Текст книги "Спросите Сталина. Честный разговор о важном сегодня"

Как статью о вредительстве Сталин поставил на службу возрождения экономики?

В наши дни статью о вредительстве принято считать инструментом политических репрессий. Часто так оно и было. Однако сквозь кровавый туман сталинской действительности проступает и еще один фактор. Именно статью о вредительстве Сталин превращает в тот самый молот, который должен плющить всех, кто, по его мнению, стоял на пути модернизации советской экономики. Дел о вредительстве – десятки, а может быть, и сотни тысяч. Сегодня историки бессильны ответить на вопрос, кто из осужденных за вредительство был действительно виноват, а кто попал под этот молот из-за жестокой неизбирательности системы. Но факт остается фактом. Именно с этого момента за темпы модернизации промышленности, за качество продукции начинают отвечать все – от простого рабочего до наркома. В связи с этим вопрос Сталину.

Правда ли, что Сталин ввел личную ответственность министров за срыв госзаказа и выпуск некачественной продукции?

Правда. Из письма Кагановичу, Молотову, Орджоникидзе от 29 августа 1933 года (рис. 109) можно сделать вывод, что Сталин намекает на уголовную ответственность по отношению к самому Орджоникидзе, у которого, как мы уже поняли, с личной ответственностью за порученный участок работы – большие проблемы. Документов, доказывающих это, мы не нашли. Но факт остается фактом: к работе наркома тяжелой промышленности были очень большие претензии, и прощать товарища своей юности Сталин не собирался.

Принято считать, что Орджоникидзе, пробивая запрет на расследование фактов вредительства на предприятиях тяжелой промышленности, пытался оградить своих сотрудников от репрессий. И это действительно правда. Однако есть в этом деле еще и другая правда.

Обратимся к специальному сообщению ОГПУ «О сдаче в Красную Армию дефектного вооружения за июль 1933 года»[57]57
  Спецсообщение ОГПУ о сдаче в РККА дефектного вооружения и о работе аппаратов военной приемки и заводских отделов технического контроля. Июль 1933 г. ЦА ФСБ РФ Ф. 2. Оп. 11. Д. 1039. Л. 123–129. Копия.


[Закрыть]. Документ очень большой, поэтому прочитаем только несколько фрагментов:

«Ряд артсистем сданы с дефектами, приводят к полной негодности. Минозаграждения, выпущенные в 1932–1933 годах и отправленные на Дальний Восток, а также на Черное и Балтийское моря, вооружены дефектными ударниками. Пулеметов “Максим” — 23 % оказались с грубыми дефектами, как то: погнутые стенки короба, погнутые рамы. У 13 % обнаружены дефекты боевой личинки и т. д. Указанные дефекты делают пулеметы совершенно непригодными для боевых целей. Значительное количество сданных танков обладает также крупными дефектами, вплоть до обнаружения посторонних предметов в механизмах танков и моторах».

Итак, нестреляющие пушки и невзрывающиеся мины, кривые пулеметы и неспособные ехать танки. Что все это значит? Только одно: все это время нарком тяжелой промышленности докладывал Сталину об успехах в модернизации, о том, сколько стали выплавлено, сколько построено машин, комбайнов, танков. А оказалось, что не было никакого импортозамещения и модернизации. А была груда негодного к употреблению металлолома и друг, который вдруг как руководитель оказался никуда не годным.

5 марта 1937 года на пленуме ЦК Орджоникидзе должен был выступать с докладом о причинах негодного качества выпускаемой продукции, о причинах срыва госзаказа предприятиями тяжелой промышленности. Однако за несколько недель до этого Орджоникидзе умирает. Версию убийства не выдвигают даже самые последовательные антисталинисты. Соответственно, остаются две обозначенные ранее версии: Орджоникидзе на почве неприятностей на работе мог застрелиться, а могло не выдержать сердце. Мы не нашли в архивах доказательств того, что он мог застрелиться. Даже косвенных. Зато нашли номер газеты «Правда» от 19 февраля с официальным медицинским заключением о смерти товарища Орджоникидзе, подписанным народным комиссаром здравоохранения Каменским:

«Товарищ Орджоникидзе страдал атеросклерозом с тяжелыми склеротическими изменениями сердечной мышцы и сосудов сердца. А также хроническим поражением правой почки, единственной после удаления в 1929 году туберкулезной почки. Вывод: смерть наступила от паралича сердца».

Вот так трагически закончилась история лучшего друга Сталина, который не оправдал высокого доверия. А что же Сталин, спросите вы?

Как отреагировал на смерть товарища товарищ Сталин?

Вы не поверите – критикой, жесточайшей критикой. Выступая на том самом пленуме, на котором Орджоникидзе должен был отчитываться о проблемах отрасли, Сталин берет слово и критикует Орджоникидзе так, как будто Орджоникидзе все еще жив и находится в зале. И в этом, наверное, тоже весь Сталин. Вот стенограмма того выступления, в котором Сталин сурово указывает на ошибки Орджоникидзе, а может быть, и на свои собственные. Читаем:

Рис. 110.

Передовица газеты «Правда» № 49 от 19 февраля 1937 г.

«Так подбирать людей не годится. Вот тоже товарищ Серго, – он был у нас одним из первых, из лучших членов Политбюро, руководитель хозяйства высшего типа, я бы сказал, он тоже страдал такой болезнью: привяжется к кому-нибудь, объявит людей лично ему преданными и носится с ними, вопреки предупреждениям со стороны партии, со стороны ЦК» [58]58
  Заключительное слово на Пленуме ЦК ВКП(б) 5 марта 1937 г. Сталин И.В. Cочинения. Т. 14. М.: «Писатель», 1997. С. 189–207.


[Закрыть].

Этот пленум и станет поворотным в истории модернизации советской экономики.

Каких успехов в модернизации страны достиг Сталин на этом этапе?

Общий объем промышленного производства в Советском Союзе к 1940 году превысил объем продукции 1913 года на 770 %[59]59
  Большая советская энциклопедия. В 30 т. 3-е изд. – М.: «Сов. энцикл.», 1969–1986, т. 24, книга II.


[Закрыть]! Было построено 5300 школ, почти 3000 больниц и поликлиник, введено в строй 42 млн кв. м жилья. Золотой запас страны за это время вырос на 215 %. И это, несомненно, достижение Сталина.

Какова была цена этих достижений?

Цена поистине зверская. От голода умерло примерно 4,6 млн человек, было репрессировано 10,8 млн человек, эмигрировало из страны 1,5 млн человек[60]60
  Земсков В.Н. О масштабах политических репрессий в СССР. Мир и Политика. № 6 (33), июнь 2009 г. С. 89–105.


[Закрыть]. Вот с такими результатами страна и выходила на финишную прямую, потому что дальше была война.

А как нашей стране в этой войне удалось выжить и победить – об этом мы еще спросим у товарища Сталина.

Глава 7
Сталин и победа

Собирался ли Сталин первым напасть на Германию? Сама постановка такого вопроса для большинства наших граждан звучит оскорбительно. В каждой семье в бывшем Советском Союзе есть погибший, замученный в концлагере, не вернувшийся с войны. И мы знаем, что Гитлер напал первым. И мы знаем, что войска вермахта за считаные месяцы оказались под Москвой. Но мы посчитали важным начать главу о роли Сталина в Победе именно с этого вопроса, потому что в последние годы и на Западе, и в российских либеральных кругах считается хорошим тоном рассуждать о том, что это Сталин вынашивал план первого удара по Германии. Строил якобы колесные танки, чтобы за считаные часы домчать по европейским автобанам до Берлина, Парижа, а там, чем черт ни шутит, и до самого Лондона.

Зачем Сталину нужно было дойти до Лондона – вопросов не вызывает: Сталин хотел раздуть пожар мировой революции, чтобы стать властелином мира. Разве непонятно?

Но как все же было на самом деле? Итак, вопрос:

Собирался ли Сталин напасть на Гитлера первым?

Чтобы привести письменный ответ Сталина, обратимся к документу, который был рассекречен относительно недавно. Недавно – по понятной причине, в нем, как вы сейчас увидите, не слишком красиво выглядит будущий дважды Герой Советского Союза, маршал Чуйков. Читаем:

Совершенно секретно. Шифр телеграммы тов. Сталину из Минска от 13 ноября 1939 г.

«На заседании сессии республиканского парламента Белоруссии командующий 4-й армией Западного особого военного округа Чуйков в речи допустил выражение: “Если партия скажет, то поступим по песне – даешь Варшаву, дай Берлин и т. д.” Секретарь ВКПБ Беларусь И. Пономаренко».

Если принять во внимание сегодняшний образ Сталина, то логично предположить, что он должен был бы похвалить Чуйкова: верную дорогу указывает своим подчиненным будущий маршал.

Рис. 111.

Шифротелеграмма секретаря ЦК КП(б) Белоруссии П. К. Пономаренко И. В. Сталину о речи В. И. Чуйкова на заседании сессии республиканского парламента Белоруссии. 13 ноября 1939 г.

РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 66. Л. 13. Подлинник, машинописный текст. Резолюция – автограф И. В. Сталина.

Но что ответил Сталин на бравурный энтузиазм Чуйкова? А вот что:

Совершенно секретно. Товарищу Ворошилову.

«Чуйков, видимо, дурак, если не враждебный элемент. Предлагаю сделать ему надрание. Это минимум.

Сталин».

Вот как. Оказывается, Чуйков, со своими идеями броска на Запад, для Сталина – дурак, а то еще хуже – враждебный элемент. Хотя слова, сказанные Чуйковым, – не более чем банальная бравада. Но даже в этом виде поход куда-то за пределы собственных границ для Сталина неприемлем. При этом обратим внимание на тот факт, что переписка имела гриф «Совершенно секретно». То есть Сталин не ставил целью скрывать свои подлинные цели. Так что на вопрос о мировом господстве Сталин нам из своего времени отвечает не только предельно ясно, но и предельно честно.

Однако задаем вопросы дальше.

Почему Сталин не хотел мировой революции и мирового господства?

Есть ли ответ на вопрос, почему в 1939 году Сталин даже в секретной переписке обзывает Чуйкова дураком за одно только хвастливое обещание пойти на Берлин? Есть. И его тоже дает сам Сталин – в письме, которое он пишет Бухарину и Зиновьеву. Обратите внимание на дату – лето 1923 года, когда многие лидеры партии большевиков были увлечены подготовкой революции в Германии. Многие, но не Сталин: он был одним из тех, кто уже тогда в победу мировой революцию не верил. Он считал, что капиталистические державы имеют огромный запас прочности, поэтому коммунизм нужно строить в отдельно взятой стране. И вот что по поводу перспективы победы революции в Германии пишет Сталин «архитекторам» мировой революции – Зиновьеву и Бухарину:

«Если сейчас в Германии власть, так сказать, упадет, а коммунисты ее подхватят, они провалятся с треском».

Сталин не верит ни в революцию в Германии, ни в общую мировую революцию, поэтому, как только получает власть, первым делом «каленым железом» вымарывает идеи о мировой революции. И ради этого даже переписывает текст Конституции.

Прежняя Конституция начиналась преамбулой, где говорилось:

«Со времени образования советских республик государства мира раскололись на два лагеря: лагерь капитализма и лагерь социализма…

Рис. 112.

Письмо Сталина И.В. Зиновьеву Г.Е., Бухарину Н.И. 7 августа 1923 г.

РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 734. Л. 37–38.

…новое союзное государство явится достойным увенчанием заложенных еще в октябре 1917 года основ мирного сожительства и братского сотрудничества народов, что оно послужит верным оплотом против мирового капитализма и новым решительным шагом по пути объединения трудящихся всех стран в Мировую Социалистическую Советскую Республику»[61]61
  Декларация и договор об образовании СССР. Государственный архив Российской Федерации. Ф. Р-3316. Оп. 1. Д. 5. Л. 1–2. Типографская печать. Подписи-автографы членов полномочных делегаций РСФСР, УССР, ЗСФСР, БССР


[Закрыть].

Отсюда и старый герб Советского Союза – земной шар в лучах солнца как символ того, что весь мир должен стать советским. Сталин эту преамбулу из новой Конституции убирает, тем самым давая понять, что есть только одна страна и есть только ее проблемы.

Рис. 113.

Государственный герб Союза Советских Социалистических Республик состоит из серпа и молота на фоне земного шара, изображенного в лучах солнца и обрамленного колосьями, с надписью «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» на шести языках, упомянутых в ст. 34 Конституции. Наверху герба имеется пятиконечная звезда (Конституции 1924 года, ст. 70).

ГАРФ. Ф. Р-3316. Оп. 1. Д. 5. Л. 1.

Впрочем, была и еще одна причина, по которой Сталин не собирался первым нападать на нацистскую Германию и обозвал Чуйкова за бравурное высказывание не просто «дураком», а «враждебным элементом».

Еще задолго до начала войны Сталин понимал, что не будет никакого наступления на Берлин. Напротив, будет отступление и большие жертвы. Колесные танки для атаки на Берлин, о которых сегодня пишут либеральные историки, – это всего лишь раздутый миф. Реальность же состояла в том, что Сталин в это время спешно готовил страну к обороне, строил укрепрайоны на западной границе. Никакого наступления не предвиделось, войскам нужно было намертво вцепиться в родную землю и стоять насмерть. Подтверждение этого факта – в документах. Собственной рукой Сталин в 1941 году утвердил план строительства пограничных укрепрайонов. Читаем:

Проект постановления «Об ускорении приведения в боевую готовность укрепленных районов»

«Построить на новой государственной границе 20 укрепрайонов и перенести туда артиллерийское оборудование со старых фортификационных сооружений».

Рис. 114.

Сопроводительная записка Г. М. Маленкова, П. К. Пономаренко, Н. С. Хрущева, С. К. Тимошенко, Г. К. Жукова, Н. А. Вознесенского И. В. Сталину к проекту постановления СНК СССР и ЦК ВКП(б) «Об ускорении приведения в боевую готовность укрепленных районов».

16 июня 1941 г.

РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 166. Д. 658. Л. 44. Подлинник, машинописный текст, подписи – автографы Г. М. Маленкова, П. К. Пономаренко, Н. С. Хрущева, С. К. Тимошенко, Г. К. Жукова, Н. А. Вознесенского, И. В. Сталина, К. Е. Ворошилова, В. М. Молотова, А. И. Микояна, Л. М. Кагановича.

Увы, к моменту нападения нацисткой Германии сталинский план строительства оборонительных сооружений будет выполнен всего на четверть. Дальше свои коррективы внесет война, к которой, несмотря на все приготовления, Советский Союз оказался все-таки не готов.

Какова роль Сталина в сокрушительных неудачах начала войны?

Считается, что Сталин неверно оценивал ситуацию накануне войны, игнорировал донесение разведки, поэтому страна оказалась не готова к отражению нацистской агрессии.

Что сегодня может сказать в свое оправдание товарищ Сталин? Давайте взглянем на один важный документ, который лег на стол Сталина всего за четыре дня до нападения нацистской Германии. Начальник разведки Меркулов докладывает Сталину:

«Источник, работающий в штабе германской авиации, сообщает:

Пункт 1. Все военные мероприятия Германии по подготовке вооруженного выступления против СССР полностью закончены и удар можно ожидать в любое время».

Читаем дальше.

«Пункт 5 – уже произведено назначение будущих начальников округов оккупированной территории СССР. Для Кавказа назначен Аммон, руководящий работник НСДАП в Дюссельдорфе. Для Киева – Бурандт, бывший сотрудник министерства хозяйства, работающий ныне во Франции. Для Москвы – Бургер, руководитель хозяйственной палаты в Штутгарте».

Сегодня мы имеем возможность спросить у Сталина: что он ответил начальнику советской разведки Меркулову на его предупреждение? Как отреагировал на это совершенно конкретное, казалось бы, не дающее поводов для сомнений донесение по поводу даты начала войны? Есть ли ответ Сталина? Есть. И в данном случае этот ответ свидетельствует не в пользу Сталина. Читаем:

«Резолюция тов. Меркулову от Иосифа Сталина: Можете послать ваш источник из штаба германской авиации к еб-ной матери. Это не источник, а дезинформатор».

Дальше случилось то, что случилось. Сегодня мы можем сказать: отреагируй Сталин на это письмо по-другому, отдай приказ о приведении войск в высшую боевую готовность, возможно, начало войны было бы другим.

Почему Сталин не поверил сообщениям разведки о времени нападения фашистской Германии?

Почему в ответе Сталина читается нескрываемое раздражение, трудно объяснимая сегодня ярость? Есть ответ на этот вопрос? Тоже есть. Мы привели только один документ, а рассекреченные архивы хранят десятки донесений зарубежных резидентур по поводу начала войны. И эти донесения – разные. В одних сообщалось, что нападения не будет. В других – что война будет, но даты ее начала назывались самые разные. По одному донесению, война должна была начаться чуть ли не завтра, по другому – через месяц, по третьему – через год. Невозможно было определить, какая дата правильная. Именно этим, как нам кажется, и была продиктована столь эмоциональная реакция Сталина на донесение о начале войны, которое мы привели выше.

Рис. 115.

Агентурное сообщение из Берлина о завершении Германией подготовки к нападению на СССР с сопроводительной запиской наркома госбезопасности В. Н. Меркулова И. В. Сталину. 17 июня 1941 г.

АП РФ. Ф. 3. Оп. 50. Д. 415. Л. 50–52. Подлинник, машинописный текст. Резолюция – автограф И. В. Сталина, подписи – автографы В. Н. Меркулова и П. М. Фитина.

Была и еще одна причина раздражения Сталина: он очень боялся спровоцировать Гитлера на развязывание войны. Сталин войны не хотел.

Существует Директива № 1 и Приказ Наркомата обороны, подписанный за день до начала войны, 21 июня 1941 года.

Приказ предписывает: «не поддаваться ни на какие провокационные действия».

В этом документе ясно прослеживается желание Сталина избежать любых провокаций, не допустить развертывания полномасштабных боевых действий. Это общий лейтмотив поведения Сталина накануне войны. Даже когда война уже началась, Сталин, не веря очевидным фактам, принимает ошибочные решения: например, на предложение начинать развертывание обороны и эвакуацию населения Сталин продолжает отвечать матом.

Показательна записка, которую направил в адрес Сталина председатель Моссовета Пронин 5 июня 1941 года. Она предусматривала мероприятия по эвакуации Москвы в военное время. На этой записке Сталин оставил матерную резолюцию, приказав буквально следующее: «Тов. Пронину, прошу комиссию по эвакуации распустить, документы представлять тогда, когда о них вас попросят».

Таким образом, вопрос об эвакуации Москвы в военное время в практической плоскости был отодвинут. Во многом именно этим объясняется московская паника 16 октября 1941 года.

Мало кто знает, что в те трагические дни на фоне отступления наших войск были в Москве бунты, беспорядки и, как следствие, подавление этих беспорядков. А враг тем временем стремительно рвался вглубь страны, оставляя за собой пепелища деревень и зарево пожаров в городах. В этот момент стране как никогда нужен был мудрый лидер, который твердой рукой организовал бы отражение агрессии. Был ли таким лидером Сталин?

Рис. 116.

Шифртелеграмма штаба Западного особого военного округа командующим 3-й, 4-й и 10-й армий с приказом наркома обороны СССР о приведении войск в боевую готовность в связи с возможностью внезапного нападения немцев. 21 июня 1941 г.

ЦА МО РФ. Ф. 208. Оп. 2513. Д. 71. Л. 69.

Рис. 117.

Проект постановления СНК СССР «О частичной эвакуации населения г. Москвы в военное время» с докладной запиской председателя Моссовета В. П. Пронина И. В. Сталину.5 июня 1941 г.

РГАНИ. Ф. 3. Оп 50. Д. 424. Л. 1–3.

Подлинник, машинописный текст. Резолюция – автограф И. В. Сталина, подпись – автограф В. П. Пронина.

Как в первые часы и дни войны повел себя Сталин?

Существует расхожее мнение о том, что в первые часы и дни войны Сталин был растерян, деморализован и практически самоустранился от управления страной. Так ли все было на самом деле, и что послужило источником для подобных утверждений? Мы нашли первоисточник данной трактовки поведения Сталина – в воспоминаниях А. Микояна[62]62
  Микоян А.И. Так было. М.: Вагриус, 1999. С. 612.


[Закрыть]. Он пишет, что ему показалось, будто Сталин был растерян, подавлен и даже ожидает ареста.

Почему эти оценки нам кажутся сомнительными? Потому, что свои мемуары Микоян писал уже после смерти Сталина, когда отношение политического руководства Советского Союза к фигуре Сталина сильно изменились. Иными словами, Микоян не избежал политической ангажированности, антисталинского пафоса. Попросту – приврал.

Что же было на самом деле?

Был растерян Сталин в первые часы и дни начала войны?

Спросим об этом у самого Сталина. Вернее, обратимся к документам, которые фиксировали буквально каждую минуту его поведения в то время.

В первые часы и дни войны Сталин работает чрезвычайно напряженно: об этом свидетельствуют записи в дневнике дежурных секретарей Сталина.

«Совершенно секретно. Постановление по созданию совета по эвакуации в составе Кагановича, Косыгина, Шверника и др.

[…] 2) Обязать совет немедленно приступить к работе».

Рис. 118.

Постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР «О создании Совета по эвакуации» 24 июня 1941 г.

РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 166. Д. 659. Л. 67. Подлинник, машинописный текст. Правка – автограф И. В. Сталина.

Однако обстановка в Кремле складывается непростая; документы свидетельствуют о том, что после первых дней напряженной работы Сталин внезапно берет паузу. Главой Ставки он назначает маршала Тимошенко, сам же отходит в тень. Адмирал флота Н. Г. Кузнецов в своих воспоминаниях свидетельствует:

«Первые заседания Ставки Главного Командования Вооруженных сил в июне проходили без Сталина. Председательство <…> С. К. Тимошенко было лишь номинальным. Как члену Ставки мне пришлось присутствовать только на одном из этих заседаний, но нетрудно было заметить: нарком обороны не подготовлен к той должности, которую занимал»[63]63
  Кузнецов Н.Г. Курсом к победе. М.: Голос, 2000.


[Закрыть].

Однако пауза продолжается недолго. Дела на фронте складываются катастрофически. 28 июня пал Минск. Уже на следующий день Сталин приезжает в Ставку, где военное руководство страны и Генштаба, включая генерала Жукова, оказываются не в состоянии доложить обстановку и предложить меры, которые могли бы предотвратить дальнейшее развитие наступления вермахта на Москву.

Сталин реагирует на беспомощность генералитета крайне эмоционально. Чего в его реакции больше – растерянности, злости или трезвого расчета – судите сами. Современники сохранили эту историческую реплику:

«Ленин оставил нам великое наследие, мы – его наследники – все это просрали…»[64]64
  Микоян А.И. Так было. М.: Вагриус, 1999. С. 612.


[Закрыть].

Сказав это и не дослушав генералов, Сталин уехал на дачу. Но на следующий день, как свидетельствует журнал, к нему приехали члены Политбюро. Именно на этой встрече было решено создать Государственный комитет обороны во главе с товарищем Сталиным. И с этого момента у войны начнется уже совсем другой отсчет.

Рис. 119.

Постановление ЦК ВКП(б) о создании Государственного комитета обороны СССР. 30 июня 1941 г. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д. 1317. Л. 19–20. Подлинник, автограф Г. М. Маленкова, правка простым карандашом – автограф И. В. Сталина.

«Братья и сестры, бойцы нашей армии и флота, к вам обращаюсь я, друзья мои…»[65]65
  3 июля 1941 г., опубл.: 4 июля 1941 г. Цитируется по: Е. Кульков, М. Мягков, О. Ржежевский. Война 1941–1945. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2005. С. 479.


[Закрыть]

Это было первое выступление Сталина. Оно прозвучало 3 июля 1941 года. После этого войну назовут Великой Отечественной.