Текст книги "Помоги, Господи, изжить моё сребролюбие"

Не трепещет ли сердце ваше, братья, слыша о таком счастье этой девицы? Но приготовьтесь к слезам, чтобы оплакивать её великое несчастье. О зависть, зависть, как ты горька и как много несчастий ты приносишь людям!

Позавидовали Евдокии, оклеветали её неправедно перед царём и её мужем, будто она имеет к нему малую верность и почтение и испытывает тайную любовь к Павлиниану, который был очень ученый и чудесный человек и с которым она действительно часто беседовала, любя сама науки. Хотя царь этому и не поверил, но возымел сомнение и, ничего не говоря Евдокии, искал случая удостовериться. Но послушайте, какая произошла случайность, и случайность печальная. Однажды принесли царю яблоко, которое было необычайной величины; царь отослал его Евдокии. А она, не подозревая против себя никаких клевет, послала это яблоко Павлиниану, который был в то время болен. Царь, придя навестить больного Павлиниана, увидел у него своё яблоко, изменился в лице, возмутился сердцем и вышел от него печален и гневен, а когда пришёл к царице, прежде всего, спросил, где то яблоко, которое он ей прислал. Она, по действу дьявола, радующегося о зле, или по попущению Божию, не объявила ему истину, а сказала, что она то яблоко съела и утвердила своё слово, поклявшись даже царским здоровьем. Этого было достаточно; царь поверил клятве и тотчас велел отсечь голову лежащему в постели Павлиниану, который не только был совсем не повинен, но даже ничего и не подозревал. С Евдокией царь развёлся и отправил её в ссылку в Иерусалим. И вот дворец, где раньше царили радость и мир, был возмущён печалью и тревогой. Из этого примера вы видите, сколько зла могла наделать зависть, смешанная с клеветой. Из зависти был убит неповинный Павлиниан, разлучена царица с мужем; поругана добродетель верной жены, нарушена радость многих. И никто от этого не получил никакого для себя удовольствия. Может ли после этого завистливый, доставляющий только злобную радость бесам, может ли и имеет ли право называться христианином?

II

Однажды спросили некоего мудреца, какие глаза видят лучше: черные или серые, мужские или женские, человеческие или скотские? И он ответствовал: лучше всего видят глаза завистливых людей. Они видят всё: и вблизи самое малое, и то, что находится вдалеке; одного только не видят – доброго, а если и видят, наполняются слезами и стараются не видеть, как бы сами невольно закрываясь. Прячься сколько хочешь, запирайся, удаляйся, безмолвствуй в своем жилище, убегай в уединение, в пустыню – глаза завистливого достигнут тебя и там и увидят, что ты делаешь. Завистливый имеет как бы некие зрительные трубки, через которые он видит очень далеко. Где можно найти такого человека, даже самого добродетельного и святого, который не имел бы какого-нибудь порока? Один только Бог без греха и чист от скверны. «Порицатель касается не только многих, но и лучших, ибо только один Бог совершенно невинен и недоступен страстям», говорит богослов. Но глаза завистливого видят в людях малейшие пороки, даже такие, которых в них никогда и не было.

В заключение вспомним поучение апостола Павла: Не бываим тщеславны, друг друга раздражающе, друг другу завидяще (Гал. 5, 27). Не будем тщеславны; будем знать каждый только своё; не будем осуждать один другого, не будем ревновать один другого. Если вы поедаете один другого, то берегитесь, как бы вам всем не погибнуть, – аще же друг друга угрызаете и снедаете, блюдитеся, да не друг от друга истреблены будете (Гал. 5, 15). Это пророчество, исполнившееся на нас[8]8
  Проповедник говорит о своем отечестве – Греции.


[Закрыть]. Вы знаете, как погибло величие нашего народа и слава царства, обратитесь к его истории. Ни силы персов, ни меч агарянский не могли бы нанести зла этому царству, если бы не было взаимной зависти у граждан. Когда в семье, в обществе, в городе или в государстве внедряется зависть и люди друг другу начинают злобно досаждать, тогда не нужно никаких внешних врагов для нанесения поражения. «Когда мы начинаем завиствовать и вооружаться друг против друга, тогда не нужно, – говорит Златоуст, – и диавола для нашей погибели».

Ради Бога, в Которого мы веруем и Который есть Бог мира и Отец щедроты, ради Евангелия, которое есть завет любви, ради Церкви, которая должна быть местом согласия и единения, мы не должны допускать в себе ни малейшего проявления зависти! Не дадим повода радоваться врагам. Филистимляне победили израильтян, в тот же день умер и Саул с детьми. Израильтяне не терпели никогда большего урона. Услышал об этом несчастии своего народа Давид и, обратившись к своей свите, сказал: Не возвещайте в Гефе, ниже поведайте на исходищих Аскалоних (2 Цар. 1, 20), чтобы враги не услыхали о нашем бедствии и не возрадовались. Да не возвеселятся дщери иноплеменничи (см. 2 Цар. 1, 20).

Братья и собратья христиане! Несчастья, страдания, вины и грехи других не будем обнаруживать для осуждения, друг друга раздражающе, друг другу завидяще, дабы не радовались иноплеменники, наши видимые и невидимые враги. Молчание, сострадание, дружелюбное чувство! Но зависть порицающая, зависть раздражающая, зависть, ближнего осуждающая, – она должна быть изгнана из среды христиан! Кто имеет такую страсть, тот недостоин даже именоваться человеком, а уж тем более не может называться христианином.

Лихоимство

Грех лихоимства – это грех присвоения чужого и мздоимства (давание денег в рост, неправедное приобретение, участие в лотереях, игра на бирже и прочее). Издавна на Руси лихоимцами называли ростовщиков. Греху лихоимства всегда сопутствует скупость и сребролюбие.

Лихоимец отдаляется от Бога, как и идолослужитель (Святитель Иоанн Златоуст).

Лихоимство – страсть крайне развращённых людей, у которых кроется в сердце безбожие, хотя устами они и исповедуют Бога. Это признак человека, превратившегося в хищного зверя, который без разбора нападает на всякое животное, чтобы насытиться плотью и кровью его, или даже хуже зверя, как учит святой Златоуст. Ибо звери, насытившись, более не устремляются на животных, а корыстолюбцы никогда насытиться не могут, но всегда алчут и жаждут чужого добра… и чем более собирают, тем более желают и похищают (Святитель Тихон Задонский).

Лихоимство опаснее прочих беззаконий. Блуднику, злобному, пьянице и прочим нужно только отстать от грехов и покаяться, чтобы спастись, а лихоимцу не только нужно отстать от лихоимства, но и похищенное возвратить тому, у кого похитил, или, если это сделать невозможно, расточить то, что собрал недобрыми средствами, и так покаяться, иначе ему и каяться невозможно (Святитель Тихой Задонский).

И хуже всего то, что ты грабишь и лихоимствуешь не потому, чтобы тебя угнетала нищета, и понуждал голод, но для того, чтобы больше вызолотить узду у коня, кровлю на доме и капители у столбов. И какой не может быть достойно геенны всё это, когда ты брата, который вместе с тобою сделался участником неизреченных благ и столько почтён от Владыки твоего, ввергаешь в бесчисленные бедствия, чтобы украсить камни, помост и бессловесных животных, не сознающих этого украшения? И собака у тебя на большом попечении, а человек или, лучше сказать, Христос, ради собаки и всего сказанного осуждается на крайний голод (Святитель Иоанн Златоуст).

Стоит ли завидовать богатым?
Архимандрит Амвросий (Юрасов)

…Ныне страну наполняют люди, отпавшие от Бога; их цель – не спасение души, не вечная жизнь, а временная жизнь на земле. Им хочется иметь больше денег, вложить их в швейцарские банки, обогатиться самим, оставив Россию нищей. И думают, что в этом заключается настоящая жизнь. Но имей ты и миллиард долларов, мира душевного на него не приобретёшь. Знаю одного человека, он живет в Москве, закупил в одном доме три этажа; богатый, но скупой. Бедному не подаст, только в своих интересах может кому-то помочь. Был я у него в квартире: много ценных икон, драгоценностей, картин известных художников – настоящий музей.

Спрашиваю:

– Зачем тебе так много?

– Знаешь, батюшка, когда я вижу эти картины, умиляюсь. Моя душа успокаивается. Смотрю на иконы – они дают мне душевный мир.

– Надолго ли?

– Вот пока смотрю. Как отойду, опять плохо.

Пока я с ним беседовал, он всё держал кошечку на руках, гладил её… А глаза неспокойные, в них уныние, отчаяние. Говорю:

– Ведь тебя ничего не успокаивает.

– Я знаю. Но что делать?

– Надо покаяться.

– О, у меня такие грехи! Как я могу в них покаяться? Мне тяжело.

Он не может каяться – демоны связали его по рукам и ногам, и душа лишена покаяния. Как это страшно! Когда моя знакомая передала ему, что батюшка ждет на исповедь, он ответил: «Я знаю. У меня много денег – с Господом потом рассчитаюсь. Напоследок своих дней покаюсь, может, и церковь построю. Господь меня помилует». Вот так рассуждает нецерковный человек. А не думает о том, успеет ли? Мы же не знаем, когда призовёт нас к ответу Господь! Ну, дай, Господи, ему успеть – покаяться и спастись.

Миллионер – раб миллионов
Архиепископ Иоанн Сан-Францисский (Шаховской)

Лишь в «мыслях» своих миллионер обладает своими миллионами. На самом же деле они обладают миллионером, который в большинстве случаев бывает ими связан, принуждён к определенному образу жизни, прикреплён к определенному кругу людей, вынужден иметь вокруг себя искательство, ложь, лесть, зависть, подобострастие, неискренность, покушения на свою жизнь – физическую и душевную… Разве всё это не рабство, не каторга, увеличивающаяся по мере увеличения состояния? Велико ли то, что можно купить за деньги? Находится ли в числе покупок мир души – высшее счастье?

САМ ХРИСТОС ПРИНИМАЕТ ОТ ТЕБЯ МИЛОСТЫНЮ

Милосердный, не ведая, чужим лекарством свои рапы лечит.

Св. Амвросий Медиоланский

Человек нищий и нуждающийся снабжается от Бога, потому что Господь никого не оставляет. Но ты, отослав от себя убогого, уклонился от чести, посланной тебе Богом, и удалил от себя благодать Господа.

Преподобный Исаак Сирин

Пятая заповедь блаженства

Блажени милостивии: яко тии помилованы будут

(Мф. 5, 7)

1. Подаёшь ли милостыню нищим? Оказываешь ли помощь бедным? Сочувствуешь ли несчастным? Утешаешь ли печального? Научаешь ли неведущего истине и добру? Молишься ли за всех людей Богу? Вообще, имеешь ли христианскую любовь к твоим ближним, требующим твоей помощи?

Помни, что за милость к братии сам получишь милость от Бога; за милость временную – милость вечную, за милость малую – милость бесконечно великую: ибо удостоишься не только помилования от Вечного за грехи осуждения на Суде Божием, но и получишь вечное блаженство.

О милосердии к людям упоминает Сам Господь при изображении последнего Страшного Суда Своего. Вот Его слова: Когда же приидет Сип Человеческий во славе Своей и все святые Ангелы с Ним: тогда сядет на престоле славы Своей; и соберутся пред Ним все народы; и отделит одних от других, как пастырь отделяет овец от козлов; и поставит овец по правую Свою сторону, а козлов – по левую. Тогда скажет Царь тем, которые по правую сторону Его: приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира. Ибо алкал Я и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня; был наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне (Мф. 25, 31–36).

Из этих слов Господа вы видите и то, как для нас необходимо и как важно – бесконечно важно – христианское милосердие. Необходимо потому, что без дел милости невозможно наследовать уготованное от сложения мира царство для благословенных Отца Небесного, ибо суд без милости будет не оказавшему милости (Иак. 2, 13); бесконечно важно потому, что милость, оказываемая ближнему, оказывается лично Самому Иисусу Христу, по свидетельству Его Самого: Понеже сотвористе единому сих братий Моих меньших, Мне сотвористе (Мф. 25, 40); ибо все люди, особенно – христиане, суть братия Его меньшие, а христиане – и члены Его.

«Милостыня есть царица добродетелей, – говорит святитель Иоанн Златоуст, – весьма скоро возводящая на Небо» (Беседы о пророке Илии). «Велика и превосходна сила милостыни; великое дерзновение перед Богом имеет эта добродетель: как какая-нибудь царица нашей жизни, она с великой смелостью обыкновенно проходит небесные своды, и силы, которым вверены врата Небесные, видя входящую мил остыню, с великой честью отверзают те врата ради её и другим добродетелям; а если видят их идущими без милостыни, то запирают врата перед ними. Это видно из притчи о пяти девах, которые не были допущены в священный чертог за то, что не имели в светильниках постоянного елея, и заметь различие: милосердие без девства водворило имеющих его на Небо, а девство без милосердия не могло сделать этого» («Слово святителя Иоанна Златоустого о любви к бедным»).

«Из-за руки нуждающегося всегда узревайте протянутую к вам руку Самого Господа… Сам Он сказал: „Что сделаете им – бедным, Мне сделаете“… Тем, которые достаток имеют, не следует думать, что они – хозяева, – а что приказчики Божий. А приказчикам какой закон? Отмеривай всякому нужное… Надпись над собой зрите: тебе оставлен есть нищий – сиру ты буди помощник. Кто бы ни приходил к вам со слезами, не отпускайте его, не осушивши сей слезы. – Блажени милостивии, яко тии помилованы будут» (Преосвященный Феофан Затворник. «Душеполезное чтение»).

Евангелие учит милосердию

Голгофская жертва, принесённая Сыном Божиим на Кресте за грехи людей, явила собою величайшее дело Божия милосердия к людям. Большего снисхождения и быть не могло. Голгофа – средоточие христианства. Там совершено примирение Всеблагого и Правосудного Бога с грешным человечеством. Там произошло самое великое событие, которое только видели небо и земля.

Чему же, прежде всего, учит нас Голгофа? Она учит нас любви, снисходительности, милосердию по примеру того крайнего снисхождения, которое проявил здесь Безгрешный Богочеловек, страдая за грехи падших людей. Итак, Евангелие уже самым происхождением своим учит милосердию, которое есть не что иное, как одна из форм проявления любви к ближнему. Поэтому все те, кто называют себя последователями Христа, должны, прежде всего, стремиться исполнять закон любви, гранью которого является милосердие.

Но если мы обратим внимание на себя и соотнесём свои поступки с учением Евангелия, то увидим, что они далеко не всегда милосердны, то есть исполнены христианской любви, а очень часто и жестокосердны. Стремление к наживе, личной выгоде, эгоизм, бессердечие к другим и даже желание основать свое счастье на несчастье ближнего, можно сказать, преобладающая страсть нашего времени.

А между тем, сколько мы имеем побуждений к тому, чтобы быть сострадательными, милостивыми.

1. Прежде всего, мы должны быть внимательны к нуждам наших ближних по естественному чувству близости к ним, одинаковому происхождению, одинаковой природе с ними. Не люди придумали закон: люби ближнего, как самого себя (Мф. 19, 19). Этот закон дан нам Тем, Кто дал и мне, и тебе одну душу, одно тело, с одними и теми же потребностями, так что, любя другого, человек любит себя. Понятно, что по этому закону мы обязаны любить не только близких к нам по родству или племени, к которым влечёт нас родство крови, мы обязаны любить и тех, кто не является нам родственником по плоти. Все ближайшие наши, кто бы они ни были, тоже люди, подобные нам, с тем же образом Божиим, с теми же способностями и потребностями. Они также дети одного и того же Отца Небесного. Они также назначены к одной и той же высокой цели. Поэтому мы всегда должны понимать, что в лице страдающего бедняка страдает наша собственная природа, и мы должны всеми силами стараться облегчить их страдания.

2. Быть милосердными, помогать своим ближним побуждает нас и естественное чувство жалости к ним при виде их бедственного положения. В самом деле, мы не можем оставаться спокойными, не можем не испытывать внутреннего терзания души своей, слыша отчаянные вопли бедных или видя ближних наших, страдающих недугами расслабления и лишённых всякого действия, замерзающих от стужи или умирающих от голода, видя дряхлую старость и великое множество слепых, хромых, сухих (см. Ин. 5, 3), в конце жизни своей имеющих одну надежду – только на нас. Из Евангелия мы знаем, как один неправедный судья принуждён был удовлетворить просьбу бедной вдовицы, чтобы она ему не докучала часто (см. Лк. 18, 2–5). Как же возможно, чтобы наше сердце не прониклось милосердием при виде многочисленных бедствий и несчастий наших ближних!

3. Затем мы должны благотворить и оказывать всякую помощь тем, кто в ней нуждается, потому, что мы христиане. А христиане, то есть все верующие во Христа, крестившиеся во имя Пресвятой Троицы, приобщающиеся Животворящего Тела и Крови Христовой, составляют одно духовно-таинственное Тело Христово и тесным образом связаны между собою, как члены одного живого тела. И вы – Тело Христово, – учит святой апостол Павел, – а порознь– члены (1 Кор. 12, 27).

Итак, эти покрытые рубищами страдальцы, эти несчастные люди, к которым мы страшимся прикоснуться, эти отребья мира, от которых мы отвращаем взор свой, – члены одного с нами Живого и Живоносного Тела Христова. В них та же разумная и богоподобная душа, что и в нас; они, как и мы, искуплены Пречистою Кровью Божественного Страдальца; они возрождены в той же купели Святого Крещения, в которой крещены и мы, запечатлены тою же печатью дара Духа Божия, как и мы. Вместе с нами приходят они в дом Отца Небесного как присные чада Его и, может быть, с большим, чем мы, дерзновением могут взывать к Нему: Отче наш, иже ecи на небесех (Мф. 6, 9)! От единой Чаши причащаются и они того же Тела и Крови Христовой, которых причащаемся и мы. Словом, это те члены Тела Христова, которых апостол называет царственным священством, народом святым, людьми, взятыми в удел (1 Пет. 2, 9). Уже по одному этому их нужды должны быть нашими нуждами, их язвы нашими язвами, их страдания нашими страданиями. Дабы не было разделения в теле, а все члены одинаково заботились друг о друге. Посему, страдает ли один член, страдают с ним все члены, – говорит святой апостол (1 Кор. 12, 25–26).

Итак, кто отвращается от несчастного брата своего, члена Тела Христова, не отвращается ли он тем самым благодати Духа Божия, связывающего всех нас в единое Тело во Христе? Не отсекает ли самого себя от Живоносного Тела Христова и от общения церковного? Не делается ли мертвым, отпадшим его членом, сухой, отвалившейся ветвью (см. Ин. 15,6). Кто говорит, по учению апостольскому, «я люблю Бога», а брата своего ненавидит, тот лжец: ибо нелюбящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит? (1 Ин. 4, 20). Чистое и непорочное благочестие пред Богом и Отцом есть то, чтобы опекать сирот и вдов в их скорбях… Ибо как тело без духа мертво, так и вера без дел любви и милосердия христианского мертва (Иак. 1, 27; 2, 26).

4. Милосердию, кроме того, учит нас пример Иисуса Христа и истинных последователей Его.

Своим пришествием на землю и страданиями за нас Господь проявил такую любовь и милосердие к нам, выше которых и представить ничего нельзя. Рассуждая о том, что получил человек от Бога благодаря спасительным страданиям Иисуса Христа, святитель Иоанн Златоуст говорит: «Не великое ли безумие получать такие дары, и между тем самому быть нечувствительным и не воздавать взаимно за благодеяние, и притом меньшим за большее? Господь сделал тебя наследником Неба, а ты не хочешь пожертвовать для Него земным? Он примирил тебя с Отцом, несмотря на то, что ты не только не сделал ничего доброго, но даже был врагом… Он прикрыл твою наготу, а ты и после этого не хочешь дать Ему приюта, как страннику? Он прежде утолил жажду твою Своею Кровью, а ты не хочешь дать Ему и капли холодной воды? Он тебя напоил дарами Духа Святаго, а ты не хочешь утолить и водою Его жажды? Тебя напоил Духом, тогда как ты был достоин наказания, а ты презираешь Его, когда Он жаждет, хотя на всё это ты должен был употребить Его же дары?.. Он облёк тебя одеждою спасения, и облёк Сам; и ты сделай то же, хотя через раба. Он прославил тебя на Небесах, а ты, по крайней мере, защити Его от страха, наготы и бесславия. Он удостоил тебя сожительства с Ангелами, а ты прими Его только под кров свой, по крайней мере, дай Ему приют, как бы рабу своему. „Я не пренебрегаю приютом этим, – говорит Христос, – хотя Сам Я отверз для тебя целое Небо. Я освободил тебя от тягчайшего плена, но не требую того же от тебя и не говорю: освободи Меня; для Моего утешения довольно, если ты только обратишь на Меня внимание тогда, когда Я нахожусь в узах. Я воскресил тебя из мёртвых и не требую, чтобы и ты сделал то же, но говорю: посети Меня только во время Моей болезни!“ Итак, каких адских мучений достойны мы, если при столь великих благодеяниях, изливаемых на нас, и при столь лёгких требованиях от нас не исполним последних?»