Текст книги "Время галактики"

– Здравствуй, – улыбнулась Багрова. – На чем мы остановились? Робот-дешифратор заполнил монитор материалами. На сноске очередного файла стояла метка: «Обратите внимание». Но таких пометок сотни. А самих рабочих файлов десятки тысяч.

– Слушай, – спросила Лена робота, – если мне не везло до сих пор, сколько шансов, что повезет именно сейчас?

– Мало, – честно признал «враль». – Дать процент?

– Не надо. Давай работать.

– Обычный порядок?

– Давай работать, – повторила Лена.

Робот промолчал. Иногда он мог себе такое позволить. Багрова выбрала на мониторе один вариант. Наугад. На удачу.

– Четыреста двенадцатая тема: вопрос аналитика комиссии к экзоботанику следственной группы?

– Четыреста двенадцатая тема: вопрос аналитика секторальной комиссии к экзоботанику следственной группы: «Опорные» ревапторные составляющие филогенеза биоформ Сервитора?

– Дешифратор – фильтрация!

– Перечисление реварторных составляющих…

– Продолжение темы?

– Отсутствует.

У Багровой в горле возник противный комок. Она его проглотила:

– На каком этапе аналитик прекратил расспросы?

– Перечисление растений для отчетной справки. – Дешифратор, а зачем аналитик задал ботанику этот вопрос?

Фильтрация вариантов.

– Фильтрация недопустима. – Хорошо, что бы ты предпочел сам?

– Вопрос задан с целью поиска преимущественных отличий ряда форм…

– Стой! Какой из форм?

Акт творения! Какая из форм природы Сервитора ей пригодится? Какое растение?

– Фильтрация, робот, фильтрация!

– «Темное дерево». Углекислотная систематика. Семейство тонатотольных. Вид не определен. Сематироторная составляющая – «растение-охотник».

– Ну же, ну… – думала Лена.

Каждый раз мурашки по спине. Хотя такое уже бывало. И ком, и мурашки, и убегающая надежда.

– …темное тонатотольное дерево прорастает, преимущественно, на южных склонах… легко поддается обработке… ранее широко применялось шужарами для изготовления метательных средств и оружия ближнего боя… предложенное Вам изображение тонатотольного дерева только частично передает…

Фиолетовые колья!!! – Дешифратор, в чем их отличие?

– Коррекция?

Едва сдерживаясь, чтобы не сорваться на крик, Лена спросила:

– Из того, что нам известно о природе планеты – способны ли мы определить, чем, прежде всего… чем тонатотольное «Темное дерево» отличается от других растений Сервитора?

Робот ответил не сразу. Тоже разволновался?

– Энергопотреблением. «Темное дерево» потребляет много энергии.

– Какой энергии?

– Любой. Предпочтительно первомерной…

– Как добывает?

– Как все растения – дермирует.

– То есть?

– Ну… – сказал робот.

– Фильтрация!

– Как бы высасывает, – ответил робот. – Это растение за счет ускоренного цикла сематироторики… вытягивает энергию из окружающей среды. Поэтому раны, нанесенные оружием из «Темного дерева», считались у шужар особо опасными.

– Словно яд, – подумала Багрова. – Энергетический яд. Нужен еще один вопрос – последний.

Такой:

– Имеет ли «Темное дерево» Сервитора условный аналог в земной природе? Сематироторитарное подобие?

– Столь интенсивным механизмом энергопоглощения ни одно известное растение на Земле не оснащено.

Неужели опять «пустышка»?

– …но принципиально близкими можно считать несколько…

– Скорей! Скорей же! Назови самое близкое! – закричала Командующий.

Пара-защита с легким сопротивлением пропустила Шет внутрь. Вспыхнули тогеновые лампы. В лифте шлюза лежал мертвый шужар.

Ну да – шужары. Без них невозможно. Так же как земной корабль не принял бы никого кроме человека, космическими лодками шужар могли управлять только сами шужары.

«Лодки» вроде той, что прицепилась сейчас к Резиденту, предназначались для транспортировки грузов, но для перевозки пассажиров были не приспособлены. Рассчитанные не более чем на трех-четырех путешественников, эти кораблики имели простое устройство. Маленькая кабина пилотов и длинный, не защищенный от космического холода, трюм.

Сразу видно – шужар убит. Страшно убит – разорвана грудь, выбиты глаза, оторвана верхняя конечность. Хорошенькое начало.

Шет проверила показания на панели лифтовой кабины. Поколебавшись, подняла рукоятку мелтокрана у входа. Круглый терминальный стакан повернулся – внешняя дверь шлюза закрылась. Потом Виктория «продублировала» – проверила связь.

С ее скафандра на сериоскаф шла автоматическая трансляция. «Норма» слышала и видела все, с чем сталкивался десантник.

Там передвижение Шет курировал ведущий оператор Комплекса – Дан Кондрид. В рубку «сопровождения десанта» набилось много народу. Не по Уставу конечно, а попробуй их выгони. Да и ведут себя хорошо: тихо сидят, не мешают. Почти не дышат – забились по углам. Хотя картинка наверняка выведена и на другие мониторы. За Шет следили все двести сорок участников экспедиции.

– Двести тридцать семь, – поправила себя Виктория.

Середа отсутствует, Ленка наверняка не смотрит, и сама Шет не считается. Женщина спросила у оператора:

– Видите? Кто этот пилот?

– Уточняем. Пока очевидно – уроженец Бала или Мартис, возраст около семи лет. По татуировкам – водитель «лодки». Убит ножами или… не знаю. В общем, Виктория Николаевна, он не из простых был. Да у них в космосе «простые» и не попадают.

– Спасибо, Дан. Я… пошла дальше.

Семь лет – не маленький возраст для шужара. И планета Мартис отсюда ох как далеко. Вождям на Сервиторе не хватает своих кораблей, или понадобились особенные водители?

Шет запустила лифт. И подпрыгнула от неожиданности.

Внизу кто-то страшно закричал. Загрохотали выстрелы. Так звучат резы – простенькое огнестрельное оружие шужар. И зашипели громадные змеи. Противный, хорошо знакомый звук. Его ни с чем невозможно перепутать – работает теслер.

По изнанке круглых перегородок разноцветными петлями покатились световые блики. Лифтовая кабина, минуя пролеты шахты, опускалась в аппаратный блок жилого отсека робота-Резидента. Там, внизу, между «флажков» разверточных настроек и тумбочек планшетных витражей, шел настоящий бой.

– …Не бойся девочка, – сказала Веселая Дудочка. – Не обращай внимания. Там парни, а ты же знаешь – они всегда дерутся. А вот увидят тебя и сразу помирятся…

– Тревога!!! – заорал скафандр. – Боевая тревога! Высшая степень опасности! Идет «аккордная» гипноатака!

Лифт остановился. Шет быстро заблокировала дверь кабины. Подождем открывать. Еще успеем.

– Боевая тревога! – не унимался скафандр. – Натяжение мембраны ПАЛЕ-поля достигло восьмидесяти шести единиц. Защитный «зонт» пробит. Немедленная эвакуация…

Вика, проснись. Проснись!

Шет осторожно отключила измерители скафандра.

– Дан, ты здесь?

– Конечно, здесь, Виктория Николаевна, – ответил Кондрид. Вздохнул и больше ничего не сказал. Умный.

– При потере связи включишь режим «внедрения». И ждешь целый час.

– Принял, – шепотом сообщил оператор.

– Ну что же ты? – поторопила Веселая Дудочка. – Там такие ребята. Раньше ты всегда сама…

– Отстань, – отмахнулась от нее Шет. – Дай подумать.

– Да ну! – играет сердцем ласковый голосок. – А прежде-то ты никогда долго не думала. Мальчики ждут. Скорее – входи! Вечно они не обращают на нас внимания…

За дверью бабахала реза, шипел теслер, падала какая-то мебель.

Никогда не говори: «Никогда!»

Вот ты и сфальшивила, Веселая Дудочка! Вот ты и ошиблась. Врезалась в «защиту сознания». Упомянула любимое слово и разбудила, нечаянно не позволила захлебнуться ядовитым медом твоего бесконечного сна.

– Я же… не причесана, не накрашена, как я пойду к ним такая? – неизвестно с кем поделилась сомнениями Виктория. – Я и так никому не нравлюсь…

Вот бедная девочка! Веселая Дудочка удивилась. Задумалась – замолчала.

Шет рывком распахнула лифтовую дверь и, пригнувшись к полу, волной вкатилась в аппаратную. Залегла за поваленной приборной стойкой. Увидела распростертое рядом изуродованное человеческое тело. Висок проткнут коротким фиолетовым копьем. Морщинистая кожа цвета яблочного пирога. Лицо залито гнойными потеками. Одет в старый, потертый комбинезон с выцветшей форменной эмблемой – «Солнечный луч».

– Кто это?

– Виктория Николаевна, сейчас… – запнулся Кондрид – Это Виктае. Полумастер Лонг Виктае.

Двадцать лет… Лонг Виктае, оставленный товарищами тут, в системе «Друзей», двадцать лет назад.

Приглушенные плафоны торгенных ламп выхватывали из дальнего конца аппаратного блока остатки движений – гротескные гримасы вытянутых рожиц, мельтешение когтистых лапок. Там, за коленчатыми колонками энергораспределителей, укрылись шужары. Интересно, сколько их?

На справочном дисплее сканера скафандра – быстрый ответ: шужаров двое. Всего двое.

– Двое надвое, – почему-то подумала Шет. Рашш, рашш…

Опять бухнула реза. Еще раз. Бьют по Середе? Или уже по ней самой?

Степан Середа притаился в узком аккумуляторном пенале. Выставил наружу теслер. Развед-директор, называется. Положение-то занял неудобное – по краям аппаратной остались «мертвые» зоны, которые он из укрытия не наблюдает.

– Маленькая, бедненькая – что же ты прячешься? Не бойся, ты просто заблудилась. Не бойся, все будет хорошо. Мы тебя видим. Возьмем за ручку, поведем…

– Виктория Николаевна – это вы? – закричал Середа. – Осторожно, левая сторона простреливается!

– Поведем домой, хочешь, маленькая? Помнишь, там была твоя комнатка, твои куклы. Ты же хочешь вернуться, девочка, хочешь? – уговаривала Веселая Дудочка.

– Виктория! – кричал Середа. – Вырубайте связь! Выключите всю связь! Они работают через наши каналы. «Жгут» подсознание! Какая-то форма гипноза.

Шет, не задумываясь, блокировала системы связи. Запретила «автономию» скафандра. Огляделась и заметила за одним из трубчатых стеллажей рубильник резервного электропитания.

– Успокойтесь, Степан. Успокойтесь и объясните, что здесь происходит.

Середа попытался высунуться. С другой стороны полутемного зала снова зазвучали выстрелы, и разведчик отпрянул.

– Меня начали гипнотизировать. Но я был в «двойной защите» и сообразил про каналы… почти сразу. Они используют для усиления гип-ноудара нашу собственную связь. Когда ее отключил, гипнодействие ослабло…

– Кто они?

Приходилось перекрикиваться. Догоняя звуки, по залу металось гудящее эхо. Шужары притихли. Ждали и слушали?

– Не знаю. Может…. Напали местные, прямо у входа. Я дрался. Хотел отступить наверх, но не смог – пробился сюда. Ждал вот вас. Собственно все. Доклад окончен.

Он еще иронизирует. Надо же, весело генералу.

Шет задумалась. Ничего не ответила. Что тут скажешь? Интересно, видел Степан тело Виктае или пока нет? Скорее всего, нет.

– Виктория Николаевна, что будем делать?

Может, «врубить» Переводчика и поговорить с шужарами? Спросить, «какого… им надо»? Но придется включить скафандр. А он автоматически восстановит каналы связи. И зазвучит Веселая Дудочка. Ну уж нет – только не это!

Виктория оттолкнулась от пола, подлетела вверх и, дотянувшись до ручки рубильника, дернула ее на себя. Сразу метнулась обратно.

Квадратные плафоны робко полыхнули неверным неоновым светом, потом, будто собравшись с силами, засияли уверенно – ровно.

Стало светло. Очень светло. Казалось, светится вся стерильная пустота рабочего отсека. Только режет взгляд непривычный вид поваленных стоек, разбитой техники. Проходы в кают-компанию и каютная галерея выглядят запечатанными. Значит, «раскрыты» только аппаратная и ниша управляющей рубки. Противнику спрятаться негде. И реакция у шужар много хуже человеческой. Да и реза – не теслер. Маловероятно, что она пробьет боевой скафандр даже на таком близком расстоянии. Но опять же придется задействовать защиту. Нет, обойдемся – воюем сами.

Середа замер – ждет команды. Военный – он и есть военный. Прикажут – будет проявлять в бою инициативу. Не прикажут – не будет. Шужары все еще ждут, забились под раздаточные колонки.

– Внимание, директор, – прорыв к рубке. Готовы?

– Может, подождем усиления? Я же за вас отвечаю…

Вот какой рыцарь наш главный разведчик! Печального облика. В «корзинке» электрокожуха.

– По счету три…

Шет не успела договорить. Один из шужар омерзительно завизжал и серой стрелой метнулся к аккумуляторному пеналу. Зло зашипела большая змея. Середа выстрелил и убил шужара. Все-таки Шет обвиняла генерала зря. «Мертвая зона» у стены оказалась банальной ловушкой. Нет, развед-директором большого похода просто так не становятся. Но как он разглядел противника? Сориентировался на звук? Прочитал показания датчика движения? Но у генерала, сам говорил, должны быть отключены все системы скафандра.

Брякнула попавшая под выстрел рейка выдвижной секции. Тело шужара кровавым дождем омыло нижние ярусы приборных стоек. Середа и Шет одновременно выскочили из укрытий и, пригибаясь, бросились в дальний угол аппаратной. Ожидая неминуемого выстрела резы, Степан плечом прикрывал Викторию и оказался впереди.

Никогда не говори: «Никогда!»

Шет, не прекращая движения, подсекла ноги Середы и толкнула его влево. Потерявший равновесие генерал выронил теслер и, сделав два судорожных шага, повалился в квадратную яму в центре аппаратной – контейнер, предназначенный для хранения ремонтной аппаратуры. Виктория наступила на затворную педаль. Решетчатые створки послушно захлопнулись.

Разведчик упал на дно контейнера и тут же вскочил. С ужасом посмотрел на возвышающуюся за металлической перегородкой Шет.

– Почему? – спросил Середа. – Почему?

– Много странностей, – поднимая теслер Середы, объяснила Виктория. – Вы врали – не отключали скафандра, а меня заставили. Но главное не это.

– Я объясню, чего боялся!

– И я объясню, чего боюсь, – согласилась Шет. – Тут мудрено не испугаться.

– Чего?

– Вы почти… не отбрасываете тени, Степан.

– Имеет ли «Темное дерево» Сервитора условный аналог в земной природе? – спросила Лена робота-дешифратора. – Сематироторитарное подобие?

– Столь интенсивным механизмом энергопоглощения ни одно известное растение на Земле не оснащено… но принципиально близкими молено считать несколько…

– Скорей! Скорей же! Назови самое близкое! – закричала Лена.

– Принципиально подобным «Темному дереву» Сервитора из растений Земли условно…

– Да давай же! – взмолилась Багрова.

– … молено считать ОСИНУ, – сказал робот.

Шужар не стрелял. Шет, спрятав оружие, стояла перед ним на решетке контейнера, а шужар не стрелял. Высунул из-за распределительной колонки свой нос и с удивлением смотрел на Викторию.

– Теперь твоя очередь, – включая «коммуникативный обруч» скафандра, сказала шужару Шет. – Давай свою версию. Расскажи, наконец, что здесь происходит? Прежде всего – кто ты?

– А кто ты? – ответил вопросом шужар.

Он отложил резу и вышел из укрытия. Грозно выпрямился. Стал напротив человека. Несмотря на всю нервозность ситуации, Шет улыбнулась. Шужар не доходил ей до колена.

– Я посланец других миров, – сказала женщина. – Упала со звезд.

Шужар внимательно выслушал переводчика. Но, как остальные соплеменники, смотрел не на поясной обруч, откуда шел звук, а в глаза Шет. Потом опасливо покосился на запертого под ногами Виктории развед-директора.

– Я понимаю, – кивнул шужар. – Я шел сюда без войны. Но пришлось защищаться. Такие манеры. Я – настоящий, здесь меня зовут «Спасителем Жизни».

Так вот кого привез убитый водитель «лодки» с далекой Мартис. Высшее существо шужар – местного бога. Того, кого на сотнях здешних планет принимают за бога.

Но сюрпризы не кончились.

– А вы, конечно, прилетели с Земли? Вы люди?

– Мы пока не встречали таких аборигенов, – быстро сказал Виктории Дан. – Такой «гено-версии» у нас нет, в ней замечен двоичный антиген «С», род неизвестен, произношение…

– Подожди, пожалуйста, – попросила оператора Виктория. – Я понимаю, что мы не встречали… Зато они, похоже, встречали нас.

Шет говорила с Кондридом вслух. А переводчик работал, и шужар понял ее слова по-своему.

– Нет, мы не встречали. Мы не знали, что вы придете… Не успели предупредить. Потому что нас мало. А полотно жизни бескрайно. Мы не успели вовремя рассказать вам о роботах.

Шужар показал лапкой под ноги Шет.

– О ком? Переводчик – прошу синоним!

– Робот – искусственно созданный автономный…

– Он врет! – пронзительно закричал Середа. – Выпустите меня скорее, он убьет вас сейчас…

– Он робот? – спросила женщина шужара о Степане. Рашш, рашш…

– Да, – сказал абориген. – Он робот… теперь.

– Вика! – появилась в эфире Багрова. – Дальше разберемся. Немедленно, слышишь, немедленно уходи оттуда. Это приказ. Хватай в охапку своего шужара и удирай. Давай назад.

– Елена Александровна, – срывающимся голосом попросил Кондрид. – Кажется – поздно. Посмотрите.

Шет включила экран разгромленной рубки. Он, к счастью, работал. А оператор вывел на него внешнее изображение спутника.

А на экране распадалась и без того зыбкая явь происходящего. Из негерметичного трюма пристыкованной к Резиденту «лодки» вылезали странные люди. Худощавые, мертвенно бледные, одетые в помятые одежды. Ихугловатые, искаженные абберацией Сервитора силуэты завораживали пугающей нереальностью. Шет не верила глазам. И пока Багрова у себя на «Норма» отдавала суматошные приказы, Виктория, покрываясь испариной, думала о том, что все-таки закрыла за собой люк пара-шлюза. Теперь проникнуть снаружи в отсек невозможно. Невозможно?

Открытый космос!

Галлюцинации? Призрачный морок? Кроме закопченных плащей на этих людях не было ничего. Ни скафандров, ни шлемов, ни масок. Но они, не испытывая неудобств, перебирались с палубы «лодки» на борт робота. Их не разорвало давлением! Не парализовало вакуумным холодом!

Им не нужно было дышать!!!

Цели чудовищ не оставляли места сомнениям. Теперь выходить наружу было нельзя. Никак нельзя.

Виктория оказалась заперта в жилом отсеке робота-Резидента. И вместе с ней на спутнике остались еще двое.

Бывший хозяин и взбунтовавшийся робот.

Стоящая на задних лапах большая крыса и запертый в железном контейнере новоиспеченный вампир.

Подготовленный разум чужд ксенофобии. Древние атлы были хорошо подготовлены и завели удобных инопланетных помощников. Приспособленных для работы и на планетах, и в космической пустоте. Для них не надо было строить дорогостоящие пространственные корабли, не надо было создавать сложные программы. Все это давала помощникам их биологическая природа. На Земле!

Там жили сильные, но примитивные существа. Древним атлам достаточно было реконструировать организм инопланетян: заменить кровь созданным на ее же основе активным раствором – особым сематироторитарным составом. Да, существа при этом погибнут. Но умрут не совсем. Они изменятся, преобразуются. Из них получатся «новоболики».

Измененные инопланетяне начнут поглощать простые, универсальные формы энергии – световую, тепловую. Главное, не переборщить. Прямой свет звезды, например Солнца, такому созданию категорически противопоказан – содержитмного агнозийных компонентов, и чистый «ультрафиолет» может «новоболиков» отравить, может испортить, может, попросту, сжечь. Но только если свет растворяет, расщепляет линзовая атмосфера. В космосе «новоболики» для звездного свечения неуязвимы. Ну а на Земле для них придется создать надежные пирамидальные «загоны» и эксплуатировать «живых мертвецов» по ночам.

Кстати, неверно, что у «новоболики» отсутствует тень. Просеивая световой поток и выбирая необходимые спектры, их организмы остальной свет сквозь себя пропускают. Так что тень у измененных инопланетян останется, но «легкая», почти не заметная.

Конечно, им понадобится регулярная подпитка веществами, катализирующими сематироторные реакции, например «горячим» гемоглобином. Но это-то как раз на Земле не проблема. Чего-чего, а горячей крови на ней хватает.

Зато «новоболики» не чувствуют боли, наделенные интеллектом и исключительной физической силой, не обращают внимания на повреждения тела. Им не нужны пища и воздух. Они – идеальные инструменты для любых видов работ в вакууме, способны возводить орбитальные конструкции, пилотировать открытые космические челноки, исследовать лишенные атмосферного покрова космические тела. Способны решать сотни и сотни задач в Пространстве.

Так древние атлы на Земле и поступали. А потом, когда планета перестала быть для них интересной, атлы вернулись на «Веретено» и забрали с собой «новомеболиков». Правда, незначительной части измененных существ удалось восстать – вырваться и разбежаться. Смешаться с «необработанной» человеческой массой. Кое-кому далее удалось часть людей подчинить – найти средство передачи алгоритма метаболизма. Искать сбежавших было некогда, да и зачем тратить силы на поиск того, что проще изготовить заново?

Вместе с «новоболиками» атлы увезли с Земли результаты своего эксперимента по «взрывному» развитию мозга грызунов: серых зверьков-шужар. Атлы будут их беречь и обучать. Выпустят на неосвоенные планеты, у двойной звезды Варванал – Нара.

– Так вот какими они были! – сообразила Багрова. – Вот на кого похожи! Они выбрали грызунов, так же как мы выбираем для экспериментов обезьян. Конечно, ведь пригодными для белковой жизни мирами не так легко поделиться. Это все равно, что делиться своей жизнью, жизнью своей семьи, своего рода. За такие миры «стоят насмерть», а если отдают, то только таким же, как вы. Или очень похожим на вас.

– Вика, ты меня слышишь? – передала Командующий. – Это не шужар. Будь осторожна!

Шет в это время, с помощью Конрида, регулировала камеры внешнего обзора. А показывали они такое, что смотреть на экраны совсем не хотелось. Сквозь колыхание студенистой наводки проступали бугристые черепа кадавров, творожистые потеки сгнившей кожи, оскаленные, треснувшие клыки. Толпящиеся у шлюза чудовища давно не могли восстановить нормальную внешность – их сематироторные резервуары были истощены. Нужна была кровь. Чья-нибудь. Лучше всего – человеческая.

– Не шужар, – удивилась Шет, переводя взгляд с экранов на стоящего рядом Спасителя Жизни. – Кто же он?

– Милая моя – это атл! – Атл?

– Поверь, это так. Я думаю, они вымирали, – быстро объясняла Багрова. – Биологическая усталость или что-то вроде. И привезли себе с Земли «свежие гены» – модифицированных земных крыс. Здесь расы смешались. «Чистокровных» атлов остались единицы. Удержать уровень культуры они не смогли.

Шет опустилась на корточки:

– Значит, это вы все это устроили? Как ни странно, абориген понял:

– Давно-давно. Самые предки. Такие манеры. А вам не надо было распахивать… «загоны». Выпустили роботов и они… пили наши народы. Все прятались. Такие манеры. Мы приехали, организовали… протесты. Пришлось везти… «ловушки» предков. Собирали роботов звуками, устраивали на держатели. Друзей выпили, я… сохранился и пошел говорить с вами. Взял шужар и нового робота. Пояснять… водить вашу «лодку» А робот спрятал старых роботов… в коробке.

– Да… – вспомнила пиковую рощу Шет.

Увидела край окутанного розовыми испарениями утеса, лепестки неуклюжей машины… Время здесь идет медленно. А для запертых в пирамидах кадавров оно совсем стояло. Тысячелетия. Пока их не потревожили люди. Пролили кровь «заупокой» Вечности. А там, где льется кровь, всегда появляются вампиры. И на Сервиторе, и на Земле.

– Что там за вывески? – спросила Багрова. – Что написано на пирамидах? Получилось, спросила у атла.

– Ничего не написано, – сказал атл. – Нашим Древним, на Земле, помогали ваши… правители… волшебники. Накладывали на «загоны» запреты… магические. Бессмысленные рисунки… мистика. Такие манеры.

– Рисунки… – простонала Багрова.

Рисунок невозможно расшифровать в принципе. В обычном рисунке информации мало, нет логической последовательности, смысла. А в мистическом?

– Вика, держись, – предупредила Командующий. – Сейчас я буду тебя спасать.

– Спасай, – согласилась Шет. – Получается, группа Виктае освободила привезенных тысячи лет назад с Земли людей…

– Да, я нарушил запреты, – прошепелявил Лонг Виктае, вытаскивая из головы фиолетовое копье. – Пробил пирамиду, и вампиров активировали молекулы человеческого дыхания. Они обрели подвижность и отключили робота-Адъютанта. Робот не сопротивлялся – принял их за людей. Потом вампиры получили первую кровь. Первую кровь за сотни веков. Потом вампиром стал я.

Виктае поднялся. Он оказался намного выше Шет, но тонкий, высохший, с черной дырой в черепе. Отвратительная пародия на человека. В контейнере забился, по-звериному завыл Середа. Атл побежал, схватил оставленную на полу резу Шет было интересно:

– Вы сразу… все поняли? Очнулись и поняли?

– Хуже, – прохрипел Лонг. – Я не терял сознания.

– Не стреляй! – приказала Виктория атлу. Спасителя Жизни откровенно трясло.

– Давайте попробуем, Лонг, – попросила женщина. – Пожалуйста, Лонг, давайте попробуем…

– Я… захотел пить, – объяснил кадавр. – Простите, двадцать лет назад я бы попробовал. Но тогда никто не спрашивал. Вы меня боитесь?

– Дело не в вас, – пояснила Шет. – И не во мне. Вам не… сохраниться без нашей помощи. Шужары вас истребят.

– Я Командующий экспедиции и обещаю любую помощь, – сказала с экрана Багрова. – Все, что мы сможем…

– Сможете, – хмыкнуло чудовище. – Нам нужно одно – вся ваша кровь! Я не успел напиться вашим десантником.

Середа завыл еще громче. Подпрыгнул, вцепился в решетки. С удивительной силой. Шет показалось, что он может их разогнуть – сломать.

– Виктория Николаевна, – торопливо заговорил Кондрид. – Он нарочно внимание отвлекает. – Эти… столпились у шлюза и закрыли обзор. Что-то там происходит…

– Ерунда, – сказала Багрова. – Послушайте, Лонг, я не хочу усугублять и без того дикую ситуацию. Уже есть жертвы. Дайте нам шанс.

Виктае пошевелился. На ободке зрачка единственного глаза закрутилось колесо неудержимой стихии. Подпрыгнул и, вытянув скрюченные пальцы, понесся к Шет.

У Виктае кончались силы – шужары во время схватки «загнали» ему в мозг фиолетовый штырь и «Темное дерево» высасывало у вампира последнюю энергию. Вот он и напал на Шет. Нашел на кого.

Лена видела на экране, как полумастер умирает второй раз. Шет расчетливым ударом ладони срубила Виктае изуродованную голову. Оттолкнула забившееся, запутавшееся в скоплении силовых проводов тело. Грязные когти царапали пластик пола. Голова, клацнув иголками зубов, откатилась за стойку.

Багровой подумалось: может, Лонг выбрал их нарочно. Такую Шет. И такую вторую смерть. Не захотел оставаться вампиром.

Атл начал издавать булькающие звуки. Командующий чуть двинула по камере, а Шет повернулась. Спаситель Жизни плакал.

– Меня… Вы тоже убьете? – спросил из подпола Середа. – За что? В чем я виноват?

– Сколько у меня времени? – подняла голову к экрану Шет.

– Нужна минута, – сообщил Кондрид. – Рядом с вами «расчески». Смотрите.

На этот раз Командующая миндальничать не стала. Над роботом-Резидентом качались два пузатых цилиндра. Это «расчистители» – самые опасные и совершенные машины «избирательного боя». Дистанционно управляемые из сериоскафа. Потому что оружие такой силы не должно иметь даже зачатков интеллекта. Насколько Шет помнила, за всю космическую историю «расчистители» ни разу не применялись. О том, что они есть на «Норма», Виктория не знала. Хотя Заместитель Командующего, второй человек в походе, должен знать все. Браво, Ленка!

Для стерилизации верхней палубы робота этим цилиндрам достаточно секунд. Одно нажатие кнопки – и все кадавры уничтожены. Еще несколько секунд займет проверка. Но убивать… даже мертвых? А на контакт вампиры не идут. И как же быть? Что выбрать на перекрестке дрожащих дорожек цивилизаций?

– Вы, наверное, почти как единый разум, – решила потянуть время Шет. – Знаешь, что случилось с кораблем Макмара?

– С удовольствием расскажу, – согласился Середа. – А откуда знаете про единый разум?

– Иначе человека быстро не обратишь, – пояснила Виктория. – Рассказывайте.

– Выбравшись из пирамиды, вампиры задействовали Адъютанта десанта и раскрыли купол танкетки. Посеяли семена в Дритела и Платонова. И спрятались. Пока ученых спасали, доставляли на орбиту, диагностировали, «семена» выросли… процесс полного обращения не требует и часа. Проходчики вернулись на корабль вампирами. Быстро заразили команду. Попытались захватить корабль… Взрыв устроил сам Макмара, только он имел прямой код самоуничтожения. Для принятия решения у него оставались мгновения, и супермастер не успел ничего сообщить. Предпочел погибнуть, но не…

– Степан, убедите их сдаться, – перебила Багрова. – Вас лично, наверное, еще можно спасти. – Остальным мы тоже поможем. Прошу вас. Я впервые за много лет вообще кого-то прошу. Другого решения просто нет. Эта война закончена.

– Ну да! А про меня забыли? – сказала Веселая Дудочка.

Каково это быть «живым мертвецом»? Как выдерживает сознание? Как меняется, как примиряется, как терпит? Каковы они: роды обжигающей жажды, бросающей в печь забвения все, чем жил, все, что любил человек?

Когда ученые Виктае сняли шлемы, и несущие микроскопические частицы человеческой крови вздохи коснулись губ первого кадавра, в системе «Друзей» возник новый разум – и не чужой, и не человеческий. Сверхточным приборам «Солнечного луча» и других кораблей Первой экспедиции в новом разуме разобраться не удалось. Они вообще потеряли критерии человеческого разума и показали его отсутствие. Но тут же, избегая логического парадокса, стали считать разум вампиров человеческим и восстановили на мониторах зеленую полосу.

Приборы считали вампиров людьми, а Багровой придется применить к ним абсолютное насилие. Уничтожить их, чтобы спасти Шет. И спасти потомка древних атлов, которые, как пойманных в звездном пруду рыбешек, нанизали череду здешних планет на скипетр бездушного эксперимента.

Лена понимала опасность, но медлила. Вдруг ее внимание привлекло необычное поведение Шет. Виктория изменилась в лице, сгорбилась. Подошла к педали, открывающей створки контейнера. Атл испуганно бросился женщине наперерез. Шет отмахнулась – отшвырнула его в сторону. Стрелять Спаситель Жизни не стал.

В помещениях сериоскафа у всех экранов что-то кричали, требовали проходчики. Их крики перекрывали устный доклад робота-дешифратора.

Багрова зажмурилась. Так крепко, как никогда в жизни. Представила себя в аппаратной спутника, рядом с единственным в жизни другом, которого не уберегла, которого все-таки погубила.

Открыла глаза.

Сейчас Середа распахнет пара-шлюз, ворвутся вампиры…

Багрова никогда себе этого не простит. Никогда!

Никогда не говори…

Отчаявшийся докричаться до Лены дешифратор большими буквами выводил на мониторе:

– Побочным эффектом кризисной сематироторики у человека будет усиление гипно-влияния, свиточная категория: более ста тысяч единиц!

Акт творения!

Конечно, Багрова не зала, что телепатия вампиров «звучит» голосом Веселой Дудочки. Но как бы он не звучал!

– Дан! Внимание! – глухим голосом приказала Лена оператору. – Я ввожу код атаки. Задача боевым расчетам: стерилизация палубы спутника! Слышите: стерилизация!