конца усвоил слова Христа о Страшном Суде, где ясно сказано, за что Господь вознаградит праведных и осудит злых. Мы видим исполнение старцем на протяжении всей его жизни – буквальное исполнение! – Божия повеления: алчущих он накормил, нагих одел, странников принимал, заключенных спасал, больных посещал и причащал. «Ни один тощ от него не отыде».

Старец соблюдал посты и был постоянно умерен в пище, но не был строгим аскетом; в его жизни преобладал пост духовный: блюдение мира помыслов, чистоты сердца, молитвы. Сами мы по себе знаем, как ни во что обращаем свой пост, когда раздражимся или еще что неподобное сделаем или скажем.

О. Иоанн непрестанно наполнял все свои дела молитвою. Все совершал он только во славу Божию. Постоянной, вначале понуждаемой, а потом «самодвижной» была в сердце его молитва Иисусова.

Зрение собственных согрешений, для нас кажущихся ничтожными, а для него – огромными, было его постоянным навыком. Смотрение частое в себя, всегда внимательность, трезвение, плач о себе, о недосягаемости Бога. Прощение ближних, смирение, кротость, когда его преследовали и гнали. Он не входил ни в какие внутри-церковные партии и не имел никаких личных претензий к правящему епископу, хотя поводы, конечно, были: и в смутное время перехода Латвийской Православной Церкви под Константинопольскую юрисдикцию (1936), и при митрополите Сергии (Воскресенском) (1940–1944), и при владыках послевоенного периода. Старец боялся повредить пшеницу, выпалывая плевелы…

О. Иоанн стяжал старчество всем своим жизненным подвигом, более всего – через то, что исполнил заповедь святого Серафима Саровского Чудотворца: «Ходящий в мирном устроении черпает от Бога, как бы лжицею, Духовные Дары (Духа Святаго)».

ОТЧЕ ИОАННЕ,

МОЛИ БОГА О НАС!