Текст книги "Проклятие иеремитов"

Несколько раз за день войско останавливалось, поджидая обоз. В тылу постоянно что-то происходило. То поломается телега, то кто-то из обслуги напьётся, повздорит с соседом или отстанет. Мелкие походные происшествия давали Алексею богатую пищу для размышлений и обогащали новым опытом. Армию в походе он сравнивал с аморфным чудовищем, никак не способным обрести постоянную форму, удивлялся многочисленным сложным связям, возникавшим между людьми.

К счастью, первый дневной переход завершился без серьёзных злоключений. Значительных жалоб от местного населения не поступало. Обошлось без изнасилований, грабежей, убийств, мордобоя и дезертирства. Такой итог император по праву считал пусть маленьким, но успехом. Фуражиры несли службу исправно, дисциплина поддерживалась. На всякий случай венценосец принял решение идти не по тракту, где всюду встречались хутора и деревни, а по второстепенным дорогам, лугам и убранным полям, дабы избавить солдат от излишних соблазнов. На скорость продвижения войска такие меры никак не влияли. После тысяч ног оставалось гладкое шоссе без единой кочки, и обоз шёл беспрепятственно.

Вечером войско остановилось на берегу небольшой реки. Народ принялся ставить палатки, рубить дрова, разводить костры, варить в больших чугунных котлах кашу и поить коней. Когда те, кто вышел к берегу первыми, уже уминали за обе щёки, охрана обоза всё ещё плелась по дороге. Устройство лагеря, готовка и ужин растянулись до полуночи. Кайдлтхэ и Алексею командир отряда д’айдрэ выделил самый маленький шатёр, где легко разместился бы добрый десяток воинов с оружием и снаряжением. По давней моридорской традиции серокожие устроили помывку, а для изначальной изготовили персональную баню. Следопыт, хоть и устал, первым днём похода остался доволен. Новые впечатления и впрямь оказались интересными и полезными, никаких несчастий не приключилось, да и компания подобралась пусть и неразговорчивая, но благожелательная.

На рассвете солдаты разобрали лагерь и двинулись дальше. В своё время путь от Эделгарда до имперской столицы занял менее двух дней. Сейчас же армейское командование планировало добраться до города в лучшем случае за четыре. Никто не хотел рисковать и отрываться от обоза. Да и явной угрозы пока не наблюдалось. Доклады разведчиков не внушали опасений. Настораживало лишь то, что близлежащие мелкие городки обезлюдели. Местные либо прятались по окрестным деревням от войны и неизбежных в таких случаях грабежей, либо ушли на юг, надеясь на покровительство купеческой гильдии.

За два дня похода ничего значимого не стряслось, если не считать нескольких случаев дезертирства, пьяных драк во время ночёвок и публичной казни мародёра. Алексей стал понемногу привыкать к особенностям походного быта, но всё же подобные происшествия вызвали у него нервозность и беспокойство. Со слов Кайдлтхэ и других серокожих, такие случаи считались вполне заурядными, а их малое количество ставилось в заслугу командирам. Никто не думал об изломанных человеческих судьбах. В армии было не принято обращать внимание на такую ерунду.

К вечеру четвёртого дня войско достигло окрестностей Эделгарда и расположилось лагерем к северу от пологих холмов, с которых открывался чарующий вид на нескончаемые луга, поля и множество перелесков. На горизонте показались городские стены. Имперские стратеги посчитали место вполне удачным для генерального сражения. Понравилось оно и императору. Отсюда он решил руководить боем и приказал развернуть ставку.

Алексей толком так и не смог заснуть. Его охватило неприятное волнение. В голове мешались тёмные навязчивые мысли о смерти. Беспокоился он не столько о себе, сколько о Кайдлтхэ и будущем ребёнке. Любимая пыталась его кое-как успокоить и поклялась сразу же после разгрома гильдии вернуться в Дом Серебряного света, заняться устройством семейного быта и придать их отношениям законный вид. Ранее следопыт как-то не думал о таких вещах. Возможно, по легкомыслию. Да и не до того было. Приключения и путешествия попросту не оставляли времени. Теперь же он ясно осознал: следующий день может стать последним, ощутил всю хрупкость и призрачность мимолетного счастья. Любая нелепая случайность способна поставить крест даже на самых скромных надеждах. Уснул следопыт далеко за полночь, спал нервно, часто просыпался, а незадолго до рассвета его разбудил звук боевого рога. По лагерю трубили подъём.

Вскоре вернулись разведчики и доложили о движении в стане неприятеля. Многочисленные отряды собираются у городских стен. Удалось даже взять одного языка. Бывший лавочник норовил упасть на колени и поцеловать сапоги победителей, пускал слюнявые пузыри, лил слёзы и постоянно поминал бедную жёнушку да малых детишек. От пленного удалось добиться немногого, но и того хватило, чтобы понять, что к подготовке сражения купцы подошли основательно и денег не пожалели. У Эделгарда собралась почти вся тайная армия гильдии, а это без малого тысяча всадников и четыре тысячи пехоты, состоявшей в основном из отъявленных головорезов, чьим основным ремеслом было убийство. Около тысячи солдат выставили баронства, да и по имперским городам торгашам удалось наскрести десять тысяч пехоты, вооружённой луками, арбалетами, копьями и топорами. Купеческое войско превышало по численности имперскую армию, но на первый взгляд выглядело небоеспособным. Тамарвалдские военачальники решили разметать ополчение лавочников и ремесленников решительным ударом тяжёлой рыцарской конницы и уже предвкушали скорую победу.

Более двух тысяч всадников, закованных в латы, выстроились в линию из нескольких шеренг. За рыцарями встала пехота. Фронт заняли лучники, а за ними арбалетчики, копейщики и прочие. Желтовато-зелёный луг запестрел разноцветными попонами, плащами, султанами, флагами, щитами, украшенными родовыми и имперскими гербами. В лучах восходящего солнца заблестели начищенные доспехи, кольчуги, шлемы, мечи и топоры. Командиры надсаживали глотки, раздавая указания.

При виде красочной вооружённой толпы у Алексея невольно зародилось сомнение в благоприятном исходе битвы. Совсем иначе он представлял боевой порядок. Чёткость действий и слаженность подразделений были неведомы имперской армии. Разрозненные феодальные отряды подчинялись прежде всего собственному сюзерену, а не общему командованию. Многие из рыцарей и вовсе не считали себя вассалами императора, предпочитали действовать по своему усмотрению. И только нечеловеческими усилиями и личным авторитетом монарху удавалось направлять многотысячную людскую массу в нужное русло. Утешало лишь то обстоятельство, что у купцов дела обстояли не лучше.

Несколько сотен рыцарей, около тысячи пехотинцев и отряд д’айдрэ венценосец оставил в резерве и разместил близ ставки на пологом склоне холма. Отсюда открывался не только великолепный вид на огромный луг, но и выпадала возможность во всех подробностях наблюдать за передвижением войск и ходом битвы.

Послышался низкий пугающий рёв боевого рога. У следопыта пробежали по спине мурашки. Началось. Закованная в железо махина пришла в движение. Земля вздрогнула, воздух наполнился глухим гулом тысяч копыт. Музыканты ударили в барабаны, отбивая ритм. Пехота, подбадривая себя матерной руганью, шагом двинулась вслед за кавалерией. Рыцари пустились в галоп и быстро ушли вперёд.

Противник находился всего в двух ратах от имперского лагеря. Отряды купцов, заметив движение в стане неприятеля, также пошли на сближение. Кайдлтхэ и Алексея не сочли нужным пригласить на военный совет, оттого попаданец не ведал ни о планах императора, ни о положении войск противника. Ему оставалось только ждать и наблюдать. Сомнениями и мыслями человека из далёкого прошлого никто не интересовался, о чём следопыт мог только сожалеть. Он бы с удовольствием дал пару советов этим пёстрым индюкам, возомнившим себя великими полководцами. Зачем ставить конницу впереди войска? Не лучше ли разместить её на флангах? Почему не задействованы метательные орудия? Каковы планы на камень Джудетефа? Неужели император хочет загнать врага в город и ввязаться в длительную осаду?

Следопыт чувствовал себя мелкой мошкой, не способной повлиять на ход событий. И это отвратительное ощущение бесило. Конечно, он здесь чужак, ему не известны местные обычаи ведения войны, но ведь можно всё решить куда быстрее и небольшой кровью! Эх, ну почему конница попёрлась в лобовую атаку? Неужели рыцари не понимают, что они не на турнире? А ведь на кону существование государства, борьба идёт отнюдь не за благосклонность и улыбку прекрасной дамы.

Две враждующие армии сошлись друг с другом, как сходится волна со скалистым берегом. Кто-то из них устоит, а кто-то, умывшись кровью, откатится назад, позорно убегая или перегруппировываясь для новой атаки. Алексей не видел подробностей, не видел, как ряды купеческого войска расступились, запуская кавалерию императора в ловушку, не видел, как дали залп лучники и арбалетчики, как стрелы калечили коней, а болты пробивали доспехи. Второй залп вызвал всеобщее замешательство. Строй, и до того державшийся на честном слове, рассыпался. До врага оставалась сотня метров. Те, кто их одолел, наткнулся на копейщиков. Копья без труда находили прорехи в защитном снаряжении коней. Животные падали, увлекая за собой всадников. Поверженных добивали топорами. Началась свалка. Вчерашние лавочники облепили рыцарей, как насекомые нерасторопного жука, угодившего в муравейник. Задние натыкались на убитых и раненых, падали, ломали шеи себе и животным. Третий залп завершил начатое. Всюду ржание, крики, кровь. Рыцари дрогнули и повернули назад. Враги, окрылённые первым успехом, пустились в преследование.

Ничего этого Алексей не видел, но дурное предчувствие не обмануло. Он понял, что-то пошло не так. Кавалерия, позабыв о боевом строе, сплошной лавиной неслась на собственную пехоту. Солдаты, быстро сообразив, что к чему, бросились врассыпную. Фланги, охваченные паникой, рассеялись. Центр побежал к императорскому лагерю. Задним крепко досталось. Их топтала своя конница. Всадникам едва удалось остановить обезумевших коней.

Вновь протрубил рог. Кайдлтхэ напомнила Идльтраангу о камне Джудетефа. Командир кивнул и спешно ускакал в ставку. Требовались немедленные и решительные действия. Промедление непременно приведёт к поражению. Император, как человек неглупый, прекрасно осознавал необходимость срочных и чрезвычайных мер. Меж тем кавалерия остановилась, развернулась и попыталась восстановить строй. Пехота собиралась близ холма. Разбежавшиеся фланги, хотя и не понесли потерь от рыцарских коней, теперь столкнулись с авангардом противника. Завязались мелкие стычки. Продвижение наступающих застопорилось. Часть конницы пошла на выручку и отпугнула особо зарвавшихся купчишек. Войска гильдии остановились для перегруппировки. Этой заминкой и воспользовались имперцы. Подсчитали первые потери. Около сотни рыцарей погибло и попало в плен. Человек пятьдесят пехоты покалечено и затоптано отступающей конницей.

Уж неизвестно, под чьим влиянием, но на сей раз командование разбило кавалерию на две равные части и разместило на флангах. Пехоту поставили в центре. Из обоза упряжка в десяток лошадей выволокла диковинное сооружение. На деревянной раме, сколоченной из толстых брусьев, высился каркас в виде башни. По бокам находилось два колеса вроде тех, что ради потехи приводились в движение белками. Только на этот раз белок заменили люди. К вершине рамы-башни крепился длинный рычаг наподобие коромысла с противовесом на коротком конце и корзина для снаряда на длинном.

Идльтраанг и Кайдлтхэ спустились к метательной машине. Девушка спешилась, положила небесный камень в люльку. Засуетилась обслуга, рванула канат. Противовес резко пошёл вниз, увлекая за собой балку.

Идльтраанг что-то выкрикнул на д’айдрийском. Алексей ничего не понял, только почувствовал странную перемену вокруг. Ему показалось, что воздух звенел и трещал, словно до предела насыщенный электричеством. Взгляды серокожих устремились в сторону Эделгарда. Моридорцы творили какую-то непостижимую, только им ведомую магию. Двести бойцов, двести отличных магов. Возможно, они обратились с молитвами к самому Джудетефу.

На какое-то время воцарилась тишина. Все чего-то ждали. Сердце Алексея забилось быстрее. А если свершится, как и обещал Далий? Неужели не сработает? Что тогда? Позор, разочарование? Победа? Сколько сил потрачено. И ради чего? Ради того, чтобы стать всеобщим посмешищем.

И тут небо раскололось, вспыхнуло огнём, словно кто-то чиркнул гигантской спичкой. Невесть откуда взялся раскалённый шар и затмил солнце. Люди, ослеплённые ярким светом, отвернулись, невольно прикрыли глаза. Мир исчез в белом сиянии. Наваждение внезапно прошло, словно и не бывало небесного огня. Самые пугливые и набожные упали на колени и принялись взывать к богам, выпрашивая прощение. Лошади в страхе заржали. Через несколько секунд твердь содрогнулась, закачалась. Иные не удержались и рухнули наземь. Спустя несколько мгновений послышался страшный грохот. И те, кто набрался смелости поднять глаза, увидели, как пылает юг. Шум, подобный раскату грома, быстро утих и сменился диким ветром. Он трепал лошадиные гривы и флаги, вселял страх в людские души. Но и ветер стих, не оставив по себе и следа. Всё замерло.

Рёв боевого рога возвестил о начале атаки. Рыцарская конница рысью пошла вперёд. Пехотинцы, ободряя друг друга криками, побежали на врага. Идльтраанг приказал надеть шлемы и обнажить оружие. Алексей никогда ранее не пользовался моридорским шлемом, к выданному накануне командиром из личных запасов привыкнуть не успел. Тесно в нём, да и обзор плохой. Хотя, конечно, лишняя защита не помешает. И вид у него жутковатый, впрочем, как и у всех традиционных доспехов д’айдрэ. Кроваво-чёрный, рогатый, он напоминал лик демона.

Орхидиас заржал и понёс всадника навстречу судьбе. Душа ликовала. Нет, не зря он рисковал вместе с Кайдлтхэ. Древнее пророчество оказалось вовсе не сказкой. Но пока неизвестно, какие разрушения случились в городе и какие потери понесла армия гильдии. Следопыт даже не догадывался о том, что гнев бога поразил вражеский обоз, распылил его на атомы и оставил приличный кратер. Ударная волна разнесла арьергард, крепостную стену и несколько городских кварталов, погребя под развалинами почти всё высшее армейское командование, руководство ордена иеремитов и гильдии, включая Шидельрота, и пару сотен обывателей. Но ничего об этом Алексей не знал, как не знали и уцелевшие солдаты купеческого войска, зажатые между противником и дымящимся котлованом.

Рыцарская конница взяла остатки армии бунтарей в клещи. Началось избиение. Потерявшие веру и командиров, бывшие лавочники и ремесленники бросали оружие и разбегались кто куда. Сопротивление оказали только наёмники. Они прекрасно понимали, что надеяться на пощаду бессмысленно, и потому стояли до последнего. А имперцы и впрямь пленных не брали. Гильдейскую заразу они решили вывести на корню, да так, чтобы и памяти о ней не осталось.

Отряд д’айдрэ обогнал пехоту и врезался в убегающую толпу. Алексей догнал какого-то босяка в железном шлеме, рубанул сплеча. Брызнула кровь, солдат споткнулся и упал. Следопыта охватил азарт, почти бешенство, и он уже не помнил, скольких врагов уложил в том бою. Бросил взгляд в сторону. Кайдлтхэ рядом, не спускает с него глаз. Он отвлёкся всего на секунду, но этого оказалось достаточно, чтобы не заметить нескольких копейщиков. Они выросли как из-под земли. Орхидиас заржал, встал на дыбы. Одному копытом размозжил череп, второму сломал ключицу, третий же изловчился и всадил копьё животному прямо в брюхо. Алексей взмахнул Дыханием скорби, но не достал врага, не удержался в седле и упал на землю. От сильного удара слетел шлем. Перед глазами поплыло. Следопыт кое-как встал и тут же получил удар в плечо. Лезвие топора скользнуло по доспеху, зацепило незащищённую шею, разрубило артерию. Кровь обильным потоком хлынула из раны. Алексей поднял голову и увидел Лога, тщедушного мужичонку из Аридала, чью никчёмную жизнь он спас в своё время. Воистину доброта не остаётся безнаказанной. Проклятие иеремитов настигло его, когда до победы и счастья остался всего шаг.

Похоже, Лог и сам испугался содеянного. Мелкий пакостник, враль и трус, он едва нашёл бы в себе силы убить человека. Всё вышло непроизвольно, само собой. Во всём следует винить войну и стечение обстоятельств. Но, как знать, быть может, сам древний демон Хтето водил рукой дуралея и простака.

Лог в страхе замер. Его безумные глаза округлились. Откуда-то взялась Кайдлтхэ. Взвился в воздух Сокрушитель бездны, и голова купеческого холуя полетела в сторону. Труп рухнул на землю, забрызгивая кровью всё вокруг.

Алексей внезапно почувствовал неодолимую слабость и откинулся на спину. Боковым зрением увидел умирающего Орхидиаса. Конь дёргал передними ногами в предсмертных конвульсиях и хрипел. Страшная мысль даже не испугала, показалась простой и банальной. Чёрт возьми, а ведь он тоже умирает. Выходит, это совсем легко. Люди зря боятся смерти. Не столь страшна костлявая, как её ожидание. Небо… Его ждут небеса… Кайдлтхэ рядом…

Девушка склонилась над следопытом, приподняла ему голову и попыталась остановить кровотечение.

– Потерпи, Аль, милый, любимый. – Алексею показалось, что по щекам серокожей текут слёзы.

– Ты оказалась права, Кай. – Голос парня стал хриплым. Каждое слово давалось ему с трудом. – Лог… Я и впрямь совершил ошибку, роковую… Хтето, проклятие иеремитов… Я проиграл.

– Нет, не говори так! Я спасу тебя! – закричала Кайдлтхэ.

– Не надо… Наш сын… Элидирг меня обманул. Он сказал, я увижу триумф сына… Расскажи мальчику обо мне, пусть знает, что его отец не зря прожил жизнь и погиб в бою, как настоящий мужчина. Передай моим… если сможешь… Кровь уходит, я слабею. Я люблю тебя, Кай!

Шум боя затихал, мир погружался во тьму. Алексей закрыл глаза и увидел свет.

Эпилог

Волны лениво накатывались на берег, оставляли на песке быстро исчезающие пятна влаги, шептали о дальних странах и былой жизни, счастливых мгновениях и любви. Нежный вечерний бриз наполнял лёгкие свежестью, а сердце надеждой. Чайки нервно кричали. Ласковый шум прибоя напоминал шелест листвы в дубовом лесу. Кайдлтхэ созерцала сине-зелёную бесконечность. Ветер нежно перебирал волосы девушки, касался лица и прятался в складках одежды. Вязкий воздух полнился запахами соли и водорослей, радовал прохладой и дарил покой усталой душе.

«Камень оброс мхом, а створки раковин полны тайн и загадок. Одинокий лист, подхваченный дуновением ветра, стремится коснуться земли… Она так холодна, – неспешно размышляла Кайдлтхэ. – Мысли сливаются с морем, растворяются в пучине. Судьба несёт меня в бездну. Как чудесен и странен мир! Вчера горечь потери сводила с ума, а сегодня глаза видят иное. Младенец даёт о себе знать, шевелит ручками и ножками. Ожиданием томится сердце. Безбрежная даль притягивает взгляд. Выброшенные на берег водоросли не говорят о смерти, чайки не кличут беду. Душа вновь обретает силу, и слёзы радости струятся по щекам».

Сладостные звуки тростниковой флейты околдовывали разум, погружали сознание в омут сна, даруя покой и забвение. Плеск вод ласкал слух. Кайдлтхэ сидела на прибрежном камне, время от времени поглаживала округлившийся живот и наблюдала за Айриэльдхэ. Мокрые волосы подруги липли к спине и груди, придавали тонким чертам лица некоторую холодность и неестественность. Айриэльдхэ звонко смеялась, глядя на Кайдлтхэ глазами полными едва уловимой грусти. Влажная кожа блестела каплями росы на лепестках прекрасного цветка, звёздами среди бесконечности небес. Проказник ветер порхал среди кипарисов, целовал девичьи уста, груди и бёдра. Хмельное благоухание трав щекотало ноздри, напоминало терпкий вкус молодого вина, прикосновение любви, аромат желания, блеск глаз хищника, притаившегося в темноте. Тайны будущего и прошлого сплетались воедино, нарушая последовательность событий и вечную гармонию единения добра и зла, света и тьмы. Реальность превращалась в продолжение сна, пробуждала тихую печаль.

Слеза сорвалась со щеки, упала на мокрый песок. Кайдлтхэ вспоминала битву при Эделгарде, благодарила судьбу и Д’айгильтрада за чудесный подарок. Иногда она думала, что старый маг знал всё наперёд. С помощью волшебного кристалла ей удалось извлечь дух Аль Эксея и спрятать его до поры в волшебном камне. И время пришло. Айриэльдхэ решила зачать ребёнка и согласилась подарить ему душу пришельца из бездны прошлого. Скоро в мир явится Аль Эксей в новом воплощении. Всё случится так, как и предсказывал Элидирг. Круг тысячелетий непременно замкнётся. Они вновь встретятся, и впереди у них будет целая жизнь, долгая и счастливая.