Текст книги "Полное собрание стихотворений"

ОКЕАНУ – КАПЛЯ

(Посвящается Льву Толстому)

Сын мира – он, и мира он – отец.

Гигантское светило правды славной.

Литературы властелин державный.

Добра – скрижалей разума – певец.

Он мыслью, как бичом, вселенную рассек.

Мир съежился, принижен, в изумленьи.

Бичуя мир, он шлет ему прощенье.

Он – человек, как лев.

Он – лев, как человек.

1907

ПАМЯТИ Н. А. НЕКРАСОВА

Помните вечно заветы почившего,

К свету и правде Россию будившего,

Страстно рыдавшего,

Тяжко страдавшего

С гнетом в борьбе.

Сеятель! Зерна взошли светозарные:

Граждане, вечно тебе благодарные,-

Живы заветами,

Солнцу обетами!-

Слава тебе!

1907

ПАМЯТИ В. БАШКИНА

Скромным и застенчивым

Ушел от нас он, юным…

Я обращаюсь к струнам,

Струнам переменчивым.

Пойте, струны в трауре,

Кончину незаметную.

Элегию ответную

Моря ль споют, дубравы ли?

Я отпеваю юношу,

Светило мимолетного,

С любовью жизнь твою ношу

В мечте всего бесплотного.

1909. l7 ноября

ГРААЛЮ АРЕЛЬСКОМУ
(РЕЦЕНЗИЯ НА EГО “ГОЛУБОИ АЖУР”)

…И сладкий мед в растеньи горьком

Находит каждая пчела,

К. Фофанов

Я Вам скажу, как строгий ментор,

Снимая с лампы абажур:

Вы – идеальный квинт-эссентор,

И элегантен Ваш ажур…

Когда б стихи назвать поэзы

И не смущаться света рамп,

Я на мотивы Марсельезы

Вам спел бы наглый дифирамб.

Пускай Верлен с трудом Ренана

Не составляют мезальянс…

Пью рюмку пьяного Банана

За боле спецный ассонанс…

19ll. Октябрь

ПАМЯТИ Н. А. РИМСКОГО-КОРСАКОВА
СОНЕТ

Баян умолк… Слеза его аккордов

Еще блестит кристаллом неземным -

Как всплески вод таинственных фиордов,

Как над грехом безгрешный серафим.

Он жизнь отпел… Душа вспорхнула гордо

На небеса зефиром голубым…

Перенеси удар, отчизна, твердо,

Воспой его, как ты воспета им.

Пусть задрожат в сердцах народных арфы

И воспоют творца Садко и Марфы;

Снегурочка воскреснет в Мая Ночь;

Раздастся гимн торжественных созвучий,

Он загудит, живящий и могучий,

Прославив песнь, – нам мать, Баяну – дочь…

1908. Июнь

Мыза Ивановка

АРНОЛЬДСОН

…И время трет его своим крылом.

Ш. Бодлер

Элен себе искала компаньона,

Желая в заграничное турнэ;

Жан, встретясь с ней, сказал: “Je vous connais:

Вы – греза Гете и Тома – Миньона.

Хоть греза их, положим, без шиньона,

Я, – все равно, – готов продлить свой сон…

Итак, Элен, Вы для меня – Миньона,

Чей образ воплотился в Арнольдсон”.

Пусть, пусть года – нещаднее пирата,

Все ж Арнольдсон – конечная Сперата,

В ее душе святой огонь горит.

О время, вредия! Смилуйся и сдобрись,-

О, подожди стирать слиянный образ

Двух гениев в лице одной Зигрид.

l910. Благовещение

В АЛЬБОМ ОЛИМПИИ БОРОНАТ

Есть где-то край… Есть где-то край волшебный,

Где небеса и море – бирюза,

Где все поет кому-то гимн хвалебный,

Где мысль – огонь, и чувство где – гроза.

И этот край, с его очарованьем,

С его мечтой, струистой, как гранат,

С его огнем, с его благоуханьем

Зовет любить чарунья-Боронат.

1909. Январь

ПОВЕСТУШКА ДНЕЙ МАЛЮТЫI

Там, вблизи от пышных гридниц,

Где князья в кругу бесстыдниц -

Полюбовниц правят пир,

Где истомны горностаи

И блестят при люстрах стаи

Безалаберных рапир,

Там разбросились избушки

На темнеющей опушке

У заросшего пруда.

А в избушке все холопы,

Столяры да землекопы

Все сподвижники труда.

У владельца, как нарочно,

Мысль разнузданно-порочна,

И каприз его – закон.

Все боятся, все трепещут,

Видно, больно плети хлещут,

Извиваясь, как дракон.

Княжич Ор из зла изваян.

У кого такой хозяин,

Тот и жизнь готов проклясть.

Раз случилось, что Глашурка,

Миловидная девчурка,

Пробудила в князе страсть.

Что приказано – исполни,

А не то, мгновенней молний,

Вспыхнет гнев, – тогда конец.

И Глафиру шлет к тирану,

Затаив глубоко рану,

Старший брат ее, кузнец.

II

Глазки Глаши – васильковы,

Озарят они альковы,

Точно звезды декабря,

Пробуждают в князе зверя,

В страсть свою всесильно веря,

К пылу новому храбря.

Не кляла Глафира доли,

Полудикая дотоле,

Забрала над Ором власть.

Плеть его давно не хлещет,

Перед Глашей Ор трепещет,

Проклиная втайне страсть.

Что поделать! мозг бессилен,

Точно днем при солнце филин,-

Село чувство на престол.

Всем привольно, всем вольготно,

Всем поется беззаботно,

Весел в праздник людный стол.

III

Честь сестры оберегая,

Думал Петр: “Пускай другая,

Но не Глаша – без венца”.

Он один грустил в поместье,

И создался способ мести

Вдруг в мозгу у кузнеца.

Что вы скажете! вот смех-то!

Когда радостно у всех-то,

Положительно у всех,

Вздумал мстить крестьянин честный,

Замуравлен в мысли тесной,

Что любовь без брака – грех.

____________________

Эх ты, матушка Россия,

Просвешенье, как Мессия -

Не идет к тебе, хоть плачь.

Ты сама себе заноза,

Ты сама себе угроза,

Ты сама себе палач!

1909. Июль

Мыза Ивановка. Пудость

ПОХОРОНЫ
БАЛЛАДА1

Страна облачается в траур -

Великий поэт опочил…

И замер от горя преемник,

Чей гений певец отличил.

Театры беззвучны, как склепы;

На зданиях – черный кумач;

Притихли людей разговоры;

Бесслезен их искренний плач.

Лишилась держава пророка,

Устала святая звезда,

Светившая темному миру

Путь мысли, любви и труда.

Унылы холодные зори,

И мглисты бесцветные дни,

А ночи, как горе, глубоки,

Как злоба, жестоки они.

Рыдают воспетые ветры,

Поют панихиду моря,

Листву осыпают деревья

В июне, как в дни сентября.

2

Сияет торжественно лавра,

Но сумрачны лики икон;

Выходит старейший епископ

Из врат алтаря на амвон.

Выходит за ним духовенство,-

Оно в золоченой парче.

Кадило пылает в лампаде,

Лампада мерцает в свече.

Толпой окруженный народа,

Подходит к собору кортэж;

Но где же стенанья и слезы,

И скорбные возгласы где ж?

В толпе и природе затишье -

Ни жалоб, ни воплей, ни слез:

Когда умирают поэты,

Земное под чарами грез.

Несут светлоокие люди

Таинственный гроб к алтарю,

И славят церковные хоры

Загробного мира зарю.

Над гробом склонился преемник -

Безмолвен, как строгий гранит -

С негреющим солнцем во взоре

И лунною сенью ланит.

Он смотрит на первую маску:

Смерть шутит жестоко и зло…

Он видит – как лилии руки,

Он видит – как мрамор чело.

3

Что смолкли церковные хоры?

Что, в диве, склонилась толпа?-

С небес светозарною дымкой

Сквозь купол струится тропа.

По этой тропе лучезарной

Снисходит поющий эдем;

То звуки нездешних мелодий!

То строфы нездешних поэм!

Очнулся скорбящий наследник,

Он вещую руку простер;

И солнце зажглося во взоре,

И вспыхнула речь, как костер.

– Живи! – он воскликнул; и тотчас

Поднялся из гроба поэт;

Он был – весь восторг вдохновенья,

Он был – весь величье и свет!

Он принял от ангела лиру

И молвил, отбросив аккорд,

Земною кончиною счастлив,

Загробным рождением горд:

– О, люди друг другу не верят…

Но лгать им не станет мертвец:

Я песней тебя короную,

И ты – мой наследник, певец!..

4

Когда же расплылось виденье,-

Как жизнь, неразгаданный гроб

Хранил в себе прах, еще юный,

И ждал его червь-землекоп.

От чар пробужденная лавра

Не знала, – то чудо иль сон?…

То знал коронованный песней,

Но тайну не вытаит он.

Бряцала ли лира в соборе,

Спускался ль заоблачный мир,

И кто был преемник поэта -

Пророк или просто факир?…

1908. 17-го окт.

ПРИЗРАК ВЕЛИКОЙ ЦАРИЦЫ
БАЛЛАДА

Глава Екатерины Великой -

Великая глава русской истории.

Автор

Я шел крещенским лесом,

Сквозистым и немым,

Мучительной и смутной

Тревогою томим,

Ночь зимняя дышала

Морозно на меня,

Луна лучи бросала

Холодного огня.

Таинственностью леса

И ночи тьмой смущен,

Я шел, и мне казалось,

Что кем-то окружен -

Холодным, как дорога,

Нездешним, словно Бог,

Неясным, как тревога,

Но кем, – я знать не мог.

Деревья заредели

И вышел в поле я;

А там, вдали, мерцали

Уж огоньки жилья.

Загадочной тревогой

Все более томим,

На лес я обернулся,

Завороженный им:

На ели-исполины

Луна, бросая свет,

Второй Екатерины

Чертила силуэт.

Казалось мне: три ели

Как в сказочном кругу,

Царицу воплощали

В сверкающем снегу.

Казалось, три вершины

В слиянии своем -

Глава Екатерины

Под белым париком.

Ветвей же пирамида

Подсказывала мне,

Что в мантии царица

Предстала при луне.

Красивой головою

Она качала вновь:

Знать, ветром колебались

Вершины их стволов.

Прорезали мгновенно

Мне мысли мозг, как бич,

И мог я вдохновенно

Виденья смысл постичь:

Царицы привиденье

Над лесом, в тихом сне,

Всей жизни измененье

Вещало молча мне.

Я вспомнил, что в сияньи

Порфиры золотой

Она не мало блага

Вершила над страной;

И вспомнил я преданье,

Что этим же путем

Из города, при море,

Рожденного Петром,

Она езжала часто

До шведского дворца,

Доставшегося смертью

Последнего борца:

Что ею на дороге

Поставлены везде

Внушительные боги

В чугунной красоте;

Что эти истуканы,

Признательные ей

За их созданье, призрак

Являют для очей.

И мысли, как зарницы,

Сверкали в голове

Пред призраком царицы

В морозной синеве.

И как все изменилось

Под царственным венцом,

Так мне теперь казалось -

И в бытии моем

Произойдет по воле

Великой из цариц…

И я на снежном поле

Упал пред нею ниц.

1907

СНЕЖНАЯ ЛЕТАРГИЯ
(Э Т Ю Д)

Посв. И. А. Дашкевичу

Вам, чьи прекрасные уроки

В душе запечатлели след,

Вам посвящает эти строки

Вас понимающий поэт.

В них не таится смысл глубокий

И мысли в них великой нет,

Но в них надежна вера в свет -

Кипучей молодости соки.

Примите ж, друг мой дорогой,

Этюд, подсказанный душой -

Дитя минуты вдохновенья,

Безвестный автор просит Вас

Мольбой своих печальных глаз

Не похвалы, а снисхожденья.

I

От подводных ключей незамерзшая,

Речка льется, поспешная синяя;

Лишь природа, зимою обмершая,

Заколдована в снежном унынии.

Оголились деревья кудрявые,

Притаились за речкой застенчиво -

Словно витязь, увенчанный славою,

Вдруг развенчан судьбою изменчивой.

Солнце, пылкое в летние месяцы,

Утомилося жизнью палящею,

Бредом солнцу минувшее грезится,

И отрадно ему настоящее.

Часто люди, безделицей каждою

Увлекаясь, палятся порывами

И, упившись мучительной жаждою,

Отдыхают мечтами счастливыми.

II

Я иду и ищу по наитию

В лабиринте лесном указания;

А тропа ариадниной нитию

Сокращает пути расстояния.

Много символов мира далекого:

Духа доброго, Зла инфузорию,

Вплоть до Бога, Собою высокого,-

Мог найти в сосен, елок узоре я.

Вот я вижу лицо Мефистофеля -

Два рожка и бородка козлиная;

Рядом с ним выплывают два профиля -

Чертенята с улыбкой змеиною.

Отстрани от меня нечестивого,

От соблазна избавив угарного;

Силой разума, злого и льстивого,

Да не сделают мне зла коварного.

Вот три ели слились в одной линии

И одною мерешатся издали.

Что за символ над снежной пустынею,

Да и место рожденья их чисто ли?

Преклонись, духом смысл прозревающий

Откровенья Творца всеединого:

Этот символ, тебя поражающий,-

Знак святой Божества триединого.

III

Вечер мягко вздохнул и приветливо

Убаюкивал лес засыпающий;

Ветерок обнимался кокетливо

С липой, днями былыми мечтающей.

Снег кружился воздушными грезами,

Как они, рассыпаяся в воздухе,

Или плакал, растаявший слезами,

Как о силах, накопленных в роздыхе.

Сколько грусти в момент усыпления

В зимний вечер в деревьях мертвеющих -

Словно тысячи душ в угнетении

Здесь собрались, о рае жалеющих!

Ветерок напевает мелодии,

От которых душа разрывается.

Это – песенки смерти пародии;

Кто-то с кем-то надолго прощается…

IV

Заблестит солнце яркое, вешнее,

Разукрасятся ветви одеждою,

И пробудится – силой нездешнею -

Вновь природа горячей надеждою.

Забурлят воды радостным говором,

Пробужденные царственным голосом;

Разогретые солнечным поваром,

Вновь поля разукрасятся колосом.

Птица станет слетаться за птицею

Из-за синего моря свободного…

Как отрадно весною-царицею

Грезить в царстве Мороза холодного!

V

Так и мы, как природа уснувшая

В пору зимнюю – в смерти мгновение:

Нас не манит земное минувшее

И бодрит светлый луч возрождения.

О, не плачьте, друзья безутешные:

Мы ведь живы душою бессмертною -

Нашей мыслью последней безгрешною,

Наших близких молитвой усердною.

1907

II. ЭТО БЫЛО ТАК НЕДАВНО…

NOTTURNO

Это было в самом деле,

Или только показалось?

Над рекой мы ночь сидели,

Но ни слова не сказалось.

Где – не помню, как – загадка,

Повстречались мы любовно…

Сонно фыркала лошадка,

Отведенная за бревна.

Кто-то пел под арфы гутор.

Кто-то что-то мне ответил…

Спал в бреду вишневый хутор,

Как слиянье наше, светел.

Думал я, сгибая прутик:

“Точно радость, ты короток…”

И на нас смотревший лютик

Был, как чувства наши, кроток.

И хотелось, и желалось

Без конца истомы в теле…

Это только мне казалось,

Или было в самом деле?

1911

ЛИЛИИ ДУШИ

А. На – ой

Лилии, лилии чистые,

Звезды саронских полей…

М. Лохвицкая

В светозарной душе белых лилий посев

Расцветет для услад урожая,

И болотный туман испарится, осев,

Только солнце дохнет, угрожая.

В светозарной душе – белых лилий посев,

И такая душа – всем чужая.

Как расцвет золотист! как расцвет ее бел!

Помнишь? – днем лепестки перелили

Гаммой радуги звонкой, – но луч ослабел,

И померкли мелодии лилий.

А зарею опять тихий колокол бел,

Сердце златно лучи распалили.

Без боязни сбирай белоснежный посев,

Тот сбирай, кто – исчадье порока.

Пусть тебя не страшит окружающий зев:

Эта жатва не знает упрека…

Ты надменно пожнешь искупленья посев,

Но души не поймешь – как пророка…

1909. Ноябрь

МИМОХОДОМ

Зое О.

Она заходит в год раза два…

Совсем случайно… мимоходом…

Ее движенья, ее слова -

Как и давно, как прошлым годом.

Все та же гордость, все тот же лед

И равнодушье напускное;

И то паденье, и то полет,

Полувражда, полуродное…

Но эти взгляды, – они не лгут…

В них даже ненависть любовна…

В них столько чувства, такой уют,

Что, право, дышится не ровно.

Но блещут ядом ее слова,

Цинично мучающим ядом.

Она заходит в год раза два…

Так… мимоходом… бывши рядом…

1909. Сентябрь

ВЫЙДИ В САД…

Выйди в сад… Как погода ясна!

Как застенчиво август увял!

Распустила коралл бузина,

И янтарный боярышник – вял.

Эта ягода – яблочко-гном…

Как кудрявый кротекус красив.

Скоро осень окутает сном

Теплый садик, дождем оросив.

А пока еще – зелень вокруг,

И вверху безмятежная синь;

И у клена причудливых рук -

Много сходного с лапой гусынь.

Как оливковы листики груш!

Как призывно плоды их висят!

Выйди в сад и чуть-чуть поразрушь,

Это осень простит… Выйди в сад.

1909. Август

Мыза Ивановка

КАТЮЛИНЬКА

Гули-гулинька, гуля-гулинька,

С белым крылышком голубок…

Это ты, мой друг, ты, Катюлинька.

Ты, Катюлинька, мой дружок?

Осень дымчата. Лес и хижина.

День склоняется. Ночь близка.

Ты обижена… Ты унижена…

Ты любима мной, – как тоска…

Двери скрипнули. Бьется крылышко,-

То колышется твой платок…

Где ты, молодость?… где ты, силушка?…

Где Катюлинька – мой дружок?

1909

ВДОХНОВЕНИЕ

Я пробегаю мокрой рожью.

Ищу во ржи огнистый мяч…

И слышу-вижу: к Запорожью

Течет Олонецкий Кивач.

И Лена ластится к Дунаю,

Войдя в Байкал, громя Алтай…

О, ты поймешь – я это знаю,

Но берегись, – не разболтай…

Спадает с неба Сакраменто,

Земля – сплошная бирюза…

Привет тебе, мираж момента -

Молниеносная гроза!

1910. Март

В САМУМЕ

Меня качал двухгорбно

Верблюд, корабль пустынь,

Мне было скорбно-скорбно,

Цвела в душе полынь.

Вдали пестрел оазис,

Бездумен был сам ум,

Вдруг небеса порвались,

И взвихрился самум.

Свистело что-то где-то,

Кружился кто-то там;

И кем-то я раздета,

И кто-то льнет к устам…

Чарует черный голос,-

Слабею от борьбы…

Сдаюсь… Но я боролась,

Цепляясь за горбы.

Молиться? – нет святыни…

Я гибну… я в тоске…

Верблюд, корабль пустыни,

Топи меня в песке!

1911

РЕЗЕДОВЫЙ БУКЕТ

Испуганно внемля далекой ракете,

Когда задремали в истоме сады,

Купая лицо в резедовом букете,

Она понимала мирок резеды.

“О, как бархатисты, как томно-кудрявы,-

Она обращалась чуть слышно к цветам:

– Я верю: вы чутки, и люди неправы,

Когда вас срывают, – ведь больно же вам…

Я в вазу поставлю вас, цветики, в вазу

С такою холодной прозрачной водой…”

Цветы эту ласку восприняли сразу

И к ней потянулись душистой мечтой.

Они благодарны, цветковые души,-

Она это знала… Но выпал букет,

И, все их измяв крошкой-туфелькой в плюше,

Она разрыдалась, упав на паркет…

1909

Я ХОЧУ…

Я тебя постараюсь простить,

Как прощает свечу мотылек…

Пусть отныне тебе я далек,

Но приди же меня навестить.

Приходи, как бывало, гостить,

Не вверяйся обиды пращу.

Я хочу… я могу… я прощу…

Я тебя постараюсь простить…

1909

РОНДЕЛЬ

Лионель – певец луны.

Мирра Лохвицкая

Я лунопевец Лионель -

Пою тебя, моя царица.

Твоим лучом да озарится

Моя унывная свирель.

Пою в сентябрь, пою в апрель…

Пока душа не испарится,

Я, лунопевец Лионель,

Пою тебя, моя царица.

Сотки туманную фланель,

Луна, любви и неги жрица,

И пусть тобой осеребрится

Измученный полишинель -

Твой лунопевный Лионель…

1911. Март

ИНТРОДУКЦИЯ

Не было, может быть, этого?

Может быть, это и было?…

Тайна пруда фиолетова,

Месяц – что солнце без пыла.

Кто-то, как нимфа загадочный,

В тальме, как страсть, беспорядочный,

Дышит в лицо мне гвоздикой

С улыбкой восторженно-дикой…

Хочется мне ненасытного,

Этого тайного этого…

Месяца звездносвитного!

Воды, где глубь фиолетова!..

1909. Январь

ГЛАЗЕНКИ

Твои глазенки, как небо – тучки,

Застлали думы, и я, как вождь

Твоих мечтаний, лелеял ручки,

Боясь, что хлынет из глазок дождь.

Крылила чувства в саду певунья,

И раздушила мечты сирень…

Ты прояснилась, моя шалунья,

Защебетала, как майский день.

Нет места грусти! нет русла слезам!..

Под звон природы тюрьму ломай!..

Свободу чувству! свободу грезам!

Свободу страсти! – так хочет май.

1908. Октябрь

ЧТО – ЖИЗНЬ?…

Что – жизнь? грядущим упоенье

И ожиданье лучших дней.

А смерть – во всем разуверенье

И издевательство над ней.

И я – как жизнь: весь скорбь, весь близость

К тебе, готовый вновь расцвесть…

А ты – как смерть: вся зло и низость,

Вся – бессердечие и месть.

1908. Октябрь

ТРИОЛЕТЫ

Вы знаете осеннюю весну

Своей любви унылых увлечений,

Своей души сонливых пробуждений,-

Встречали ль вы осеннюю весну?

Какая ширь стыдливых сновидений!

Какая пропасть к огненному сну!

Ценили ль вы осеннюю весну,

Весну своих бесплотных увлечений?

Улыбок нет. Живительные слезы

Одни поят измученную грудь.

Тогда… тогда о страсти позабудь.

Улыбок нет: их захлестнули слезы.

Грезь, только грезь, – заменят чувства грезы,

Тебе себя удастся обмануть…

Улыбок нет. Мечтательные слезы

Одни поят истерзанную грудь…

1908. Июнь

Лигово

ЛЮБОВЬ

Любовь – это сон в сновиденьи…

Любовь – это тайна струны…

Любовь – это небо в виденьи…

Любовь – это сказка луны…

Любовь – это чувственных строк душа…

Любовь – это дева вне форм…

Любовь – это музыка ландыша…

Любовь – это вихрь! это шторм!

Любовь – это девственность голая…

Любовь – это радуга снов…

Любовь – это слезка веселая…

Любовь – это песня без слов!..

1908. Ноябрь

ТВОЙ ДОМИК

И. Д.

Твой домик затерян в уснувшем лесу,

Где речки капризны извивы.

Утрами ты любишь смотреть на росу -

На слезы тоскующей ивы.

Мой угол – где улицы, ругань и шум.

Оградой от них подоконник,

Где роза улыбкой чарует мой ум.

– Ты – ивы, я – розы поклонник.

1908. 12 октября

СТАНСЫ

Скорбишь ли ты о смерти друга,

Отца любимого ль, сестры,-

Утешься, добрая подруга,

В возмездья веруя поры.

Нет в мире вечного биенья.

Нас всех удел единый ждет.

Поддержку черпай в изреченьи:

“Со смертью мира смерть умрет”.

1907

РОНДО

О, не рыдай над мертвым телом

И скорбь свою превозмоги:

Душа ушла в порыве смелом

Из мира мрака и тоски.

Не плакать, – радоваться надо:

Души счастливый переход -

Не наказанье, а – награда,

И не паденье, а восход.

О, не рыдай над мертвым телом,

Молись за вознесенный дух,

Над прахом же осиротелым

Не расточай души: он глух.

Нет, не рыдай над мертвым телом…

1907

ЖИЗНЬ СЧИТАЕШЬ ЛИ…

Жизнь считаешь ли бесполезною,

Утомилась ли ты, скиталица,-

Не кручинься, моя болезная,

Крепни духом, моя страдалица.

Небеса, смотри, – как лазоревы,

Видишь зорьку в них, в даль манящую?

Приласкали бы хоть зори вы,

Душу чуткую и скорбящую.

1907

ГРЕЗЫ МИНЬОНЫ

Памяти сестры Зои

Знаешь рощ лимонных шорох,

Край огнистых померанцев?

Сколько песен, сколько танцев

Там в лесах, морях и горах.

Там, как песня, звучны краски,

Там, как краски, сочны песни…

О, душа моя, для ласки

И для жизни там воскресни!..

1908. 21-го октября

ЛАСТОЧКИ
ДУЭТ ИЗ “МIGNОN”

Миньона

Вы, ласточки-касатки,

Туда летите вдаль,

Где взоры женщин сладки,

А зубки – как миндаль;

Где щечки – абрикосы,

А губки – как коралл,

Где круты гор откосы,

Где все поет хорал.

Лотарио

О, ласточки-летуньи,

Туда летите вы,

Где встретят вас певуньи

В просторе синевы.

Мгновенья счастья кратки,

Всем горе даст медаль…

О, ласточки-касатки,

Летите ввысь и вдаль!

1909. Июнь

Мыза Ивановка

КО ДНЮ РОЖДЕНИЯ

Я пришел тебя поздравить

С новым годом дней твоих:

Приласкай же, как ласкала

В пору радостей былых.

Улыбнись былой улыбкой,

Что душе моей мила.

О, какое бы мне счастье,

Улыбнувшись, дать могла!

Улыбнись же снова, детка,

Птичка, звездочка души,

Поцелуй любовно, сладко,

Слово нежное скажи.

И тогда тебя поздравлю

По примеру лет былых,

Не со счастьем, а с терпеньем -

Грустной старью дней твоих.

1908